Привычные русскому потребителю товары с удовольствием берут на реализацию. А покупают все это добро те самые презираемые некогда «турики». На них, двухнедельных отпускников, приезжающих сюда просто отдохнуть, молятся не только местные жители, но и некогда независимые и крутые фрики — переселенцы.
— В этом году сезон не очень, — жалуется Алексей, 35-летний кондитер, поставщик сладостей во все магазины Северного Гоа. — Бывало, я и по 300 шариков в день продавал. А теперь хорошо, если 50–70. Мало русских приехало, мало.
Шариками Леша называет специфический сыроедческий десерт, в основе которого сухофрукты, орехи и кокосовая стружка. Крутит он их день-деньской прямо на кухне, что расположена в небольшом деревенском домике, а потом развозит по клиентам. Не знаю, есть ли в Индии санэпидемстанция, но если бы в этот «цех» попали российские специалисты, то нашли бы огромное количество нарушений. Начиная с засаленных стен, грязной раковины, насекомых, ингредиентов непонятного происхождения и заканчивая, собственно, компетенцией пекаря.
— Да, когда-то я снимал жилье прямо на океане. Люблю воду, — вздыхает Алексей. — Но сейчас не те времена. Бунгало у моря мне не по карману. Вот и обосновался в этой индийской деревне. Занимаю половину домика, в другой хозяева — индийцы.
Прежде мужчина жил в Санкт-Петербурге, трудился в дизайн-бюро, числился молодым креативным специалистом. Но это, как он сам выражается, было давно и неправда.
— Последние пять лет обитаю в Гоа практически безвылазно. До этого бывал наездами — то в отпуск, то на зимовку. Потом мне досталась квартира от бабушки на окраине города, тогда-то я уже совсем сюда перебрался. Как и многие, жил на деньги от сдачи в аренду, плюс какие-то разовые заработки. Конечно, не шиковал, но более-менее хватало. Затем квартиру пришлось продать, часть денег ушла за долги, остальные вложил в кафе в Мандреме. Мы с другом в складчину его открывали...
Все, что осталось от кафе, — рецепт этих самых шариков. Они-то сегодня и кормят горе-дауншифтера. Их брали на реализацию еще в бытность ресторанчика. Заведения не стало, а десерт покупают.
— Надо на что-то жить, вот и продолжаю толкать шарики по магазинам. Первое время никто даже не догадывался, что сам их верчу на коленке. Выручки хватает на оплату жилья и еду. Причем необходимо еще ухитриться отложить на визу, ведь ее следует продлевать каждый год. Самый горячий сезон — с декабря по март. Тружусь тогда не покладая рук, в некоторые точки завожу товар дважды в день. За эти три месяца нужно успеть накопить денег на полгода. После ложусь на веранде и курю бамбук...
Ни о каких веселых тусовках теперь в жизни Леши нет и речи. На вопрос, почему бы не вернуться домой, в Россию, бывший дизайнер лишь пожимает плечами: «Да холодно там у вас».
via2. Исповедь устрицы Жалуется на слабый поток «туриков» и местная знаменитость — писатель Василий Караваев.
— Тут еще и проблемы с кэшем, — объясняет он. — В конце 2016-го власти штата объявили, что хотят сделать Гоа зоной безналичного расчета и вообще отменить хождение бумажных денег.
Рисунок: Виталий Подвицкий
Сам же Караваев занимается хождением по многокилометровому побережью. Нет, не в целях оздоровления организма, а в поисках покупателей на книги. Появляется на «русских» пляжах (Морджим, Ашвем, Мандрем, Арамболь) около 15.00, иногда просто раскладывает продукцию где-нибудь в людном месте. А порой подходит к шезлонгам и предлагает купить что-нибудь почитать. Сразу шокирует неискушенных туристов своей историей про то, что отсидел полтора года в индийской тюрьме, находится под подпиской о невыезде и не имеет права покидать территорию Индии до 2024-го.
— Первую книгу «Гоа. Исповедь психоделической устрицы» я в тюрьме, собственно, и написал, — хвалится Караваев. — Чтобы не сойти с ума от происходящего. Ведь в одной камере сидели и маньяк-педофил, заразивший СПИДом шестилетнего ребенка, и убийца-некрофил. Да кого только не было. Самые приличные люди из местных зэков — драгдилеры.
До заключения Василий не был писателем. Многие годы торговал в Гоа наркотиками.
— Вообще это не наркотики, а психоделики, — строго поправляет Караваев. — МДМА, ЛСД, псилоцибиновые грибы. Слышали когда-нибудь про чокнутых американских профессоров, мечтавших устроить психоделическую революцию, пустив по водопроводным трубам ЛСД? Вот я их последователь. Еще в России агитировал в поддержку легалайза — продавал шмотки из конопли. Затем попал в Индию в поисках тканей, да и остался. Ведь Гоа — родина психоделиков.
О том, как протекала психоделическая революция Караваева, и написана его первая книга. О магазине конопляной одежды в родной Самаре, о вечеринках на индийском побережье, поразивших его так, что бросил все в России и перебрался. О контрабанде наркотиков из соседнего Непала (этим Василий промышлял много лет). О друзьях, «психоделических братьях и сестрах», и врагах, которые его «подставили», о том, как в 2009-м попал в тюрьму. Пока сидел, жена продала все ценное, дабы прокормить себя и ребенка, и в итоге вернулась в Россию. А он так и застрял в Индии...
— Да, теперь я невыездной. Зато с визой никаких проблем, — улыбается писатель. — Индийское правительство мне ее предоставляет бесплатно. В суд мотаюсь примерно раз в месяц. А так, абсолютно волен заниматься чем угодно.
Караваев признается, что быть писателем ему нравится гораздо больше, чем драгдилером.
— Спокойнее как-то. Плюс почет и уважение. Хотя, честно говоря, сначала даже немножко стыдно было к людям приставать со своими книжками. Но когда читатели стали меня благодарить, положительные отзывы появились, я воспрянул духом. Написал вторую, следом еще. Каждый год у меня по книге. О чем они? О Гоа, конечно же. А про что мне писать-то? — разводит руками автор. — Вот когда поеду куда-нибудь, увижу что-то новое, тогда и сменим тему.
Книги, кстати, стоят недешево. Та же «Исповедь...» — 1000 рупий (примерно 1000 рублей), если брать издание на русском языке, и 500 рупий — на английском.
— Это я борюсь за просвещение сограждан, — смеется Василий. — В удачные докризисные сезоны мой рекорд — 26 экземпляров в день. Нынче хорошо, если пять штук продам. Еще выставляюсь по субботам на ночном рынке и каждый день — у барабанов в Арамболе. Потихоньку идет дело.
Караваев отмечает, что самый частый вопрос, который задают потенциальные клиенты: «Ну, куплю я твою книгу, и что?»
— Объясняю: после прочтения хоть поймете, куда вообще попали. За короткий отпуск сложно прочувствовать, что такое Гоа. Говорю: сейчас ты просто «двухнедельный турик», а почитаешь — узнаешь, кто такие фрики. На «туриков» нет, не обижаются. Иногда приходится и пивка выпить, чтобы опуститься на ваш контур восприятия реальности.
«Исповедь устрицы» не попала на российский рынок. Банально не прошла цензуру, что сильно возмущает Караваева. Однако он не унывает. Ведь русские туристы и сами приезжают в Индию по сотне-две человек в день. «А продать я со своим опытом все что угодно могу», — убежден сочинитель.
Напоследок спросила у Василия, какая у него заветная мечта. «Чтобы отходняков от приема психоделиков не было», — выпалил неформал. Потом, подумав, добавил:
— Шутка. Отходняки, конечно, нужны, без них не восстановиться. Только здоровье уже не то, мне ведь за сорок. И после каждого раза требуется недели две, чтобы в себя прийти. А тут в сезон работать надо. Если грубо прикинуть, по пять книжек в день — это 5000 рупий, умножаем на 14, получается очень солидная сумма. Нет, не могу я себе позволить столько рабочего времени пропускать.