321
Лихие 90е. Путешествие в Россию из Израиля, где я на тот момент прожил 2 года
Краткое содержание
предыдущих частейВступление (можете пропустить)
В 1991 году мои родители привезли меня в Израиль. На тот момент я был студентом 3 курса по специальности программное обеспечение ЭВМ. В Израиле мне перезачли почти все предметы на смежную специальность в университете.
Я начал учебу, познакомился с израильтянкой американского происхождения с которой мы крепко “подружились”, у меня появились, близкие друзья, много знакомых и жить было очень интересно некоторое время.
Конечно, было трудно привыкать к климату, к новой и незнакомой социальной среде, но я чувствовал себя Робинзоном Крузо и был даже упоен новой реальностью.
Зимой 1993 умер мой близкий друг Олег. Олег был спортсменом , а умер он от сердечного приступа во время 3х километрового кросса, который мы должны были бежать вместе с ним. Я в то утро решил остаться дома, развлекаясь в однокурсницей в постели. Потом я неоднократно корил и винил себя. Я думал, что если бы я побежал бы кросс вместе с Олегом, то может я бы успел “запустить” ему сердце
Тогда зимой 1993 года, меня накрыла первая в жизни депрессия. Я не понимал, что со мной происходит. Требовались огромные усилия воли просто поднять себя из постели. Все вокруг опостылело, эта январская жара, эти восточные люди, чужие нравы…
Меня разрывали на части ностальгические воспоминания о советской студенческой жизни. Охватила тоска по родному языку и родным людям. Я вдруг понял, что очень соскучился по европейской природе. Мне было очень плохо и я не мог понять, что за злобная хуйня накрыла меня - веселого и энергичного парня.
Тогда я был еще совсем юнцом. Я был эмоционально не опытен. Я не осознавал, что за последние два года, я учился жить в совершенной новой со всех сторон для себя среде, а это огромная нагрузка на психику. Я просто вымотался тогда и мне просто надо было отдохнуть. Но тогда, я не понимал этого и мое состояние казалось мне крахом. Мне казалось, что больше никогда не смогу быть счастлив. Детская хандра, по сути своей.
Сейчас смешно и грустно. Сейчас, я научился не воспринимать себя слишком серьезно. Ну бывает “хуеево” местами и временами. Ну и что? Пройдет, также как проходит грипп или простуда. Это называется эмоциональный опыт. Я же не пишу завещание, каждый раз когда сопли из носа текут. Я так же не убиваюсь, когда на душе тоска. И сопли пройдут, и тоска. Бля, делов то всего с гулькин хуй на пол шишки.
Сам и рассказ собственно
Глава 1. Первая неделя
Когда летом 1993 года закончилась учеба мне стало так хуево, что я купил билет на самолет “с серебристым крылом” в один конец в Россию, я решил, вместо того, чтобы заработать денег летом на следующий год поехать в родной город N. Сказано, сделано.
Тогда рейс прямой был в город N из Тель-Aвива.
Первое, что меня удивило, когда самолет пошел на посадку (а был уже вечер), это то, в городе было очень мало огней.
А аэропорту меня ждало чудо: встречать меня пришла, почти вся наша студенческая группа. Ребята обступили меня, галдят, кричат: “Серега, живой!” , “Бля, загорелый какой”, “приоделся, как фарцовшик!”, девчонки шутят: “Дайте Серегу потрогать!”
Мне так хорошо стало, до эйфории! Блин, как со фронта вернулся. Я прямо купался во внимании друзей. “И как я два года без них прожил?” думаю…
Вообщем пошла пьянка гулянка. Лето, ребята уже все дипломы получили. Мы на дачу какую то поехали на несколько дней выпускной справлять.
Ребя, вы не представляете как я с природы охуевал. Все зеленое, грозы летние, карьер с песочком. Пиво в трехлитровых бутылках. Надо два года в пустыне пожить, чтобы понять, как хорошо “босыми ножками по траве”
Я уже не помню сколько мы на этой даче тусовали, все как в тумане. Помню, что я с однокурсницей “подружился”.
Вернулись в город, я квартиру снял. Однокурсница ко мне переехала. У меня опять эйфория: Как же это хорошо по русски ебаться! Но начала эйфория проходить потихоньку, когда мы начали из квартиры вылезать и прогулки устраивать.
Я не представлял, что город и люди в нем так могут измениться за два года. На улицах какие то ларьки непотребные, в них всякое говно продают. Целые ряды торговцев уличных в основном пенсионеров, что торгуют своей рухлядью. Если честно, то восточный базар в Тел Авиве и то попристойней выглядел по сравнению с этим. А сколько на улице чертей появилось, палестинские арабы по сравнению с ними, вообще детский сад. Какие то амбалы с рожами как баскетбольный мяч, в шлепанцах пляжных идут, как индюки, нахмуренные все такие.
Помню дед интеллигентный книжками торговал: продавал свою библиотеку за еду. Там “Мастер и Маргарита” была, “Набоков” все, что раньше у спекулянтов по 25-50 рублей продавали, дед отдавал почти за задаром, а рядом с ним дети какие то потрепанными порно журналами торговали, так порно эти журналы стоили в несколько раз дороже, чем коллекционные томики из дедушинской библиотеки.
А гопоты повылезало… Блядь…как тараканов изо всех щелей…
Помню мы с подругой пошли в один день в лунопарк. Там качели всякие, карусели, с детства всем горожанам знакомые. Я подруге купил сахарной ваты, идем лопаем, вдруг передо мной появляется чувак, на пол головы ниже меня, но бля квадратный весь, а рожа, за одну такую харю надо судимость давать.
Гоп, этот мне таким наглым тоном: “Мажорчик, одолжи пол штуки, мне на кабак не хватает”. Я ему спокойно так: “Нечего по кабакам ходит, если денег нет” и думаю дальше идти, и вдруг в одно мгновение нас окружают дружки его. Один другого краше, как банда Абдулы из “Белого Солнца”. Я раньше таких не видел. И бля представьте, все среди бела дня. Рядом мамы идут с колясками, другие пары, а нас тут гопают вурдалаки и никакой управы
Чувак мне: “Ты че сказал?” Ну повторил я наставление свое, что без денег не надо по кабакам ходить. Он на меня сразу в атаку пошел: пытается руками достать. Но я боксом с 13 лет занимался. Я от его ударов ухожу успешно, что заблокирую, от чего уклонюсь, но не отвечаю. Я как то инстинктом понял, что один удар с моей стороны и съедят нас людоеды эти.
Упырь этот еще одну серию провел, но уже так, не по настоящему.
“Спортсмен, что ли?” спрашивает меня.
“Да”, отвечаю, “шахматист”
Стая его заржала.
Я тормоза включил: “Так сколько тебе не хватало? Сейчас гляну”. Засунул я руку в карман, у меня там бумажки были. Я достал пару банкнот (по несколько сотен, сколько точно уже не помню) и ему отдал.
Ну а че мне было делать? Я с девушкой был, а их человек 5 было не меньше. Пришлось капитулировать.
Он мне: “А ты молодец; не ссышь. Меня Штыком кличут.” И руку протягивает. Че делать, пришлось мне ему еще и руку пожать. “А я Сергей”, говорю. Штык тут “великодушие” проявил. Говорит: “Этот лунопарк мой. Можете весь день кататься. Билетерам только скажи, что Штык разрешил и вас пустят.”
У меня настроение испортилось совсем, захотелось уйти поскорее, но бля, задаром ему деньги дарить тоже лоховство. Пошли мы кататься. Тут я обратил внимание, что некоторые из тех, что нас окружили, на этих аттракционах работают. Мафия местная. Прокатились мы пару раз без настроения совсем. И ушли оттуда. Поехали домой.
Мне казалось, что “ШтЫки” эти, не парком аттракционов завладели, а всем городом.
Так вот и закончилась неделя прибывания меня в родном городе после двух лет отсутствия. Я себя неважно чувствовал. С одной стороны хорошо было дома, друзья близкие рядом, с другой стороны беззаконие и ощущение социального коллапса.
Глава 2.
Мы в тот вечер пошли в ресторан поужинать в центре города. Подходя к ресторану, я вдруг был испуган резким визгом шин раздавшимся сзади. Тачка заехала на тротуар и остановилась буквально в полуметре от нас. Это была “девятка” с полностью затемненными окнами. С переднего пассажирского места вылез бугай-свинокопыт. Шея толще чем голова. Наши взгляды встретились, он нахмурился и набычился: “типо че уставился?” В моих планах не было развивать конфликт и я отвернулся.
Я уже попривык, что каждый день в городе, как на войне.
Тут водитель тачки вылез, я на него глянул, он на меня и мы друг друга узнали. “Серега! Сколько лет! Как я рад тебя видеть!” Моей радости тоже не было предела, так как это был мой школьный друг - Игнат Ефимов, по кличке Али. Я его по красному спортивному костюму узнал. На груди буквы были СССР и герб.
Про Али.
С Игнатом я познакомился когда мы 13 летними мальчишками пришли в сентябре записываться в боксерскую секцию. Игнат был боксер от бога. Реакция как у кошки, точность движений и совершенно добродушный характер. Я его прозвал Али: ну типо Мухамед Али. Так к нему это прозвище и прилипло. Многие даже и не знали, что его Игнат зовут. У Али рано умер отец. Мама его работала в школьной столовой. Али быстро рос и ему всегда была мала его скромная советская одежда. Он практически всегда был в школьном костюме. Помните, те костюмы с эмблемой книжкой на рукаве?
Мы подружились после эпизода в зимнем спортивном лагере. Были такие, если кто помнит. Туда советских детей на зимние каникулы свозили и тренировали, как гладиаторов.
Нас было в комнате около 6 человек. Два боксера (Али и я), борцы и один “легко атлетчик”. Мы “легковушку” Штангелем прозвали. Он был тощий, высокий с маленькой головой. “Штангельциркуль" одним словом. Если честно, то я думаю, что Штангель был дурачком, но не ярко выраженным.
В тот вечер мы играли в карты в “дурака”. Штангель, отказался с нами играть, высокомерно сказав, что он не играет в азартные игры. Мы играли, а Штангель вырезал ножницами из охапки газет “Советский Спорт” фотографии спортсменов и вклеивал их в школьную тетрадь на 100 страниц. Мастеря свой “фан альбом” он поедал бутерброды с ветчиной, что ему заботливо заготовили в большом количестве родители.
“Штангель”, добродушно сказал Али, “иди к нам, харе хуйней страдать!”
“Я в азартные игры не играю”, огрызнулся он.
Я поднялся и подошел к Штангелю, взял его тетрадь и показал всем ее содержимое: фотки всяких футболистов, бегунов и так далее.
“Ты что Штангель, дрочишь на них что ли?”
А Штангель, меня при всех отчитал: “Я тебе Сергей ничем не мешаю. Я знаю, что тебе смешно мое увлечение, но имей человеческое уважение к моей личности”
Он действительно так витеивато загнул. Все парни заржали. “Уууу! Вот тебе Серый прилетело! Не заплачь только от обиды”.
Али тут на помощь пришел.
“Штангель, не будь кулаком, поделись бутербродами!”
А Штангель ему: “Надо не попрошайничать, а свои иметь!”
Ребята опять в хохот: “Вот и тебе Али досталось!”
А Али, как я потом сдружившись с ним узнал, очень комплексовал, что он был из бедной семьи.
Штангель сказал это, а Али как то сгорбился и ничего не ответил.
Тут меня идея гениальная осенила. Я говорю: “Парни, играем на бутерброды Штангеля, кто проиграет, должен будет бутерброды у него забрать!” Я знал, что Али проиграет, у него рефлексы были как у машины, но считал он не очень, почти все партии проигрывал, но беззлобно. Сам над собой посмеивался.
Штангель, что то там сказал типо, что мы все отморозки и побыстрее жевать начал.
Как я и ожидал проиграл Али. Встал он так добродушно, подошел к Штангелю и говорит: “Прости, Штангель, долг чести”, забрал весь его хавчик и нам раздал.
Я Штангелю предложил бутерброд, говорю: “Штангель, видишь, я не ты, я своей едой всегда с товарищами делюсь. Давай мы с тобой мой бутер напополам схомячим!”
А он огрызнулся: “Вы мне не товарищи. Еще пожалеете об этом”. Мы заржали и продолжили свои развлечения.
На следующий вечер приехал вершить правосудие папа Штангеля. Тоже высокий и тощий. В плаще и шляпе со смешным перышком. Но там тогда по 13-14 было, а ему под сорокет наверно. Очень он грозно выглядел. Ссыкуляво было. Он зашел так по главному в комнату и громко спросил: “Ну, кто тут у вас самый голодный?”
Сынок его на Али сразу показал: “Вот этот!” Штангеля батя к Али подошел, а я тоже рядом встал: все таки наш с ним замес был, не без моего ведь участия.
Папа Штангеля как размахнулся рукой и подзатыльник Али попытался провести, но Али не дурак, пригнулся и на инстинкте папашу двумя руками в грудь толкнул. Так получилось, что тот равновесие потерял, в сторону его повело и он в меня впаялся. Я тоже на инстинкте его плечом принял и толкнул от себя. Папаша так смешно на коленки упал, быстро вскочил и бросился на Али с кулаками. А Али левшой был, он ближней рукой присев провел прямой удар папе Штангеля прямо с солнечное сплетение. Блядь…. Я сразу понял, что не очень хорошо получилось.
Папаша-защитник глаза выпучил и хрипит. Штангель к нему бросился, “Папа, Папа!” кричит. Мы с Али стратегически покинули поле боя, или другими словами “деру дали”.
Когда мы вернулись, ни Штангеля, ни его отца не было в комнате. Зато был там наш тренер: Анатолий Иванович, тяжеловес, лет так 60. Огромный как гора и косолапый как медведь. Грозный он был, мы его все боялись.
Он обычно никогда не матерился, а тут сходу на нас заорал: ”Ну что крысеныши? Обосрались? Обосрались, как суки! Прилипли и остались!”
“Вы что блядь, детский спортивный лагерь в бандитский притон превратили? В карты на товарищей играете! Еду крысячите! Слабых пиздите!” (так и сказал, слабых…, я тогда понял, что мы уже не совсем дети) Я вас что тренирую, чтобы вы разбоем занимались по жизни?”
Страшно было пиздец как.
“Ефимов, Васильев, вы сука героями себя считаете? Может со мной силой померяемся?” Нет, до этого не было страшно. При этих словах стало страшно по-настоящему. Он в таком гневе был, что мне в туалет по маленькому резко захотелось.
Кто то из борцов, нас попытался защитить: “Ну ведь отец Штангеля первый начал..”
“Атстаааавить!!!” заорал Анатолий Иванович.
Обошлось короче. Мы драили лагерь с Али до конца каникул, тренировались до потери сознания, а потом Анатолий Иванович целый месяц нас на спарингах ставил с перворазрядниками, чтобы жизнь малиной не казалась. Тяжело в учении, как говорится.
Мы после этого эпизода с Али очень тесно подружились. A вот Штангель больше нигде не появлялся после этого.
Я помню мы в конце месяца пришли к Анатолию Ивановичу и попросились на соревнования. А он нам: “Вы что разбойники, хотите по морде получить? Ну пошли, я вас сейчас гантелькой ебну!”
Эх… детство мое Советское…
Интересно вам? Если да, то тогда продолжаю.
…
Мы с Али обнялись. Я очень рад был его увидеть. Он торопился на встречу какую то, в том же ресторане куда мы с подругой шли.
“Серега, вот тебе телефон мой, позвони обязательно завтра! Не пропадай, не пропадай, Серый!” И добавил обратившись к своему пассажиру Свинокопыту: “Это кореш мой школьный -Серега!”
Позапрошлое…
В 8 классе, я серьезно увлекся боксом. Мне мой батя стал книжки по боксу подбирать: рассказы Джек Лондона, советская детская книжка была какая то, забыл автора. Я книги читал запоем. Самая крутая конечно :”Ринг за колючей проволкой”, про тот как русские боксеры в Бухенвальде немцев прогибали. В 80е годы это охуенный боевик был:).
Если без лирики и по матчасти, то мне очень запомнились две взрослые книги: “Быстрота в Боксе” и “Левша в Боксе”. Али как раз левшой был. Я в тот день книгу принес в зал, и после тренировки возвращаясь домой (а мы жили в соседних районах, вместе ездили на троллейбусе туда и обратно) Али эту книжку показал и говорю: “Возьми почитай”.
Он чтением книг увлекся после этого. Все перечитал, что к боксу относилось. Обсуждал со мной героев, ситуации. Он простой парень был из рабочей семьи. Без отца он рос. Мама его работала в школьной столовой. Они в коммуналке жили. Али когда ко мне в гости приходил всегда себя малехо неловко вел. Мне повезло: мои мама и папа вместе жили, оба доктора наук, жигуль у нас был и четырех комнатная квартира в девятиэтажке. Сейчас смешно, а тогда это было круто.
Мы в 8 и 9 классе тесно дружили, так как ездили вместе на сборы, соревнования. Али ко мне очень трепетно относился,это я только когда подрос понял. Он крут был реально. В 9 классе 1 разряд, а сразу после конца школы уже КМС.
Я же в 10 классе готовился поступать на ФАВТ (факультет автоматики и вычислительной техники), также у меня появились романтические увлечения. Да и вообще удары у соперников стали сильнее, чем в 15 лет. Я как то на тренировке заработал сотрясение и после этого стал реже посещать зал. Поменялись приоритеты, так сказать.
А у Али наоборот. Он весь в спорт ушел.Это его “социальный лифт” был. Он в 10 классе поехал в ГДР на соревнования и вернулся от туда чемпионом. И не просто чемпионом, а обладателем спортивного костюма АДИДАС: красного, с большой и качественно вышитой эмблемой герба СССР, и буквами СССР спереди и сзади. Он со своими 190 очень убедительно смотрелся в том костюме :)
Бля, кто мой ровесник (мне 47) тот понимает, что это была за круть в те года. Я завидовал ему пиздец как.
Али этот костюм берег и в него одевался только по важным событиям. Ох Али Али. Пусть земля тебе будет пухом….Али он был “добрый великан”. Правда, очень беззлобный Человек.
Пьянка с Али
Ну позвонил я ему на следующий день и поехали мы бухать, на его девятке. У него даже мобильный телефон был. Я если честно позавидовал, почувствовал себе бедным израильским студентом.
Сели мы где то в ресторане. Заказали ништяков. Али так уверенно с официантками общался, что я опять закомплексовал. Ну а че? Я же честно все рассказываю. Чего мне скрывать..
“Ты Серега пропал куда то, когда школа закончилась. А я на КМС сдал. Потом меня тренер убедил в институт физкультуры поступить. Типо тренером будешь. Да, я уже в нашем спортзале понемногу тренировал молодняк. Тренер это мое. Потом в армию взяли, там выступал на соревнованиях, круто было, потом обратно институт. Классно было. Светло.
“А потом как началось. Все рухнуло Сергей. Вот за пол года ничего не осталось. Мать с работы уволили. Цены выросли. Я как нищим жил все детство, так и таким и опять остался. А я не хочу нищим быть. Я если честно тебе завидовал в детстве, ты весь мажорный был такой, высокомерный. Да и сейчас одет как иностранец. Я тебя тогда со спины увидел и решил тормознуть со свистом рядом, чтобы знал кто в городе хозяин. Без обид Серый, ну ты реально светишься в толпе”
“Я тебе Серый завидовал по доброму. У тебя Батя был. Я своего не помню. Он умер, когда мне три года было. А у тебя Батя есть. Бля Серега. Как хорошо, когда Батя в жизни есть.”
Мы уже пьяные были хорошо очень.
“Ну я ходил в зал по привычке, лекции посещал, но бля жрать не на что было. Мать пить начала. Я по вечерам грузчиком работал по началу. Весь усталый, ободраный как лох последний. Не жизнь это была.”
“Потом знакомые предложили работу в ‘охране’. Надо было человека одного охранять. Так я за день заработал больше чем за месяц. Ну и подумал я, что на хуй все эту жизнь с учебой и тренировками, тем более, что от нашего зала ничего не осталось. Анатолий Иванович на пенсию ушел, а зал как то умер сам по себе.”
Ну пошло у меня. Ты же знаешь, я к боям способный. Теперь я за почти за старшего. Мы машины гоняем из Тольяти. Едет пару автовозов, а мы на своих тачках охрану обеспечиваем. Вот так и живу Серег. Не хвастаюсь, но скажу, что денег побольше твоего зарабатываю. И вообще Серый, я понял: “Попал в Ад, дослужись до Черта!”
Мне грустно стало и страшно. Страшно за Игната. Он мечтал стать олимпийским чемпионом, тренером. У него кстати хорошо получалось тренировать: были врожденные лидерские качества, только вот применил он их в другой сфере.
Мы долго болтали. В основном так: “А помнишь! А помнишь?
Я Али рассказал про свои израильские приключения, он все охал, да ахал. Потом я рассказал, как Олег умер. Рассказал, что очень соскучился по Родине, а также сказал, что стремно здесь. Мы уже выпившие были изрядно. Рассказал, как меня гопнули в лунопарке..
Тут Али как то возбудился: “Как гопнули? Кто? Мелкий такой, квадратный?”
“Да, он” говорю, “Штыком” себя называет. Сказал, что это его лунапарк”
“Ну ни хуя себе Штык оборзел! Это такой же его лунапарк, как я балерина. Это старшего нашего место, Штык так за порядком должен смотреть, с кодлой его. А он сука людей кошмарит среди белого дня. Самбист недоделанный! Все, бля поехали туда. Вломим Штыку пиздов, нарисуем ему проблем. Молодость вспомним.”
Ну поехали мы. Я запомнил, что Али пьяный за рулем ехал, ментов не боялся. Сигналил всем. Матерился. Стремно мне было.
Нашли мы Штыка. Он долго извинялся. Лебезил перед Игнатом. Говорил, что думал, что я иностранец, типо сам Бог велел нагнуть на бабло. Али отобрал у Штыка содержимое его кошелька. (Он его лопатой назвал или лопатником не помню уже). Мне это наш детский эпизод напомнило со Штангелем. Штык обещал, что больше не будет гоповать. А я стоял рядом и тупо ржал. С его рожей “я больше не буду” никак не ассоциировалось.
Я еще обратил внимание, как русский язык изменился за эти два года, что меня не было. Фразы новые появились: “нагнуть”, “напрячь” “закошмарить”, “запарить”, “геморрой” и так далее. Причем даже мои однокурсники так стали разговаривать.
Потом все было как в тумане. Я помню, что сказал Али, что потерялся и не знаю, что дальше по жизни делать. Он мне предложил с ним работать, тем более ему через пару дней надо в Тольятти ехать. Я зассал конкретно. Ну нахуй такие приключения.
Мы бухали до ночи.
Потом Али уехал в Тольятти.
Через две недели или около мы с подругой опять в тот кабак пошли, где я Али встретил. Дюже вкусно там кормили. Так бля сидим, спокойно себе. И тут к нам Свинокопыт подходит, тот что с Али был. Встал рядом и спрашивает: “Ты друг Али, да?”.
А я парни, опять на секундочку зассал. Думаю наверно вляпался Али. Скажу “да”, и мне за него отвечать надо будет. Но собрался я. Подумал, что Али на моем месте не зассал бы. Сказал: “Да. Я друг Али.” И добавил на всякий случай: “Мы вместе со школы боксом занимались”
“Погиб твой друг. Убили его”.
Человек этот представился Жорой. Вежливо попросил присесть к нам за столик. Зря я его Свинокопытом называл. Нормальный парень оказался.
Вы думаете Али погиб в схватке или в перестрелке? Нет. Убили Али гопники. Он с Тольятти вернулся с гонораром. Завис у девчонки на районе каком то. И под утро домой собирался. Так его какие то гопники сзади ударили по голове чем то тяжелым. Али в своем костюме СССР был. Так эти пидоры раздели его до трусов и майки. Так Али и остался лежать. Если бы на пару часов раньше нашли бы его может и выжил бы.
У меня так сердце сжалось. Я представил, как красавца Али мразь какая то раздевает, глумится, грабит.. Падлы… Суки..Твари…
Жора меня за плечо взял, типо: “Понимаю всё. Успокойся пожалуйста.”
Бля, парни, все таки хорошо на Родине быть. Со своими. Вот в такие минуты и понимаешь, как хорошо. А потом опять манят дали далекие, с садами Эдемовксими.
Нашли гопников и наказали. Я не стал у Жоры спрашивать, как наказали. Но как нашли мне Георгий рассказал. Ирония судьбы, блядь. Штык спалил пидорюг. Этот гондон пришел со своей шалавой в лунапарк в костюме СССР (не по росту). А Штык не дурак, сразу гоповать его пошел (не сдержал обещания). Типа ты кто? А гоп тот как Шариков: “Я на колчаковских фронтах ранен” Ну типа “я Олимпийский чемпион”. Принял его Штык с бригадой своей.
“Откуда костюмчик пидорок?”
Костюм такой редкость был. Слился сучара. Спалился и своих паскудников спалил.
Так вот что получается: Штык, благородным оказался?
Жора мне это рассказывал, а мне тогда “домой” захотелось в Израиль. Я так и подумал “домой”. В компьютерные классы с интернетами, к Зивит, в библиотеку где книжки 17 века на полках стоят. Родной город в Ад превратился. Знаете если выбирать то лучше чужой Рай, чем родной Ад. Так я тогда подумал. Теперь думаю наоборот. Ну так хуйли. 25 лет прошло. Приоритеты меняются.
Скучно наверно читать? Ну и ладно. Я понимаю. Без обид. Дальше будет без “акшина”
Мне Жора говорит: “Ты бы мать Игната навестил. Она горюет очень. Где живет знаешь? Если можешь денег ей дай. Мы с пацанами уже помогли.”.
Я к тете Марине приехал на следующий день. Без звонка. Какие звонки в 93 году в уездном городе N?
Тетя Марина дверь открыла, секунду постояла, и в объятия бросилась. “Сереженька. котеночек! Ты ли это? Они староверы были…
“Как ты вырос! Красавец просто”
А потом так страшно сказала: “А у нас горе. Нету Игнатушки больше. Убила его сволота фашисткая” И начала так смешно ругаться: “Пусть их кровь льется и не оставливается никогда. Гады ползучие! Черви говносраные!
Я помню, что я от нервов заплакал и засмеялся одновременно. А она меня обняла, по матерински так. “Я вас котятами помню, вечно в синяках, вечно царапались. Ой горюшко горькое! Как же я теперь буду. Как я буду Сереженька?
Теть Марина, возьмите денег пожалуйста.
Посидели мы с ней, выпили водки. Странно так. С мамой друга в первый раз водку пить.
Я сказал ей, что наказали убийц ее сына. А она опять в истерику: “Горбачева надо наказать, надо в клетке его возить по всей стране, чтобы люди в него харкали!”
А потом, опять: “Прости Сережа, сорвалась я опять. Горюю я сильно. Наверно умру скоро”
Бля пацаны, я опять обратно захотел уехать поскорей….
Я тогда вернулся обратно в Израиль. В пустыню. Но твердо решил от туда уехать в Северную Америку. Кое как получилось.
Как? Читайте
здесь
А тебе Игнат Афанасьевич мой школьный друг, поклон до самой земли. Ты был классным парнем!
А вам спасибо, что до конца дочитали. Мне про Али очень надо было написать.
© Gorsh3000
yaplakal.com