Линда не долго думала, выбирая себе мужское имя после перевоплощения. Это организм она в мужской образ перестраивала почти три месяца, а переименовалась сразу, не заморачиваясь: Лин. Это было самое первое её мужское имя в жизни. Дети её, на глазах у которых мама постепенно становилась папой, сперва слегка недоумевали и даже сердились, но за три месяца смирились и даже не выказывали недовольства. Во-первых, мама сказала, что это ненадолго, во-вторых — обещала им очередного братика, отцом которого будет она сама. И в третьих — ну его нафиг, этого Лина, он вам не мама, он и леща выдаст, не почешется.
Большинство обитателей Магнус-Хилла отнеслись к затее Линды если не с интересом, то с пониманием: коренной, природной Великой мурерке Элли Уасп пора было уж и рожать, но столь же природного Великого мурерца в наличии не было, а связываться с Великими из клана Всемогущего та почему-то не хотела. А вот Линда, сотни лет прожившая среди мурерцев непосредственно (и благодаря которой, собственно, и появилась, в конце концов, на свет Элли), вдруг воспылала к мисс Уасп страстью. И решила, как в старые добрые времена, сменить пол и попытать счастья с юной ведьмой.
Обретя мужское тело и перестроив на мужской лад эго, Линда начала вести тонкую игру, отслеживая по гербасети предмет вожделения и время от времени подавая ей даже не знаки внимания, а очень завуалированные сигналы. И постепенно жительница далёкого острова Нью-Ӧс привыкла ходить в лесок, к дереву, которое каким-то неведомым образом приводило её в доброе расположение духа.
Элли устраивалась меж двух мощных корней старого рисового дерева, где по какой-то неведомой причине не росла стрекучка, прижималась спиной к его мощному стволу и словно бы сливалась с ним, ведя беседу. Нет, это не было ни речью, ни пси-передачами, ни чем-то подобным. Девушке казалось, что она может мысленно спросить это дерево о чём угодно и оно каким-то неведомым образом наведёт её на ответ. И эти ответы всегда радовали Элли, даже если не совпадали с её собственным мнением. Они давали ей возможность взглянуть на ситуацию с другой стороны.
Однажды, из озорства, юная ведьма спросила у дерева — не пора ли ей найти себе мужа. Ответ её удивил несказанно: выяснилось, что мужа ей заводить не следует вообще, если не хочет со временем оказаться в компании с дряхлым стариком. А после и вовсе его похоронить. Поразмыслив, Элли была вынуждена согласиться: она-то, похоже, бессмертна, её вон и на костре сжечь пытались, да без толку. А найдётся ли на планете хоть один мужчина-колдун, не принадлежащий к семейству Всемогущего — неизвестно. О существовании линдоидов она знала, не могла не знать, ведь её родители были линдоидами. Но они не колдуны! Есть в их Тру-Райте ещё пара семей линдоидов, но их дети не отличаются от родителей так, как она сама отличается от Рональда и Мэри Уасп.
Внезапно стало понятно, что дочь Салли Мэйсон — ведьма. Элли даже вздрогнула, поняв это. Как рисовое дерево навело её на этот вывод, она не могла понять, но совершенно точно теперь знала, что так и есть: маленькая Патти — личинка колдуньи. Немного посмеявшись, Элли покачала головой. Да, она — не одна. Но Патти — девочка…
Дома она поделилась новостью с родителями и отец многозначительно посмотрел на мать. Та махнула рукой и, словно продолжив размышления дочери, обронила:
- Так не парень же, что проку.
Они с матерью не раз обсуждали вопрос замужества Элли. И Мэри всё чаще намекала дочери, что выбора нет. И если ей нужен муж, то искать его следует в Магнус-Хилле. И корила Элли за упрямство. С отцом ведьма вопрос замужества не обсуждала, но Рон пару раз намекнул мимоходом, что повозился бы с внучатами. Нет, все эти родительские намёки можно было смело игнорировать, но… Элли понимала, что это несправедливо. Чисто теоретически, она допускала возможность родить от какого-нибудь доброго мужчины, но после того, как Великий Малой жёстко пресёк поползновения Эрвина Малколма, укоротив тому пенис до размера боба пауэрграсса, вряд ли в Тру-Райте нашёлся бы охочий. Да и перспектива, хоть и отдалённая, пережить собственных детей, как-то не воодушевляла.
***
В очередной раз Элли пришла к дереву просто от скуки. Никаких вопросов у неё не было, просто хотелось побыть в тишине и не отгораживаться ежесекундно от чужих мыслей. Эта окаянная способность давала проку чуточку, а неудобств доставляла столько, что хоть беги из Тру-Райта, сломя голову.
Обменявшись с кустом стрекучки дружескими разрядами, Элли втиснула зад в объятия толстых корней и привычно прислонилась к дереву спиной. Но что-то неуловимо изменилось, дерево молчало! Ведьма поёрзала, устраиваясь поудобнее, положила руки на корни и прислушалась, закрыв глаза. Но кроме своеобычного эфирного шума не услышала ничего. Словно старое дерево вдруг впало в маразм и потеряло возможность общаться с ней.
- Деревья не разговаривают сами по себе, — послышался вдруг чей-то голос. — Они лишь передают то, что мы просим их передать.
Элли открыла глаза и увидела довольно-таки привлекательного блондина. Молодого, интересного и совершенно не читаемого.
- Ты колдун?
- Да.
- Зеноново семя?
- Да.
- Врёшь.
- Нет. Элли, на Мурере много разных magnus, но таких, как ты — всего двое. Остальные — от Зенона. Можно я присяду?
Колдунья ещё раз попробовала пробиться в эго собеседника, но тот лишь улыбался и чуть морщил нос, как от щекотки.
- Садись, — сдалась Элли. — Не знаю, зачем ты сюда пожаловал, но, полагаю, это как-то связано со мной. Или с этим деревом.
Блондин сел, поддёрнул штанины, чтоб не тянуло колени и представился:
- Лин. А ты — Элли Уасп, можешь не напрягаться. Нет, ты видела далеко не всех зеноидов, многие живут не на Мурере. Нет, я не прибыл чёрт знает откуда, я прямиком из Магнус-Хилла.
- А током тебя не шарахнуть, чтоб разговаривал по-человечески? Я, между прочим, тебе в мозги не лезу!
- И я к тебе не лезу. Разве ты не чувствуешь? А отвечаю я на не заданные вопросы, которые у тебя возникли с вероятностью почти сто процентов. Никакого колдовства! И да: к дереву у меня никаких вопросов нет.
Элли немного подумала, потом уточнила:
- Это ты со мной через него говорил?
- Да.
- И чего же хочет Великий Лин от простой колдуньи?
- Тебе вслух сказать?
- Да.
- Того самого. Но оно не к спеху. Хочется просто попробовать побыть обычным человеком. Познакомиться с девушкой, погулять с ней по красивым местам, угостить её чем-нибудь, чего она никогда не пробовала. Показать миры, которых та никогда не видела. Просто проводить с ней время, которого у нас обоих — вся вселенная.
- И при концовке — мэйкс лав, ага?
- Не обязательно. Можно это делать и в процессе.
Элли рассмеялась.
- Ну ты и наглец! А не пойти ли тебе к едрене матери, а?
- Так сразу? Может, попробуем для начала?
- Прям здесь? Не, я понимаю, что ты можешь быть много сильнее меня, но…
- Элли, а обязательно ощетиниваться, как ёж? Вообще-то, я не сказал тебе ничего дурного. И не предлагал ничего непристойного.
- Ну-ну. Даже интересно! Давай, предлагай уже. Надо же с чего-то начинать!
Лин встал и молча ушёл в лес. Элли пыталась отследить его, но тщетно: Великий словно растворился в воздухе. Словно и не было его вот тут только что. И дерево вдруг дало понять, что лучше бы ей приходить на свидания в другом настроении. Когда таковое вдруг появится.
***
Две недели Элли не ходила в лес. Она занималась нехитрыми домашними делами, помогала родителям, возилась с мелкой Патти Мэйсон, которая и впрямь оказалась крошечной ведьмочкой. Юную колдунью неудержимо тянуло к старому дереву, хотелось прижаться к нему и обрести покой, но гордость не позволяла. А сознание того, что этот чёртов Лин столько времени дурачил её, просто выводило из себя.
В конце концов, получив у Салли разрешение, Элли пошла в лес с Патти, просто погулять и показать девочке, что там совсем нечего бояться. Они бродили среди деревьев, Элли показывала девочке разные растения и объясняла, какие из них полезны, а от каких лучше держаться подальше. После того, как Патти пару раз запнулась за петли корнелианы, Элли взяла её на руки и продолжила прогулку так. Мелкая была в восторге! Дома её редко брали на руки, а уж чтоб вот так долго носить, даже и речи идти не могло.
В конце концов, ноги привели Элли к старому рисовому дереву. Она показала девочке его ветки с неспелым зерном в колосках, потом рассказала про стрекучие кусты и почему те так любят расти именно под такими деревьями. И даже позволила одной стрекучке щёлкнуть себя разрядом, от которого у простого человека могло и ногу отсушить на полчаса. После этого, подойдя к дереву вплотную, не опуская ребёнка наземь, Элли прижала ладонь к коре.
- Лин, ты здесь?
- Здесь, — послышалось из-за спины. — Могла и раньше позвать, погуляли бы втроём.
- А мы никуда не торопимся, вообще-то. Правда, Патти? Знакомься: это дядя Лин.
- Очень приятно, — ответил тот и протянул руки. — Иди ко мне, маленькая!
Элли хотела что-то возразить, но Патти с весёлым смехом вытянула ручонки к незнакомому дяде и едва не шлёпнулась наземь, потеряв равновесие. Лин подхватил ребёнка, поднял вверх и немного покружил, задевая макушкой девочки свисающие колоски риса. Патти счастливо смеялась и размахивала руками, пытаясь сорвать хоть один. А Элли, поджав губы и прищурившись, внимательно смотрела в лицо колдуна. Нет, он был совершенно искренен и, похоже, действительно любит детей. И возможно, что у него есть свои. Даже скорее всего есть.
Сорвав для Патти несколько веточек, Лин совершенно привычно усадил девочку себе на шею и вопросительно посмотрел на Элли.
- Продолжим прогулку?
- Продолжим. Если пообещаешь не домогаться.
- При Патти?! Да за кого ты меня принимаешь? Идём, Элли, сегодня мы с тобой просто в эскорте у вот этой юной ведьмочки! Она сегодня — главная. Да, Патти?
- Дя!
Элли, посмотрев на счастливую рожицу ребёнка, невольно улыбнулась и кивнула.
- Идёмте.
Она пару раз пыталась заговорить с Лином всерьёз, но он всякий раз смотрел на неё с укором и показывал пальцем на сидящую у него на шее юную Мэйсон. И продолжал рассказывать девочке про лес и его обитателей. На доступном ребёнку языке. И Элли всё отчётливее понимала, что Лин отлично знает, как обращаться с детьми. И что у него их точно в достатке. В том числе и Великих. Потому что к Патти даже родная мать относилась с настороженностью, а у Лина не возникало никаких трудностей. В какой-то момент он, воскликнув «Опа!», снял девочку с плеч и присел, вывесив ребёнка на вытянутых руках. Патти напустила лужицу, а он вытянул из кармана платок, промокнул её, обтёр и тут же усадил обратно, чем вызвал очередной восторженный писк девочки.
- Я смотрю, опыт у тебя большой.
- Конечно. У меня уйма детей, Элли, причём ты — мой потомок, если что.
Элли остановилась от неожиданности, как вкопанная. И подумала — ну да, всё верно. Лин — линдоидиды… Без вариантов! Ведьма Ева тогда говорила о племяннице. Стоп!
- Лин?!
- Что?
- Тебя зовут Линда!
- Я знаю, — улыбнулся тот. — И не скрываю этого. Скажу больше: большая часть людей, что живут на Нью-Ӧс и Фузере — мои потомки. Только я тогда тоже звался Лином. И ещё по-всякому, например — Павел Линдский. Элли, ты тоже можешь сменить пол, я объясню, как это делается, если хочешь.
- Не хочу, — буркнула та и пошла вперёд, обойдя Великого, — Патти для этого ещё лет пятнадцать расти.
- А кто вас торопит? Элли, я нисколько… Вру, расстроюсь. Но при мись Мэйсон про это говорить не стоит. И тебе не надо. Она же запомнит всё, Элли. И однажды задаст вопросы.
По лесу гуляли ещё с пару часов, потом Патти попросила сначала пить, потом и есть. Лин напоил девочку из своей фляжки, потом нарвал ягод со стрекучего куста, отдав девочку Элли. Они скормили ей сладкие плоды и, не сговариваясь, пошли в сторону Тру-Райта.
К родному дому маленькая Мэйсон подъехала на шее дяди Лина и он отдал почти спящее дитя Салли. Женщина с интересом оглядела незнакомца, а тот, представившись, протянул ей руку. Элли хотела было предостеречь соседку, но поймала себя на мысли, что ничего дурного с той не случится. А Патти, скорее всего, после этого будет получать больше материнской любви.
На причале, куда они с Лином забрели, вернув ребёнка, колдуны разулись и с удовольствием свесили ноги в воду.
- Так что, дорогой пращур, без свидетелей-то расскажешь мне, чего надумал?
- Элли, я хочу пригласить тебя на Остров.
- Да мы и так на острове! А на Фузер мне, честно говоря, совсем неохота.
Лин усмехнулся.
- Я про Остров. Это место на Земле, где мой дед построил клинику и лечил людей. Я бывал там зимой и мне понравилось. А сейчас там лето! Тепло, солнечно и замечательно.
Элли вытянула сложенную ковшиком ладонь и стала наблюдать, как в ней скапливается дождевая вода. Она никогда не задумывалась о возможности посетить иные миры и теперь никак не могла понять — хочется ей этого или нет.
- Я там буду выглядеть чёрт знает кем.
- Я тоже. Но на Острове нет людей. Там только смотритель с семьёй, но они Макаровы.
- А они не люди разве?
- Псоиды. Они очень дружелюбны, но до смерти боятся Великих. Но нам вовсе нет нужды с ними общаться, на Острове есть хижина, где мы никому и никак не сможем помешать. Если взять с собой еды, то можно ограничиться тем, что поздороваемся со смотрителем и попрощаемся, когда будем уходить.
Элли глубоко вздохнула.
- Звучит заманчиво, но…
- Домогаться не буду. Сама можешь, если захочешь.
Мисс Уасп рассмеялась.
- Точно-точно. Кидаться на тебя начну.
- И мяукать.
- В смысле?..
- Кошки. Земные домашние животные. Когда у них брачный период, они орут, как скаженные и готовы спариваться с любым котом.
Элли снова рассмеялась, хоть и представления не имела, как выглядят неведомые коты и кошки. Как и Лин, впрочем, который и сам ни разу их не видел.
- Нет, Лин, не сегодня. Слишком много впечатлений за один день.
- Верю, — согласился Великий. — Тебя проводить?
- Нет! Хотя… — Элли махнула рукой. — Салли уже наверняка доложила матушке. Так что… Идём.
Они не стали обуваться: ноги мокрые, а идти всё равно по лужам. Так и зачем все эти лишние движения?
- Лин, а ты родился на Мурере?
- Нет.
- На Земле?!
- Нет. Я родился на «Ковчеге 5». И на Муреру сошёл вполне уже зрелым парнем.
- А родился ты кем?
- Девочкой. Линдой. Кстати, на Острове я был… была беременной. Мы туда втроём гоняли, три пузоносицы.
Элли покрутила головой, словно не веря услышанному.
- Странно всё это, Лин. Очень странно! Я иду рука об руку с человеком, благодаря которому на Мурере появились линдоиды. С существом, которому лет столько, что и представить трудно! Ё моё, ведь ты — первопоселенец!
- Да. Элли, я знаю, насколько странно это звучит. А для меня всё это — нормально. Но сейчас я вовсе не древний пращур, а самый обыкновенный мужчина двадцати пяти лет, которого неудержимо тянет к юной девушке.
- Эй, мужчина, а можно нескромный вопрос?
- Да.
- Сколько детей у Линды? Не у Лина, а у Линды?
- Четверо.
- Они взрослые?
- Будешь смеяться! Они все ещё дети. Линда лишилась невинности в исходном виде уже в таком возрасте, что и говорить неприлично. Это Лин — и под другими именами, кстати — наплодил на Мурере кучу ребятишек. И не только на Мурере, к слову, у меня на Эйлео есть потомки. Лидеры Саль и Сай Л'Инда.
Элли с интересом посмотрела на Великого.
- Они тоже линдоиды?
- Да. Но не настолько, насколько вы, жители Тру-Райта. Да они и не люди, если так разобраться. Похожи, очень похожи, но… Тем не менее.
Они подошли к дому Уаспов и Элли заметила, что от кухонного окна отошла мать.
- Всё, попалили. Теперь жди допроса.
- Мама?
- Ну да. Давай прощаться, что ли… Тебя же по траве можно найти?
- Да. Но лучше через дерево, я же отсюда вернусь в Магнус-Хилл, т-компактом.
Элли обтёрла с лица дождинки, скосилась на кухонное окно и прошептала:
- Лин, поцелуй меня, пусть маманька из штанцов выпрыгнет.
- С удовольствием.
Он притянул девушку к себе и поцеловал. И надо сказать, что удовольствие этот процесс доставил им обоим. Кратко попрощавшись, Элли открыла калитку и пошлёпала по мокрой брусчатке в дом, а Лин, проводив взглядом её задорно вихляющуюся жопку, отошёл чуть в сторону и с лёгким хлопком исчез.
***
- Дочь, я понимаю, что это не моё дело, но…
- Всё нормально, мама. Я вас обязательно познакомлю, если не испугаешься.
- Я?!
- Ага. Мама, Лин — Великий, из Магнус-Хилла, так что…
- Что? — спросил из-за спины отец.
Элли обернулась и показала ему язык.
- Бе-е-е… Внуков жди, что.
Мать охнула и выронила шумовку. Отец посмотрел на жену и махнул рукой. Потом перевёл взгляд на дочь. И глаза его лучились радостью.
- Ничего, ничего, дочь. Мы подождём.
***
Первые дни на Острове Элли наслаждалась земным сибирским летом. Она шлялась по всему Острову в чём мать родила и разглядывала деревья, не бьющие её током, пересыпала из руки в руку нестерпимо горячий и сухой песок, плескалась в тёплой воде и визжала от восторга, пугая Макаровых.
Смотритель долго обнюхивал Лина и, жалобно, с виноватым лицом, заглядывал ему в глаза.
- Как хочешь, Великий… Запах знакомый, но не признаю я тебя, не сердись.
- Ну трёх беременных, что тут в проруби купались, помнишь?
- Помню.
- Линду помнишь?
- Помню. Но ты-то не Линда! Ой, не знаю, воля твоя, но не понимаю я, как можно из женщины в мужчину превратиться?
- А нам, колдунам, — со смехом сказала Элли, — всё можно. Если робеешь — ну так и скажи! Мы вас не будем тревожить. Лин говорит, что тут отдельный домик есть, мы там поживём. А еды мы с собой привезли, тоже ничего от вас не попросим.
Матвей грустно повесил нос и забормотал:
- Нельзя сейчас в хижине, простите. Туристов полно, они же повсюду ходят. Вы вот лучше здесь, в покоях поживите, на верхотуре. И кушать в столовую ходите, не расстраивайте Лаюшку.
На том и сошлись.
Пока на Острове не было посторонних, Лин и Элли шлялись повсюду, купались и загорали. Стоило прибыть туристам и они надевали купальники и вели себя прилично. Никто на них не обращал внимания, принимая за таких же праздношатающихся.
Пси колдуны, щадя чувства Макаровых, не пользовались. Да и не нужно оно им было, совершенно ни к чему. Они и без слов прекрасно понимали друг друга. А Лайка и Матвей, хоть и робели, но старались им всячески показать свою приязнь. Не потому, что боялись, а потому, что чтили magnus, благодаря которым и появились бог весть когда на свете Макаровы.
К концу недели Элли допустила Лина к телу и была немало удивлена гаммой чувств и ощущений, испытанных при этом. Двое суток двое Великих не выбирались из покоев, предоставленных им смотрителем. Они и из постели-то выбирались лишь для того, чтобы сполоснуться, справить нужду и чуток перекусить на скорую руку.
К концу второй недели, уже точно зная, что их усилия не пропали впустую, Лин и Элли сбавили темп и стали больше времени проводить на воздухе. Впрочем, они и там нет-нет да и устраивали любовные схватки. Пару раз поставили в неловкое положение туристов, но чаще те, застав влюблённых за интимым актом, тоже уединялись и принимались за то же. Матвей лишь изумлённо крутил головой и уходил подальше, унося пояснения и комментарии, в которых у приезжих внезапно пропадала нужда.
Лин, почти забывший радости мужской стороны, крыл юную подругу со всей страстью молодого человека, а Элли, постигшая чудо плотской любви впервые в жизни, отдавалась ему со всей страстью неофитки. А после, уставшие и потные, они буквально сползали в воды рукотворного Моря и часами не возвращались на берег. Чему неизменно радовались Макаровы, которым Великие постояльцы всякий раз приносили крупную рыбу, добытую в глубинах.
В один из дней, наевшись в столовой от пуза, Великие вышли на берег, сели на валуны, защищающие стеклянный пляж от размыва и долго молчали, созерцая синеву неба и воды. И оба почему-то испытывали дискомфорт.
- Лин, что-то я домой хочу. Дождя не хватает, представляешь?!
- Представляю. Эль, я и сам бы не поверил, но скучаю по осадкам. Верно говорят: хорошего помаленьку, но не до слёз.
- Кто так говорит? Я впервые слышу.
- Дома у меня так говорят. Этой говорушке, возможно, тысяча лет.
Элли вздохнула.
- Короче, милый, айда-ка окунёмся, да пойдём шмотки собирать! В гостях хорошо, а дома лучше. Этой пословице лет не меньше, я полагаю.
- Что, и не замутим даже воду в этот раз?
- Ой… Лин, кто нам дома мешает? Давай в этот раз просто искупаемся. Без всего.
- И без рыбалки?
- Не, ну Моте с Лаюшкой надо рыбку выловить. И раков этих страшенных насобирать.
Лин аж подскочил.
- Точно! Надо маме наловить здешних раков! Она их обожает, а их ведь даже по линии доставки не достать! — Он порывисто притянул к себе Элли и от души поцеловал. — Умница ты моя, спасибо, что напомнила!
- А деду Зенону?..
- Эль, да всё остальное можно получить по доставке, всё! Но только не вот этих раков, они только тут водятся, их же дед с мамой сами вывели, огромных таких.
- Тогда идём. Ты ловишь раков, я — стерлядь. Встречаемся тут!
Они быстро разделись и с шумом ушли в воду, вспугнув пожилую парочку, которую вёл к хижине Матвей Макаров.
***
Выйдя из шарообразной камеры близ Магнус-Хилла, Великие влюблённые чуть не бегом припустили по дорожке к лестнице. Чудом не расшибившись, спустились во двор и остановились у очага, где на чурбанчике сидел Малой.
- Привет, — сказал Лин. — Дед дома?
- Угу.
- А мама?
- Чья?
- Моя!
Малой чуть повёл носом, словно принюхиваясь и кивнул.
- Угу. Раками от вас пахнет?
- Угу! — в один голос передразнили его Элли и Лин. — От нас, от нас.
- Прикольно. Я Зенона и Афалину позвал, сейчас они вам задницы-то надерут.
- С чего бы?! — удивился Лин.
- А твои отродья нам тут все мозги вынесли, требуя вернуть им маму. Все, от мала до велика.
Лин посмотрел на Элли, давящуюся от смеха.
- Ой, небушко… Вот тебе и «кто мешает»… Вот так и связывайся незнамо с кем! И сама с пузом теперь, и твои прицепы бунтуют! Ой, умора, сдохнуть можно…
Подошедшие Зенон и Афалина с интересом посмотрели на Элли, потом Зенон отнял у внука огромный сумарь и заглянул внутрь.
- Дель, только спокойно, спокойно…
- Это то, что я думаю?!
- Боюсь что да.
Великая сунула в сумку руку и вытащила здоровенного, с собаку, рака. Прижала шевелящуюся тварь к груди и побежала к ближайшей двери, чтоб никто не видел, как она с ним расправится. Зенон проводил её взглядом, отставил сумку и развёл руками.
- Ну, коли так… Лин, ты голову не грей, просто поговори с детьми, хорошо? Ну не без понимания же они у тебя. Ну и я им как-нибудь про медовый месяц объясню. Вам, небось, надо у Уаспов пожить, хоть немного, чтоб Рон с Мэри хоть знали, от кого у них внук. — Всемогущий подмигнул Элли и обратился уже напрямую к ней: — Эличка, детка, ты с Лином иди, познакомься с его детьми. Не съедят они тебя, не волнуйся. Пусть Алонсо тебя потрогает, поймёт, что ты в положении. Он младшим по-своему потом растолкует, что пока придётся без мамы. Угу?
Элли, всегда подспудно боявшаяся Всемогущего, кивнула и зажала рот ладошкой, чтоб не рассмеяться: никто не заметил, что раки выбрались из сумки и расползлись по всему двору.
***
В положенный срок Элли собралась рожать. Пригласила Линду, давно вернувшуюся в женское обличье и заперлась с ней у себя в комнате. Мэри несколько раз подходила к двери и прислушивалась, но кроме обычной болтовни ни о чём и смеха, так ничего и не услышала. Это расстраивало добрую женщину и она шла к своему Рону, но тот тоже над ней посмеивался.
- Ну чего ты суетишься? Нашу дочь однажды на костре сожгли заживо, помнишь? И чего ей те роды? Сядь ты уже, не суетись. Родит — покажет.
Пару часов спустя Элли и Линда вышли к дедам. Обе чуть смущённо улыбались. Юная миссис Уасп держала на руках новорожденного и тот, мирно посапывая, сосал её грудь.
- Ну вот и всё, поздравляю. У нас Марк-Лин Уасп! Будет соседской Патти за кого замуж выйти.
Рон и Мэри поднялись из кресел, подошли и посмотрели на внука. Тот скосился, но от груди не оторвался, продолжая невозмутимо есть.
- А что ж он и не кричал-то? — всплеснула руками свежая бабушка.
- А чё орать-то? — пожала плечами Элли. — Ну родился, ну пуповину отстригли, завязали. Помыли вот… Сиську дали! Чё орать?
- Дочь, ты сама-то как? — поинтересовался Рон. — Нормально?
- Ну да. Пап, ну что тут такого-то, я в толк не возьму? Мама что, как-то по-другому рожала, что ли? Насколько я помню — так же…
Мэри округлила глаза.
- Как ты можешь это помнить, Элли?
Юная мамочка тоже выкатила гляделки, пародируя мать.
- А то ты не помнишь, как сама родилась? Мамуль, ну перестань, не смеши меня. Вы с отцом и сами-то на людей мало похожи, а про меня и говорить… Зачем?
- А подержать Марка можно? — поинтересовался Рон.
- Дай ты ему поесть. Успеешь ещё, обоссыт он тебя, можешь даже не сомневаться. Как я тебя опрудила, так и этот случая не упустит.
Мэри рассмеялась и хлопнула ладонями по бёдрам. Потом посмотрела на Линду.
- А ты что скажешь, папаша?
- Поздравляю. Что ещё сказать? Учитывая, что вы с Роном оба мои потомки, то тут, как бы, ситуация… такая себе. У меня на этой планете вас столько, что одним больше, одним меньше…
Элли обернулась и с силой лягнула Линду в щиколотку.
- Вот зараза, а! Хоть бы для виду порадовалась!
- А я рада. Дома ребятам расскажу — они на меня все вчетвером нависнут, будут требовать предъявить братца. Эль, ты не смотри, что я такая, ты прислушайся.
Элли посмотрела на сыночка, уснувшего у неё на руках и осторожно протянула его деду Рону. Потом взяла Линду за руку и прикрыла глаза. Улыбнулась, повернулась и с чувством поцеловала Великую в губы, заставив Мэри икнуть.
- Спасибо тебе, родная, — прошептала Элли. — Спасибо за всё.
- И тебе спасибо. За сыночка. И за любовь. За то, что ты есть на свете!
- Ой!
Элли скосилась на Рона и захихикала.
- Ну всё, помечен! Марк тебя за родню признал!
Помеченный добродушно рассмеялся и отдал внука Мэри, чтоб переменила пелёнку.
- Линда, а как у тебя фамилия?
- Великая. Но это не именно фамилия, это русское обозначение принадлежности к виду Homo magnus. Так что Марку лучше быть пока Уаспом. Вырастет — станет magnus.
- А что, просто фамилии нет?
- Откуда?! — всплеснула руками Линда. — У деда, у Всемогущего, была какая-то польская, но он говорит, что после смерти отказался от неё. Ни у его баб, ни у детей…
- Ну подожди, Линда, — подключилась Мэри, — а у мамы твоей?
- Ой… Откуда у дельфина фамилия? Мама родилась дельфином, это потом её дед с Шарки женщиной сделали. А у моего отца, как и у Зенона, вместо фамилии — magnus. Как и у большинства Великих.
- Да что ж у вас всё не как у людей-то?!
Линда рассмеялась.
- А мы и не люди, Мэри. Мы — Великие. Как и ваша дочь. И внук.
Мэри заглянула маленькому Марку в личико и улыбнулась.
- Тихушник. Он совсем плакать не будет?
- Без причины — нет. Дети Великих не доставляют своим родителям неприятностей, пока не начнут ходить. А вот там!.. — Линда рассмеялась и хлопнула себя ладонями по бёдрам. — Там только успевай ловить.
- Ничего, — проворчал Рон, — это нам привычно. Элли вон по малости лет таким шевелом была — у-у-у! Мэри, отдай дитё дочке, чего впилась? Ждёшь, чтоб и тебя пометил?
- Дайте мне, — протянула руки Линда. — Я его на свет-то приняла, а посмотреть толком не успела.
Подержав палец на носу сына, она вдруг стянула с плеча платье и приложила его к груди, удивив всех Уаспов. Толкнула пси Элли, а старшим пояснила:
- У меня есть кое-что, чего нет у вашей дочери. А Марку это просто необходимо.
Юная мамочка вздохнула и вытерла ладонью вспотевший лоб.
- Час от часу не легче… Мам, не напрягайся, всё нормально. Этого ни у кого из Уаспов нет и быть не может! Так что… Пусть лопает, мелочь пузатая! Так и ему в жизни проще будет, и всем.
***
В Магнус-Хилле ночь. Спят все, кроме Всемогущего, сидящего у крохотного огонька в очаге, во дворе. Ливень лупит по полевому куполу, а ветер срывает с деревьев отмершие листья и таскает их по округе. Но ни дождь, ни ветер не мешают гореть небольшой кучке щепок в большом, семейном очаге. Время от времени Зенон подносит к губам полулитровую кружку и делает небольшой глоточек чая.
- Дед, чего не спишь?
- Пригласи сюда Элли с Марком. Нам всем нужно познакомиться с ними получше.
Линда, одетая только в простые трусы, ногой придвинула чурбанчик и присела рядом с Всемогущим.
- От меня уже не пахнет мужиком?
- Нет. Ты кормила сына?
- Да. Уаспы были в шоке.
- Не могла не при них?
- Да пусть. Какая разница?
Зенон пожал плечами: действительно, какая разница. Если новорожденному не дать употребить плазмы пятой крови, в принципе, ничего страшного не произойдёт, но практика показывает, что лучше это сделать, иммунитет начнёт развиваться с первых же дней по образцу magnus. Элли просто не знает об этом и не умеет менять состав молока, а ей с Марком возиться и возиться…
- Позови их к нам, лапка. Нам всем этого хочется, ты же знаешь.
- Дед, я обязательно их сюда приведу, ну чего ты?.. Маме тоже хочется с внуком познакомиться. И ребятишкам моим.
Зенон обернулся к ней, оглядел с головы до ног и тихо проговорил:
- В доме три мужчины, помимо меня. И любой с удовольствием поможет тебе уснуть, ты же знаешь.
Линда поднялась с чурбанчика, потянулась и, смущаясь, ответила:
- Спят они, Зенон. И будить их сейчас не просто бестактно, а вообще пипец. Впрочем, если у тебя нет для меня снотворного, справлюсь собственноручно. Спокойной ночи!
Всемогущий заглянул в кружку, вылил остывший чай на угольки погасшего костерка и поставил посудину на край очага. Утром заберёт. Поднялся и пошёл за внучкой. Потому что и сам нуждался в снотворном, не меньше неё, а будить для этого любую другую женщину в доме… Просто пипец!
yaplakal.com