Я латыш, и я там был!, Война и мир Украины глазами даугавпилчан

Более полугода длится гражданская война на Украине, хотя этого не признают власти Киева. Все это время украинские новости для нас, бывших граждан одной страны, главные. И чем больше мы узнаем о событиях в «Нэзалэжной», тем дальше расходимся во взглядах со своими знакомыми, друзьями, даже — родственниками. Так что же там — за той условной линией, разделившей мир на два лагеря?! Об этом сегодня рассказывает журналист «Динабурга» Владислав Воевода, только что вернувшийся из Луганска.

Нас разводит понимание справедливости, честности и чести, милосердия и добра. И в то время, когда одни поддерживают ополченцев Донбасса и гордятся Россией, посылающей гуманитарные конвои растерзанным Луганску и Донецку, — другие приветствуют карателей батальона «Айдар», зверски уничтожающих в поселках стариков, женщин и детей и добивающих даже своих раненых, тех, кому аплодируют НАТО и США с Евросоюзом и даже проводят свои марши предателей, представляя их «маршами мира».

На стороне этих самых «других» почти все главные политические фигуры Латвии, о чем они сами громко заявляют в СМИ. Вот и министр обороны Раймонд Вейонис с симпатиями вполне определился. Он отправился с двухдневным рабочим визитом в Киев, чтобы обсудить возможности Латвии оказать поддержку вооруженным силам Украины.

На эту небольшую новость о визите живо откликнулись комментаторы сети. «Кого поддерживаете? — спрашивает большинство. — Опомнитесь, не бегите впереди планеты всей, не отмоетесь потом», — призывают латвийцы. Напрасный труд — наши министры не услышат ничего, кроме команд из вашингтонского обкома. И никакие угрызения совести мучить их не будут. Докапываться до правды — не для них.

«Оправдывать — быть соучастником!»

Обо всем этом я беседую с «другим» латышом, моим коллегой — оператором: к счастью, в обществе, даже таком пассивном, как наше, все-таки существуют люди, журналисты, которые хотят только правды, именно правды, и которые готовы ради этого рискнуть даже собственной головой.

Я уже знаю ответ на вопрос и все-таки, спрашиваю Владислава, только что вернувшегося из Луганской области:

— А наша ли это война: ведь там убивают не понарошку?

— Случиться, конечно, может всякое. Адреналину я там, конечно, хватил. Но тут, в Латвии внутри постоянно что-то дергало: хотелось поехать, увидеть все своими глазами, рассказать людям правду не словами, а кадрами видеофильма — у меня ведь неплохой опыт работы оператором. Вначале хотели ехать с Романом Самариным, главным редактором «Динабурга» — у него опыт работы во время боевых действий в Южной Осетии, но сейчас время выборов в Сейм — без него никак, поэтому «Динабург» командировал меня и Леонтия Алексеева.

— С ним мы поговорим позже.

— Что касается меня, то надоело спорить: теперь меня не упрекнешь, мол, а ты там был?! Думаю, если не сделал бы этого, то потом всю жизнь считал бы, что упустил в жизни что-то очень важное. И, хотя моя поездка была довольно короткой — одну неделю, мне удалось познакомиться и поговорить со многими людьми, снять эпизоды той жизни и, главное, тихо привезти все это сюда.

— Боялся, что камеру отберут?

— Да, вместе с жизнью! У карателей — это просто. Но, хочешь верь — хочешь нет, я, когда проходил их блокпосты, думал тогда только о том, что будет «до смерти» обидно, если весь отснятый материал бесследно пропадет. А про себя решил: «Да и черт с ним, если убьют, значит, судьба такая, но я хоть пытался сделать что-то стоящее». С камеры я все стер, флешки рассовал… не скажу где. Страха при обысках не было, потом, уже в безопасности, осмысливал ситуацию и крестился.

— Об этом чуть позже. В нескольких фразах обо всем увиденном — как бы ты сказал…

— Обо все увиденном и пережитом за несколько дней могу сказать только одно: нынешняя украинская власть очень боится, что мир узнает правду! Они выдают на гора самую дикую ложь, идут на всякие подтасовки, провокации и убийства только ради одного — скрыть эту правду. Они — преступники, такие же, как их кукловоды! Оправдывать их, верить их чудовищной лжи — значит, быть соучастником их преступлений! И рано или поздно им тоже будет вынесен приговор, как это случилось в Нюрнберге. Именно это я, латыш, понял на Донбассе и говорю сейчас здесь, в Латвии. И если мы, латвийцы, из нашего уездного города "D" внесем в это правое дело свою маленькую лепту, значит, кто-то из сомневающихся да прозреет, кто-то из нашего "дружного" Европейского Союза да скажет: "Стоп! А вот журналисты из Латвии подругому видят картинку..." Сейчас, помимо публикаций, редакция готовит ролик на мое видео — написана песня на слова и музыку нашего редактора Романа Самарина, чем он денно и нощно занимался, пока мы были в командировке. Это уже наш второй ролик, посвященный этой теме (см. сноску в конце текста).

Будни Донбасса

— Дорога на Донбасс началась на нашем автовокзале. Сели в автобус «Даугавпилс-Киев», затем на Киевском автовокзале почти сразу пересели в другой: «Киев-Харьков». Эта часть пути прошла без всяких приключений. В Харькове пришлось переночевать, а утром мы отправились в небольшой город Луганской области — Алчевск, где проходит зона боевых действий. Автобус маленький, частный. Водители ездят в Луганскую область на свой страх и риск, под пулями, обстрелами. Но все равно — ездят. Для них — это способ прокормить семью.

Пассажиры всегда есть, так как только в Харькове можно снять деньги в банкоматах, купить какие-то продукты. До Алчевска 300 километров наш автобус ехал 8 часов через 6 блокпостов: 5 — украинская армия, 6-й, последний перед городом, у ополченцев. Пока едем, узнаю кое-что полезное для себя. Водитель всех строго предупреждает не провоцировать «укропов», четко и быстро выполнять все требования. Иначе можно нарваться на крупные неприятности и не только самому, но и других пассажиров подставить. Повезет, если на блокпостах стоят нацгвардейцы, то есть просто армия — они более вменяемые. Наемники и «правосеки» — полный неадекват. Могут запросто расстрелять и отчитываться ни перед кем не будут. Под особым подозрением оказываются мужчины, начиная от ребят-подростков и кончая довольно пожилыми. Тех, у кого российский паспорт, сразу арестовывают и увозят неизвестно куда. Меня практически на всех постах выдергивали из группы пассажиров — как-то во мне сразу угадывался чужой да и телосложения я спортивного. Латвийский паспорт многие видели, видимо, впервые, крутили и так, и эдак, спрашивали, где прописка, где виза, что тут вообще написано. Но в принципе въезд через все блокпосты прошел довольно спокойно. Возможно, сработало еще и то, что именно в этот день было объявлено перемирие (хотя, конечно, это как-то не вязалось с видом колонны военной техники, шедшей нам навстречу в сторону Дебальцево, на Донбасс). Я насчитал 5 армейских БМП и 5 САУ. Солдаты в форме и в очках для корректировки огня. Кто-то сказал о том, что укропы пользуются затишьем для перегруппировки оставшихся сил.

Предпоследний блокпост запомнился жутковатой картиной лежащих у дороги восьми противотанковых мин, связанных вместе и готовых к взрыву. Если возникнет какая-то ситуация, в нужном месте, что называется, дернут за веревочку. Любой автобус (и не один) разнесет на детали вместе с людьми, среди которых всегда есть дети. В нашем было четверо: от младенца до 14-летнего паренька.

И вот, наконец, последняя преграда. Здесь на блокпосту уже ополченцы. Мой паспорт снова удивил; предупредили, что видеокамеру без специального разрешения не доставать и на улицах не снимать, а за помощью обращаться в штаб ополчения. Отметил, что ополченцы говорят людям о том, что собирают пожертвования на выкуп своих из плена. Как выяснилось потом, нацгвардейцы «подрабатывают» таким образом: могут, например, похитить человека, а потом его вернуть за выкуп. Подобное стало обычным делом, поэтому деньги нужны. Кто может — жертвует добровольно, никакой принудиловки нет.

Штаб ополчения — хорошо организованная структура, выполняет много разных задач, например, защищает гражданское население от хулиганства, мародерства. В нем есть особый отдел, который борется с диверсантами. Таких хватает, причем, не только засланные группы, а свои, местные, хорошо знающие город и жителей. Мне рассказывали, как дедушка с бабулей в Луганске, решив подзаработать денег на учебу внучку, согласились установить в окне дома миномет, из которого вели огонь по прохожим на улице. За «работу» укропы платили им хорошо, но недолго. «Заботливых» старичков «вычислили» ополченцы — и накрыли. Другая пара, молодые супруги, причем, жена уже была на последних месяцах беременности, согласились пострелять с последнего этажа девятиэтажки, за квартиру, которую им пообещали дать в этом же доме сторонники киевской хунты. Там же, на крыше, их и взяли… ее пощадили. Все это часть жизни Донбасса.

Сразу скажу, что на каждый рассказанный тебе сюжет — у меня есть кадры видео.

Чужой среди своих…

— Алчевск — большой город?

— По украинским или российским меркам, сравнительно небольшой — 130 тысяч населения, почти как наш Даугавпилс в его лучшие времена. В городе есть свет, вода; на базарчиках можно купить продукты. Но появилась масса людей, не имеющих ни денег, ни крыши над головой. Это беженцы, которые стекаются в Алчевск из окрестных деревень и поселков, унося ноги от «правосеков» и прочих наемников. Те творят жуткие зверства: мало того, что грабят дома, унося все, что приглянулось, но издеваются над «ватниками» и «колорадами» с садистским удовольствием. За проявление недовольства, попытки защитить свой дом могут избить до полусмерти, а уж если подозревают в симпатиях к ополченцам или знают об этом из доносов, просто истязают, мучают: ломают кости, отрезают носы, уши, головы.

Мы в штабе бригады "Призрак". Из комнат выходят люди в камуфляжах, глазеют. Встречают радушно: мой напарник Леонтий был тут "на разведке" около месяца назад. Как и обещал — вернулся... "с живым латышом"! Раздаем подарки — рижский бальзам и газету "Динабург".

Вопрос о съемках, однако, может решить только сам Мозговой. К нему попадаем только вечером. Кстати, вопрос с охраной штаба — на уровне. Подход к зданию, каждый этаж, отдел разведки, отдел связи, особый отдел — ни один посторонний не пройдет.

По понятным причинам верь разговор пересказывать не стану. Вот конец нашей беседы: "То, что вы из Латвии — для нас бесценно! Просьба одна — не высовываться там, где не надо, перемирия как такового нет и, думаю, вообще не будет! А за ваши жизни теперь отвечаем мы! Идет информационная война, прошу: пишите и показывайте только правду! Говорите со всеми, пропускайте, что видите, через себя. Рассказы иностранных журналистов — шанс всему миру узнать правду о Новороссии. Мне звоните напрямую, любая помощь будет оказана".

После получения разрешения на съемку, иду в госпиталь, где в основном лежат с не очень опасными для жизни ранениями — тяжелораненых, из-за отсутствия нужных лекарств, оборудования, врачей, стараются переправить в Россию, чтобы спасти жизни ополченцам. В госпитале меня встречают с некоторым любопытством. Спрашивают, откуда я приехал? Ответ «Из Латвии» вызывает массу эмоций. Раненый парень, лет 22-х, вскипает. Выражений не выбирает, перевожу: «Латвия, Литва, Эстония, Польша — фашисты! Латыши их поддерживают, воюют на их стороне, ненавидят Россию. Вы все — наши враги!» Объясняю, что в Латвии и других странах полно людей, и не только русских, которые на стороне ополченцев, и тоже стараются чем-то помочь. Обстановка разряжается.

После госпиталя удается добраться до расположенного совсем близко небольшого городка, где в ополченцах — казаки. Дисциплина тут очень строгая: если вдруг кого-то заметили пьяным — выпорют нагайкой прилюдно, а уж если какой проступок посерьезнее — вон из ополчения. Поразило, что среди них воюют и молодые женщины. У некоторых есть дети, которых они отправили от войны в Россию, а сами встали в строй рядом с мужчинами.

Возвращаюсь в Алчевск и случайно знакомлюсь с удивительным человеком по имени Кирилл. Не смог толком расспросить кто он, откуда, чем занимался в мирной жизни, но зато я увидел масштаб его деятельности под постоянными обстрелами.

А познакомился так. Идя по улице, наткнулся на людей, разгружающих машины с крупой, подошел, предложил помочь, и мне без долгих разговоров положили на плечи тяжеленный мешок: «Неси в склад, там Кирилл командует».

После разгрузки гуманитарной помощи удалось немного поснимать и поговорить. Кирилл, когда началась эта война, по собственной инициативе, бесплатно взялся организовывать питание людей. Нашел подходящее место для склада, договорился с множеством предпринимателей, которые согласились привозить какие-то продукты. Для ежедневного приготовления еды для нуждающихся и беженцев привлек через штаб ополчения правонарушителей, которые сидят в КПЗ. Так пьяницы, драчуны и воришки стали поварами и официантами, причем все отрабатывают — старательно и добросовестно. Кто-то понимает, что халтура может обойтись ему дороже, кто-то вдруг «прозревает» относительно своей никчемной жизни; общая беда проверяет каждого, и выходит, что вчерашний забулдыга вдруг перерождается на глазах в героя, а интеллигентная дама сообщает карателям координаты детсадов и больницы, чтобы снаряды ложились точно в цель.

Пока разговаривали с Кириллом, приехали добровольцы из России, привезли на разгрузку нужные позарез лекарства и специальный холодильник для их хранения. Все сдержанно радовались, что удалось довезти в целости под обстрелами лекарства для раненых и диабетиков. Сердце сжалось: я впервые в жизни видел столько людей, делающих все не просто добровольно, а с каким-то бешенным энтузиазмом и все это — с огромным риском для жизни.

Мне посоветовали поехать в поселок Кировское на разминирование, где еще дымилась земля после боев с карателями. «Снимай это на свою камеру, покажи, сколько мин они разбрасывают по полям, прямо на улицах, как минируют дома. Они, суки, бегут, а невинные люди продолжают умирать».

Довезти до Кировского вызвалась женщина средних лет. «Будешь с мужиком — мало ли напоретесь на пост укропов, — сразу застрелят обоих. Со мной шансов больше, не волнуйся, я тут все дороги знаю».

Сели в ее машину, поехали. Прибыли на место уже к ночи. Нацгвардию действительно отсюда выбили, так что я попал сразу к ополченцам, а моя бесстрашная проводница уехала обратно.

Меня сразу же повели кормить, потом, узнав цель поездки, отправили спать, снабдив по-походному матрацем. А рано утром стали внимательно разбираться.

Увидев латвийский паспорт, некоторые ополченцы изменились в лице: «Ты, мужик, адресом ошибся. Твои латышки — там, на той стороне за укропов воюют. Там весь ваш гребаный европейский «миротворческий» союз наемников: латыши, поляки, америкосы и прочая мразь со всей Европы. Тебе — туда! Все их «подвиги» зарисуешь. Сейчас мы тебе «переправу» организуем».

... И словно откликаясь на эти горькие слова, «та сторона» заговорила минометными выстрелами, словно и нет никакого перемирия…

Латвийский "ватник" - только за одну подпись бы пять плюсов поставил!

Спасибо большое. Очень ждал/жду продолжения

"белые чулки" ещё в Чеченскую наших стреляли."Биатлонистки", блять!.Теперь опять туда же.Суки! Их в ту войну ни одной живой не осталось, стреляли без разговоров.Этих тоже стрелять будут.А видео надо бы на сессии ООН прокрутить.

....

...

Мне стыдно жить в Латвии за проводимый здесь пропиндосский фашистский режим, угнетающий проживающих здесь коренных русских, но я горжусь своим русским городом Даугавпилсом, что у нас есть такие ребята как Самарин и Воевода, которые не боятся говорить правду несмотря за возможные преследования от властей этой недостраны.
С Самариным познакомился, когда он в бывшем Доме Культуры Химиков представлял свою фотовыставку из Южной Осетии. Впечатлила!

Это сообщение отредактировал Асикандр - 26.09.2014 - 00:58

хотелось бы фото и видео поглядеть

ТС, это все?

Пока только фото

Думаю, видео тоже будет

....

....

....

....

....

Добавлено в 15:08
видео пока вот такое

Рад что в странах, где политики подстелились под сша и сосут у негра по гланды есть думающие и анализирующие люди, которые не разделяют поддержку фашистов. Побольше бы таких...