Глава 14.
Поезд на третьем пути стоял древний и в край раздолбанный. Вагоны не привычной серо-красной расцветки, а ржаво-зеленые, с намеком на привет из детства. Локомотива пока не было. Похоже, пятьсот весёлый.
Мне вдруг вспомнилось, что в таком же поезде мы ездили с родителями к родственникам в Одессу. Проводница приносила чай с пакетированным и очень вкусным рафинадом, и все вокруг было ярким, солнечным и ослепительно новым. Теперь уже нет ни той страны, ни родителей, ни родственников в Одессе. Да и Ваньки Поцелуева, похоже, скоро тоже не станет.
Наш вагон стоял в середине состава. Он был всё-таки серо-красный, поновее. Штабной, наверное. У лесенки стояла молоденькая, младше нас, девчонка-татарочка в стройотрядовской бойцовке.
- Ой, у вас какие-то билеты странные. Я сейчас начальство позову. - Пролепетала она. И тут же, обернувшись к рабочему тамбуру, издала пронзительный вопль. - Миха-а-а-а-алыч!
В вагоне что-то зашуршало, потом загрохотало, потом матерно забормотало, и наконец к нам на перрон кубарем скатился пьяный в дымину персонаж в кителе со знаками различия начальника поезда.
- Ну что тут у тебя, Каринка? - Пробурчал он. - Военные? Служить едут? Ну и пусть едут, тебя, дуру, защищают. - И обернувшись к старшему лейтенанту, попытался принять положение "смирно".
Получалось плохо, железнодорожника ощутимо клонило на правый бок. Поэтому он скороговоркой оттарабанил:
- Добро пожаловать, места тридцать, тридцать два, тридцать четыре, тридцать шесть. Начальник поезда Туровцев Владимир Михайлович, проводник-стажер Галимова Карина Рафиковна.
После рапорта руководитель вцепился в поручень, перегородив проход своей массивной фигурой. Минуты через полторы ему немного полегчало, и он уже менее уверенно продолжил:
- Водку не пить, матом не ругаться, Каринку мне не портить. - Татарка смущённо потупилась, Витёк хмыкнул. - Грузитесь, в общем. - Начальник поезда посторонился, и мы забрались в тамбур.
- Ермаков, ты со мной в восьмое. - Скомандовал старлей.
- Так точно. - Буркнул я. Какая, в конце концов, разница? Хочет бдить - пусть бдит.
Разница была.
В восьмом купе никого не было, на верхних полках лежали пакеты с бельем, на столике горкой возвышались коробочки с питанием. Пить хотелось неимоверно, так что я немедленно распотрошил свою и с удовольствием влил в себя мерзкую железнодорожную воду.
Зато в девятом оказалось многолюдно. Там вольготно расположились молодые мамочки с детьми. Почему они так любят последнее купе у туалета? Для меня это всегда было загадкой. Ответа я так и не нашёл, но принял как закон природы - в последнем купе женщины с детьми, тебе туда не надо, Ваня. Да и тебе, Ермаков Максим, тоже.
При появлении моих товарищей по несчастью малыши конечно же подняли истеричный вой на два голоса, мамы так же хором зашипели, и Карим с Витьком вылетели из купе как пробки массандровского игристого.
- Товарищ старший лейтенант, что делать-то? - Обескураженно спросил белобрысый.
- Шайтан в них вселился. - Подтвердил Карим.
- Садитесь пока к нам, разберемся по ходу дела. - Распорядился Шевяков. Он явно не горел желанием решать вопросы с разъяренными фуриями.
Вагон был далеко не последнего модельного ряда. Сиденья обтянуты дермантином, никаких заборчиков и шкафчиков, деревянная рама, которую невозможно открыть и шторка из кожзаменителя, которую невозможно закрыть. Нестареющая классика.
Я молча застелил верхнюю полку, забрался на неё и включил музыку через наушники. Минут через пятнадцать машинист наконец прицепил тепловоз, поезд дернулся и мы поехали. Всё-таки на восток.
"Дополнительный тридцать восьмой
Начал ходить в середине апреля.
Дополнительный тридцать восьмой
Начал ходить в середине, но я не дождался -
Я не мог больше ждать.
Я отправился в путь, я отправился сам,
По шпалам и рельсам", - бодро выводил Чиграков в гостях у Севы Новгородского.
"Бедолага. Пешком по шпалам. Не то что мы - тепло, светло и помирать не надо". - Я закрыл глаза и задремал.
Вышло мобильное приложение ЯП на Android, скорее качаем!
yaplakal.com