Советский троллинг

Людям типа Лозы, Михалковых, Пугачевой надо либо жить как атомные часы,
без ошибок и заблуждений, либо иметь на душе тефлон, чтоб говно стекало дочиста.

мы в советском детстве хулиганили по телефону, было два варианта.
1. Звонили, представлялись водоканалом и сообщали что сегодня из-за аварии отключат на долго воду, заполняйте все ёмкости, спустя какое то время звонили и спрашивали...
-Воду набрали?
-Да
-Выливайте, вода будет!
2. Представлялись телефонистом и спрашивали длинный ли у вас телефонный провод, просили свернуть его вдвое, потом ещё вдвое и ещё, и ещё, когда клиент сообщал(а) что дальше уже не сворачивается, говорили - А теперь засунь его себе в зад.

- Гавно,ты Сергей Владимирович,гимн написал...
- Может и говно,но слушать стоя будешь
( тролинг от Михалкова старшего)

Богословский тот ещё затейник был.

А вот как сам Никита Богословский рассказывал о своих розыгрышах:

"..А вот еще розыгрыш — в Киеве, перед самой войной. Сидим мы как-то вечером в номере, веселимся, валяем дурака. А из соседнего номера, какие-то два типа-ревизора стучат к нам в стенку -тише, мол!

Нам это несколько надоело. И тогда Марк Бернес звонит им и измененным голосом говорит: "Товарищи, с вами разговаривает администратор гостиницы. Скажите, вы члены партии? Да? Тогда я должен вас как коммунист коммунистов попросить. Дело в том, что сейчас к нам приезжает группа иностранцев, и мы вынуждены вас до утра переселить. Вам постелят в красном зале, а утром вы вселитесь назад. Особенно не одевайтесь — набросьте что-нибудь и спускайтесь". Эти два господина прямо на нижнее белье накидывают пальто и, сверкая кальсонами, спускаются в красный зал. Входят и видят: зал ярко освещен. Стоят буквой "п" столы, сидят разодетые дамы. Все начальство города чествует знаменитого летчика Чарльза Линдберга. Собравшиеся в свою очередь очень удивились, увидев этих двух заспанных раздетых типов. Три дня искали, кто это сделал, ко так и не нашли. А вот еще случай. Обедаем мы как-то в гостинице "Континенталь" (потом, во время войны, она была взорвана). Я, Бернес и артист Степа Каюков. И Степа говорит: "Как грустно, я получил от жены телеграмму: "Кончай художества, выезжаю!" Мы с Бернесом переглянулись и ушли. Договорились с дежурной. И вот Каюкова из ресторана зовут к телефону — Москва вызывает. Каюков, бросив борщ, подходит. А ему говорят: "Вам наверх дали, в номер". Он бежит пешком на пятый этаж — лифт не работает. Прибегает в номер, а ему: "Товарищ Каюков, к вам в номер звонок не проходит, идите к дежурной". Степа идет к дежурной. Та: "Ох, вас не дождались, дали вниз, к портье". Степа спускается вниз. "Товарищ Каюков, так вас же ждут у телефона наверху!" Степа мотался туда-сюда, пока вконец не обессилел. И тут портье ему говорит: "Товаpищ Каюков, Москва отказалась с вами разговаривать, вас никак не найдешь!" В ресторан Степа вернулся минут через сорок."...

А однажды Никита Михалков получил "оборотку" от своих "оппонентов". Вот как он сам рассказывал об этом:
"... Как-то я написал музыку к спектаклю Исидора Штока. А со Штоком мы были приятели, и я решил его разыграть. И написал ему: "Уважаемый Исидор Владимирович! Как громом меня поразило, когда я посмотрел вашу пьесу. Дело в том, что имя, отчество и фамилия главного негодяя полностью совпадают с моими. Конечно, все события, о которых в пьесе рассказывается, ко мне отношения не имеют, но сослуживцы, которые также были на спектакле, смотрят теперь на меня подозрительно. И друзья стали как-то странно здороваться. Очень вас прошу — когда вы будете эту пьесу печатать, пожалуйста, замените мою фамилию!" И я послал это письмо Штоку, на Союз писателей, будто не знаю его адреса. Но — черт меня дернул — на конверте я автоматически написал свой обратный адрес. Шток уже собрался отвечать, как вдруг ему подсказали — смотри-ка, обратный адрес должен быть тебе хорошо знаком. И вот я получаю ответ. "Конечно, уважаемый товарищ такой-то, — пишет Шток, — бывают такие совпадения раз в столетие. Извините меня, я обязательно исправлю фамилию героя — и в театре, и при публикации". Я в восторге от своей шутки, рассказываю о ней всем.



И тут замечаю, что надо мною хихикают. Я стал доискиваться, в чем дело. И один проговорился. Оказывается, ответ, который мне прислал Шток, надо было читать по первым буквам строк. Они составлялись в фразу: "Никита - дурак". Это был единственный случай, когда мне было отмщение."

Никита Владимирович приехал однажды в Ленинград писать музыку для очередного фильма ленинградской студии. Он поселился в «Астории» и, как водится, собрал вечером своих друзей на вот такую же парти — вечеринку. А друзья у него — вся элита Питера: режиссеры театра и кино, писатели, артисты. Было много выпито и еще больше сказано, причем сказано, конечно и в основном, насчет «Софьи Власьевны» — то есть Советской власти. Через пару часов этого дружеского веселья оказалось, что у собравшихся кончились сигареты, и кто-то из гостей хотел сбегать за куревом в буфет, но Богословский сказал:
— Ну зачем же бегать? Мы сейчас попросим… — И, повернувшись вот к такой же вентиляционной решетке под потолком своего номера, попросил: — Товарищи сотрудники КГБ, тут у нас сигареты кончились. Будьте добры, принесите нам пачку «Столичных».
Гости Богословского посмеялись над этой непритязательной шуткой и через минуту забыли о ней, и кто-то из самых нетерпеливых курильщиков уже собрался идти в гостиничный буфет, как вдруг послышался вежливый стук в дверь.
— Кто там? Войдите! — сказал Богословский.
Дверь открылась, на пороге стояла дежурная по этажу.
— Вы просили сигареты, — сказала она. — Вот, пожалуйста, вам просили передать. — И протянула пачку «Столичных».
Конечно, после ее ухода в номере послышались смешки и саркастические остроты. Не веря в то, что их действительно слушает КГБ, каждый тем не менее стал мысленно вспоминать, что именно он сказал насчет нашей родной Коммунистической партии и Советской власти. Курильщики — а таких было большинство — в минуту нервно разобрали принесенные сигареты, говоря: «Нет, этого не может быть! Это какое-то совпадение!» И тут обнаружилось, что у собравшихся, оказывается, кончились не только сигареты, но и спички. Нечем было прикурить людям! И тогда Богословский снова обратился к вентиляционной решетке:
— Товарищи сотрудники КГБ! Извините, что я вас опять беспокою. Спасибо за сигареты, которые вы нам передали, но у нас, оказывается, и спички кончились. Уж будьте любезны, а?
И — мертвая тишина воцарилась в номере Богословского. Ведущие питерские режиссеры театра и кино, именитые советские писатели и знаменитые народные артисты, исполнители ролей советских вождей и рабочих, молча смотрели на дверь. Дамы перешли с грудного дыхания на правильное дыхание — животами. Богословский — маленький и толстенький, как пингвин, о котором в киношных кругах злословили, будто он имеет звание майора госбезопасности, — спокойно прошелся по номеру и сел к роялю, делая вид, будто не замечает напряжения публики. И в этот момент вновь прозвучал стук в дверь. Это был негромкий и вежливый стук, но в ушах собравшихся он прозвучал как расстрельный залп на Дворцовой площади.
— Да, да! Войдите! — сказал Богословский.
Дверь открылась. На пороге стояла все та же дежурная по этажу, в руках у нее был спичечный коробок.
— Никита Владимирович, — сказала она. — Вы просили спички. Вот, пожалуйста.
Через минуту в номере Богословского не осталось ни одного человека. Наспех натягивая на себя пальто, шляпы и галоши, вся питерская элита, все — заслуженные, народные и лауреаты, — толкая друг друга, ринулись из этого номера и — не дожидаясь лифта — из «Астории». Они бежали по Невскому, надвинув на лица шляпы и шапки в надежде, что их не опознают агенты КГБ. А спустя еще минуту и Богословский вышел из своего номера. Мягко ступая своими тридцать седьмого размера туфельками по ковровой дорожке гостиничного коридора, он подошел к сидевшей за столиком дежурной по этажу и протянул ей десять рублей.
— Спасибо, Маша.
— За что? — удивилась дежурная.
— За сигареты и спички.
— Но вы же мне сами дали эти сигареты и спички. Три часа назад, вы забыли?
— Нет, я помню, Маша. Но ты не забыла принести сигареты ровно в 10.00, а спички — в 10.08, как я и просил. И это тебе за аккуратность.

Кстати, эта история долгое время "гуляла" по Союзу ССР, как политический анекдот. И лишь немногие знали, что автор и исполнитель этого розыгрыша - Никита Владимирович Богословский.

Это сообщение отредактировал Zavod61 - 22.01.2017 - 05:01

Говно , да баржей , да ещё и именной , с красивой надписью '' СЕРГЕЙ МИХАЛКОВ '' внутри трюма .....

Но потом не обижайтесь, глядя на экран, как те два ковбоя из старого анекдота.
.
Два ковбоя скачут по пpеpии. Один дpугому говоpит:
- Джо, деpжу паpи на сто доллаpов, что ты мое говно не съешь.
- Съем, - отвечает тот.
Поспоpили. Джо съел, Биллу пpишлось выложить сто доллаpов.
Скачут дальше. Джо стало обидно за себя он и говоpит:
- Билл, деpжу паpи на сто доллаpов, Что ты мое говно не съешь.
- Съем.
Поспоpили. Билл съел, Джо выложил сто доллаpов.
Скачут дальше. Вдpуг Билл говоpит:
- Джо, сдается мне, что мы с тобой говна бесплатно наелись.
.
Я к тому, что все мы люди, и кто первый ковбой, а кто второй, не известно.

Нормальный розыгрыш. Каков человек, такой и розыгрыш. Я тоже звоню и разигрываю. К каждому свой подход. К С.М. такой подход адекватен.

Это был Богословский, а не мигалков.

Кстати, эта история долгое время "гуляла" по Союзу ССР, как политический анекдот. И лишь немногие знали, что автор и исполнитель этого розыгрыша - Никита Владимирович Богословский.
Сигареты кончились к 10.00? Спички через восемь минут? У всех сразу? Никто заранее не озаботился сходить в буфет, курил чужие до последней?
ЛПП.
А на политический анекдот похоже.

Это сообщение отредактировал Bedlams - 22.01.2017 - 08:06

Люди которые верят в буковки с картинки в интернете - это не про яповцев... тут таких идиотов нет!
..
или есть?

Сергей Владимирович Михалков - автор детских стихов

Это сообщение отредактировал FunnyBanana - 22.01.2017 - 09:21

Ну, да, как автор стихов - он еще ничего.
А как человек...

Одна из легенд гласит:

"...в далекие тридцатые годы в кабинет главного редактора "Правды" Мехлиса нахально вошел, оттеснив секретаршу, длинный и тонкий, как флагшток, молодой человек, шлепнул на стол перед ним листок и велел:

- Читайте!

Мехлиса Льва Захаровича, гадюку большой гнусности, уже тогда боялись. Мехлис приподнял кувшинное рыло и с мелким интересом глянул на жертву. Время учило осторожности.

В юном петушином теноре, развязном и напряженном, дребезжало... что-то от грозного слогана "Слово и дело государевы!" Мехлис на секунду отложил матюги и, не предлагая дурному посетителю сесть, надел очки. На листке был так себе стишок, типа колыбельной, не имеющий никакого отношения к главной газете государства.

Ты не спишь.
Подушка смята.
Одеяло на весу.

- Это вы завтра напечатаете, - с невообразимой наглостью заявил городской сумасшедший.

- Вон, - негромко произнес Мехлис, зарываясь в гранки, разложенные по огромному редакторскому столу, обставленному чернильницами, телефонами и бюстами вождей. Редакторская практика дает навыки обращения с графоманами типа сдувания комаров.

- Рекомендую прочесть до конца, - посоветовал посетитель, и было что-то в его интонации сейчас от совета ознакомиться с ордером на арест.

Обладая партийными качествами хладнокровия и бдительности, Мехлис скосил глаза:

Я тебя будить не стану.
Ты до утренней зари
В темной комнате, Светлана,
Сны веселые смотри.

После чего вернулся к работе и, вдруг вспомнив о присутствии в кабинете кого-то постороннего, сделал ладонью жест, отгоняющий воробья от крошек.

- А вы знаете, какой Светлане это посвящено? - негромко и с этой мерзкой скрытой уверенной угрозой спросил молодой человек.

Красный карандаш Мехлиса споткнулся на запятой.

- Вы случайно не помните, у какой Светланы завтра день рождения? - продолжал интересоваться посетитель.

В Мехлисе включился процесс мышления, начавшийся похолодением организма от пяток и выше до самого мозга. В охлажденном мозгу взбился редакторский коктейль из страха, бешенства и облегчения. Юный негодяй!!!..

Назавтра был день рождения дочери Сталина Светланы.

Юноша Сергей Михалков выходил из редакции с гонораром в кармане, выписанным по высшей ставке.

Стихотворение было опубликовано на первой полосе четырнадцатым кеглем.

Бескрайний воинский стан советских поэтов, акынов и трубадуров покачнулся от зависти к наглому удачливому пацану.

Товарищ Сталин обратил свое благосклонное внимание на талантливого молодого поэта, правильно понимающего политический момент. И не то, чтобы сразу после того или исключительно вследствие того, но однако вскоре именно ему доверил написание Государственного Гимна." (М.Веллер, "Легенды Арбата")

Автор детских стихов, говорите?

Это называется чувствовать конъюнктуру политической власти.
Зачем писАть или пИсать против ветра?

Зы : Михалкова я иногда слушаю, и во многом согласен. Злопыхатели просто завидуют, что у него получилось, а у них нет.
Конкуренция.

Это сообщение отредактировал Винницкий - 22.01.2017 - 13:43

Верю тебе!
Тоже, как только слышу ломающийся мальчишеский голосок по телефону, так это обязательно или из водоканала, или с телефонной станции звонят!

В моем детсве другие пранкерские байки ходили, например, что якобы один знакомый пацан знакомого пацана звонил по случайному телефону и спрашивал, "алло, это зоопарк?", а когда с той стороны отвечали, что нет, следовал вопрос: "а почему тогда мартышка у телефона?", и бросал трубку, подлец!

Или якобы он же звонил кому-нибудь в три часа ночи, спрашивал, "алло, это баня?", и на отрицательный вопрос следовало: "а почему вы тогда раздетый у телефона?"

Или еще одна распространенная байка, когда якобы какому-нибудь начальнику-подлецу звонил аноним, и так прямо и заявлял:
- Имярек, вы подлая сволочь!
А когда разъяренный абонент орал "кто это говорит?!!!", то следовал ответ:
- А все говорят!
И отключался.

Это сообщение отредактировал Serg196 - 22.01.2017 - 14:48

сынок не то что баржу, 5 контейнеровозов говна ему маловато будет.

И было продолжение:

Когда Богословский вернулся в номер - на столе у него стояла бутылка армянского коньяка. Он выскочил из номера и спросил у коридорной - "Откуда коньяк?". Дежурная по коридору ответила - "От товарища майора. Уж больно ему ваша шутка с сигаретами и спичками понравилась"