156
Я не буду рассказывать, как меня занесло в этот небольшой семейный пансионат на западном побережье Соединённых Штатов. Мне надо было закончить очередной роман и лучшего места для работы, чем открытая веранда с видом на Тихий океан, сложно было придумать. Постояльцев практически уже не было. Сезон кончился, все отдыхающие разъехались по своим городским квартирам и только самые отчаянные серфингисты изредка показывались на гребнях серых и холодных волнах. Закутавшись в плед и попивая горячий чай с ромом я целыми днями в одиночестве был хозяином этой веранды. Шум прибоя очень помогал мне в работе.
Но однажды моё уютное рабочее место было потревожено неожиданным вторжением. Миссис Хоуп, милейшая и деликатнейшая старушенция, владелица этого пансионата, вкатила на веранду инвалидную коляску, в которой недвижимо восседал очень пожилой мужчина, укутанный по самую шею в тёплое покрывало. Хозяйка выглядела немного виноватой, осознавая что нарушает моё творческое уединение, но, в конце концов, я же не выкупил эту веранду в своё единоличное пользование, поэтому я ободряюще кивнул ей головой. Эта замечательная женщина не должна чувствовать себя виноватой за свою работу. Она пристроила коляску за соседний столик и подошла ко мне:
- Как ваши дела? Всё хорошо? Может быть вам что-нибудь надо? Это наш новый постоялец. Попросил вывести его посмотреть на океан. Очень приличный мужчина...
- Ноу проблем, миссис Хоуп! - моё произношение было таким же хреновым, как и два года, когда я впервые попал в штаты, но эта добрейшая женщина всегда меня понимала. - У меня всё хорошо!
Я указал на почти полный чайник и почти полную бутылку рома.
- Вот и славно! Надеюсь он вам не помешает. - она ласково потрепала меня за волосы и отправилась по своим делам.
Хотя я волосы у меня уже почти напрочь седые и редкие, но для неё я ещё был просто юнцом... Приятно, чёрт побери, почувствовать себя иногда маленьким мальчиком! Милейшая женщина!
Старичок в коляске даже не удостоил меня взглядом. Он жадно вглядывался в даль, будто старался что-то увидеть. Но там был только пустой океан и холодное серое небо. Я искоса поглядывал на него, пытаясь делать вид, что продолжаю работать на своём ноуте. Но через пол часа абсолютного молчания и неподвижности я действительно перестал его замечать, погрузившись в окончательное редактирование своего произведения. Тем неожиданней для меня прозвучал старческий голос:
- Вивиан очень плохо переносила морскую качку...
Я невольно бросил взгляд в сторону океана. Там действительно перекатывались такие волны, что про морскую болезнь волей не волей начнёшь думать. Я глянул на старичка, потом на ноут, а потом ещё раз на океан. Пару секунд подумал, а потом решительно прихлопнул крышку компа. Работа почти закончена и если я потрачу некоторое время на общение, то ничего страшного не произойдёт! Может мне сейчас поведаю историю про жену? Ну, а что? Судя по состоянию фигуранта это может быть интересным. Я же всё таки считаю себя пейсателем, так может это мне потом и пригодится? Взяв бутылку и чашку, я пересел в кресло рядом со старичком:
- Простите... А Вивиан это кто?
- О-о-о! Она была звездой!
Это уже становится действительно интересным. Так кто-же был звездой?
- Она была великолепна! Хотя когда они грузились на наше судно, более жалкого создания мне ещё не доводилось видеть...
Г-хым... А старичок не чужд интриги в повествовании. Нет бы просто рассказать, а он вон оно как закручивает! Чай я оставил на своём столике, поэтому просто плеснул себе в чашку чистого рому, на два пальца. И только я собрался усугубить, как дедок, быстро выпростав свою сухенькую ручку из под покрывала, одним отточенным движением ухватил мою чашку и моментально употребил её содержимое. Я аж замер... А он, с чувственным наслаждением сглотнул и медленно поставил сосуд обратно, легкими движениями пальцев показав, что надо повторить... Уж мне-то, старому алкоголику, не надо дважды повторять. Налил ещё.
- Она была божественна в своей беспомощности. - старичок аккуратно взял чашку, но сразу пить не стал. - У них было турне. И обычно они ездили по суше... А тут так сложилось, что никак иначе, как на нашем судне им было не добраться...
Эх, жеш, блин! Вот бы я мог писать так, как он говорил! Я сейчас и сотой толики не могу выразить всего того, что я ощущал, слушая этот старческий голос!
- Узнал я её сразу. Уже четыре года её фотография висела в изголовье моей койки. Я за эту фотографию бешеные, в своё время, деньги отдал — полтора доллара! - старик хмыкнул и пригубил из моей чашечки. - Пока шла погрузка их причиндалов, она бегала по причалу и буквально любого встречного убеждала, что она не сможет перенести морскую поездку... А я стоял около борта и не мог поверить в своё счастье. Сама Скарлетт О’Хара должна была плыть на моём корабле...
Я ещё пару мгновений расслабленно и снисходительно кивал головой, пока до меня не дошел смысл услышанных слов. Скарлетт О’Хара??? Вивиан??? Это, что? Это он про кого сейчас рассказывал???
- Немцев мы задавили в мае сорок третьего, а уже в конце лета она приехала на гастроли. Солдаты визжали, как малые дети завидев великолепную героиню «Унесённые ветром». А тогда в порту она выглядела такой беззащитной и расстроенной, что у меня просто сердце разрывалось от жалости. Северная Африка не самое лучшее место для такой красотки...
Старик по прежнему продолжал смотреть на бушующий океан, а я просто оторопел. Сорок третий? В моей голове бешено закрутились шестерёнки, пытаясь осмыслить услышанное. В мае сорок третьего года действительно закончилась северо-африканская компания коалиционных сил против итальяно-немецкого вторжения... И, что же? Уже летом, оскароносная Вивьен Ли была там на гастролях? А он был с ней на одном корабле? Это сколько же ему лет должно быть сейчас? Пока я судорожно пытался вычислить возраст своего неожиданного соседа, он продолжил:
- На нашей посудине даже кают не было. Только одна. У капитана. Обычно мы перевозили снаряды да сапоги, а вот актрис такой величины нам ещё не доводилось транспортировать. - дедок хмыкнул и допил содержимое чашки. Я без промедления долил. Надеюсь я не убиваю его этой выпивкой!? - Капитан безусловно уступил ей свою каюту, но там она и десяти минут не пробыла. Выскочила на палубу и вцепившись в поручень, она мужественно пыталась противиться морской болезни, глубоко дыша и глядя в даль. Говорят это кому-то помогает...
Старик заглянул в чашку:
- А я в это время пил ром с Вильямом. Вот буквально такой же. - он не стесняясь сделал изрядный глоток.
Я бы конечно мог выразить некоторое несогласие об идентичности напитков, глядя на бутылку за семьдесят пять долларов, но... Чёрт его знает! Может это было действительно так?
- С Вильямом я познакомился ещё на берегу. В мятом твидовом костюме и шляпе, сдвинутой на затылок, он, изрядно на веселе, пытался угостить всех выпивкой. Все, конечно, картинно отказывались. Нам же в рейс! Но по тихому, так чтоб капитан не заметил, составляли компанию этому добродушному весельчаку. Почему, в конечном итоге, он выбрал в собутыльники именно меня, простого матроса и практически ещё мальчишку, я так и не узнал. Но когда Вивиан всё таки не выдержала и перегнувшись через поручень воздала дань уважения морским богам, мы с Вильямом сидели неподалёку на канатах и по очереди пили ром из горла... Вильям добродушно хмыкнул наблюдая эту картину единения великой актрисы с природой, а потом, вручив мне бутылку, достал из внутреннего кармана пиджака блокнот и карандаш. В несколько неуловимых движений он сделал набросок и протянул блокнот мне. В лёгких карандашных штрихах я сразу узнал узнал Вивиан, которую тошнило. Но в конечной фазе этого, не самого приятного зрелища, вместо неприглядной лужи волшебным образом образом образовался букет цветов... Это было так неожиданно, что я рассмеялся в голос. А Вивиан услышала. Она быстро подошла к нам и уперев ручки в бока спросила:
- Ну и что тут смешного? - она была сердита, расстроена и возмущенна. - Я не переношу морской качки!
От неожиданности я не придумал ничего лучше, чем показать ей картинку. Она несколько секунд сердито вглядывалась в изображение, а потом замечательно рассмеялась:
- Вы даже не представляете, как же мне плохо!
Мы с Вильямом молча переглянулись и я машинально протянул ей бутылку, которую продолжал держать в руках. Она посмотрела на меня так, будто хотела испепелить своим возмущённым взглядом, потом слегка наморщила свой замечательный лобик, будто размышляя, а потом задорно улыбнулась и взмахнула рукой:
- Да ладно! Хуже уже не будет!
Она выхватила у меня бутылку и знатно к ней приложилась... Так мы и просидели на канатах до самого Каира, попивая ром и болтая о всякой ерунде. Вивиан больше не бегала к борту...
Старик видимо закончил повествование и поставил пустую чашку на столик.
- А Вильям... - я не сразу смог сформировать вопрос, но мой собеседник и сам всё понял.
- Вильям Ханна. Он потом мультики про кота и мышь рисовал... Я ему ещё тогда сказал, что у него дурной вкус...
Дедок сбросил с плеч покрывало и легко поднялся из кресла. На нём были плавки и он бодро отправился в сторону океана. Кажется он собирался поплавать...
Я недвижимо продолжал сидеть на веранде, медленно и неотвратимо осознавая свою ничтожность и думал — а хочу ли я узнать, как зовут этого старичка?
© Laputa
yaplakal.com