Василиса никогда раньше не чувствовала так близко сошедших из Ирия Богов. Из-за исходившего от Них сияния приходилось опускать глаза, чтобы не ослепнуть. Свидетельствовать перед Ними еще незнакомому чародею – это ли не боязно?
Прекрасная почувствовала на щеке теплое прикосновение.
«Счастлива будешь, Василисушка, - зазвучал вокруг певучий голос Лады. – Не бойся!»
Что ж, если сама Рожаница радость обещает, то против воли Ее как пойдешь?
Голос уже не дрожал, когда Василиса за Кощеем заветные слова произносила. Крепко ухватил Бессмертный невесту за косу, что не вывернешься, взмахнул острым кинжалом. Что такое коса девичья? И честь, и краса, и символ вольной жизни. Прекрасная косу-то знатную отрастила, длиннющую, всем девкам на зависть! Холодок по спине пробежал, как разом снес Кощей былую свободу. Легко и безумно сделалось, как почувствовала Василиса, что больше нет с ней привычной тяжести. Вот она, коса, Яге передана по обычаю: была, стало быть, ваша девица, теперь мужатая жена осталась.
Только пощадил, все же, Бессмертный, рыжие волосы супружницы: не под самый затылок, как положено, а по середину спины резанул. Под пение слуг невидимых набросил Бессмертный на голову жене повойник, да венец, самоцветами украшенный, надел. Не пристало больше Василисе простоволосой на людях показываться, только в опочивальне перед супругом может она кудрями похвалиться.
Вот и все, подумалось Василисе, слажено дело. Бабушка Яга прочным узлом руки молодых связала обрядовым полотенцем, да не простым, а самым первым, которое Прекрасная еще девчонкой вышивала. Цепко держат руку сильные мужнины пальцы. А рука у Кощея красивая, сразу видно, что с младых ногтей заклинаниями баловался. Правильная рука, чародейская.
От смущения Василиса пир честной плохо запомнила, сидя подле Кощея Бессмертного на золотом троне. Но одну гостью Прекрасная была несказанно рада увидеть. Сестрица Бессмертного на пир позже других пожаловала, да со свитою. В огромный зал вбежали прыткие ящерки, одна другой краше: как камешки драгоценные переливаются. Следом и сама Малахитница вошла лебедушкой. Платье на ней зелено, а глаза – два изумруда сияют.
- Ну-тка, братец, показывай свою суженую!
И засмеялась звонко, как золотые монетки посыпались. Бессмертный сестру подле себя усадил, а ящерки верные по углам разбежались, чтобы в пляске их не передавили.
- Вот, знакомься, Василиса. Хозяйка всех Уральских гор перед тобой, малахиту и прочему камню госпожа.
- Ты меня сестрой теперь зови, - велела Малахитница Василисе. – Частенько у вас бывать стану, а то скучно мне, сил нет!
- Замуж тебе пора, а ты все ящериц заводишь, - фыркнул Кощей. – Только давно я тебе говорю: на сильных и независимых девок спрос невелик. Жена должна щи варить, пироги печь и мужа любить. А ты горняков своих дрессируешь, загадки им загадываешь, вот и сидишь одна.
- А кто тебе сказал, что я замуж хочу? – вскинулась Хозяйка. – Чтобы какой-то мужик мне указывал, где в хоромах слюдяную стену поставить, а где медную? Или, упаси Лада, такой тиран, как ты, мне попался?!
- Такому, как я, сильные и независимые без надобности!
Василиса улыбнулась только, слушая эту перепалку. А ведь похожи меж собой брат с сестрицей, видно, что Мать Сыра Земля им единое наследие оставила: зеленым изумрудом сияют очи девки-Азовки, горный хрусталь в глазах Кощеевых светится, а уж как остры на язык оба, о том и говорить не приходится.
- Василисушке твоей подарение привезла, - прекратила ссору Малахитница, в ладоши схлопала, свиту подзывая.
Ящерки набежали, принесли сундук медный, узорами изукрашенный. А в сундуке том драгоценных каменьев насыпано видимо-невидимо, украшений всяческих, каких только душе угодно.
- Тут и для красы женской убор есть, и для дел чародейских, - подмигнула Хозяйка. – А на платье ткань особая имеется, любой цвет выбирай.
И точно, тащат ящерки ткань дивную: то блестит она, будто стекло, то вдруг полиняет, то алмазным крошевом засверкает, либо скрасна медной станет, потом шелком синим покажется.
- Сестрица моя особую власть над камнем имеет, - сказал Кощей Василисе на ушко. – Что хочет из любой породы сотворит. Уже бы давно мужика себе хорошего состряпала…
Ахнула Малахитница, вновь осерчала, видать, услышала, что братец жене на ухо шептал. Ткнула пальчиком в кубок Бессмертного, превращая хмельной мёд в мраморную обманку.
- Это все потому, что она сильная и независимая, - сообщил Кощей, невозмутимо взмахивая рукой.
Глыба каменная дрогнула, рассыпалась прахом, вновь становясь кубком из черного стекла.
- Ты против меня не выстоишь, сама знаешь, - сказал Азовке Кощей. – А за дары спасибо, с меня причитается.
- Как ты с ним жить станешь, ума не приложу, - закатила глаза Малахитница, обернувшись к Василисе. – Сбежишь скорёхонько к бабке в лес, а?
- Не сбежит, - твердо ответил за супругу Бессмертный. – А если и попытается, мигом назад ворочу.
Дальше пир шел своим чередом. Славили молодых, как положено: и песнями, и шутками, и медом хмельным, и угощением. Боги недолго на празднике пробыли, негоже Им мир без присмотра оставлять. А вот навьи дети да чужестранные божества охотно и весело за Кощея с супругой чарки поднимали.
Горыныч так кричал «Горько!», что нечаянно сжег люстру на тысячу свечей. Незнакомый Василисе Аид еле успел увернуться, когда горящая конструкция с грохотом обрушилась в центре зала. Правда, Кощеевы слуги невидимые скорехонько все прибрали, даже следа от разгрома не оставили. Супруга Золотого Полоза с дочерьми так лихо отплясывала в честь молодых, что весь пол был усыпан драгоценными чешуйками с их хвостов. Странный правитель пустынных земель Анубис мановением руки превратил эти тонкие пластинки в букет золотых роз, которые и преподнес зардевшейся Василисе. Если честно, девушка прежде и не думала, что в мире бывает столько волшебников и чародеев: о большей части гостей она никогда слыхом не слыхивала.
Ледяная дева, которую Кощей называл Снежной Королевой, одарила молодых магическими атрибутами: шкатулками из чистейшего льда, в которых клубились северные ветры. Старуха Лоухи с дочерью вели себя скромно, сидели тихо и, как подозревала Василиса, рассчитывали отсидеться и унести с собой подарки. Но чародейка по имени Морриган, пришедшая из земель кельтов, выволокла нерадивых к возвышению, где сидели молодожены. Пришлось старой ведьме отдавать подарки: набор заговоренных гребней и копье из кости волшебного тюленя.
Сама Морриган была тоже незнакома Василисе, но Яга поглядывала на воительницу с явным уважением, а уж мнение бабушки в отношении колдовства было для Васёны авторитетным. Звонко бряцали металлические доспехи воительницы, когда шла она к трону. Дары Морриган лежали в черном сундуке, окованном серебром.
- Потом откроете, - низким грудным голосом проговорила кельтская Госпожа Ворон. – В спальне…
Василисе показалось, что суровая воительница улыбнулась, предвкушая забаву.
- У себя на родине ее знают как покровительницу любви между мужчиной и женщиной, - шепнула Малахитница. – Потом скажешь, что в сундучке-то спрятано?
Кощей только выразительно бровь приподнял, изобразив наигранное изумление.
- Если муж разрешит, - скромно ответила Василиса. – Ну, или не против будет.
- Я подумаю, - изрек Бессмерный. – Ты готовься, Прекрасная, скоро нас в опочивальню провожать станут. Помнишь, как про иглу спрашивала? Скоро сама все узнаешь, а ночь – она длинная.
* * *
Утро выдалось солнечным и погожим, а это была редкость для Подземного царства. Сквозь стрельчатые окна пробивались озорные лучики, ложились на шелковые простыни, гладили густой ворс волчьей шкуры, которая служила одеялом. Василиса сладко потянулась, пробуждаясь для первого дня новой жизни. Едва Прекрасная открыла глаза, как встретилась взглядом с Кощеем, зарделась, как маков цвет, уткнулась лицом в мужнину грудь.
- Что, моя девица, - засмеялся Бессмертный, гладя супругу по рыжим кудрям. – Чего смущаешься?
- Тебя, - еле слышно отозвалась Василиса. – Разве так бывает, чтобы…
Не договорив, Прекрасная осеклась, стыдливо притихнув.
- Стало быть, об игле больше вопросов не будет, - откровенно забавлялся Кощей. – Или еще что-то прояснить требуется?
- Ой, все, - пискнула Василиса. – Прекрати уже эти свои чародейские штучки!
- Какие штучки? Никакого волшебства, только многолетний опыт...
Под смех мужа Прекрасная выбралась из-под одеяла, натянула через голову тонкую белую рубаху. Серебром вспыхнула обережная вышивка, как только царица Подземного царства надела свой девичий наряд.
- Смотри, сгорит же сейчас, - предупредил Бессмертный, не делая попытки подняться с брачного ложа. – Теперь тебе особые наряды требуются.
И точно, осыпалась ткань серым пеплом, оставив Прекрасную в чем матушка родила посреди опочивальни.
- Вернись в постель, горюшко мое, - позвал Кощей. – Забыла, что муж жену до своего чародейского уровня поднимает? Обереги твои теперь слабоваты будут для царицы-то. К полудню принесут тебе наряды новые, не сомневайся.
Василиса мышкой юркнула под одеяло, не противясь, в общем-то, собственническим объятиям супруга.
- Раз теперь силы мои преумножились, покажешь, как с ними управляться?
- Покажу, - отозвался Кощей, поглаживая жену пониже спины. – Хочешь, научу зверем оборачиваться? Не умеешь, небось?
Прекрасная только головой покачала, вспомнив, что именно в этом проиграла Премудрой.
- А в кого?
- Это от тебя зависит, желанная. В каждом волшебнике есть звериная сущность, только разбудить ее подвластно не всякому. Некоторые свой век так и живут, не умея перекидываться. До заката с тобой побуду, а потом у меня забава одна припасена, отлучиться придется.
Улыбнулся про себя Кощей, увидев, как в карих глазах супруги промелькнуло огорчение. Стало быть, скоро расцветет в сердце красивой чародейки чувство к своему похитителю.
- Надолго ли? – тихо спросила Василиса.
- К полуночи обещаю вернуться, - не скрывая довольства ответил Кощей. – Ждать-то меня будешь?
Не успела Прекрасная ответить, как в дверь заколотили так, что она ходуном заходила.
- Так ты жениться собрался, подлец?! – раздался с той стороны визгливый женский голос. – Открывай, Бессмертный! Сама тебя убью, а не допущу, чтобы ты Прекрасной достался!
© Сказочница Ксения Белова
yaplakal.com