0
В КАЧЕСТВЕ ПРОЛОГА.ЗАРАНЕЕ ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ,ЕСЛИ КОГО-НИБУДЬ ЗАДЕЛ.НИЧЕГО ЛИЧНОГО,КАМРАДЫ И "ЦВЕТНЫЕ" - ПИСАЛОСЬ,КОГДА УХОДИТЬ СОБИРАЛСЯ.ВИНОВАТ.ВЕРНУЛСЯ ВОТ - ПРИВЫК,ПРИКИПЕЛ ДУШОЙ.ПОСВЯЩАЮ ЭТОТ СКАЗ ПАКИ И...
"СКАЗ ПРО КОЛДЫБАЯ РАЗДОЛБАЕВИЧА, БАТЫРА СЛАВНОГО"
Глава первая. "Как Колдыбай-батыр в путь пустился".
Жил да был на белом свете в стране дивной, да никем не знаемой, богатырь-батыр славный, по прозванию Колдыбай. По батюшке звался он Раздолбаевичем, ибо Раздолбаем батю его звали. Раздолбай тот батыром не был отродясь - ни ростом ни статью не вышел. Всю жизнь свою раздолбайскую прораздолбайничал, изо всех ремёсел знал только как песни слагать про баб да про всё, что с ними мужик сделать может. А предмет своих россказней да баллад знал Раздолбай отменно, не понаслышке. Похабником слыл он страшным по младости годов его. Да остепенился со временем, жену под стать себе сыскал красавицу, чуть себя покрасивше, такую, что от взгляда её волоокого зеркала в ужасе гнулись. Как мамкой-природой положено, в срок уродился у них Колдыбай-батыр всем на зависть: не в пример родителям и лицом хорош, и телом крепок в деда-богатыря. Неслухом рос батыр, родителей своих не слушался, оттого и душой добр вырос, на всякое благое дело подвижен. А вырастал Колдыбай быстро, как в сказках гутарят, не по дням, а по часам. Вырос со шкаф трёхстворчатый, так, что в двери родного дома стал боком протискиваться. Раз как-то, в двадцатый год от рождения, подозвал Колдыбая отец его Раздолбай, и сказал речь сыну своему:
- Слушай меня, сын мой Колдыбай! Равных тебе по силе да стати в наших краях нету. Жену тут тоже тебе под стать не сыскать. ("Кого *бать, одна плотва!" - высказался батя так тихо, чтоб супружница не услышала). Силы в тебе немеряно, извилин в мозгах несчитано, в желудке у тебя овца спрячется. Словом, топай-ка, сын мой, да на край света белого, счастья да славы богатырских себе искать. Один хрен нам с мамкой не прокормить такого бугая. Да и три кровати уже поломал, сны смотря богатырско-эротические. Ступай с богами, нах...
И, как умел, перекрестил сына по лбу через плечо кистенём старым, от его отца, богатыря Захудыра, оставшимся. Обнял тут Колдыбай-батыр отца своего непутёвого Раздолбая, да мамку свою Трахтарину, кистень деда поцеловал да меч не*бачий в ножны вложил. Да и пошёл коня вороного седлать, на прощанье лбом о притолоку приложившись крепенько. И направился Колдыбай куда глаза его глядели. А поскольку глаза его после вчерашнего глядели в разные стороны, то и конь не знал, куда копытами ворочать. Но на то Колдыбай и батыром был: собрал-таки глаза богатырские в кучку, да тронул коня сваво сапожищами коваными.
- Ипитьтвумать! - выразил конь восторги свои.
- Заткнись, матьтвуипить! - ответил богатырь и коня по крупу хлопнул легонечко так, отчего взвился тот и понёс батыра славного со скоростью стрелы калёной. Долго летел конь, да приморился. Не конь приморился, а батыр - отлить ему припёрло, да так, что невмочь вовсе. Остановил он коня своего верного на берегу моря-окияна синего, да и пустил струю быструю в волну прямо. Не успел он и прибор свой немаленький в мотню спрятать, как всплыла тут наверх рыба всякая.
- Ох, и перебрал я вчерась, не иначе, раз у мочи моей моща богатырская! - изрёк батыр, на берег рыбу выкидывая, - своё, чай, не пахнет, а закусь какая-никакая есть!
Не успел он и огня высечь, как заметил в волне рыбицу маленькую с чешуйнёй золотою. Забрёл в волну, хвать рыбку ладонищей, глядь - а у рыбки-то на голове корона золота чистого! Пожалел батыр, что нужду свою справил неосмотрительно, вынес рыбку на берег и стал ей непрямой массаж сердца делать да искусственное дыхание, ибо добрый был по натуре. Прокашлялась рыбка, выплюнула пену морскую да вчерашне-пивную и сказала человечьим голосом:
- Так-перетак твою, славный витязь! Мало нас химкомбинаты травят да нефтеналивные танкеры, так и ты ещё на наши рыбьи головы! Али не в курсах, дубинушка ты неотёсанная, что уровень солёности в граммах на литр воды постоянно увеличивается? Уж про то не скажу, что в окиян-море писать просто моветон какой-то!
Смекнул тут батыр, что рыбица эта никто иная, как сама Царица Морская, мать приёмная Ихтиандра. Он же образованный батыр был, книжек много перечитал от делать нехрена. Преклонил он колено своё пред рыбкой и молвил речь такую:
- Уж не обоссуть тебя, Царица, верь мне на слово! Ты уж прости меня, недалёкого, дюже невтерпёж пришлось!
- Ладно, прощу тебя. Да ещё за то, что откачал меня, так и быть, исполню три желания твои заветные!
Призадумался тут Колдыбай-батыр, наморщив извилины мозга мощного. Желаний полно у него было, да все как-то не заветные. Ну, одно можно было бы назвать, да уж личное оно очень, боюсь вам его и сказывать. Крепко втюрился богатырь наш весною в дочку врага кровного родителей своих, старосты Первонаха, Пердолю. И впердолить Пердоле хотелось ему несказанно, да только и речи о том быть не могло - социальные уровни больно разнились, и родовая вражда не давала. От воспоминаний у батыра даже в штанах затрещало, плоть богатырская наружу запросилась. Ухмыльнулась тут рыбка-селёдка царская на думы богатырские:
- Чую, чую, о чём, то есть о ком закручинился витязь! Загадывай!
"Эх, была не была!" - подумал Колдыбай и ответствовал:
- Коли можешь желания исполнять, сделай так, чтобы Пердоля моя ненаглядная в чужие руки пердолю свою никому не давала, а меня дожидалась, только по мне бы сохла! А ко дню возвращения моего чтобы стала мне под стать - ростом, телом да ликом! Ничего другого не надобно мне!
- Это всё? - изумилась рыбёшка золотая.
- Всё! - твердо ответил Колдыбай.
- Будь по-твоему, славный воин! Как загадал, так и исполнится слово в слово желание твоё. А что с неизрасходованными желаниями делать будем?
- А ты полезай ко мне в бурдюк с пивом - мало ли что в дороге приключиться может? Вот и пригодишься когда не то!
- Ты очешуел, что ли, солдатик?! Мне в пивном бурдюке не по рангу болтаться! Кабы пригласил в "Шабли" нырнуть, или, на тощий конец, в "Таманском розовом непалёном" искупаться, я бы непрочь. А так извиняй, и моря я оставить не могу: мало ли какой невежа навроде тебя пипиську волне покажет - я теперь учту сей фак на будущее! Но за то, что ты романтик такой да бескорыстный, помощь завсегда окажу, коли на море окажешься. Ну, загарчик там классный заделать, или деликатес к свадебному столу раздобыть, или пьяного тебя на берег выловить, если сдуру полезешь бултыхаться - это я запросто. А теперь брось меня в море - в глотке уже пересохло, да и отстоялось уже после тебя. Рыбу, что всплыла, можешь съесть, я Рыбнадзору не скажу ничего, не из стукачек я. Ну а на случай форсмажорный близ пресных водоёмов, можешь золотых карасей свистнуть, братков моих - в мелочи помогут, только ленивые, твари.
Отнёс батыр рыбицу назад в море, опустил в воду и ручкой ей на прощание сделал. Плеснула рыбка ответно ему хвостом, крикнув:
- Здрав буди, богатырь-ссыкун!
- И тебе не хворать!
********
Пожарил на угольях рыбки Колдыбай, отобедал, и далее в путь пустился по берегу морскому. Видит - дуб на круче могучий, крона мощной кучей, скребучий случай! Вкруг дуба на цепи - кот учёный, черный, точно негр копчёный, вкруг дуба ходит, сказки-песни заводит, видать, на бабло кого-то разводит. Золотой цепью трясёт, только слушать никто не идёт, потому сам себе уже говорит сказочку про сернистый ангидрид. На ветке русалка - матёрая мочалка, еле держится ни шатко, ни валко. У ствола - леший, от водки ошалевший, в стельку пьяный, лежит на диване. Поберегу чужой траффик, потому - ну их всех на фиг!
Подъехал батыр ближе, подивился картине чудной. Поразмыслив чуток, так решил: "Ну, лешего - к лешему, нах он мне сдался! Толку от него всё равно никакого, только одним нахлебником прибудет, да ещё и хроническим алкашом с циррозом печени. Русалка. На вывеску ничего, но не иппательна, только дрочибельна, а мне силы надо богатырские поберечь для сечи, да для Пердоли моей. Тоже отпадает. Кашак. Хм... "Зоебале кашаги" или "КПМ"? Куда ни кинь - всюду "Клинское"... Но прикольно - говорящий, да ещё и сказочник".
- Эй, здорово живёте! - окликнул Колдыбай честную компанию. - Как живёте-можете?
- Живём... Но не можем... - выдавил леший, еле повернув колоду головы в сторону вопроса, - похмелиться есть чего, добрый молодец?
- Мальца пивка плесну, уголья в твоей деревянной башке погасить. Страх на тебя глядеть. - Колдыбай отвязал бурдюк и налил целебной жидкости в относительно чистую надтреснутую чашу. - Эх, и рученьки-то у тебя деревянные, дай-кось, я тебя сам напою!
- Щас спою! - выдал кот.
- Я тебе спою, сволочина мохнатая, - донеслось из кроны, - достал уже россказнями своими!
- Тгавити аффтага?! Я тут раньше вас объявился, между прочим, меня сам ПакиРонос к Пучку Шпината колючей проволокой привязывал! Я, так сказать, жертва произвола и интеллектуальный диссидент!
- На котлеты надо пускать таких диссидентов! - оторвавшись от пивной чаши, буркнул леший. - Твой позорный удел - уделывать каменты высерами... Вот после ПакиРоноса ты и стал заговариваться! Начитался в Интернет-кафе, и понеслось...
- Кончай дискуссию! - громыхнул Колдыбай громким голосом. - Раз уж кашак вам надоел, так и быть, с собой забираю.
Чёрный котяра взвыл от радости не своим голосом, и возжелал кинуться на шею спасителю нежданному, да цепь не дала. Батыр подошёл к дереву решительно, взмахнул мощным мечом своим, и перерубил цепь златую.
- Больно же! - взвыло дерево. - Машут тут мечами, а я, между прочим, последний защитник словесности российской!
- "А я, а я"! Головка от авиабомбы! - проворчал леший. - Был ты Пучком Шпината, дубом и загнёсся!
- Тьфу на вас на всех! "В товарищах согласья нет..." Желаю всем оставаться! Ммияууу! - рявкнул кот, протягивая Колдыбаю драгоценную невольничью цепь свою. - Примите, о, спаситель, эту цепь как дар освобождённого таланта!
- Приемлемо, - ответил ему батыр, взвесив в руке презренный металл, - пуда на два потянет. Нам в пути злато надобно будет. Только не подумай, что на конском хребте поедешь - на своих четырёх потопаешь, ничего с тобой не станет, и так засиделся!
- Что вы, что вы! Я и не претендую! Я и без того рад без памяти, безумно рад! - всплеснул кот лапами. - И ещё я люблю передвигаться на задних конечностях - это позволяет лучше обозревать мир вокруг.
- Хрен с тобой, хоть на ушах ходи, только трезвонь поменьше, а то от тебя и так звону как от колокола медного на Пасху.
- Да-да, конечно, припоминаю: "Plus sonat - quam valet!"
- Без тебя знаю, заглохни! "Много звону - мало смыслу!" - мрачно бросил Колдыбай-батыр коту, заранее предчувствуя недоброе.
- Как всё же приятно иметь дело с образованным человеком! - высказал льстец, блаженно улыбаясь.
И только конь вороной по прозванию Растинах под богатырём ничего не сказал, помыслил только: "Йопана моя черепушка! Нашёл нам попутчика, долбоклюй! Мало мне этой орясины, на холке сидящей, так ещё и трепло-мурло, в ухо трындящее! Эх, служба..."
© Peccator 2006.10.31
yaplakal.com