75
Уки.
Они снова кричат. Красная волна гнева, оранжевая судорога боли. Мама, не надо.
- Я тебя предупреждал, дура!
- Засунь свои предупреждения…
Больно, больно, больно…
- Эй, Уки, как ты там? – это Лали, которая начинает любой разговор с «эй».
- Я в порядке, - отвечаю коротко, потому что мне трудно думать.
Она передает мне мыслеформы – летящие розовые шарики, клоуны, мяукающие котята.
- Я с тобой, - подключается ТинТин. Я вижу его улыбающееся лицо. Лицо сначала младенца, мальчика, а потом мужчины, которым он будет. Которым он мог бы стать.
Мне становится легче – я не один.
Тин умеет видеть будущее. И передавать видения нам. Это иногда удобно. Будущее не всегда правильное. Оно «альтернативное». Такое смешное слово. Тин подглядел его в эфире.
У меня ненужный дар. Я умею причинять боль. В Том мире такой дар бесполезен.
***
Как болит голова. Где мои сигареты и зажигалка? Наверно, их унес тот тупой козел… Как его там? Дэн. Или Дан. Какая, к черту, разница. Они все тупые ублюдки.
Надо добежать до раковины, пока меня не вывернуло прямо на одеяло. Кажется, этот Дэн вчера принес паленую водку.
ТинТин.
- Эй, Тин, у тебя сегодня настроение фиолетовое, - здоровается Лали..
- Это не настроение, а музыка. Мы гуляем по какому-то парку, здесь много людей и света. Я пытаюсь общаться с детьми. Но не все меня понимают. У них совсем другой язык. Я говорю с близнецами, но они пока маленькие. Смеются. А где Уки?
- У него сегодня плохое настроение. Он молчит.
- Я не молчу. Меня тошнит, - это Уки. - У меня все плывет и качается в голове. В квартире курят какую-то дрянь, от нее мутит. Я ничего не ел с утра. Мне хочется, чтобы все курящие сдохли.
Мы сочувственно молчим. Я рассеянно рассматриваю вибрации окружающего мира - колеблющиеся тени, разноцветную радугу чувств. Иногда вздрагиваю от резких криков или всплесков чужих эмоций.
Лали заливается вдруг звонким колокольчиком смеха – она говорит с дворовой собакой. Смеется, потом тявкает, как маленький щенок.
Меня и Уки окатывает теплой нежной волной ее радости. Она всегда умеет нас рассмешить или обрадовать. Маленькая, но уже такая сильная.
Лали говорит с животными, обладающими центральной нервной системой. Любыми. Здорово, правда?
Интересно, мы когда-нибудь встретимся? Я почему-то не вижу такой реальности.
***
Я думала, что это навсегда. Он очень красиво ухаживал за мной. Цветы, многочасовые разговоры, SMS-ки по утрам и вечерам. Он был глянцевой открыткой, которую присылают из экзотических стран, предвкушением дальнего путешествия и романтических перемен в жизни.
Он умел прикасаться к моей коже подушечками пальцев и губами так легко и воздушно, что у меня холодело в животе от восторга. Он был неистов в любви.
Впрочем, почему был?
Только постоянным полуобморочным состоянием беспомощной влюбленности я могу объяснить факт своей беременности.
У меня будет мальчик. Мне хотелось бы назвать его Тимофеем. Тимоха. Тим.
- Детка, но я… женат, - сказал Он растерянно, и я увидела в Его глазах страх.
Уки.
- Эй, вы! – Лали всегда вылетает в эфир первой.
- Тин тут, - откликается ТинТин. Он печален. И я знаю, почему. Он уже видел мое будущее.
- Уки?
Долгое молчание, потом я откликаюсь с неохотой:
- Меня нет.
Они волнуются. Синие волны тревоги разбиваются желтыми гребнями страха.
- Я ненавижу Тот мир. Я не хочу в Тот мир. А мир не хочет меня. Я. Больше. Не. Могу. Я ухожу.
- Не надо! – горестно вскрикивает Лали.
ТинТин молчит.
Они будут горевать, я знаю. Но еще пара месяцев, и я сгнию заживо, отравленный тем, что вливается в меня из внешнего мира. Лучше сейчас.
Мне уже не раствориться бессмысленным комком, кровяным сгустком в моей матери. Но мне все равно. Пусть будет хуже. Всем. И ей, в первую очередь.
Я ударяю изнутри в мягкую серо-розовую слизистую оболочку всей силой своей ненависти. Так, что мать корчится в приступе боли.
Мужчин, находящихся рядом, накрывает всплеском моего удара. Один погибает моментально от тромба, закупорившего просвет мозговой артерии, второй падает на пол без сознания от болевого шока.
Камиль.
Я очень люблю свою бабушку. И очень хочу, чтобы это была моя мама. Маму я плохо помню. Последний раз я видел ее давно. Она пришла и стояла в коридоре. Я был рад. Подбежал к ней и обнял. От нее плохо пахло, фу.
Она строго говорила и толкнула меня. Нет, не била. Но мне стало очень обидно, и я заплакал. Бабушка тогда обняла меня и прижала к себе.
Они с мамой кричали друг на друга, очень громко. Я спрятался за бабушку и хотел, чтобы мама ушла. Мама ушла и больше не возвращалась.
Нам с бабушкой хорошо. И друзей у меня много во дворе. Я их всех очень люблю. Правда, сейчас они выросли. Им со мной неинтересно.
Бабушка говорит, что я не вырасту никогда. Ну и что? Я не буду взрослым, не состарюсь и не умру.
Мне всегда хорошо и весело. Почти никогда не грустно. Только иногда, когда мне надо подумать.
У меня много дел. Я помогаю бабушке на огороде, подметаю, хожу в магазин. Там очень добрые тети, они всегда дают мне конфеты. А я одну оставляю для бабушки.
Еще я работаю в больнице санитаром-техником. Я умею мыть полы. Бабушка говорит, что я очень аккуратный и чистоплотный.
Лали.
С животными просто. Они не сожалеют, но умеют радоваться вместе с тобой. У них нет слова «если», есть только - «сейчас».
Мама работает. Все время работает. Ее первое сознание занято, и только иногда отвечает мне на вопросы, но коротко и неохотно. Второе – маленькая девочка – показывается редко. Она не умеет играть. Вообще. И животных не любит. Боится.
Если бы она захотела, я бы показала ей – как надо. Но она прячется, если я пытаюсь с ней говорить.
***
Проклятый телефон, голова готова взорваться. Секретарша перепутала время встречи с китайцами. Почему все вокруг такие идиоты? Ни на кого нельзя положиться. Я совершенно ничего не успеваю. И это постоянное чувство голода…
- Да, звоните Алексу… я же сказала вам еще вчера – все готово, приезжайте и забирайте! Виктор, там у меня на столе инвойс лежит. Бегом в бухгалтерию, а потом отзвонишься.
И тошнит постоянно. Надо выбрать день – закрыть этот вопрос. Алексу даже ничего говорить не буду, только ребенка мне сейчас и не хватает, для полного счастья. А он схватится за эту беременность обеими руками. Схватится и начнет уговаривать меня «делать семью». Если я буду делать семью, кто будет делать мой бизнес? Королева английская?
Фу, постоянно возле меня ошиваются какие-то облезлые дворняги. А эта еще и хвостом виляет. Пшла вон!
Лали.
Я вижу тонкие светящиеся нити. Они складываются в размытый силуэт лохматой собаки. У нее пушистый хвост, виляющий из стороны в сторону.
- Привет, Ррр.
Пес приветливо бурчит мне «пррривет-гаф». Он не против пообщаться.
Посылаю маме сигнал подойти к Ррр поближе. Но она не обращает на меня никакого внимания. Мама занята «бизнесом», как она это называет. Ничего личного – только бизнес. Скучно.
Собака предлагает прогуляться, я вежливо отказываюсь. Я не могу.
Камиль.
Сегодня с утра тетя Валя наругала меня. Я мыл коридор и пролил воду на пол. Это вышло не специально, просто я задумался и наступил ногой в ведро. Она сначала ругалась, а потом дала мне молока. Я вышел на улицу и вылил молоко кошке Мусе. Мы с ней дружим. Я ее глажу, а она мурчит.
Мне нравится здесь работать. У меня есть комнатка для ведер и щеток. Там темно и хорошо. Только там не пахнет больницей. Я не люблю этот запах.
Иногда в больницу приходят тети с голосами в животе. Эти голоса говорят со мной.
Потом тети уходят в операционную, а голоса начинают кричать. Когда тети выходят, то голоса молчат. У меня от этих голосов сильно болит голова, и я ухожу к себе в убежище.
В своей комнате я раскрашиваю книжки и немножко читаю. Меня там никто ни трогает, если я вовремя убираюсь в коридорах.
Иногда ко мне приходит дядя Толя. Он наливает в стакан и пьёт. Один раз он предложил мне попробовать. Мне не понравилось, потому что потом сильно болела голова. Зато я перестал слышать голоса.
Опять тетя с голосом в животе. Голос обращается прямо ко мне!
- Эй! Привет. Ты большой.
Голос очень звонкий, от него чешется в ушах. Глубоко-глубоко. Я трясу головой, чтобы внутри не так жужжало. Обычно голоса тихие и невнятные. Но этот звенит, как колокольчик.
- Привет. Меня зовут Камиль. Я такой большой, что уже работаю. Бабушка привела меня сюда и просила делать то, что скажет тетя Валя.
- А я – Лали. Хорошая у тебя кошка. Она передает тебе привет.
- Спасибо. Кошку зовут Муся. И она любит, когда ее гладят.
- Нет, она говорит, что ее зовут Мыфф. И ты ей нравишься, потому что у тебя теплые руки. Эй, а что это за дом?
- Это больница. На втором этаже тетям выдают новых детей. А сюда, на первый этаж, приходят другие тети. С голосами, которые им вырезают врачи. Я не знаю, зачем это делают. Наверно, голоса мешают им? Они же постоянно что-то бормочут или плачут. С ними тяжело.
Голос-колокольчик замолкает. Мне кажется, он расстроен.
- Камиль, а ты видишь мою маму?
- Да, она сидит в кресле. Очереди нет, она скоро попадет к дяде Толе на прием. Очень красивая. Мне нравится.
- Камиль, мне нужна помощь! Мне и ТинТину. А я могу рассказать тебе, что думает Муся.
- Я очень хочу тебе помочь. Но мне запрещено разговаривать с тетями.
- Эй! Пожа-а-луйста, - голос колет меня изнутри и сейчас заплачет. Я не люблю плакать сам, и не люблю, когда плачут. Потому я подхожу к красивой тете поближе и улыбаюсь.
ФОРМА N 003/1-У
МЕДИЦИНСКАЯ КАРТА ПРЕРЫВАНИЯ БЕРЕМЕННОСТИ
ФИО: Анжела С.
Возраст: 32 года
Группа крови IV
Резус-фактор полож
Анамнез.
Менструации - с 13 лет
Половая жизнь - с 14 лет
Предохраняется ли от беременности: да, нет, каким способом - да
Которая беременность - третья
Число беременностей, закончившихся родами - нет
Перенесенные заболевания:болезнь Боткина, сифилис, гонорея, гинекологические заболевания - нет
Перенесенные операции, переливание крови (было, не было) - не было
Причины настоящего аборта: нежелание иметь ребенка, жилищные условия, учеба, необеспеченность яслями, материальная необеспеченность, много детей, нет мужа (подчеркнуть, недостающее вписать) - нежелание иметь ребенка
***
Как он ужасен. Настоящий урод. Смотрит на меня, чуть слюна изо рта не капает. И такой бессмысленный тупой взгляд. С какой радости он так улыбается? И для чего тут таких держат? В качестве наглядного пособия, чтобы молодые матери видели - как опасны беспорядочные половые связи и алкоголь?
Только аборт, никаких детей.
Камиль.
- Здравствуйте. Меня зовут Камиль. С вами хочет поговорить ваша дочь. Она говорит, что живет у вас в животе.
Ну вот. Она злится на меня. Сейчас позовет тетю Валю, и меня будут ругать.
- Простите?
- Ваш голос зовут Лали. Она ваша дочь и очень хочет, чтобы вы ее услышали.
- Извините, я не понимаю…
Я так и знал, что из этого ничего не выйдет. Эта красивая тетя смотрела на меня с омерзением, как на раздавленного червяка.
Интересно, есть ли у червяка папа и мама? Плачут ли они, если ребенка-червяка давит чья-то нога?
Я хочу подумать над этим. Потом.
***
Что за идиот навязался на мою голову? Раз берете на работу имбецилов, так извольте следить за ними. Экономят на зарплатном фонде, сразу видно. Бюджет, такой бюджет.
Назначено на три, сейчас уже три двадцать. Через час попаду в вечернюю тянучку и вообще никуда не успею.
Ничего. Закончим проект, и рванем с Алексом на Кипр. Или в Таиланд. Море, прогулки при луне, мы одни… И никаких платежек и тупых секретарш.
Наконец-то меня вызывают на процедуру. Скорее бы все это закончилось. Я нервничаю… Почему-то так тоскливо… и страшно. Беспомощно, вот правильное слово. От меня сейчас ничего не зависит. Только от рук врача.
Это лучший в городе хирург.
«Для нас, девочек», как говорит моя подруга Натали. Никаких повторных чисток, никаких заражений и инфекций, никаких последствий.
И, тем не менее, страшно. Но я сильная. Я справлюсь.
Что? Раздеваться за ширмой?
Медсестра смотрит на меня как-то брезгливо, сучка. А врач… случайно, не перегаром дышит вчерашним? Однако. Государственная больничка, причем одна из лучших в городе. Надо было делать в частной клинике. Надеюсь, этот Анатолий Васильевич на данный момент трезвый?
Странное покалывание в животе. Будто лопаются маленькие пузырьки воздуха. Сейчас все закончится.
Лали
Чувствую, что Камиль переживает. Его настроение переливается тревожными оттенками пурпурного и алого. Он топчется в коридоре, размахивая руками.
- Эй, Камиль!
- Лали, я тебя слышу. Только сейчас хуже, чем раньше. Тебе плохо?
Да, мне плохо. Черные волны исходят из маминого сердца и сжимают меня, мешая слушать и говорить.
- Я тебе обещала рассказать про Мусю. Она живет в подвале больницы. Там пахнет грибами и пауками. В самом дальнем темном углу теплые трубы. Муся греется на них зимой.
Серо-желтая, холодная воля врача окутывает его голову и оседает на плечах, скрытых грязно-голубым халатом.
Резкими, колючими вибрациями отдаются в моем теле звуки перекладываемых инструментов. К маме подходит медсестра. Что-то щелкает. Я чувствую тошнотворный сладкий запах. Связи с мамой больше нет, меня уносит в серый глубокий туннель, где нет света. Ее сознание - другая маленькая девочка - спит необычным глубоким сном.
Я зову ТинТина, но меня накрывает облако глухоты, в котором вязнут звуки.
Мне страшно, и потому я продолжаю говорить с Камилем.
- Эй, ты слышишь меня?
Он слышит и кивает.
- У Муси скоро будут котята. Она нервничает и беспокоится, потому что вход в подвал перекрыт старыми досками. Помоги ей попасть в убежище. Прощай. Не грусти!
Мама, ты меня сейчас не слышишь. Но прости, что я не смогла стать тебе нужной.
Камиль.
Мягко шлепает дверь операционного кабинета.
- Ты чего тут делаешь, шкет? Эй, да ты чего, а? Ты же мужчина. На, держи салфетку. Чертова работа…
- Анатолий Васильевич, привезли женщину с тяжелым кровотечением. Выкидыш на большом сроке, почти пять месяцев. Или криминальный аборт. Пока непонятно - она пьяна в хлам. Плод мертв.
- Иду.
- Пациентка в семнадцатой, мы вас ждем.
- Понял. А ты, парень, держи нос выше. Все будет хорошо, я узнавал.
Камиль стоит в коридоре, глотая слезы и сопли, ручьем текущие по лицу. Голоса-колокольчика больше нет.
ТинТин.
Я слышу слабый, затухающий голосок Лали, которая зовет меня. Я кричу в ответ, но она словно отгорожена стеной. Твердой, сверкающей, отражающей любые попытки проникнуть за нее. Она не слышит меня.
Так горько. Я вижу блестящие полосы будущего, которые медленно гаснут, тускнея.
Вот Лали, улыбающаяся, на выпускном вечере в школе, с темным пареньком, который ведет ее в танце. Она очень, очень красива.
Учеба в ветеринарной академии. Свадьба. Своя клиника. Любящий муж, тот самый паренек с выпускного.
Вероятности путаются, свиваются кольцами, умирают в бесконечности.
Я придерживаю последнюю вероятность за глянцевый хвостик – ту, в которой Лали заливисто хохочет, обнимая за шею большого золотистого ретривера.
Потом отпускаю ее, мысленно говоря «Прощай».
Остается только жирная черная клякса неотвратимого будущего несостоявшейся матери.
Она погибнет в авиакатастрофе. Когда будет возвращаться с отдыха с несостоявшимся отцом Лали, который так и не узнал о том, что мог бы им стать.
ФОРМА N 003/1-У
МЕДИЦИНСКАЯ КАРТА ПРЕРЫВАНИЯ БЕРЕМЕННОСТИ
Фамилия, имя, отчество Карина М.
Возраст 21 год
Группа крови I
Резус-фактор отриц
Анамнез.
Менструации - с 14 лет
Половая жизнь - с 17 лет
Предохраняется ли от беременности: да, нет, каким способом - нет
Которая беременность - первая
Число беременностей, закончившихся родами - нет
Перенесенные заболевания: болезнь Боткина, сифилис, гонорея, гинекологические заболевания - нет
Перенесенные операции, переливание крови (было, не было) - не было
Причины настоящего аборта: нежелание иметь ребенка, жилищные условия, учеба, необеспеченность яслями (садами), материальная необеспеченность, много детей, нет мужа (подчеркнуть, недостающее вписать) - нет мужа.
***
Он говорит, что любит меня, но жену никогда не бросит. У нее не может быть детей после глупого аборта в юности.
Какие отвратительные плакаты на стенах в коридоре больницы. Матка с плодом в разрезе, какие-то синие опухоли, уродливые дети. Фу.
Мне двадцать один. Я не справлюсь с ребенком одна. Господи, что мне делать, что?
Как вышло, что я сижу в коридоре этой больницы одна, и некому мне протянуть руку?
Медсестра приводит меня в маленькую комнатку перед операционной, сухо спрашивает, побрилась ли я. Выдает пакет с разовой одеждой, показывает на шкафчик, куда мне надо сложить обувь и сумку.
Я смотрю на себя в зеркало. Отступать поздно. Поздно. Кто ты там, внутри меня? Клубок кровяных клеток, который еще не может мыслить и решать за себя?
Мягко вздрагивает сердце, я охаю и опускаюсь на пол.
… Я бегу по ромашковому лугу. Он залит солнцем.
… Я бегу по ромашковому лугу. На него падают косые лучи солнца. Трава на лугу колышется мягкими изумрудными волнами. Кто-то зовет меня. Я оборачиваюсь и вижу темноволосого малыша лет четырех. Он кричит «Мама!». Как приятно слышать это теплое, мягкое слово. Малыш неуклюже топает ко мне, протягивая руки. Я наклоняюсь и подхватываю его, кружа в воздухе. Мальчик хохочет и визжит от счастья.
Но вдруг солнце загородили низкие фиолетовые тучи.
Трава на поле темнеет, жухнет, белые мордочки ромашек съеживаются, цветы превращаются в истлевшие черные остовы.
Неведомая сила отрывает меня от мальчугана и несет по какому-то туннелю.
Мимо проносятся обрушенные стены, искалеченные разрушенные здания, пустыри.
Моя комната. Маленькая, серая и унылая, с лохмотьями свисающих обоев.
Я сижу на диване, обняв руками колени. Меня пронзает пустота.
Она пожирает изнутри, расползаясь по телу. Из черной дыры внизу живота…
Что это было? Обморок?
Я лежу на полу, скорчившись в позе эмбриона. Наверно, я невольно повторяю позу ребенка, который свернулся под сердцем. В комнатку заглядывает медсестра. Пора?
- Что с вами? Вам плохо? Подождите, я принесу нашатырь.
Да, мне плохо. Мне чертовски плохо.
Я встаю и, придерживаясь рукой за стену, выхожу в коридор. Темная пелена застилает глаза, не хватает воздуха.
- Куда вы в стерильной одежде? – кричит мне в спину медсестра. – Нужно будет переодеваться! Девушка, да вы обалдели, что ли?! Анатолий Васильевич, у нас пациентка решила прогуляться!
За моей спиной кричит женщина, потом к ее резкому голосу присоединяется глуховатый мужской. Кажется, он успокаивает медсестру, посмеиваясь.
Я выползаю через служебный выход на крыльцо и падаю на прохладные ступеньки. Немножко отдышавшись, смотрю по сторонам.
Это не парадный больничный фасад. Задний двор. Какие-то складские помещения, гаражи, кухня.
Где-то вдалеке, за забором, шумят машины. Весело чирикая, в пыли купаются воробьи. Солнечные пятна, разбавленные зеленой листвой, прыгают по асфальту.
Парень-уборщик с глупой улыбкой выносит из подвала доски.
У него под ногами, громко мяукая, мечется пушистая толстая кошка.
Паласатое и Orlum ©
yaplakal.com