В гостях у загадочной ямальской тундры

Дорогие друзья, предлагаю на ваш суд третий очерк путешественника из цикла «От Ирана до Урала».

92 фото

В сентябре 2013 года мне повезло стать участником одной из самых ярких моих экспедиций на Ямал – к оленеводам в Байдарацкую тундру и одноимённую губу Карского моря, впечатлениями от которой теперь делюсь с вами.
Настойчиво предупреждаю о том, что в Байдарацкой губе мы охотились, а также участвовали в обряде жертвоприношения оленя. Этот обряд для ненцев-оленеводов является традиционным, проводится на протяжении многих сотен, если не тысяч лет, за много веков стал неотъемлемой и очень важной частью их культурной и духовной жизни, поэтому не упоминать о нём я не могу. Посему людям со слабой психикой, с особо трепетным отношением к животным, не переносящим вида крови или вегетарианцам некоторые фрагменты очерка категорически противопоказаны!

***

01. Наша группа состояла из салехардцев, тюменца и, собственно, нас, жителей Ханты-Мансийска. Маршрут Ханты-Мансийск – Салехард мы решили преодолеть на теплоходе по Великой Сибирской реке Оби.
Благодаря течению до Салехарда мы добрались за двое суток, а вот возвращались против течения на сутки дольше. Но это было не в тягость, потому что очень повезло с погодой, подарившей чудесные солнечные деньки бабьего лета и потрясающие осенние краски тайги вдоль реки.
Наш теплоход с патриотическим названием «Родина» отходит от Ханты-Мансийска. Остроконечная пирамида на горе – стела, посвящённая покорителям Сибири. Честно говоря, её вид всегда вызывает у меня тревожную ассоциацию с инопланетной станцией Tet из фантастического фильма «Обливион».

02. В соответствии с требованиями транспортировки оружия все свои ружбайки и карабины отдали на хранение капитану.
Вот он, наш красавец!

03. Описывать ничего не значащие подробности жизни на теплоходе не буду. Но хочу сказать, что было интересно наблюдать за проплывающими за бортом живописными пейзажами. В Сибири, где на сотни километров непролазная неведомая тайга, река – основная транспортная артерия, а по сути своей – кормилица всех, кто живёт по её берегам.
Периодически пришвартовывались в городах и посёлках на маршруте. Посёлок Октябрьское.

04. Если в европейской части России (как говорят в Западной Сибири, на «большой земле») на речных теплоходах люди проводят отпуска или выходные дни, то здесь кораблики – насущный способ добраться до какого-нибудь отдалённого населённого пункта, расположенного на реке. Наравне с «Зорями», «Метеорами» и вертолётами.
В обиходе с течением времени названия некоторых посёлков и деревень трансформируются в сторону упрощения их произношения. Например, сёла Большой Атлым и Малый Атлым местные жители называют исключительно Батлым и Матлым.

05. Так потихоньку-полегоньку, от города к городу, от села к селу, пришли в Салехард, где нас встречали другие участники экспедиции.
Территория Ямало-Ненецкого автономного округа является пограничной.

06. Салехард весьма симпатичный и уютный город. Люблю приезжать сюда в любое время года. Но! Это своего рода фасад ямальских удельных князей. Есть второй приличный населённый пункт на Ямале – этнопосёлок Горнокнязевск, расположенный примерно в пятнадцати километрах от Салехарда, куда возят гостей арктической столицы. Вот, мол, видели наш чудесный город? А теперь посмотрите, как цивилизованно у нас живут коренные жители! Показуха и ничего более… Все остальные города ЯНАО, на мой взгляд, просто филиалы ада. Да простят меня их жители!
В Ноябрьске, Тарко-Сале, Новом Уренгое, Старом Уренгое, Коротчаево, Тазовском, Лабытнанги и других ямальских населённых пунктах, в которых мне довелось побывать, Серость и Убожество – полновластные хозяева.
На Ямале чудовищные дороги, состоящие порой из разбитых плит с торчащей арматурой. И это при много-много-многомиллиардных бюджетах богатейшего региона России!
По моему убеждению, губернаторы автономного округа Неёлов (прежний) и Кобылкин (нынешний) первые места в рейтингах региональных руководителей объективно не заслужили.
Вот он, образцовый фантик Ямала.

07. В Салехарде много зданий, украшенных пирамидками на крышах, как на фото. Эти пирамидки символизируют чумы – традиционные жилища коренных народов Ямала.

08. Очередь на паромную переправу через Обь из Салехарда в Лабытнанги. На пригорке один из символов Ямала – мамонт.

09. Эта переправа – один из бессмертных многомиллиардных коррупционных позоров Ямала. Денег на содержание переправы, за много лет выделенных из бюджета автономного округа, хватило бы на строительство нескольких мостов.
Иногда с паромами случались трагикомичные ситуации, когда осенью до закрытия навигации при резких падениях температуры паромы вместе с авто вмерзали в лёд прямо посередине реки. В этих случаях людям не остаётся ничего другого, кроме как дожидаться утолщения льда до приемлемой прочности, при которой он сможет выдержать вес автомобиля, и скатывать своих «коней» прямо на него. А паромы так и остаются вмёрзшими до весеннего ледохода, то есть примерно до начала июня.

10. После паромной переправы наша группа разделилась: мы на «Газели» поехали к станции «Обская» газпромовской железной дороги, ведущей к арктическим нефтегазоконденсатным месторождениям, а вторая часть группы на УАЗе-буханке направилась через тундру к фактории.
Пока мы вместе с вахтовиками почти сутки покачивались в современном комфортном газпромовском поезде, наши друзья ехали по практически заброшенной, но очень живописной дороге. Постепенно осенний лесотундровый пейзаж сменялся не менее чарующим тундровым.

11. На кратковременной остановке водитель УАЗика Даня разделывает муксуна на перекус.
Вообще Даня удивительный персонаж – несмотря на свою молодость, этот человек поистине на все руки мастер! Чтобы не случилось или не сломалось, все тут же звали на помощь Даню. И он всегда находил решение проблемы! Короче, Даня – крутыш!

12. Заброшенная дорога тянется параллельно недавно построенной газпромовской «железяке».

13. В некоторых случаях экипаж внедорожника с большим трудом штурмовал мелкие речушки и ручьи. Порой приходилось полностью разгружать автомобиль, перегонять его порожняком на другой берег, переносить вещи, снова загружаться и продолжать путь. Несмотря на все трудности, ребята прибыли на факторию раньше нас.
Наш поезд шёл очень медленно, порой, без преувеличения, со скоростью пешехода. Вероятно, такая низкая скорость обусловлена спецификой дороги, построенной на вечной мерзлоте, это – во-первых, а что во-вторых, – станет понятно, когда я поведаю про «издержки» строительства этой самой северной железной дороги в мире (после её постройки норильская ж/д сместилась на почётное второе место), в первую очередь её мостов.
Очередной размытый овраг.

14. Наконец, мы прибыли на станцию, выгрузились из поезда и топаем от станции в сторону фактории.
Фактории – это пункты снабжения оленеводов, рыбаков и охотников (все перечисленные качества относятся к любому обитателю тундры), а также скупки добычи в отдалённых промысловых районах Крайнего Севера. На Ямале действуют 48 факторий, куда приезжают жители тундры для пополнения запасов продовольствия и сдачи оленины, добытого в тундре зверя и свежевыловленной рыбы. Некоторые фактории выполняют функцию фельдшерско-акушерских пунктов.
Своенравная ямальская природа одарила нас туманом и полным штилем.

15. Переночевав в фактории, на следующий день пешком отправляемся в гости к оленеводам на стойбище, на несколько дней установленное в нескольких километрах от железнодорожной станции. Переходим «жэдэшку» и взбираемся на пригорок, на котором стоят шесть чумов, – это значит, община состоит из шести семей.

16. Вот так выглядит настоящее стойбище ненцев-оленеводов. Часть его обитателей-мужчин в момент нашего прибытия находится в тундре – касла́ет (перегоняет) оленей.
Вокруг бескрайняя тундра. Действительно, почему Север назвали Крайним?! Непонятно…

17. Получив приглашение, забираемся внутрь чума. Дрова в тундре – неслыханная роскошь. Чтобы вскипятить чай, оленеводы жгут ветки тальника́ – мелкого кустарника, произрастающего по берегам бесчисленных речушек и озёр. В некоторых случаях обитатели тундры ловят рыбу (преимущественно щуку), за лето сушат её, а затем зимой используют в качестве дров. Да-да! Топят жилища сушёной рыбой! Не удивляйтесь, щука для оленеводов – несъедобный мусор. Вот муксун, щёкур, нельма, морской омуль – совсем другое дело – эту рыбу можно есть!
На завоз в тундру дров для ведущих традиционный образ жизни представителей коренных малочисленных народов Севера правительство Ямала ежегодно выделяет примерно 500 миллионов рублей, но оленеводы ни про какие дрова, естественно, никогда не слышали.

18. Дым выходит через круглое отверстие в конусной крыше чума. Поэтому на подветренной стороне чумы слегка покрыты сажей.
Неожиданно для нас (но не для оленеводов) тундру накрыл пронизывающий моросящий дождь, который через полчаса сменился довольно ясной погодой, – так проявляется борьба отступающего короткого полярного лета с натиском уверенно приближающейся суровой арктической зимы.

19. Без лаек оленеводу никуда. Этого пса мы, гости стойбища, прозвали Обжоркой, потому что если другие собаки искренне заинтересовались нами, сразу подбежали, обнюхали и продолжили вокруг нас крутиться и прыгать, то его, казалось, вообще ничего в мире не интересует, кроме еды. Всё время, что мы провели на стойбище, он жрал, жрал и продолжал жрать…

20. В отличие от своих западносибирских собратьев ненецкие лайки довольно маленькие и коротконосые, но очень пушистые и бесконечно добродушные.

21. Девочка играет с собаками.

22. Маленькая кокетка!

23. В ожидании возвращения из тундры остальных членов оленеводческой общины мы решили прогуляться к ближайшему озеру, покидать спиннинги, а если повезёт, то и уточку-другую подстрелить. Лайки, конечно же, тут как тут!

24. Кустарник по колено и есть тот самый тальни́к, на котором гостеприимные хозяева кипятили для нас чай.

25. Краски осенней тундры, скудно переданные фотоаппаратом.
Только на одном этом крошечном участке мы собрали немалую горку ягод множества наименований: костянику, водянику, голубику, бруснику, чернику и что-то ещё, даже не помню…