49
Самой главной мечтой из всех главных мечт мастера по ремонту одежды Эли было попасть на настоящий кинофестиваль. Она могла часами напролет обсуждать с друзьями, родными, коллегами и даже котами на улице то, как проходят эти мероприятия.
— Нет, ну вы только представьте: красная дорожка, свет софитов, настырные журналисты, пафосные блогеры, харизматичные продюсеры, толпы поклонников, и… знамени-и-и-тости! — в очередной раз закатив глаза и воображая всё это, Эля случайно зашила ширинку прямо на штанах директора, подошедшего с новостью.
— Знаете, можно было просто сказать, что я забыл застегнуться, — посмотрел на крепкий двойной стежок начальник.
— Ой, прошу прощения…
— Биржа труда простит. Ладно, забыли. Барышни, позвольте представить вам новую сотрудницу нашего ателье. Как вас там? Вы где? — мужчина скакал взглядом по залу.
— Юля, — раздался голос из-за оверлока. — Работаю. Решила не тратить драгоценное время на презентацию.
— Вот это я понимаю — прыть! — задорно махнул своим маленьким кулачком начальник. — Знакомьтесь, Юлия — наша новая швея. Судя по трем заполненным от корки до корки трудовым книжкам, она умеет всё и на неё можно положиться. Ну, занимайтесь.
Директор схватил со стола шило и направился в свой кабинет распарывать ширинку.
— А чего ты не поедешь на этот самый фестиваль? — спросила с ходу Юля у Эли.
— Ты к нам с Луны, что ли, свалилась? — прыснула Эля. — Где я и где кинофестиваль? На такие мероприятия либо о-о-очень богатые, либо о-о-очень известные люди попадают.
— Либо киностудии, — добавила Юля и, включив машинку, начала что-то усердно строчить.
— Ну и к какой категории я, по-твоему, отношусь? — спустя пять минут раздумий иронично произнесла Эля.
— Ну, ты могла бы снять кино и заявиться как участница фестиваля. Для них же всё включено?
— Издеваешься? Какая еще участница? Я же снимать не умею! Да и нечем, некого и нечего. Что это за фигня выйдет?
— Ну так ты сейчас половину всего выпускаемого кинопродукта описала. А по большому счету тебе не все ли равно? — не отставала новенькая. — Твоя-то задача на фестиваль попасть, увидеть его своими глазами, развлечься, а не шедевры выдавать.
Эля задумалась. Мозг ее переваривал информацию, а руки сами продолжали работать.
Остальные коллеги не вмешивались. Все эти Элины разговоры о высоком кино, актерах и пафосных мероприятиях давно стали для них белым шумом. Им и в обычной жизни хватало фестивалей: клиенты сплошь драматичные кривляки, дома с детьми, мужьями и животными вечный экшен, день зарплаты — комедия. А тут свежие уши и рот, пусть общаются две чудачки-мечтательницы.
— То есть ты предлагаешь мне податься на фестиваль с каким-то проектом и просто на халяву скататься туда?
— Ну а почему нет. Когда следующий фестиваль? И где?
— Двадцать девятого мая, в горном поселке Альпийская Слеза.
— Знаю такой, мажорное место. Слушай, так еще полгода до открытия фестиваля. Можно целый сезон сериала снять!
— Ты думаешь? — швейная машинка Эли замолкла. — Думаешь, что успею? На самом деле там достаточно пилотной серии…
— Не успеешь, а успеем, — поправила её Юля, продолжая что-то шить, кроить, обметывать.
— Но мы же вообще ничего не умеем. И что ты там всё делаешь?! Ты работаешь всего полтора часа. У тебя и заказов-то еще не было.
— Я учусь, — встала из-за стола Юля и показала Эле свое творение: гибрид шорты-сарафан-блузка. — Сегодня первый раз в жизни за швейную машинку села. Мой девиз: пока не попробуешь, не поймешь! То же самое и с твоим кино.
— Ого, а ты смелая! — восхитилась Эля.
— Вот директор-то будет рад, — саркастично заметила одна из мастеров, разглядывая поделку. Остальной коллектив нервно захихикал.
— Ну ладно, я в деле, — громко заявила Эля, и смех усилился. Все оживились, понимая, что в их маленьком сером ателье намечается что-то действительно эпичное.
— Но как мы будем снимать без оборудования, сценария и актеров? — задала свой главный вопрос Эля.
— Видимо, так же, как и всё остальное вы обе делаете — крайне уныло, — прозвучал новый комментарий, и даже директор у себя в кабинете залился громким смехом. Правда, как потом выяснилось, это он не смеялся, а кричал от боли, когда шилом промахнулся.
— Будем работать в стиле мокьюментари, — пафосным голосом заявила Юля, и смех утих. Его сменил любопытный шепот: «А что это? А как это?» — Псевдодокументальный экшен, — дала определение Юля.
***
Съемки начались уже на следующий день. Местом событий стала родная мастерская. Главную героиню играла сама Эля: молодая, целеустремленная и слегка зарвавшаяся журналистка по имени Клаудия Башмакова приходит в ателье под видом клиентки и требует срочно починить свадебное платье её матери. А сама тем временем хочет вывести на чистую воду богатого и влиятельного владельца преступного синдиката, отмывающего деньги через фиктивную фирму. Драма, криминал, детектив, катастрофа, хоррор — Юля била по всем жанрам. «Что-нибудь да выстрелит!» — утверждала она.
Директор ателье дал добро этому сомнительному проекту, надеясь таким образом привлечь новых посетителей, а заодно и сам захотел поучаствовать в самодеятельности. Он когда-то студентом играл говорящий чайник в мюзикле сельского театра и теперь хотел роль главного жиголо и бандита. Но режиссер Юля осадила его, сказав, что его типажу больше подойдет амплуа трусливого хромого стукача — единственного комичного героя этой картины, а главного бандита сыграет водитель газели Артурчик. Директор злился и угрожал Артуру поставить в газель ГЛОНАСС, чтобы отслеживать передвижение, но съемки не отменил. В свою очередь Артур хорошо отыгрывался на начальнике. Особенно в сценах, где ему нужно было унижать своего подлого хромого подчиненного, он обзывался очень натурально.
Съемка велась в формате от первого лица на телефон. Снимали в перерывах и после трудового дня, чтобы не мешать работе ателье.
Остальные мастера были не в большом восторге от происходящего и всячески осуждали кинодилетантов. Они против воли становились частью массовки, а иногда, сами того не замечая, играли эпизодические роли. Меньше всего уважающим себя женщинам, давно перемоловшим в себе жгучий детский азарт, хотелось становиться частью этого позора. Пицца и роллы за счет Юли и Эли периодически сглаживали углы.
Юля оказалась весьма требовательным режиссером. Порой съемки тянулись до поздней ночи. Она без конца кричала, словно новообращенный атеист: «Не верю!» Несколько раз увольняла директора, но потом вспоминала, что он тоже обладает подобными возможностями, и возвращала в строй.
Съемки закончились так же внезапно, как и начались. Как-то утром режиссер просто сообщила, что устала и переходит к монтажу. Ателье вздохнуло спокойно, но ненадолго. Теперь эта творческая четверка — Юля, Эля, Артур и директор — без конца обсуждали резку, склейку, спецэффекты, цветокоррекцию. С утра и до ночи в ателье звучали низкопробные саундтреки будущего сериала и до тошноты заезженные монологи из охрипшего ноутбука Юли.
А потом Эля отослала заявку со своим «пилотом» на фестиваль, и в мире ниток, тряпок и пуговиц наконец наступил долгожданный покой. Директор снова заперся в своем кабинете, Артурчик уволился, а Юля и Эля просто молча выполняли свою работу, боясь сглазить.
Казалось бы, всё прошло как странный сон. Никто всерьез не рассчитывал, что заявка пройдет отбор, но она прошла.
Одним пасмурным будним утром Эля влетела на работу как ураган и воздушно-капельным путем разнесла радость по всему зданию.
— А я что говорила? — спокойно обняла ее Юля. — Уже решила, в чем поедешь?
— Чёрт, у меня же ни одного нормального платья нет! — потух азарт в глазах девушки.
— Ну ты дуреха, мы же в ателье работаем. Сейчас сошьем тебе самое лучшее платье! Да, девчонки? — обратилась Юля к коллегам, но энтузиазмом здесь пахло меньше, чем на школьной отработке в летние каникулы.
— Нас, кстати, всех пригласили, — сказала Эля, и тут швейные машинки разом замолчали.
— На Альпийскую Слезу? В горы? — послышался пересохший от волнения голос одной из мастериц по имени Марина.
— Ага. Перелет, проживание, питание оплачивают организаторы. Неделя халявного отдыха, кино, знакомства со знаменитостями.
— Я в деле, — материализовался из воздуха директор.
— Я тоже, — телепортировался с новой работы Артурчик.
Ателье пришлось закрыть на полмесяца. С утра до вечера шились наряды, изучалась и обсуждалась программа мероприятий, а также корпоратив, который сотрудники обязательно закатят по прилёте на место.
Мечта Эли сбылась. Она увидела всё, о чем так давно грезила: красную дорожку, софиты, знаменитостей, а еще кинопродюсеров. Последние появились в ее жизни неожиданно резко и очень ощутимо, как клопы в новом матрасе. Они пёрли изо всех имейлов, звонили с неизвестных номеров, когда пилотная серия «Роковой пуговицы» взяла одну из номинаций.
— Юль, я ведь не хочу ничего снимать, — призналась Эля, когда они подписали контракт на три сезона.
— Тогда давай снимем плохо, и они сами откажутся.
— Мне трудно представить, как можно снять хуже, чем это сделали мы.
— Согласна, но ведь назад уже не сдать. Так может, попробуем? Пока ведь не попробуешь — не узнаешь, — улыбнулась Юля.
— Хорошо, — кивнула Эля.
***
Через год им предложили снять полноценный фильм.
Александр Райн
yaplakal.com