Подвиг экипажа атомной подводной лодки АПЛ К-429

Вслед новости Можно ли выйти из затонувшей подводной лодки

5 фото via


24 июня 1983 года в 23 часа 35 минут в 4,5 милях от берегов Камчатки во время погружения для перископного наблюдения за обстановкой затонула АПЛ К-429. Значимость последующего подвига ее экипажа состоит в том, что из терпящей бедствие на глубине 40 м подводной лодки впервые в мире, о чем могу судить при исследовании многих подобных случаев, смогли подняться на поверхность 104 человека.

Сразу, как только обнаружилось, что АПЛ тонет, находившийся в центральном посту командир дивизиона живучести с колонки аварийного продувания подал на продувку всех групп цистерн главного балласта (ЦГБ) воздух высокого давления (ВВД), но так как первые и вторые запоры клапанов вентиляции указанных цистерн были открыты, весь поданный воздух ушел за борт. Давление в системе снизилось с 350 до 80 кгс/см2, что составило около 20 проц. общего запаса ВВД.

Аварийное продувание способствовало тому, что лодка мягко легла на грунт. Никто даже не почувствовал как она коснулась дна, только показания приборов остановились на фиксированной глубине. Так, во 2-м отсеке глубиномер показал 37 м. АПЛ опустилась на грунт с креном 15° на левый борт и дифферентом 0,5° на нос.

1-й отсек, ракетно-торпедный (убежище), оказался затопленным на 75 проц., вместе с носовым трюмом и гальюнами. Поскольку пресной воды здесь не было, ее брали из учебных торпед (800 л) и делились питьем с подводниками 2-го отсека. Те в свою очередь передавали товарищам из 1-го, не имеющим запасов пищи, консервы. Для освещения использовали аварийные фонари.

Не лучшим образом сложилась обстановка и во 2-м жилом отсеке. Коридор на нижней палубе, трюм, камбуз, провизионные камеры, гальюн тоже на 75 процентов затопило. Консервы для себя и соседей доставали, погружаясь под воду. В отсеке находилось 6 человек во главе с командиром старшим лейтенантом С.Г. Данейкулем.

3-й отсек, центральный, где находились 43 моряка во главе с командиром ПЛ капитаном 1 ранга Николаем Михайловичем Суворовым и старшим на борту по должности начальником штаба дивизии Героем Советского Союза капитаном 1 ранга Алексеем Алексеевичем Гусевым, оказался практически сухим. Только частично затопило трюм. Аварийные запасы воды составляли 100 проц., пищи - 50. Здесь 25 июня около 2 часов из-за скопления водорода произошел взрыв в аккумуляторной батарее. Личный состав был переведен во 2-й отсек.

4-й отсек, электромеханический, затопило полностью менее чем за 3 минуты. В момент аварии в нем находилось 17 человек. 3 моряка (спецтрюмные) покинули его через левый коридор 5-го, реакторного, отсека и перешли в 6-й, а затем в 7-й. Через открытый клапан выравнивания давления между 4-м и 5-м отсеками после затопления 4-го из них постепенно был затоплен и 5-й. Оставшиеся в аварийном отсеке 14 человек не стали покидать его, хотя могли бы это сделать.


Командир АПЛ К-429 капитаном 1 ранга Николай Суворов

"Никто не имеет права самостоятельно покинуть аварийный отсек…", - записано в ст. 23 Наставления по борьбе за живучесть подводных лодок (НБЖ-ПЛ-70).

Помня об этом, двадцатитрехлетний мичман Владимир Александрович Лящук перешел из 4-го отсека в 3-й лишь для того, чтобы отключить батарейный автомат и предупредить вахтенного об аварии. Затем, как и положено по долгу службы, вернулся на боевой пост.

Остававшиеся в 4-м отсеке могли бы бездумно ринуться в соседний отсек, ища там спасения, и 3-й отсек оказался бы затопленным. Вот почему моряки 4-го отсека, оставаясь до конца на месте, спасли 43 человека из смежного отсека. За отведенное судьбой время (менее 3 минут) они сумели в аварийных условиях известить центральный пост об аварии, сбросить аварийную защиту атомного реактора, обесточить секции отключаемой и не отключаемой нагрузки электроэнергетической системы АПЛ, тем самым предотвратив пожар, который мог возникнуть при попадании на эти секции забортной воды. Это был настоящий подвиг.

Двое офицеров, командир отсека Виктор Курочкин и оператор атомного реактора Анатолий Петров, пытались вручную закрыть оказавшиеся открытыми первые и вторые запоры системы вентиляции, но им не хватило на это времени. Впоследствии, после подъема ПЛ, их тела были найдены на верхней палубе.

В момент аварии выяснилось, что неисправны практически все аварийно-спасательные средства: крышка всплывающего спасательного устройства (ВСУ) была намертво закреплена тросом снаружи АПЛ. Устройства отдачи носового и кормового аварийно-сигнальных буев (АСБ) тоже оказались поврежденными, поэтому ни тот, ни другой не были отданы для обозначения нахождения ПЛ и передачи аварийного сигнала с помощью радиосигнального устройства (РСУ). Попытки экипажа использовать прочную рубку (ПР) 3-го отсека для шлюзования людей также не увенчались успехом из-за неисправности кингстона затопления и невозможности заполнения рубки забортной водой.

Таким образом, о месте нахождения аварийной АПЛ оперативные службы ВМФ не знали. Выход из затонувшей лодки оказался возможным только через кормовой аварийно-спасательный люк 7-го отсека и свободный (средний по правому борту) торпедный аппарат.

Около 6 часов утра АПЛ должна была пройти в район боевой подготовки для выполнения торпедной стрельбы, а она лежала на дне бухты Саранной. Никто ее не искал и место ее затопления ничем не было обозначено.

В сложившейся ситуации на терпящем бедствие корабле было принято единственно правильное решение: шлюзовать на поверхность двух добровольцев с информацией для командования флота о состоянии и месте нахождения затонувшей АПЛ.

В 4 часа 20 минут через торпедный аппарат вышел мичман Н. Мерзликин, а в 5 часов 30 минут тем же путем - мичман М. Лесник. Когда 25 июня около 8 часов утра обоих продрогших до костей добровольцев заметили и подобрали на борт морские пограничники, по флоту был объявлен сигнал об аварии.

Прошло более шести долгих часов после отправки смельчаков, прежде чем подводники услышали над собой шум винтов аварийно-спасательного судна. Единственное в базе, оно находилось вовремя чрезвычайного происшествия в межпоходовом ремонте, а по случаю выходного дня его команда была отпущена в город.

Почти четверо суток длилось спасение экипажа затонувшей АПЛ, в трех отсеках которой разместилось 106 человек (34 в 1-м, 49 - во 2-м и 23 - в 7-м). Связь с оказывающими помощь осуществлялась перестукиванием - ударами кувалды (молотка) по корпусу подлодки, а информация на нее передавалась посредством звукоподводной связи.

Член экипажа K-429 Мичман Баев.

Между тем из-за частичного затопления носовых отсеков температура воздуха в них начала быстро падать и через двое суток опустилась до 12°С, что еще больше усугубило положение людей. Выход подводников из кормовых отсеков можно было осуществить через аварийно-спасательный люк (АСЛ), расположенный в 7-м отсеке. До этого подобный способ на АПЛ не применялся, вот почему среди оставшихся в корме 23 моряков один лишь мичман В.П. Баев, в прошлом водолаз-инструктор учебно-тренировочной станции, имел представление о нем.

Ужас, охвативший моряков в первые минуты аварии, когда вода залила преобразователи и в результате короткого замыкания раздался подобный разорвавшемуся снаряду грохот, а в кормовых отсеках стало темно и угнетающе тихо, по воспоминаниям Баева, начал покидать их лишь после автоматического включения тусклого аварийного освещения. Когда же по телефону аварийной связи передали, что из 1-го отсека началось шлюзование людей через торпедные аппараты, у молодых моряков произошел первый нервный срыв, перешедший у некоторых в панику. Баеву, чтобы успокоить дрогнувших и потерявших самообладание, пришлось действовать решительно. В воцарившейся тишине мичман объявил, что знает, как организовать выход через аварийно-спасательный люк. Сам же и вызвался выйти первым, чтобы выпустить буй-вьюшку, затем вернуться в отсек.

Мичман Саблин возразил Баеву, предложив ему, как самому опытному, и другим, имеющим некоторые навыки, оставаться до тех пор, пока не спасут общими усилиями молодых подводников. Саблина поддержали командиры 6-го и 7-го отсеков старший лейтенант Бондарчук и лейтенант Вашуркин. Баева же единогласно назначили руководителем выхода через АСЛ. Добровольно вызвались выходить матросы Закиров и Черошников. Первым пошел прослуживший на АПЛ 2,5 года Закиров, с которым Баев отправил донесение об обстановке, а также просьбу передать в 7-й отсек 8 аппаратов ИДА-59, водолазное белье и продукты.

Выйти через АСЛ и выпустить буй-вьюшку с первой попытки матросу не удалось. Он не смог открыть верхнюю крышку люка. Баеву пришлось выручать его.

Отдышавшись, Закиров настоял на том, чтобы повторить шлюзование. На этот раз он смог выпустить буй-вьюшку и, начав, подъем по буйрепу, добрался до первой остановки, но из-за неисправности карабина застрял и погиб на 15-метровой глубине от кислородного голодания и переохлаждения. Обнаруживший матроса водолаз со спасателя также не смог отсоединить удерживавший погибшего Закирова карабин. Лишь после того как был обрезан буйреп, Закирова удалось поднять на поверхность.

Через некоторое время по телефону АСБ (безбатарейная телефонная связь ПЛ) из 1-го отсека была дана команда о прекращении выхода личного состава из кормовых отсеков. В дальнейшем по рекомендации врачей-физиологов, находившихся на оказывающих помощь судах, было принято решение выходить на поверхность методом свободного всплытия.

Выход из 7-го отсека продолжился на следующий день по команде командира АПЛ. За период с 11 до 15 часов на спасателе оказались 16 человек. Баев, руководя спасением людей, через аварийно-спасательный люк отправлял по 2 человека - одного опытного и второго малоопытного. Существующими правилами такой способ не предусматривался, но подобная инициатива в сложившихся условиях была оправдана.

Перед шлюзованием каждого подводника мичман подробно инструктировал, как открывать верхний люк, обращая особое внимание на то, чтобы при всплытии не задерживалось дыхание. О том, с каким внутренним напряжением ему удавалось контролировать ситуацию, свидетельствовал лишь обильный пот на его лбу, в то время как находившиеся рядом с ним стучали зубами от холода.

Позвонил командир подлодки и сказал, что все матросы, выпущенные через АСЛ, благополучно всплыли и подобраны на спасатель. "У нас нет дыхательных аппаратов", - доложил Баев. Командир после многозначительной паузы сказал: "Ждите!"

На следующий день водолазы передали четыре аппарата ИДА-59. Баев проверил их и впервые не сдержался: оказалось, что три аппарата неисправны. После этого он пошел на хитрость и запросил заведомо больше аппаратов, чем было нужно. Через некоторое время у оставшихся вместе с ним были исправные аппараты.

Баев начал шлюзовать лейтенанта Вашуркина и мичмана Киреева: оба вышли благополучно. В следующей паре пошли старший лейтенант Бондарчук и мичман Насонов. Как только Баев поднял давление на одну атмосферу, в АСЛ раздалась "дробь" - тревога. Оказалось, что у Бондарчука в аппарате кончился кислород. Баев отдал офицеру свой аппарат, и эта пара тоже благополучно всплыла на поверхность.

Чтобы сосредоточиться и все обдумать, В.П. Баев вместе со своим другом А.В. Саблиным вышли в 6-й отсек перекурить, но спички не зажигались. Это был зловещий знак, свидетельствующий о том, что в кормовых отсеках резко упало процентное содержание кислорода. Отправив Саблина через АСЛ последним, Василий Петрович остался в 7-м отсеке один.

Прежде чем шлюзоваться самому, предстояло устранить неисправность в нижней крышке аварийно-спасательного люка. Баев снял исправную защелку с переборочной двери между 6-м и 7-м отсеками и поставил ее на нижнюю крышку АСЛ, затем из нескольких неисправных ИДА-59 собрал один пригодный аппарат. Кислородный баллон оказался почти пустым, но в баллоне с гелево-кислородной смесью давление было повыше. Все это Баев определял на слух почти в полной темноте. О готовности к выходу мичман доложил в 1-й отсек 26 июня в 19 часов 3 минуты, вышел же на поверхность лишь в половине второго ночи 27-го. Выход у него занял пять с половиной часов.

Позже Баев так вспоминал об этом: "После того как я закрыл на защелку нижний люк, раскачав его ногой, и задраил кремальеру люка, начал заполнять шахту АСЛ водой с одновременным поднятием давления. Шахта почти полностью заполнилась водой, но давление в шахте было всего 2 кгс/см2 и больше не поднималось. Я с ужасом понял: шахта дырявая. Прекратил подачу воды. Вода спала до уровня клапана вентиляции. Затем я на некоторое время потерял сознание, видимо, от испуга, так как понял, что замурован. Очнувшись, вставил ключ в замок отдраивания кремальеры нижнего люка, но отдать кремальеру не смог, так как воды в шахте было около трех тонн".

После неудавшейся попытки отдраить кремальеру Баев начал выжимать воду через трубопровод вентиляции шахты, погружаясь периодически под воду с головой: понимал, что будет находиться точно в мышеловке до той поры, пока не сумеет открыть нижнюю крышку. Без этого - погибнет. Дышать было уже нечем. Собрав последние силы, Василий Петрович снова погрузился, рывком, да таким, как потом выяснилось, что даже согнулся стальной шток, открыл кремальеру и… потерял сознание. Вместе с водой его выкинуло из АСЛ в отсек, но поскольку он был сгруппирован и находился под водой, ему повезло. Иначе крышкой люка, которая захлопнулась под действием пружины, могло отрубить руку, ногу или даже голову.

Когда пришел в сознание, начал освобождаться от снаряжения. Гидрокомбинезон был разорван, баллоны аппарата - совершенно пусты. Снова нужда заставила заниматься ремонтным делом - устранять неисправность в шахте и делать ее герметичной. Перебрал кучу аппаратов, но пригодных для дыхания ИДА-59 не оказалось. Самообладания не потерял, решил выходить за счет воздуха в собственных легких, который он будет выдыхать в аппарат по мере повышения давления в АСЛ, а также используя свойство наполнителя: если его раздышать, то он выделяет кислород в зависимости от количества поглощенной влаги и углекислого газа.

Обдумывая все это, услышал из гидрофона тревожный запрос: "Баев, почему не выходишь из лодки?.. Через сколько минут будешь выходить? Ответь нам стуком. Одна минута - один удар…". Кувалдой отстучал 60 ударов. Это означало, что на поверхности воды он появится в лучшем случае только через час.

Для второй попытки покинуть лодку Василию Петровичу необходимо было отремонтировать клапан вентиляции и с помощью тисков выровнять стальной шток на крышке люка.

Устранив все неисправности, мичман облачился в другой гидрокомбинезон и снова вошел в шахту аварийно-спасательного люка. Опять ногой раскачал крышку и наглухо закрыл нижнее отверстие шахты, затем начал заполнять шахту забортной водой.

По мере повышения давления в АСЛ делал вдох из воздушной подушки шахты и выдыхал в аппарат ИДА-59. Воздух, проходя через наполнитель в регенеративном патроне, обогащался кислородом. Когда вода дошла до подбородка, Баев переключился на дыхание в аппарат и стал ждать. "Я понимал, что если крышка аппарата не откроется и на этот раз, я погибну, - вспоминал он впоследствии. - От волнения снова чуть не потерял сознание, когда вдруг верхняя крышка АСЛ открылась". Мичман вышел из шахты и надежно закрыл крышку люка.

Увидеть живым его уже не ожидали. Невдалеке светились иллюминаторы спасательного судна. Плыть Василий Петрович не мог, впал в забытье. "Всплыл! - услышал вдруг откуда-то сверху радостный крик. И тут же тревожный голос уточнил: "Не шевелится, наверное, мертвый".

Тогда Баев поднял руку. "Живой!" - выдохнули ликующе спасатели.

Вскоре после аварии Василий Петрович Баев, получив звание старшего мичмана, был назначен на должность главного боцмана. Теперь он вошел в число тех специалистов, которым доверено самое главное: погружение и всплытие атомохода. Удостоился он и ордена Красной Звезды. Правда, в представлении на награду не говорилось о том, что мичман не только сам вышел из затонувшей АПЛ, не затопив отсеки, но и сумел спасти 22 человека. Акцент делался лишь на то, что на следующий же день после своего спасения В.П. Баев снова оказался на аварийной подлодке. Спустился он туда в акваланге АВМ-5 вместе с водолазами, чтобы показать им шпигаты, через которые можно было осушить носовые отсеки.

Чтобы лучше оценить роль мичмана Баева в спасении подводников 7-го отсека АПЛ К-429, следует вспомнить, что 21 октября 1981 года, когда в Уссурийском заливе затонула дизельная подводная лодка "С-178" на глубине 31 м, 4 подводника, также находившиеся в 7-м отсеке, не смогли открыть спасательный люк. Они, одетые в снаряжение ИСП-60, погибли, после того как израсходовали дыхательную смесь в баллонах аппарата ИДА-59. Видимо, среди них не было моряка, имеющего знания, опыт и самообладание В.П. Баева.

О том, что произошло в носовых отсеках К-429, после того как она оказалась на грунте, участники тех событий рассказывали следующее. После затопления 4-го отсека забортная вода начала поступать одновременно в 1, 2 и 3-й отсеки. Поскольку на пульте управления системами жизнеобеспечения АПЛ, как и на всей подлодке, не было электропитания, закрыть нужные захлопки дистанционно с помощью электроманипулятора не представлялось возможным.

Личный состав этих отсеков некоторое время находился в растерянности, видя, а чаще слыша, льющуюся со всех сторон забортную воду. Помощник командира Александр Петрович Розборский, сориентировавшись, все-таки сумел закрыть переборочные захлопки с помощью гидроманипулятора, находившегося на средней палубе 3-го отсека. Ситуация несколько улучшилась, однако в упомянутых отсеках уже набралось столько воды, что все трюмы затопило до средней палубы, а давление повысилось с 0,2 до 0,5 кг/см2.

В возникшей аварийной ситуации на АПЛ оказалось недостаточно индивидуальных средств защиты (аппаратов ИДА-59 и портативных дыхательных устройств ПДУ), количество которых было предусмотрено только на штатную численность экипажа (не хватало около 32 комплектов).

Обстановка усугубилась еще и тем, что аккумуляторные батареи, отслужившие два срока и поэтому выделявшие водород выше допустимых норм, взорвались. В 3-м отсеке это произошло через восемь часов после аварии, т.е. 25 июня, в 1-м - через сутки (26-го). Оба взрыва повлекли за собой разгерметизацию аккумуляторных ям. Забортная вода попала в электролит, образовался газообразный хлор с достаточно сильной концентрацией, который не позволял дышать без средств индивидуальной защиты. Оба отсека оказались загазованными в считанные минуты, а давление здесь повысилось до 0,5-0,8 кг/см2.

Осложнилась и психологическая обстановка. Не позволяя подняться панике и беспокоясь о здоровье подчиненных, все офицеры как один передали молодым матросам свои дыхательные аппараты ИДА-59 и средства индивидуальной защиты - ПДУ.

Врач подводной лодки майор медицинской службы Анатолий Иванович Краснов анализировал обстановку в отсеках и давал личному составу рекомендации по поддержанию работоспособности. Его расчеты показали, что без дополнительной подачи на АПЛ кислорода люди смогут находиться в носовых отсеках 56 часов, в кормовых - 92 часа.

Был установлен строгий контроль за газовым составом воздуха, расходованием запасов пресной воды, пищи и регенерации. Под временный гальюн приспособили каюту мичманов во 2-м отсеке, где установили герметичные емкости с мешками для мусора.

Врач разработал предложения по щадящему режиму труда и отдыха. Были организованы медицинское наблюдение и периодические осмотры. Для снятия эмоционального напряжения молодые матросы привлекались к уборке и несению вахты у трюмов и переборных дверей.

Майор медицинской службы Анатолий Краснов

Завершающая


Не всем удавалось владеть собой. Порой создавалась ситуация, когда теряли контроль над собственными действиями даже те, кто должен был подавать пример другим. Именно по этой причине в 1-м отсеке произошла трагедия. Во время заполнения водой торпедного аппарата при подготовке к выходу через него мичман-электрик запаниковал и начал пятиться назад. Неосторожным движением ноги он нанес сильный удар по дыхательному мешку аппарата ИДА-59, который был на матросе Синюкове. В результате последний получил тяжелейшую баротравму легких. Поскольку на условные сигналы Синюков перестал отвечать, в спешном порядке осушили торпедный аппарат и вывели из него людей. Травмированному матросу стали оказывать медицинскую помощь, но он скончался, не приходя в сознание. После этого каждый дальнейший выход из торпедного аппарата осуществляли не по 4, а по 3 человека, что позволило размещаться в нем более просторно.

Почти на любой затопленной подводной лодке найдется член экипажа, плохо знающий устройство спасательного снаряжения и страдающий клаустрофобией. На АПЛ К-429 таким оказался один из мичманов. Его несколько раз пытались шлюзовать, но он всегда в последние минуты давал дробь - отстукивал условный сигнал срочной отмены выхода. Вынужденно делали сброс воды и извлекали его вместе с остальными из торпедного аппарата. Наконец мичман сознался, что боится темноты и замкнутого пространства. Офицеры А.Б. Маркман и А.И. Краснов показали ему, как дышать в аппарате, снабдили фонариком, чтобы побороть страх перед темнотой, и он вышел на поверхность благополучно. А.Б. Маркман же заметил на гидрокомбинезоне С.Г. Данейкуля дыру. Если бы ее вовремя не заклеили, от попадавшей через прореху ледяной воды мог случиться холодовый шок или того больше - Данейкуль оказался бы неспособным к всплытию из-за утяжелившегося гидрокомбинезона.

Важным условием жизнеобеспечения в носовых отсеках АПЛ был строгий контроль за нарастанием в них избыточного давления и соблюдением мероприятий по его выравниванию при переходах между отсеками. Был случай, когда пренебрежение необходимостью такого контроля чуть не привело к гибели человека. Произошло это во время перехода из отсека в отсек. Вахтенный матрос у переборочной двери, не открыв клапан выравнивания давления между отсеками, сразу начал открывать дверь. В доли секунды дверь резко самопроизвольно открылась и, ударившись о стоящий в отсеке трансформатор, вновь захлопнулась. В результате мичман В.И. Еремеев получил ушибы правого плеча и правой височной области головы. Корабельный врач майор медицинской службы Краснов оказал помощь пострадавшему. Силу удара можно было оценить по вмятине, оставленной на корпусе трансформатора.

Последними из затонувшей АПЛ, путем затопления отсека, а также свободным всплытием выходили А.А. Гусев, К.А. Коноплев и Б.Е. Лиховозов. Ввиду того что они пробыли под давлением длительное время, обеспечивающие всплытие врачи Герой Социалистического Труда полковник медицинской службы В.В. Семко, полковники медицинской службы А.И. Иванченко и В.А. Голощапов с целью недопущения у них декомпрессионной болезни провели для профилактики превентивную лечебную рекомпрессию.

Спасение 104 подводников АПЛ К-429 с глубины 40 метров - результат отличной подготовки офицерского и старшинского состава по использованию спасательных устройств ПЛ, а также наличия у них надежного средства спасения (ИСП-60), разработанного сотрудниками 40-го ГНИИ под научным руководством полковника медицинской службы И.А. Александрова совместно с коллективом конструкторского бюро из г. Орехово-Зуево.

Полковник медицинской службы в отставке В.И. ТЮРИН

Памятник героям-подводникам экипажам Л-16, К-129 и К-429

Удивительно..
Всё не работает, погнуто, отсутствует...опыта нет, правильный инстеумент и экипировка есть, но не там где надо, аварийные буи не отстегиваются, краны не закрываются когда надо, и открываются когда ненадо..


Герои конечно, спаслись кто мог,


но кто ж ответил за это распиздяйство?

Это сообщение отредактировал Sidorini - 9.01.2018 - 19:34

а как так получилось то под перископом были отрыты межотсечные двери? работал дизель а РДП не работала ?

Marti111

Какой дизель работал? лодка атомная!

По ходу следствия многие лишись своих должностей и званий, в том числе был снят со своего поста командир дивизии Н.П. Алкаев. Но главным виновником «правил кораблевождения» военный трибунал ТОФа 2 ноября 1984 года признал все же Суворова Николая Михайловича. Он получил по приговору 10 лет лишения свободы.

http://www.seapeace.ru/morskie-katastrofy/...-lodki/315.html

Сколько раз люди на чужом опыте не могут убедиться, что аварийные средства спасения и их использование надо знать не то, что наизусть, а уже на уровне инстинктов. Сколько народу погибло из-за простого неумения использовать средства спасения.

У меня брат бывший офицер подводник ( сейчас на пенсии). А. штатах я долго работал с бывшим американским подводником ( кстати кажись они друг за другом следили, в смысле лодками). Истории слышал разные и в деталях от обоих.

Моё мнение - распиздяйство на флоте является следствием принудительного призыва и годковщины ( так на флоте дедовщину называют). Ничего подобного на американских АПЛ нет. За любое нарушение устава , некомпетентность, нарушение правил экспуатации и пр. американского подводника.....выгоняют с работы. На берег, на обычную зарплату. А советско-российского - отправляют в долгое плавание..

13 сентября 1985 года эта АПЛ еще раз затонет у стенки СРЗ.

http://www.deepstorm.ru/DeepStorm.files/45...K-429/K-429.htm

Это сообщение отредактировал k387 - 9.01.2018 - 19:49

Ну.. что отвечает командир АПЛ, это как бы логично. Наверняка знал о проблемах перед выходом и всё равно вывел АПЛ в поход. Понятно, что за отказ сняли бы погоны. Я вот кстати, из статьи не понял (далек от морской тематики) - что стало первопричиной катастрофы? Почему АПЛ легла на грунт, если погружались на перископную?

Фильм можно снимать .
Сценарий готов .

http://www.seapeace.ru/morskie-katastrofy/...-lodki/315.html
По ссылке все понятно. Читай.
История предстанет в несколько другом свете.

Пишет - Страница не найдена.

http://www.seapeace.ru/morskie-katastrofy/...-lodki/315.html

Судя по колличеству неисправностей и уровня подготовки экипажа к аварийным сетуациям - они скорее всего забыли закрыть входную дверь...

Мдя... дополню чутка, немного подробнее про причины. Хотя почему вода оказалась в вентиляции, мне непонятно.

К-429 после возвращения из длительного плавания, в период с 4-го апреля по 30-ое мая 1983 года был проведен межпоходовый ремонт с привлечением специалиста судоремонтного завода ВМФ. Лодка находилась под командованием капитана 2-го ранга Белоцерковского однако ее, 228-й экипаж, потерял линейность и выйти в море не мог.

20 июня командир дивизии Н.Н. Алкаев вызвал Суворова Н.М. командира 379 экипажа (379-й экипаж с января 1980 г. входил в первую линию, в 1983 г. им были отработаны и сданы с оценкой «4» курсовые задачи Л-1 и Л-2 оставалось отработать задачу Л-3) и поставил перед экипажем задачу, не входившую ни в какие планы. К-429 под его командованием должна была выйти в море на одни сутки для выполнения боевого упражнения с тем, чтобы закрыть план боевой подготовки экипажа и дивизии в целом.

Суворов крайне отрицательно отнесся к этой затее, часть его экипажа по случаю межпоходового ремонта находилась в отпусках. Командир дивизии хорошо знал из доклада Суворова и иных источников, что экипаж был разукомплектован, причем на лодке недоставало половины экипажа. Тем не менее Алкаев отдал приказ выйти в море, иначе, как сообщил Суворов на суде, «через 30 минут я буду исключен из рядов КПСС и отдан под суд Военного трибунала» (Как показал приговор, суд серьезно не воспринял это заявление, и правильно сделал, Суворов это не невинная девица, которая стала сексуальной жертвой отпетого негодяя. Это был опытный офицер с 25-летним стажем, который несомненно знал, что отданный ему приказ противоречил ст. 16 Общих положений «Курса боевой подготовки атомных подводных лодок ВМФ» (КАПЛ-К-75), запрещающей содержать в постоянной боевой готовности экипажи при замене более 30 % штатного личного состава, и естественно он вполне мог «прикрыться» этой статьей, и никто бы его из партии не выгнал, и под суд не отдал, хотя ему это несомненно припомнили бы, что отразилось бы на его дальнейшей карьере т.е. Суворов стоял перед выбором: рискнуть своей карьерой либо рискнуть своей и чужими жизнями - он выбрал второе прим.).
24 июня ПЛ была принята от 228-го экипажа (при введенной ГЭУ) 379-м экипажем для отработки задачи Л-З курса боевой подготовки. В период с 7 по 23 июня экипаж был проверен штабом соединения подводных лодок и допущен к выполнению торпедных стрельб. Прием и передача ПЛ производилась с 9 ч 30 мин до 12 ч 30 мин 24 июня под руководством помощника командира 379-го экипажа и старшего помощника 228-го экипажа. Командиры экипажей на ПЛ в это время отсутствовали.

В таких условиях Суворов не поставил своей подписи о готовности лодки и экипажа к выходу в море в журнале.

В 16 ч 45 мин командир 379-го экипажа объявил по трансляции о вступлении в командование ПЛ и о том, что к эксплуатации материальной части приступил 379-й экипаж. При этом командиры экипажей, в нарушение инструкции, рапортами о приеме-передаче корабля не обменялись. Также в нарушение требований КУ ВМФ и РБЖ-ПЛ по распоряжению командира 379-го экипажа проверка прочного корпуса ПЛ на герметичность перед выходом в море не была произведена.

В море на ПЛ в соответствии с приказом командира соединения от 24 июня 1983 г. должны были выйти 106 чел., из которых только 48 чел. входили в 379-й экипаж; 58 чел. были прикомандированы от 228-го и двух других экипа*жей в число прикомандированных входил начальник штаба капитан 1-го ранга А.А. Гусев. Фактически в море на ПЛ вышли 120 чел., так как командир ПЛ дополнительно взял в море для обучения еще 14 старшин и матросов.
Таким образом к моменту выхода ПЛ К-429 в море на борту оказались два командира экипажей, Суворов и Белоцерковский, два командира БЧ-5, старпом Рычков, не допущенный к самостоятельному управлению, и отсутствовал старшина команды трюмных.

Пришлось с гауптвахты забрать мичмана Соболева, по специальности техника КИП общекорабельных систем, но в море по готовности № 2 он исполнял обязанности стар*шины команды трюмных. Так мичман Соболев оказался за пультом «Ключ», с которого идет управление системой всплытия и погружения, а также контроль закрытия забортных отверстий.

Допуск прикомандированного личного состава к самостоятельному исполнению своих обязанностей приказом ко*мандира 379-го экипажа не был оформлен, его специальная подготовка не проверялась. 16 чел. личного состава, находившиеся на борту ПЛ, не были обеспечены индивидуальными дыхательными аппаратами. Проверки наличия на борту ПЛ индивидуальных спасательных средств перед выходом в море командирами отсеков были произведены формально, отдельные старшины и матросы были распределены по боевым постам без учета их боевого номера.

24 июня в 18 ч 45 мин ПЛ с 379-м экипажем вышла из б. Крашенинникова для отработки учебных задач с вы*полнением торпедных стрельб. Старший на борту-на*чальник штаба соединения ПЛ. На подводной лодке были приняты боевые ракеты и торпеды и три практические торпеды.

Прежде чем идти в район учений необходимо было после межпоходового ремонта провести дифферентовку лодки (При плавании подводной лодки постепенно нарушается равенство между ее весом и силой поддержания (плаву*чести). Изменяется также вес носа и кормы относительно друг друга, что приводит к возникновению дифферентов. Приведение остаточной плавучести и дифферента к заданным значениям (обычно 0 или 0,5° иа нос) путем приема (удаления) воды из-за борта в уравнительную цистерну и перемещения воды между дифферентными цистернами называется дифферентовкой прим.).

В 22 ч 46 мин подлодка прибыла в б. Саранная для дифферентовки. Погода: ветер 3-5 м/с, зыбь 1 балл, видимость 40 - 60 каб, дымка.

В 23 ч 18 мин командир ПЛ задраил верхний рубочный люк, спустился в ЦП и дал команду принимать главный балласт. Как сообщил командир ПЛ комиссии по расследованию происшествия, им была подана команда «По местам стоять, к погружению»…

В 23 ч 27 мин был начат прием главного балласта в концевые группы ЦГБ. Однако приборы показали, что лодка не погружается. Поэтому для ускорения погружения, одновременно с заполнением концевых групп ЦГБ по приказанию командира БЧ-5 для ускорения погружения была заполнена на 80% уравнительная цистерна № 2 и начато заполнение уравнительной цистерны № 1. После заполнения средней группы ЦГБ ПЛ, имея большую отрицательную плавучесть, стала быстро погружаться, но в ЦП погружение было не замечено, так как в глубиномеры во время ремонта были вставлены заглушки которые забыли вынуть, поэтому они и показывали «нулевую» глубину (На ПЛ глубиномеры находятся, кроме ЦП, еще в концевых отсеках и на пульте ГЭУ (главная энергетическая установка).

В 23 ч 30 мин из I отсека поступил доклад: «Аварийная тревога, поступление воды в отсек из трубопроводов вентиляции». В это же время через переборочную дверь из IV отсе*ка поступил доклад о поступлении воды в отсек через си*стему судовой вентиляции. На последующий вызов из ЦП по громкоговорящей связи IV отсек не отвечал.

Одновременно поступление забортной воды через тру*бопроводы системы судовой вентиляции было отмечено в III, II и I отсеках. С местного поста III отсека были закрыты перебороч*ные клинкеты системы судовой вентиляции, после чего поступление воды в I, II и III отсеки прекратилось.
Сразу, как только обнаружилось, что АПЛ тонет, находившийся в центральном посту командир дивизиона живучести с колонки аварийного продувания подал на продувку всех групп цистерн главного балласта (ЦГБ) воздух высокого давления (ВВД), но так как первые и вторые запоры клапанов вентиляции указанных цистерн были открыты, весь поданный воздух ушел за борт. Давление в системе снизилось с 350 до 80 кгс/см2, что составило около 20 проц. общего запаса ВВД. ©

Это сообщение отредактировал IIIance - 9.01.2018 - 20:09

Любой ценой…
Весной 1983 года атомная подводная лодка К-429 пришла с боевой службы. Экипаж разъехался по домам, АПЛ отправили на межпоходовый ремонт. Из ремонта крейсер должен был принимать экипаж капитана 1 ранга Николая Суворова, чтобы затем, осенью, выйти на ней в море для проведения учебных торпедных стрельб и отработки мероприятий по противодействию торпедной атаке противника.
Но в последний момент всё переиграли. Командование решило провести учения не осенью, а летом.
24 июня 1983 г. лодка должна была выйти из базы для выполнения упражнений. Учениям должна была предшествовать дифферентовка. Эта операция осуществляется перед каждым походом и состоит в выравнивании удельного веса лодки и удельного веса морской воды. Первый зависит от загрузки корабля, второй - от солёности и температуры воды.
Не учли только одного – лодка всё еще находилась в режиме приёма-передачи от одного экипажа другому. По стечению обстоятельств многие подводники о выходе в море просто не знали. Поэтому экипаж пришлось собирать с разных лодок. Крики адмиралов, угрозы отобрать партбилет оказали своё действие – 23 июня на К-429 согнали подводников с пяти разных лодок. Как потом удалось выяснить, экипаж удалось укомплектовать только за три часа до выхода в море.
Это было нарушением всех инструкций. По всем наставлениям, при замене 30 процентов экипажа лодка считается небоеготовой. Это и понятно, ведь на глубине подчас всё зависит от слаженности экипажа, от чувства локтя, от коллективных действий.
Понятное дело, ни о какой трёхсуточной базовой подготовке, предшествующей каждому выходу, речь даже и не шла. Не было времени даже на проверку работы систем и механизмов лодки. Но адмиралов это не смутило. Любой ценой, во что бы то ни стало… Так было всегда. В июне 1983 года цена оказалась слишком высока

Раздолбайство и похуизм неискореним!
Сколько запланировано занятий, тренировок по планам это просто кошмар! Но обязательно во время занятий находились срочные, авральные работы, после чего занятия срывались.
Единственное, что было на флоте без таких заморочек это политзанятия!
А то что срывались действительно нужные, нет не так НЕОБХОДИМЫЕ!!!!!!! всем было пох!
Я на своих занятиях по водолазной медицине костьми ложился, но все водолазы были на занятиях, и не просто сидели и били балду, а учили и сдавали мне зачеты.
Надрочил их так, что в одной связке (три бойца), один боец запутавшийся конец на ласте стал распутываться сильно тряся ногой. Бойцы в связке приняли это за симптом кислородного отравления, в секунды подняли его на поверхность, дали сигнал аварии, через 30 сек в шлюпке, он уже с распоротым комбезом, материл всех трехэтажными матами!!!!!!

Прочитал несколько статей. Так и не понял - как забортная вода оказалась внутри обитаемых отсеков прочного корпуса? Пробоин же не было.

Сын в походе сейчас.Командир БЧ 5 на подводной лодке

IIIance

Аналогичная ситуация из личного, но в авиации.

При вылете всего полка по плану очень масштабной проверки на наше самолёте стартех (наземный) и борттех при предполётном осмотре обнаружили трещину на основной опоре шасси,стартех, естественно, отказывается ставить свою подпись в ЖПС (журнал подготовки самолёта) о готовности, резервный самолёт есть, но с неполной заправкой (ещё 60 т долить надо, минут на 40 задержка).

Приезжают зам. по ИАС полка, тоже подписывать не стал (хотя имеет право - но, кто подписал, тот и под статью попадает), уже полк запуск начал, а мы ещё самолёт не приняли, а очереди на взлет - 5, запасной самолёт техсостав своим решением готовить начали (за что сначала получили дюлей, но, в результате спасли чьи-то высокопоставленные жопы, но об этом уже не вспоминали), следующий подлетает на машине зам. по ИАС дивизии, хватает ЖПС и начинает комедию:
- Да вы все ссыте, я сам подпишу!

Командир корабля (мой командир) спокойно так ему:
- Подписывай... у меня 2 детей, у штурмана 2, у радиста 3, у правака (у меня) жена на сносях, подписывай...

Бросил журнал, хлопнул дверцей уазика уехал.

Мы дождались готовности запасного борта и через час с лишним взлетели, боевой порядок догоняли на повышенных режимах и уговаривая РЦ (районный Центр Единой Системы Управления Воздушным Движением) на срезание углов.

Программу мероприятия несколько скомкали.

На этом не закончилось. Приехала бригада дефектоскопистов с завода и проверили все стойки на трещины (ультразвуком, ТВЧ, магнитной жидкостью), результат - 11 самолётов стойки под замену, на 2 - обе.

Спасло то, что в КБ Ту запас прочности многократный, пусть в ущерб веса самолёта.

Из письма Героя Советского Союза капитана 1-го ранга Гусева А.А.:


«Подводная лодка имела серьезную неисправность — негерметичность захлопок с двух бортов системы вентиляции 4-го отсека... Об этой неисправности ни командиру, ни мне никто не доложил: личному составу сдающий экипаж порекомендовал при погружении приоткрывать захлопки на мгновение и быстро их закрывать, тогда в дальнейшем течи воды не будет. Вот почему при приготовлении ПЛ к бою и походу эти захлопки в 4-м отсеке не поставили на стопора и замки, хотя перевели систему вентиляции по замкнутому циклу. Впоследствии, именно через эти захлопки и был мгновенно затоплен 4-й отсек и погибли 14 подводников. Они приоткрыли захлопки, а быстро закрыть не удалось

«К-429» взяла курс в точку дифферентовки. Командир дал команду: «Приготовиться к погружению». Получив доклад командира БЧ-5 о готовности ПЛ к погружению, мы задраили верхний рубочный люк и спустились в центральный пост. Командир начал давать необходимые команды на погружение под перископ... В перископ ничего не видно — ночь, туман, а лодка фактически пошла на погружение. В 4-м отсеке выполнили «рекомендованный» прием с захлопками, и в отсек пошла вода. Аварийного сигнала из отсека не дали, так как надеялись захлопки закрыть. Закрыть не удалось, напор воды оказался сильнее давления гидравлики в магистрали»

Это сообщение отредактировал DAI1980 - 9.01.2018 - 20:22