Да Виктор Степаныч мог зажечь
Что говорить о Черномырдине и обо мне?
У меня к родному языку вопросов нет.
Я далек от мысли...
А кого обвиняют в коррупции? Меня? США? А чего это они вдруг проснулись?
В харизме надо родиться.
Без Черномырдина Мамай по стране прошел. Срубили сук, на котором сидели.
Вряд ли должность определяет или дает мне какой-то вес. Ну куда же еще больше нужно человеку, который все уже прошел, все многое знает в этой жизни. Многое знаю. Может, даже лишнее.
Да вы знаете - вот это вот я читаю, слушаю, уже просто теперь не обращаю внимания. Такое впечатление, что Черномырдина все хотят куда-то устроить. С чего бы это?
Да и я вон в своем седле премьерском - только ветер в ушах.
Да, моя специальность и жизнь проходили в атмосфере нефти и газа.
Депутаты все высказались, чтобы я шел. Избирался точнее.
Для меня там проблем нету ни с кем. Я встречаюсь с руководителями... и с послами, и с теми, и с другими, но я публично не кричу. А мне и не надо. Я и так два слова скажу...
Если бы я все назвал, чем я располагаю, да вы бы рыдали здесь!
Если не будет продвижения, меня без моего согласия уволят. Не уволят, а выгонят. (о переговорах в Югославии)
Если я еврей - чего я буду стесняться?! Я, правда, не еврей. (О том, что Березовский стесняется, что он еврей).
Кpасивых женщин я yспеваю только заметить. И ничего больше.
Когда моя наша страна в таком состоянии - я буду всё делать, я буду всё говорить! Когда я знаю, что это поможет, я не буду держать за спиной!
Лично для себя я принял решение и я никогда в этом себе, как говорится, не ловчил и не ловчу. (о переходе в Единство)
Мне как-то самому неудобно говорить, чем я стал новее. Увидите еще, подождите, дайте разогреться.
На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться. (Итоги №26, 1999).
Никак еще не могу это для себя понять: где я? куда я попал? (о Единстве на встрече с журналистами в Госдуме 18 января 2000 г.)
Никто, наверное, не подумает, что Черномырдин занимается охотой ради мясных дел. Нет, Боже упаси, Боже упаси!
Ну, кто меня может заменить? Убью сразу... Извините.
Ну, Черномырдин говорил не всегда так складно. Ну и что? Зато доходчиво. Сказал - и сразу все понимают. Ну, это мой, может быть, стиль. Может я не хочу сказать, что самый правильный, но очень понятный и доходчивый. А это нужно сейчас.
Рубль при мне обвалился? Вы что, ребята? Когда ж вы это успели всё? Наделали, значит, тут кто-то чего-то, теперь я и рубль ещё обвалил!
Черномырдину пришить ничего невозможно.
Что я буду в тёмную лезть. Я еще от светлого не отошёл. (На вопрос, будет ли он участвовать в теневом кабинете).
Я говорю это, как человек, которому и просто, и который знаю и не очень понимаю, я это не только и, это непозволительно и части любого человека, так, или группы.
Я готов и буду объединяться со всеми. Нельзя, извините за выражение, все время врастопырку!
Я не из тех людей, чтобы доводить до мордобоя, я извиняюсь за слово. И мордобой-то опять не они же бы, не их же! Если бы их бы там навесить - это бы с удовольствием! А те мордобой-то, в мордобое люди же бы участвовали: народ как всегда.
Я не тот человек который живет удовлетворениями.
Я с молодых лет... всегда работал первым лицом.
Я тоже несу большую нагрузку. И у меня тоже голос сел. А я ведь даже вчера не пил. И другого ничего не делал. Я бы это с удовольствием сделал.
Говорил, говорю и буду говорить: не станет Черномырдин, не произойдет этого, как бы некоторые ни надеялись. Потому что, когда такие задачи стоят, когда мы так глубоко оказались, не время сейчас. Меня многие, я знаю, из-за того, что Черномырдин очень многим оказался, как в горле, как говорится. Но я всем хочу сказать, не говоря уж о Борисе Николаевиче, что пусть они не думают, что так легко. Ведь люди видят, кто болеет за судьбу, а кто просто занимается под маркой. Я знаю, кто тут думает, что пробил его наконец. Черномырдин всегда знает, когда кто думает, потому что он прошел все это от слесаря до сих пор. И я делаю это добровольно, раз иначе нельзя, раз такие спекуляции идут, что хотят меня сделать как яблоко преткновения. Это надо внимательно еще посмотреть, кому это надо, чтобы вокруг Черномырдина создавать атмосферу. Все должны знать: сделанного за годы реформ уже не воротишь вспять! (Фрагмент телевизионного выступления ЧВС до его редобработки, опубликованный бюллетенем Самиздат, 1998).
Я далек от того, что сегодня нет замечаний, что сегодня нет проблем. Я, может быть, их бы больше сегодня сказал. Я еще раз просто одно: давайте говорить на нормальном языке!
В Югославии катастрофа. Катастрофа - это всегда плохо! (О войне в Югославии, 1999).
Вероятность участия российских бизнесменов в приватизации украинских предприятий существует. А что, они - рыжие, чтобы не участвовать в украинских приватизационных конкурсах?
Весь мир сейчас идет наоборот.
ЕС заявляет Украине, с кем она должна быть, с ЕС или Россией, нормальных людей это коробит... Россия никуда не собирается вступать, иначе можно на что-то наступить.
Клинтона целый год долбали за его Монику. У нас таких через одного. Мы еще им поаплодируем. Но другое дело - Конституция. Написано: нельзя к Монике ходить - не ходи! А пошел - отвечай. Если не умеешь... И мы доживем! Я имею в виду Конституцию.
Миссия МВФ уехала, и все сразу в панику - почему, за что? На кого обиделись? Слушайте, они всегда уезжают, и приезжают. Но когда ведется такая работа в жестком режиме - они не уедут! Не уедут. Или уедут, а на следующий приедут. Или прилетят, будем так говорить. Это очень важный момент. Ну, это мое мнение. Я так считаю. Думаю, здесь надо. Один плюс - минус роли не играет. Абсолютно никакой. Только в положительном плане.
Нам (России) НАТО не угрожает. С чего вы взяли, что вступление Украины в НАТО может нам угрожать? Я хочу сказать проще. Мы в России не хотим, чтобы Украина из ближнего зарубежья превратилась в дальнее. Этим должна быть больше обеспокоена Украина, чем мы!
Правильно или не правильно - это вопрос философский. (о Балканском конфликте)
Россия - это континент, и нам нельзя тут нас упрекать в чем-то. А то нас одни отлучают от Европы, вот, и Европа объединяется и ведет там какие-то разговоры. Российско-европейская часть - она больше всей Европы вместе взятая в разы! Чего это нас отлучают?! Европа - это наш дом, между прочим, а не тех, кто это пытается все это создать и нагнетает. Бесполезно это! (Итоги, №46, 2000).
Россия со временем должна стать еврочленом!
Сегодня мировая система финансовая понимает, что происходит в России, и не очень хочет, чтобы здесь было... ну, я не хочу это слово употреблять, которым я обычно пользуюсь...
Так тут уж нельзя так перпендикулярно понимать: мы Вас не тронем, Вы нас не трожьте! (О миротворческих предложениях Е. Примакова).
Там простых решений нет, там по Косово не все понятно, как говорят, чтобы на тарелочке все поднести. Надо не изолировать сербов, но и не усиливать.
Трагедия на Балканах. И поехать, увидеть и сразу получить по заслугам - я далёк от этого. (О своей поездке в Югославию).
Я господина Буша-младшего лично не знаю, но вот с отцом его, господином Бушем-старшим я знаком и жену его, господину Буш тоже знаю.
Я могу еще раз сказать свою позицию: ЕЭП прежде всего Украине нужнее, чем кому-либо из четырех государств. Мы проживем, уверяю вас... У вас одно правительство заявляет, что хотят (в ЕЭП, - ред), Президент говорит, что Украина будет участвовать, вас - Ивановых трудно понять.
Я не дипломат. И не собираюсь быть дипломатом. И то, что мы достигли договоренности - абсолютно недипломатическим путем. Абсолютно. (о Балканском конфликте)
Я сказал американцам: "У нас воруют больше. Причем уже сто лет. Чего вы привязались к России? Чего вы вообще лезете?"
Я щас скажу и по другим, там не только Зюганов, но и туда ездили Немцов, и не поймешь с чем.
Я, например, не почувствовал, что к нам какая-то вот есть... вроде бы нас оставить один на один, что бы у нас было... что бы они хотели, чтобы у нас было плохо. Они переживают, они волнуются. (о миссии МВФ).
Сейчас там что-то много стало таких желающих все что-то возбуждать. Все у них возбуждается там. Вдруг тоже проснулись. Возбудились. Пусть возбуждаются. Что касается кредитов - то понимаете, что касается кредитов и механихмов распределения - о чем они здесь? Где? Почему? Что и как они могут знать? (Об обвинениях Буша-младшего).
Слышите, что ждут от нас? С-300. Это мы знаем, что это такое. Это не дай бог! Сегодня С-300, а завтра давай другое... а послезавтра - третье. Вот это что такое!
В этом выпуске избранные "черномырдинки", которые Виктор Степанович выдал в различных интервью о своих коллегах-политиках. 1. А кто попытается мешать - о них знаем мы в лицо! Правда, там не назовёшь это лицом!
А мы еще спорим, проверять их на психику или нет. Проверять всех! (О депутатах Госдумы).
Бабушка с дедушкой вместе зашли в кабинку. Интересно, а как же дедушка может без бабушки? Кто же ему даст команду?
Вот Михаил Михайлович - новый министр финансов. Прошу любить и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви.
Все его вот высказывания, вот его взбрыкивания там... ещё даже пенсионером где-то вот, говорят, меня обозвал. Сам я не слышал. Но если я пенсионер, то он-то кто? Дед обычный. (О Ю. Лужкове).
Вчера Шумейко был с нами, сегодня оказался там, завтра окажется еще в одном месте...
Геннадий Андреевич, ну зачем вы так? Не расчленяли и никто не расчленит! (укор в адрес Г. Зюганова)
Два еврея схватились. Вся страна будет наблюдать этот балаган. (о битве двух олигархов Б. Березовского и Ю. Гусинского летом 1999 г.)
Его реакция, она всегда, увидим, будет этот или не будет. Если не будет - значит, такая реакция. Если будет - то никакая реакция. (о Е.М.Примакове, Зеркало,1999).
Если он как Лесин - это один вопрос, а если он как министр - так, наверное, делать... делать... Тем более там прописано такое, что уму непостижимо. (об участии Михаила Лесина в деле Медиа-Моста)
Заболел, кашляет ещё раз по-всякому. Но президент есть президент. (О Б. Ельцине).
Когда замминистра вдруг ни с того ни с сего делает заявление, что вот должны 200 тысяч учителей, врачей сократить. Или у него с головой что-то случилось? Вот что может произойти, если кто-то начнёт размышлять. Другого слова не хочу произносить. (Профиль №14, 1998).
Кто-кто раньше хорошо жил? Повторите. Встаньте! Кто это там встал? Макашов? А-а, ну вы-то жили, конечно...
ЛДПР - это партия придурков. И фюрер их такой: девчат за волосы хватает и таскает их туда-сюда. (о Жириновском).
Наш президент - он уже, по-моему, лет пять или десять денег в глаза не видел. Он даже не знает, какие у нас деньги.
Ночь прошла, они хватились! (О действиях команды Кириенко, 1998).
Ну что нам с ним объединять? У него кепка, а я вообще ничего не ношу пока. (о Лужкове)
Ну, не дай бог нам еще кого-то. Хватит. От этих тошнит от всех. Наших людей, я так понимаю. И Вас тоже, наверное. Я же вижу по глазам, Вас же тошнит!
Он сплошь длинноногих любит. А у нас жизнь была тяжелая, нам приходилось то, что давали. (о Немцове).
Он ястреб. Даже и не ястреб - слово-то для него это слишком большое, это не для него. Туповатый ястреб - вот это ближе к делу. (о Зюганове)
Очень обидно, когда вас волнует не дело, а тело ваше! (Г. Явлинскому)
Пpавительство - это не тот оpган, где, как говоpят, можно одним только языком...
Представлять Анатолия Борисовича нет необходимости. Все его знают, кто не знает - узнает. (о Чубайсе)
Стоит только Чубайсу рот открыть, ему тут же насуют, будьте любезны.
Умный нашелся! Войну ему объявить! Лаптями! Его! Тоже! И это! Сразу как это всё! А что он знает вообще! И кто он такой! Ещё куда-то и лезет, я извиняюсь. (О предложении Г. Зюганова объявить войну НАТО).
Это не политики, это... Ну, не буду говорить, а то зарыдают все сразу.
Я могу работать с Селезневым, но с членами отдельными - я их в упор видеть не могу.
В этой подборке избранные изречения Виктора Степановича о правительстве, его работе и успехах.
Были у нас и бюджеты реальные, но мы все равно их с треском проваливали.
Вообще-то успехов немного. Но главное: есть правительство!
Впервые за многие годы отмечено сокращение сброса поголовья скота.
Говорят: даешь эмиссию триста тридцать триллионов рублей. Экономике нужен кислород. Как раз наоборот. Это не кислород. Один раз дыхнешь, а потом только останется дрыгнуть. Ногами.
Естественные монополии - хребет российской экономики. Этот хребет мы будем беречь как зеницу ока!
Изменений, чтобы дух захватывало, не будет. Иначе, чтобы кому-то что-то делать, нужно будет у другого взять или отобрать.
Корячимся, как негры... (О планах работы правительства, 1998).
Кто говорит, что правительство сидит на мешке с деньгами? Мы мужики и знаем, на чем сидим.
Курс у нас один - правильный.
Локомотив экономического роста - это как слон в известном месте...(на Энергетическом саммите в Президент-отеле).
Мы впервые увидели человека здесь, в бюджете.
Мы выполнили все пункты: от "А" до "Б".
Мы об этих мерах скажем... Я об них и озвучу и предложу... ...Ещё раз вам говорю: это комплексные меры, которые позволят вытащить, и решить, и остановить эти процессы.
Мы продолжаем то, что мы уже много наделали... (О планах правительства).
Мы сегодня на таком этапе экономических реформ, что их не очень видно.
Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
Надо контролировать, кому давать, а кому не давать. Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?
Нам никто не мешает перевыполнять наши законы.
Нам осталось рассмотреть полтора вопроса... Сегодня, до воскресения, успеем.
Наша непосредственная задача сегодня - определиться, где мы сегодня вместе с вами находимся.
Не могу себе дальше представлять, что можно так же работать дальше.
Работающий президент и работающее правительство - так это ж песня может получиться!
Реформы в России - это не автомобиль. Захотел - остановился, захотел - вновь сел и поехал! Так не бывает!
Страна не знает, что ест правительство.
Хотели как лучше, а получилось как всегда. (О бюджете, 1995).
Это глупость вообще, но это мне знакомая песня. Во-первых, я думаю, что, ну, для многих это известно, я для толкача не подхожу. Поэтому я думаю, что, ещё раз, роль председателя правительства - он может собирать, он может не собирать, - он обязан всё равно всё знать, и он всё равно будет всё знать, и всё равно мы будем общаться, и всё равно мы будем советоваться по этим вопросам.
Это что, значит, Черномырдин ГКО отменил? Разве меня здесь - да меня в Правительстве с марта месяца не было. Что тут без меня делали?! Мы очень хорошо работали, нет здесь никакой вины предыдущего Правительства. Пенсии платились, зарплаты... А что сейчас? И не надо говорить про Черномырдина, это никому не нужно, зачем же это, кому?! Не поверит никто, а вы - Черномырдин, Черномырдин! Ты, Григорий Алексеич, говоришь, что тут пенсии, зарплаты, банки, а где деньги возьмёшь, где возьмёшь? Напечатаешь, что ли? Работать нужно, и, я думаю, можно!
Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех - и белых, и красных, и пёстрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и ещё кое-что.
Не один сейчас, а другой потом; не один сегодня, другой завтра, а вместе, в один день! Это говорит об отношении их к российскому флоту.
Нефтяников надо разжать. Нефть - это кладовая, это золото, это все сразу, где отдача идет.
Никаких не будет даже поползновений, наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы.
Но если говорить о сегодняшнем заседании, то я дал бы конечно, удовлетворительную оценку. Я других оценок вообще не знаю.
Но пенсионную реформу делать будем. Там есть, где разгуляться.
Ну, скажите, у вас, ну, когда Черномырдин работал, что, была боязнь, что кого-то расчленят из естественных монополий? Эх, вы! Меня можно расчленить, меня можно убрать! А вот естественные монополии чтобы растащили - у вас даже и вопрос такой никогда не стоял перед вами, ибо это даже мысли такой никто не мог допустить, чтобы я, своими руками создавший эти отдельные монополии, и чтобы я был сторонником их уничтожить. Ну, зачем же вы так? Обижаете...
Помогать правительтву надо, а мы ему - по рукам, по рукам, все по рукам... Да еще норовим не только по рукам, но и еще куда-то. Как говорил Чехов.
Посты вице-премьерские в такое время, как наше, - это все равно, что столб, на котором написано: Влезешь - убьет!
Правительство в отставку? У кого руки чешутся - чешите в другом месте!
Правительство обвиняют в монетаризме. Признаю - грешны, занимаемся. Но плохо. Народ пожил - и будет!
Привлекайте хоть самого Господа Бога! А его и надо, говорят, иногда спрашивать... И надеемся, что правительство решит эту проблему.
Не только противодействовать, а будем отстаивать это, чтобы этого не допустить.
Ни то не сделали, ни эту не удовлетворили, ни ту.
Мы надеемся, что у нас не будет запоров на границе.
Все говорят, что недовольны итогами приватизации, и я недоволен, и не говорю.
А как же! Бокал вина. Негоже забывать традиции. И за 7 ноября, и за парад, который был на Красной площади 65 лет назад. Уже два бокала получается. Опять же министр Сергей Лавров прилетает в Киев. Как пойдут переговоры, а то, может, и третий бокал придется поднимать... (на вопрос: "А вы рюмку поднимете в честь 7 ноября?").
Братья, как доходит до дела, так они еще придут сами.
Были, есть и будем. Только этим и занимаемся сейчас.
Важнейший итог петровских реформ - создание благоприятных условий для западных деловых людей.
Валили, валим и будем валить!
Вас там туда...
Вас хоть на попа поставь или в другую позицию - все равно толку нет.
Вечно у нас в России стоит не то, что нужно.
Вообще, странно это, ну, просто странно. Я не могу это ещё раз, я не знаю и не хочу этого. Это не значит, что нельзя никого. Ну, наверное, кого-то, может быть, и нужно. Кого-то вводить, кого-то выводить.
Вот мы там все это буровим, я извиняюсь за это слово, Марксом придуманное, этим фантазером.
Вот что может произойти, если кто-то начнет размышлять.
Вот это все слишком прямолинейно и перпендикулярно, что просто мне неприятно лично.
Все мы доживём. В какой конфигурации? В хорошей конфигурации.
Все те вопросы, которые были поставлены, мы их все соберем в одно место.
Второй канал государственный стопроцентно, но иногда такое выдает, что хоть глаза не открывай. Тяжеловато смотреть, тошнит порой, но смотришь, куда деваться.
Вы думаете, что мне далеко просто. Мне далеко не просто.
Вы посмотрите - всё имеем, а жить не можем. Ну не можем жить! Никак всё нас тянет на эксперименты. Всё нам что-то надо туда, достать там, где-то, когда-то, устроить кому-то. Почему не себе?! Почему не своему поколению?! Почему этот, как говорится, зародился тот же коммунизм, бродил по Европе, призрак, вернее. Бродил-бродил, у них нигде не зацепился! А у нас - пожалуйста! И вот - уже сколько лет под экспериментом.
Вы там говорили, а нам здесь икалось, но я и к этому отношусь нормально.
Вы что же, считаете, что я сам себе лиходей здесь или лиходействую в своей стране?
Вы, главное, выигрывайте, а мы уж вам присудим.
Вы, это, мне тут не надо!
Да такие люди, да в таком государстве, как Россия, не имеют права плохо жить!
Если "Единство" и "Вся Россия" прекращают сразу, то для нас требуется время.
Если мы поймем, что нужно работать, тогда, я думаю, вреда особого не будет и не так уж много потеряем.
Если мы увидим, что это орган, из которого можно сделать блок, мы будем смотреть.
Если я не знаю, в каком контексте говорил президент, наверняка, выдержку, которую зачитали... Надо понять, что это было до того, он сказал еще, после того сказал, только тогда можно уяснить, что это за треугольник и что он имел в виду.
Есть еще время сохранить лицо. Потом придется сохранять другие части тела.
Знаю, что можно, и знаю опять, как можно. А зачастую, и как нужно. Вот поэтому сегодня и выбрал такой путь.
И кто бы сегодня нас не провоцировал, кто бы нам ни подкидывал какие-то там Ираны, Ираки и ещё многое что - не будет никаких. Никаких не будет даже поползновений, наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы.
Какую партию не делаем - всё КПСС получается.
Кроме того, что вы корреспонденты, вы же еще и люди.
Кто мне чего подскажет, тому и сделаю!
Мы всегда можем уметь.
Мы до сих пор пытаемся доить тех, кто и так лежит.
Мы не однодневки, не одноразовые.
Мы с вами еще так будем жить, что наши дети и внуки нам завидовать станут!
Мы сегодня как раз переживаем тот период, когда начинают, как говорится, ссылки делать. Когда говорят, там, жиды, бей жидов.
Надо всем лечь на это и получить то, что мы должны иметь.
Надо же думать, что понимать.
Нам в жизни повезло, что это, по сути дела, историческое время выпало на нашу долю. Радуйтесь!
Лучше водки хуже нет!
Многие спорят, где оно лучше, снизу или сверху, по мне - снизу так оно даже спокойнее. (о том, какая из двух законодательных палат важнее - верхняя или нижняя).
Много говорить не буду, а то опять чего-нибудь скажу.
Много денег у народа в чулках или носках. Я не знаю, где - зависит от количества.
Многое может сбыться. Сбудется, если не будем ничего предпринимать.
Не надо класть оба яйца в одну корзину...
Не надо умалять свою роль и свою значимость. Это не значит, что нужно раздуваться здесь и, как говорят, тут махать, размахивать кое-чем.
Нельзя думать и не надо даже думать о том, что настанет время, когда будет легче!
Но я не хочу здесь все так, наскоком: сегодня с одним обнялся, завтра с другим, потом опять - и пошло - поехало. Да, так и до панели недалеко...
Переживем трудности. Мы не такие в России, россияне, чтобы не пережить. И знаем, что и как надо делать.
По-моему, у нас все сейчас с протянутыми руками. Главное, чтобы что-то другое не протянули.
Принципы, которые были принципиальны, были непринципиальны.
Произносить слова мы научились. Теперь бы научиться считать деньги.
Пусть это будет естественный отбор, но ускоренно и заботливо направляемый. (об увольнениях членов правительства)
Рельсы мы за шесть лет проложили, теперь дело за локомотивом. И чтобы рулевой был... с головой. Чтобы не вагоны им двигали, а он их тащил.
Россия - страна сезонная... (О посевной кампании, которую поддерживает правительство).
С сюрреализмом надо кончать, так чтоб дух захватывало!
Сегодня им один не понравится, завтра другой... То им черный, то им кудрявый, то им рыжий, то им сивый... Ну что это за подход? Можно перекрасить всех - ума тут не надо.
Сегодня каждый может спросить: а знаете ли вы, что делать? Я бы не хотел сейчас говорить о причинах, что произошло именно вот в это время. Я не любитель, никогда этим не занимался, это пусть кто-то другой. (
Сейчас историки пытаются преподнести, что в тысяча пятьсот каком-то году что-то там было. Да не было ничего! Все это происки!
Сейчас мы твёрдо знаем, что делать, какие первые шаги надо сделать, и нам надо на это всем вместе навалиться, и я думаю, что у нас это получится.
Страна у нас - хватит ей вприпрыжку заниматься прыганьем.
Тут у многих, между прочим, лежит. Ну и пусть лежит. Вот у тебя лежит? Ну, значит, он тебе не нужен, ну если нет нужды его использовать.
У нас ведь беда не в том, чтобы объединиться, а в том, кто главный.
У нас вот бывают эти "вдруг". Проснемся - и все не в ту сторону пойдет. Будет или не будет? Я говорю: не будет. У нас бывает "вдруг", но здесь мы не свернем. Спите спокойно.
У нас еще есть люди, которые очень плохо живут. Мы это видим, ездим, слышим, читаем.
Учителя и врачи хотят есть практически каждый день!
Чем мы провинились перед Богом, Аллахом и другими?
Это был самый важный год для президента. Многое для него открылось, многое открылось и для страны.
Это не тот орган, который готов к любви.
Это отрезвило кое-кого, в том числе и там, кого и напугало, далеко не просто.
Этот призрак... бродит где-то там, в Европе, а у нас почему-то останавливается. Хватит нам бродячих.
Я бы не стал увязывать эти вопросы так перпендикулярно. (о влиянии бизнеса на политику)
Я не могу сказать, что это в Москве, я могу сказать, что в Москве.
Это сообщение отредактировал desantURA - 31.08.2016 - 14:10
yaplakal.com