152
Рокочуший гул из заднего моста перешел таки в скрежет, и оргастически содрогнувшись несколько раз старушка-Газель окончательно встала. Игорь заглушил мотор, и нас накрыла звенящая тишина.
- Пиздец, главная пара сдохла. Сколько у тебя денег? - спросил он.
- Рублей пятьсот с мелочью.
- И у меня триста, а еще полпачки сигарет, вчерашние полпузыря водки под сиденьем и гондон. И нахуя ж ты вообще из кабины то вылазил? Иди теперь голосуй, может кто подхватит на буксир.
Нас развели классически, как лохов. Трое чурбанов в зеленой тонированной Ниве сели на хвост похоже еще в Сызрани. Вероятно там же на заправке они аккуратно проткнули оба задних левых ската, давших о себе знать уже километрах в десяти от города.
- Закрой окна и не высовывайся - у тебя деньги! - Игорь был непривычно серьезен – сразу два просто так не спускают. И все-таки я вышел. Буквально на полминуты. Просто закинул пробитые колеса в пустой кузов. А когда вернулся, увидел метрах в двадцати впереди прыгающего на заднее сиденье нивы коренастого зверька с моим портфелем под мышкой. Кроме денег ушли все документы и оба телефона. В бессмысленной попытке догнать уродов мы неслись километров пятьдесят, пока не начал невыносимо гудеть и без того подвывавший задний мост.
***
"Автосервис" деревни Адамово представлял собой покосившийся деревянный амбар, в котором, не особо заботясь о сохранности, разбирали на запчасти старого фолькса-пассата трое бородатых, и несмотря на жару в валенках, мужиков. Чуть поодаль стоял ржавый, с забитыми окнами, вагончик, над которым гордо красовалась выцветшей краской претенциозная вывеска "AVTOZAPTSASTY".
- Мужики, главную пару поменяете? - Игорь, в сланцах и красной борцовской майке, выглядел рядом с "мастерами" довольно комично.
- Поменяем, чевошь не поменять? Вы пока хвостовик снимите и полуоси - прошепелявил, почти не открывая рта самый здоровый, обходя по кругу Газельку и почесывая бороду - денег, как я понимаю у вас нет, поэтому снимайте сами.
-Почему это нет? - наигранно удивился Игорь.
- Ну дак были бы деньги, выб вон в Сызрань на кукане поехали бы, или там в Балаково, на крайний в Хвалынск вернулись бы - тут совсем рядом. а раз к нам попали, значит хуево с деньгами. Тут хачи бомбят на трассе, мы знаем. Ладно, найдем, что вам поставить, пару тыщ проедете, а дальше сами думайте.
- уважаемый, а где тут можно водки найти, и чего-нить похавать? Так , блядь, на душе херово.
- у нас тута не пьют, а насчет кормежки – это запросто, сходите к маме, вон первый дом по улице.
- Так вы че, мужики, староверы? или вахабиты?
- Староверы мы, да, и вахабиты, и людоеды, и вообще вы ребятки сейчас допиздитесь - подняв с пола полутораметровый вороток, шепелявый двинулся к нам.
- уже допизделись - ухнуло у меня внутри, и холодеющими руками я полез под сиденье за битой.
- Да не пугайся ты, молодой – это похоже мне - на вот, болты срывать - мужик бросил вороток Игорю под ноги и враскачку неспеша поковылял обратно в амбар. - и резину то не тяните, стемнеет скоро, а у нас электричества нет.
- Ром, давай по стописят ебнем для храбрости, да иди за жратвой, а я пока займусь машиной – пока Игорь разливал, руки у него мелко дрожали, - только давай порезвее там, чет я этих сектантов опасаюсь...
***
Деревня у подножия поросшей лесом меловой горы представляла собой одну улицу с двумя десятками скособоченных и почерневших деревянных изб, явно дореволюционной постройки. Заросшие травой дворы, сорванные двери и выбитые стекла однозначно указывали на ее теперешнее заброшенное состояние. Дом "мамы" - единственный застекленный и со свежеокрашенным УАЗиком-таблеткой во дворе. Под машиной, положив голову на лапы, спала огромная лохматая псина. Услышав мои шаги, она открыла один глаз, зевнула и опять погрузилась в сон.
С опаской поднявшись по трухлявым и прогибающимся ступенькам, я постучал в низкую дощатую дверь, и не дожидаясь ответа шагнул, пригнувшись, в пахнущий сыростью и плесенью полумрак.
- Ма-ма-шаааа, к вам можно?- ничего не видя со свету, я наткнулся на что-то живое, копошившееся на полу.
- Тут я – раздалось из под ног.
- Ой, бля, извините пожалуйста – чуть привыкнув к сумраку я обнаружил что почти оседлал вылезавшую из подпола смазливую, лет 30-ти бабцу в растянутой майке и без лифчика.
- Хороший мальчик, сладко пахнешь. да не бойся ты меня - ее голова находилась на уровне моего пояса, - ты молодец, что зашел, мне молоденькие нравятся - и стащив с меня одним движением трико вместе с трусами, она жадно всосала стремительно поднимающийся хуй.
- мня-мня-мня-мня - с набитым ртом "мама" попыталась донести какую-то очень важную в данный момент информацию, но сама поняв бесполезность такого общения, целиком отдалась процессу. Судя по технике исполнения, дамочка была большой мастерицей по этой части. Почувствовав приближение финала, она широко раскрыла рот и подняла язык к нёбу. Там, под языком, сочно и бесстыдно красовалась абсолютно неожиданная здесь, но от этого не менее аппетитная и волнительная пизда, со всеми ее неотъемлемыми атрибутами. Не успев ни испугаться, ни удивиться я вошел в нее, тугую и влажную, и тотчас же феерически кончил, едва не потеряв равновесие.
Высосав все до последней капли, хозяйка избы вылезла таки полностью из подвальчика и мягко толкая тяжелыми сиськами в грудь оттеснила меня к стене, привстала на цыпочки и запустила язык мне в рот.
Не прерывая экзотического кунни, я с некоторой опаской задрал ее юбку и стащил трусы – но там, о счастье, было именно то, чего ожидал мой ошалевший и вновь уже готовый взорваться хуй. Да, там тоже оказалась пизда, и она тоже была влажна и гостеприимна. Я приподнял оказавшуюся неожиданно легкой мамашу за бедра, и она, обвив руками мою шею и обхватив ногами талию уверенным и похоже, привычным движением, без пристрелки насадилась по самые яйца. Подозревая, что исследование подмышек новой знакомой сулит немало еще более чудных открытий, я не в добрый час вспомнил про Игоря и про непьющих староверов:
- а мужики то не знают!
- знают, милый, знают - низким грудным голосом промолвила, прервав поцелуй, обладательница волшебного орала и выпустила из кончика языка тонкое, как игла и длинное жало, которым легонько и совсем небольно уколола меня в нёбо. И наступила темнота…
- слыш, зашевелился … быстро сука отошел. крепкий ...
было абсолютно темно, но со всех сторон в густом и смрадном запахе выделений и немытых тел слышалось копошение, шопот, тяжелое дыхание и всхлипы большого количества людей. Я попытался сесть , но не смог - мешал надетый на шею металлический ошейник с короткой цепью.
- эй, новенький, тебя тоже сюда на молоковозе привезли? - спросил сиплый голос слева.
- да, а что? - я вспомнил подобравшего нас дедка на ЗИЛе-цистерне.
- когда ж он сука сдохнет то, он же ему платят за каждого.
- кто они? за кого платят?
- кто бля, эти вот буратины бородатые в валенках. видел как они разговаривают - рот не раскрывают. мутанты ебаные. у них вместо языка - хуй, и яйца на подбородке.
- Э мужики, вы че тут, ебанулись уже?
- да это не мы ебанулись, это мир ебанулся. Ты маму то их видел?
- ну видел.
- А в рот ее ебал?
- ну ебал...
- а потом она тебя ужалила?
- да, а чо?
- хуй в очо! добро пожаловать в инкубатор.
- какой нахуй инкубатор?
- в какой, в какой, вот в этот блядь инкубатор, где ты на цепи сидишь, как и мы все тут. она у них вроде пчелиной матки, ясно? берет у тебя сперму, оплодотворяется и усыпляет тебя. а потом, я уже хуй знаю как запускает в тебя своего эмбриона. Ты для него просто яйцо, понимаешь? Нас тут насиживают, блядь. А потом когда он вырастет, он тебя как скорлупу расковыряет и вылезет, и будет внешне таким же как ты, только блядь гламурным, с хуем во рту и с яйцами на подбородке.
- пиздец.... и че делать то?
- да хуй ево знает, что делать, валить сперва отсюда, а там видно будет. Тут же под Хвалынском раньше дохуя староверов жило, вот на этих уродов бородатых никто внимания и не обращает. и пещер они тут нарыли, я ебал сколько. отсюда до выхода метров двести.
- Так мы че, в пещере?
- да хуй ево, пещера или катакомбы какие... в горЕ мы.
- ниче, там наверху водила мой Игорь еще остался, он меня искать будет.
- эх, никто тебя бля искать не будет, нас полчаса назад мясом свежим кормили - значит замочили уже твоего Игоря.
- нихуя себе, вы тут людоеды все?
- не ссы, и ты станешь через пару дней - эмбрион, он жрать пиздец как хочет. у нас тут на той неделе один с голодухи руку себе отгрыз, и подох правда потом. Его потом вместе с эмбрионом нам же и скормили. Вчера, кстати, на твоем месте вылупился один, я наблюдал. брррррр... Свет как раз был. Они днем свет включают. у них тут генераторы стоят, они машины разбирают, движки ставят, двенадцать вольт развели везде. Ну дак о чем я? а, ну короче вылупился тут вчера новый выродок, я его рассмотрел. Такой же точно, как носитель, и между ног у него все что положено, ну и во рту, ты понял что... Вот и ходят тут – кого бы выебать. Матка им кстати не дает, они ж ее дети все. Кровосмешение типа…
- и че они, друг-друга пялят???
- да если бы, они баб наших ебут в два смычка. Тут же в пещерах их и держат. А бабам нравится, понимаешь? Нравится им! Жена моя где то там, если жива еще. Я понял женщины нормальные от них не несут, им матки нужны, а маток других нету. Вот они сука и бесятся. Матку однозначно мочить надо, пока не поздно. У нее инстинкт, она яйца кладет, и ей похуй. Или до пизды. ну это мои выводы, я тут уже три недели, на сохранении блядь, вот и анализирую. а хуле делать еще.
- А у матки кстати и между ног пизда есть..
- Так ты че, ей еще и присунуть успел? – мой собеседник ненашутку удивился – это что-то новенькое, раз она еще и давать начала. Может она от тебя оплодотвориться решила? Надо подумать, к чему это…
- Слыш, а сколько же эмбрион растет то?
- ну я так прикинул что, около полгода. у меня он размером с два кулака, я пальпировал. думаю еще можно выскрести, а тебе сам бог велел валить отсюда. хотя где он...
- братуха, а как тебя зовут то?
- Санек я…
- Санек, взрослые особи по ходу бухло не переносят, а я вчера полстакана ебнул перед тем, как. Мож меня пронесло? А если нажраться в хламину, мож эта ебань вообще в нас подохнет? Типа блядь аборта по медицинским показаниям устроить?
- а ведь верно мыслишь, тока где мы бухло надыбаем… хотя стоп! есть идея! они же ленивые, я ебал какие, берут от тачек тупо передок автогеном отрезают, и используют как генератор. так у них по ходу пара иномарок хороших даже есть, а туда в бачок омывателя даже летом абы что не льют. Да на край хоть той же тормозухи напьемся. главное отвязаться. А еще лучше уебать куда подальше и ужраться водкой, чисто в лечебных целях. Ох и поблевал бы я тогда маленькими зелеными человечками...
- Ага, и никаких больше миньетов, только старый добрый вагинал. хотя, чему теперь верить.
- Ладно, новосел, до утра еще долго, попробуй заснуть, а то жрать щас захочешь и отгрызешь себе чего-нибудь с непривычки. А я пока поразмышляю над всем этим…
Я проснулся от того, что кто – то рядом очень мирно и по домашнему возился со стяпней: позвякивала посуда, постукивал шинкуя что-то нож по дощечке, шкварчала на огне сковородка. Открыв глаза, я обнаружил себя на мягкой, с железной сеткой и матрасом, кровати. Кровать стояла в маленькой беленой комнатке с низким и чуть провисшим потолком. Единственное окошко с обязательной геранькой было завешено выцветшей, но чистенькой занавесочкой. Сельская пастораль… не хватало только образов в углу, хотя какому ж богу они молятся? Я подлетел на кровати как ужаленный. Хотя почему как? Ужаленный и есть.
- А-а-а, очнулся полюбовничек? – в дверях стояла сухонькая благообразная старушечка, в халатике и платочке – снасильничал вчера старушку, и сразу на боковую. Ох, все вы мужики такие, что михаил мой, упокойник, что ты. Да не серчаю я, позабавил напоследок, я почитай уж лет сорок как мужика не пробовала, а молодого так и все шестьдесят. Заплесневела уж вся.
- Да ты че, мать!!! Тут девка вчера молодая была! Да разве я бы…
- Эх, молодость, откуда ж у нас тут молодые то возьмутся? Нас еще в 82-м укрупнили, не живет тут никто давно, я одна помирать осталася. Гадость вы всякую пьете, вот и блазнится потом. Сядь покушай лучше, пока сыны мои не пришли. Борщик вот свеженький, с мяском, с чесночком. Хлебушка…
Урча от наслаждения и обжигаясь я навернул две железные миски дымящегося борща, и откинувшись на спинку шаткого стула сытно отрыгнул. В голове тяжелыми липкими комьями ворочались остатки вчерашнего страшного сна. Сна? Сколько я проспал? Кого ебал? Где Игорь? Где бородатые староверы, или кто там они?
Ой, спасибо, мать! Вкуснотища! А скажи, мы ж теперь не чужие вроде как, мужики эти в валенках, кто они?
- Так то сыны мои, все трое. Слесаря они, машины делают. Тем и живем. Не бросают меня, как у молодых теперь принято. И непьющие. А вот взял бы ты, сладкий мой мальчик, да еще б меня порадовал, как тогда, у стеночки. А нет, так давай пососу тебе, иль не понравилось? А может ты обратно в пещеры хочешь? Мяско то как, вкусное?
Перекинув хлипкий столик я рванул к выходу. Ударился в дверь – на себя, бля!, спотыкаясь вылетел на крыльцо, где и был сбит с ног мощным ударом в грудь чего-то огромного и мохнатого. Попытался встать, но пес, тот самый добродушный пес, лениво лежавший под машиной, уперся тяжелыми лапами мне в грудь и брызжа слюной и скаля крупные желтые клыки с ненавистью лаял прямо в лицо.
- Лорд, фу! – хозяйка, в молодом своем обличье и в старушечьем халате, подала мне руку – Вставай мой мальчик, мы с тобой еще не закончили. Лорд, цокая тупыми когтями отсчитал три ступеньки вниз, и обиженно принялся рвать какую-то красную тряпку, подозрительно похожую на майку. Борцовскую с широкими вырезами майку. Я поплелся обратно в дом.
- Да кто ты такая, ведьма что-ли? Какая ты на самом деле?
- Какая? Неважно! Я такая, какой ты хочешь меня видеть. Или какой я хочу, чтоб ты меня видел.
- А пещеры? Это правда или мне приснилось?
- Приснилось? - она засмеялась – ну может и приснилось, а может и нет. Может ты сейчас спишь. А может ты умер и попал в рай? Тебе есть за что попасть в рай, мой мальчик? Все это ерунда. Ты мне нужен, и это главное. И постарайся думать о том, как сделать так, чтобы я продолжала думать, что ты мне нужен. Я понятно говорю? Ты согласен? Впрочем я тебя не заставляю, у тебя есть свобода выбора. Ты ведь понимаешь о чем я?
Говоря все это она продолжала, как ни в чем не бывало, заниматься домашними делами: помыла после меня посуду, поставила на плиту чайник, подкинула пару поленьев в печку и открыла пошире поддувало.
- Чай будешь? У меня пирожки есть. Не бойся, не с мясом – залилась она смехом , довольная собственной шуткой – с яблоками. У нас хорошие яблоки. Их лет сто назад из наших мест в Европу возили, и даже в Австралию.
- А ты что помнишь?
Я? Конечно помню. Я много чего помню. Чай кстати на травах, я сама собираю и сушу. Пей – она подала большую глиняную кружку с ароматной жидкостью – пей и слушай. Ты ведь читал священные книги? Нет? Ну и правильно. Я тебе сама все расскажу. Потом. Как все было на самом деле. Просто нас, матерей, осталось мало, совсем мало. Хоть нам и проще жить среди обычных людей, чем нашим сыновьям. Ну ты понимаешь, почему… Но родить дочь мы можем только зачав как обычная женщина, от обычных людей, от вас. Не от всех правда. Кто же знал тогда, что вас столько будет. У тебя ведь никогда не было герпеса, так? Ну простуды на губах?
- не знаю, вроде не было.
- Не было, не было, я по запаху чувствую. Вас здоровых почти нет, единицы. И я тебя нашла. Понимаешь? Я от тебя смогу родить дочь. Мои мальчики… Понимаешь – я ведь немолодая, и они рождаются бесплодными, когда я умру, наш род прервется. Это будет скоро. А ты станешь основателем нового рода. Ты ведь понял, как много я могу? И ты тоже сможешь.
- Что смогу, яйца на бороде чесать?
- Причем тут это, я ведь тебя еще не… ну не оплодотворяла в общем. Просто куснула чуть, в порыве страсти. Я ведь женщина все-таки. А я тебя отпущу потом, если захочешь уйти. Правда… Ты, если будет желание сможешь пользоваться тем, что есть в тебе, но сейчас спит. Я научу. Смотри! Сейчас я стану черной! Ты спал когда-нибудь с черными женщинами?
Медленно развязав пояс, она стянула через голову халат и предстала передо мной роскошной негритянкой.
- Ну что, мачо, как насчет пары палок?
***
За полдня я успел покувыркаться с Верой Брежневой, отлизать китаянке, трахнуть в жопу Кандолизу Райз и засадить между богатырских грудей Памелле Андерсен. На восьмисисечных сиамских близнецах мои силы и фантазия окончательно иссякли. Мы лежали на узкой железной кровати с провисшей под нашей тяжестью сеткой. Она положила мне голову на плечо и легонько теребила чахлые волоски на моей впалой груди. Игра в трансформеры надоела. Хотелось курить и водки.
- Слушай, а почему ты сейчас опять такая же, как в первый раз?
- Не знаю, наверно тебе легче всего видеть меня такой. Ты видишь то, что хочешь видеть. Ты не сталкивался с тем, что мозг вычеркивает отрицательные воспоминания, или преобразует их, так чтобы с ними было легче жить? А мужчины вообще подсознательно ищут женщин, похожих на свою мать. Я похожа на нее?
- угу.
Мазефака блядь, надо с этим что-то делать, пока не поздно. Момент способствовал. Приобняв ее левой рукой за шею правой я крепко взял себя правой за запястье. Получилось некоторое подобие удушающего захвата. Затем резко сбросил ноги на пол и вставая неуклюже бросил ее перед собой. Лицом вниз. Прыгнул сверху. Уперся левой ладонью в затылок а правой, просунув под шеей взял за челюсть, запустив пальцы в приоткрытый рот. Кусается сука. Рванул на себя. Резко, изо всех сил, сворачивая шею. Хрустнули шейные позвонки и она обмякла. Так. Теперь подчистить. Оделся. Выгреб кочергой из печки остатки углей, высыпал прямо на пол. Сорвал с окна занавеску. Где-то я видел керосиновую лампу… Вот. Быстрее блядь, быстрее… Как она разбирается? Дрожащими руками выдернул фитиль и кое-как выплескал керосин на занавеску. Бросил на угли. Раздул. Ага, пыхнуло… Разбил два стула, покидал в огонь. Т уда же, боком, бросил стол и сверху завалил рассохшийся комодик. Теперь валить.
Выскочил во двор. Собака тут как тут. Наотмашь кочергой по ебалу, с размаху ногами на грудь и еще раз кочергой. Сука. Ага, УАЗик, да еще с ключами. Нахуй отсюда, нахуй, да побыстрее… Подлетаю к амбару. Закрыт. Неужели…
- Рома, блядь, где тебя хуй носит? Я жрать хочу! – Игорь, это Игорь!
- Игорь, где эти гандоны из амабара?
- Да пошли скотину, говорят, кормить.
- Скотину?! Слышь, уебываем отсюда. Быстро! Впизду эту газель. Игорь, скорее, потом все вопросы, залазь в машину!
- Ромыч, тут твой портфель на сиденье. И деньги все тут. В натуре валим…
***
- А у меня прикинь, псина майку утащила. Сука. Сразу как ты ушел. Может станем, отдохнем, похаваем нормально? У меня живот свело.
- нахуй Игорь, едем.
Утро. Спижженый уазик на удивление резво скачет по дороге. За рулем, голый по пояс, Игорь. Мы уже проехали Волгоград. Слева, в паре километров, неестественно высоко проплывает над степью рубка корабля – волго-донской канал. Я допиваю из горла бутылку безымянной самокрутной водки, закусывая остывшим пирожком с придорожной собачатиной. Между мизинцем и безымянным пальцем зажата сигарета. На коленях портфель с деньгами и документами. Хорошо!
Проезжаем мимо гаишной машины. Вижу в зеркало заднего вида, как из кабины вылазит «мамаша», молодая, и приветливо машет мне рукой. Фубля. Давлюсь водкой и блюю в открытое окно.
- Игорь, ты видел? Это она!
- Каждый видит то, что хочет видеть, неужели ты забыл?
© Че катилло
Это сообщение отредактировал Штирлиц - 29.09.2008 - 08:21
yaplakal.com