Индо-пакистанская война 1965 года

Случившаяся полвека назад война между Индией и Пакистаном стала рубежом для всей истории Южной Азии XX столетия. Её результаты и ныне сказываются на отношениях в регионе. Противоречия между сильнейшими государствами региона накапливались с момента провозглашения независимости, и кровавая развязка была практически неизбежна.

Текст + 41 фото

Общая обстановка

К середине 60-х две страны, родившиеся в результате раздела Британской Индии в 1947 году, подошли с разными итогами. Пакистан, управляемый после первого в своей истории военного переворота 1958 года военно-бюрократическим режимом президента Мухаммеда Айюб Хана, добился определённых успехов в социально-экономической модернизации, развитии собственной промышленности и проведении аграрной реформы.

Президент Пакистана Айюб Хан с президентом США Д. Ф. Кеннеди. 1962 год

На внешнеполитической арене министру иностранных дел Зульфикару Али Бхутто удалось укрепить самостоятельность и престиж страны, ослабить её зависимость от западных держав. Был заложен фундамент крепкой дружбы Пакистана с КНР. Серьёзные подвижки произошли даже в отношениях с традиционным индийским союзником – СССР, символом чего стал государственный визит президента Айюб Хана в Москву в апреле 1965 года.

Ускоренное экономическое развитие страны и укрепление самостоятельности Пакистана на международной арене не только укрепили правящий режим, но и способствовали росту его внешнеполитических амбиций. И прежде всего, в отношениях с Индией. Подкрепляло амбиции пакистанской верхушки и то, что состояние Индии к середине 60-х годов не внушало оптимизма. Её экономическое положение оставалось достаточно тяжёлым, и на этой почве обострялись социально-экономические противоречия и конфликты, нередко принимавшие форму сепаратизма и религиозного коммунализма. Дравидский юг страны поднялся против попыток заменить английский на хинди в качестве официального языка, а толпы мусульман на улицах индийских городов скандировали «Пакистан зиндабад!» («Да здравствует Пакистан!»).

Поражение в войне с КНР в 1962 году и смерть бессменного премьер-министра Джавахарлара Неру в мае 1964 года погрузили правящую партию Индийский национальный конгресс в серьёзный политический и организационный кризис, приведший через несколько лет к его расколу. Правительство Лала Бахадура Шастри раздирали противоречия.

Внешнеполитическое положение Индии в середине 60-х оставалась довольно сложным. КНР – враг, СССР – отношения только-только восстанавливаются после серьёзного охлаждения, вызванного позицией Москвы в ходе Гималайской войны 1962 года. С США, Британией и Западом в целом после Гималайской войны отношения вроде как понемногу улучшались, но сохранялись серьёзные проблемы.

Премьер-министр Индии Л. Б. Шастри. 1965 год

Силы сторон

Вооружённые силы Пакистана за счёт активно шедшего с 1958 года военного сотрудничества с США в тот период качественно превосходили индийские, начавшие перевооружение только после поражения в войне 1962 года. Индия имела явный перевес лишь в количестве пехотных батальонов – 628 против 352.

Качественное преимущество в танках было у Пакистана. Основу его танковых сил составляли 432 новейших американских «Паттона» (230 М-47 и 202 М-48). Также имелось около 200 «Шерманов» с 76-мм орудиями послевоенных модификаций М4А1Е1 и М4А3Е4, 96 лёгких танков М-24 «Чаффи» и несколько десятков противотанковых САУ М-36Б1 «Джексон». Пакистанские танки были сосредоточены в 17 кавалерийских полках по 44 танка, разделённых на три эскадрона.

Основу индийских бронетанковых сил составляли оставшиеся в наследство от британской Индийской армии «Шерманы» М4А2 времён Второй мировой. Всего их было от 332 до 346 единиц, часть которых в 50-е годы была перевооружена французскими высокоскоростными орудиями СN-75–50, но на большинстве сохранились старые 76-мм пушки М3L40. Также в индийской армии имелось 188 британских «Центурионов» Мк.7 со 105-мм орудиями L-7 и большое количество лёгких танков (что связано с позицией начштаба сухопутных войск Джаянатха Чаудхури) – 164 АМХ-13, 90 ПТ-76 и несколько десятков М-3 «Стюарт». Индийские танковые полки сохраняли структуру британской Индийской армии – 45 танков в трёх эскадронах. Всего у индийцев было 15 кавалерийских полков.

Ещё более явным был перевес Пакистана в артиллерии. Пакистанская армия имела 756 стволов, в том числе 72 105-мм американских гаубицы М-101, 126 155-мм американских гаубиц М-114 и 48 новейших американских 203-мм САУ М-110.

Основу индийской артиллерии (450 из 608 стволов) составляли 25-фунтовые 87,6-мм полевые пушки-гаубицы QF-25. Имелось также крайне небольшое количество орудий больших калибров времён Второй мировой войны.

К началу 1965 года в высшем пакистанском руководстве сложилась группировка, члены которой были убеждены в том, что настал тот момент, когда Пакистан может с позиции силы разрешить спор с Индией из-за Кашмира и вернуть себе «наш Эльзас с Лотарингией».

В неё входили как гражданские во главе с министром иностранных дел Бхутто, так и военные – начальник оперативного управления министерства обороны бригадир Гуль Хасан Хан, глава военной разведки бригадир Иршад Ахмед Хан, командир размещённой на линии прекращения огня в Кашмире 12-й дивизии генерал-майор Ахтар Хуссейн Малик.

Они считали, что ситуация в индийской части Кашмира находится на грани восстания. Эта точка зрения подтверждалась беспорядками в Сринагаре в декабре 1963-го после исчезновения из местной святыни, святилища Хазрат-Бал, Волоса Пророка и протестами против попыток правительства Шастри осенью 1964 года изменить Конституцию Индии, лишив Кашмир особого статуса. Выходило, что Пакистану надо только организовать и поддержать восстание алжирского типа в Кашмире и устроить индийцам «Вьетнам». Индийцы в нынешней ситуации, считали пакистанские «ястребы», не рискнут пойти на полномасштабную войну и будут вынуждены договариваться.

На первых порах президент Айюб Хан отнёсся к подобным планам отрицательно. Но весной 1965 года мнение президента резко поменялось. Причиной стал пограничный конфликт в Качском Ранне.

Министр иностранных дел Пакистана З. А. Бхутто, «главный пакистанский ястреб» в ООН. 1965 год

Битва за солончак

На границе пакистанской провинции Синд и индийского штата Гуджарат расположен Качский Ранн – солончаки площадью свыше 20 тысяч квадратных километров, «осушённое море, чью заброшенную пустоту не нарушают никакие признаки жизни, кроме редких птиц и случайных караванов».

При разграничении территории Индии и Пакистана в 1947 году демаркация границы на этом участке проведена не была. Индия считала весь Ранн своей территорией. Однако Пакистан предъявил претензии на северную часть Ранна на том основании, что Качский Ранн является продолжением Аравийского моря, и, соответственно, граница между странами должна быть проведена посередине данной области.

Карта Качского Ранна с предполагаемыми линиями разграничения

Ситуация вокруг Качского Ранна обострилась в начале 1960-х, когда американская нефтяная компания «Сокони» предположила наличие в северной части Качского Ранна больших запасов нефти.

С января 1965 года подразделение Индских рейнджеров (формирования МВД Пакистана, осуществляющие охрану границы) начали патрулирование спорной территории. В марте 1965 года части индийской Центральной резервной полиции (индийский аналог наших внутренних войск), чтобы пресечь такие действия, установили пост Сардар около руин старинного форта Канджаркот на северо-западном краю Качского Ранна.

В ответ пакистанская армия провела операцию «Десерт Хоук». На рассвете 9 апреля 1965 года 51-й пехотная бригада под командованием бригадира Мухаммеда Азхара при поддержке артиллерии атаковала пост Сардар, и после короткой перестрелки индийцы отступили.

Пакистанцы поднимают флаг над фортом Канджаркот. 1965 год

С обеих сторон в спорный район перебрасывались подкрепления, происходили артиллерийские дуэли и перестрелки пехотных частей. В конце апреля части 6-й пакистанской бригады под командованием бригадира Ифтикара атаковали посты, установленные восточнее Канджаркота индийскими парашютистами. 24 апреля был взят пост Сера Бет, а 26 апреля – пост Биар Бет. В обоих случаях после коротких перестрелок индийцы отступили.

В этих боях поддержку атакующей пакистанской пехоте оказывали два эскадрона 24-го кавалерийского полка, оснащённые танками М-48. «Паттоны» впервые в своей истории вступили в бой. Из 13 танков три вышли из строя по техническим причинам, а два увязли в солончаках. Боевых потерь среди них не было.

Использование в бою «Паттонов» вызвало резкую реакцию Вашингтона. Все предшествующие годы официальные представители США вплоть до президента Кеннеди, отвечая на беспокойство индийской стороны массированными поставками американского оружия Пакистану, неоднократно заверяли индийцев, что поставляемое Пакистану американское оружие никогда не будет использовано против Индии, а «только против коммунистов».

30 апреля 1965 года американский посол Уолтер Макконахью посетил президента Айюба Хана и проинформировал его о «глубочайшей обеспокоенности» Белого дома фактами использования американского оружия в Ранне, предупредив, что у США «имеются достаточно эффективные механизмы», дабы не допустить дальнейшего применения оружия американского производства «в диспутах между Индией и Пакистаном». После данного разговора Айюб Хан согласился на немедленное прекращение огня и посредничество британского премьер-министра Гарольда Вилсона.

30 июня 1965 года в Лондоне было подписано соглашении о мирном урегулировании пограничного спора. Он передавался на рассмотрение международной арбитражной комиссии во главе со шведским юристом Гуннаром Легергреном. Арбитраж закончился 19 февраля 1968 года. Пакистан получил 530 квадратных километров спорной территории, в том числе и Канджаркот. Но Сардар, Биар Бет и Сера Бет остались за Индией. Демаркация границы была закончена к июлю 1969-го.

Фотография пакистанских «Паттонов» в Качском Ранне, обошедшая мировую прессу весной 1965 года

«Гибралтар» в горах Кашмира

Конфликт в Качском Ранне был остановлен благодаря международному вмешательству. Но он же дал толчок к дальнейшему обострению индо-пакистанских отношений. В Индии царило глубочайшее разочарование. Правительство подверглось жёсткой критике, и ему с трудом удалось провести утверждение соглашения об арбитраже через парламент.

К середине лета в индийском военно-политическом руководстве утвердилось мнение, что в случае новых пакистанских провокаций необходим максимально жёсткий ответ. Считалось, что Пакистан успокоится, только если увидит «индийскую армию, марширующую на Лахор и Карачи». Индийские министры неоднократно делали заявления типа: «Некоторые страны понимают только язык силы. Пакистан – одна из них!»

Карта театра боевых действий войны 1965 года

В свою очередь, политиков и военных Пакистана столкновения в Качском Ранне убедили в несомненном военном превосходстве. В стране царила эйфория по поводу «победы над индусами». Президент Айюб и высшее командование ещё больше утвердились в расистской («истинные арийцы-пакистанцы» vs «индусские недочеловеки») точке зрения, что «индусы слишком трусливы, чтобы сражаться».

Весной 1965-го Айюб расказал одному американскому бизнесмену в частной беседе, что

«всегда считал, что одна пакистанская дивизия стоит трёх индийских, но после бесед с премьером Чжоу [премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай] уверен, что одна пакистанская дивизия стоит пяти индийских».

13 мая 1965 года Айюб Хан утвердил подготовленный генералом Ахтаром Маликом план операции по организации вооружённого восстания в Кашмире силами проникших на индийскую территорию пакистанских военных. План получил название «Гибралтар», в честь скалы, с которой началось завоевание арабами всего Иберийского полуострова в VIII веке.

В соответствии с планом, должны были быть подготовлены 9 отрядов, получившие имена великих полководцев исламской истории. Каждый отряд должен был включать пять рот. Рота состояла из трёх взводов в составе офицера, младшего офицера, двух сержантов и 30 рядовых, и штаба роты из 7 человек.

Отряды комплектовались преимущественно офицерами и солдатами из состава Азад-Кашмирских батальонов (данные подразделения формально не входили в состав пакистанской армии), Пограничного корпуса и скаутских частей Северных территорий. Из-за различных бюрократических проволочек и технических трудностей вместо заявленного числа в 6 с лишним тысяч боевиков к началу августа 1965 года удалось подготовить не более 3 тысяч, реально же на индийскую территорию успели перейти чуть более тысячи человек. Проникновение пакистанских военных через линию прекращения огня в индийскую часть Кашмира началось в ночь на 1 августа.

Карта операции «Гибралтар» из официальной индийской истории войны

Боевики были одеты в типичную кашмирскую одежду – тюрбаны, тёмно-зелёные шальвар-камизы и обычные башмаки. Вооружены они были пистолетами-пулемётами «Стэн», четырьмя гранатами и имели при себе одеяло, воду и продукты на 5 дней. На взвод полагались ещё ручной пулемёт «Браунинг М1918», 83-мм гранатомёт RL-83, 2- и 3-дюймовые миномёты, но на практике не все части получили это оружие. Также каждый взвод имел некоторое количество противопехотных мин и несколько килограмм пластиковой взрывчатки. Полноценная радиостанция полагалась только командиру отряда, а транзисторный приёмник – только командирам рот. Карт местности, где предстояло действовать, не было даже у многих командиров рот. Зато командиры рот получили деньги – по 5 тысяч пакистанских и индийских рупий.

Во второй половине дня 5 августа из разных мест Кашмирской долины поступили сообщения о замеченных местными жителями группах странных людей. В ночь на 6 августа произошли первые перестрелки боевиков с индийскими военными. В следующие дни один за другим произошли атаки армейских постов, взрывы мостов и повреждения телефонных линий на всей территории Кашмира. К вечеру 8 августа большие группы боевиков были зафиксированы в предместьях кашмирской столицы Сринагара. Произошло несколько перестрелок с полицией.

Согласно плану операции «Гибралтар», боевики должны были 8 августа под видом паломников проникнуть в город, а на другой день, смешавшись с участниками антиправительственной демонстрации, захватить правительственные объекты, местную радиостанцию и аэропорт.

С наступлением темноты 8 августа рота 8-го батальона Джамму-и-Кашмирской милиции вместе с двумя танковыми взводами Центральноиндийской кавалерии заняла круговую оборону в аэропорту Сринагара, а две другие роты 8-го батальона Джамму-и-Кашмирской милиции и три взвода Пенджабской полиции взяли под охрану основные объекты в городе. 9 августа воздухом в Сринагар была переброшена из Ладакха 163-я пехотная бригада.

Индийские солдаты маршируют по Кашмиру, 1965 год

Пакистанцы в такой обстановке отказались от атаки на аэропорт и прочие объекты в городе, но в следующие несколько ночей в Сринагаре регулярно вспыхивали перестрелки, но к 12 августа индийцы смогли переловить, уничтожить или вытеснить из кашмирской столицы всех боевиков. Взрывы, нападения на посты и перестрелки происходили и в других частях Кашмира. Количество инцидентов достигло пика в ночь с 11 на 12 августа, когда было атаковано 6 постов индийской армии и ещё около двух десятков иных объектов. На рассвете 13 августа боевики атаковали штаб 8-го батальона Кумаонского полка в Наугаме, где в двухчасовом тяжёлом бою погиб командир батальона подполковник М. В. Гор и 6 солдат.

15 августа в секторе Чамб пакистанская артиллерия по наводке боевиков смогла накрыть мощным огнём пост индийской армии в Дева, когда там находился штаб 191-й пехотной бригады. Погибло 9 человек во главе с командиром бригады бригадиром Б. Ф. Мастерсом.

Хотя в ходе данных операций погибло 56 индийских военных и полицейских, главной задачи пакистанским боевикам добиться не удалось – население Кашмира не восстало. Более того, местные жители активно помогали индийской армии вылавливать самозваных борцов за их освобождение. Уже 8 августа в руки индийцев попали первые боевики, оказавшиеся военнослужащими Азад-Кашмирских батальонов. Вечером Всеиндийское радио передало запись их допроса.

9 августа руководитель миссии военных наблюдателей ООН генерал-лейтенант Ниммо сообщил генеральному секретарю У Тану, что никакого восстания в Кашмире нет, но есть проникновение с пакистанской стороны «неизвестных вооружённых людей без формы и знаков различия», атакующих индийских военных. Данные сведения были подтверждены и иностранными журналистами. Для всего мира было очевидно, что за событиями в Кашмире стоит Пакистан.

К 23 августа индийцы фактически покончили с главными силами, проникшими в Кашмир, хотя отдельные стычки происходили до начала сентября. Индийское руководство приняло решение об уничтожении баз боевиков на территории пакистанской части Кашмира. В конце августа индийские подразделения захватывают ряд перевалов и городок Мирпур в долине Нилам, ведущей на запад к столице пакистанского Кашмира, Музаффарабаду. Утром 28 августа 1965 года 1-й батальон индийских парашютистов внезапной атакой захватывает стратегический перевал Хаджипир (высота 2637 метров) на старой дороге из Ури в Пунч.

Индийские солдаты поднимают флаг над Хаджипиром, 1965 год

Сражение за мост

Возникшая угроза потери уже своей части Кашмира заставила пакистанское руководство начать операцию «Большой шлем» – наступление в долине Чамб на самом юге Кашмира по направлению к городку Ахнур, где располагался стратегически важный мост через Ченаб на единственной дороге из Джамму в Кашмирскую долину. Захват этого моста, расположенного всего в 18 километрах от границы, разрывал наземную связь Кашмира с остальной Индией.

Для наступления Пакистан сосредоточил в районе три пехотные бригады, 11-й кавалерийский и 13-й уланский полки, оснащённые «Паттонами», а также сильную артиллерийскую группировку – две тяжёлые батареи 155-мм и 203-мм орудий, по три полка средней и полевой артиллерии, лёгкую батарею ПВО и два полка артиллерийско-инструментальной разведки.

С индийской стороны им противостояла 191-я отдельная пехотная бригада, поддерживаемая 14-м полком полевой артиллерии и эскадроном 20-го уланского полка с 15-ю лёгкими танками АМХ-13, из которых три к 1 сентября находились в ремонте.

Индийские АМХ-13 в Чамбе

На данном участке пакистанцы имели почти троекратный перевес в пехоте и шестикратный перевес в танках и артиллерии, причём в технике количественный перевес умножался на громадный качественный: «Паттоны» против АМХ-13 и 203-мм гаубицы М-115 против 25-фунтовых британских полевых орудий QF 25.

Индийское командование до последнего пребывало в уверенности, что пакистанцы не осмелятся перейти в наступление в долине Чамб, ведь для этого требовалось пересечь уже не линию прекращения огня, а международно-признанную границу между двумя государствами.

На рассвете 1 сентября, после полуторачасовой артподготовки, пакистанцы перешли в наступление в долине. Пограничные посты были смяты с ходу, и индийские части отходили на восток. Около 4 часов дня индийское руководство приняло решение об использовании ВВС в попытке остановить пакистанское наступление. Вечером 1 сентября индийские «Вампиры» и «Мистэры» нанесли удары по наступающим пакистанским частям.

«Мистэр» ВВС Индии. 1965 год

С наступлением темноты индийцы отступили на другой берег реки Тави, а в Ахнур спешно перебрасывались подкрепления – 28-я пехотная и 41-я горная бригады, оставшиеся два эскадрона 20-го уланского полка и 10-я артиллерийская бригада.

Но 2 сентября 1965 года пакистанское наступление было внезапно остановлено. Из-за интриг в руководстве командовавший наступлением генерал-майор Ахтар Малик был внезапно отстранён и заменён генерал-майором Яхье Ханом, любимчиком президента Айюба. Эта пауза дала возможность индийцам подготовить две линии обороны по грядам холмов Джауриан и Фатвал в 10 и 4 километрах западнее Ахнура соответственно.

В продолжавшихся весь день 4 сентября тяжёлых боях пакистанцы смогли прорвать первую линию обороны, потеряв 10 «Паттонов». Но дальнейшее наступление в долине Чамб пришлось остановить в связи с тем, что Индия развернула наступление в Пенджабе.

6 сентября 1965 года началась полномасштабная война между Индией и Пакистаном.

Пакистанский М-48 в Чамбе

Принуждение к миру: южно-азиатская версия

3 сентября 1965 года индийское правительство приняло окончательное решение о начале 6 сентября крупномасштабного наступления в Пенджабе с целью принудить Пакистан к прекращению вооружённых провокаций в Кашмире. При этом план операции в Пенджабе был утверждён на совещании в штабе сухопутных сил Индии ещё 9 августа 1965 года, а 12 августа доведён до армии в форме оперативной инструкции № 36.

Согласно этому плану, в день Д индийский 11-й корпус в составе 4-й горной, 7-й и 15-й пехотных дивизий и 2-й отдельной бронетанковой бригады осуществлял операцию на юге Пенджаба, на участке между реками Рави и Сатледж, создавая угрозу захвата столицы пакистанского Пенджаба Лахора.

Это должно было заставить пакистанцев перебрасывать подкрепления на Лахорский фронт, после чего в день Д+2 в северной части Пенджаба, в коридоре между реками Рави и Ченаб, переходил в наступление 1-й корпус (6-я горная, 14-я и 26-я пехотные и 1-я бронетанковая дивизии) с целью перерезания основной транспортной артерии Западного Пакистана южнее Сиалкота.

Разумеется, столь масштабное развёртывание войск у границы невозможно было скрыть от противника. 4 сентября пакистанским генштабом была разослана директива в воинские части о необходимости повышения бдительности, которая предписывала отозвать личный состав из отпусков и увольнительных и начать скрытую подготовку оборонительных позиций на случай «возможной индийской атаки».

Но предложения нижестоящих командиров об установке минных полей, подтягивании к границе артиллерии и прочих мероприятиях пакистанский генштаб решительно отвергал, требуя не «поддаваться на провокации».

В 4:00 по индийскому времени (или 3:30 по пакистанскому) 6 сентября 1965 года на всём протяжении границы в Пенджабе индийская артиллерия открыла огонь. Одновременно части 11-го корпуса пересекли границу.

Зона основных боевых действий войны 1965 года. Фрагмент карты, составленной пакистанским отставным майором Ага Хумаюном Амином

Утром 6 сентября Пакистан был разбужен эмоциональной речью своего президента, в которой Айюб Хан известил страну о «неспровоцированной индийской агрессии».

«Мы – в состоянии войны с Индией… Индия осмелилась напасть на людей, чьи сердца заполнены посланием Священного Корана, что принёс нам Пророк Мохаммед. Мы отплатим сполна за вероломное нападение. Наша армия уже послана на границу, и вы все должны быть готовы создать вторую линию обороны».

В стране случилась патриотическая истерика. Повсюду происходили стихийные митинги, поэты писали патриотичные песни, радио поднимало массы, граждане забрасывали цветами отправлявшихся на фронт солдат. Британские дипломаты сравнивали происходящее с обстановкой в европейских столицах в самом начале Первой мировой войны.

Индийский обыватель встретил известие о начале войны со спокойным удовлетворением: мол, наконец-то, сколько ещё можно терпеть, пора уже поставить зарвавшегося соседа на место и чётко объяснить, кто в этих джунглях тигр, а кто шакал.

По славной традиции ХХ века официально войну ни одна из сторон так и не объявила.

Народное ликование в Лахоре, 1965 год

ЯПпросветительный ,но не настолько! Поэтому минус

Поломка подборки. 1х3

Танковое наступление с пакистанским колоритом

Утром 6 сентября индийские войска на Лахорском фронте больших успехов не добились, за парой исключений, вроде взятой 3-м батальоном Джатского полка под командованием подполковника Десмонда Хайда деревни Дограи. Через несколько часов после индийской атаки 1-я пакистанская бронетанковая дивизия получила приказ о выдвижении к границе.

Пакистанский план, подготовленный ещё в 50-е годы, предусматривал наступление в секторе Хем-Каран с выходом на автотрассу Дели-Амритсар восточнее главного города Пенджаба с последующим продвижением на восток для захвата стратегических мостов через реку Беас. Мосты через Беас планировалось захватить, преодолев около 70 километров, к вечеру второго дня наступления. Бытует легенда, что военный атташе посольства ФРГ в Индии, изучив историю пакистанского наступления, изрёк:

«План хороший. Только вот чтобы его осуществить, надо быть немцем».

Местность, в которой предстояло наступать пакистанцам, представляет собой культивируемую равнину, пересечённую множеством ирригационных каналов, достигавших ширины 2–3 метра и метра в глубину. На полях, разделённых небольшими рощицами, выращивали хлопок и сахарный тростник – последний к сентябрю вымахал уже до 4–5 метров высотой. Данную область пересекали соединяющие приграничный городок Хем-Каран с Амритсаром неширокая автодорога со щебёночным покрытием и железнодорожная ветка.

План пакистанского наступления

1-я бронетанковая дивизия была элитной частью пакистанской армии. Уже три года ею командовал генерал-майор Назир Ахмад Хан, заслуживший нелюбовь подчинённых созданием сети доносчиков, «стучавших» на командиров подразделений. Каждая из трёх бронетанковых бригад дивизии (3-я, 4-я и 5-я) включала два танковых полка и батальон мотопехоты. 4-й и 24-й кавалерийские, 5-й конный, 6-й и 19-й уланские полки были оснащены «Паттонами», а 12-й кавалерийский полк – «Чаффи». Каждый мотопехотный батальон (1-й, 7-й и 10-й полка Фронтир Форс) имел по 11 новейших американских БТР М-113.

Кроме того, дивизии была придана 21-я пехотная бригада, в составе которой имелись мощная артиллерия (3-й, 15-й и 16-й полки САУ, 21-й полк средней артиллерии и 19-й полк ПВО) и 1-й инженерный батальон.

С индийской стороны им противостояла 4-я горная дивизия в составе двух бригад, «оптимизированная» под ведение контрпартизанских операций в горах Северо-востока Индии. Дивизии был придан один танковый полк – 9-й конный (Декканская конница) под командованием знаменитого в будущем индийского военного – подполковника Аруна Шридхара Вайдьи. Полк был оснащён модернизированными «Шерманами». Артиллерия дивизии включала полк полевой артиллерии (25-фунтовые QF25), полк средней артиллерии (5,5-дюймовые орудия БЛ) и полк лёгкой артиллерии (120-мм миномёты).

Пакистанская операция началась с наступлением темноты 6 сентября 1965 года. Две роты 2-го батальона полка Фронтир Форс переправились через речку Рохи Нала, пересекли границу и захватили индийские пограничные посты. Через несколько часов к ним присоединился и 1-й батальон полка Фронтир Форс, а под утро к речке прибыл 1-й инженерный батальон и приступил к наведению моста.

Той же ночью 5-я бронетанковая бригада выдвинулась к плацдарму. Неприятности начались уже при форсировании прикрывавшего подступы к Лахору канала Бамбавали-Рави-Бедиан (БРБ). Мост через канал был на несколько сантиметров уже, чем ширина шасси «Паттонов» – выяснилось это после того, как шедший первым М-48 6-го уланского полка удачно свалился в канал и утонул вместе с экипажем. Пришлось дожидаться рассвета, после чего тщательно мерить мост и с максимальной осторожностью проводить по нему танки.

К середине дня 5-я бригада добралась до Рохи Налы, но сапёры ещё не успели построить мост. Через пару часов мост был готов, но при попытке им воспользоваться был утоплен ещё один «Паттон». Подъём с моста на берег оказался слишком крут, и танкистам пришлось взяться за лопаты и совместно с сапёрами сглаживать берег, чтобы можно было переправиться.

Уже темнело, когда 6-й уланский полк наконец начал переправу через Рохи Налу. Первый переправившийся эскадрон полка вместе с двумя ротами 1-го батальона полка Фронтир Форс около 11 вечера 7 сентября провёл разведку по направлению к Хем-Карану и столкнулся на окраине городка со взводом Джамму-и-Кашмирских стрелков, которые после короткого боя отступили. В течение ночи на плацдарм переправились вся 5-я бронетанковая и 21-я пехотная бригады.

Танк М-47 «Паттон II» 1-й пакистанской бронетанковой дивизии, иллюстрация из «M47 and M48 Patton Tanks»

Первый день битвы

Около 7:30 8 сентября после массированной артподготовки пакистанцы пошли на штурм Хем-Карана, и к 9 утра город был взят, вот только индийских войск в Хем-Каране не оказалось. После вчерашней вечерней стычки они поспешно покинули городок, отступив на 5 километров вдоль дороги к деревушке Асал-Утар. Хем-Каран стал первым заметным индийским населённым пунктом, захваченным пакистанцами. Главком сухопутных сил Муса незамедлительно прибыл туда, и его фотографии обошли газеты всего мира.

Генерал Муса в Хем-Каране, 1965 год

Положение индийцев было тяжёлым. Из 6 батальонов 4-й горной дивизии осталось только 4 – остальные два успешно разбежались в неизвестном направлении при ночном отступлении. При этом моральное состояние оставшихся батальонов было не значительно лучше. Командир 11-го корпуса генерал-лейтенант Дхиллон даже предложил главе Западного командования Харбакш Сингху срочно заменить 4-ю горную дивизию другим соединением.

Харбакш ответил, что других дивизий у него нет, велел командиру корпуса прекратить истерику и отправить на помощь горной дивизии 2-ю отдельную бронетанковую бригаду из резерва корпуса. Эта часть под командованием бригадира Томаса Кришана Чаграджа включала 3-й кавалерийский и 8-й легкокавалерийский полки, вооружённые, соответственно, «Центурионами» и АМХ-13, и полк САУ, оснащённый 88-мм самоходными гаубицами «Секстон» канадского производства.

Во второй половине дня 8 сентября пакистанцы продолжили наступление. 6-й уланский полк при поддержке роты 1-го батальона Фронтир Форс двигался справа, вдоль железной дороги, с целью захватить станцию Валтоха в 20 километрах от Хем-Карана. Прямо по дороге к Асал-Утару продвигалась две другие роты 1-го батальона полка Фронтир Форс при поддержке эскадрона 24-го кавалерийского полка. Оставшиеся два эскадрона 24-го полка, поддержанные последней ротой 1-го батальона, обходили позиции индийцев слева.

При продвижении вперёд выяснилось, что индийцы при отступлении разрушили часть оросительных каналов, и вода затопила обширные пространства, заметно сократив возможности маневрирования для тяжёлых «Паттонов».

Правая колонна пакистанцев прошла вдоль насыпи железной дороги и достигла станции Валтоха, где укрепились бойцы индийского 18-го батальона Раджпутанских стрелков, которых поддерживал эскадрон Декканской конницы. После короткой перестрелки, в которой был подбит один «Паттон», командир 6-го уланского полка подполковник Шахибзад Гуль запросил у бригадира Башира дополнительной пехотной поддержки. У командира 5-й бригады лишней пехоты не оказалось, и он приказал командиру полка обойти станцию и двигаться дальше вдоль железной дороги. Гуль отказался, считая, что нельзя оставлять в тылу такие заметные силы врага, и Башир порывался лично прибыть на место и возглавить полк.

Пока командиры ругались, стемнело, и бригадир велел уланам возвращаться в Хем-Каран. На обратном пути в темноте семь танков увязли в грязи разлившихся каналов, и только три из них удалось вытащить.

Центральная колонна прошла чуть более километра, наткнулась на позиции перерезавших дорогу бойцов 1-го батальона 9-го полка гуркхских стрелков, и после короткой перестрелки отступила в Хем-Каран. Левая колонна успешно обошла индийские позиции и вышла на главную дорогу в районе Чимы, но столкнулась с эскадроном 3-го кавалерийского полка, выдвигавшимся по дороге от Бикивинда на помощь 4-й горной дивизии. В короткой перестрелке с обеих сторон было подбито несколько танков, после чего и эти пакистанцы отступили в Хем-Каран.

Бригадир Чаградж, отец индийской победы при Асал-Утаре, 1965 год

Второй день битвы

К 4:30 9 сентября индийская 2-я бронетанковая бригада прибыла к Асал-Утару, и индийцы подготовили оборону.

Три пехотных батальона были размещены в нескольких рядах траншей, перекрывших дорогу перед Асал-Утаром. Перед их позициями индийцы установили минные поля. Пехоту прикрывали два эскадрона Декканской конницы. Третий эскадрон находился в тылу, где была сосредоточена и вся артиллерия. Справа индийские позиции прикрывал 3-й кавалерийский полк, а слева – 8-й уланский.

«Центурион» 3-го кавалерийского полка

В первой половине дня наблюдалось некоторое затишье, которое периодически нарушали самолёты и артиллерия. Индийским «Канберрам» удалось разгромить колонну снабжения 1-й бронетанковой дивизии, что привело к проблемам у пакистанцев не только с боеприпасами и топливом, но и едой.

Пакистанское наступление возобновилось после полудня 9 сентября.

Карта боёв при Асал-Утаре 9–10 сентября 1965 года

6-й уланский полк, получивший наконец в помощь две пехотные роты 1-го батальона Фронтир Форс, снова двигался вдоль железной дороги к станции Валтоха. 24-й кавалерийский полк с двумя ротами 5-го батальона Фронтир Форс наступал прямо по дороге на Асал-Утар. Ещё две роты 1-го батальона Фронтир Форс занимались оборудованием передовых позиции перед Асал-Утаром.

Были введены в действие и части переправившейся ночью на плацдарм 4-й бригады. 5-й конный полк при поддержке двух рот 10-го батальона Фронтир Форс продвигался вдоль Рохи Налы, пытаясь совершить глубокий обход индийских позиций с запада.

Результат нового пакистанского наступления оказался ещё хуже вчерашнего. Достигнув Валтохи, 6-й уланский полк угодил под мощный артобстрел. Командир полка подполковник Шахибзад Гуль, высунувшийся из люка командирского «Паттона» для осмотра индийских позиций, был убит осколком снаряда. Его заместитель майор И. Б. Хан отказался принять командование, и 6-й уланский поспешно вернулся в Хем-Каран, потеряв ещё несколько танков в грязи.

Фронтальная атака 24-го кавполка была отражена 4-м батальоном гренадёров при поддержке танков Декканской конницы и артиллерии.

5-й конный полк за 4 часа смог преодолеть по превращённой разливом каналов в болото равнине три с половиной километра и достиг селения Мастгарх, где и остановился на ночь.

Подбитый «Паттон» на обочине дороги у Асал-Утара

Разгром

К утру 10 сентября в 6-м уланском полку в строю осталось 19, а в 24-м кавполку – 22 танка. 6-й уланский после событий с потерей командира был признан небоеспособным.

10 сентября оставшиеся танки 24-го кавполка, у которых оставалось по 30 выстрелов на танк, при поддержке 1-го батальона Фронтир Форс снова наступали по дороге прямо на Асал-Утар. Атака была встречена индийцами плотным огнём. В этом бою хавильдар (сержант) Абдул Хамид из 4-го батальона гренадёрского полка, управлявший расчётом безоткатного орудия на джипе, смог, умело маневрируя, подбить три «Паттона». За этот подвиг смертельно раненный в бою Хамид получил Парамвир Чакру – высшую военную награду Индии.

Хавильдар гренадёрского полка Абдул Хамид – мусульманин и герой Индии