Эльфийский шансон

Забавно, спасибо)

Вам спасибо, что читаете!

Rasstegaj
В очередной раз спасибо! Когда ждать продолжения?

А можно меня в рассылку?

Позабыли нас - читателей, а жалко

Наебала.. фальшивка!

Rasstegaj совесть у вас есть?

Добрый вечер всем, кто меня еще не забыл! Ну, и кто забыл - тем тоже доброго вечера!

Знаю, что меня не было безобразно долго, вон, уже и совестят меня, и даже более резкие выражансы используют, мне ужасно стыдно из-за большущей паузы, хотя вины тут моей практически нет. Не буду вдаваться в подробности (объяснений такой пропуск все же требует), скажу лишь, что без, ну, почти без, физических мучений мне стало удаваться стучать по кнопкам только сейчас. Я тут же взялась "за перо" и прискакала сюда. Конечно, после такого большого простоя мне нужно было немного настроиться на текст - я успела написать почти полторы главы и снесла это к чертям. Не понравилось)) Теперь пишу заново, рассчитываю в течение недели (это по-максимуму) написать продолжение заново и выложить его.

Простите меня, люди добрыя, я о вас помню и ужасно по вам соскучилась!

Если это еще актуально - добавила

Это опять я. Безуспешно пытаясь выложить продолжение последние четыре дня - связь никудышняя, 2G, ни большой размер текста не отправляет, ни почтой воспользоваться не дает, а с телефона слишком геморройно выкладывать, я в очередной раз пробую это сделать. На случай, если-таки получится - сегодня впервые связь вполне устойчивая, сразу поясняю. Это будет первая часть из трех, что я собираюсь выложить в ближайшую неделю (связь, связь, только не подведи! ) Через пару дней будет еще прода - про Степана с драконом, а потом еще через пару - хочу закончить эту историю как можно скорее, в качестве извинения за долгую паузу. Если не увлекусь, конечно, и не сделаю ее (историю) несколько больше, чем собиралась. Ну, поехали, пробую опять. Знаю, что маловато, но не хочется заставлять вас ждать еще, дописывая следующую часть.

Феня

Не могу сказать наверняка, что именно со мной происходило в последние дни. Прошлое – мое ближайшее прошлое, - будто заволокло розовой дымкой, пахнущей пердольеной, что дурманит разум. Смутно вспоминается, как мы с Василииной ходили в некий трактир под названием «клуб», до невозможности заполненный местными самцами, то есть, конечно же – мужчинами, между которыми, впрочем, иногда попадались и самоч... Женщины в возмутительных нарядах. Все пространство этого клуба наполнял отвратительный воздух, такой густой, гадко пахнущий, что я, едва вдохнув его, потеряла всякую волю, и выполняла все, что мне говорили. Что-то отвечала, куда-то шла, вяло отмахивалась – не без помощи Василиины, правда, от виснущих на мне бессовестных женщин и пела. Постоянно пела с крохотной сцены, все подряд, первое, что приходило в голову. Совершенно не помню, что именно и о чем, и самое ужасное – кому. Ведь пение для меня всегда было неким таинством, его удостаивались лишь малочисленные избранные, а тут... Не удивительно, что я возвращалась домой измученной не только этими ненавистными для меня выступлениями, но и ужасающим шумом, который устраивали аборигены, неистово аплодируя мне, выражая, как пояснила счастливая донельзя Василиина, свой восторг.

Это было ужасно. Я совершенно не видела в этом кошмаре ничего хорошего – на чем постоянно настаивала моя подруга. Да-да, я решила считать ее именно подругой, несмотря на тот досадный инцидент, случившийся между нами. Но по зрелом размышлении, перестав покрываться отвратительными красными пятнами при воспоминании об этом событии и хвататься за левую сторону груди, я поняла, что оно было просто ошибкой. Василиина тогда находилась, скорее всего, под воздействием своих снотворных зелий, что она иногда принимала на ночь, а я... Ну, я, до конца не освоившая еще свое новое тело и, находясь в шоке от посещения салона красоты, где меня чуть не снасильничали, тоже была не в себе. Случилось и случилось, чего уж тут. Нелепо обрывать свою собственную жизнь, дабы не нести на себе бремя позора я передумала, ибо, слишком много причин оказалось это сделать, и выбирать только одну внезапно показалось как-то нелепо. А из-за всех причин скопом тоже сложно оканчивать свой путь – ведь в момент свершения самоуничтожения обязательно надо держать в голове принудившее к этому тебя событие, иначе Семарифа просто не примет в свои чертоги посмевшего свести счеты с жизнью...

С новым своим вместилищем я уже смирилась и даже начала получать от создавшегося положения некоторое удовольствие. А иногда и совсем немало удовольствия, но оно столь постыдно, что стараюсь лишний раз об этом не думать. Этот отвратительный, доставивший, да и продолжающий доставлять мне столько проблем отросток, он оказался весьма и весьма... Впрочем, не будем об этом.

В прежнем своем теле у меня не было столько силы, я бы даже сказала – некоторой мощи. А после того, как мне, наконец, удалось похудеть, появилась и ловкость, присущая полукровкам. Они, несмотря на свое внешнее сходство со своими людскими сородичами, тем не менее, отличались большей ловкостью и гибкостью, свойственной их эльфийской половине. Вот и я теперь была похожа на такой каприз природы. В последнее время у меня исчезли проблемы с печенью, пропала ненормальная тяга к зелью, под названием «водка» - нечто вроде нашего оркского вина, только более мерзко пахнущее. Я перестала задыхаться, просто вскочив с ложа, пропали головокружения и дергающие боли из самых неожиданных точек моего организма. Более того, мне даже стали удаваться хоть и крохотные, но заклинания! Я начала различать суть вещей! Их ауру! И именно это стало первым толчком в сторону от пропасти, над которой я качалась с самого начала попадания сюда, от попытки отправиться в загробный мир. И дало мне надежду, что возможно, когда-нибудь, я смогу... Смогу... Я смогу вновь превратиться! Так тяжело жить, не имея возможности вывести наружу свою суть, самое себя.

Второй же толчок... Второй толчок случился, когда я прошлым утром гляделки с трудом продрал, словно с бодуна, нахрен, и вник, что пришибу любого, кто меня опять потянет в этот отстойник для поющих трусов! Что-то такое нашло на меня, когда я прошлым вечером вякал со сцены, внезапно шибануло, будто прямо в мозг. Какую уж пургу я тогда гнал – не помню, но подобной тьмы идиотов, припершихся подолбится в уши на меня, видеть еще не доводилось. И такое раздражение во мне проснулось, так они мне показались похожими на стадо шумных хрюнтарсов, что я, не закончив песни, слов которой тоже не помню, что-то вякнув на прощание, попросту свалил оттуда. Васька меня догнала уже на улице, но трепаться с ней не было не малейшего желания, и я, так больше и не раскрыв рта, приперся до хаты, упал на лежанку и вырубился к едрене фене. В жизни не было такого упадка сил, даже во время яйценесения, и Тонькин самогон в тот момент мне пришелся бы очень кстати. Пусть даже и с ее фирменными добавками...

Не в курсах, что за хрень происходила со мной во сне, но утром я очнулся такой пришибленный, что впору было отползать на ближайшее кладбище, а во рту царствовал такой сушняк, что некоторое время я даже не мог отклеить язык от зубов. Бодун, как есть. На мгновение даже приглючило, что моя туша вернулось в свое прежнее состояние – грабля сама собой дернулась проверить, не появилось ли вновь мохнатое пивное пузо. Искомого пуза не обнаружилось, как, впрочем, и сил. Что со мной такое, я понять был не в состоянии. Нечто похожее испытывал лишь однажды, еще, когда будучи соплюхой, учась магичить, выложился... Выложилась на все сто и даже больше, едва не откинувшись тогда. Но сейчас? Ведь я же только – только начал пользоваться здешними скудными магическими потоками, максимум, на что меня хватало – это маленький дождик, чтобы полить огород Васькиного деда из небольшой тучки, да на видение аур.

- Васька, выпить дай! – прохрипел я, с трудом шевеля челюстью.

- Что?! Фенечка, что с тобой такое? – в поле моего зрения возникла встревоженная физиономия подруги. Подруги, хм... А неплохо звучит! У каждого уважающего себя мужика должна быть подруга. Баба. Телка... – Вчера ты была сама не своя, я уж хотела скорую вызвать, да побоялась, что только хуже сделаю...

- Выпить дай, говорю, трубы горят, сил нет... – чего ж она тормозит-то так? Смерти моей хочет?

- Феня, ну что ты! – едва не пустила слезу Васька, настойчиво маяча у меня перед рожей, вызывая своим мельтешением приступы тошноты, такой сильной, что я с поразительной четкостью внезапно вспомнил первые месяцы своей... Беременности?! Черт! То есть – хэиак!

Со мной творилось что-то непонятное. В башке мельтешили воспоминания и моей эльфийской жизни, и откуда-то включалась память нынешнего тела – еще бы, мозги-то те же самые! Я думала... Думал о себе то в женском роде, то в мужском. Перед глазами все время всплывала жрущая, чавкающая и пытающаяся подвывать толпа, чьи образы постоянно плавно преображались в хрюнтарсов, о которых в последнее время почему-то постоянно вспоминаю. Ни с того ни с сего четко пришло осознание: у меня же должен быть ребенок! Ну, пусть не совсем ребенок – яйцо, но это же практически готовый младенец. Правда, ждать его вылупления придется неизвестно сколько, но ведь и я здесь застрял неизвестно на сколько... И тут меня озарило, не иначе – Семарифа подсказала: в обоих мирах время течет по-разному. Возможно, пока я тут, там пролетают месяцы, годы, а то и десятилетия. И когда я вернусь, кто меня встретит дома? И вернусь ли? А если и вернусь – в каком виде? Что сделает за это время с моим телом этот алкаш? Превратит в подобие себя? Ведь мое присутствие изменило его тело...

Я хрипло взвыла, и зарылась головой под подушку, моментально пожалев об этом: все вокруг закружилось так, что я едва не упал. К счастью, я и без того валялся, как карась вытащенный из морозилки, но ощущение падения от этого не стало менее сильным. Во всем этом кружении более всего мельтешили мои оба образа: и женский и мужской, и я не в силах была понять, какой из них преобладает в данный момент. При всем этом, спиртного хотелось все больше, а Васька – подруга, называется, - осчастливить меня не спешила. Не выдержав раздирающих душу и тела противоречивых желаний, я буквально вывалилась с постели и, кое-как утвердившись на ногах, вынеслась прочь. На улицу. На свежий воздух. Мне срочно нужна была природа. Зелень. Небо. Солнце – пусть все это тут было для одной половине меня чуждо, но другая-то родилась под этим небом и этим солнцем!

Оказавшись посреди заросшего сорняком двора, я остановилась, ухватившись за росшее тут же хилое деревце. Оно всегда внушало жалость, но былые силы и умения у меня здесь отсутствовали, хотя желание помочь несчастному растению заставляло из раза в раз пытаться хоть немного впустить в него своей энергии. Вот и сейчас, несмотря на кружащийся в голове вихрь мыслей, эмоций, ощущений, я, краем глаза успев заметить прущегося в наш двор за каким-то лешим вечно пьяного соседа Веньку, по привычке направила на дрожащий под рукой ствол магию. Стоп! Какую еще магию?! Я же сейчас выжат досуха! Но знакомое чувство единения с местным эфиром, родное тепло в ладони, и буквально на глазах здоровеющее, наливающееся свежим соком, и выпускающее бутоны деревце говорили совсем о другом. Словно в трансе я ошалело смотрела на раздающийся в стороны ствол, на глазах увеличившийся вдвое, на тычущуюся мне в лицо ветку с распускающимися цветами, и не сразу осознала, что за звуки доносятся со стороны калитки. Они были монотонными, назойливо повторяясь, скребя по моему музыкальному нежному слуху, словно драконьими когтями по стеклу. Это был визг... Хрюнтарса? Да точно он! Откуда? Неужели здесь они тоже водятся? Я в изумлении отстыковалась от могучей вишни – из недр памяти Степана выскочило название дерева, и стремительно обернулась на звук.

Там, где только что стоял сосед Васькиного деда, отчаянно визжал самый натуральный хрюнтарс, только не сине-зеленый, а безобразно-розовый, и без пышного хвоста из переливающихся перьев.
Пока я растерянно рассматривала хрюнтарса невероятной расцветки, радуясь такой встрече и одновременно рыдая в глубине души от жуткой тоски, накатившей по родному миру, животное, продолжая громко возмущаться, подошло ко мне. Безуспешно пытаясь зачем-то встать на задние лапы, оно с трудом приподняло на негнущейся шее голову, словно ловя мой взгляд, и что-то возмущенно прохрюкало. Мгновение я смотрела в страдающие глаза хрюнтарса, и тут вдруг с невероятной ясностью поняла... Понял. Осознала что...

- Вениамин, это ты?! – пропищала я, к чему горло моего нынешнего тела было совершенно не приспособлено.

Хрюн... Свинья! Я вспомнил, как называлась эта тварь! Это свинья! Точнее – кабан, паршивый, тощий, с отвисшими до земли яйцами, болтавшимися на тонкой перемычке, воняющий перегаром кабан! Кабан протяжно хрюкнул, не отводя от моего лица совершенно обалдевших глаз, и меня вдруг повело. Тоска по родине, ужас от случившегося – ведь это я превратила человека в скотину! – моя внутренняя борьба мужского и женского начал, непонятное магическое истощение при отсутствии магии, рыдание и дикий хохот будто разорвали меня в клочки. Кажется, я услышал Васькин крик, грохот взрыва, а потом все ощущения будто мгновенно вырубили и я... Наверное, сдох. На этот раз – окончательно.

_____
Урра, получилось!

Это сообщение отредактировал Rasstegaj - 10.05.2020 - 11:36

Уррааа... Вы снова с нами, а то я начала уже переживать за вас. У вас все в порядке?
Сначала плюсанула, сейчас читать буду.
И да, Недозубигра снова нужно перечитать ))

Капец, что там с Феней делается то?
Расстегаюшка, солнышко, не пропадай надолго. Без тебя скучно.
Держись, здоровья тебе побольше!

Мрачновато однако . Написано хорошо , тут не отнять . Но мне кажется ваше творчество уверенно пошло в новый жанр

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Да ну на..! Вот уж действительно неожиданно. Рад, очень рад. Буду надеяться на регулярное чтиво. А пока вернусь перечитаю предыдущее, подзабыл ужо. Спасибо что опять с нами.

Теперь более менее, спасибо Недозубигры будут очень рады, я уверена, если их навестят вновь))

Ну, там для Фени настали очень трудные времена, да))
Спасибо еще раз! Я без вас всех тоже очень скучала!

Спасибо. Дальше будет веселее, уверяю вас! А вообще, скакать от жанра к жанру не проблема, но это именно глава такая, ключевая. Хотя стеба, возможно, будет чуточку поменьше... А может и нет, это зависит от того, как себя мужики поведут))

Люблю неожиданности, лишь бы они были приятные)) Спасибо! Постараюсь больше не пропадать.

Мы не забыли и ждём

Размещено через приложение ЯПлакалъ

С возвращением! Спасибо, интересно.

guran1
Karel1978
спасибо!

Спасибо. Был рад

Ну нам и повезло.... Думал ,что забыли про нас...Ан нет....Спасибо!!!!

Laazy
kia2261
Спасибо вам!

Ждем, ждем продолжения!

Шикарный стёб над попаданцами. Жду продолжения. Но мои коты и соседи против, ибо ржу, как лошадь, распугивая окружающих

Пишу-у...))

Вот вечно из-за меня страдают коты и соседи, аж прямо стыдно Спасибо, завтра - послезавтра постараюсь продолжить это издевательство.

ААУУУ...? Аввтор ты гиддее?

МОЛЧУНТИХА

Тута я)) Опять безуспешно пытаюсь отправить главу... Убиться можно от такой связи, что за хрень творится... Если все же смогу, то не уверена, что сумею воспользоваться почтой, чтобы сделать рассылку, так что, в случае чего - звиняйте. Дня через два - три будет еще прода.

Степан

- Как же жрать-то охота... Почему, ну почему мы не вернемся домой тем же способом, что и притащились сюда? - Степан сосредоточенно, стараясь не смотреть на маячившую пред глазами грудь - слишком уж отвлекала, зараза, стоя посреди разлапистых кустов, с громадными голубоватыми опахалами вместо листьев, натягивал на себя набедренную повязку, больше смахивающую на огромный подгузник, второпях сделанный им из подола платья. Решение более не сверкать задницей было окончательным и бесповоротным, а в данных условиях материал у него под рукой был только один. Платье больше теперь походило на длинную рубашку, побывавшую в пасти дракона. Оно едва прикрывало эти самые импровизированные трусы, открывая красивые, стройные, невероятно длинные, но ободранные и побитые ноги, внушающие свои видом возможному зрителю жалость. Возможный же зритель, не отрываясь, смотрел на эти самые ноги с высоты второго этажа, и печально вздыхая, пускал фиолетовую струйку дыма, свидетельствовавшую об отравлении драконьего организма этиловым спиртом и сивушным маслами.

- Не выйдет тем же способом, душа моя, - забывшись, произнес слишком громко Стибрант и, не заметив, как скорчилась его супруга, виновато отвел взгляд. - Я же говорил вам, крыло повреждено, мне на такую высоту не подняться. Да и состояние моего здоровья нынче не позволяет мне совершать длительные перелеты. А вдруг я упаду с такой высоты и вы пострадаете? Нет, такого я не могу... Что с вами, чешуйка моих сердец?

Степану было хорошо. Ему было так хорошо, как не было никогда прежде. Он лежал в позе зародыша, впиваясь своими, еще не до конца обломанным, некогда наманикюренными ногтями в черную жирную почву и стонал в пароксизме страсти. Неконтролируемый драконий глас пробрал его до самых печенок – селезенок, и что там еще наличествовало в требухе эльфов, ввинтился в низ живота и там разлился пышущим жаром драконьим огнем. Ослепительно-белый петух – совершенно земной, привычный петух, только с хвостом, как у ласточки, выскочил откуда-то из-под опахал, постоянно лезущих Степану в лицо, и торжествующе прокричал что-то вроде: - Шлюха!

- Отвали, ссссволочь, сам знаю, - прошипел сквозь зубы Степан.

- Великий Убегой, неужели же свершилось? - всполошился Стибрант, боясь сдвинуться с места - ему казалось - шевельнись он сейчас, и тут уж не сдержится, и кинется обнимать свое сокровище, и тогда этому самому сокровищу придет конец: - Душа моя, вы, наконец, стали чувствительны к моему призыву на танец любви? Умоляю простить мою грубость – я не хотел допускать его в свой голос, это вышло совершенно случайно! Раньше на вас влиял мой глас лишь в человекоподобном обличье и причинял лишь боль. Но умоляю простить меня, что я не в состоянии сдерживать свое счастье – ведь это так прекрасно! Видите, даже императорский орловей осенил вас своею песней... Значит, мы сможем все же станцевать вместе танец любви? И не только для возникновения потомства, но и по зову души! Ну, - окинул он себя взором, - разумеется, когда я буду в приемлемом для сего священнодействия виде и размере...

- Как же хорошо, сссука... – с трудом выдавил Степан, все еще содрогаясь от сокрушительного оргазма.

- Дорогая моя...

- Заткнись! Вот сейчас заткнись! – уже злобно выкрикнул Голубок, ощутив, что непокорное тело с радостью собирается кинуть его в жерло следующего оргазма, и хватаясь за грудь, как за спасательный круг. – Бляха – муха, я теперь педик, что ли, чертов? Не хочу! Сиськи, сиськи, мне нравятся сиськи! – в исступлении он завертелся на месте, не вставая с земли, пытаясь стряхнуть с себя отголоски первого в жизни эльфийки экстаза.

- Простите, драгоценная моя супруга, я вас не совсем понимаю... Некоторые ваши словоформы недоступны моему понимаю, очевидно, это из-за того, что я сейчас в своем истинном обличье, и понимание несколько...

- Просто заткнись, слышишь? – Степан в изнеможении принял сидячее положение и, пытаясь прислониться к раскидистому дереву, с размаху приложился об него спиной. – Да твою ж за ногу! – взвыл он и, дернувшись потереть ушибленное место, треснулся еще и локтем. – Ххх... Хэиак осклизлый! Ой! Что? – Голубок звучно прихлопнул свой рот ладонью, не понимая, что за слово вырвалось у него сейчас.

- Великий Убегой, как вы выражаетесь, дорогая?! – тихо ахнул Стибрант, не забывая контролировать свой голос, но от возмущения сделав широкий замах хвостом, при этом зацепив неожиданно оказавшееся на его пути небольшое препятствие, которое громко взвизгнув, с шумом улетело в озерцо. – Такое слово в приличном обществе не употребляют! Так можно докатиться и до... До... До...

- Чего? Заело тебя, что ли? – выпрямился, наконец, в полный рост Степан, с которого от боли нежданное возбуждение свалилось, как сбитая газетой муха. Он окинул мрачным взглядом свои трясущиеся от пережитого ноги, выглядывающие из-под коротенького платьица, а точнее – тряпок, в которое оно превратилось. – Чего раздодокался, птица додо?

Но великий кормчий, то бишь – Великий дракон Стибрант Златокрылый, в миру – Стью, красиво изогнув шею назад, завороженно смотрел куда-то вдаль, не обращая ни малейшего внимания на свою супругу, к которой он так внезапно воспылал страстью. Только тут до Степана донеслись странные звуки, похожие на громкий писк, смешанный с кваканьем. Причем звук этот стремительно нарастал, будто приближалась волна, состоящая из мышей и лягушек, и всего пару мгновений спустя она стала поистине оглушающей.

- Да что там такое? – прокричал Голубок, практически не слыша себя из-за обрушившегося на него шума. Впрочем, дракон его расслышал и, вздрогнув всем телом, пришел в себя. Моментально развернув голову в сторону жены, он уставился на нее расширенными глазами – только тут Степан понял, что означало выражение «глаза как плошки». Что там плошки! Казалось, еще немного, и органы зрения Стибранта напоминавшие цветом глобус Земли, вывалятся из глазниц прямо на голову Степану. И только тут он осознал, что его персональный дракон в ужасе. Шкура, прежде устойчиво-стального цвета и золотистые крылья, будто разом выцвели, поблекли. Дракон попросту... Побледнел. При этом он трясся мелкой дрожью, отчего почва под ногами изумленного Степана отчетливо вибрировала.

- У-хо-ди-те... – с трудом выговорил Стибрант, умоляюще глядя на супругу. Из-за невероятного шума Степан его практически не слышал, но видимо, дракон подключил свою персональную драконью магию, и его низкий, скребущий по нервам и черепной коробке голос раздавался у Голубка прямо в мозгу. – Бегите! Вы же... Вы же умеете оборачиваться в крылатую пендалопу, так сделайте же это незамедлительно! Иначе – смерть...

Ничего не понимающий, оглушенный, растерянный Степан высунулся из-за поврежденного крыла, которым царственный супруг перекрывал ему обзор, очевидно, пряча от неведомой опасности, а выглянув, остолбенел. Повсюду сновали крысы. Огромные, в человеческий рост, прямоходящие бесхвостые крысы. Они заполонили весь бережок, они сплошным потоком вылезали из высокого густого кустарника, будто служившего им проходом неведомо откуда, они сидели, постоянно дергаясь и подпрыгивая на нижних ветках деревьев, они непрестанно пищали и что-то верещали. И они явно окружали их обоих – Степана и его дракона, грамотно беря в кольцо. Но мало того – эти человекоподобные крысы еще и пахли. Как они пахли! Голубок немедленно задрал остатки подола, стараясь заслониться от этой невероятной, проникающей во все естественные отверстия его организма, вони, от которой его бы непременно вывернуло, если бы было чем.

- Ну же, дорогая, бегите! – подтолкнул супругу Стибрант, старательно закрывая ее крылом от взоров пришельцев. Сам же дракон при этом выглядел все хуже – очевидно, газовая атака была направлена в первую очередь на него, и предназначена для выведения из строя именно драконов, поскольку хоть Степан и чувствовал себя неважно, но в обморок пока не торопился. В отличие от Стибранта, который держался из последних сил. – Вон, там, обрыв... Ох... Спуститесь вниз, превратитесь и летите прочь!