645
У людей на войне (я имею в виду людей, активно воюющих) журналисты вызывают, мягко говоря, недоумение. Если не сказать больше. Недоумение вызывает, в первую очередь, полное непонимание журналистами самой обстановки и психологии опрашиваемых. Людей, находящихся на войне, вопросы журналистов часто поражают своим идиотизмом до глубины души. В особенности, если их задаёт девушка. Ну, представьте себе:
- Сержант Новиков, приходилось ли вам убивать?
- Скажите, способен ли «дух» на подвиг ради любви?
Стоишь, осмысливаешь: «Что, бля, простите?»
А она вся такая с блокнотиком и страшно гордая собой, интересный вопрос придумала, острый и необычный. Вернее даже два интересных вопроса: один острый, а другой необычный. Ну или наоборот, хрен его знает.
В батальоне я был назначен «дежурным героем». Так комбат решил. Сказал, что морда неглупая, речь вроде грамотная - пойдёт. Только замполиту приказал на всех интервью меня сопровождать и контролировать. Если что - немедленно пристрелить. Ну, там, если я, к примеру, военную тайну какую-нибудь раскрывать начну или ещё чего нарушать.
В середине февраля накал боёв уже значительно снизился - И НАЧАЛОСЬ. Ладно, если приезжали из «Красной Звезды» или из нашей Кёнигсбергской «На страже захолустья». Эти хоть какое-то понятие имели о предмете бесед, да и сами всё-таки военные, в среде уже пообтёрлись. Но когда прибывали «гражданские специалисты», начинался форменный цирк с конями. Как спросит что-нибудь, так стоишь и размышляешь на полном серьёзе: «С ноги зарядить или прикладом отоварить?»
Я им, бывало, выдавал что-нибудь интересное, если замполит отвлечётся. Ну, чтобы съездили не зря и привезли в редакцию действительно сенсационный материал, а не ерунду какую-нибудь.
-Скажите, а что было самое тяжёлое во время январских боёв?
-Самым тяжёлым было вести огонь с нижних этажей зданий. Из-за большого количества трупов, наваленных на улице.
И ничего, прокатывало. Стоит, кивает с умным видом. Типа: «Да-да, понимаю, конечно, действительно ужасно неудобно стрелять сквозь горы трупов». Что этому журналисту редактор потом говорил - история умалчивает. Но я бы заставил купить ящик презервативов и отправить домой папе, в качестве превентивной меры. Ну, чтобы второй такой нечаянно на свет не появился. Но случались и вовсе парадоксальные ситуации, поверить в которые сегодня практически невозможно.
Когда мы только вошли, ВДВ-шники рассказали, что к ним на позицию со стороны духов, вместе с журналистами пришёл депутат госдумы РФ Сергеев и агитировал сдаваться в плен. Гарантировал неприкосновенность. На абсолютно резонный вопрос: «Так а почему же вы его не пристрелили?» ВДВ-шники пожаловались, что с духовской позиции тоже на камеры снимали. Так светиться им было конечно не с руки. Ну, ничего, надеюсь, что я с этой тварью плешивой еще в аду пересекусь. Тогда у чертей будут изумлённые лица, это я гарантирую.
Вот вы можете себе такое сегодня представить? А в то время это даже не вызывало какого-то особенного изумления. Я, дорогие читатели, в политике не разбираюсь. Возможно, сегодняшняя власть во многом не права. Но по крайней мере ТАКОЕ сейчас невозможно в принципе, и по-моему – это правильно.
Ну да ладно, возвращаемся к теме. Зашли мы как-то в один дом, а там на первом этаже парикмахерская. И в одном из шкафов я нашёл целый ящик кос. Некоторые были с руку толщиной и длиной чуть ли не в метр. Ну, естественно, мы их к каскам прикрутили, Гамми – так аж две штуки. Вышли из парикмахерской, стоим, курим. Мимо проезжает БТР, на броне оператор с камерой, на нас направлена. Ну, мы руками помахали и дальше по делам пошли.
Думаете всё? Н-е-е-ет. Писец подобрался, как обычно, скрытно и в полной мере реализовал эффект неожиданности. По телевизору через пару дней показывали новости. Голос за кадром и картинка: стоят морпехи (мы на рукавах шевроны оставили, только знаки различия спороли), курят, и все как один - с косами до жоп. И приветливо так ручками машут.
Картинка, конечно, получилась противоречивая. Амбивалентная слегка как бы. Я сам, если честно, не ожидал, что так смешно получится. От этой амбивалентности замполит орал так, что даже в ультразвук временами уходил. Ну, по крайней мере слышать мы его переставали. Хотя, может мы от его воплей просто глохли временно, точно не скажу.
Уже перед выводом собрали всю роту в одном месте. Вроде бы, это здание общаги техникума было. И начал нас снайпер донимать. Мало того, что двое раненых, так ещё и передвигаешься перебежками всё время. Ну, комбат мне задачу и поставил – истребить. Мы с группой разведчиками были, нам и карты в руки. Пробежались по наиболее вероятным лёжкам, что самое удобное – заминировали, остальное испоганили. Как? Да просто. Там в округе частный сектор был, набрали кучу банок соленья-варенья, банки разбили на местах и толстым слоем всё содержимое разлили и размазали. Снайпер позицию занимает с ночи, на весь световой день. Ведь ночник, если он даже есть, берёт только на 300 метров, да и пользоваться им надо уметь. Ну и сами понимаете, ни один снайпер в такой «натюрморт» на целый день не ляжет. Хотя у меня снайпер с позиции, бывало, и обоссаный приходил - и никто не смеялся, все с полным пониманием относились.
Ну, так вот. Идем обратно на встречу два чечена лет так по двадцать пять - тридцать.
- Салам. Куда хромаем?
- Из Черноречья в Аргун .
А это километров двадцать, через весь город. И одежда при этом, что характерно, грязью не заляпана, чистая.
- Руки давай. Плечо покажи.
Ну, диагноз ясен. От рук жжёным порохом разит, на плече синяк от приклада. Ну что их, в плен брать? Зачем? Я и так всё, что мне надо знаю. А комбат тем более. Ментам сдавать? Не смешите мои тапочки. Да и занят я очень, мне опять умирать сегодня.
- Ну чо, парни, становись у стеночки. Где больше нравится. Закуривай. И это, ничего личного – работа такая.
Только автоматы вскинули, из-за угла БТР. На броне комбат со штабом.
- А-а-а-а бляяя!!! Сволочи, фашисты!!! Опять самосуд устроили!!! Новиков, скотина, я из-за тебя в тюрьму сяду!!!
У духов лица просветлели, как будто умерли и заново родились.
Тут комбат перестаёт орать и уже нормальным голосом говорит:
- Этих связать - и на броню. В поле расстреляем.
Пошутил, в общем. А то я не знал уже что и думать, не случилось ли чего с нашим командиром.
БТР с комбатом и духами укатил. Ну а мы пошли дальше – снайпера тиранить. Вроде всё что можно обошли. Запарились, целый день угробили. Кстати, в эту же ночь и хлопнуло. Тела не нашли, его свои уволокли, а вот здоровенная лужа крови была.
Приходим уже к вечеру в расположение роты, умотавшиеся за день. Комбат стоит и с журналюгами общается. И тут одна тётка, с выражением лица «а ля Новодворская» задаёт ему вопрос.
- Скажите, а как вы боретесь с мародёрством среди своих солдат?
Не, ну не дура, а? Я аж зажмурился. Ну всё думаю: хорошая съёмочная группа. Была.
Комбат минуты полторы, как мне показалось, «играл лицом». Потом как-то справился с собой и сдавленным, хриплым голосом переспросил:
-Чо?
Чувствую – на грани срыва человек. Тетка вопрос повторила. Комбат опять немного помолчал и коротко произнёс:
- Понятно.
Тут он меня увидел и мрачно приказал ротному:
- Постройте роту.
Как все построились, он скомандовал:
- Гвардии сержант Новиков, выйти на середину строя!
Я прошлёпал.
Тем же мрачным голосом комбат продолжил:
-Рота! Равняйсь! Смирно! За систематическое мародёрство, разрушение жилищ, расстрел военнопленных...
Слова падали как чугунные гири: размеренно и тяжело. Голос комбата был страшен. Таким голосом зачитывали, наверное, приговоры революционных трибуналов перед гильотинами.
- Гвардии сержанту Новикову объявляю... - зловещая пауза тянулась, казалось, бесконечно.
- ...СТРОГИЙ ВЫГОВОР! – рявкнул наконец комбат. И горделиво так на журналистов посмотрел, типа: «Видали? Во я зверь какой». Над ротой прокатился гул:
- Лютый!
- Ой, лютый...
- Неужели СТРОГИЙ?!
А моя группа молча сняла каски.
Всё это действо снималось на камеру, оператор её не выключил, очевидно рассчитывая на интереснейший материал. Но в новости, как вы понимаете, этот сюжет не попал...
Я, кстати, больше всего как паз боялся, что меня мама по телевизору увидит. Репортажи из Чечни в то время были жуткие. Хотя если честно, всё ещё намного страшнее было, чем по телевизору показывали. Да и за статьи в газетах я тоже беспокоился. Отец запросто наткнуться мог. Он хоть к тому времени уже на пенсию вышел, но «Красную звезду» по привычке почитывал.
И опасения мои таки оправдались. Моя будущая бывшая жена, в то время ещё «боевая подруга», все газеты, как выяснилось, аккуратно моим родителям пересылала. С подтекстом: «Вот, полюбуйтесь, чем ваш ненормальный сын занимается!»
Ну а чем мне было во время войны заниматься кроме как воевать? У меня профессия такая была...
© Новиков
yaplakal.com