Рассказы нелегала об Италии, Ворк энд тревел, говорите?

В оригинале в пяти частях (ссылки дам), попробую слить в одну. Будет одинадцать глав, овердофига текста и децл картинок. Понеслась.


Глава 1. Что вы знали о Неаполе?

Кландестино под Неаполем.
“Кландестино” — это я. Слово “clandestino” итальянско-русский словарь переводит как “подпольный”. В моём понимании термин “подпольщик” более подходит партизанам. Я в Италии не воевал.
Я под Неаполем нелегально трудился.

Сразу поставлю пару точек над “ё”: буду писать о двух-трёх местах в пригородах Неаполя. За весь Неаполь не скажу. Весь Неаполь обойти — полжизни уйдёт. Обо всех неаполитанцах тоже не расскажу, только о тех, с кем общался и практически вместе жил.

Почему говорю о неаполитанцах? Ведь Неаполь в Италии, то есть резонно говорить об итальянцах, верно? А вот и нет. Неаполитанец или итальянец? Как ни странно, а понятия эти разные. Неаполь в Италии — страна в стране. Вот типичный разговор:

— Простите, вы неаполитанец или итальянец?
— Что за вопрос?! Конечно, неаполитанец!
— Но ваш акцент…
— Я долго жил на севере.
— Добро пожаловать домой! Как там, в Италии?
— Платят неплохо. Но итальянцы — придурки.
— Точно!

Поясню. Уроженец Неаполя итальянцем себя не считает. Многие даже обижаются, когда в них не узнают коренного жителя Неаполя, столицы древнего неаполитанского королевства. Итальянцев в Неаполе считают придурками. Неаполитанец — умный, хитрый малый, а итальянец — тупой тормоз с севера. Такой вот патриотизм. Достаётся даже самому Папе. Он же в Риме? Значит, итальяшка. Папу коренной неаполитанец считает лентяем, жирующим за счёт простого народа. А ведь Папа-то — не рядовой дьячок, а глава католической церкви! Пословицы в ходу — и те не итальянские, а местные, что каждый раз подчёркивается фразой “В Неаполе говорят…”. Местная мудрость границ не знает, на любое событие в мире получишь вопрос: “Знаешь, как об этом говорят у нас, в Неаполе?”.

В Неаполе свой язык. Итальянского в неаполитанском — чуть. Римляне неаполитанца не поймут. В школах язык Неаполя не преподают, а де-факто он есть. Откуда? С улицы. Из семьи. Записан в генах. Мелодика неаполитанского языка — арабо-испано-итальянская смесь. Без ста грамм не осилишь. Я за полгода научился правильно произносить лишь парочку ругательств (куда ж без них!), да ещё от силы три-четыре слова. Некоторые наши, приехав в Неаполь лет пять-шесть назад вообще без знания языка, легко ухватили неаполитанский, и говорят на нём, как на родном. Я перед поездкой честно учил итальянский, и перестроить заученные слова оказалось архисложно.

Друг
На секунду оторвусь от Неаполя. В двух словах о том, как я в Неаполь попал. В Неаполе живёт, здравствует и нелегально трудится мой друг. Так его и буду далее величать — Друг.

Кстати, об опознавательных знаках. Имена и некоторые географические названия я изменил. Зачем лишний раз подставлять людей? Кому понравится, что о его нелегальном положении пишут в газете? Я-то оттуда смылся, а людям там жить без документов ещё неизвестно сколько. Премьер Берлускони слов на ветер не бросал. Обещал на выборах жёсткую политику к нелегальным иммигрантам — получите закон. Теперь нелегала посадить в тюрьму — пять секунд. Потому о реальных именах нелегалов и их адресах умолчу. Имена работодателей и адреса их фирм тоже замаскирую. Финансовая полиция не дремлет. Верхняя граница штрафа за наём нелегальной рабсилы теряется в небесах, вдобавок вполне можно загреметь в кутузку. Зачем портить людям жизнь?

Вернусь к Другу. В Неаполе Друг уже много лет. Сменил много работ. Начинал с мытья полов, лестниц, продолжил работой в пиццерии, остановился на уходе за больным дедом. Тут нарисовался я с просьбой подыскать тёплое местечко. Друг думал недолго. Приезжай, говорит, хоть завтра. Работы — полно! Валяется на дороге, а наши лентяюги поднимать не хотят. На первых порах будешь жить у меня. Хозяева у меня золотые — считай, койка и крыша у тебя есть.

Я, как породистый осёл, слушал эту галиматью с распростёртыми ушами. И ведь не послал же мне Господь в тот момент на уши лапшерезку! Хотел испытать меня по полной программе. Программа называлась “Сдохни, но не совсем”. Я выжил. Я даже вернулся домой. Друг до сих пор не понимает, что мне в Неаполе не понравилось. Сейчас расскажу.

Это сообщение отредактировал abrr0806 - 10.04.2014 - 13:22

Вздремнём за рулём
Из Черновцов до Неаполя я ехал в бусе, забитом посылками и пассажирами под завязку. Посылки не лежали только у пассажиров на руках. Свёртки забиты даже под кресла. Ноги не вытянешь — упрёшься в посылку. 36 часов трястись в бусе, разминая затёкшие ноги только на редких остановках — пытка. Если учесть, что за четыре часа до рейса я 14 часов добирался до Черновцов, и тоже на автобусе… Лучше не вспоминать. Поездка в Италию началась…

Самолётом добираться быстрее. Рейс Неаполь-Киев занял у меня около трёх часов. И разминайся хоть весь полёт. Дороже, зато на порядок быстрее и комфортнее. Самолётом я возвращался. В Неаполь ехал бусом, ибо гораздо дешевле. Кто ж знал, что экономия обернётся испытанием не только тела, но и нервов! Рейс Черновцы-Неаполь перед глазами до сих пор.

На двенадцатом часу пути водитель начал зевать. К пятнадцатому часу пассажиры уже сидели, как на иголках — водитель то и дело клевал носом. На спидометре — 120. Весело, как в преисподней. Я старался говорить с водителем о том, о сём, лишь бы оторвать его ото сна. За окном — ночь, от усталости как физической, так и нервной при виде полуспящего водителя некоторые пассажиры провалились в сон, кое-кто даванул храпака. В салоне — сап, храп, и мерный убаюкивающий гул дизеля. В такой обстановке хоть пляши на капоте, а водитель таки заснёт. Однажды он клюнул носом так, что налетел на бордюр. Хвала Всевышнему, мы проезжали какую-то деревню, и скорость из-за неважной дороги была около сорока. Если бы на автостраде… К концу пути голова от постоянной болтовни превратилась в гулкий пустой казан. Говорить двадцать часов кряду! Орден мне так и не вручили. Зато водитель так и не заснул.

Теперь понятно, почему на международных перевозках одни бусы вылетают на встречную, другие скатываются в кювет? Водители банально засыпают. Чтобы подменять уставшего водителя, существует напарник. В идеале. На практике напарники — птица редкая. Брать с собой в рейс напарника накладно. Во-первых, вместо напарника можно посадить ещё одного пассажира и заработать лишнюю сотню. Во-вторых, напарнику надо открывать визу, да не простую, а многоразовую. А виза стоит больших денег. Потому бусы зачастую идут в Европу с одним водителем. Летайте самолётами Аэрофлота!

Площадь Винченцо

В Неаполе бус высадил меня у пригородного автовокзала на площади Гарибальди. Я купил билет, сел на большой автобус, вытянул ноги, разомлел, и отправился дальше. Автобус не отъехал от площади Гарибальди и ста метров, как врезался в мусорную свалку. Ощущение такое, будто бампером автобус пробивает себе дорогу в обрывках газет, пакетах, пустых пивных банках. Ни дать, ни взять — ледокол. Когда подъезжали к свалке мусора, порыв ветра выбросил на дорогу полсвалки. Водитель даже не притормозила. Колесить по улицам, заваленным мусором — дело привычное. Оставлю мусор в покое. Про город-свалку разговор отдельный.

Еду. Мне выходить на площади Винченцо в пригороде Неаполя — Мелито. В моих представлениях пригород — это конец многоэтажкам, и начало частного сектора. В Неаполе пригород отделён от города лишь дорожным знаком. Как тянулись дома вдоль улицы, так и тянутся. Мелькнула табличка “Мелито”, и ты выехал в пригород.

У нас город плавно сходит на нет, а дальше — частный сектор из небогатых (в большинстве своём) домиков, кое-где ещё с печным отоплением. Частный сектор у них — дома среднего класса и виллы. У нас на окраинах живёт простой люд. Даже выражение есть “окраинного вида”. У них работяги живут в городе, в домах позапрошлого века, кое-где с ремонтом полувековой давности. Трущобы, одно слово. Ещё и лестница на пятый этаж — снаружи дома, да без поручней. Поднимаешься по лестнице, жмёшься к стенке, и молишься всем святым, чтобы не свалиться.

Я отвлёкся. Вернусь к рейсу Неаполь-Мелито. Перед поездкой Друг по телефону снабдил инструкцией: “Смотри на дорогу. Как въедешь в Мелито, и увидишь первую площадь по ходу автобуса — выходи. Это и будет “piazza” Винченцо”. Еду, смотрю в оба. Жду, когда появится площадь. Хорошо, что спросил у водителя, где эта самая площадь Винченцо, а то доехал бы до конечной. Водитель остановила автобус между остановками и указала пальцем на дверь — мол, ты свою остановку только что проехал, вон твоя площадь, сзади.

Покидаю автобус. Смотрю назад. Ищу взглядом площадь. Вижу между домами дворик размером 20х30 метров. Подхожу. Посреди дворика — фонтанчик размером с пенёк. У дороги — автобусная остановка. Читаю вывеску. “Piazza…” “Площадь” (прямой перевод “piazza”) — слово громкое. Для меня площадь — пространство посреди города, свободное от строений, размером минимум 100х100 метров. Взять, к примеру, площадь Гарибальди возле железнодорожного вокзала Неаполя. Это нормальная большая площадь. Я не учёл, что в тесных старых кварталах Неаполя домики налеплены друг на друга, как ласточкины гнёзда. Здесь закуток между домами размером с детскую песочницу величают площадью.

На всякий пожарный спросил у полусонного негра, где тут площадь Винченцо. Негр пожал плечами. За негром шла женщина. Ну, эта-то уж точно итальянка!

— Простите, это площадь Винченцо?
— Не знаю, я из Болгарии, только приехала. Чао!

Местного я дождался через пять минут. Не мудрено — ранним воскресным утром нормальные люди спят, а не шляются по площадям. Четверть часа спустя, следуя ранее полученному по телефону инструктажу, нашёл дом, где работает Друг.

Звоню в домофон. На балкон выползает сонный Друг. Машет рукой — мол, сейчас спущусь. Вышел Друг через десять минут. Так я познакомился с неаполитанским “сейчас”. Мой друг оказался настоящим метеором. В Неаполе “сейчас” ближе по смыслу к “да ладно, куда спешить-то?”.

Хоромы холопьи

Друг провёл меня в свои хоромы. Правильнее сказать: на своё рабочее место. Хоромы-то не Друга, а его хозяина. У хозяина больной отец. Ухаживать за стариком хозяин нанял Друга. В хоромах — другого слова к шестиметровым потолкам подобрать не могу — нашлась кладовка с окошком, откуда вынесли хлам, и куда Друг поставил свою койку. Там и живёт. На мой взгляд — склеп, на взгляд Друга — “было бы где переночевать”.

Мебель в склепе друг поставил свою. У хозяина нашёлся только коврик, что раньше использовался в ванной комнате. Кровать, стол, пара стульев, прикроватная тумбочка с настольной лампой — вот и всё убранство пятиметрового “Хилтона”. Ещё есть “шкаф” — каркас из стальных прутьев, обтянутый тканью, где висят зимние куртки да шорты выходного дня. В этом обиталище Друг существует уже несколько лет. Когда я представил себя годами живущем в монашеской келье, содрогнулся. Другу хоть бы хны — “Зато я в таком богатом доме живу! Другим и не снилось!”. Дом богатый, не спорю. Но не мой. А жить в конуре при богатом доме как-то не в жилу.

С другой стороны, те сараи, в которых живут многие наши, склепу Друга и в подмётки не годятся. Я бывал в восьмиметровом сарае, где сырость — дышать нечем. Вечно влажный земляной пол, застеленный полураскисшими кусками ДСП, стены обклеены плиткой, по плитке стекает конденсат, углы чёрные от плесени. Думаю, картина ясна. Так хозяйка ещё и цену поднимает каждый квартал. И ведь живут! А куда деваться?

Без пяти минут бомж
К вечеру Друг пообещал раздобыть кровать для меня, а пока предложил принять душ и вздремнуть. Отказываться я не стал. Смыл с себя дорожную грязь, взбодрился контрастным душем, побрился, вышел, фыркаю от удовольствия, и тут слышу негромкий мужской голос нерусской звуковой системы. Прислушался. Нерусский голос не слишком довольным тоном вычитывал Друга, изредка вставляя в тираду моё имя. Друг молчал, только в конце монолога кротко подтвердил: “Capito!”. “Капито” по-русски — “понял”. Что понял Друг, я узнал через минуту.

Оказалось, Друг о моём прибытии хозяина в известность не поставил. Ко всему прочему вчера по телеку хозяин видел репортаж о румынах, которые ограбили своих работодателей. Нет, к Другу хозяин претензий не имеет — Друга он знает много лет. Со мной хозяин рисковать не хочет. Желает, чтобы моего духу в его доме не было через пять минут. Капито? Капито, шеф! Не успел я приехать, и уже бомж. Клёво! Что дальше?

А дальше Друг получил от хозяина экстренный выходной за свой счёт, чтобы было кому меня куда-то пристроить. Чем раньше я обрету крышу над головой, тем спокойнее хозяин будет спать — на одного потенциального бомжа-грабителя в Неаполе меньше. И на этом спасибо — хоть отпустил Друга помочь мне с жильём. Иначе куда б я потопал в чужом нерусском городе? В сказках герой приезжает в Америку с долларом в кармане, и через двадцать лет становится губернатором Калифорнии. Я живу не в сказке. Мне негде ночевать.

Живой труп

Перед тем как выдворить меня из хоромов, Друг показал мне своего подопечного. Едва Друг открыл дверь в комнату, как мой нос свернулся в трубочку — стойкий дух старого больного человека перекрывал даже резкий запах лекарств. В двадцатиметровой комнате — огромный шкаф ручной работы и кровать-аэродром. На подушках — лицо, еле отличимое от иссушенной в микроволновке куриной ляжки.

Я не боюсь ни крови, ни трупов, но передо мной лежал труп живой. Зрелище жутковатое. Потом привык, но тогда возникло ощущение, будто я у постели покойника. В таком состоянии несчастный старик уже несколько лет. Работа Друга заключается в полном обслуживании больного: смена памперсов, кормление из ложечки, купание в ванной.

На первый взгляд работа — сказка! Помыл деда, накормил, и смотри себе телевизор с утра до вечера. Если бы всё было так легко, за такой работой стояли бы в очереди. В реале всё наоборот. В очереди стоят работодатели. Чтобы растереть старику спину мазью от пролежней, тело надо перевернуть. Чтобы перевернуть в постели расслабленного бесчувственного человека весом в девяносто килограммов, нужно приложить усилия невероятные. У неопытного пупок развяжется.

Позже, когда я столкнулся с этой работой, взвыл. Когда ворочал полумёртвое тело, позвонки трещали так, что думал — всё, крышка! Я говорю о своих позвонках, не о дедовых. Мало того, что у Друга дед лежачий, так он ещё иногда приходит в сознание. И не дай бог Друга в этот момент не окажется рядом! Дед запросто вырвет себе катетер (что уже случалось), или подберётся к краю кровати, и треснется головёшкой об пол (бог миловал, но поползновения были).

Это сообщение отредактировал abrr0806 - 10.04.2014 - 13:31

Об выйти вечерком погулять не может быть и речи. Оставлять деда одного нельзя. Даже спит Друг с открытой дверью. Склеп Друга — напротив комнаты деда. Дед шевельнулся — Друг проснулся. И так несколько лет. Говорят, собаки-поводыри из-за постоянного напряжения живут мало. Друг, если профессию не сменит, в списке долгожителей свою фамилию не увидит. Плюю троекратно через плечо, но такова реальность.

Выходных полтора — четверг с обеда до восьми вечера и воскресенье, но не всегда. Больного отца никому кроме Друга хозяин не доверяет. Если может — сидит с отцом сам, тогда у Друга выходной. Не может — платит Другу за день вдвойне, и Друг в воскресенье остаётся на работе.

В то воскресенье, когда приехал я, как по Закону Бутерброда у Друга был день рабочий. Хозяин дал Другу выходной, чтобы пристроить меня. Итог: Друг потерял двойную оплату за день.

Койко-место без права молчать

Друг привёл меня к знакомым, и сел на телефон. Обзвонил человек двадцать. Результатов два: свободной койки нет, дешевой квартиры на примете нет. Дорогих квартир полно, но кто ж потянет квартплату в 400-600 евро? Прибавь к этой сумме услуги (вода, свет, газ), и будет тебе счастье. Учитывая, что зарплата в супермаркете на тот момент колебалась в районе 500 евро…

Часа через два Друг таки нашёл свободную койку. О цене речь уже не шла, согласились бы на любую — ночевать-то где? Хвала Всевышнему, цена оказалась сносной. 250 евро за квартиру плюс газ и свет, и это всё делить поровну на двоих. Жить вдвоём. Сказка!

Во всяком случае, не гадюшник на семь человек. Там хоть и дешевле, но гори оно синим пламенем, такое сожительство! Трое бухают, двое дерутся, один курит анашу, а седьмой пытается заснуть. Врагу пожелать, и то язык не повернётся.

Встретиться с хозяйкой квартиры Друг договорился на вечер. Перекурив, Друг отправился к себе, в хоромы свои холопьи. Вернулся с пледом, парой простыней и наволочкой, за что я благодарен чрезвычайно. Что бы я делал без постели, ума не приложу. Купил бы, да в воскресенье дешёвые магазины закрыты.

К вечеру собрали манатки, двинулись в путь. Топать надо полчаса — автобус туда не ходит, а такси сожрёт кучу денег, и при этом час простоит в пробке. Прошли метров сто, и нас накрыл ливень. Зонтов, понятное дело, ни у Друга, ни у меня.

На дворе февраль, ветер ледяной, дождь стеной, капюшон и куртка промокли насквозь. Дрожь пробирала — аж подпрыгивал. Зубы клацали как у кавказской пленницы и Шурика вместе взятых после купания в горной речке. А Другу под этим ливнем ещё топать обратно…

На подходе к цели Друг молвил:

— Совсем забыл. У тётки три котика. Но ты котов любишь, я знаю. У тебя же был кот. Споётесь.

Любить кота своего и трёх чужих котиков — две огромные разницы. Озвучивать возражение я не стал. Смысл? Пусть хоть с котиками, зато не на улице. Котики оказались откормленными котярами. Вредные, крикливые, грязные и наглые. Для полного комплекта котики ещё и гадили, где попало. Метить им сам бог велел, что они исправно и делали везде, куда только могли допрыгнуть. В квартире пахло как в зимнем вольере крупных кошачьих. Нет, это я чересчур смягчил. В квартире стояла режущая глаза дикая вонь.

Позже я узнал, что в этой квартире подселенцы долго не задерживались. Я оказался самым стойким — оттянул лямку почти два месяца. Не потому, что такой терпеливый, вовсе нет. Жилья свободного за это время так и не нашлось.

Кроме котиков, условием проживания в филиале зоопарка было общение. Простое человеческое общение. Чтобы я не сидел сычом, а чтобы со мной хозяйка всегда смогла поболтать о том, о сём. Хозяйке — под шестьдесят. Мне — тридцать шесть. Общих тем для разговора — ноль. О чём болтать-то?

Хозяйку я недооценил. Тем для разговора у Хозяйки (так и буду её величать далее) оказался воз и огромная телега. Причём невнимательное прослушивание сто раз повторённой истории обижало Хозяйку до глубины души.

Молчать и слушать, регулярно поддакивать, соглашаться со всем, выказывать сожаление по поводу появления очередной болячки. Главное — держать ухо востро, и не терять нить разговора. Раз в три минуты Хозяйка задавала контрольный вопрос — проверить, насколько я внимателен.

Домашний психотерапевт на шару. Откажешься — до свидания! Разговор короткий: “Завтра утром чтобы я тебя здесь не видела!”. Можно, конечно, напомнить: мол, я заплатил за квартиру до конца месяца. Но после этого придётся жить в одной квартире с врагом. Кому оно надо?

Стуфа

Первая ночь прошла под завывания котов и грохот незакреплённой форточки. Наоравшись, коты начинали гонять по квартире. Скакали по полу, мебели, мне. Хозяйку обходили. Наскакавшись, начинали орать. И так до утра. Утром заснули. Я животных люблю, но в ту ночь мечтал о танковом крупнокалиберном пулемёте.

Ладно, оставлю котиков в покое. Даже если они и не скакали бы, спать всё равно было трудно. Тому виной была “стуфа” — газовая печка. Хозяйка перед сном включила печку для прогрева комнаты, да так и заснула. Как взлетают в воздух многоэтажки от взрыва газа, я по телеку насмотрелся. Стать следующим взлетающим не хотел, потому всю ночь одним глазом пытался заснуть, а вторым поглядывал на огонь в газовой печке. Оставлять на ночь горящую горелку газовой плиты я не привык.

Ко всему прочему печка ещё и шипит. Тоненько так, еле слышно. Кого-то убаюкивает, а мне спать мешает.

Но и это ещё не всё. После двух часов работы “стуфы” комната превратилась в парилку — одним из продуктов горения газа является вода. Если для полного счастья закрыть форточку (чтоб тепло не уходило), то и дышать становится нечем. Печка кислород сжигает, а путь притока свежего воздуха перекрыт.

Так и лежал я в котячьей вонище, тёплой влажности от печки, и задыхался. Хорошо ещё, что в квартире Хозяйки есть маленькая форточка, что хлопала всю ночь, а то бы умер. Форточка — вещь отличная. В других квартирах обычно окно пластиковое. Откинешь створку, и полно свежего воздуха. И — прощай, тепло! Два часа работы печки вылетают в окно за пять минут. Стены-то не прогреты, только воздух.

В некоторых квартирах окон нет. Заходил я в один такой склеп. Там только дверь. Глухая, железная. Сколько ни пытался, а представить, как в этом замурованном десятиметровом сарае можно жить вчетвером, я не смог. Душ отгорожен занавеской. Унитаз рядом, за той же занавеской. И ведь живут!

Голые стены

Два слова о дешёвом жилье. Квартира Хозяйки при всех её недостатках — один из лучших вариантов среди тех, что предлагаются. Земляной вечносырой пол — не редкость. Зачастую жильём называют бывший склад, где плитка на полу — роскошь. Вечнотекущий потолок с чёрными пятнами грибка — почти норма. Крыши дешёвого жилья крыты рубероидом, и ремонтировались лет десять назад. Текут безбожно.

Хочешь нормальную квартиру? Готовь нормальные деньги. На тот момент за 250 евро найти нормальную квартиру было не легче, чем пингвина в Сахаре.

Если ты без документов, то запросы придётся поумерить. Какой дурак сдаст нормальное жильё человеку, которого не сегодня, так завтра поймают карабинеры? Ладно ещё, если квартирант попадётся молчаливый. А если начнёт болтать, у кого он снимает квартиру без документов? Как объяснить финансовой полиции, почему за сдачу жилья страна не видит налогов?

Нелегалам сдаётся такое жильё, которое у нас называют сараем. В такие гадюшники ни карабинеры, ни финансовики не полезут — противно. Для нелегала два пути — просить того, кто живёт в Италии с документами, снять жильё на его имя, или идти на подселение. Последнее — на любителя. Я зарёкся.

При аренде легальной надо иметь сумму, равную трёхмесячной цене за съём конкретной квартиры. К примеру, если за квартиру просят 300 евро в месяц, то приготовить надо 900. Таковы правила. Оплата — за три месяца вперёд. Сумма невозвращаемая. Съезжай хоть через день после съёма, а денег назад не получишь. Кроме того, если квартиру тебе искал неаполитанец, то ему тоже надо платить — цену одного месяца. Не зная рынка, самому найти приличную и дешёвую квартиру сложно. Лучше заплатить.

Итого легальный съём обойдётся в 1200 евро: 900 (оплата квартиры) плюс 300 (оплата поиска). У кого из нелегалов есть одномоментно такие деньги? Я не знал ни одного. Всё заработанное отсылается семье на Украину. На руках — от силы две-три сотни. Случись нелегалу потерять жильё (к примеру, хозяин загилил цену выше потолка), выход один — в бедлам, на подселение. А это такой сахар, после которого известь творогом покажется.

Квартира обычно сдаётся голая. Иногда даже без газплиты. Другими словами, перед съёмом надо иметь всю домашнюю утварь. Одной сумочкой с одеждой не отделаешься. Стиралки, даже завалящей, по умолчанию в дешёвых квартирах нет. Стирать робу руками — мечта! Про постельное вообще молчу.

Газовый баллон, плиту (хоть и самую дешёвую) надо покупать. Без посуды — в чём пасту варить? — не обойдёшься. Даже бойлер, и тот зачастую приходится покупать. Кровать желательна, если нет привычки спать на каменном полу. Дешёвые раскладушки продаются с поролоновыми матрацами — на таком только позвоночник гробить.

В итоге съём квартиры в одиночку — мероприятие мегадорогое. Вот тут и появляются мысли о подселении. Других вариантов пока нет.

Мебель в подарок

Те, кому понятие “брезгливость” не знакомо, все проблемы с начинкой квартиры решают возле мусорных контейнеров. Сколько раз я заговаривал о том, где брать ту же кровать, столько раз слышал совет встать пораньше, и прошвырнуться по мусоркам — авось, этой ночью выкинут что-то дельное.

На моё восклицание: “Шариться по мусоркам?!” одна солидного вида дама ответила:

— Я поначалу тоже стеснялась — вдруг увидят! Стыд-то какой! А потом подумала: ну, кто меня здесь знает?

Дама выглядела настолько прилично, что представить её ранним утром возле мусорки я так и не смог. Так рассуждают все нелегалы, которых я знал. С одной стороны, людей можно понять. Ну, кто позволит себе кухонный гарнитур за полторы тысячи евро? Да и зачем он нужен, если на свалке такие красивые шкафчики валяются! С другой стороны, это ж куда надо запихнуть гордость?

Почему шмонать мусорки имеет смысл только ранним утром? Всё просто. Для итальянца перевезти мебель в другой город — это заплатить за перевозку больше, чем эта мебель стоит. Потому мебель обычно дарят или выбрасывают.

Выбросить мебель на свалку стоит денег, потому шифоньеры отволакивают к ближайшему контейнеру. Причём тащат шкафчики ночью, чтобы сознательные соседи не стуканули, и власти не штрафанули.

Ранним утром к контейнеру подтягиваются наши. Кто рано встаёт, тому бог подаёт потрёпанное кресло.

Справедливости ради отмечу, что кроме наших на мусорках ошиваются все — от индусов до африканцев, от румын до (внимание!) неаполитанцев.

Мебелью со свалки многие гордятся. “Дома разве я смогла бы почти новую мебель взять со свалки?”. Стенка! Предмет гордости во времена СССР. Стенка-горка вошла в моду в девяностые. В те же орка вошла в моду в девяностые. чем стодевяностые она из моды вышла. Для тех из наших, кто прибыл в Италию в прошлом веке, стенка-горка осталась предметом престижа. На мусорках идёт нарасхват.

Рядом с контейнерами подбирают даже матрацы! Вот этого я пережить так и не смог. Особенно, когда узнал, что матрац, на котором умер очередной старик, неаполитанцы обычно выбрасывают. Затем матрац подбирают наши. Даже не смотрят, что обшивка в пятнах и с запахом.

Почём работа?

В каждом районе города есть место, где собираются как “легалы”, так и нелегалы. Обычно это уютный парк, где много деревьев, а значит — много тени. Жару наши не любят, а собираться начинают с обеда, когда самое пекло.

Почему с обеда, а не с утра, не вечерком? У большинства наших выходные в четверг с обеда, и в воскресенье.

Работа в Италии — товар дефицитный. Вакансии ждать претендентов неделями не будут. Больше всего вакансий работодатели предлагают с понедельника по четверг. Потому в четверг после обеда — время, когда надо быть в парке. Кто не успел, тот остался без работы ещё на неделю.

В пятницу и субботу вакансий поступает мало, и по большей части работу предлагают не ахти какую хорошую. Потому в воскресенье на “рынке труда” делать особо нечего, если не обладаешь невероятным везением.

Отчаиваться нельзя. Хорошую работу можно найти даже в воскресенье. Таких “историй успеха” мало, но они есть. Случалось, что человек работу потерял в субботу вечером, а в воскресенье утром — уже на новой работе, с большей зарплатой и лучшими условиями.

В парке работу можно получить задаром, а можно и купить. Задаром — это когда ходишь между группками людей и спрашиваешь, нет ли у кого на примете человечка, кому нужен работник (к примеру, каменщик).

Работа в Италии покупается. Иди к местному барыге и оставляй свой телефон. Если вакансия по твоей специальности имеется в наличии, то работу получишь сразу же, только плати. Где найти барыгу? А язык на что? Идёшь по парку, и спрашиваешь: “Кто здесь работу продаёт?”. Через пять минут будешь знать всех местных барыг в лицо, а их телефоны пропишутся в твоей записной книжке. Тех, кто работой торгует, нелегалы не любят. Мол, наживаются на чужой беде. С другой стороны, когда работу теряют, то первые, к кому бегут — барыги. Плохие ли, хорошие ли, а работы у них полно всегда.

Цены за услуги сносные — обычно приходится отстёгивать одну недельную оплату. К примеру, есть у барыги работа с зарплатой в 150 евро в неделю. Чтобы получить телефон или адрес работодателя, надо заплатить 150 евро.
Если тебя через день с работы попёрли — проблемы твои. Денег, заплаченных за работу, уже не вернёшь.

Некоторые барыги промышляют кидаловом: договариваются с работодателем, чтобы он работника увольнял через день-два. Довольны оба: работодатель на пару дней получил бесплатный труд, барыга — деньги за проданную работу. Какое-то время хитрецу удаётся людей дурить. Затем он всё чаще появляется в обществе с водостойкими тенями то под левым, то под правым, то под обоими глазами сразу. Затем наступает момент, когда о проделках барыги узнают все, в том числе обманутые в самом начале его карьеры. Тогда барыга исчезает. Выныривает в другом районе Неаполя и продолжает дурить народ. Длится этот цирк до тех пор, пока барыге не отобьют всё, что можно отбить, и он на лекарства не потратит все свои “кровно заработанные”. А лекарства в Италии ой какие недешёвые!

Ради чистоты информации отмечу: я на “рынке труда” за полтора месяца работы не нашёл. Ходил туда каждый четверг и воскресенье, и — ноль. Покупать работу не хотел принципиально. Как оказалось, я не прогадал. Такой работы, какую я нашёл через знакомых, у барыг не бывало отродясь. Так что каждому своё.

Есть ещё “панель”, где собираются нелегалы всех мастей и стран происхождения. Туда приезжают работодатели и набирают тружеников на работу-однодневку. О “панели” я знаю мало потому, что ни разу там работу не искал — я хотел получить работу в Италии надолго, а не на один день.

Добавлено в 13:44
Площадь Гарибальди

Если в своём районе удача от искателя работы отвернулась, всегда остаётся запасной вариант — площадь Гарибальди. Это общепризнанное место поиска работы, его знают все. находится недалеко от порта. С одной стороны — железнодорожный вокзал Неаполя, посередине — автовокзал, а дальше — сам Гарибальди в бронзе (или в меди, но зелёный).

Здесь, у подножия памятника знаменитому на весь мир Гарибальди (чем мужик знаменит, я узнать поленился) собирается народ на посиделки. Сидят везде, где можно приткнуться. Не хватило места у памятника? Вокруг площади на прилегающих улицах полно кафешек.

Сидят не забавы ради. Ищут работу, жильё. Или предлагают. Лично мне там не везло, сколько я ни крутился среди бывалых. Если что и предлагали, то не совсем то, чего бы я хотел.

К примеру, парень предлагает своё место на автомойке. Зарплата вроде неплохая — 550 евро в месяц, и работать не по 12 часов, а по 10. Но, взглянув на руки парня, работы его уже не хочешь — от запястий до кончиков пальцев руки разбухшие, и красные, что тот варёный рак. Глупо ждать другого результата от постоянного полоскания в ледяной воде. На автомойке воду не подогревают, а на дворе февраль.

Ещё один мужик продавал работу в Италии в качестве строителя. Когда расписывал, как на той стройке хорошо, сидел, словно кол проглотил. Мне такая поза знакома — сам так сижу, когда поясницу прихватит. Когда спросил мужика в лоб — не на той ли прекрасной работе, что он продаёт, он себе спину сорвал, мужик отнекиваться не стал. Работа не совсем та, которую расписывал. Пахать надо грузчиком, таскать мешки с цементом. Без обезболивающего укола на работу не ходит, и запасной шприц всегда в кармане. Кому такая работа нужна?

Возле железнодорожного вокзала на той же площади есть аптека. Рядом собираются в основном те, кто ищет-предлагает работу по уходу за больными, стариками, и тому подобную. Встречаются и предложения поработать в баре или на полях, но редко. У аптеки — значит, связано с медициной. У аптеки мне тоже везло как утопленнику. Или предлагают дерьмо, или забирают хорошую работу перед самым носом.

На площади Гарибальди я нашёл ту работу, о которой не мог и мечтать. Не у памятника, не у аптеки, а на автовокзале, где искать работу и не думал. Видимо, площадь — место особое. Кто там ищет — находит.

Моя знакомая потеряла кошелёк с деньгами, которые несла хозяйке жилья — подошёл срок платить за квартиру. Что делать? Денег нет (в кармане остался червонец с копейками), работу она потеряла неделю назад, жить, если не заплатит до завтра, негде. Наша удачница направилась на площадь Гарибальди. Промаялась там полдня, плюнула, развернулась, и уже собиралась уходить, как заметила на трамвайных путях… купюру в сто евро. Через минуту подошла неаполитанка, и предложила присматривать за малышом с проживанием у хозяйки на полном пансионе.

Похоже на выдумку. Рассказали бы мне эту историю до моей поездки в Неаполь — я бы не поверил. Таких историй о площади Гарибальди рассказывают много. После того, как на площади после полутора месяцев бесплодных поисков совершенно случайно работу нашёл и я, то и я уверовал в покровительство синьора Гарибальди всем болтающимся на площади.

Как на автовокзале площади Гарибальди найти работу? Проще простого: надо её не искать. Именно этим я и занимался с Другом, собираясь сесть в автобус “Неаполь-Мелито”. Мы проторчали полдня у памятника, у аптеки и нашли для меня ноль вакансий. Решили попытать счастья на следующей неделе, махнули на поиски рукой, и купили билеты до Мелито. Подошёл автобус. Мы буквально занесли ноги над ступенькой, как слышим окрик. Друг оборачивается. Ба! Какие люди!

Знакомый Друга, с которым Друг не виделся пять лет, пришёл именно в тот день и именно на автовокзал, и — самое главное! — не мог понять, с какой стати его потянуло к автобусам. На автовокзале он не был больше года, а тут вдруг решил прогуляться — вдруг кто из знакомых встретится.

Дальше — вообще смешно. Знакомый Друга с ходу спросил, нет ли у Друга кого на примете, кто бы и шить умел, и на все руки мастером слыл. Одному неаполитанцу, что шьет чехлы на лодки, нужен работник, причём позарез. Как назло, попадаются одни женщины. Работа там не из лёгких, женщина не потянет.

Я как это услышал, долго еще не мог поверить в такое удачное стечение обстоятельств. Ведь я — именно тот, кто нужен тому работодателю. Самое смешное в другом — я отказался сходу. Я шил много лет и знаю, что такое отсидеть за машинкой десять-двенадцать часов, не разгибаясь. Так я себе спину и посадил. Потому отверг предложение сразу. Зря. Как узнал позже, потерял немало денег. Через месяц на ту работу я таки устроился. И свою кучу денег заработал.
Кроме нежелания шить я отказался ещё и потому, что ехал в Италию с одной целью: устроиться помощником к ходячему деду.

О лежачем речь не шла — слишком тяжело. К тому же перед самым отъездом доктора обнаружили у меня целый букет болезней позвоночника. Вердикт эскулапов: о тяжестях забудьте, юноша. А за визу уже заплачено две тысячи триста евро, через неделю должна выйти. Куда деваться?

С ходячим дедом легче — есть приготовил, в квартире убрал, вечером с дедом под ручку прогулялся на свежем воздухе, и весь день гоняешь шару. Хочешь — телек смотришь, хочешь — книжки читаешь. В конце месяца получаешь свои шестьсот евро, и… Чем не жизнь?

Так я мечтал, слушая развесистую клюкву, что вплетали в мои уши те, кто приехал из Италии и рассказывал небылицы, чтобы держать марку. Мол, я такой крутой, нашёл работёнку не бей лежачего — ничего делать не надо, только деньги получаю. Потому я тогда и нацелился только на дедов. Друг тоже масла в огонь подливал — такой работы полно, надо подождать, и всё будет тип-топ.

Правда, где бы я о такой работе ни спрашивал, везде слышал удивлённые возгласы в стиле “Где это ты слышал — чтобы мужик смотрел за дедом?”. Те, кто попроще, крутили пальцем у виска. Ухаживать за дедом мужиков не нанимают уже лет сто. Нужны только женщины. Причём желательно такие, что коня на скаку… Таскать лежачего старика — занятие не для хрупких белошвеек. У меня сложилось впечатление, что кроме моего Друга во всём Неаполе нет ни одного мужика, что ухаживал бы за стариком. Одни женщины.

Стоянка бусов

Если не нашлась работа ни в местном парке, ни на площади Гарибальди, остаётся крайнее средство: стоянка бусов. Недалеко от площади есть место, отведённое властями Неаполя для бусов, что перевозят посылки и народ из СНГ и обратно.

Друг в Неаполе замёрз и просит выслать ему утеплённые подтяжки? Какие проблемы? Спрашиваю друга, где в моём городе принимают посылки в Неаполь, и несу меховые подтяжки в пункт приёма. Я в Украине не плачу ни копейки — оплата на месте, по факту получения. Другу в Неаполе скучно, и он решил отправить мне посылку? Не вопрос. Идёт друг в воскресенье на стоянку бусов, и отправляет мне хоть тонну подарков, заплатив всего два евро за кило отправляемого веса.

Если Друг заскучает неслабо, и решит выслать мне денег, то и тут бусы помогут. За пять процентов от суммы друг может отправить хоть миллион. Хотя это я, наверное, загнул — разве таможня на такую сумму добро даёт? Друга потянуло на Родину? Покажи документы, давай сотню евро, и садись в салон. Вечером отчаливаем. Нелегалов не везём — нам проблемы с полицией не нужны.

Как найти стоянку бусов? Проследить, куда в воскресенье тянется наш народ из недр железнодорожного вокзала. Как узнать, наш ли валит народ? Пройти с толпой два метра. Как услышишь родные слова — ты среди своих. Народная тропа приведёт аккурат к стоянке бусов. Вдоль пути следования деньгонесущих иностранных человеков предприимчивые неаполитанцы выстраивают нескончаемые лотки с дешёвым товаром. Тут можно купить всё, и дешево. О качестве товара говорить не приходится — на все вопросы отвечает цена.

Шагая в ногу с толпой, видя лотки ширпотреба слева и справа, слыша родной мат, и вдыхая милый сердцу перегар вперемешку с ароматом дешёвых духов и дезиков, заблудиться просто невозможно. Десять минут прогулки от железнодорожного вокзала, и — вот она, стоянка бусов.

При входе на стоянку толпится народ с табличками “Ищу работу”. Часть владельцев табличек работу ищет, другая часть продаёт. Нет, на табличках не написано: “Продаю работу”. Подходишь и спрашиваешь. Стучите, и вам откроют. Мне так и не открыли. Я искал ходячего деда, а предлагали разнорабочего на стройку. Ходячего деда искали ещё полнеаполя наших женщин для себя и своих мужей. Потому шансов у меня было чуть.

Не нашёл работы, так хоть прогулялся по стоянке. Себя не показывал, а на людей и на товар посмотрел. Кроме посылок и человеков бусы привозят в Неаполь товар на продажу. Как они умудряются провозить сквозь несколько таможен кучу запрещённого товара — одному богу известно.

Водочка, копчёный лещ, колбаска домашняя, шашлычок… Что ещё нужно человеку, чтобы достойно провести выходной? Пару пачек активированного угля. Не продают. Спроса нет. Наоборот — к водке обязательно докупается пиво. Иначе, как известно, деньги не ветер.

Сигареты, лекарства, мази, кремы, хрусталь, керамика, карты, книги, отечественная пресса, шмотьё разного пошиба — от “всё по евру” до дублёнок. Турпоездки, авиабилеты, компьютеры, видеокассеты, DVD-диски, книги, творог, брынза, сгущёнка, гречка — всё перемешано, но почти везде стоят очереди. Рай для торговца. Книги можно не только покупать, но и обменивать. Есть у книголюбов-менял своя точка недалеко от входа. Как ни странно, продавцам новых книг менялы не конкуренты. Народ хочет свеженьких хитов, и их есть у торговцев. Только займи очередь, товарищ, иначе услышишь: “Куда прёшь?! Эй, мужик, не трожь ту Кастанеду, я только за ней и приехал!”

После обеда стоянка бусов пустеет и превращается в место, где карабинеры проверяют документы у хвативших лишку. Водка с пивом, да плюс неаполитанское солнышко — кто ж это выдержит? Вот и валяемся кто где, плюём на бампер подъехавшей полицейской машины. Смотри, куда едешь, мусор! Какая дорога? Я лежу на тротуаре! Не хрен ездить по газонам!