11
Выкладываю сюда. Ежели неправ, режьте и перемещайте, камераден. )))
А хз… Хз его знает, откуда берутся эти сны у меня, не то что не воевавшего, ни дня не служившего пацана 26-ти лет. Разве что батя военный… Да и то, тоже на войну не ездил, всё по гарнизонам, а под конец службы вообще по военкоматам.
И всё таки, откуда они? Почему мне теперь так страшно ложится спать?И почему они начали накатывать дажё днём, как будто спровоцированные случайным звуком, образом, словом….
…..Мы лежали на холодном и загаженном бетоне. Я почему то знал, что это бывший завод. И скоро здесь пройдёт колонна. Это будет враг. Я знал, что нас меньше. Я не знал лишь того, кто я. И почему я здесь. И я не боялся. Не боялся умереть и убить, если придётся. В глубине помещения, напротив входа копошился пулемётчик. Механическими движениями он отгребал от себя мусор, расчищая площадку для своего "Печенега". Такими движениями таксист утром выезжает со стоянки, офисный работник включает компьютер. Рефлекторно-инстинктивно, не задумываясь. Выполняя привычную, даже опостылевшую работу.
Я не помню его лица. Единственное, что осталось, это равнодушие к происходящему и спокойствие, как будто он готовился не убивать, а делать что то совсем будничное. Как пить кофе за завтраком. Как только пулемётчик улёгся, я услышал моторы. Дизеля бэтэров и "Уралов" злились, как будто машины чувствовали затаившуюся смерть. Каким то образом я видел колонну. Впереди шла БМП-2, за ней БТР-60. За ними шли тентованные "Уралы". Как всегда, броня была облеплена "махрой". Пацанами в таких же грязно-зелёных бушлатах, как и я. Кто то курил, кто то перебрасывался краткими фразами с соседями, кто то просто сидел. Но все, как один, ощупывали взглядами заводские цеха. Каждый надеялся оптику снайпера или пуск гранатомёта до того, как придёт смерть.
Я не понимал, зачем мне в них стрелять. Они были такими же, как и я. Они были мной. От пулемётной очереди мои мысли разлетелись, как оконное стекло от булыжника. Одна очередь. И пауза. На одну секунду. А потом начался ад. Я лежал на бетоне, не видя целей, не видя ничего. Я просто забился в угол, пытаясь спрятаться от осколков бетона и рикошетящих пуль и осколков. Потом был хлопок, принесший тишину. А затем на смену этой тишине пришла боль в голове. Звенящая, как комариная туча. Перед глазами всё плыло. Я встал, шатаясь, как будто пьяный и зачем то попытался пойти к выходу. Мой сосед пулемётчик махал на меня рукой, что то кричал, но я только глупо улыбался и брёл к выходу. Одной рукой я опирался на стену, во второй был зажат ремень моего автомата. И вот я дошёл. встав в дверном проёме, я полез в бушлат за сигаретами. Вокруг была только смерть. Почему то она была очень медленной. Медленные трассера, похожие на новогодние салюты, медленные языки пламени, пожирающие остовы машин и трупы, медленные движения солдат, в руках которых так же медленно двигались автоматы. Передо мной остановился какой то боец. Он что то кричал, хлопал меня по плечу, звал за собой. И тут он обмяк и повалился на меня, как мешок. На его спине расплывалось кровавое пятно. Я аккуратно положил бойца на землю, переступил через него и побрёл дальше. Окружающие как будто меня не замечали. В меня никто не целился, шальные пули и осколки пролетали мимо. А я просто шёл и курил. Потом я увидел его. Остроносый кусочек металла летел прямо на меня. Я видел, царапины, оставленные на нём нарезами ствола, видел капли дождя, которые мгновенно закипали на нём,видел муху, случайно попавшую на его путь. Эти кусочком была "моя" пуля. Она подлетела совсем близко и я сказал ей - "Привет". А после я не помню ничего....
…Противное верешанье будильника выдрало меня из тумана сна. Рука сама нашла пульт ТВ, нажала кнопку, а ноги уже несли меня в ванную. Голоса по ТВ, пробивающиеся сквозь звук воды. Остатки сна. Ругань соседей за стеной. Всё смешалось в монотонный шум, который трансформировался в воспоминание...
.... "Волга! Волга! Я Гранит! Волга, ответь! Я Гранит!" Это наш радист. Он уже битый час пытается прокачать связь с базой. Или хоть кем нибудь. На всех частотах только статика. Нас глушили горы. Горы обступили нас, как будто заживо хороня всю группу. Стоп. Какую группу? И кто же я? Не знаю... Не помню... "Пацаны! Слева!" Это наш пулемётчик. Не успел он замолчать, как все заняли свои места. Пули и осколки цокали по камням, выбивая неистовый ритм, кто то из пацанов пел вплголоса, кто то шипел и ругался, перекатываясь от валуна к валуну, старлей огрызался одиночными, духи кричали что то своё… Только радист продолжал бубнеть, не теряя надежду на спасение...
… Вода била по дну ванной толстым горячим жгутом. Уже давно. Всё было в пару. Я резко отряхнул, как будто скидывая с себя этот полусон-полувоспоминания и залез под душ. Душ помог. Я проснулся. Теперь завтракать. Яичницу с кофе, больше не успею. В правой руке яйцо, в левой нож. Нож...
"Ссссука", хрипел враг. Он навалился на меня тяжёлым мешком и теперь мы катались по земле, пытаясь побыстрее убить друг друга. От него пахло потом и дешевыми сигаретами. А ещё тушенкой. От этого запаха мой пустой желудок свело, я почему то разьярился. Под руку попал нож. Он выпал у кого то из нас. И я ударил. Со всей злостью голодного и загнанного зверя. "На! Получи, урод!" Рука мерно, как будто сама била. "МЫ! ТУТ! ТРОЕ СУТОК! НЕ ЖРАМШИ! А ТЫ! ТУТ! УРОД! СУКА!" Я давно убил его, но никак не мог остановиться...
.... Теперь можно и на работу. Я закрыл за собой дверь, пытаясь выбросить всё это из головы, но ещё несколько часов я чувствовал запах сгоревшей яичницы и убитого мной врага.....
Тело выполняло привычную работу. Отвечало клиентам, заполняло бумаги, выслушивала рёв директора, а мозг всё прокручивал сны. Что же делать? Может, сходить к психиатру? А смысл? Или в дурку упекут или просто посоветуют напиться и выкинуть всё из головы. Но что то же надо делать. Прошлой ночью во сне жене так звезданул, чуть челюсть не свернул. Больше часа потом сопли ей вытирал… Так, всё шесть часов, можно и домой. Куртку на плечи, портфель в руку и полетели. Не забыть бы молока купить. Да и курево на исходе… Курево…
… Было жарко. Солнце било прямо в глаза, и я жмурился. Было дико больно где то там в животе, а руки шарили по земле в поисках зажигалки. Хорошая зажигалка. Её наш старлей мне подарил, когда из поиска вернулись. Мы тогда целого оберста приволокли, аж два креста на груди. Матёрый, сука, был. Лёху, уж на что тот бычара здоровый был, и то стряхнул. Если б я его прикладом по горбу не саданул, хрен бы скрутили… Вот она. Под немцом очутилась. Видать, мы тут когда кувыркались, выпала. Как то он всё таки неудачно меня ножом пырнул, гадюка. Успел таки… А зажигалочка тут лежит. Вот, родная… Ну, не подведи… Помятая цигарка затлела и дым пошёл в трахею, в лёгкие, заставив закашляться…
… Кто то закрыл собой солнце. Ага, мундир серый. Вот, значит, и пришёл мне конец. Ствол плюнул в меня каким то неестественно жёлтым огнём, и сознание ухватило обрывок фразы – “Komm, Franz. Er ist tot schon….”
… Колокольный звон. Я стоял у входа в церковь.Сам то я неверующий, как никак в СССР сделан.А всё ж ноги сами привели. Петли даже не скрипнули, когда я открыл дверь. Внутри пахло чем то непонятным. Воск, ладан, что то ещё. Я смотрел на иконы, на убранство и сердце понемногу разжималось. Мне стало легко, как будто я понял, откуда пришли сны….
… Только голова коснулась подушки, я заснул и снова пришёл сон. Другой сон. В нём не стреляли, в нём не было крови, смерти, ужаса, криков «Мама» и матерной ругани. Было только поле. Огромное, без конца и края. И люди. Солдаты. Гигантский строй солдат, одетых в форму нашей армии нашего государства, как бы оно когда не называлось. Я видел их и узнавал. Узнавал кубанца, убитого под Минском летом 41-го, узнавал дальневосточника, убитого в горах Афгана, узнавал всех… Тут один из них вышел вперёд. Не строевым, самым обычным шагом он подошёл ко мне ближе. Совсем пацан ещё. Лет 18, не больше. Обгорелый бушлат был присыпан снегом, а автомат в его руках смотрелся нелепо, как скрипка в руках боксёра.
- Ты это, того, - он отвёл взгляд, будто боясь, что я убегу, не захочу видеть его, слышать его слова, - В общем, мы чего хотим то. Ты там попроси всех, чтоб не воевали, а? А то мы только остановимся, а вы нам «подкрепление» бросаете. Афганцы уж понадеялись, что последними будут, а тут мы с Кавказа пошли. Славяне, что ж вы делаете то… Аль детишек своих тоже к нам пришлёте? Неужто никак не остановитесь?
…Я не нашёл слов, чтобы ему ответить. Только руки вертели невесть откуда взявшуюся выцветшую пилотку. Сны мне теперь не снятся, только иногда, увидев на улице какого нибудь ЖИВОГО, радостного пацана я вспоминаю взгляды тех солдат. Убитых, не продолжающих войну и там. По ту сторону жизни…
© Zoldner
yaplakal.com