175
2 марта 1969 года состоялось первое боевое столкновение между странами социалистического лагеря. В споре за остров Даманский, площадью менее квадратного километра, коммунистический Китай и Советский Союз едва не развязали полномасштабную войну. Здравый смысл восторжествовал — и войны не случилось, а политические последствия влияние на нынешнюю действительность до сих пор до конца не оценены.
До начала ХХ века граница между Российской Империей и Китаем носила скорее схематический характер. Первый раз границу определили в 1689 году Нерчинским договором, а в дальнейшем лишь уточнялись детали. По существовавшей в те времена практике, если граница проходила по реке, то собственно разграничение проходило по главному фарватеру, предоставляя таким образом равный доступ к водным ресурсам обеим сторонам. В 1911 году российская сторона, зарывшаяся в строительство Транссибирской магистрали и уже мало представляя, куда в очередной раз может направить железнодорожные пути изменчивый сибирский рельеф, предложила Пекину «Договорной акт». Согласно документу, граница по реке Уссури теперь проходит не по фарватеру, а по урезу воды с китайской стороны, закрепив таким образом за Россией не только саму реку, но и все острова на ней.
После образования Китайской народной республики в 1949 году Советский Союз всячески поддерживал коммунистического собрата, и вопрос о границах вообще не стоял. То есть территории были разграничены, но это не мешало как китайцам, так и русским свободно передвигаться в обе стороны. Всё изменилось после смерти Сталина в 1953 году.
Мао Цзэдун считал Сталина эталоном коммунистического лидера и очень его уважал. После смерти «вождя всех народов», а особенно после XX съезда КПСС, на котором был развенчан культ личности Сталина, «Великий кормчий» (так называли Мао Цзэдуна в Китае) стал обвинять СССР в отступлении от учения Маркса–Энгельса. Но вплоть до 1960-го года добрососедские отношения всё-таки сохранялись, и китайцы вполне свободно перемещались по спорным приграничным территориям. В 1960 году Москва начинает массово отзывать из Китая советских специалистов. В ответ Китай стал демонстративно нарушать границу с СССР для ведения на спорных территориях хозяйственной деятельности (выпас скота в районе перевала Буз-Айгыр в Киргизии, сбор хвороста, топляка и выкос травы на островах реки Уссури). Причем количество китайцев, пересекавших границу, постоянно росло. Если в 1960-м их было 100 человек, то в 1963-м уже сто тысяч человек.
В 1963 году советское руководство предложило Китаю как-то урегулировать спорные приграничные вопросы. 25 февраля 1964 года две комиссии (советскую возглавлял генерал-полковник Павел Зырянов, начальник Главного Управления погранвойск СССР, китайскую — замминистра иностранных дел КНР Цзэн Юнцюань) приступили к работе. К августу делегации фактически договорились по всем спорным вопросам, в частности, что линия границы должна проходить всё-таки не по лиреза реки Уссури, а по ее фарватеру. Это означало передачу всех спорных островов Китаю.
Но осенью 1964 года Леонид Брежнев сотоварищи сместил с поста Первого секретаря КПСС и главу Правительства СССР Никиту Хрущёва, и подписание соглашения о границах с Китаем застопорилось.
Почему Брежнев занял по отношению к Китаю очень жесткую позицию, до сих пор является одной из нераскрытых «кремлевских тайн». Одна из версий — что в первой же телеграмме на имя Брежнева как главы СССР Мао Цзэдун позволил себе покровительственно-поучающий тон, как старший (а Мао был старше Брежнева на 13 лет) к младшему. И это якобы так сильно не понравилось Брежневу, что он отказался идти на любые уступки по отношению к Китаю в приграничных вопросах. Более того,
пограничникам было дано указание препятствовать проникновению на советскую территорию китайских граждан. Но огнестрельное оружие применять не разрешили.
По другой версии, отношения с Китаем окончательно испортил еще Хрущёв, заявивший в августе 1964 года, что «Китай слишком много на себя берет, русских территорий он не получит». Ну а Брежнев просто не стал погружаться в эту проблему, а тянул «хрущёвскую линию поведения».
Столкновения у острова Даманский (китайское название — Чжэнь бао дао, «драгоценный», также в ходу перевод — «Остров сокровищ») между китайскими и советскими пограничниками начались в 1967 году.
— Все провокации, а их были сотни с 1967 по 1969 год, проходили на участке моей погранзаставы «Кулебякины Сопки», — вспоминал будущий командир антитеррористической группы «Альфа», герой Советского Союза Виталий Бубенин. — Начались они в ноябре 1967 года и проходили до декабря 68-го. Мне как начальнику заставы приходилось участвовать в ликвидации всех провокационных действий китайской стороны. В них принимали участие от 15 до полутора тысяч человек. Поначалу пограничники выстраивались вдоль границы цепью, вспыхивал спор — кому принадлежит остров? Брань, ругань… Китайцев буквально физически вытесняли домой. Затем эти «концерты» переросли в рукопашные схватки. Причем китайцы запасались палками, которыми отбивались от наших бойцов.
Несмотря на постоянные доклады о стычках на границе, руководство в Москве было неумолимо: «На провокации не поддаваться, огонь не открывать!» Потасовки на границе стали обычным делом, а служба превратилась в бесконечные разборки с нарушителями. Герой Советского Союза Юрий Бабанский, попавший на соседнюю с «Кулебякиными Сопками» заставу «Нижне-Михайловскую», так описывает свое прибытие к месту службы:
— Я попал на заставу почти накануне столкновений, хотя служил в погранвойсках уже полтора года. Парнем я был спортивным, и потому постоянно бывал то на соревнованиях, то на спортивных сборах. И только в феврале 69-го неожиданно получил назначение на должность командира отделения заставы, начальником которой был старший лейтенант Стрельников. Прихожу на заставу, а там, кроме повара, никого нет. «Все, — говорит, — на берегу, с китайцами дерутся». Я, конечно, автомат на плечо — и к Уссури. А там и в самом деле драка. Китайские пограничники перешли Уссури по льду и вторглись на нашу территорию. Вот Стрельников и поднял заставу «в ружье». Наши-то парни и повыше, и поздоровее были.
Но и китайцы не лыком шиты — ловкие, увертливые; на кулак не лезут, всячески пытаются увернуться от наших ударов. Пока всех отмолотили, часа полтора прошло.
Но без единого выстрела. Только по морде. Я еще тогда подумал: «Веселая застава».
К осени 1968-го года характер стычек, по воспоминаниям Бубенина, несколько изменился. Русские пограничники несколько раз получили серьезную взбучку от китайцев, хорошо владевших рукопашным боем. Почти сразу выяснилось, что, устав постоянно проигрывать более рослым и сильным русским и не имея возможности применить оружие, китайцы привлекли к охране границы бойцов спецназа. В ответ командир 57-го Иманского погранотряда Демократ Леонов перебросил к Даманскому два взвода роты быстрого реагирования (в погранвойсках своего спецназа не было, его функции выполняли как раз такие роты). Командир роты был известен тем, что был настоящим фанатом бокса и в свою роту предпочитал отбирать таких же боксеров. В прямом столкновении бокса и кунг-фу победу одержали советские солдаты, а массовые драки всё чаще заканчивались сломанными челюстями и сотрясениями мозга.
Китайская пропаганда весь период «массовых драк» (67–68 гг.) преподносила как провокации со стороны советских пограничников, которые без причин нападали на китайских крестьян, пытавшихся вести хозяйственную деятельность там, где это исстари сложилось. Но вот то, что боевое столкновение было спланировано именно китайской стороной, не отрицают даже китайские историки. В частности, профессор Пекинского университета Ли Даньхуэй так пишет о событиях начала 1969 года:
«Адекватный ответ на провокации советских пограничников на реке Уссури в 60-х годах мешали дать многочисленные директивы ЦК КПК, запрещающие поддаваться на провокации и не паниковать. Лишь 25 января 1969 года было разрешено спланировать ответные военные действия — операцию «Возмездие». 18 февраля 1969 года на это дали разрешения Генштаб и МИД КНР».
В ночь с 1 на 2 марта 1969 года отряд китайских военных (по разным данным, от 77 до 300 человек) скрытно перешел на остров Даманский и стал готовить огневые позиции. Все были одеты в белые маскхалаты, оружие завернуто в белую материю, сверху толстые овчинные полушубки и свитера, что позволяло лежать в снегу довольно долгое время, не замерзая. К утру 2 марта «лёжки» (скрытые огневые точки и окопы) были готовы и даже накрыты маскировочной сеткой. Всё было проделано очень профессионально. Ни ночной дозор, выставленный на ночь неподалеку от острова, ни утренний патруль не заметили и не услышали ничего необычного.
2 марта в 10:20 по местному времени на заставу «Нижне-Михайловка» поступил доклад от поста наблюдения, что к острову Даманский с китайской стороны движется вооруженная группа людей, численностью до 30 человек. Начальник заставы, старший лейтенант Иван Стрельников поднял личный состав «в ружье», погрузил людей в два грузовика (ГАЗ-63 и ГАЗ-66) и бронетранспортер и двинулся к острову.
Во время движения ГАЗ-63, в котором находилось 12 пограничников во главе с Бабанским, забуксовал. Стрельников не стал его ждать и двинулся дальше. Доехав до реки и выгрузившись из машин, старлей приказал разделиться: одну группу он повел прямо навстречу китайцам, вторая, во главе со старшим сержантом Владимиром Рабовичем, двинулась в обход острова.
Подойдя к китайцам, Стрельников потребовал покинуть территорию СССР и… получил автоматную очередь в упор. Солдаты его группы были расстреляны в считанные мгновения. Группа Рабовича, которая успела дойти до островных возвышенностей, сумела залечь и открыть ответный огонь. Но плотность огня китайцев была намного выше, пограничники гибли один за другим. В этот момент к месту боя наконец подоспела группа Бабанского. Они заняли позицию в камышах, чуть позади группы Рабовича, и открыли шквальный огонь.
— Через несколько минут я сообразил, что при таком огне мы вскоре останемся без боекомплекта, и приказал беречь патроны, — вспоминал позже Бабанский. — Китайцы, поначалу ошеломленные неожиданной атакой, быстро сообразили, что русских — всего ничего; и, прикрываясь камышами, начали медленно нас окружать. Через 20 минут боя из 12 ребят в живых осталось восемь, еще через 15 — пять. Конечно, еще
можно было отойти, вернуться на заставу, дождаться подкрепления из отряда. Но нас охватила такая лютая злоба, что в те минуты хотелось только одного: положить их как можно больше. За ребят, за себя, за эту вот пядь никому не нужной, но всё равно нашей земли.
Патроны были уже на исходе, когда мы вдруг услышали совершенно дикий мат и раскатистое «ура!» — это с другой стороны острова нам на выручку неслись ребята с соседней заставы старшего лейтенанта Бубенина. Китайцы, побросав убитых, рванули на свой берег, а я еще долго не мог поверить, что смерть прошла мимо. («Правда о событиях на острове Даманском», Дальневосточное издательство, 1969 г., стр. 70.)
К осени 1968-го года характер стычек, по воспоминаниям Бубенина, несколько изменился. Русские пограничники несколько раз получили серьезную взбучку от китайцев, хорошо владевших рукопашным боем. Почти сразу выяснилось, что, устав постоянно проигрывать более рослым и сильным русским и не имея возможности применить оружие, китайцы привлекли к охране границы бойцов спецназа. В ответ командир 57-го Иманского погранотряда Демократ Леонов перебросил к Даманскому два взвода роты быстрого реагирования (в погранвойсках своего спецназа не было, его функции выполняли как раз такие роты). Командир роты был известен тем, что был настоящим фанатом бокса и в свою роту предпочитал отбирать таких же боксеров. В прямом столкновении бокса и кунг-фу победу одержали советские солдаты, а массовые драки всё чаще заканчивались сломанными челюстями и сотрясениями мозга
Пока МИДы КНР и СССР обменивались нотами, обвиняя друг друга в разжигании конфликта, военные с обеих сторон готовились к продолжению. Китайцы перебросили к Даманскому около 5 тысяч солдат, несколько артиллерийских батарей и минометные дивизионы. В советском тылу была развернута 135-ая мотострелковая дивизия, Иманскому погранотряду придали дополнительные силы, полностью укомплектовав штаты погранзастав и подготовив резервы, а также прикомандировав к пограничникам танковую роту. Кроме того, к границе были переброшены артиллерия и батарея систем залпового огня «Град».
— Я на срочную призвался в 1968 году, когда мне уже 20 стукнуло, — рассказывал автору участник событий на Даманском Вячеслав Семёнов в 1999 году. — В «учебке» готовился в связисты и думал, что служить буду в какой-нибудь глуши, на радиостанции. И вдруг по окончании — распределение в артиллерию. Да не куда-нибудь, а в жутко секретную часть с совершенно новым оружием. Нам политруки все уши прожужжали про секретность и про то, что аналогов «Граду» ни у кого больше нет. И вдруг — подъем по тревоге 4 марта, срочная погрузка на машины и БТР и переброска к самой границе. Офицеры тогда были сильно удивлены: слишком опасно разворачивать «Грады» буквально в двух км от границы. Есть опасность того, что войска противника, получив информацию о наличии у границы новейшей техники, попытаются ее захватить.
По словам Семёнова, их часть участвовала в похоронах пограничников, состоявшихся в Имане 8 марта 1969 года.
— На похоронах мы и узнали о происшедшем 2 марта, и одобрили решение командования о переброске «Градов» к границе, — вспоминал Семёнов.
— Мы ведь прекрасно представляли себе огневую мощь наших машинок и понимали, что даже один наш залп мог положить конец любым претензиям китайцев не только на остров, но и близлежащую территорию.
Там просто никого живого не осталось бы.
Второй акт инцидента на острове Даманском начался 14 марта 1969 года. Около 15:00 14 марта 1969 года в Иманском пограничном отряде получили приказ от вышестоящей инстанции: убрать советские пограничные наряды с острова. Спустя почти 30 лет генерал Вадим Матросов скажет на встрече с военными историками: «Следовало выдвинуть резервы армии, но никто же не выдвинул. Шла торговля: ввязываться, не ввязываться… Тезис использовался для этого основательный: дескать, если мы пошлем войска — это будет уже военный конфликт или война, пока же дерутся пограничники — это инцидент. Казуистика!»
Пограничники отошли с Даманского, на сопредельной стороне началось оживление. Китайские военные мелкими группами по 10–15 человек начали перебежками выдвигаться на остров, другие стали занимать боевые позиции напротив острова, на китайском берегу Уссури.
В ответ на эти действия советские пограничники на восьми БТРах под командованием подполковника Евгения Яншина развернулись в боевой порядок и начали выдвигаться в сторону острова. Китайцы моментально отошли на свой берег.
Около 20:00 часов 14 марта поступил другой приказ: вперед! После 00:00 15 марта на остров вышел отряд подполковника Яншина в составе 45 пограничников на четырех БТРах. Бойцы расположились четырьмя группами — на расстоянии 100 метров друг от друга, отрыли окопы для стрельбы лежа. Бронетранспортеры постоянно перемещались по острову, меняя огневые позиции. На нашем берегу Уссури позиции заняли резервы погранотряда — 80 человек на семи БТРах.
В 9:00 15 марта китайцы включили громкоговорители, уговаривая русских отойти. В 10:00 китайская артиллерия и минометы (от 60 до 90 стволов) начали обстрел острова. Одновременно три роты китайской пехоты пошли в атаку.
В течение полутора часов наши отбили несколько яростных атак. На исходе оказались боеприпасы. Яншин кричал в трубку полевого телефона: «Дайте огня, мы же погибаем!» Но армейская артиллерия молчала.
Истекавшие кровью пограничники еще не знали, что части армейского усиления выведены из подчинения командования погранвойск.
К полудню группа Яншина была вынуждена оставить остров под жестоким огнем. Командир Иманского погранотряда полковник Демократ Леонов доложил вышестоящему начальству о превосходящих силах противника и необходимости использовать артиллерию, но — безрезультатно.
Около 12:00 противником был подбит первый БТР, минут через двадцать — второй. Тем не менее, отряд Яншина удерживал позиции даже в условиях угрозы окружения.
Отойдя назад, китайцы стали группироваться на своем берегу напротив южной оконечности острова. От 400 до 500 солдат явно намеревались ударить в тыл советским пограничникам. Положение усугублялось тем, что была утрачена связь между Яншиным и Леоновым: антенны на БТРах были срезаны пулеметным огнем. Тогда полковник Леонов принял решение совершить рейд на танках. Танковая рота была обещана Леонову еще 13 марта, но девять машин подошли только в разгар боя.
Полковник занял место в головной машине, и четыре Т-62 двинулись в направлении южной оконечности Даманского. Леонов рассчитывал обойти остров, атаковать противника в тыл и с фланга. Но китайцы были готовы к такому маневру. К тому же на ровном льду Уссури боевые машины оказались отличной мишенью.
К несчастью, Леонов переоценил боевые качества танков и недооценил насыщенность противотанковой обороны китайцев. Примерно на том месте, где погиб Стрельников, командирская машина Леонова была подбита выстрелом из РПГ. Полковник и несколько членов экипажа получили ранения. Покинув танк, они направились к своему берегу. Здесь в Леонова попала пуля — прямо в сердце. По другой версии, он погиб, выбираясь из машины через люк. Ночью его тело нашли и вынесли разведчики под командованием Бабанского.
— 15 марта я как раз заступил на дежурство в ПКП (передвижной командный пункт) дивизии, — рассказывал бывший связист Семёнов. — Около 12 часов дня на КП прибыл командующий ДВО генерал-полковник Олег Лосик. Он постоянно пытался дозвониться до Москвы, но там отвечали лишь: «Выполняйте приказ!» И мы сидели и слушали (радио было включено на волну погранцов), как наши ребята гибнут пм огнем противника. Когда около 17:00 пришло сообщение о смерти полковника Леонова, наш комдив, генерал-майор Мельников, с силой ударил кулаком по столу и прямо спросил у Лосика: «Долго мы еще терпеть будем?» Лосик уже и сам был на грани, он снял фуражку, вытер пот и рявкнул: «Да какого хрена! Наводчикам — дать наведение на цели на Уссури. «Градам» — тройной залп из всех стволов! Второму полку приготовиться на выдвижение к острову для зачистки территории!» Ну мы и дали! Когда грохот смолк и снежно-грязевая пыль слегка расселась, в районе Даманского была оглушающая тишина. Несмотря на то, что мы били по позициям не на острове, а на берегу реки, стрелять прекратили везде. Мне потом погранцы рассказывали, что там, где китайцы накапливали живую силу и технику, было одно сплошное месиво из обломков военного снаряжения и кусков человеческих тел. А в 17:30 из Москвы наконец пришел приказ вмешаться в конфликт.
Гораздо позже выяснится, что пока на Дальнем Востоке разворачивались боевые действия, в Москве не могли найти никого, кто готов был взять на себя ответственность за решение дать армии приказ вмешаться. Министр обороны Андрей Гречко был в заграпоездке, Леонид Брежнев спал в поезде, направляясь в Венгрию на встречу с Яношем Кадаром. Проснулся он в Виннице, и ему сразу доложили про Даманский. Узнав, что конфликт складывается в пользу китайцев, Брежнев спросил:
— А где же наша армия?
Ответом ему было напряженное молчание. Брежнев немного подумал и заявил:
— Армии — нанести удар всеми имеющимися средствами. Вышвырнуть оккупантов с советской земли к чертям собачьим!
После расстрела китайских позиций «Градами» (по советским оценкам, тогда погибло от 800 до 1000 китайских солдат и офицеров, но китайцы эти цифры не подтверждают) китайцы были полностью деморализованы. 16 марта 1969 года к месту конфликта прибыл министр обороны КНР Линь Бяо. Ознакомившись с итогами боя, он заявил: «Хватит испытывать терпение русских», и приказал прекратить провокации на границе.
Последствия тех событий еще долго будут влиять не только на отношения России и Китая, но и на мировые события. Впрочем, самым главным итогом того конфликта стало то, что Китай стал искать союзника в возможной борьбе против СССР. И нашел его — в лице США. Остров Даманский в 1991 году был наконец передан Китаю, сейчас там расположен мемориал, посвященный героическим китайским пограничникам.
https://novayagazeta.eu/articles/2024/03/10...-zalityi-kroviu
yaplakal.com