Московские рынки, которых уже нет

Может показаться, что в те времена рынки были местом кристально чистым и приятным для посещения. Однако не все разделяли такую точку зрения. Современники описывали рынки, как грязные, душные и ароматные (в плохом смысле этого слова) площадки. Кроме торговцев и покупателей на рынках часто проводили время крысы. Они не только подъедали продукты, но и кусали москвичей, разнося многочисленные инфекции.

К самим лакомствам также были вопросы. Если вы думаете, что кулинарные разоблачения это "фишка" нашей эпохи, то прочитайте некоторые выпуски газеты "Вечерняя Москва" за 1928 год. Оттуда вы узнаете, что рыночная колбаса, оказывается, была сделана из собачатины; сосиски из мясных отбросов; конфеты вместо глазури покрывались уличной пылью; а ягоды так часто трогали, что они становились почти сушёными. Больше всего шокирует утверждение, что в мороженое для красивого цвета якобы добавляли бычьи мозги.
Конечно, масштабы несколько преувеличены. Дело в том, что в 1928 НЭП уже закончился. Началась индустриализация. Поэтому поливание грязью былого уклада жизни вполне закономерно. Но доля правды во всех этих изысканиях, к сожалению, была. Например, продавцы набирали всё грязными руками, прилавки не отличались чистотой, нормы хранения не соблюдались - в воздухе чувствовался неприятный запах. А выбор места для торговли иной раз вызвал бы у современного человека недоумение.

Так один джентельмен установил палатку с мороженым в непосредственной близости от общественного туалета. Конечно, логика в этом была. Торговля у мужчины шла очень бойко, место людное. Но лакомства, продающиеся в антисанитарных условиях опасны. Правда московские чиновники, похоже, осознали это только к 1928 году. Тогда торговлю около общественных туалетов и мусорных ящиков запретили.

Хоть москвичи и пользовались рынками в те времена в основном для покупки продуктов, некоторые площадки всё ещё торговали другими товарами. Например, Смоленский рынок мог похвастаться большим количеством дореволюционных штучек. В те годы ходили слухи, что иногда продавали их сами обедневшие дворяне.
На Устьинском рынке (он работал с 6 утра), около одноимённого моста покупали водопроводные краны, меха и галоши. Как вы понимаете, многие товары были подержанными. На новые безделушки у большинства москвичей тогда просто не было денег. Те, у кого средства имелись, могли приобрести себе интересных животных. В 1920-х годах знаменитый Птичий рынок частично переехал с Трубной площади в район Миусской. Правда в народе новое место продолжали именовать по привычке "трубой".

Здесь покупали птиц: чижей, малиновок, жаворонков, попугаев и петухов. С участием последних в то время прямо на рынке проводились бои. Также в ассортименте торговцев были собаки. Приобретали даже породы, которые пользовались популярностью ещё в царской России: бульдогов, сеттеров и борзых.

Ну, и наконец, если хотелось чего-то эдакого, то отправлялись в окрестности Китайгородской стены. Вдоль неё располагались небольшие деревянные лавки, где торговали торговали кожаными поясами, портфелями и книгами. Последние можно было купить и на развалах в Кузнецком мосту, Ильинке и Большой Никитской. Киоски с учебной литературой встречались даже на площади Революции.

К 1940 году в Москве осталось только 40 официальных рынков. Многие обзавелись крытыми павильонами, а ситуация с чистотой стала лучше. Рынок всегда был частью торговой жизни Москвы.

Источники: ©,©,©,©,©,©

Большая Сухаревская площадь: торговцы краденым и букинисты.

В петровские времена Сухарева башня была овеяна легендами: загадочное строение, находившееся на пересечении современных Садового кольца, Сретенки и проспекта Мира, народная молва населяла страшными чудовищами. Источником мифов стал поселившийся здесь Яков Брюс, друг и соратник Петра I. Брюс, происходивший из древнего шотландского рода, считался колдуном, но с магией в действительности дела не имел — он был ученым. На одном из верхних этажей Сухаревой башни им была устроена обсерватория, оборудованная «зрительными трубами» и огромным звездным глобусом работы Виллема Блау.

После смерти Брюса башня какое-то время числилась за морским ведомством, а в 1829 году стала водонапорной: на втором этаже появился гигантский резервуар, куда поступала вода из Мытищинского водопровода. К тому времени Сухарева башня имела уже совсем другую славу — каждое воскресенье ее окрестности, Большую Сухаревскую площадь, заполняли толпы быстроглазых, хитроватых и цепких продавцов. Свой товар — старые подержанные вещи часто неизвестной принадлежности, происхождения и даже функционала — они раскладывали по лавкам или просто по мостовой. Между рядами сновали покупатели. Часто они искали не просто что-нибудь интересное, а… свои собственные вещи.

Это сообщение отредактировал zeppelman - 14.02.2024 - 14:11

Владимир Гиляровский называет Сухаревку — Сухаревский рынок — «дочерью войны». Дело в том, что после пожара 1812 года по Москве рыскали мародеры. Позже, когда в город начали возвращаться жители, был выпущен указ, согласно которому владельцем вещи считался тот, у кого она оказалась в данный момент. А воскресенье объявили днем, когда можно было продавать подержанные вещи. Торговцам выделили пространство у Сухаревой башни, и обобранные москвичи потянулись туда.

«Сюда в старину москвичи ходили разыскивать украденные у них вещи, и не безуспешно, потому что исстари Сухаревка была местом сбыта краденого. Вор-одиночка тащил сюда под полой “стыренные” вещи, скупщики возили их возами. Вещи продавались на Сухаревке дешево, “по случаю”. Сухаревка жила “случаем”, нередко несчастным». Владимир Гиляровский «Москва и москвичи», очерк «Сухаревка» (1926).

Через несколько десятилетий окрестности башни облюбовали московские букинисты. До переселения на Сухаревку торговцы старыми книгами собирались на Смоленском рынке. Московский букинист Афанасий Астапов в своей книге «Воспоминания старого букиниста» (1892) писал, что это случилось почти сразу после отмены крепостного права, то есть после 1861 года. Астапов отмечал, что возле Сухаревой башни сформировался свой особый тип букинистов — он называет их «в своем роде хлестаковы».

«Я называю артистами и хлестаковыми сухаревских торговцев потому, что эти типы вырабатываются из них очень просто, для них самих незаметно. Отсутствие денег изощряет их ум, заставляя работать последний почти до крайней степени, чтобы добраться до своей цели. Попадется такому торговцу какая-нибудь книжка, русская или иностранная, но мало или вовсе ему неизвестная, уж тут он пустит в ход все свои мыслительные способности, возится с нею, как Мартышка с очками. Порасспросит у того, у другого книжника... А узнает цену, так другой раз заломит такую сумму, что и любитель-то тогда откажется от нее».

Встречались и вовсе непорядочные букинисты, вошедшие в историю благодаря своей хитрости. Например, действовал здесь некий Илья по прозвищу Пачечник. Мешками он скупал у старьевщиков копеечную макулатуру, а потом оформлял эти книжки в добротные переплеты, то есть делал «пачки». Внутри — какой-нибудь справочник, на обложке — имя классика. Неразборчивый покупатель отдает деньги, и Пачечник со своим мешком тут же скрывается в толпе.

Но встречались тут и подлинно ценные антикварные предметы, за которыми охотились коллекционеры. Среди покупателей был, например, Алексей Бахрушин, создатель Театрального музея. Страстный собиратель коллекции предметов, связанных с театром, многие экспонаты нашел именно здесь.

Сухаревский рынок постоянно разрастался, захватывая близлежащие переулки. К 1915 году, например, его суммарная площадь превышала четыре гектара. Советская власть попыталась закрыть деморализующий красноармейцев «очаг спекулятивной заразы» (так в 1920 году Сухаревский рынок назвала газета «Правда»), но торговцы не поддались. Легендарная толкучка продолжала существовать в годы НЭПа, сместившись в переулки Сретенки. В 1924 году Моссовет принял решение об упорядочении частной торговли и создании Новосухаревского рынка (он просуществовал до 1930 года).

Филиалом Сухаревки являлся Анановский рынок (в Анановском переулке, напротив Большой Спасской улицы). С самого раннего утра свежевали здесь баранов и телят, рубили мясо, которое долго не продавалось из-за его дороговизны. Зато к вечеру, обсиженное мухами, оно дешевело и шло в продажу не дороже 20 копеек за фунт (410 граммов). По всему периметру рынка — лотошники. С рук и из-под полы продавали они "деревенскую" баранину, телятину, шершавый, как губка, "сычуг" — часть телячьего желудка, используемую при приготовлении сыра. Около уборной и, наверное, не случайно продавали синих с "душком" цыплят. С трех вокзалов жители Подмосковья несли сюда грибы, ягоды, яблоки, груши, орехи.

Недалеко от Саратовского (Павелецкого) вокзала существовал Зацепский рынок ("Зацепа"). Торговали здесь в основном "съестными продуктами". Спекулировали по мелочи и промтоварами. То, что в Мосторге стоило 50 копеек, здесь "толкали" за рубль. Цыганки приглашали легковерных москвичей "позолотить ручку" для гадания и рассказать "всю правду", ассирийцы пытались всучить покупателям прошлогодний "гуталин", а сапожники — подбить набойки на туфли из гнилой кожи.

Старая и Новая площади: старьевщики и торговцы мехом.

Эрудиты знают: в названии «Старая площадь» спрятались сразу две ошибки — топографическая и историческая. Во-первых, это никакая не площадь, а улица, а во-вторых, Старая площадь моложе, чем Новая.

Новая площадь появилась в 1783 году, когда блошиный рынок-толкучку с Манежной площади перенесли под арки Китайгородской стены. Площадями в то время называли любое открытое место с лавками, а Новой эта площадь стала в противовес Красной. Торговля здесь шла бойко: на Новой площади стояло более двухсот деревянных и 74 каменные лавки. Во время пожара 1812 года все деревянные строения сгорели, что позволило расширить рынок. Тогда-то и появилась Старая площадь — так назвали проезд между Варварскими и Ильинскими воротами (нынешние площади Варварские и Ильинские Ворота). Как Новую площадь обозначили участок от Ильинских до Владимирских ворот.

В 1870-е годы площади неофициально поменялись названиями согласно характеру вещей, которые здесь можно было купить. Участок от Ильинских до Варварских ворот, где были респектабельные лавки торговцев новым товаром, стал Новой площадью, а от Ильинских до Владимирских, где стояли старьевщики, — Старой. Вот как описывает происходившее там в то время литератор Иван Белоусов (1863–1930) в своих мемуарах «Ушедшая Москва» (1929):

«На Старой площади был развал — толкучка; сюда каждый день с раннего утра сходились старьевщики, которые ходили по дворам, выкрикивая: «Старого старья продавать»… можно было встретить самые разнообразные вещи: старомодный пуховой цилиндр, фрак или вицмундир, вышедшую из моды дамскую шляпку с перьями и цветами, изъеденное молью меховое пальто, распавшийся самовар и самые разнообразные вещи. На Новой площади толкучки не было, там торговали большей частью меховыми товарами, остатками ситца, браком суконных товаров в таких же лавочках, прижатых к Китайгородской стене, вплоть до самых Варварских ворот».

Это сообщение отредактировал zeppelman - 14.02.2024 - 14:12

Официально площадям вернули изначальные названия в 1890 году. А в 1899-м толкучку перенесли в слободу Садовники за Большой Устьинский мост. После этого площади начали активно застраиваться.

Кстати, интересна толкучка на Старой площади была не только пыльными сокровищами, которые там можно было найти. Здесь располагалась так называемая обжорка — ряды лавочек со съестным, где можно было перекусить по очень демократичным ценам. Белоусов приводит такие цены: «миска щей с хлебом стоила три копейки, а миска каши — две копейки». Угощались здесь не только люди. Купец, путешественник и мемуарист Иван Слонов (1851–1936) в своей книге «Из жизни торговой Москвы» (1913) вспоминал:

«Близ толкучки стояли старушки с небольшими корзинами вареного гороха, около них всегда ходила большая стая голубей; проходившие давали старушке копейку, за которую она кидала голубям пригоршню вареного гороха. Теперь таких старушек, кормящих горохом голубей, можно видеть на Красной площади у ограды Василия Блаженного».

Красная площадь: пирожники

О Верхних торговых рядах (сейчас это ГУМ) и разыгрывавшихся в них сценах в XIX веке ходили легенды. Торговать в самом сердце Москвы начали еще в незапамятные времена. При Екатерине II было решено возвести на месте мелких лавок огромный торговый центр. Здание в стиле классицизм по проекту Джакомо Кваренги не было достроено; после 1812 года за него взялся Осип Бове. Здание быстро обветшало, и уже в 1869 году встал вопрос о его реконструкции. Владельцы лавок, имевшие свой взгляд на обустройство рядов, не могли прийти к соглашению с городским самоуправлением целых 20 лет. За эти годы часть здания пришла в аварийное состояние, и торговцам пришлось согласиться на реконструкцию. Как выглядели торговые ряды к тому времени, красноречиво рассказывает книга Ивана Слонова:

«Старые городские ряды представляли собой темные руины. Проходы в них не отличались чистотой; там имелось много ступенек и разных приступок; ходить по таким рядам можно было только с большой осторожностью. Около лавок лежали большие груды ящиков, тюков и разного хламу. Свет в ряды проникал сквозь так называемые рядские фонари с низкими грязными рамами с разбитыми стеклами, сквозь которые сыпались на головы проходящих снег и дождь. Солнца совсем не было видно, и вследствие этого в рядах всегда ощущалась пронизывающая сырость, от которой большинство торгующих страдало ревматизмом».

Это сообщение отредактировал zeppelman - 14.02.2024 - 14:13

Впрочем, об одном участке старого здания Верхних торговых рядов Слонов вспоминает с теплом — о так называемой пирожной бирже. Она размещалась в центральной части здания, напротив памятника Минину и Пожарскому, и представляла собой собрание торговцев пирогами и прочей выпечкой. Ящики с горячим товаром, покрытые одеялами, висели у торговцев через плечо. Сами они были «грязны и нечистоплотны», пишет Слонов, но небезынтересны, так как сопровождали продажу шутками. На пирожной бирже можно было ежедневно наблюдать забавные сценки:

«Мальчик ест жареный пирог с вареньем, в котором ему попался кусочек грязной тряпки. Он, обращаясь к пирожнику, говорит: “Дяденька, у тебя пироги-то с тряпкой...” Пирожник в ответ: “А тебе, каналья, что же, за две копейки с бархатом, что ли, давать?”»
Разбирать старые торговые ряды начали в 1888 году, а в мае 1890-го состоялась торжественная закладка нового здания. Свежеотстроенные ряды распахнули свои двери для покупателей в 1893 году, хотя некоторые отделочные работы продолжались до 1896-го. В 1923 году Верхние торговые ряды стали Государственным универсальным магазином.

Хитровка

Местность, известная в Москве как Хитровка, находится между Покровским бульваром и улицей Солянкой.
История Хитровки началась с Хитровской площади. Ей дали название по фамилии генерала Н.З. Хитровó, зятя фельдмаршала Кутузова. Генерал владел домом в этом районе.
На месте площади стояли две усадьбы, но они сгорели в 1812 году. Долго, практически десятилетие, никто не брался за восстановление этих особняков, а их владельцы оказались не в состоянии платить налоги.
И в 1824 году генерал Хитровó выкупил эти, поросшие бурьяном пепелища, и устроил площадь с большим рынком для торговли зеленью и мясом, а затем…подарил ее городу! Сейчас трудно представить, чтобы кто-то купил пустырь, построил бы там, ну пусть школу, и подарил бы ее городу.

Это сообщение отредактировал zeppelman - 14.02.2024 - 14:13

Со временем площадь начала преображаться, обустроились торговые ряды. В 1860-е на Хитровской площади построили навес, где расположилась московская биржа труда. Сюда в поисках работы стекались рабочие, освобожденные от крепостной зависимости крестьяне. В основном, на Хитровской бирже нанимали прислугу и сезонных рабочих.
Конечно же наивные простодушные люди тут же становились легкой добычей карманников. Без документов и денег многие горемыки так и оставались доживать свой век в окрестностях Хитровки, промышляя нищенством и криминалом.
"Ужасные иногда были ночи на этой площади, где сливались пьяные песни, визг избиваемых «марух» да крики «караул». Но никто не рисковал пойти на помощь: раздетого и разутого голым пустят, да еще изобьют за то, чтобы не лез куда не следует." (В. Гиляровский)
Постепенно Хитровская площадь обрастала харчевнями, трактирами и недорогими ночлежками. Условия в ночлежках были далеки от размещения в пятизвездочных гостиницах по системе all inclusive, да и с современным хостелом это вряд ли кто осмелится сравнить:

«Каждый ночлежник платил пятак за ночь, а «номера» ходили по двугривенному. Под нижними нарами, поднятыми на аршин от пола, были логовища на двоих; они разделялись повешенной рогожей. Пространство в аршин высоты и полтора аршина ширины между двумя рогожами и есть «нумер», где люди ночевали без всякой подстилки, кроме собственных отрепьев.» (В. Гиляровский)

Дома, где помещались ночлежки, назывались по фамилии владельцев: Бунина, Румянцева, Степанова (потом Ярошенко) и Ромейко (потом Кулакова). В доме Румянцева кроме ночлежки работали трактиры «Пересыльный» и «Сибирь», а в доме Ярошенко — трактир «Каторга». Это были неофициальные названия, распространенные среди «хитрованцев». Самое интересное, что дома эти стоят и поныне.
Владельцем дома, где располагалась одна из самых известных и страшных ночлежек Хитровки с подземными коридорами, был Кулаков. Это дом-утюг вписан в острый угол Петропавловского и Певческого (Свиньинского) переулков. Обитатели звали себя «утюги». К слову подземные коридоры-лабиринты сохранялись довольно долго, во время Великой Отечественной войны там было устроено бомбоубежище.
«Но как же так, куда смотрела полиция?»- спросите Вы. А полиция была на посту и бдила!

"Всем Хитровым рынком заправляли двое городовых — Рудников и Лохматкин. Только их пудовых кулаков действительно боялась «шпана», а «деловые ребята» были с обоими представителями власти в дружбе и, вернувшись с каторги или бежав из тюрьмы, первым делом шли к ним на поклон.» (В. Гиляровский)
После Октябрьской революции преступность на Хитровке достигла небывалых размеров, случайно заглянувший сюда прохожий мог остаться не только без ценностей и документов, но даже без белья.

По решению Моссовета в 1920-x годах Хитров рынок «был зачищен», а к столетию площади на ней был разбит зелёный сквер. В старых ночлежных домах в это время образуются жилищные товарищества, просуществовавшие относительно недолго.

Охотный ряд

Как можно понять из названия, Охотный ряд в первую очередь был известен свежей дичью. Фазанами, бекасами и куропатками здесь ежедневно закупались повара «Яра», «Праги», «Славянского базара». Кроме того, Охотный ряд радовал посетителей изобилием мяса, рыбы, яиц, овощей, фруктов и ягод. При желании покупатель мог выбрать себе живого поросенка или осетра.

Это сообщение отредактировал zeppelman - 14.02.2024 - 14:15

Местные купцы строили лавки двухэтажными, чтобы торговать на первом этаже, а жить – на втором. Хозяевами Охотного ряда считались мясники – плечистые мрачные люди, помогавшие полиции бить бунтующих студентов и желавшие организовать свое атлетическое общество. Со временем Охотный ряд потерял «мясную» специализацию, а многие лавочники переместились отсюда на Лубянскую и Трубную площади.

Смоленский рынок


Ничего, смиренный инок,
Теперь на каждой площади Смоленский рынок.
В. Маяковский, "Мистерия-Буфф"

Один из старинных московских рынков, переживших революцию, но уничтоженных при советской власти. В 1820 году при сносе земляного вала на пересечении Арбата и старой Смоленской дороги образовалась "неучтенная" площадь. Поскольку ранее там уже располагалось несколько лавок, торговавших съестными припасами, на освободившееся место немедленно набежали торговцы всякой всячиной – и так образовалась одна из крупнейших барахолок. Продовольственные лавки очень быстро оказались отодвинуты на задний план всевозможной рухлядью, домашним скарбом, коллекциями минералов, антиквариатом, книгами, посудой и прочим добром.

Это сообщение отредактировал zeppelman - 14.02.2024 - 14:41

Еда, впрочем, все-таки смогла на какое-то время взять реванш после того, как в 1875 году на средства городской думы в центре площади был выстроен крытый двухэтажный рынок для торговли скоропортящейся продукцией. Места всем, как обычно, не хватило, и продуктовая торговля немедленно выплеснулась на прилегающие лотки и возы, рядом пристроилась парочка трактиров, и жизнь забурлила с новой силой.

После революции Смоленский рынок превратился в одну из тех бесчисленных московских толкучек, где "бывшие" обменивали сохранившуюся у них богатую домашнюю утварь и ценности на еду. Один из рядов даже стал называться французским, поскольку торговавшие в нем поиздержавшиеся аристократки переговаривались друг с другом на языке Бальзака и Дюма.

В середине 1920-х годов Моссоветом было принято решение о строительстве на углу Арбата пятиэтажного универмага по проекту архитектора В. Маята, в связи с чем Смоленский рынок был ликвидирован. Въехавший позднее в здание универмага "Торгсин" сгорел на страницах булгаковского романа "Мастер и Маргарита".

Яблочный торг

У Ильинских ворот на так называемом Яблочном торгу, относившемся к Средним торговым рядам, все лето действовала крупнейшая в Москве фруктовая ярмарка. На август приходилось сразу несколько православных праздников, наложившихся на славянские праздники урожая – начало Успенского поста соотносилось с Медовым Спасом, а Преображение Господне – с Яблочным Спасом.
На Медовый Спас начинался медосбор и освящался мед: с Яблочного Спаса по народному поверью разрешалось есть освященные яблоки.
На Яблочном торгу и у стен нескольких московских монастырей проводились медовые и яблочные ярмарки. В эти дни Москва настолько переполнялась яблоками, что их запах даже заглушал зловоние разлагающегося нераспроданного мяса из Охотного ряда.

Это сообщение отредактировал zeppelman - 14.02.2024 - 14:16

Болотная площадь

Москва могла похвастаться сразу несколькими крупными зеленными рынками. За первенство боролись рынок на Болотной площади, также известный как Болото, и Немецкий рынок. На Болоте, сообразно названию, было слишком сыро для торговли, но москвичи все равно гуляли здесь по праздникам. В конце XVIII века Болото частично осушили, а Яков Брюс – полный тезка и внучатый племянник петровского сподвижника – предложил сделать осушенную площадь торговой.

Здесь во временных лавках, свезенных с Красной площади после постройки Верхних торговых рядов, и на возах, съехавшихся со всей губернии, продавались лук, репа, морковь, редька, свекла, картошка и капуста, свежая и квашеная. По ночам на Болоте работал Ягодный рынок – перекупщики специально назначали неудобное время продажи, чтобы покупатели не смогли приобрести товар напрямую у крестьян-производителей.

Зажиточные хозяйки и фабриканты-кондитеры запасались вишней, клубникой, земляникой, крыжовником, а нераспроданные и раздавленные ягоды скупали задешево оптовики-маклаки.

Это сообщение отредактировал zeppelman - 14.02.2024 - 14:18

Грибной рынок

Кроме постоянных рынков в Москве также действовали временные рынки, имевшие скорее статус ярмарок. На Болотной площади в первую неделю Великого поста открывался необычно тихий по сравнению с прочими торжищами Грибной рынок, на котором хозяйки закупались на весь пост.
Сушеные грибы развешивались на шнурках, бочки с солеными грибами, огурцами, квашеной капустой стояли на каждом шагу и привлекали внимание прохожих, бравших соленья на пробу и бросавших объедки обратно в бочку. На продажу выставлялись сухой и моченый горох, семечки, мак, мед, сухофрукты и постное масло; все покупалось мешками и бочками. Такое гастрономическое изобилие, как его описывает Иван Шмелев в книге «Лето Господне», выглядит несколько иронично, если понимать пост как воздержание в том числе от вкусной пищи.



Это сообщение отредактировал zeppelman - 14.02.2024 - 14:20

Птичий рынок

Подробней

По Птичьему рынку идет мужик и тащит за собой на поводке медведя.
Его спрашивают:
– Мужик, ты чего, кто ж у тебя такую зверюгу купит?
– Да я не за этим, просто хочу посмотреть в глаза той сволочи, которая в прошлом году продала такого пушистого хомячка!
.

У самого известного зоо-рынка в стране была большая дореволюционная история, на протяжении большей части которой, как и в советские времена, он никогда официально не существовал.

Зародилась "Птичка" еще в XVII веке, в недрах Охотного ряда, где в числе прочего велась торговля "дичью и живою птицею, дворовою и певчею" (Даль).
В середине XVII века все продовольственные ряды – Харчевой, Обжорный и Охотный, перевели от Кремля за Неглинку на площадь рядом с церковью Параскевы Пятницы. А в 1840-х годах торговлю дичью и живой птицей снова передвинули, на сей раз на Трубную площадь.

Это сообщение отредактировал zeppelman - 14.02.2024 - 14:42

Тогда же, видимо, появилось и народное название рынка, связанное с существовавшим в те времена обычаем покупать на праздник Благовещения живых птиц в клетках и тут же отпускать их на волю. Хотя до революции "Птичку" москвичи все-таки чаще называли "Трубой". В 1851 году рынок расширился и на северную часть площади, после того как в район нынешнего Цветного бульвара переехала торговля цветами, семенами и саженцами. Туда же стали подтягиваться крестьяне со своей скотиной и заводчики, продававшие собак для охоты и охраны двора, а также кошек-мышеловов.

Рынок на Трубной просуществовал до 1924 года, но тут новые власти наконец осознали, что расхаживающие по самому центру Москвы индейки и свиноматки хоть и придают городу некий восточный колорит, но при этом никак не способствуют санитарии. Торговлю дичью и живностью переместили на Калитниковский рынок, который после этого и стал той самой, известной каждому москвичу "Птичкой".

Тут надо заметить, что если в середине 1920-х окрестности Таганки все еще оставались рабочей окраиной, то в последующие годы, когда город стал активно прирастать в этом направлении, Птичий рынок опять оказался почти в центре. В полном соответствии с географией стала меняться и его "профориентация": если во времена НЭПа туда все еще приезжали крестьяне с коровами и утками, то ближе к началу войны их практически вытеснили оттуда торговцы, удовлетворявшие спрос горожан на комнатных животных. Место кур и свиноматок заняли собаки и кошки, аквариумные рыбы и, конечно же, главная страсть всех московских мальчишек 1930-х и 1940-х годов – голуби.

Рассказывать, чем была "Птичка" во времена развитого социализма и в лихие 1990-е, нет особого смысла: главный зоорынок Москвы, а значит, и всей страны, где можно было приобрести практически любых домашних или сельскохозяйственных животных, а заодно любые зоотовары, необходимые для их правильного содержания. Если в городских зоомагазинах нормальных клеток или аквариумов было порой не найти днем с огнем, то на "Птичке" все это можно было приобрести сразу же после покупки питомца и по ценам ниже государственных. Но если в поисках историй о старом Птичьем рынке вы полезете в интернет, то найдете там сплошное умиление пополам со старческой ностальгией, в то время как реальность была до крайности неприглядной.

Понятно, что для советского ребенка поход на Птичий рынок был даже интереснее похода в зоопарк: за стеклами аквариумов величаво проплывали тропические рыбы, заливались на все лады попугаи и снегири, прядали ушами кролики, лежали на подстилках собаки – и все это не "там", за решеткой, а на расстоянии вытянутой руки. Но за красивой картинкой скрывалась бездонная клоака мошенничества и жестокости по отношению к живому товару.

Конечно же, вряд ли за всю историю "Птички" там кому-то продали медвежонка вместо хомячка. Но вот втюхать щенка дворняги под видом породистого, причем "от чемпиона СССР" со всеми полагающимися "родословными" и медалями, доморощенные Швейки могли запросто. Когда щен вырастал и становился похожим "на собаку водолаза и на всех овчарок сразу", то далеко не у всех обманутых покупателей хватало доброты на то, чтобы оставить собаку себе, а не выставить ее за порог. А люди опытные с самого начала помнили о том, что "самый лучший котенок сидит у заводчика дома", и никогда не брали животных с "Птички".

Но то собаки и кошки. А вот прочую живность, помимо "Птички", достать в Москве было практически невозможно, чем мошенники и пользовались вовсю. Могли, к примеру, продать вместо домашнего хорька-фретки дикую и совершенно неприручаемую норку. Как ее держать? А ваши проблемы. И попробуйте потом найти того продавца – даже не через год, а хотя бы через неделю. Могли продать больное животное, причем в таком состоянии, что оно даже не успевало дожить до первой встречи с ветеринаром. Привозимых в страну контрабандой экзотических птиц и рептилий обкалывали снотворным. В 1990-х к этому паноптикуму добавились еще и зловещие перекупщики с картонными коробками, доверху набитыми щенятами и котятами. Нераспроданный живой товар в конце недели они паковали в ту же коробку, заклеивали скотчем и выбрасывали на помойку – подыхать. Никакой системы официальной сертификации не было и в помине, вет\сан\контроля – тоже.

Одним словом, знающие люди ходили на Птичий рынок либо за кормом и мотылем для рыбалки, либо к проверенному, в доску своему продавцу. И кстати, насчет того что "Птичка" никогда официально не существовала, это не шутка и не анекдот. На всех планах Москвы этот рынок по-прежнему назывался Калитниковским. Единственная карта города, на которой "Птичка" хоть как-то обозначалась, была издана в США по заказу ЦРУ.

То, что произошло дальше, было, в общем-то, предопределено самой логикой развития города в условиях дикого капитализма. Земля в окрестностях Таганки стала "золотой", и судьба "Птички", как и других рынков, расположившихся слишком близко к центру, была решена. В 2001 году всю торговлю живностью вытеснили в расположенный на МКАД рынок "Садовод", где она до сих пор благополучно теплится, а вернее догорает. Новые поколения любителей животных предпочитают покупать себе питомцев у проверенных заводчиков или, уж в крайнем случае, по объявлениям в интернете.