196
А вы знаете как сходят с ума? Не знаете? Ну, тогда я вам расскажу.
Сумасшедшими не становятся в один день. Забудьте все эти жалкие и далекие от реальности литературные штампы вроде "…от пережитого потрясения графиня тронулась умом…". Ерунда. Нельзя сойти с ума сразу. Взять и ***. Сначала вы отмечаете короткие звоночки.
В один из дней вы обнаруживаете, что начали разговаривать с зеркалом. То есть, вы и раньше говорили с собой — но в этот раз начинаете делать это вслух. Сначала тихо. Вас это пугает, надо же, какой я ненормальный. Затем громче. Затем входит в привычку.
В другой день, общаясь с подчиненным, вы ловите себя на том, что потеряли нить разговора и, автоматически продолжая кивать и хмурить брови, думаете только об одном — как бы вот взять и затолкать все его слова ему в глотку, чтобы он прекратил нести эту банальную, тупую, бессмысленную чушь. Схватить его за волосы и треснуть головой об угол стола, чтобы он понял как пошлы и однообразны его суждения, какой жалкой склизкой тварью ползет он по жизни, пытаясь оставить часть этой слизи на вас.
Где-нибудь через месяц, ожидая возвращения домой подруги, вы начинаете складывать мозаику из кусочков — она не звонит, мобильный отключен, давно должна была приехать, а куда сегодня собирался Игорь, позвоню ему, странно, тоже не отвечает, и с работы раньше ушел, был выбрит и приодет, она тоже с утра расфуфырилась, сукасукасука, они давно друг на друга пялились, получается ждали только случая. Вы начинаете нервно бегать по квартире, телефонная трубка в руке, палец на ре-дайл, пять сигарет в полчаса. Вы роетесь в её вещах. Вы вытряхиваете её записную книжку, ищете в сумочках презервативы и записки, а когда ничего не находите — нет, это она просто хорошо всё спрятала! Сука, сука, сука.
Когда она возвращается, от неё пахнет пивом, и вы орёте — убирайся из моего дома, и она, пожимая плечами, начинает собираться, и вы хватаете её за руку в коридоре, ведь вам надо ПРОСТО ПОГОВОРИТЬ, чтобы узнать — да, она с ним трахалась, трахалась, трахалась. Потом вы начинаете плакать и отбирать у неё сумки, ведь можно же поверить, что она действительно сидела с подругами в «Курвуазье» (почему тогда телефон отключила?), зайка, я ведь люблю тебя, я же изнервничался весь. А потом вы спрашиваете, так, невзначай, как бы между делом — а давно ли она видела Игоря, да, того, в Испании вместе отдыхали. И когда она со словами «ну вот, опять начал» встает с дивана, где вы вот только что так замечательно уютно вдвоём сидели, вы рявкаете — что она встанет, когда вы её отпустите, а сейчас не будет ли она так любезна сесть на место, и ответить на все вопросы, а вопросов, милая моя, накопилось — предостаточно. И вы даёте ей пощечину, первую — в сердцах и неловко, а уже дальше, когда она с криком убегает на кухню, вы идете за ней и продолжаете бить, и зажимаете ей рот рукой, и снова бъете, и вам это нравится — бить её, а вот и нож рядом, и как было бы сейчас уместно и логично взять этот нож и поднести лезвие ей к глазу и спокойно так, тихо — на ухо ей, что сейчас ты мне все расскажешь, все до последней *** детальки, как когда и с кем.
Или вот еще забавно — когда зимой в вашей пятиэтажке на лестничных клетках спят бомжи, вы выходите и усталым голосом — так, я сказал, короче, чтоб через две минуты я выхожу, и на лестнице нет никого. И вернувшись в квартиру встаёте к глазку и смотрите с одной мыслью — чтоб не успели, не собрались, не ушли. Потому что тогда у вас будет повод выйти и пинать ногами это лежащее в собственной моче вонючее тело в драной куртке и черной вязаной шапке, пинать с силой, сначала по спине, затем по голове, и еще раз, и как интересно — по голове бить самому больно, даже через толстый ботинок отдает в пальцы.
Соседи начинают смотреть на вас с уважением и страхом. Уважения больше. Но не здороваются всё равно. В Москве соседи в весовой категории «до сорока» не здороваются, если вместе не учились в школе.
А вы уже чувствуете, что внутри вас — туго, до последнего предела сжатая пружина безумия, зубы стиснуты, и чуть-чуть если ослабнет оборона здравого смысла — хлынет из вас волна ярости, и вы превратитесь в жестокую машину мести всем и за всё, и станете командовать приливами и отливами, восходами и закатами, всем, что происходит в вашей маленькой *** вселенной, где вы — единственный бог и повелитель. А потом в один из дней вы понимаете, что всё, аллес, *** — крыша рухнула. То есть нет, поймите меня правильно — вы не бегаете по метро в плаще на голое тело с воплями «Банду Ельцина — под суд», не выкладываете на полу в квартире пентаграмму из собственных какашек — вы можете вообще ничего не делать, но при этом понимать — вы стали абсолютно, тотально сумасшедшим. *** на всю голову. Крейзи мазафакером.
Один пытается забить сумасшествие алкоголем. Дурашка, кто же пожар бензином тушит?
Другой начинает «нормальничать», забивая жизнь до предела — работа, спортзал, большие веса, длинные дистанции на тренажерах, бассейн, рыбалка, клуб, к твоим родителям, к моим родителям, к твоим друзьям, к моим друзьям, начинает спортивно *** подруг подруги, дружить со всеми, даже случайными людьми, вводит в жизнь боулинг, кёрлинг, прыжки с парашютом, картинг — делает всё, чтобы не оставаться с самим собой наедине ни секунды, ведь тогда безумие выползет из уголка, где калачиком свернувшись лежало до этого времени и скажет — привет, я здесь, я никуда не уходило.
Третий берет пудовую гирю и бъет ею по голове спящую тещу, потому что *** жить уже вчетвером в двухкомнатной, конца и края нет. И выносит тело из квартиры в полиэтиленовых мусорных пакетах. Несколько дней выносит. Здесь главное один пакет сразу помещать в другой — чтобы кровь не капала во-первых, ну и собаки на мусоросборнике не добрались. Потом, через месяц, подает заявление в милицию о пропаже, «ну она в последнее время немного странная стала, с приветом чуть-чуть», и как же хочется засмеяться в лицо лейтенанту и сказать — да я её грохнул, я, пиши, писатель! Скулы сводит, так засмеяться хочется, язык чешется сказать! Так что вы присмотритесь к объявлениям по телевизору «Ушла из дома гражданка такая-то…… на вид лет семидесяти». Много ведь таких обьявлений по ТВ, правда? Этих старушек что, кавказцы похищают? С целью выкупа? Не-е-е-ет, здесь ищите рядом психа. И жилплощадь.
Кстати, я начинаю узнавать «наших» по выражению глаз. Вот навстречу мне, типичный наш. Костюм, сорочка, галстук в тон, туфли в тон, сумка кожаная. В глазах — загнанность, и видно — разговаривает сам с собой, хоть и губы сжаты, аргументирует, оспаривает, за и против, «если» — «то», «поэтому» — «так», и т.д., и т.д. Тронь — взорвется. Выскочит из плотины последний болтик — и начнет крушить, ломать, жечь, и заорет на всю Покровку матом, и зарычит, и вопьется зубами в горло встречного прохожего.
Вы, к слову сказать — приглядывайтесь к психам. Нет, не к тем, хрестоматийным, которые сопли пускают и милостыню просят на улицах. А к тем, кто рядом. Ко всем то есть. К нормальным и у которых все в порядке вроде бы — особенно. Я знаю, я сам такой. Ну, в смысле — псих. Вполне возможно, что это я сейчас сижу за офисным столом напротив вас и предлагаю реализовывать вашу антипригарную посуду через наш интернет-магазин. Или я — ваш сосед с четвёртого, с которым вы сталкиваетесь утром на стоянке возле дома, и я, скотина такая, запираю ваш Фолькс своей старой Вольво-740. Я в костюме и в галстуке в тон, туфлях в тон. У меня в портфеле губка для обуви, такая, знаете, с блеском, флакончик Clinique Happy, ну мало ли, брызнуться перед переговорами, и нож, острый, чтобы никакая сука никогда, потому что надоело избегать конфликтов и быть миротворцем. Удивительное — рядом. Будьте аккуратнее.
Теперь знаете, как становятся сумасшедшими? Нет? Ну тогда скоро узнаете. На своём примере.
baby.ru
Это сообщение отредактировал ЮЮЮ - 1.11.2014 - 11:39
yaplakal.com