219
Ну раз уж начались темы про говно, то добавлю от себя такой небольшой рассказ. Говна там мало, больше всё-таки юношеского долбоебизма. Может кто себя узнает, хотя мне кажется, что таких кретинов как я – мало.
Часть первая – Про то как я был долбоёбомКогда-то в 90х, когда я учился в 9 классе средней школы номер надцать, угораздило меня влюбиться в одноклассницу и лишиться на время влюбленности мозга. И, надо признаться, что мои взгляды на любовь были весьма альтернативны. Вместо того, чтобы предаться с объектом любви всяческим плотским утехам, ну, или, в кино предложить ей сходить что-ли, я повёл себя крайне ебануто.
Да, забыл сказать, что школа моя находилась примерно в 10 км от дома, а поскольку жил я в столице Узбекистана, то эти 10 км я преодолевал не на верблюде, а на общественном транспорте. Возле моего дома была автобусная остановка, мимо которой проходил весьма удобный автобусный маршрут. По утрам автобусы были полупустыми, потому что предприятие, ради которого организовывался этот самый маршрут – закрыли к хуям и я мог невозбранно занять самые кошерные места и насладиться поездкой, к тому же автобусы были марки Мерседес и только-только появились на дорогах страны.
Но вот хуй вам, а не пустой автобус. Как было сказано ранее, я завёл себе преебанутейшее правило. Я просыпался часов в 8 и пиздовал пешком 3 км до другой остановки мимо которой проходил автобус моей возлюбленной. Там, я, не доверяя воле случая, сидел, как упоротый лис, и сканировал один автобус за другим в ожидании – когда же в очередной повозке появится свет, блядь, моей души сидящий где-нибудь в районе задних сидений. Это «где-нибудь» заставляло меня скакать вокруг каждого проезжающего автобуса как макаке по кукурузному полю, выискивая мою ненаглядную. При этом, хуй его знает почему, но я должен был оставаться невидимым для ненаглядной во время «досмотра автобуса» и мои шпионские навыки легко достигли 80-го уровня.
К слову, свет моей души жил в ебенях, а у пресловутого автобуса там была конечная остановка, чем она невозбранно пользовалась занимая самые кошерные места (обычно задний ряд). Пока эта повозка добиралась до точки сканирования, в неё набивалась хуева гора народу по самый люк на крыше и из окон были видны одни только ладошки. Короче это был не автобус а натуральный пресс, месиво, чистилище в котором «смешались кони, люди». Это был пиздец, товарищи в чистом виде. А посреди из этой биомассы плавал кондуктор и, сука, требовал за проезд, хотя это он должен был нам приплачивать за все те лишения, которые мы там терпели.
А что творилось на остановке – это был, блядь, анрил. Охуевшие пропускать уже третий автобус, люди брали его штурмом. Частенько жертва съезжала со своих воздушных подушек на одной из сторон и продолжала свой путь перекосоёбанной как будто её ударил инсульт. А зачастую двери вообще не могли открыться, и водитель проезжал мимо, что вызывало просто непередаваемый баттхерт и лучи поноса со стороны поциентов на остановке. От возбуждения некоторые даже дрались между собой. Но ещё чаще случалось так, что двери тупо не могли закрыться, и можно было уцепившись в чей-то тулуп, добраться до точки назначения ни разу не побывав внутри автобуса, как сопле на боковом зеркале. И пидараз кондуктор даже висящим пихал свои сраные билеты и просил денег взмен. Даже если тебе оторвало голову пролетавшим мимо фонарным столбом. И, особенно, доставляло так кататься зимой, а зимы в Ташкенте лютые из-за высокой влажности. Кто был тот знает.
Короче, Сомали, блядь, постсоветского пошива.
О чём это я? А, да. Согласно своему охуенному плану, я как хуев спайдермен лез по головам к задним сидениям не забывая корчить лицо интеллигента размышляющего о поэзии 19 века. Типа, вокруг всё говно, а я весь в белом. Хотя, три хуя, к носу. Не в белом нихера, и уже порядком потасканный с остатками чужого амбре. Почему-то почти все завсегдатаи этого клуба брали за правило не мыться месяцами и поэтому воняло там как в хлеву. Особенно от местных женщин, использующих кислое молоко вместо шампуня, блядь с кондиционером для густых и пышных волос. Надо было вылить на себя ведро шанеля, чтоб не пропахнуть этим налётом интеллигенции. Подобравшись поближе, я разумеется делал вид, что её не замечаю, чтобы она сама стала инициатором встречи – типа, «ой, а что это ты тут делаешь?». «Блять, ну что я могу тут делать», хотелось мне сказать, и надо было, теперь думаю я. Но это теперь, а тогда я был туп не по годам. Я делал пиздец как страшно удивлённое такому неебическому совпадению лицо, что мы, ебать как мир тесен, едем в одном автобусе. Ясен конь, были и логичные вопросы из серии «А тебе разве по пути?» на что я её уверял, что мне не просто по пути – это блять верх мечтаний ехать с таким комфортом, а на других маршрутах вообще людей убивают.
Одним словом – долбоёб, не иначе.
Шло время и начало выясняться, что я вообще перестал замечать краёв. Мне всего этого показалось мало и я начал просыпаться не в 8, а 6 утра и пиздовать к этой остановке но... на противоположной стороне дороги. Нахуя, спросит читатель? А я скажу: чтобы доехать на пустом автобусе в обратную сторону до конечной, а потом пиздеть с ней о жизни до самой школы на задних рядах. Был бы я моим сыном сейчас – я бы пиздил бы себя пару недель. Видать мой многострадальный мозг понимал, что «последние ряды» это нечто кошерное, но объебался как с окружающей обстановкой, так и временем дня. Да и вообще, весь, насквозь объебался вместо того, чтобы объебать её и ну вы поняли.
Часть вторая – про говно.И вот, однажды, привычно подъезжая на конечную остановку мой кишечник как-то повёл себя странно. Он взял и заболел на пустом месте. Есть такое нервное расстройство – синдром раздраженной кишки. Медвежья болезнь, в народе. Как только я начинаю переживать у кишки случается стресс. И она, этот стресс, пытается излить, так сказать посильно. В тот день я приехал достаточно рано и на остановке никого ещё не было, поэтому автобус нужно было пропустить. Я смекнул, что это ни в какие рамки не лезет – приехать в ебеня и уехать оттуда один, как вафлик. Поэтому я выполз из автобуса и принялся ждать свою любовь на остановке оставшись один-на-один со своей кишкой.
А у кишки у моей коварный характер. Это когда ты только хотел срать, а всё раз и прошло, и солнышко светит и птички поют, а потом ррраз и вторая волна выше первой. И пизда пришла солнышку, птичкам – хочется взять и обосрать всё на свете. Буквально. Волн, обычно, несколько, а сколько именно – не ебу в душе: мне никогда не удавалось пережить третьей. При этом в 100 случаях из 100 я очень оптимистично настроен после первой волны уговаривая себя, что она и последняя.
Хуй там. Через минуту я бежал. Я бежал со всех ног к ней домой. «Вот детский садик, второй поворот налево, потом направо, вот её двор, последняя девятиэтажка» – я летел на крыльях ветра и всё дальше и дальше уносил своё говно от остановки. Как я не объебался с этими поворотами я не знаю, видать спинной мозг помогал думать, потому что ему уже припекало. Как назло, подъезд был последним, а этаж девятым. Ну, и, банальность – лифт не работал...
Видимо судьба была ко мне благосклонна и наступила «межволновая пауза» на которой я стараясь не дышать долетел до 6-го этажа. На седьмом этаже меня накрыла третья волна и я подумал что всё – вот он пиздец пришёл и торопиться никуда уже не надо. Надо просто развернуться и спокойно идти домой – а лучше пешком, потому что обосранного в автобус не пустят. Но оказалось, что толи мой сфинктер сделан из титана, толи осознание позора обосраться не добежав двух этажей до объекта вожделения, а может это было просто обыкновенное чудо – так или иначе я не помня себя добежал до 9-го этажа не расплескав ни капли добра.
Звонок в дверь – открывает Она... Всё как-то произошло неожиданно, блеать. Я отодвинул её в сторону, влетел в прихожую, интуитивно метнулся в сторону дальняка (план квартир в типовой панельной 9-ти этажке я вобрал ещё с молоком матери), оттолкнул её папу чистящего зубы, и захлопнул за собою дверь туалета. «Блядь, ванна с туалетом совмещена» пронеслось в моей голове под шум говна. Потом были ещё мысли о том что я не закрыл в прихожей дверь и не поздоровался с её родителями. Они носились в моей голове как радуга на фоне ядерного взрыва: как бы, красиво, но, блядь, пиздец как не до этого. Так божественно я никогда не пердел и не срал. Это был, блядь симфонический оркестр, не иначе, и, вероятно, все обитатели дома невольно стали слушателями этого Императорского вальса Иоганна Обоштрауса. Когда сознание ко мне вернулось, я был покрыт испариной, окутан зловонием, и был счастлив! Даже когда в 2003-ем на съезде одноклассников она мне делала минет – я не был ТАК счастлив. Я победоносно вышел из туалета и мне было похуй, что думали её родители и она. Мне было просто бесконечно хорошо.
Вот как-то так я познакомился с её родителями.
P.S. А меня спрашивают иногда – «Почему ты, еблан такой, не посрал на остановке? Ведь должен же быть там какой то толчок». Авотхуй. Столовки там были, но кому они всрались в такую рань? Людям бы до работы добраться а там хоть обосрись. Поэтому в такую рань они закрыты к хуям. Да, к тому же столовка а-ля «плов в грязной касушке с алюминиевой ложкой» не подразумевает, блядь, никаких туалетных комнат. Даже серии «сортир». Сри себе в карман, засранец. Нехуй не посравши по улицам ходить. А тому, кто сейчас скажет что-то вроде «толчкидолжныбытьоткрытыкруглосуточно» я скажу – пиздуй обратно в свою Германию и сри там круглосуточно своим пармезаном.
P.P.S. Рассказ мой первый, так что если будете пинать, то не пыром, пожалуйста.
yaplakal.com