<28>Вэк, уставший лавировать меж двух подруг, всё-таки однажды спалился. Выхватив по физиономии от Свады и выслушав про себя много лестного от Пирис, он пригласил Эда пойти в шинок к Риски Флорг. Коротышке там вполне доверяли и подавали сироп без команды «огонь», а Вэк, после увольнения Рароп, стал предпочитать это заведение всем остальным. Друзья расположились за любимым столиком и, вяло поклёвывая заказанную еду, завели своеобычный диалог с перескакиванием с темы на тему.
– Эд, что на небе, довольны материалами из рудника?
– Более чем. Там шухер такой, что меня и забирать теперь не планируют.
– Чёрт. Свада меня с Пирис застукала, грозится отцу пожаловаться.
– Переживёшь, парень. Просто сам реши – которая тебе нужнее.
Вэк подцепил на зубочистку глаз рыбины, лежащей перед ним в плетёной лодочке и задумчиво уставился на него.
– Эд, а вы всегда на небе жили?
– Хороший тут сироп. С горячим компотом – прям вообще зашибись. Нет, Вэк, мы тут двадцать пять селемо. А нашли ваш мир сто восемь селемо назад.
– Если я женюсь на Сваде, то до конца жизни буду ломать копыта на руднике. Или в пекарне у старика Ононна харю нажирать. С бегами придётся завязывать. А селемо – что такое?
– Забудь. Древнее ваше слово, оно тебе ни к чему. – Коротышка допил компот и показал пустой дозник Флорг. Та окликнула новую помощницу и молодая, бойкая Милита принесла полный. Эдик задержал кельнерину за руку и пригубил. – Добавь огня, милая. А ты, Вэк, подумай вот над чем: как долго ты ещё сможешь побеждать на бегах?
– А Пир хочет вернуться в Пит-Шуш. Так-то меня в Эсвуре ничего не держит... Эд, как можно найти мир? Он что, настолько мал, что может потеряться?
Отложив зубочистку, парень лопаткой отделил хвост и, засунув его в рот, принялся хрустеть хорошо прожаренной рыбой. Милита вернулась с напитком и терпеливо ждала результата дегустации, а Эдик, крутя дозник и разглядывая его на просвет, мучительно искал подходящие местные слова для объяснения картины глобального мира.
– Господин Шмело, вы попробуйте. У меня на кухне дела ещё.
Эдик отодвинул пустую миску подальше от кельнерины и попросил убрать. Та перегнулась через стол и и короткопалая пятерня тут же прилипла к её откляченной заднице. Мил выпрямилась и спокойно поинтересовалась:
– Господин Шмело, это что такое?
Тот внимательно посмотрел и уточнил:
– Это? Попа. Или нет?..
– Смотрите сколько угодно, уважаемый, а руками не троньте!
Эд примирительно улыбнулся, подмигнул и, отсалютовав дозником, отпил немного. Милита подмигнула в ответ и пошла на кухню, старательно виляя задницей.
– Смачная девка.
– Ничё, ага. – Дайло нарисовал восьмёрку правым ухом и прицелился в Эдика щипчиками. – Так что по поводу мира?
Коротышка причмокнул губами и принялся по одной закидывать в рот изюминки. Физиономия его при этом выражала целую гамму совершенно разных чувств.
– Ну вот смотри, Вэк. Ты спокойно воспринял то, что с неба упал живой человек и тебе вполне достаточно его объяснения, что он там живёт, просто упал по неосторожности. Так?
– Так, – парень махнул ушами и пожал плечами, – и что с того?
– А ничего. Для тебя твой мир ограничивается тем, что ты видишь, а для меня – тем, что я знаю. Так вот, сынок, знаю я настолько много, что твой мир для меня не так уж и велик.
– А если так много знаешь, то скажи – мне с этими двумя девушками что делать?
– Сам решай. Повторюсь: выбери ту, что тебе нужнее и не морочь голову ни мне, ни себе, ни девкам.
Парень подпёр кулаком щёку и вперил взгляд в останки жареной рыбины, лежащие перед ним. Эдик понимал, что тот всерьёз думает о жизни едва ли не впервые, поэтому не мешал. Он прикончил салат, доел остывшую кашу и теперь, прихлёбывая компот, размышлял над тем, что проблемы Вэка, запутавшегося в простой жизненной ситуации, кажутся почему-то более важными, чем то, что на Корисс найдены останки какой-то неведомой, древней, но при этом очень высокоразвитой цивилизации, не имеющей никакого отношения к живущим ныне вилоидам. Шмелёв с удивлением вдруг понял, что ему куда как интереснее, с кем свяжет свою судьбу вот этот потешный лопоухий бегун и как сложится жизнь той, кому не доведётся стать избранницей Дайло. Странная жизнь мира Корисс, никогда и никак не волновавшая техника орбитальной станции, ни с того ни с сего вдруг стала частью его собственной жизни.
– Вэкис, сынок. Послушай старого пьяницу: до тех пор, пока ты рассматриваешь Сваду и Пирис по отдельности, ты не будешь иметь возможности сравнить их.
– Это ж как сиянье небесное.
– Прости?..
– Я понимаю. Что ты предлагаешь? Вывести их на трассу и остаться с той, что первая прибежит к финишу?
– Примерно.
– Эд, вот умом я понимаю, что дочь кондитера мне пара. Да и, по-хорошему, следовало бы поступить с ней честно. Свада славная, она мне доверилась, но чёрт бы всё побрал! Её простота и недалёкость расстраивают меня всё сильнее и сильнее. Я просто не смогу жить с ней, понимаешь? А с другой стороны – Пирис, шлёндра бестормозая. Готова днём на центральной площади подол задрать. Но, будь я проклят, с ней классно!
Эдик рассмеялся и помахал пустым дозником Риски. Та кивнула и свистнула, смешно всунув в рот два пальца, вытянув при этом подкованный кверху. С кухни, словно ошпаренная, выскочила Милита. Смеющаяся за кассой хозяйка вытянула подковку в сторону Эда и помахала ушами. Кельнерина вскинулась, поправила поясок, чёлку и, выпятив грудь, поспешила к жаждущему добавки коротышке. Её подковы, прищёлкивающие при ходьбе, словно кастаньеты, выдавали стаккато.
– Огня побольше или?..
– Или. Просто чтоб не сильно жидко, литанька. – Мил собрала со стола посуду и с треском и щелчками удалилась. – Вэкис, я вот что придумал: заявись на бега. А я с твоими милыми на трибуне посижу, да погляжу, как они себя вести будут.
<29>Публика на трибуне гудела. Устроил бега в этот раз снова Юрорр и он-то хорошо был осведомлён, что за морем Дайло не просто победил, а прямо-таки надругался над соперниками! Ставки на юного бегуна были, по меркам Эсвура, запредельными и букмекеры сильно нервничали. Бегуны нетерпеливо били копытами у старта, а Дайло приседал и незаметно выбирал упор для низкого старта, продавливая подковами ямки. Толстый старик-маршал изучал свою дудку, готовясь дать сигнал. Эдик сидел с фляжкой в руке и перебрасывался нейтральными фразами с Ононн, а Сигма вертелась возле букмекеров с табличкой, изображающей номер Вэкиса – чёрным кругом с пятью крупными белыми точками. Точно такие же круги украшали жилетку Дайло на груди и меж лопаток. Прозвучал гудок и Пир побежала, торопясь занять место на трибуне. Эдик скосился на Сваду и отметил её недовольство – та была почти в бешенстве от присутствия соперницы. Сигма же, напротив, не показывала виду и, приютившись справа от Шмелёва, принялась внимательно следить за происходящим внизу.
Свисток маршала сорвал бегунов со старта и забег начался. Рванувший с низкого старта Вэк ушёл вперёд на десяток шагов и теперь задавал темп гонке. Эдик не столько следил за состязанием, сколько подглядывал за девушками. Ононн, сидящая слева от него, одетая в пёстрое и несколько безвкусное платье, закусив губу и вцепившись руками в бортик, замерла в напряжённой позе и лишь поворачивала голову, провожая взглядом бегущих. А Пирис, надевшая на мероприятие свободные шорты и кожаную макси-сбруйку, напротив, не могла усидеть и то и дело подскакивала с места, кричала, размахивала табличкой…
Вэк, сделавший пробную пробежку по трассе, в этот раз решил изменить свою обычную тактику и не прохлаждался в арьегарде, а стремительно крыл впереди, вызывая недоумение у соперников. Он начал выкладываться с самого старта и продолжал увеличивать отрыв даже на последней четверти трассы, когда были позади все проблемные участки, когда, собственно, мог уже и не напрягаться. Дайло бежал, словно последний раз в жизни, как-будто от этого безумного рывка зависела его судьба. Рёв на трибуне превратился в какой-то стон, когда Вэк вышел на финишную прямую.
Эдик посмотрел на Сва – та всё так же сидела, вцепившись побелевшими пальцами в бортик и сверлила прищуренным взглядом Дайло. Уши её были плотно прижаты, а из прикушенной губы вытекла капелька крови. «Действительно литовая», – отметил про себя Шмелёв и повернулся к Сигме, скачущей, орущей и размахивающей табличкой. Рыжая грива девушки растрепалась, уши стремительно прядали во все стороны, а ажурные титановые подковы выбивали дробь по помосту.
Внезапно стало тихо. Словно все болельщики разом умерли. Эдик недоумённо покрутил головой и лишь после этого посмотрел на трассу. Вэкис лежал, свернувшись калачиком и держался за левую бабку. Сквозь пальцы его проступила ослепительно-оранжевая кровь... В оглушающей тишине была чётко слышна дробь копыт приближающихся соперников, затем вся трибуна разом испустила стон разочарования, а бегун, шедший вторым за Дайло, издал торжествующий вопль и припустил с удвоенной прытью.
Раздался свисток маршала, оповещающий о финише забега. Дайло всё так и лежал на песке, скрюченный, жалкий, истекающий кровью. Эдик скосился на Ононн, потом повернулся к Сигме. Свада отпустила бортик и, сложив руки на коленях, облизывала прокушенную губу. А Пир, перескочив невысокий барьер, расталкивала болельщиков, торопясь на помощь Вэку. «Ну что ж, тут всё ясно. Комментарии излишни». Эдик встал, дошёл до лесенки и поспешил к другу, лежащему на трассе.
<30>Вэк, Эдик и обе девушки сидели в шинке и вяло переговаривались. Риски, загнав Милиту на кухню, сама приносила им еду и напитки и каждый раз, подойдя к столу, сочувственно гладила парня меж ушей. Дайло благодарно улыбался ей и кивал. Свада выбивала серебром неритмичную дробь по столу, Пир хлюпала носом и прихлёбывала ягодный сок из высокого дознка. А Шмелёв отечески оглядывал молодёжь и хитро улыбался.
– Вэк, как ты? Сильно болит? – Сигма несмело протянула руку и погладила его по плечу. – Свет небесный, у тебя бабку так вывернуло – думала ампутируют!
– Терпимо, Пир, – Дайло улыбнулся и сморщил нос, – больно конечно, но жить можно.
Левая бабка его была зафиксирована и замотана бинтом. Сильнейший вывих и порванные связки, открытая рана и кровотечение из матрицы. Любой другой на его месте лежал бы и не пытался встать. И исходил бы криком, если сказать по справедливости.
– Вэк, а почему ты вообще вышел на трассу в бронзе? Титановые салазки тебе что, не пришло в голову обуть? – Ононн всё ещё отчаянно тормозила от шока, испытанного на трибуне.
– Сва, я же в руднике работал последнее время. Привык к тяжёлым ногам, решил не переобуваться накануне забега. Кто ж знал, что эти грузила так бабки на бегу выворачивают?
Свада подхватила щипчиками кусочек голубиной грудки, макнула в соус и отправила в рот. Пожевала и пробормотала:
– Чёрт тебя вообще дёрнул на этот забег.
– Друзья, да это всё чепуха. Вы меня простите, что вогнал вас в убытки, – Вэк горестно покрутил головой и прижал уши, – наверно, влетели из-за меня некисло?
– Дурак ты, Дайло Вэкис! Да срать три кучи на те пункты! Свет небесный, Вэк, о чём у тебя вообще голова болит?! У тебя бабка в хлам, копыто едва не вырвано, а ты про пункты... Эдуар, а ты чего улыбаешься? – Пирис едва не опрокинула стул, подскочив от возмущения и волнения.
– А я ставил на его проигрыш.
Все замолчали, а Рис выронила поднос и тот с грохотом брякнулся на пол.
– А что, так можно было?.. Вэк?!
– Ну а почему нет? Девчата, мы вам ваши пункты вернём, вы не переживайте.
Свада поперхнулась и едва не выплюнула недожёванного голубя. Пирис уронила руки на колени и вытаращилась на Вэка. Риски присела за подносом и в сердцах процедила сквозь зубы:
– Да чтоб вам сдохнуть в жутких корчах.
Девушки недоумённо переглянулись, посмотрели на Дайло, на Эдика... Сва запила птицу и сипло спросила:
– Так это что такое-то? Вэк, ты нарочно ногу сломал?
– Почти. Я рассчитывал на более лёгкую травму, но уж как вышло. А так… Эд мне дал какую-то пилюлю, так что и с этой жить можно. Болит, конечно, но я был готов к этому.
Пир грохнула кулачками по столу и уронила лицо на руки. Плечи её затряслись. Эдик погладил девушку меж лопаток и проговорил с усмешкой:
– Суть нашей авантюры проста: мы вывернули карманы половине Эсвура, образно выражаясь. Все были уверены в победе Дайло, ставки делали запредельные. А я единственный, кто ставил сто к одному на проигрыш фаворита. Но провал Вэка должен был выглядеть непреднамеренным, чтобы никто не заподозрил нас в жульничестве. Наш герой проверил покрытие, как всегда. Нашёл место без камней у самого финиша и во время забега всю трассу мчался, делая вид, что в очередной раз надругается над соперниками. А на песочке поджал левое копыто и упал. Хорошо упал, правдоподобно.
– Идиоты. – Ононн наклонилась, повозилась под столом, затем встала и швырнула белый ремешок с зубчатым колёсиком в Дайло. Повернулась и, не прощаясь, прогрохотала подковами прочь из шинка. Риски собрала осколки посуды и, хохоча, пошла в сторону кухни. А Пир, откинувшись на спинку стула зашлась звонким смехом.
– Вот пройдохи! Небо, – она перевела дыхание, – небо плачет, видя таких меркантильных ушлёпков!
Шмелёв посмотрел на Дайло и спросил:
– У тебя ещё остались сомнения, мой юный друг?
– Ни одного, старый пьянчуга.
От кассы донёсся голос хозяйки, разговаривающей по телефону:
– Алло? Кто?! Да, здесь. Что ему передать? Нет, я передам, говорите... Да, да, понятно. Хорошо. Но... Да-да, я поняла вас. Скидывайте мне на карту, мы тут разберёмся. Без проблем, я вас умоляю. Что?.. Куда?! Это точно? Ладно… Хорошо-хорошо, передам слово в слово. До свиданья!
Рис вытащила карту из телефона и подошла к столу, с недоумением и даже некоторым испугом поглядывая на Эдика.
– Что, хозяюшка, нас сошлют на каторгу? Или что тут у вас за такие проделки полагается?
Флорг уселась на освободившийся стул и отрицательно помахала ушами.
– Э-э-э... Так, короче. Тут тебе что-то на карту скинули, потом себе перетащишь. А на словах велели передать, чтобы ты ещё поработал в книгохранилище, можно и без переводчицы. Сказали, что сам поймёшь, когда вот это, с карты, посмотришь.
– Вот как! Это всё?
– Нет. Сейчас попробую повторить. Э-э-эм... Как же это? Сейчас. «Эдик, нушло эсё фагты их... их... из торри». Вот!
– Нужно ещё факты из их истории? – по-русски повторил Эдик.
– Я так и сказала. Нет?..
Коротышка кивнул и поблагодарил. Потом обернулся к Пир и подмигнул.
– Сигма, деточка! Нам предстоит увлекательное дело в подвале бургомистрации. Вэкис, если ревнуешь, можешь составить нам компанию!
Парень молча поднял над столом травмированную ногу, а Пирис дёрнула ушами и развела в стороны ладошки.
<31>Вернувшись в пансионат, где для Сигмы сняли отдельную комнату (и в которой теперь жил Эдик), Вэк с Пир забурились и заперлись, а коротышка засел за портативный компьютер, что был ему сброшен с жучками и прочими приблудами с орбиты. На карте оказался корисс/русский декодер, позволяющий с помощью жучка читать аборигенские тексты. Шмелёв подключил к компу жучок, ввёл настройку и стал перебирать остальное приданное. Найдя контактную линзу монокля, он прилепил её на правый глаз и, поморгав, покрутил головой в поисках каких-нибудь местных надписей.
Не найдя ничего подходящего, он спустился на первый этаж и постучал в апартаменты старушки Вириты. Послышался глухой стук необутых копыт и дверь приоткрылась.
– Госпожа Журпа, у вас не найдётся газеты или чего-то наподобие?
Старушка посторонилась, впуская гостя и, прикрыв дверь, пошла к шкафу.
Раскрыла дверцы и принялась шарить по полкам, что-то бормоча под нос. Эдик приблизился и тоже заглянул в недра древнего молепитомника. Вирита чертыхнулась и развела руками.
– Нет, господин Шмело. Всё на растопку извела!
– А это у вас не книга, часом?
– Это? Да, – старушка покраснела и прикрыла томик какой-то тряпкой.
Она явно стыдилась того, что в её доме увидели такую неприличную вещь.
– Вы позволите? Сударыня, я тоже немолод и не вижу ничего зазорного в книгах, у меня на небе целая уйма книг!
Старушка покряхтела, скосила на коротышку жёлтый глаз и задумчиво поводила дрожащими ушами. Потом тщательно обернула книгу в ткань и подала Эду.
– Только не показывайте никому. И не говорите.
– Ни в коем случае, госпожа Журпа. Ни в коем случае!
Вернувшись в номер, Эдик развернул книгу, прилепил прошитый жучок к моноклю и устроился в кресле. В глазах слегка двоило, но не критично. Он открыл томик и приготовился читать. Вместо названия на титульном листе была гравюра, изображающая пару вилоидов в недвусмысленной позе. Перевернув лист, Эдик снова не увидел ни одной буквы, зато узнал, что у землян и вилоидов интимная жизнь и её разнообразные проявления удивительно похожи. Пролистав ещё с десяток страниц, он заглянул в конец, надеясь найти оглавление. Напрасно: почитать и там ничего не нашлось, зато последняя иллюстрация окончательно подтвердила приговор, вынесенный Эдику кельнериной в таверне. Судя по изображению, у него действительно не было ни одного шанса на успех у местных женщин.
– Ай да бабшка Вирита, ай да сучья дочь! – Шмелёв обернул томик тряпицей и сунул под подушку. – Кама-Сутра для копытных. Как я раньше жил без этого знания?
Пришлось одеваться и идти за газетой в ларёк у трамвайного кольца. Первые объявления давались с трудом, потому что простая замена букв не позволяла улавливать некоторые нюансы. А на сокращениях Эдик и вовсе зависал. Но, постепенно, понемножку, смысл и логика писанины вилоидов становились всё понятнее. Сидя на скамье у парадного пансионата, коротышка уже похахатывал над анекдотами и с интересом изучал динамику сезонного ценообразования. Нашлись в газете и новости спорта.
«Состоявшийся накануне очередной нелегальный забег на городской трассе закончился трагедией. Молодой и весьма талантливый участник Д*, по имеющейся у нас достоверной информации, ранее успешно выступавший в Пит-Шуше, перед самым финишем получил серьёзную травму. Победил в забеге К*, лишённый лицензии профессионал, однако это не принесло ему ни славы, ни дивидендов: некий инвалид, скорее всего по ошибке, сделал ставки на проигрыш фаворита гонки, в результате чего, по счастливому для него стечению обстоятельств, взял полную кассу ставок. Точная пунктуация неизвестна, но можно предположить, что речь идёт о количестве примерно десять тысяч».
– Хе-хе! Десять... «Некий инвалид» вот совершенно «случайно» обул местных лохов почти на сто тысяч пунктов. А Кнут за своё первое место получил голую премию. Ему и тысячу не предлагали, соток за семь копыта бил.
Свернув газету в трубку, Эдик отстегнул от пояса флягу и с довольным видом глотнул сиропу. Затем отклеил жучок и положил его в кармашек пояса, огляделся по сторонам и со счастливой улыбкой закрыл глаза, подставляя лицо лучам садящейся Литы. Всё-таки жить в этом примитивном, но таком чистом и спокойном мире – хорошо!
<32>В один прекрасный день, когда Эдик с утра свалил в бургомистрацию (а ходил он туда как на работу), Вэк с Пирис вышли на небольшую прогулку. Бабка парня всё ещё сильно болела, матрица уже не кровоточила, но ходить приходилось в специальном бандаже, позволяющем не наступать на копыто. Они прошли по проулку на тот самый пустырь, где Вэк впервые в жизни увидел Эда, добрели до берега пруда и там устроились на песке. Погода стояла безветренная, Лита пригревала, а в тени от деревьев было хорошо и покойно. Пир, убедившись в отсутствии посторонних, сняла блузу и лежала в одних шортах, Вэк тоже снял жакет и, пристроив травмированную ногу на кустик травы, вытянулся, закинув руки под голову. Говорить было особо не о чем, но и молчать вскоре наскучило. Пир перевернулась на живот и, оперевшись на локти, принялась болтать в воздухе копытами.
– Вэк, а мы с Эдуаром выяснили, что мне четырнадцать селемо.
– Селемо? Я уже слышал от него это слово. Что это?
– Это полный круг Корисс вокруг Литы, шестьсот шестьдесят шесть суток.
– Хм. Ему вообще в голову приходят порой очень необычные мысли.
– Ага. Ты заметил, что Эдик стал меньше потреблять?
– Нет. Хотя... В сопли точно не набирается. По крайней мере, трамваи не угоняет.
Они посмеялись, вспоминая проделки коротышки в Пит-Шуше.
– Слушай, Вэк, а кому в голову пришла идея сжульничать на бегах?
– Мне. Не в ставках, а именно с падением и травмой.
– Зачем?!
– Мне надо было понять, кто из вас мне нужнее. Ты или Свада. А со ставками – это Эдик замутил!
– Дурак... Какой же ты мальчишка, Дайло Вэкис! Ой. Погоди. А ты когда школу закончил? Сколько селемо назад?
Вэк нахмурился и сосредоточенно зашевелил ушами. Молчание продлилось достаточно долго и Пир даже успела пожалеть, что спросила про школу, а не про серьги, которые ей давно хотелось. Она искоса наблюдала за парнем и выстукивала ритм титановыми подковами, импровизируя золотыми украшениями на пальцах. Получалась довольно-таки весёлая и ритмичная мелодия. Вэк пару раз скосился, напряг уши и начал подыгрывать, водя правым копытом по песку. Потом он начал присвистывать, а Пир напевать. Промузицировав таким образом пару минут, они рассмеялись и расслабленно затихли, впитывая мир и покой природы. Вэкис протянул руку к девушке и та сплела свои пальцы с его пальцами.
– Школу я закончил, когда был большой урожай изюма. Поэтому и пошёл работать на ферму. С тех пор собрали ещё пять урожаев и ещё два я не собирал, уже бегал. Скоро сезон нового сбора изюма, значит после школы прошло восемь селемо.
– Два, шесть, одиннадцать... тебе девятнадцать или двадцать селемо!
– Ну и что? Какая разница?
<33>Шмелёв рылся в картотеке, разыскивая книги, хоть каким-то образом способные пролить свет на историю цивилизации Корисс. Среди бесчисленного множества учебников типа «Элементарная физика» и «Элементарная биология», всяческих справочников и прочей макулатуры, изредка встречались вещи, вроде фермерского календаря, составленного неким энтузиастом или подшивки сборников анекдотов. Эти редкие экземпляры позволяли хотя бы опосредованно углубиться в историю, хоть на пару сотен лет.
Настоящей находкой стал астрономический атлас, в котором содержались карты звёздного неба за почти триста лет, изданный почти полтора века назад! Но что было совершенно невозможно понять, так это полное отсутствие датировок. Хоть в современных изданиях, хоть в старинных. Практически отсутствовала художественная литература. У Эдика начало складываться ощущение, что вилоиды почти неспособны к абстрактному мышлению. Об этом косвенно говорило и состояние их технического прогресса: несмотря на относительно развитую электронику, техника и оборудование отличались исключительной примитивностью, а архитектура была не только удручающе однообразна, но и прагматична до изжоги.
Возвращаясь к бюро с карточками из очередного похода меж стеллажей, Эдик совершенно случайно обратил внимание на большой альбом, криво втиснутый между полок. Осторожно вытащив фолиант, он смахнул пыль с обложки и прочитал название. «Виды города Эсвура и окрестностей от начала строительства». Усевшись прямо на пол, Эдик принялся с нетерпением переворачивать страницы. Судя по состоянию бумаги, книге было не меньше ста лет! Гравюры, рисунки, примитивные фотографии сменяли друг друга, иллюстрируя историю становления Эсвура. Шмелёв обратил внимание на то, что город строился сразу таким, каким он был и сейчас, фотографии, сделанные с дирижаблей и аэростатов подтверждали это. Эдик сравнил фото на разных страницах – в середине и в последней четверти альбома. Здания, возведённые однажды, оставались на своих местах и неизменными. Десятки, а то и сотни лет назад дома строили точно так же, как и теперь! Технологии строительства почти не менялись.
Внезапная мысль возникла вдруг в голове и Шмелёв принялся искать изображения парка. Догадка подтвердилась: парк не был предусмотрен! Это место аккуратно обошли при строительстве, начавшемся от бургомистрации и постепенно расходящимся во все стороны. Эдик отыскал самый первый снимок города с аэростата. Судя по всему, камеру привязали к баллону и когда тот достиг определённой высоты, сработал затвор. Граница Эсвура ещё не достигла того места, где располагался парк, дома стройными рядами выстраивались квадратно-кустовым способом.
– Так-так... Озеро. Где озеро? Угу. Это что? Метро! Зачем метро там, где нет ничего? – Эдик напрягся и прикинул, где находится следующая станция подземки, увеличил масштаб изображения в монокле и присмотрелся к краю снимка. – Твою дивизию! Метро! На кой чёрт станция подземки среди чистого поля?! И где, в какой гнезде, озеро?
Комментариев под картинками не было, нигде. Эдик пролистал несколько страниц, ища следующий снимок с высоты. А когда нашёл, невольно усмехнулся: озеро образовалось, скорее всего, при обустройстве котлована под очередное здание. Почесав нос, Шмелёв поднялся и вместе с фолиантом дошёл до бюро, где и пристроил раскрытую в нужном месте книгу. Затем снял со стены карту Эсвурского метро и сличил, совместив станции возле парка на схеме и на фотоснимке.
– Тэкс! Первый уровень метро проходит в сорока-пятидесяти метрах от поверхности. Линия идёт... Сюда, сюда и... И! Труба отклоняется от того места, где озеро, но она отклонялась и тогда, когда его не было, да и домов ещё тоже не было. А тоннель уже пролегал в обход! – Эдик почесал лоб и потёр веко уставшего от монокля глаза. – И что же из этого следует? А то, что метро было проложено до того, как начали строить Эсвур, а не по мере его строительства. И строители метро, кто бы они ни были, знали, что рыть в районе нынешнего парка не следует. А вот эсвурцы, похоже, не знали и начали там строить. И откопали озеро. Ледяное. От которого зубы лязгают даже в самое пекло.
В раздумьях он перевернул несколько страниц и наткнулся на фото, показывающее молодые аллейки парка. Прикинув так и этак, Эд предположил, что вот этим саженцам сейчас лет по сто, не меньше. А вот озеро на снимке присутствовало, что говорит о том, что…
– Эгэ. Кони наткнулись на что-то, что образовало озеро, справится с этим не смогли, ума не хватило или возиться не захотели. И потому обошли это место, а чтоб оно не пустовало – устроили вокруг озера парк. Логично, ёж ту медь. Остаётся выяснить, какая такая мать-перемать строила метро и с какой целью.
Эдик нашёл в книге самый поздний аэроснимок, сделанный с дирижабля, где уже была видна кольцевая станция трамвая, но пригорода с пансионатом Журпы ещё не было. Затем совместил карту метро с этим изображением.
– Или Эсвур начали строить над готовым метро, или я – пингвин. Сука, где бы найти карту технологических тоннелей?
Он стряхнул пыль с одежды и направился к лестнице. Секретарь посмотрел на него поверх развёрнутой газеты и спросил:
– Вам чем-то помочь, господин Шмело?
– Да. Есть у вас что-то вроде отдела, планирующего застройку города?
– Пятый этаж, левое крыло, комната пятьсот семь. Спросите мастера Вельфа Чассиса.
– Спасибо.
Чассиса на месте не оказалось, но его помощница с энтузиазмом принялась помогать Эдику. Оно и понятно: день-деньской бездельничать всё-таки тяжело. Женщина нашла план современного Эсвура и раскатала рулон на специальном низком и большом столе. Шмелёв совместил его с изображением, которое видел в монокле и только кивнул. Его теория полностью совпадала с действительностью: Эсвур строился над готовым метро!
– Отлично, госпожа Дустыш, спасибо.
– Ой, да зовите меня просто Тиль, Эдуар!
– Хорошо, Тиль. Покажи мне схему рудников, расположенных возле города. Есть?
Тиль оскалилась в улыбке и звякнула кольцами, увешивающими её уши. Скатав карту, она ушла в подсобку и вернулась с другим рулоном. Эдик заметил, что лицо Тиль порозовело и ворот платья подозрительно расстёгнут, а когда та, старательно отклячив задницу, принялась раскатывать план по столу, последние сомнения исчезли: сбруйка госпожи Дустыш волшебно испарилась. Вдоволь посверкав декольте и попутно придавив углы карты, Тиль переместилась на другой край стола и невзначай пару раз налетела кормой на Шмелёва. Тот хмыкнул, уватил её за бёдра и тем самым помог прижать углы на этой стороне подземных коммуникаций Эсвура. Слегка задыхающаяся от возбуждения женщина выпрямилась, плотно прижалась к коротышке задницей и пролепетала:
– Вот ваши рудники, Эдуар…
– Тиль, я очень признателен. Очень. Возможно, я бы даже попросил тебя показать мне кое-что, но работа не позволяет. Быть может, мы вернёмся к этому чуть позже?
Кобыла почесала ему подбородок массивным серебряным копытом, украшающим её палец и с чарующей улыбкой отошла, наконец-то, от карты. Эдик проводил её «томным» взглядом и склонился над столом. Совместив точки перехода с первого уровня с соответствующими местами на плане рудника, он быстро разобрался с маркировкой подземных этажей. Найдя пятый, он провёл пальцем по тоннелям и похолодел: третий рудник располагался прямо под центром Эсвура, на глубине в полкилометра!
– Тебе нужна моя помощь?
Эдик поднял глаза и увидел пару немаленьких грудей, вольготно болтающихся под распахнутым платьем: Тиль решила не дожидаться просьб и вроде как бы нечаянно продемонстрировала свою симпатию, наклонившись над картой. Эдик машинально протянул руку и потеребил титьку этой совсем не юной чаровницы.
– Тиль, найди план рудника номер три с глубинами. И вообще, планы всех уровней под Эсвуром.
Женщина с неохотой выпрямилась и, старательно крутя тяжёлыми ягодицами, пошла в подсобку. Оттуда она вынесла здоровенный альбом и водрузила его прямо поверх раскатанного на столе плана.
– Вот. Здесь есть всё, Эдуар.
Шмелёву больше всего хотелось послать эту похотливую кобылу ко всем чертям, но он, с выражением признательности на лице, приложил ладонь к своей груди и отвесил церемонный полупоклон.
– Ты столь восхитительно любезна!..
И принялся жадно листать страницы, ища нужное. И похолодел ещё раз: озеро в парке находилось прямо над тем местом, где Цмугг Ворор и Дайло начали раскапывать циклопическую махину и резать её на куски! Шмелёв судорожно листал альбом, ища таблицы глубин, изучая их данные и сопоставляя и собственными расчётами.
– Эдуар, – встревожилась госпожа Дустыш, – что-то не так? На тебе лица нет!
– Отстань ты, мать твою эфиоп! – Тильта вздрогнула от окрика и судорожно стянула ворот платья. – Так, четвёртый уровень... здесь ничего нет. Третий, где третий? Вот! Тоже ничего, оно и неудивительно! Ага... так. Второй, на всякий случай. Само собой, тут тоже ни дырочки, даже поблизости!
Эдик резко выпрямился и, глядя на мнущуюся и не знающую, что делать, женщину, начал мучительно соображать, что предпринять в этой ситуации. Он стремительно подошёл к столу мастера Вельфа Чассиса, впихнул в телефон карту и, дождавшись оператора, чуть ли не закричал в трубку:
– Дайте контору горно-рудного товарищества! Ау?! Господин председатель? У меня очень важное дело, поверьте! На третьем руднике может произойти трагедия. Идиот! Я не про одного-двух забойщиков тебе говорю, там может… Да, давай шефа третьего, давай. – Эдик помолчал, дожидаясь соединения. – Ау?! Короче, меня зовут Эдуар Шмело, я работал оператором подъёмника в третьем руднике. Да. Ну... недолго, но работал. Слушай, та хрень, что выкопал Цмугг. Ворор, да. Так вот, её лучше не трогать! Просто! Поверь! Мне! Да ёж твою об коромысло, заткнись и слушай, кретин! Чт... Сука, трубку бросил.
Эдик куснул согнутый палец и задумался. Потом набрал номер. И заговорил по-русски, напугав этим Тильту до икоты.
– Это Шмелёв. Капитан, у нас над Эсвуром сейчас висит что-нибудь?
– Да. Что-то случилось? Нужна эвакуация?
– Нет. Сухов, смотрите центр, парк, озеро.
– Н-ну... вижу.
– Радиация?
– Нет.
– Подземные пустоты?
– Нет.
– Рудный массив, что-нибудь, любая аномалия!
– Есть! Там... Эдик, там что-то работает. Метров двести вглубь, точнее не скажу.
– Реактор?
– Похоже. Озеро проточное?
– Нет. Оно постоянно холодное, прям ледяное!
Капитан замолчал, вероятно связываясь со специалистами. Эдик в нетерпении прихлопывал ладонью по высокой крышке стола и приплясывал от волнения.
– Шмелёв, можно предположить, что там криореактор, очень мощный.
– Капитан, ты знаешь принцип работы криогенных установок? Ищи рядом нагрев!
– Нет, Эдик, нет нагрева. Точно нет.
– Ой, Ваня... не знаю я, как устроен этот блядский холодильник, но он что-то там, под землёй, охлаждает. Непрерывно охлаждает. Причём настолько активно, что ему требуется отвод лишней отрицательной температуры. Лет сто назад вилоиды повредили контур и образовалось озеро, но это не мешает установке работать.
– Эдя, так что тебя так волнует?
– Ваня, они расколупали что-то металлическое, прямо под озером. Я пытался их остановить, но меня не поняли.
– Глубоко?
– Метров четыреста.
– Жди, Эдя. Сейчас скорректируем спутник и просмотрим как следует.
– Ваня, как бы не опоздать. Пойми, они его взрывчаткой курочат…
– Я знаю, видел. Жди. Кстати, помнишь надпись на обломке?
– И?
– Подобные нашли на одной из планет Дзеты Дракона.
– Твою мать! Это ж…
– Ну да, рядом. Давно вымершая планета со следами цивилизации.
– Что спутник, Ваня?
<34>– Вэкис.
– Что, тётушка Вирита?
Старушка, теребя в руках чётки, смотрела куда-то вниз и в сторону. Вэк проследил её взгляд и не обнаружил ровным счётом ничего.
– Господин Шмело брал у меня одну... вещь.
– Какую?
Журпа взмахнула ушами и уставилась вверх и вбок. Больше всего она сейчас походила на нашкодившую школьницу.
– Это... это такой свёрток. Вот такой, – она показала размеры своими узловатыми пальцами, – обёрнутый косынкой. Ты не видел?
– Нет!
– Эдуар сказал, что посмотрит в комнате. Тут нигде нет? Поищи.
Дайло с трудом выбрался из кресла и пошарил в разных местах.
– Нет, тётушка Журпа. Где тут и что можно спрятать? Он, наверно, с собой взял, в книгохранилище.
Хозяйка недовольно сморщилась, но ничего не сказала, развернулась и ушла, глухо топоча копытами, давно не видевшими обрезки. Вэк пожал плечами, задумчиво крутанул ушами и почесал никелевой подковкой нос. Потом просиял и хлопнул себя по лбу.
– Ну ё-моё! В комнате! Она же не знает, что Эд живёт не здесь.
Подхватив трость, Вэк вышел из номера и дошёл до комнаты, снятой для Пирис. Войдя, он покрутил головой, заглянул за кресло и откинул подушку.
– Ну вот!
Забрав свёрток, Вэк поспешил обратно и запнулся левым копытом за порог. Острая боль прострелила ногу до самого заднего колена и он едва не заорал. Тяжело опираясь на трость, Дайло доковылял до своей комнаты и опустился в кресло. Положив свёрток на колени, он бережно поднял левую ногу на подпорку и откинулся на спинку.
– Жёваный крот, – процедил он через зубы, – сучье племя. Загорелась тебе в жопе свечка с этим сраным хламом!
В коридоре послышались бодрые шаги и в комнату впорхнула Пирис.
– И чего это ты ругаешься?
– Хозяйку хрен принёс. Эту вот шнягу потеряла. Я пока искал, копытом стукнулся!
Девушка взяла свёрток, покрутила так и сяк, развернула. И состроила брезгливую мину.
– Опять книга! Это дерьмо меня просто преследует!
– Погоди. Эд взял у Вириты книгу?! Зачем? Он же в книгохранилище торчит целыми днями!
Сигма пожала плечами и открыла томик. И тут же, закрыв рот рукой, тоненько захихикала.
– Что там, Пир?
– Ой! Я ещё в школе про такие слышала! Думала что враки, а оно вон чего.
– Да что там?!
– Ой! – она захлопнула книгу и протянула её Вэку. – Я не могу вслух, сам посмотри!
Вэк взял томик и открыл. Посмотрел строго на подругу, перевернул несколько страниц…
– Девица Сигма Пирис! Сдаётся мне – недоговаривала ты многое. Ну-ка, дай мне пилюльку небесную, похоже, нам придётся сегодня немало потрудиться!
Девушка закрыла ладошками лицо и затряслась от смеха.
Не прерываясь даже на перекус, молодые люди упорно постигали и воплощали на практике всё, что могла им позволить травмированная конечность Вэка. Время летело незаметно, юные любовники без устали перемещались по всей комнате, повторяя все доступные им позиции, столь подробно изображённые в Виритиной книге. Что-то вызывало у них недоумение, что-то смех, а некоторые вещи – негодование. Пирис наотрез отказалась открывать запасную дверь, а Вэк не пожелал проливать золотой дождь в её присутствии. Зато комбинации, известные на Земле как шестьдесят девять и девяносто шесть, весьма заинтересовали обоих.
Уже глубокой ночью, уставшие и страшно довольные собой, они вспомнили про Эдика. Пир, накинув пеньюар, дошла до его комнаты и вернулась в полной растерянности.
– Вэк, его нет до сих пор.
– Нет?! Хм-м-м... Ну не в подвале ж он заночевал.
– Может позвонить?
– Куда? Ночь на дворе!
Пир закусила губу. Дурное предчувствие стылыми пальцами свело её нутро и слёзы выступили на глазах.
– Вэкис. Что-то с ним случилось, чует сердечко.
– Свет небесный, Пир, ну что мы можем сделать? Трамвай не ходит, до метро я не доскачу…
– Вэк, миленький, давай позвоним в жандармерию? Я боюсь, пойми, боюсь!
– Ну не реви, не реви. Беги к Журпе, звони в участок. Если что и произошло – они хоть могут в курсе быть. Беги, литанька.
Сигма выскочила из номера и бойко застучала подковами, а Вэк сел на кровати и со стоном погладил вытянутую левую ногу. Его тоже начал точить какой-то червячок, но он даже не хотел думать, что с их смешным матершинником, пьяницей и бузотёром произошло что-нибудь действительно дурное. Послышались шаги Пир, спешащей обратно. Девушка почти вбежала в номер и плюхнулась попой на кровать. Ладонями она закрывала зарёванное лицо и тихо скулила носом. Её покрасневшие уши мелко дрожали…
– Дозвонилась? – Пир кивнула. – Что они сказали?
Она отняла руки от лица и прошептала:
– Послали в жопу. Сначала из озера в парке ушла вся вода. Потом сообщили о взрыве в третьем руднике. Всем сейчас просто не до Эдика…
<35>Тильта Дустыш сидела в кабинете начальника жандармерии и, судорожно стискивая ворот платья, сбивчиво рассказывала:
– Господин Шмело с кем-то разговаривал, но я ни слова не могла понять. Он только несколько раз сказал слово Эсвур. Всё остальное – совершенно непонятно. Было видно, что он сильно взволнован.
– Госпожа Дустыш, вы сказали, что Эдуар Шмело изучал схемы города и подземелий, так?
– Да. Он очень внимательно и тщательно изучал все эти бумаги. Потом звонил господину председателю горно-промышленного товарищества.
Чиновник жестом попросил её подождать и сказал помощнице:
– Проверьте. А вы продолжайте, госпожа Дустыш.
– Его соединили с шефом третьего рудника…
– Точно третьего?
– Да! Я стояла рядом и всё-всё слышала!
– Хорошо. Продолжайте.
– Они ругались. Эдуар просил шефа не трогать что-то под землёй, говорил, что может случиться страшное. Дайте воды.
Начальник жандармерии наполнил из сифона дозник и протянул Тильте. Та напилась и продолжила.
– Как я поняла, шеф обругал Эдуара и бросил трубку. И вот после этого он и заговорил непонятно!
– Шмело? С вами?
– Нет. Да. Ой, вы меня запутали! Говорил Эдуар, но не со мной, а по телефону.
– С кем?
– Я не знаю! Он набрал очень длинную комбинацию, я запомнила только три, восемь, три.
– Хорошо, мы проверим. Продолжайте.
– Так вот. Они долго разговаривали, Эдуар сильно волновался. Потом Эдуар долго молчал и ждал, но трубку не вешал. А потом он громко закричал, бросил трубку и побежал. Потом вернулся, забрал свою карту и снова побежал!
– Что он кричал?
– Я не знаю!
– Ну... На что это было похоже? Просто как зверь или птица?
– Нет. Я попробую повторить... Он кричал так: бла-а-а-ад!
Чиновник переглянулся с вернувшейся помощницей. Та наклонилась и негромко произнесла:
– Господин председатель подтвердил. Шеф третьего рудника – тоже.
Начальник кивнул и поблагодарил.
– Госпожа Дустыш, спасибо вам за сообщённые сведения. Вы можете идти домой. Постарайтесь не покидать Эсвур до прояснения обстоятельств.
<36>В доме вдовы Цепта, за столом сидели три вилоида и один человек. Они расположились попарно, женщины напротив мужчин. Вэкис Дайло смотрел в лицо своей юной подруги Пирис, а её тётя, Флорр Цепта – в лицо капитана орбитальной станции, Ивана Сухова. Вилоиды почти всё время молчали, лишь изредка вставляли реплики. Говорил Сухов.
– Мы слишком поздно поняли, что в третьем руднике разрушают действующий реактор. Эдуард понял, что надо торопиться и поспешил в метро. Наши глаза позволяли нам смотреть вместе с ним. Спустившись в забой, Шмелёв организовал эвакуацию рабочих, сотни ваших сородичей были им спасены. – Иван ненадолго умолк, крутя пальцами стоящий перед ним дозник. – Мы помогали, чем могли: звонили ответственным работникам, чтобы те обеспечили своевременный вывоз горняков из рудника, связывались по радио с организациями, чьи здания расположены возле парка Эсвура и приказывали эвакуировать сотрудников. Оповещали жителей ближайших домов. Дали знать сотрудникам метро, чтобы поезда не приближались к центру города, чтобы вывели на поверхность пассажиров со всех станций. – Сухов посмотрел в глаза сидящей напротив женщины и опустил взгляд. – К несчастью, не все успели спастись. Как вы знаете, часть горняков оставались под землёй, когда древний реактор пошёл вразнос из-за повреждений, причинённых демонтажем его нижней части. – Капитан поджал губы. «Не то. Всё не то. Небо пресветлое, как же сложно говорить, когда нет у тебя и половины нужных слов!» Он сжал кулаки и продолжил:
– Эдуард Шмелёв последний раз был замечен на четвёртом уровне, в районе старого отвала. Судя по записи, он понимал, что им не спастись и просто уводил группу забойщиков. Просто куда-то гнал их, чтобы те не стояли и не ждали гибели.
– Они погибли?
– Почти наверняка, Вэкис. Наши приборы зафиксировали толчок, очень сильный толчок. Эсвур спасло то, что взрыв произошёл на большой глубине. Пятый уровень, вы сами можете представить. Город не пострадал ещё и потому, что озеро ушло под землю. Я не могу довести до вас всю важность этого события, – в голосе Сухова зазвучала нотка отчаянья, – в вашем языке нет нужных слов.
Пирис нерешительно протянула руку и прикоснулась к его пальцам.
– Господин Сухов, в рудниках и прежде случались трагедии. – Молодая женщина замялась и, нарисовав ушами сложную траекторию, сменила тему. – Никто не знает, откуда под землёй эти залежи металлов, но мы добывали их всегда. Вы можете что-то рассказать об этом?
Сухов потёр лоб и кивнул.
– Попробую, госпожа Сигма. Очень сложно объяснить, поскольку вы не ведёте отсчёта времени и слово история у вас имеет свой смысл. – Капитан развёл ладони, показывая, что тут он ничего изменить не в силах. – Как-то так, наверное, стоит начать: за несколько тысяч селемо до наших дней…
Хозяйка дома недоумённо подняла брови.
– Селемо?
– Тётя, селемо – это шестьсот шестьдесят шесть суток, – сказала Пир. Сухов поблагодарил её кивком и продолжил:
– Да. Так вот, за несколько тысяч селемо до наших дней, на Корисс жили и работали небесные пришельцы. Не мы! Другие. Они не были похожи ни на вас, ни на нас. Вся ваша планета была огромным рудником и заводом одновременно. Что здесь производили, никто пока точно не знает, но мы можем предположить, что это были всевозможные машины. Самого различного назначения. Потом что-то произошло. Или природный катаклизм, или вторжение других небесных пришельцев. Не нас! Мы пришли к вам меньше ста селемо до наших дней.
Флорр подняла ладонь, словно школьница. Иван жестом показал, что та может говорить.
– Откуда вы пришли?
– С планеты по имени Земля.
– Цемла?
– Да, госпожа Цепта. Это очень далёкая планета. Я даже не смогу вам показать нашу Литу, по имени Солнце. Но Литу тех, кто устроил на Корисс каторгу, я вам могу показать. Их планета мертва, и этих небесных пришельцев больше нет.
– Вы приходили на их планету?
– Да, Вэкис. Там всё мертво. Но мы нашли там надписи, похожие на ту, что ты видел в третьем руднике.
– Господин Сухов, вы сказали – каторга. Почему?
– Видите ли, Флорр, те пришельцы заставляли работать на своих рудниках и заводах ваших предков. У вас нет нужного слова, но есть примерно похожее – заключённый. Так вот, всех ваших предков держали в заключении на вашей родной Корисс и нещадно заставляли работать. Они были принуждены к этому труду под угрозой смерти.
– А когда они оставили в покое нашу планету? – Пирис ощущала какую-то жуть и хотела свернуть эту тему побыстрее.
– Примерно тысячу и пятьсот селемо назад. После этого ваши предки постарались сделать так, чтобы никто и никогда не знал про каторгу. Чтобы в памяти вашего народа не осталось и следа о небесных пришельцах. Предположительно поэтому у вас нет истории в том понимании, что у... других людей. Вы даже собственный срок не считаете.
– Мне четырнадцать или пятнадцать селемо. – Пир даже немножко улыбнулась. – А Вэкису – около двадцати.
Иван улыбнулся и кивнул.
– Я знаю. Это Эдик вас надоумил посчитать. А вот я, например, могу сказать свой срок с точностью до минуты. Не верите? Мне тридцать восемь селемо, девяносто шесть суток и, – Иван посмотрел на хронометр, – два градуса, сорок одна минута.
Вилоиды недоумённо переглянулись, вдова Цепта в восхищении закатила глаза и завибрировала стоящими вертикально ушами.
– А сколько было Эдуару?
– Сорок шесть. Но наш селемо вдвое короче вашего. И в наших сутках двадцать четыре градуса. – Сухов мотнул головой и нахмурился. – Полагаю, это уже совсем малоинтересно.
Все замолчали. Каждый из присутствующих думал о чём-то своём, но все грустили по смешному и маленькому Эдику Шмелёву. По коротышке, упавшему с неба на Корисс и так полюбившему этот мир. По отчаянному герою, с матами ринувшемуся спасать горняков третьего рудника, понимая, что сам он уже вряд ли выйдет из подземелья.
В нагрудном кармане Сухова мигнул сигнал. Капитан извинился и вынул переговорник.
– Алло.
– Капитан, это Перес. Есть еле заметный сигнал из центра Эсвура.
– Перчик, это точно сигнал или какие-то помехи?
– Это SOS, капитан. Три коротких, три длинных, три коротких. Пауза. И снова эта же комбинация.
– Перес. Ты. Ничего. Не. Путаешь?
– Нет, капит... – Перес споткнулся и вдруг зачастил, едва не крича: – Ваня, это с места взрыва, совсем рядом с эпицентром! Глубина триста-триста пятьдесят. И самое главное: это Морзе. И наша частота!
– Сбрасывайте спасгруппу с оборудованием для ГСР.
– Есть!
Сухов откашлялся, убрал в карман переговорник и снова заговорил на языке вилоидов:
– Извините. Вэкис, то место, где ты отпускал своего папу. На четвёртом уровне. Это на какой глубине?
– Триста – четыреста.
– Совпадает. Не поможешь нашей группе?
– Где?
– В Эсвуре.
– Туда добираться около пяти суток!
– На моём... дирижабле немного быстрее.
– Трое?
– Меньше градуса. Ты готов? Нужен проводник именно в тот провал, понимаешь?
Вэкис молча встал и мотнул головой в сторону дверей.
<37>Портативный планетоход-автомат, броневик размером с корову, воя турбинами, шустро вгрызался в грунт чуть в стороне от заваленного штрека. Группа землян-горноспасателей разворачивали полевой лазарет. Сухов и Вэкис нетерпеливо мотались по рельсам от робота к людям и обратно. В очередной раз подойдя к круглой дыре, в глубине которой завывал планетоход, они заглянули во тьму.
– Сухов, вы уверены, что этот механизм прогрызёт оплавленный слой?
– Уверен, Вэк. Он и более твёрдые вещи ломает.
– Тогда чего он так долго?
– Посторонись. Ему вынутый грунт куда-то девать нужно. Сейчас вынесет и снова побежит рыть.
Броневик вышел из штрека, отбежал в сторону и раскрыл створки, сбрасывая нарытое. Затем вновь шмыгнул в свою нору и завыл турбинами. Меньше чем через минуту послышался скрежет буров по камню, Вэк и Сухов увидели сноп летящих во тьме искр. Вой и скрип тут же прекратились и раздались звонкие удары.
– Во, – капитан вытянул палец кверху, – ломает оплавленку.
Минуту спустя робот выполз из норы и встал чуть в стороне, словно ожидая похвалы. А из круглого тоннельчика начали по одному выходить шатающиеся, грязные, измученные горняки. Вэк подбежал к одному и схватил за плечо.
– Шмело? Где Шмело?
– Эфиоп вашу мать, – донеслось из норы, – вы, сучье племя, ещё дольше не могли жопу чесать? Мы уже замучились собственную ссанину хлебать, чуть друг дружке отсасывать не начали! Вэкис, сынок, ты мне сиропу не догадался принести?..
Бердск, 2017 Rumer ©
yaplakal.com