Приятно было, что они хорошо говорили по-английски, ибо все получали лицензии в Лондоне, и работать в этом плане было легко.
Вообще, индийские пароходы стоят особняком, и там есть о чем рассказать, но сегодня не об этом. Этот случай был уникальным в моей практике. Нигде, ничего подобного, ни до, ни после никогда не было.
Продукты у нас тогда были дешевыми и относительно неплохого качества, доевросоюзовские еще. По этой причине многие заказывали продуктов много и надолго.
Этот пароход не стал исключением, и капитан сделал заказ на 5000 долларов (примерно).
К вечеру мы собрали заказ и с шофером-грузчиком повезли «сдаваться». Пока мой коллега занимался разгрузкой, а кок считал соответствие привезенного заказа по качеству и количеству, я пошел к капитану подписывать бумаги и ждать вердикта руководителя камбуза.
Мы попили чайку, покурили, поболтали о том о сем, пришел повар и кивнул головой. Это означало, что можно закрывать каюту на замок и открывать сейф с деньгами (стандартная ситуация).
Капитан открыл сейф, и пред моими очами предстала следующая картина.
Стена из пачек рупий (индийских денег, если кто не знает), и в уголке скромно ютилась зелененькая пачечка до боли знакомых зеленых купюр. Все выглядело вполне пристойно, пока он не вытащил доллары из сейфа.
Я не знаю, что могло заставить капитана сделать такое, может, какая-то личная обида на Америку или аллергия на их деньги, но пачка долларов была прочно скреплена степлером!
Спасибо хоть дыроколом дырок не наделал.
Капитан без каких-либо эмоций взглянул на счет-фактуру, нашел там финальную цифру и начал резко выдергивать доллары из пачки... делая приличную рваную дыру в банкноте.
Пока я, слегка вспотевший, сидел и прикидывал, где и как я буду менять эти деньги, капитан пошел за второй пачкой.
И тут меня облило потом как следует. Пачка состояла из пятидолларовых банкнот!
Мои выпученные глаза меня, наверное, выдали, потому что перед тем как начать считать третью пачку, капитан спросил: «С вами все в порядке, сэр?»
Ничего не оставалось, как мило заулыбаться и сказать, что я себя великолепно чувствую (качественно врать я умел с детства).
Когда он закончил считать, громко и радостно произнеся слово «тысяча» по-английски, я уже был на грани срыва, ведь теперь эту рваную гору нужно было пересчитать и мне.
Предъявить капитану мне было нечего — он получил товар и за него расплатился.
Мы обменялись стандартными любезностями и попрощались.
Я молча ехал в офис и, как человек эмоциональный и впечатлительный, представлял всевозможные варианты выражения лица бухгалтерши — ведь, по сути, и ей мне предъявить было нечего.
Я зашел в кабинет и попросил Галину (бухгалтера) присесть. Она, в предвкушении, естественно, побелела и медленно опустилась в кресло.
После того как я вывалил ей на стол зеленую изодранную гору долларов, мы несколько минут молчали со скорбным видом.
Тишину прервал внезапно зашедший директор.
За все годы работы я не слышал от него ни одного матерного слова. Но тут он произнес, видимо, все что знал.
P.S. Ситуация разрешилась в итоге довольно просто. Ему пришлось ехать в Ригу в банк, где хоть и без восторга, но приняли деньги.
© Дмитрий Торчиков
yaplakal.com