Чудесный солнечный день (18+)

Не,не тяжко,зашибись зашло.
Ты это,не затягивай с этим делом .
Ждём с нетерпением .

Это сообщение отредактировал yurby81 - 4.11.2021 - 08:27

Круто, на одном дыхании, плюс

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Позвать не забудь когда 2 глава выйдет

Размещено через приложение ЯПлакалъ

Ни в коем случае. Чем больше, тем лучше. Главное в графоманию не удариться, а если интересно, то не стесняйся.

Согласен.
Лучше всю и сразу,чем лазить потом по темам,собирать всё в кучу.

Это сообщение отредактировал yurby81 - 4.11.2021 - 17:13

Спасибо :)

Благодарю :)

ЯП такой ЯП.
В 100500 раз баянистые картиночки рассматривать - так это в зелени, а в кои-то веки годное чтиво на ЯПе, так шпалами кидаются. Слишком много букв для них.

Мне кажется, что и вторая неплохо вышла, но моё мнение, тут сами понимаете :)

Ну раз несколько голосов за то, чтобы всю сразу и ни одного за по главам - сейчас выложу всю вторую часть (эксклюзив, кстати, нигде нет в открытом доступе).
У меня читатель всегда прав :)

Спасибо на добром слове :)

Чудесный солнечный день 2 (18+)


Глава 1



На аэролифте поднимаемся с Эйлин на свой этаж. Прогулка показалась недолгой, хотя если судить по данным циферблата кабинки, то прошло уже примерно три часа с момента нашего отбытия. Как же быстро летит время рядом с любимым человеком – за беседой с мороженым в чудесный солнечный день!

– Проголодался? – спрашивает подруга. – Закажем что-нибудь?

– Конечно, примите заказ, пожалуйста: две аппетитные булочки с доставкой в постель, – при этих словах поворачиваюсь к ней лицом, максимально приближаюсь и ладонями нежно берусь за упругие ягодицы.

Она улыбается шутке.

Лифт останавливается, дверка кабинки отъезжает в сторону. Выходим на площадку. Полукруглый коридор с редкими дверьми квартир уходит вправо и влево. Потолок излучает ровный свет, освещая белые глянцевые стены и пол. Подходим к своей двери. Прикладываю кольцо к замку.



Дверь смещается в сторону, открывая вид на наше с Эйлин гнёздышко: большая просторная комната, напротив двери – стена-окно, выполненное из прочнейшего прозрачного пластика; тёмно-синие шторы раздвинуты наполовину и пропускают внутрь достаточно солнечного света. Обстановка простая, но удобная: посередине располагаются спинкой к окну большой диван и два кресла по его боками, прямо перед диваном – прямоугольный столик, так же, как и многое в этом мире, выполненный из прозрачного пластика. Столик – это галавизор и галафон, два в одном, всё проецируются над его поверхностью, осуществляя связь или транслируя программы.

По правую руку от входа, у стены, стоит двуспальная кровать. В стенах по обеим сторонам кровати двери: одна – ведёт в ванную комнату, вторая – в гардеробную Эйлин.

По левую руку от входа располагается кухонный сектор: стол во всю длину стены со встроенными аппаратами для быта. На столе множество различных мелочей: столовые приборы и тарелки, которые не успели засунуть в посудомойку, различные пакетики и мешочки со специями, наполовину опустошенная бутылка красного вина, которую не успели допить с подругой перед прогулкой. Алкоголь в этом мире есть. Крепкие напитки запрещены законом, а вот вина оказались великолепны (благодаря обилию солнца фрукты и ягоды вызревают быстро и качественно).

«Надо бы винцо-то допить», – мелькнула мысль, и лёгкая улыбка искривила губы от вспомнившегося великолепного вкуса и приятного ощущения тяжести двухкилограммовой бутылки из тёмного стекла в руке (тара под алкоголь изготавливалась исключительно из стекла, чтобы не портить вкус напитка; а элитные сорта, например, такие, какие нравятся мне, толщина стенки бутылки в один сантиметр гарантировала, что ёмкость не разобьется при случайном падении).



– Прошу, – вежливо пропускаю даму и делаю движение рукой, предлагающее пройти вперед.

– Благодарю, – игриво отвечает она и заходит внутрь.

Следом делаю шаг через порог.

Мощный удар в ухо справа врезается мне в голову. От неожиданности качаюсь влево. Ещё один удар под колено слева. Падаю на колено, правой рукой упираюсь в пол. Мотаю головой, пытаясь прийти в себя.

«Что это? Ограбление?.. – ворочается в голове тяжело мысль. – Не может быть, как они собираются потом скрываться от правосудия?»

Немного поворачиваю голову влево – вижу одного: золотые наколенники, серебристые кроссовки, выше уже не могу рассмотреть. Немного поворачиваю голову вправо – ещё двое: у одного золотые кроссовки, серебристые наколенники, у второго оба элемента серебристые. Но в любом случае – это серьёзно прокачанные бойцы. Что же им надо-то тогда?!

Эйлин замерла в паре метров впереди, там, докуда успела дойти.

– Надо закрыть дверь, – обращается тот, что слева, видимо, к Эйлин, и начинает движение в её сторону.

Наверное, хочет приложить её кольцо к сенсору, чтобы сработал замок.

– Тронешь её… и я вырву тебе кадык, – поднимаю глаза на грабителя.

У него золотой обруч на голове, на кулон не успел обратить внимания из-за разгорающегося внутри гнева.

Он спокойно смотрит на меня. Отворачивается, делает шаг в сторону подруги и берет её за руку, чтобы подвести к двери.

Волна ярости захлестнула сознание и придала сил. С громким выкриком резко вскакиваю и двумя кулаками одновременно наношу удары в лица стоящим справа бойцам. У них оказались серебристые обручи. Я не знал об этом, но очень надеялся. Мне повезло, значит, удары кулаками, прокачанными до золота, хоть на какое-то время выведут их из строя.

Противники, получившие удары, невольно делают несколько шагов назад. Один из них падает на спину, второй, который в золотистых кроссовках, сохранив равновесие, хватается за разбитое лицо и пытается прийти в себя.

Тот, что тронул Эйлин, отпускает её руку и бросается на меня. Я знал, что так будет, нанеся удар по тем двоим, тут же разворачиваюсь и бью по двум уровням: один кулак нацелен в область живота, второй в голову. Соперник инстинктивно вскидывает руки, защищая лицо. Верхний кулак попадает по защите, второй врезается в живот. Противник отшатывается на несколько шагов в сторону кухонного сектора. Не давая ему опомниться, тут же прыгаю следом и бью в голову. Да, я вижу, что у него золотой обруч, но так как атакую с дистанции, то по корпусу попасть сложнее, да и золотые кулаки наносят ощутимый урон даже при золотом обруче.

Этот удар противник заблокировать не смог – из-за боли в животе он на мгновение опустил руки. Кулак врезается в челюсть, соперник делает ещё несколько шагов назад и упирается спиной в стол.

Надо спешить, те двое скоро очухаются.

За доли секунды сокращаю дистанцию. Левой рукой хватаю его за затылок, он обеими руками предпринимает попытку избавиться от захвата. Правой быстро наношу несколько ударов по уже пробитой защите живота.

Ему совсем плохо. Слышу, как он коротко выдыхает, когда получает удары, но сопротивляться не может.

Рукой, которая на затылке, хватаю его за волосы, немного отвожу в сторону для замаха и что есть силы бью головой о столешницу.

Звон подпрыгнувшей на столе мелочёвки оглушает. Второй рукой хватаю его за волосы и тащу по столешнице, собирая лицом врага весь хлам. Через пару метров на столе попадается бутылка с вином, хватаю её правой рукой и с размаху бью противника по голове. Бутылка разлетается вдребезги, остатками вина обливая голову соперника. В руке остается горлышко с острыми краями. Не задумываясь втыкаю «розочку» в горло, проворачиваю и резательным движением наружу выдергиваю её из жертвы, вскрывая артерии и вены. Кровь хлынула наружу. Стену, которую только что забрызгало вином, окропляет мелкий дождь из капель крови. Несколько брызг летят мне в лицо, но большая часть всё-таки проливается на стол, где смешивается с элитным напитком. Конечно, я мог бы порвать ему горло и пальцами, но не хотелось бросать зажатое в кулаке оружие.

Хрипя, соперник сползает на пол.

Оборачиваюсь. Тот, что в золотых кроссовках, уже пришел в себя и кинулся мне в спину. Успел разглядеть его кулон в виде кошки, который означает невероятную гибкость за счёт усовершенствованных суставов и связок. С такими соперниками практически невозможно вести борьбу в партере, они могут выкрутится из самых сложных захватов.

Противник прыгает на меня. Пытаюсь встретить прямым ударом слева. Он изгибается и уворачивается от атаки. Промахиваюсь и чувствую, как рука проходит в миллиметрах мимо цели. Левым локтем бьёт мне в лицо. Удар получается мощным. В глазах на мгновение темнеет.

У него золотые кроссовки, а значит, преимущество в скорости, и он должен попытаться зайти мне за спину. Как можно резче разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Но его здесь уже нет, скорости хватило, чтобы обойти меня по кругу.

Чувствую, как на шее смыкается удушающий захват. Плохо дело. Если бы это был любой другой боец, но не с кулоном кошки, то я бы сейчас изо всех сил постарался бы подпрыгнуть вверх и упасть на спину, припечатывая его к полу и выбивая дух. Но этот не позволит исполнить такой трюк, он извернётся, а спиной о пол ударюсь я сам.

Быстрым движением кисти перехватываю «розочку» из положения «осколки наружу» в положение «осколки внутрь» и не глядя наношу удар по бедру противника. Силы золотой ладони и толщины стекла бутылки хватает, чтобы пробить ногу. Можно вытащить оружие и нанести ещё несколько ударов, но времени нет, урон должен быть максимальным. Веду воткнутое стекло вверх сколько получается, вспарывая ногу.

Соперник вскрикивает и немного ослабляет хватку. Выдёргиваю оружие и правым локтем наношу несколько ударов в область печени противника. Захват на шее ослаб ещё больше. Закидываю обе руки за спину и обхватываю его за шею. Приседаю, бросая соперника через себя. Тело падает на спину передо мной. Замахиваюсь «розочкой» и бью, целясь в глаз, чтобы сразу повредить мозг. Слышу окрик:

– Остановись! Или она умрёт.

Останавливаю руку с зажатым в ней окровавленным стеклом за несколько миллиметров до цели. Капля крови по инерции срывается и попадает в открытый глаз.

Поднимаю взгляд на последнего врага. Он схватил Эйлин сзади и удерживает её за шею согнутой в локте рукой.

– Брось оружие, встань и закрой входную дверь, или она немедленно умрёт, – твёрдо говорит, глядя на меня.

«А ведь они не хотят нас убивать», – озаряет вдруг мысль.

Если бы хотели, то убили бы сразу, не дав даже шанса на сопротивление. Внезапная атака сразу троих бойцов, да ещё и вне ринга, неотразима в принципе.

Поднимаюсь на ноги. Разжимаю кулак. «Розочка» падает на пол рядом с головой корчащегося от боли, пытающегося зажать рану на бедре, чтобы не истечь кровью, противника. Подхожу к двери и прикладываю кольцо. Дверь закрывается.

Через несколько мгновений в дверь звонят. Смотрю на держащего в заложницах Эйлин вторгнувшегося человека.

– Избавься от гостей, или она умрёт, – повторяет угрозу.

Даю команду на приём звука и спрашиваю:

– Кто там?

– Это сосед, я слышал какой-то шум. У вас там всё в порядке?

Бросаю взгляд на испуганную Эйлин в руках этого гада. Ещё один короткий взгляд в сторону поверженных противников: один не шевелясь лежит в луже собственной крови, рядом второй – корчится на полу, истекая кровью из вспоротого бедра. Кухня разнесена вдребезги. Повсюду разбросаны приборы и осколки. Вино вперемежку с кровью стекает по стене.

– У нас всё замечательно, не переживайте, – как можно спокойней и ровнее отвечаю соседу.

– Ну, ладно, – слышу ответ, – всего хорошего.

– До свидания, – прощаюсь и отключаю связь.

Хорошо, что здесь не принято долго навязываться, когда тебе вежливо отвечают, что всё хорошо и помощь не требуется.

– Мы пришли не убивать, – начинает говорить последний уцелевший незнакомец, – нам кое-что нужно, и ты это сделаешь.

Значит, я правильно догадался. Но что же им нужно?! Непрошеный гость продолжил:

– Сначала помоги моему другу: принеси аптечку и сделай всё необходимое. Потом поговорим.

Твёрдо смотрю ему в глаза:

– Клянусь всеми богами: если хоть волос упадёт с её головы – я тебя убью.

Он не отводит взгляд:

– Я тебе верю. Неси аптечку…

Это сообщение отредактировал FireTroll - 4.11.2021 - 17:20

Глава 2



Приношу аптечку, заливаю порез раненому бойцу медицинской пеной, которая выполняет сразу три функции: обеззараживает, останавливает кровь и как клеем закрывает и скрепляет рану. Не жалея недавнего соперника, с силой втыкаю ему шприц с обезболивающим в больную ногу как можно ближе к повреждённому участку, хотя мог, конечно же, выбрать здоровую ногу и укол сделать поаккуратней, но не захотел. Он взвизгивает от боли, но ничего не говорит.

Его выживший напарник всё ещё держит Эйлин за горло.

– Ну, говори, – обращаюсь к нему.

– Говорить будешь не со мной.

– А с кем? – уточняю.

– Садись на диван.

Подчиняюсь и, подойдя к дивану, присаживаюсь. Приходит вызов на галафон. Вопросительно смотрю на держащего Эйлин.

– Это тебя, поговори, – отвечает он на немой вопрос.

Прикасаюсь пальцем к сенсорной кнопке на столике. Появляется голограмма всё того же мужчины с радужным кольцом. Подозрительно часто я встречаю его в этом мире.

– Приветствую, – здоровается он.

Молчу в ответ. Нет желания проявлять вежливость.

– Понимаю, – будто прочитав мои мысли, продолжает он, – я знаю, что произошло. Должен принести извинения за своих людей, они проявили инициативу и были наказаны за это… – Он сделал секундную паузу. – Их заданием было просто привести вас с Эйлин, её же Эйлин зовут?

– Да, – отвечаю коротко.

– Так вот, их заданием было просто привести вас с Эйлин ко мне. А ребята, видимо, решили сделать это грубо. Ещё раз прошу прощения.

Он замолчал, ожидая ответ.

– Если хотите мира, то, во-первых, пусть он отпустит её, – выставляю первое условие.

– Хорошо, – отвечает тут же собеседник. – Отпусти её, – обращается явно к своему человеку.

Удерживающий Эйлин парень тут же отпускает захват. Подруга, освободившись, подскакивает к дивану и садится рядом со мной.

– Во-вторых, пусть они уберутся из моей квартиры, – ставлю второе условие.

– Хорошо. Ушли оттуда.

Здоровый боец помогает подняться с пола раненому. Раненый обхватывает товарища за шею, тот в свою очередь придерживает его за пояс. Медленно приближаются к выходу. Здоровый оборачивается и смотрит на меня.

Прикладываю кольцо к сенсору стола в нужном месте. Дверь отъезжает в сторону. Оба бывших противника выходят в коридор.

Прикладываю кольцо ещё раз. Дверь встаёт на место.

– А кто уберёт весь мусор? И что со мной будет из-за этого? – киваю в сторону трупа в кухонном секторе.

– Обещаю, никаких проблем с законом у вас не возникнет, и мои люди приберут весь беспорядок. Станет лучше, чем прежде.

Чёрт! Серьёзный дядька, зачем же я ему?

– Ладно. Что вам нужно?

– Мне нужно, чтобы ты отправился на Землю и кое-что оттуда принёс…

Он так просто говорит об этом, будто в магазин за продуктами сходить предлагает.

– Что вы знаете о Земле? Что вы знаете о обо мне? Это вы меня сюда притащили? – сыплю вопросами.

Собеседник нисколько не смутился:

– Мы многое знаем о твоей планете. Мы не летаем туда, но наши учёные нашли возможность, как бы это попроще объяснить, управлять так называемыми кротовыми норами, – начал объяснять мужчина, – что дало возможность создавать кратковременные коридоры. Мы случайным образом, стараясь всё делать незаметно, переправляем людей с вашей планеты к нам. И по имеющимся при них книгам, флешкам, дискам и прочим носителям информации узнали, как я уже сказал, многое о твоем мире.

– Ха, «переправляем», – произношу с сарказмом, – то есть похищаете?

– Если вам так удобней, то – да.

– И меня также похитили?

– Да.

– А почему именно меня хотите послать, а не кого-то из ранее «переправленных»?

– На этот вопрос я не буду отвечать.

Спасибо за честность и прямоту, как говорится.

– Ладно, тогда почему не пошлёте кого-то из ваших людей?

– Мы посылали. Никто не вернулся. У нас нет возможности следить за тем, что происходит с посланцами, но в назначенное время в назначенном месте для возвращения они не появились. Больше мы решили не рисковать.

Ну что ж, теперь картина более-менее ясна, но главный вопрос ещё не задан:

– Так что же вам всё-таки нужно из моего мира?

Выждав пару секунд, отвечает:

– Семена цветов. Конкретно – роз.

!?

– Это шутка? – нахожусь в недоумении.

– А это похоже на шутку? – отвечает вопросом на вопрос и кивает в сторону трупа, лежащего в луже собственной крови.

– Но я не понимаю…

– Признаюсь честно: это не правительственный заказ, а моя частная инициатива. Нет никакой необходимости объяснять тебе различия между тем, какая огромная разница во взаимоотношениях между людьми в вашем и нашем мирах и какое место уделяется эмоциям, – это точно, с этим не поспоришь, – а точнее, не самим эмоциям, а умению их испытывать. Множество ваших поэтов, писателей, художников восхищаются красотой именно этих цветов. Я читал отчёты, видел картины… – Он замолчал, складывается ощущение, что он прямо сейчас пытается представить себе красоту розы. – И я хочу увидеть эти цветы вживую.

Как бы странно это ни звучало, но я его, в принципе, понимаю. Он продолжил:

– Я очень влиятельная личность в этом мире. Вы даже не представляете себе насколько. И я вас спрашиваю: вы согласны помочь мне, Андрей?.. – Он знает моё имя! Хотя удивляться уже глупо.

Несколько мгновений обдумываю варианты ответа.

– У меня есть одно условие, – надо попробовать взять из ситуации максимум.

– Говорите.

– Я приношу вам то, что просите, а после вы отправляете меня обратно на Землю… вместе с Эйлин.

Теперь он задумался на несколько мгновений, но не слишком долгих:

– Договорились. Но если ты не вернешься, она умрёт. И не просто умрёт, а очень медленно и мучительно, мы знаем в этом толк, поверь.

К сожалению, в это легко верится.

– Тебе неприятно слышать такое, но мне нужны гарантии твоего возвращения, – добавляет спокойно, – вы слишком привязываетесь к тем, кого любите: мы поняли это из вашей литературы, и ты доказал это, не отправившись домой, когда была возможность. Её жизнь, полагаю, для тебя важна, потому она и останется у нас в залоге.

Так говорит про жизнь моей подруги, будто бы это какая-то побрякушка из ломбарда. Но он прав, конечно же, с этим не поспорить. Я люблю её и сделаю всё, чтобы защитить.

Поворачиваю голову и смотрю на Эйлин. Несколько раз за последние полчаса ей грозили смертью, но она ни разу даже не вскрикнула. Молодец! Смелая девочка.

– А если всё-таки откажусь? – я знаю ответ, но не хочется соглашаться сразу же.

– Тогда ты сначала посмотришь, как медленно и мучительно умирает она, а потом и сам следом отправишься.

Примерно такого ответа я и ожидал. Выбора нет, значит.

– Ладно, я согласен. Что дальше?

– Я очень рад, что мы договорились… – Хоть бы улыбнулся, чтобы доказать это, любитель цветочков хренов. – Прямо сейчас выходишь на улицу, там тебя ждёт аэромобиль. Автопилот запрограммирован доставить до места. В ближайшее время в твоей квартире всё приберут. Всё понятно?

– Да.

– Хорошо, до встречи через сутки.

Связь прервалась.

Снова поворачиваюсь к подруге:

– Ты сама всё слышала. Ничего, что я запросил тебя с собой на Землю?

– С тобой хоть куда.

Я не позволю причинить ей вред!

Встаю и направляюсь к выходу. Прикладываю кольцо к сенсору. Дверь отъезжает в сторону.

– Андрей, – слышу оклик.

Останавливаюсь и оборачиваюсь.

– А розы правда так хороши?

Улыбаюсь такому вопросу, а как не улыбаться.

– Тебе понравились стихи?

– Очень!

– Так вот: каждая роза – это стих природы… – отвечаю как можно нежнее.

Сам от себя не ожидал такого выдать! Но вроде бы её впечатляет, потому что больше не проронила ни слова.

Выхожу из квартиры. Спускаюсь на аэролифте вниз. Сажусь в ожидающий меня аэромобиль.

Чувствую, как транспортное средство приземляется. Выхожу из аэромобиля. Оглядываюсь вокруг: я в большом просторном светлом ангаре, вдоль стен множество мониторов и непонятных аппаратов, десятки людей в белых комбинезонах снуют в различных направлениях, не обращая на меня никакого внимания. Посередине ангара располагается установка в виде кольца диаметром метра три и толщиной стенки сантиметров двадцать. Несколько металлических роботизированных щупалец непрерывно производят манипуляции около установки: одни, взяв из ящиков поблизости запчасть, подносят её к «кольцу» и, точно приложив к нужному месту, вкручивают; другие короткими вспышками ярко-синего луча делают ещё что-то. Перед установкой стоит тележка, смахивающая на каталку из операционной.

Аэромобиль закрыл дверь и, плавно поднявшись, улетел.

Ко мне подходит мужчина: белый комбинезон, в руках планшет, на вид старше средних лет. Сверившись с данными из планшета, обращается ко мне:

– Приветствую вас.

– Приветствую, – отвечаю.

– Мне нужно дать инструкции. Итак, у вас будет двадцать четыре часа на выполнение задания. Вот вам таймер, – протягивает предмет, напоминающий ручные часы. – Он будет активирован сразу же после переноса.

Видимо, специально стилизовано под вещь с Земли, чтобы не вызывать подозрений. Беру «часы» и надеваю на левое запястье.

– Чуть позже получите одежду и переоденетесь. В целях безопасности перенос осуществляется в бессознательном состоянии. Вам сделают укол, который погрузит в крепкий сон на полчаса. Возвращаться нужно так же, получите шприц с инъекцией и вколите себе от тридцати до ноля минут до назначенного времени. Находиться при этом вы должны там же, где мы вас высадим. Позаботьтесь, чтобы рядом не оказалось посторонних, иначе нам придётся их уничтожить как нежелательных свидетелей. Всё понятно?

– Да.

– Хорошо. Идите переодевайтесь и ложитесь на стол, – указывает на каталку возле установки.

– Можно вопрос?

– Спрашивайте.

– Меня высадят в моих родных краях?

– Да, чтобы проще было выполнить задание.

– Тогда ещё вопрос: мне понадобятся местные деньги, там кольцом расплатиться не получится, – пытаюсь пошутить.

– Найдёте в карманах одежды, – не оценив шутки, ответил сотрудник научного центра. – Ещё вопросы?

– Больше нет.

Делаю всё так, как сказал учёный.

Теперь я выгляжу как простой парень с планеты Земля: белые кроссовки с надписью Puma по бокам, светло-синие джинсы, тёмно-синяя футболка без рисунков и логотипов, чёрная кожаная куртка. В одном кармане куртки обнаруживаю пачку пятитысячных купюр. На семена должно хватить. В другом – шприц со снотворным.

Подхожу к установке. Проведя рукой по своим коротким чёрным волосам на голове, бодро обращаюсь к персоналу:

– Ну что, заводите вашу бандуру, я готов.

В конце концов не так уж всё плохо смотрится. Один раз они меня с Земли выдернули, значит, умеют, и переживать не стоит. Купить семена в любом магазине – проще простого, а затем вернуться на место высадки. К тому же побываю на Земле! Ещё будет время повидаться с друзьями и мамой.

Мне делают укол. Отключаюсь.



Прихожу в себя. Темно. Я так привык, что на улице всегда стоит чудесный солнечный день, что не сразу различаю, что вокруг. Глаза привыкают к темноте. Смотрю на таймер: 23:46. Нормально. Оглядываюсь. Круглая комната с обшарпанными стенами, исписанными граффити, повсюду валяется мусор.

Встаю. Выглядываю в оконный проём без рамы и стекла. Холодный вечерний воздух дует в лицо. Улыбка невольно растягивает лицо. Я дома.

Из окна открывается вид на лес, а дальше виднеется город. Здание, в котором нахожусь, располагается на возвышенности. Я знаю это место! Это старая водонапорная башня. Она давно не функционирует, и здесь любят собираться неблагополучные подростки, чтобы покурить сигареты, попить пиво, просто потусоваться.

Спускаюсь по лестнице вниз и выхожу на улицу. Вечереет. Судя по погоде, на дворе позднее лето: ещё нехолодно по ночам, но чувствуется, что осень близко. Поднимаю голову вверх. Какие красивые звёзды! Как я по ним соскучился!

– Эй, ты откуда тут взялся?! – прерывает мою радость возвращения домой грубый хриплый голос.

Опускаю голову и смотрю в ту сторону, откуда спрашивали. Метрах в десяти вижу троих. В центре: крупный мужик лет сорока, щетина на небритом лице, рука с наколками держит сигарету, которую он изредка подносит ко рту. Справа от него: чуть пониже и помоложе, но со шрамом на щеке, такой же урка. Слева: рыжий, такой же неопрятный и неприятный, как двое первых.

– Приветствую, – по привычке здороваюсь с незнакомцами.

Вижу недоумение в их глазах. Тот, что в центре, ухмыляется и идёт ко мне. Его друзья также двинулись в мою сторону, но немного отдаляясь от, как я понял, вожака.

Ясно. Окружают. Они даже не представляют себе, что я могу с ними сделать.

– Мне не нужны проблемы. Давайте разойдемся миром, – предлагаю лучший для них вариант.

– Конечно, давай, – снова с ухмылкой отвечает за всех вожак, – только куртяйку нам свою подари.

Раньше бы меня такой тон сразу же бы вывел из себя, но теперь я другой человек: мне смешно от его поведения. Снова невольно улыбаюсь от происходящего.

– Ты чего ржёшь, ублюдок? – цедит сквозь зубы грабитель.

Не слышу привычного гонга, но, кажется, бой начинается…

Это сообщение отредактировал FireTroll - 4.11.2021 - 17:20

Глава 3



…Не слышу привычного гонга, но, кажется, бой начинается.



Только что нагрубивший вожак мини-банды стоит в одном метре прямо передо мной. Рыжий в паре метров слева, тот, что со шрамом, в паре метров справа.

Придумываю в голове план боя.



Вожак наносит удар кулаком мне в лицо. На что-то другое вряд ли у него хватит ума. Да и поднять ногу выше пояса, думаю, никто из них не в состоянии.

Немного отклоняюсь в сторону, пропуская кулак мимо головы. Когда рука противника полностью выпрямляется, хватаю его за локоть обеими руками и, используя своё плечо как упор, резко рву в области локтя вниз, ломая руку посередине. Раздается хруст ломающегося сустава и рвущихся сухожилий, который не раз уже доводилось слышать во время просмотра боёв.

Не дожидаюсь, пока он заорёт и начнёт брызгать во все стороны кровью из повреждённой руки, тут же наношу удар раскрытыми ладонями по ушам противника. Не знаю, выдержит ли череп, потому бью не в полную силу, а только чтобы оглушить и вырубить. Нет желания испачкаться его мозгами.

Оглушенное тело вожака не успевает упасть на землю, как делаю большой шаг вправо, в сторону того, что со шрамом, и левой рукой мощно бью в область солнечного сплетения. Специально не в лицо, чтобы обойтись без крови и не запачкаться другими возможными выделениями соперника.

Тело вожака падает на землю. Тело того, что со шрамом, находится в полёте, отброшенное ударом на несколько метров.

Делаю два больших шага влево и наношу удар также в солнечное сплетение рыжему.

Всё. Бой окончен. Принимайте два трупа с проломленными грудными клетками и одно тело без сознания, истекающее кровью из сломанной руки, жить ему не более десяти минут.



У них нет ни единого шанса, а они об этом и не догадываются.

– Ща я тебе эту ухмылку в глотку забью, – злобно цедит сквозь зубы вожак.

Вижу, как заносит кулак для удара.

Всё равно жизни этих подонков ничего не стоят.

Он бьёт мне в лицо, как я и предполагал.

Они не представляют никакой опасности для моей жизни или здоровья. Да и солдат ребёнка не обидит, даже мерзкого и плохого ребёнка.

Отклоняюсь в сторону, не давая попасть по себе.

Он промахивается и с удивлением смотрит на меня. Бьёт ещё раз. Чуток приседаю и подставляю лоб под удар, при этом резко подаваясь головой навстречу кулаку. Громкий хруст выбитых костяшек надолго врежется этой троице в память. Противник, скуля и тряся поврежденной кистью, падает на колени. Да, согласен, выбитые из суставов кости пальцев – это больно.

Двое других ещё ничего не успели осознать. Делаю шаг вправо, в сторону того, что со шрамом. Наношу левой ногой удар по правому бедру соперника. Удар получается такой силы, что ноги соперника в секунду оказываются параллельно земле и он падает набок. Стараюсь бить так, чтобы не сломать кости. Мышцу бедра я ему «отсушил», дня два вообще ходить не сможет, ну да и поделом.

Третий, видя, что происходит, запричитал:

– Парень, парень, спокойно, мы же пошутили.

Подхожу к нему. Вставляю два пальца в нос труса, который от страха даже убежать не попытался:

– Ещё раз увижу, голову оторву.

Резко дёргаю пальцы вверх, рвя ноздри, отрывая нос от лица. Кровавый ошмёток, что был недавно носом, остаётся на лице, прикреплённый только у переносицы. Кровь течёт по лицу соперника. Ничего страшного, это не смертельно. В больничке зашьют, а урок на всю жизнь запомнит.

Рыжий орёт от боли и хватается за поврежденное место.

Не оборачиваясь, покидаю место мелкого происшествия.

Настроение по-прежнему хорошее. Этой ночью спать не буду, хочу налюбоваться на звёздное небо.

Прохожу метров двести через лес и выхожу к дороге. Через дорогу начинается город. Обыкновенный город с улицами из серых многоэтажек, с магазинами, наряженными в яркие вывески, пешеходами, идущими по своим делам. По дороге проезжают автомобили. Как же громко шумят их моторы! Давно привык к бесшумным аэромобилям. Пешеходов мало. Вечером на окраине района гулять небезопасно.

Вдруг около меня останавливается старая «Тойота». У автомобиля открывается дверь, и выходит молодой парень. Я знаю его. И не просто знаю, а очень хорошо знаю.

– Андрюха, ты? – с удивлением разглядывает меня.

– Здорово, братан, – улыбаюсь в ответ.

– Андрюха! – кидается ко мне и обнимает. – Ты где был?! Почему не предупредил?!

Я тоже рад его видеть. Лучшего друга, с которым вместе организовали первый бизнес – маленькую автостоянку. Затем пристроили к ней автомойку. А когда дела пошли в гору, решили расширяться и стали подыскивать места под новые стоянки.

– Садись в тачку, – кивает в сторону автомобиля.

Садимся в машину.

– Так куда ты пропал всё-таки?! – Понимаю, как ему интересно: в один миг пропадает твой друг и компаньон без звонка и записки.

– Сложно объяснить, – не могу же рассказать всё как есть.

– Ну ты уж постарайся, – не унимается.

– Меня типа похитили, как-то так…

Он на пару секунд поворачивает голову и смотрит на меня. Затем возвращает взгляд на дорогу.

– Серьёзно, что ли? А кто? Ты сбежал от них, получается?

– Давай потом на эту тему, – пытаюсь прекратить разговор, – поверь, уже всё ровно в этой ситуации. Ты скажи: как вы тут, как там мама моя? Как бизнес идёт?

Он отвечает не сразу:

– Мама твоя, когда ты пропал, сильно переживала… Заболела и… месяц назад умерла…

Его слова бьют железными кувалдами под дых. Внутри всё сжимается от горечи утраты. Становится трудно дышать.

Дальше едем молча, он знает, что та для меня значила, и всё понимает.

Через какое-то время немного становится полегче, и нарушаю тишину:

– Куда едем?

– Я домой направлялся, пока тебя не встретил. А сейчас вот даже и не знаю куда.

– Давай тачку поставим и в какой-нибудь бар завалимся? – предлагаю свой вариант.

Ночь всё равно свободная, хоть с другом посидеть.

– Андрюха, у меня ещё дела вечером да и с деньгами проблемы.

– За деньги не переживай, – проверяю на ощупь пачку наличности в кармане, – а что за дела?

Он мнётся:

– Ладно, давай в бар, там и поговорим.

Ставим машину на стоянку. Берем такси и едем в бар. Заказываем бутылку хорошего вискаря и закуску. Наливаем и выпиваем за маму. Наливаем и выпиваем по второй.

– Давай рассказывай, что у тебя за дела вечером, – начинаю расспрашивать друга.

– Не поверишь, как в старые добрые времена, мне стрелку забили.

– Ничего себе. Кто? За что?

Наполняю рюмки.

– Да появился непонятный какой-то. Юрием Семецким зовут. Сколотил банду из таких же, как сам, отморозков и решил, что они снова в девяностых живут: ходят по мелким предпринимателям и крышу предлагают.

– Юрий Семецкий? А клички уже отменили, что ли?

– Да у него бзик, говорят, какой-то насчёт этого. Не в том дело, он и мне встречу назначил: сегодня в одиннадцать вечера на нашей стоянке.

Нужно помочь другу в сложившейся ситуации:

– Тогда бухать надо кончать, раз ещё разговор предстоит. Сколько там времени сейчас?

– Так у тебя же у самого вон какие модные часы, – кивает в сторону таймера на моём левом запястье.

– Не, это другое. Так сколько там?

Он достаёт смартфон и смотрит в него:

– Восемь почти.

– Нормально. Тогда можно ещё по одной накатить и часок-полтора посидеть поговорить.

– Не возражаю, – улыбается мне в ответ.



Как же я соскучился по нормальному человеческому общению с эмоциями и подробностями. Пообещав всё рассказать о своём похищении, но только не сегодня, стал расспрашивать обо всем, что тут произошло без меня. Он рассказывает, а я слушаю и наслаждаюсь каждой минутой.

Время пролетело незаметно.

– Пора выдвигаться, – посмотрев на часы, говорит друг.

Расплачиваюсь. Выходим из бара, берём такси и едем на место встречи.

На улице уже темно. Фонари по периметру стоянки тускло освещают местность. Большинство людей уже поставили машины на ночь. Сторож выглянул из будки и поздоровался с моим компаньоном. Этого охранника не знаю, видимо, принят на работу уже без меня. Автомойка тоже закрыта, и работники ушли домой. Ждём на улице, когда приедут переговорщики.

Ровно в одиннадцать подъезжает тонированный чёрный джип японского производства. Из «крузака» выходят двое и подходят к нам.

Оба одеты в деловые костюмы с галстуками.

– Добрый вечерочек, – здоровается тот, что справа, и окидывает нас изучающим взглядом.

– Привет, – отвечаю в ответ.

– Здорово, – произносит мой друг.

Тот, что в костюме слева, молчит.

– Меня зовут Юрий Семецкий, – не тратя зря времени, продолжает незнакомец, – и я хочу, чтобы каждый месяц вы мне платили определенную сумму, тогда никаких проблем не возникнет ни у вас, ни у ваших сотрудников, а также всё имущество останется целым, – широкая улыбка озаряет его лицо.

Больно борзый тип. Так ведь напросится, сотру эту улыбку в раз.

– А если мы не согласимся, – отвечаю спокойно.

Типок смотрит мне в глаза:

– Тогда придётся вас наказать: для начала немножко побить, – продолжает улыбаться.

Ха! Во даёт, побить он нас хочет.

– Кишка не тонка? – спрашиваю с угрозой в голосе, также глядя ему в глаза.

Ни один мускул не дрогнул на его лице:

– Хочешь проверить?

– А если да?

– Ну так проверь.

– Давай один на один внутри автомойки?

– Без проблем.

Прошу друга открыть дверь, ключи у него. Заходим внутрь, включаю свет. В помещении сыро. Стены и пол выложены кафелем. В полу решетка для стока воды. В углу стоит оборудование для мойки.

Второй в костюме и мой друг остаются снаружи.

– Не входи, пожалуйста, – обращаюсь к другу, – скажи своему человеку не входить ни под каким предлогом, – обращаюсь к обнаглевшему бандиту.

Он согласно кивает:

– Не входи, – кидает в сторону молчуна в костюме.

Прохожу в центр помещения. Семецкий следует за мной. Сильно калечить его не нужно, просто выбить спеси чуток и показать, что не надо себя так самоуверенно вести с незнакомыми людьми.

Стоим друг напротив друга. Он держит руки за спиной.

– Ну что, начнём? – спрашиваю.

– Начинай, – ухмыляется мне в лицо.

Тут же резко наношу удар в физиономию врага, побыстрей хочется стереть улыбку с его лица. Не убирая руки из-за спины, он делает шаг назад и чуток отклоняется назад, ровно столько, чтобы я не дотянулся.

Продолжает стоять и улыбаться, глядя на меня.

Ладно, сам напросился.

Бросаюсь вперёд, нанося серию из трёх ударов: два прямых в голову, один боковой в голову. Он, пятясь задом, уклоняется влево от первого прямого, затем вправо от второго прямого, затем корпусом глубоко назад от бокового. Ни разу не получается задеть его. Бью нижний удар левой ногой, целясь в голень. Он резко поднимает правую ногу и ступнёй навстречу блокирует мою ногу, упершись в лодыжку. Чёрт, более слабый удар недавно в лесу снёс соперника с ног. Как же он может не уступать мне в скорости и силе?

Делаю шаг назад и встаю в боевую стойку. Соперник, продолжая держать руки за спиной, всё так же нагло улыбается. Теперь я отчётливо чувствую запах крови, который исходит от него. Этот человек убивал. Он опасен, смертельно опасен.

– Золотые ладони – хороший выбор, – говорит противник, глядя на меня.

Что?! Откуда он знает?! Я понял – это один из тех не вернувшихся, кого посылали до меня. Чёрт! Вот это я попал. Значит, скорее всего, у него есть спецумение, но мне не известно какое.

Не знаю, к чему в памяти всплыл тот чудесный солнечный день, когда читал Эйлин стихи.

Теперь так безрассудно в атаку идти нельзя. Нужно думать только об обороне…

Это сообщение отредактировал FireTroll - 4.11.2021 - 17:21

Глава 4



Внимательно слежу за каждым движением противника.

Семецкий, продолжая держать руки за спиной, опустив голову вниз, медленно, как на прогулке в парке в чудесный солнечный день, начинает движение вокруг меня, будто бы измеряя шагами проходимое расстояние.

– Видишь ли, в чём дело, – тихо звучит его голос в помещении автомойки, – когда я только попал в этот мир, я не сразу понял, почему местные жители так себя ведут: грубо разговаривают, не отвечая за свои слова, смотрят с презрением и даже удивлением на вежливое приветствие и улыбку.

Постепенно поворачиваюсь за ним. Всё тело напряжено и ждёт атаки в любой момент. Я не знаю, какой у него кулон. Не знаю даже, атакующего он характера или оборонительного. В любой момент в меня может полететь сеть или кислота, а может, он издаст парализующий крик, может, у него мечи в локтях или ступнях. Есть вариант, что он вообще заклинатель и в машине сидит огромный пёс или волк, готовый в любой момент по одному приказу хозяина порвать всех вокруг.

– Поначалу я был в шоке и не знал, как реагировать. Но когда те двое попытались мне ограбить и первые полезли в драку в тихом тёмном переулке, я понял, что могу не сдерживать себя, терпение моё лопнуло. Как они визжали, ты бы видел, – он, не останавливаясь, поднял голову, посмотрел на меня и улыбнулся. – А какие они оказались слабаки. Я не ожидал, что всё будет так просто. Не ожидал, что соперник не станет уворачиваться. Первым же ударом руки пробил грудную клетку грубияна, про броню здесь и не слышали. А когда ладонь оказалась внутри, с огромным удовольствием нащупал его сердце, вырвал его и раздавил в кулаке перед лицом ещё живого тупого никчёмного аборигена.

При этих словах он остановился, поднял правую руку перед собой на уровень груди и резко сжал кулак, будто снова раздавливал сердце врага.

– Второй заорал так, мне показалось, действие кулона с дельфином слабее, – он снова заулыбался, вспоминая произошедшее, – я подошел к нему, ударил в живот, он согнулся, локтем добавил ему по затылку. Он упал. Затем ногой что есть силы топнул в область поясницы, ломая позвоночник и плюща внутренности. Почти и не заметил сопротивления его желеобразного тела. Затем левой ногой встал ему на спину, руками взял за ноги и потянул вверх. Мне хотелось проверить – смогу ли порвать этот мешок с потрохами. И что ты думаешь? – он снова остановился и посмотрел на меня.

Молчу и сосредоточенно жду атаки. Я не знаю, в какую игру он играет, потому расслабляться не собираюсь.

– Это оказалось проще, чем я мог подумать, – продолжил он, не дождавшись от меня ответа. – Порвал его пополам, как тряпичную куклу.

Когда-то давно, примерно год назад, меня, может быть, и впечатлили бы такие сцены, но не сейчас.

– И тогда я подумал: а зачем мне возвращаться назад? Что меня ждёт по возвращении? Очередное опасное задание, когда кончатся деньги за это, очередной бой, где можно погибнуть с вероятностью от сорока до шестидесяти процентов. Но зачем? Если здесь, среди этих мешков с костями, можно добиться гораздо большего… – Он сделал паузу в своей тираде. – А как классно пользоваться именами публично! – с восторгом продолжил, – я сменил уже третье имя и всех заставляю обращаться ко мне именно полным, мною придуманным именем. Теперь я – Юрий Семецкий, ну да ты знаешь уже.

Он останавливается и смотрит на меня, будто впервые замечая мою полную боевую готовность.

– Да расслабься, не буду я на тебя нападать, слово даю… Во всяком случае, пока, – улыбаясь, добавляет.

Не знаю, можно ли ему верить. Продолжаю сохранять готовность к бою.

– Я, наоборот, хочу предложить тебе дело… Ну ответь хоть что-нибудь, – снова обращается ко мне.

– Что тебе надо? – спрашиваю, внимательно следя за ним.

– Ну вот, хоть заговорил, – широко улыбается и продолжает: – Присоединяйся ко мне. Вместе мы покорим этот мир!

– С чего такая уверенность? – спрашиваю. – А если сюда пришлют карательный отряд с твоего мира, когда узнают, чем ты тут занимаешься?

– А, так они тебе не сказали? Не пришлют. Во всяком случае, пока. Установка в состоянии переслать всего двух человек в год. Потому что редкоземельное ископаемое, требуемое для питания установки, добывают ровно столько, чтобы хватило на пересылку максимум двух человек.

Да, этого мне не рассказали.

– А если технологию пересылки усовершенствуют? Если этого ископаемого начнёт требоваться меньше и можно будет послать отряд?

– Да. Технологии усовершенствуются. Добыча тоже может возрасти. Но когда это всё будет? – отвечает убеждающим тоном. – Через год? Через десять?

– А если и через десять?

– Тогда я предпочитаю десять лет жить здесь как бог, а не вернуться и погибнуть, возможно, ещё быстрее!

В его словах есть смысл, этого не отнять. Но Эйлин в заложниках у того, с радужным кольцом, и он не врал насчёт того, что с ней будет в случае, если я не вернусь.

– Я не могу остаться, – отвечаю просто.

Он молчит какое-то время.

– Жаль. Да расслабься ты уже, сказал же, не буду нападать, – лёгкое раздражение звучит в голосе.

Неохотно и осторожно убираю руки вниз, ноги ставлю на ширину плеч. В конце концов, если он нападёт, шансов у меня и так немного выжить, но, раз до сих пор не атаковал, может, и правда не врёт.

Видя, что я ему начинаю верить, продолжает:

– Ладно, не хочешь – твои дела. Тогда другое предложение: мы сразимся с тобой в поединке, но не здесь, а в месте, которое я укажу.

– Зачем тебе это? – правда не понимаю зачем.

– Как зачем?! – пытается изобразить недоумение. – Ты, когда попал в мой мир, скучал о своём? – задаёт риторический вопрос. – Вот и я скучаю. Хотя здесь и множество необычных и интересных вещей, но я хочу вспомнить родные эмоции, проведя серьёзный бой с крепким соперником.

Вон оно в чём дело, ну, если просто один бой, то – невелика цена. Отвечаю:

– Какие условия? Что получает победитель?

– Ха! – ухмыляется на мои вопросы. – Победителю – жизнь!

Что?! Он псих?

– Ты предлагаешь бой насмерть?!

– Конечно, а как иначе?! – улыбается на мой вопрос. – Только так может получиться бескомпромиссный настоящий поединок. Только так ты вложишь всё своё мастерство и умение. Если бой идёт просто до победного, пока один не признает поражения, то это уже и не бой, а танцы!

Он точно псих. Хотя на его стороне огромное преимущество – я ничего о нём не знаю. Нужно исправлять этот момент:

– Но я ничего не знаю о твоей прокачке.

– У меня, как и у тебя, – золотые ладони, остальное – стандартный набор.

– А какой кулон?

– Ха! Не-е-ет, этого я тебе уже не скажу. Всё-таки хочу развлечься, а не сдохнуть, – улыбается мне в лицо.

Вот сволочь! Развлечься он хочет, а игрушка – я, выходит. Ладно, надо задать главный вопрос:

– А что если я не соглашусь?

Он не колеблется ни секунды:

– Всё просто: я найду всех, кто тебе дорог, через твоего дружка на улице. Это же твой друг? Я правильно понял? Иначе зачем ты приехал с ним? Найду и такое с ними сделаю, что не все из них в своём уме останутся до смерти, потому что каждого буду убивать на глазах у остальных. А твоего дружка оставлю напоследок, чтобы он точно знал, чего ждать.

Слишком часто за последние сутки разные люди угрожают моим близким.

А он всё-таки псих.

Если не вернусь по любой причине – замучают Эйлин; если не приму бой – то же самое ждёт всех людей, что мне дороги здесь. Единственный приемлемый вариант – я принимаю бой и побеждаю, но шансы на такой исход крайне малы. Плохо и печально. Выбора практически нет.

– Я бросаю тебе вызов. Что ты решаешь? – требовательным тоном обращается ко мне Семецкий.

– Я приму вызов, но обещай, что выполнишь две просьбы, – отвечаю твёрдо.

– Говори.

– Первая: если ты победишь и я погибну, то ты доставишь моё тело в определённое место к определённому времени, при этом ничего не вынимая из карманов. Вторая: опять-таки в случае твоей победы ты навсегда оставишь в покое всех моих друзей и близких в этом мире. Согласен?

Он задумывается на несколько мгновений:

– Что за место и в какое время? Насчёт твоих людей здесь – не проблема, договорились.

– Моё тело должно быть завтра, в восемь вечера, в здании старой водокачки. Могу показать на местности.

Он снова заулыбался.

– Нет, не надо, я понял. Меня высадили там же. Ты хочешь, чтобы твоё тело забрали обратно? Но зачем?

– Не твоё дело. Ну так договорились?

– Без проблем! – уверенно обещает. – И по карманам шарить не буду – не переживай.

– Вызов принят, – исполняю традицию его мира.

Он улыбается.

– Отлично. Завтра, в три часа дня, жду тебя по этому адресу, – даёт мне визитку с именем и адресом, – старый деревообрабатывающий цех прикупил по дешёвке. Такие отличные там циркулярные пилы, скажу я тебе.

Он поворачивается и выходит из автомойки. Выхожу следом. Семецкий, не обращая никакого внимания на моего друга, садится с напарником в джип и уезжает.

– Добазарились, что ли? – обращается ко мне друг.

Что я могу ему ответить?

– Добазарились. У тебя на хате свободно? Надо выспаться, никаких ночных гляделок на звёзды, завтра предстоит серьёзный бой, скорее всего, последний в моей жизни.

– Конечно. Но если добазарились, то, может, отметим?

– Нет, прости, ничего не могу объяснить, но просто поверь: сейчас мне нужно выспаться, поехали… – мой тон, видимо, не выглядит шибко бодрым, потому друг не стал лезть под кожу, а просто выполнил просьбу.

Приехали к нему домой.

– Ну а всё-таки расскажи хоть что-нибудь, это же и моё дело как бы, – не успокаивается друг.

– Тебя он больше не тронет, – «при любом раскладе» – добавляю мысленно, – но и я могу пропасть на какое-то время снова, ты не пугайся и не ищи меня, если что. И вот ещё что, – достаю из кармана пачку пятитысячных банкнот, две отделяю и кладу обратно в карман, остальные кладу на стол перед другом, – это тебе – на развитие бизнеса. Ничего не спрашивай и не благодари.

– Ого, – удивляется он, но вопросов не задает.

Расходимся по комнатам спать. Наутро всё смотрится ещё печальней – сегодня мне предстоит умереть ради того, чтобы жили те люди, которых я ценю и обожаю. Хреновое чувство. А за окном, как специально, такой хмурый пасмурный день: чёрные кучи облаков затянули небо, мелко моросит дождь, ветер бьёт в стёкла ветками тополей.

– Андрюх, – обращается ко мне товарищ.

– Что?

– Ты чего такой кислый? Нормально же вроде бы всё. Я тут дело придумал, чем сегодня заняться можно: давай, как в старые добрые времена, поездим и новое место поищем под автостоянку, а?

– Нет, прости, друг, сегодня есть более важное дело, – обламываю настрой товарища.

– Какое? – переспрашивает заинтригованно.

– Мне нужно купить семена цветов…

Это сообщение отредактировал FireTroll - 4.11.2021 - 17:22

Глава 5



Дорогая Эйлин…



Нет, «дорогая» – лишнее. Комкаю листок и выбрасываю в мусорное ведро. Беру новый чистый лист.



Эйлин, если ты читаешь это письмо, значит, я уже мёртв…


Нет, не то! Что за банальный бред.

Комкаю листок и выбрасываю.

Хотя много ли людей на самом деле писали такие записки? Не думаю, так что пошло оно всё.

Беру чистый лист и вывожу крупным почерком:



Милая, нежная, любимая и самая дорогая моя Эйлин, прости, что так вышло, но у меня не было другого выбора.

Поверь, я всё бы отдал, чтобы ещё хоть раз увидеть тебя, прикоснуться и прошептать: «Люблю».

Не могу сказать, правильно ли я поступил. Не уверен. Жизнь – сложная штука: не знаешь, что ждёт тебя за углом. Поймёшь ли ты меня?..

Я не поэт и знаю – ты простишь,
Любимая, родная, дорогая,
Прости, что я уже почти на грани…
А дальше – лишь беззвучный ветер, тишь.
И пустота. Всё пусто без тебя,
Хоть не был никогда сентиментален,
Но в этот вечер на Земле столь ранний,
Где солнца луч уже отхлынул с крыш…
Закат, что убивает этот день…
Он и меня убьет, быть может, также.
А, впрочем, это всё уже не важно,
Прости, коль не увидимся, малыш.
А у тебя, я знаю, – солнце и…
Чудесный день, и лучик бьется в щели,
И на губах твоих теплом играет. Эйлин,
Ну вот и всё. Люблю тебя. Живи. [1 - Автор стиха – Ирина Каденская.]

Заканчиваю экспромт, кладу ручку и беру со стола лежащий тут же двенадцатизарядный SIG Sauer Pro – брат-близнец моего пистолета, который отдал на арене Колизея в обмен на собственную жизнь, засовываю оружие в правый карман куртки. Когда-то с другом купили себе одинаковые пушки на добрую память. Сложно оказалось выпросить взять его ствол без объяснения причины. В результате написал ещё одно письмо для друга и сказал ему, что, если я не появлюсь до двадцати ноль ноль сегодняшнего дня, пусть вскроет и прочитает. Там я подробно описал всю случившуюся со мной историю. Ну а если не поверит, то пусть не верит, кому какая будет разница.

Сворачиваю листок с запиской для Эйлин и кладу во внутренний карман куртки под замок. Смотрю на настенные часы – четырнадцать тридцать. Смотрю на таймер на левом запястье, отсчитывающий время до момента, когда я должен оказаться в точке возврата, – пять часов тридцать одна минута. Пора идти.

Коротко и без эмоций, чтобы не вызвать подозрений, прощаюсь до вечера с другом и выхожу из квартиры. Машину его брать не стал. Лучше на такси, а остальной путь пешком пройду. Зачем, чтобы его тачка светилась на месте убийства. В том, что кто-то скоро умрёт, – сомнений нет.

Выхожу из подъезда. Последняя проверка, нельзя ничего забыть: семена роз, купленные ещё до обеда, во внутреннем кармане куртки, там же письмо для Эйлин, в левом кармане – автоинъектор снотворного для возвращения, в правом – пистолет, в нагрудном – остатки денег на всякий случай.

Выхожу со двора, беру такси. Едем минут двадцать, проезжаем небольшой пригородный посёлок, на окраине которого и располагается та лесопилка, что мне нужна. Отпускаю машину и минут десять иду пешком по грунтовке. Прохожу по мосту через небольшую речку. Теперь отчётливо вижу впереди, на краю леса, старый деревообрабатывающий цех. С виду пилорама представляет собой жалкое зрелище: обветшалые стены, осыпающаяся крыша. Направляюсь туда.

Подхожу к зданию, открываю калитку в воротах и шагаю внутрь. Открывается обычный вид на заброшенный цех: по всей площади, примерно двадцать метров в ширину и пятьдесят в длину, повсюду валяется мусор, грязные окна, выложенные из зелёного стеклоблока, наполовину выбиты, но оттого света вполне достаточно, чтобы разглядеть стоящий в центре цеха большой станок – циркулярная пила для окантовки брёвен – из гладкой столешницы на полметра выступает диск с крупными зубьями. Также вижу двух человек, стоящих на столешнице станка.

– Иди сюда, – слышу голос Семецкого, – я тут для тебя аперитив приготовил.

Подхожу ближе и останавливаюсь в пяти шагах от циркулярки. Теперь чётко вижу Семецкого, который прикрывается незнакомым мне человеком в строгом костюме. Рот незнакомца заклеен широким скотчем, тем же скотчем связаны его руки за спиной и ноги в районе лодыжек. Семецкий левой рукой держит несчастного как щенка – за шкирку.

– Знаешь, кто это? – обращается ко мне.

Сам Семецкий одет в красный спортивный костюм и белые кроссовки, заметно, что приготовился к бою.

– Первый раз вижу, – отвечаю абсолютно честно.

Теперь могу разглядеть этого третьего: тонкие черты лица, волнистые тёмные волосы, собранные наверх, изящные чёрные брови и эти огромные синие глаза, выпученные от ужаса. Видимо, он уже знаком с Семецким и представляет, на что тот способен.

– Разреши представить, Артемьев, – при этих словах Семецкий встряхивает заложника,, чтобы тот хоть как-то отреагировал.

Артемьев что-то мычит и мотает головой, его синие глаза молят о помощи.

– Гнида, я тебе скажу, редкостная, – продолжает Семецкий, – мало того что денег мне не отдаёт, так, когда стал узнавать за него, оказалось, что ещё и склоняет к сексу беззащитных вдов, пользуясь своим положением! Представляешь, падаль какая!? Многие меня тут называют психом, но лучше быть психом, чем вот им, – он снова тычет Артемьева в спину и бросает на того презрительный взгляд.

– Согласен, что гад, но зачем он здесь? – спрашиваю.

– Тебя настроить на нужный лад, – отвечает незамедлительно.

Семецкий хитро улыбается и свободной рукой, беря висящий рядом на тросе пульт управления, нажимает на нём кнопку. Пила оживает. За несколько секунд диск разгоняется до максимальных оборотов.

Семецкий толкает Артемьева в сторону работающей циркулярки. Артемьев падает на живот, но, прогнувшись как можно дальше назад, кое-как не касается лицом вращающейся в нескольких сантиметрах пилы. Семецкий наступает тому на поясницу, удерживая. Артемьев отчаянно мычит и делает попытки уйти в сторону от ужасной смерти, но Семецкий не позволяет отодвинуться в сторону.

– Бой начинается, – чётко выговаривает Семецкий, поднимая ногу с поясницы Артемьева, и наступает тому на спину в районе шеи.

Артемьев лицом врезается во вращающийся диск. Голова несколько раз подпрыгивает на пиле, разбрасывая вокруг ошмётки плоти и кровь жертвы. Затем череп всё же сдаётся, пила располовинивает голову, в воздух летят костные крошки и мозги подонка. Пахнет палёной костью, как на приёме у стоматолога.

Бой начинается – ты сказал.

Выхватываю готовый к стрельбе пистолет из правого кармана куртки. Семецкий будто готов к этому – не успеваю направить на него ствол, как противник исчезает. Ясно – кулон хамелеона, защитное поле маскирует хозяина, делая практически невидимым, как в старом добром фильме «Хищник». Плюсы для меня в том, что это кулон неатакующего типа и он никак не защищает хозяина физически, но минус, что и действие хамелеона не ограничено, в отличие от большинства умений с условно сильным эффектом, каким и является хамелеон. Противник весь бой может провести в режиме «невидимка».

Делаю несколько выстрелов в то место, где только что находился соперник. Тут же отступаю на пять шагов назад от станка с трупом Артемьева и начинаю вращаться вокруг собственной оси, направляя пистолет прямо перед собой, высматривая мелкие колебания в воздухе, демаскирующие противника.

– А я знал, – доносится откуда-то справа.

Резко поворачиваюсь и делаю выстрел. Мимо! Вижу, как пуля врезается в пол и рикошетит дальше в сторону стены.

– Что так сделаешь, – доносится ещё правее.

Резко поворачиваюсь, но уже не стреляю, патроны надо беречь.

– Эйлин говорила, – доносится слева.

Поворачиваюсь в сторону голоса.

Откуда он знает Эйлин?!

– Ты другой, – доносится справа.

Снова резко поворачиваюсь в ту сторону, откуда слышится голос.

– Сестричка не соврала…

Его слова оглушают меня. Замираю на месте, держа пистолет перед собой, и не поворачиваюсь за голосом.

– Ты предсказуем для тех, кто тебя знает, – слышу сзади, но никак не реагирую, ожидая атаки, – и потому ты проиграешь, – слышу шепот в затылок.

Резко бью левым локтем назад, в область головы противника. Удар находит пустоту.

Чувствую мощный удар в живот. Не поддаваясь на естественный позыв скрючиться и застонать, бью правой рукой с пистолетом сверху вниз в ту область, где вроде бы находится противник передо мной. Рука прочерчивает дугу, и вроде задеваю кого-то движущегося влево от меня, тут же доворачиваю немного кисть с зажатым в ней пистолетом и дважды стреляю.

Он играет со мной. Он хорошо знает меня, а также видит эффект от новости, что Эйлин – его сестра.

Пожалуй, впервые за всю свою жизнь я не знаю, что делать. У меня не хватает злости и ярости, чтобы отрешиться от всего и попытаться убить врага, но в то же время я и не хочу его побеждать, потому что он очень близкий человек для моей Эйлин.

– Да, именно так я себе и представлял это, – слышу голос Семецкого сзади, – слабак, ничтожество, и что же она нашла в тебе?

Опускаю пистолет и поворачиваюсь в сторону голоса. Семецкий «проявляется» на моих глазах в нескольких метрах поодаль.

– Всё-таки наше общество превосходит ваше, – говорит он, – вы – низшая ступень. Уж извини, но факты говорят сами за себя.

Семецкий делает ещё несколько шагов в мою сторону. Стоим лицом к лицу.

– Брось пистолет, и я позволю умереть тебе как настоящему мужчине в честном бою, – выдает он, шагая вплотную.

– Давай, – отвечаю, разжимая кулак с пистолетом, – но по всем правилам твоего мира.

Пистолет падает на землю с глухим звуком.

– Да без проблем, – отвечает брат Эйлин, – я бросаю тебе вызов, – уже тише и твёрже говорит мне в лицо.

– Вызов принят, – отвечаю так же спокойно и твёрдо.

Тут же отходим на пару шагов назад каждый и принимаем боевые стойки.

Прыгаю вперёд и бью прямой удар рукой противнику в лицо. Соперник, видя это, бьёт мне кулаком в кулак навстречу, предотвращая ущерб. Золотые кулаки ударяются с гулким звоном. Победителя нет. Провожу серию ударов руками, но брат Эйлин хорошо изучил меня и, зная, как действую, постоянно превосходит в тактике.

Вот провожу очередную серию мимо и получаю существенный удар в левый бок.

Сука! Злость и гнев вперемешку впрыскивают адреналин в кровь. С громким выкриком бросаюсь на противника, нанося множество ударов руками по всем уровням. Первые несколько мимо, но потом противник теряет ориентацию, и чувствую, как хорошо прикладываюсь по чему-то живому. Семецкий тут же исчезает. Остальные удары приходятся по воздуху.

Принимаю защитную стойку и жду атаки.

Секунды капают бесконечностью.

Чувствую, как удушающий захват сковывает моё горло. Разом становится нечем дышать.

Уже десять секунд хватаю воздух ртом, но нет варианта освободиться…

Двадцать секунд кровь бьётся в висках отбойными молотками. Двадцать пять секунд.

Надо признать – я проиграл… Прости, Эйлин…

Это сообщение отредактировал FireTroll - 4.11.2021 - 17:23

Глава 6



В глазах темнеет. Теряя сознание, слышу треск автоматной очереди и крик:

– Огонь! Огонь на поражение!

Чувствую, как Семецкий отпускает меня. Падаю на пол и жадно хватаю ртом воздух.

Поворачиваю голову в сторону, откуда доносился голос, и вижу, как бойцы спецназа один за другим забегают в цех и сразу же стреляют короткими очередями куда-то в сторону от меня. Полная защитная экипировка силовиков: тяжелые шлемы с прозрачными забралами, громоздкие бронежилеты и усиленные перчатки, говорят о серьёзной подготовке к операции. Видимо, Семецкий ранее попал в поле зрения правоохранительных служб, и за ним велось наблюдение.

Больше десятка бойцов успевает забежать в цех. У троих вижу щиты в половину человеческого роста, такие используют для штурма захваченных террористами зданий. Пуленепробиваемый сплав щита способен защитить не только от пуль, но и от осколков, огня и прочего.

– Главная цель пропала из вида! – громко отрапортовал один из бойцов, рыща из стороны в сторону перед собой автоматом ВАЛ, использующимся в спецслужбах.

Остальные также прекратили беспорядочный огонь и начали озираться по сторонам, медленно двигаясь в мою сторону.

Скорее всего, и здание оцеплено, но для Семецкого не составит труда уйти из окружения в режиме «невидимка», который он уже, судя по реакции бойцов, включил.

Визор шлема бойца, зашедшего последним, разлетается от удара невидимого кулака. Нос сплющивается, голова откидывается назад. Не успев потерять сознание, боец получает ещё один мощнейший невидимый удар в грудь и отлетает на несколько метров. Тело с глухим звуком врезается в стену и сползает на пол вместе с отбитой штукатуркой. Минус один.

Значит, Семецкий и не думает бежать, а наоборот, – решил просто перебить здесь всех. И двигается он бесшумно – первое, чему учатся те, чей выбор пал на кулон в виде хамелеона.

Все спецназовцы оборачиваются на шум.

Стволы автоматов двух бойцов, стоящих в метре друг от друга, что недавно были последними вошедшими, а теперь стали первыми на пути невидимого противника, загибаются вниз. Один из спецназовцев, не успев понять, что происходит, нажимает на спусковой крючок. Ствол оружия разрывается изнутри. Металлическая крошка и пороховые газы летят во все стороны. Защитная экипировка спасает от увечий не успевшего сориентироваться в обстановке бойца и его товарища рядом.

Второй, с загнутым стволом, сумев оценить ситуацию, бьёт прямой удар ногой в то место, где должен находиться соперник. Видно, что удар попадает в цель, а не по воздуху.

Невольно чувствую уважение к парням. Видя силу и способности противника, они не просто не испугались, а пытаются дать бой!

Боец не успевает вернуть ногу назад, невидимая рука захватывает ступню, второй рукой Семецкий бьёт сверху – в колено – соперника, посмевшего его ударить. Защитный наколенный щиток не помогает – нога неестественно прогибается под ударом. Боец не успевает вскрикнуть, и следующий удар, видимо, ногой в печень, сносит его в сторону. Тело падает на пол. Визор выстрелившего бойца с загнутым стволом разлетается так же, как и визор первого атакованного. Спецназовец уходит в глубокий нокаут и медленно падает. Минус ещё двое.

Оставшиеся силовики открывают беспорядочный огонь. Через несколько секунд снова наступает тишина.

– Стреляйте ему в шею! – говорю как можно громче. – Тело и голову не пробить, – захожусь кашлем.

– Срочно нужна помощь! – громко говорит один из бойцов.

Через несколько мгновений в цех забегают ещё десяток силовиков со щитами.

– Сомкнуть щиты! – командирским голосом отдаёт приказ тот же, что запросил помощь.

Все бойцы с автоматами, успеваю насчитать десяток, быстро сближаются и встают спина к спине, каждый контролирует свой сектор обстрела.

Тринадцать щитоносцев окружают автоматчиков и встают вплотную друг к другу так, чтобы щиты создали оборонительное кольцо без прорех. Затем все встают на одно колено, ставя щиты на пол. Слышится дружный лязг металла о пол. Щитоносцы плечом упираются в тыльную сторону защитного куска металла, тем самым придавая оборонительному кольцу жесткость.

Да, операция точно спланирована и хорошо подготовлена. Силовики знают, с кем имеют дело, и пытаются противостоять неведомому противнику.

Пытаюсь подняться на ноги, но тут же получаю удар в голову и снова падаю. Пыль с пола, поднятая ударом моей головы, попадает в рот. На зубах неприятно скрипит цементная крошка.

Два бойца, которые контролируют мой сектор обзора и видят, что со мной происходит, дают по паре очередей из трёх выстрелов. Одна пуля попадает мне в голову и, отрикошетив, оставляет глубокую царапину на виске. Боли от попадания нет. Теперь я понимаю, что чувствовали мои противники, когда я стрелял по ним. Но если пули я почти не почувствовал, то от удара Семецкого нахожусь в лёгком нокдауне и удивляюсь, как тот не расколол мне череп. Пару таких же я уже не выдержу.

Упав после полученного удара, поворачиваюсь в сторону спецназовцев, чтобы следить за происходящим. Стараюсь лежать спокойно и не подавать признаков жизни, чтобы Семецкий не решил меня «успокоить» ещё раз.

Невидимая сила подбрасывает одного из щитоносцев на три метра вверх. Не успевает он упасть на землю, как двух автоматчиков, стоящих за ним, Семецкий выдёргивает из строя и, ударив обоих поочередно в горло, бросает далеко себе за спину.

Соседи несчастных открывают огонь короткими очередями в ту сторону, где предполагают, что находится противник.

Подброшенный в воздух щитоносец падает на землю и корчится от боли, немного постанывая. Минус трое.

– Сомкнуть щиты! – слышу всё тот же командирский голос.

Щитоносцы перегруппировываются, закрывая брешь. Восемь оставшихся автоматчиков также встают спина к спине.

Он их так всех перебьёт!

– Подготовить гранаты! – раздаётся громкая команда.

Гранаты?! А может, они себя и сами перебьют раньше.

– Гранатой – огонь! – слышу через пару секунд.

Каждый щитоносец метает смертоносную посылку. Одна из них падает прямо передо мной.

Чёрт! Плотно закрываю глаза и просто жду…

Яркая вспышка слепит даже через зажмуренные веки. Грохот тысячи молний бьёт по ушам. В голове появляется гул. Засвеченное глазное дно даёт сбой, и я плохо вижу, что происходит. Но я жив! Гранаты – светошумовые. Силовики не собирались себя убивать, но почему тогда не применили газ? Ладно, при случае спрошу.

Несколько секунд прихожу в себя, не слыша и не видя, что происходит.

Зрение начало возвращаться: сначала размытыми пятнами, затем всё чётче и чётче прорисовывая происходящее.

Вижу повсюду лежащих бойцов и разбросанную амуницию. Некоторые, кто в сознании, корчатся от боли и стонут, но большинство уже не подают признаков жизни. Вижу, как Семецкий, то исчезая, то проявляясь снова, атакует одного из щитоносцев: быстро делает кувырок вперед в сторону соперника, встав на одно колено, берётся за щит, вырывает его из рук бойца, рвя крепёжные ремни, и откидывает в сторону. Боец бьёт ногой справа. Семецкий перехватывает ногу левой рукой. Мгновенно встаёт, продолжая мерцать. Делает шаг назад и дёргает за ногу спецназовца за собой. Боец падает на спину и волочится пару метров. Семецкий бьёт бедолаге ногой в горло – труп.

Сразу три автоматчика открывают огонь длинными очередями. Семецкий, закрываясь руками, полностью пропадает из вида. Не знаю, что за сбой дала его маскировка, но теперь он снова взял всё под контроль и стал полностью невидимым.

В глазах немного двоится. Слышу крики и беспорядочную стрельбу. Нет, всё-таки им не выстоять.

Встаю на карачки и мотаю головой, пытаясь прийти в чувство. Плевать, если привлеку внимание Семецкого и он меня атакует, хотя бы дам время бойцам.

Слышу крик слева:

– Стреляйте! Стреляйте в меня!

Голос похож на тот, что командовал всем отрядом.

Поворачиваю голову и не верю своим глазам: один из спецназовцев, обхватив воздух руками, удерживает что-то. Даже не знаю, смог ли бы я удержать Семецкого.

Голова командира дергается назад – явно от удара. Из носа тут же хлынула кровь, но он продолжает держать воздух. Скала, а не человек!

Вот он шанс! Медлить нельзя!

Вскакиваю и бросаюсь в атаку. Три шага для разбега, прыжок, что есть силы бью по воздуху, который удерживает спецназовец. Целюсь в то место, где предположительно находится солнечное сплетение Семецкого. В голову или шею бить опасно – есть шанс промахнуться и попасть по силовику.

Чувствую, как хорошо прикладываюсь по телу противника. От удара боец падает на спину, но не отпускает соперника. Пытаясь не потерять инициативу, бросаюсь следом и снова бью в грудь невидимого соперника. Есть попадание. Бью ещё и ещё. Чувствую удар ногой под колено. Заваливаюсь набок.

Вижу, как захват рук командира спецназовцев всё-таки разрывается, значит, Семецкий вырвался. Сам не понимая, что делать, вскакиваю и бью последний значимый удар, на который есть силы, в ту область, где предположительно должен находиться противник. Чувствую, как попадаю во что-то мягкое.

Семецкий проявляется. Оказывается, он занёс руку для удара по силовику, и в этот момент я ударил его в подмышку. Кулак пробил мягкие ткани, сломал ключицу и почти вышел наружу около головы.

Выдёргиваю руку из тела Семецкого.

– Не говори ей, – обращается он ко мне, глядя прямо в глаза.

Бью окровавленным кулаком в рот стоящему передо мной противнику. Кулак пробивает зубы и врезается в затылок со стороны рта. Чувствую, как ломаю сочленение черепа и позвоночника. Чавкающий хруст смешивается с хрипами жертвы. Это смертельный удар. Тело Семецкого замертво падает на пол.

– Не двигаться! Мордой в пол! – слышу истошный крик сзади.

– Отставить! Это свой, – отдаёт приказ командир, который ещё не успел подняться.

Теперь могу разглядеть героя, сумевшего удержать Семецкого столько времени: под два метра ростом, суровые черты лица повидавшего виды вояки, но ещё не слишком стар, я не дал бы ему и сорока.

– Спасибо за помощь, – поднявшись, протягивает мне руку командир, – без тебя мы бы вряд ли справились.

Молча пожимаю протянутую ладонь. Оценить крепость рукопожатия не представляется возможным, просто стараюсь не напрягать кисть – золотая прокачка ладони в порошок раскрошит кости – и не замечу.

Оставшиеся невредимыми двое автоматчиков и трое щитоносцев с хмурыми лицами подходят ближе полюбоваться трупом поверженного врага.

– Да что же это за хрень?! – не выдерживает один из автоматчиков. – И он такой же! – вскидывает ВАЛ, направляя мне в голову.

– Отставить, я сказал! – гаркнул командир.

Боец неохотно опустил ствол.

– Но тебе придётся пройти с нами, – обращается командир уже ко мне.

– Понимаю, – неохотно киваю в ответ.

Выхожу из цеха на улицу. Невольно прикрываю глаза из-за ярких лучей солнца, светящих прямо в лицо.

Как же хорошо жить! И, несмотря на пасмурное утро, какой же сегодня всё-таки разыгрался чудесный солнечный день.

Это сообщение отредактировал FireTroll - 4.11.2021 - 17:23

Глава 7



Обалденный чудесный солнечный день.

Оглядываюсь по сторонам.

Несколько чёрных фургонов боком к выходу из цеха стоят неподалёку. Десятки автоматных стволов выглядывают из открытых бойниц броневиков и смотрят прямо на меня. Вижу четыре сооруженные наспех из мешков с песком огневые точки. В двух располагаются пулемётные расчёты, в других двух только что установили автоматические гранатомёты.

– Цель уничтожена! – громко говорит вышедший за мной командир отряда. – Медиков сюда скорей!

Смотрю влево. До леса метров двадцать. Надо срочно выбираться из этой компании, а то ведь за несколько часов не убедить их, что я должен вернуться туда, откуда пришли мы с Семецким. Хотя удастся ли пробежать и эти двадцать метров, выдержав обстрел их всех орудий силовиков?

Поворачиваюсь к командиру штурмового отряда.

– Как к вам можно обращаться? – спрашиваю.

– Имя пока не могу сказать, так что зови майором, – ответил командир, утирая кровь с лица перчаткой, но больше получилось только размазать, отчего он стал походить на только что напившегося крови вампира.

– Товарищ майор, надо поговорить, есть один деликатный момент, – начинаю реализовывать только что сформировавшийся в голове план действий.

– Слушай… – Чувствую в голосе нежелание вдаваться в подробности всей этой «мутной» истории. – Разговоры вести – это не ко мне, понимаешь? Мне и так сейчас рапорт двое суток без продыху писать. Давай я тебя отведу к кому надо, так всё и расскажешь.

– Сейчас надо, – настаиваю, – дело жизни и смерти.

Нисколько не кривлю душой, если не вернусь вовремя, умрёт моя любимая.

– Ладно, говори, – соглашается командир.

– Давай за угол отойдём, тут без лишних ушей надо, – претворяю в действие следующий этап плана.

– А вот это уже точно нет, – командирским голосом отрезает собеседник.

– Майор, – включаю твёрдые нотки, – я только что помог тебе убить этого гада, который положил кучу твоих ребят, – давлю на самое больное. – Ты сам сказал, что без меня бы не справились.

Смотрю в испачканное кровью лицо командира и вижу, как дёргается щека от таких слов. Понимаю, что бью ниже пояса, но выхода нет, нужно пробить его солдатское мышление. Нужно заставить отступить от правил.

– Майор, не хочу напоминать, но и ты не стоял бы сейчас тут, если бы не я.

Командир смотрит на меня и молчит. Слышу сирены спецавтомобилей вдалеке – видимо, скорая помощь и следователи.

– Всего на три слова прошу тебя отойти со мной за угол. Да вас тут целая армия, в конце-то концов! Выполни одну мою просьбу. Как брата по крови прошу. Сделай одолжение за спасённые жизни твоих выживших бойцов.

Последняя фраза рушит барьер на запрещённое действие в мозгу командира.

– Всем остаться тут, – обращается к небольшой кучке подчинённых, – ладно, пошли, – обращается ко мне.

Проходим десяток метров до угла. Поворачиваем и делаем ещё несколько шагов.

– Говори, – смотрит на меня.

– От души – спасибо, – бью раскрытой ладонью в грудь майора и бросаюсь в сторону леса.

Командир спецназовцев отлетает на метр и падает на спину. Я бил не в полную силу, да и он в бронежилете, так что всё с ним будет хорошо.

Ровно три слова, как я ему и обещал. По шапке майор, конечно, получит от начальства, но, думаю, несильно, так как главную задачу он выполнил. Да и что стоит карьера одного хорошего человека против жизни Эйлин? Для меня этот вопрос даже не обсуждается.

Первые выстрелы в спину раздаются, когда я уже почти достиг кромки леса. Вдруг навстречу из кустов поднимается замаскированный автоматчик и тут же открывает огонь. Резко беру чуток вправо и делаю кувырок, вкатываясь в лес. Нет времени и желания «вырубать» стрелка, парень всего лишь делает свою нелёгкую работу.

Скорость моего бега вдвое, а то и втрое выше, чем у среднестатистического человека. Да и выносливости гораздо больший запас. Снаряженным в броню бойцам за мной никак не угнаться.

Час бегу что есть силы вглубь леса. Погони не слышно уже минут пятьдесят.

Останавливаюсь перевести дух. Чёрт! Глубоко забежал. Как теперь выбираться? Смотрю на таймер, отсчитывающий время до возвращения, высвечивается – «3:29». Лёгкий укол паники пробивает сознание. За три с половиной часа я должен выбраться из незнакомого леса и добраться до точки перемещения!

– А-а-а!!! – раздаётся вопль где-то неподалёку.

Поворачиваю голову правее и вижу девочку лет тринадцати в красном плаще, резиновых сапогах и белом платке на голове, которая истошно вопит:

– Папа-а-а-а!!!

Быстро гляжу на себя и всё понимаю: правая рука чуть ли не по локоть в крови, знаю, что и на лице есть царапина от выстрела и рассечение от ударов Семецкого, конечно, девочка испугалась.

– Вика, что с тобой?! – раздаётся чуть дальше.

Через несколько секунд за спиной девочки появляется мужчина: чуть старше меня, одет в штурмовку, тёмные штаны и резиновые сапоги, в правой руке – нож, в левой – корзинка, видимо, с грибами.

– Отойди, – грозно говорит мужчина, вставая перед девочкой.

При этих словах он бросает корзинку на землю, а хват ножа ловким движением кисти меняет из «прямого» – острием клинка вверх от большого пальца – на «обратный» – острием клинка вниз от мизинца.

– Друг, спокойно, я не причиню никому вреда, – выставляю вперед чистую руку и пытаюсь успокоить отца, готовящегося защитить свою дочь.

– Ага, я вижу, – отвечает мужчина.

– Коля, кто это?! – раздается ещё один возглас, и за спиной мужчины появляется женщина, так же одетая на манер всех грибников.

– Забирай Вику и идите к машине, – тут же отдаёт команду жене Николай.

Машина? Это же то, что нужно!

– Слушай, Коль, я не маньяк, клянусь тебе, – пытаюсь объяснить ситуацию.

Хотя понимаю, как это выглядит. Женщина забирает девочку и быстро исчезает в лесу.

Делаю шаг в сторону отца семейства грибников.

– Не подходи! – выкрикивает мужчина и делает выпад ножом в мою сторону.

Между нами метров семь. Его выпад не что иное, как желание показать всю серьёзность намерений. Николай принимает защитную стойку. А подготовка у него есть. Может, ВДВ, может, ещё где служил.

– Стою, стою, – показываю открытые перед собой ладони. – Коль, тебя ведь Коля зовут? А я Андрей. Коль, послушай, я дам тебе десять тысяч, – медленно лезу правой рукой в карман, нащупываю две пятитысячных купюры и достаю их, – только довези меня, куда скажу, и всё.

– Не нужны мне твои деньги, просто отстань от нас, – он начинает пятиться назад, пытаясь уйти.

Делаю пару шагов в сторону грибника-спецназовца. Тот снова напрягается, готовясь встретить атаку.

– Коль, мне очень-очень надо, – пытаюсь придать голосу убедительную интонацию.

– А мне очень надо, чтобы ты отстал от нас, – хмуро отвечает.

Времени уговаривать нет. Отпускаю зажатые в руке купюры.

Бросаюсь вперёд. Два шага для разбега – и прыжок в ноги сопернику. Во время короткого скольжения на правом боку развожу ноги в стороны, чтобы движением «ножницы» свалить противника на землю. Стараюсь делать всё аккуратно и не в полную силу.

Николай падает на спину. Мгновенно поднимаюсь и сажусь на него сверху. Он наносит резательный удар ножом, целясь мне в горло.

Правой рукой хватаю нож прямо за лезвие и коротким движением в сторону ломаю клинок.

Две пятитысячные купюры падают на землю.

Встаю с поверженного противника и отбрасываю лезвие ножа в сторону. Протягиваю Николаю чистую левую руку, предлагая подняться с моей помощью:

– Коль, я не причиню вам вреда, но ты подвезёшь меня за десять тысяч рублей благодарности. Это не обсуждается.

Он берётся за руку и поднимается.

– Но моя семья с нами не едет, – выставляет условие.

– Без проблем. Это непринципиально, – улыбаюсь новому знакомому.

Хороший парень и смелый.

Отпускаю его руку и возвращаюсь за упавшими деньгами.

– А куда тебе нужно-то? – интересуется новый знакомый.

Объясняю куда.

– Ого, так часа два ходу до этого города.

Два часа – это нормально. Через лес напрямик, конечно, быстрее, но нельзя, а объездная дорога могла оказаться и длиннее.

– Десяти штук на бензин хватит, не боись, – пытаюсь приободрить Николая.

– Так дело не в деньгах. Не знаю, хватит ли бензина, а до заправки в обратную сторону полчасика нужно проехать.

Вот это уже хуже. Полчаса в обратную, заправиться, вернуться сюда же – итого уйдёт больше часа. Затем два часа до города, а там могут быть пробки. Блин! Так можно и опоздать!

– Коль, ну до города хватит бензина или нет? Конкретно скажи.

– До города должно, а там – не знаю.

– Тогда прости, но плачу не десять тысяч, а девять пятьсот, чтобы мне на такси потом хватило. Лады?

Он начал рыться по карманам:

– Триста есть только, – виновато смотрит на меня.

– Ладно, и три сотни хватит. Всё, погнали быстрее, я тороплюсь.

Быстрым шагом выходим из леса.

Жена Николая, уже сидящая в старой зелёной «девятке», увидев нас, заметно напрягается. Грибник говорит семье выйти из машины. Женщина с дочкой подчиняются. Николай даёт супруге две пятитысячные купюры и велит поймать попутку до дома. Сам садится за руль. Я сажусь на переднее пассажирское сидение, и мы трогаемся.

Как могу отмываюсь из полулитровой бутылки с водой, любезно предоставленной Николаем. Он старается не заводить разговоров, а я и не против, чтобы не втягивать человека глубоко в неприятную ситуацию.

До города остаётся минут пятнадцать ходу.

Впереди показывается припаркованная у обочины машина ДПС.

– Что делать? – спрашивает Николай.

– Ничего, едь спокойно.

Гаишник смотрит на нас, не поднимая жезла. Не знаю, что ему не понравилось, но вот полосатая палка взмывает вверх.

– Газу! Гони! – командую Николаю.

Машина делает рывок, ускоряясь, но тут же начинает дёргаться и терять скорость.

– Бензин почти кончился, – объясняет водитель.

Но гаишники уже поняли, что мы пытаемся уйти, и кинулись в погоню, включив проблесковые маячки и сирену.

– Ладно, тормози, – командую Николаю.

Грибник останавливает автомобиль. Машина ДПС быстро настигает нас и, преграждая дорогу «девятке», тормозит, шурша шинами.

– Ладно, Николай, прости, если что не так, дальше я на этой тачке поеду, – обращаюсь к водителю и киваю вперёд.

– Пока, – слышу в ответ.

Отличный всё-таки мужик.

Выхожу наружу. Два гаишника выскакивают из своего авто и бегут ко мне.

Первому подбежавшему легонько тыкаю кулаком в живот. Сотрудник инспекции сгибается от боли. Левой рукой беру его голову и аккуратно бью о крыло «девятки». Гаишник в отключке сползает на землю.

Второй, видя произошедшее с напарником, выхватывает пистолет и направляет на меня. До него несколько шагов.

– Стой! Стрелять буду! – кричит представитель правопорядка.

Просто иду на него.

Макаров щёлкает один раз в воздух, а затем несколько раз мне в грудь.

Подхожу в упор. Один удар в челюсть – и ДПСник в нокауте. Сажусь в патрульный автомобиль и направляюсь в город.

Эйлин, я иду к тебе…

Это сообщение отредактировал FireTroll - 4.11.2021 - 17:24

Глава 8



Не проехав в патрульном автомобиле и пяти минут, слышу сообщение, передаваемое по рации:

– Внимание – всем постам, подозреваемый захватил машину ДПС и движется в сторону города. Преступник вооружен и очень опасен. При встрече – стрелять на поражение. Внимание – всем постам, повторяю…

Чёрт, стоило всё-таки забрать мобильники у гаишников! Но сразу не сообразил, а теперь уже поздно. Хотя, с другой стороны, всё равно в город на этой машине соваться нельзя.

План действий рождается на ходу.

Торможу около стелы при въезде в город и бросаю автомобиль. Эти места знаю хорошо, срежу бегом через лес и сразу окажусь в своём районе без лишнего риска встречи с полицией.

Минут двадцать бегу через лес. Останавливаюсь у кромки зарослей и из-за дерева осматриваю дорогу и дома на наличие засады или переполоха. Вроде бы всё спокойно.

Смотрю на таймер – высвечивается «0:51». Мне нужно всего лишь пересечь район и выйти к точке эвакуации. Времени достаточно, но, пока бежал, понял: на люди выходить нельзя, так как гаишник выстрелами изодрал мне куртку и футболку. Такая, казалось бы, мелочь, но всё же.

Может, попробовать обойти район по лесу? Нет, там слева заводы, площадь которых в разы занимает больше места, чем сам район. Справа сады.

Ладно, была не была, идём напрямик. Снимаю куртку и беру её в руку. На торсе остаётся только футболка с несколькими круглыми дырочками от пуль на груди, через которые виднеются царапины. Ну а что, может, мода сейчас такая. А издалека вообще на рисунок похоже. Буду надеяться – прокатит.

Выхожу из леса и быстрым шагом иду по улицам. Люди не обращают на меня внимания. Отлично.

Вдруг навстречу попадается рыжий парень в чёрной футболке, синих джинсах и с перебинтованным лицом. Мы встречаемся взглядом. Да это же тот из леса, которому ноздри порвал!

При виде меня глаза парня округляются от ужаса, и он замирает на месте как вкопанный.

– О-о-о, здорово, какие люди – и без охраны, – обращаюсь к нему, будто бы встретил хорошего знакомого, и широко улыбаюсь.

Он молчит в ответ и хлопает ресницами.

– Ну-ка, давай отойдём, – приобнимаю его за плечи и настойчиво провожу за ближайший угол дома, чтобы кусты скрыли нас от прохожих, – пискнешь, сука, язык вырву, – добавляю чуть слышно специально для него.

Парень безропотно подчиняется моему приглашению уединиться. Оказавшись вне посторонних глаз, тут же командую ему:

– Футболку снял быстро.

Раз подвернулся такой шанс избавиться от дырочек, то грех им не воспользоваться. Сам бросаю куртку на землю и снимаю свою футболку.

Рыжий стоит неподвижно.

– Я тебе что сказал?! – гаркаю на него.

Может, он подумает чего-нибудь не того. Хотя это его личные проблемы, которые меня не заботят.

– Да-да-да, только не убивай, – залопотал он, раздеваясь.

– Тихо, не ори.

– Да-да, вот, пожалуйста.

Протягивает запрошенный элемент одежды. Надеваю его футболку.

– Стоишь тут, – смотрю на часы, высвечивается – «0:45», – сорок пять минут и никуда не уходишь. Поднимешь шум, что будет, знаешь, да?

– Да, – кивает в ответ, – я всё понял.

– Молодец. Выздоравливай.

Поднимаю куртку и двигаюсь дальше, уже не опасаясь привлечь к себе лишнее внимание.

Добираюсь до противоположного конца района. У меня ровно полчаса, чтобы попасть на водокачку и воспользоваться автоинъектором со снотворным.

Захожу в лес, прохожу метров сто.

– Стой, стрелять буду! – раздаётся крик. – Ты окружен!

Чёрт! Замираю на месте.

Кусты вокруг меня оживают. Слышу стук металлических щитов о ветки и лязганье передёргиваемых автоматчиками затворов. Слегка поворачиваю голову поочередно вправо и влево, оценивая ситуацию. Я действительно окружён, и сейчас кольцо бойцов начинает смыкаться вокруг меня.

– Кто у вас старший?! – спрашиваю громко. – Отвечайте или буду сопротивляться! – кидаю угрозу.

– Всем стоять! – раздаётся знакомый голос.

Кольцо щитов пока ещё с прорехами замирает в радиусе метров десяти от меня. Пара десятков автоматчиков направляют стволы в мою сторону. Раздвинув бойцов, навстречу мне выходит майор. Суровый тяжелый взгляд вояки не предвещает ничего хорошего.

– Привет, командир, – пытаюсь начать разговор.

– Ложись на землю лицом вниз, руки за голову, и тогда никто не пострадает.

– Майор, прости, но я не могу.

– Тогда нам придётся применить силу.

– Вы попытаетесь применить силу, – поправляю его, – майор, ты знаешь, на что я способен. Не говорю, что смогу одолеть вас всех, хотя и такое возможно, но погибнут многие – это точно. Пойми ты, бойцы, и вы поймите, – обращаюсь уже ко всем присутствующим, обводя их взглядом, – я хороший парень, я не убивал никого из ваших, а, наоборот, помог обезвредить крайне опасного преступника. Да, я оттуда же, откуда и он, и сейчас просто возвращаюсь домой. Да, майор, мне пришлось тебя обмануть при последней встрече, но, заметь, я никого не убил из твоих и не покалечил, только за тем и обманывал, – сам не заметил, как назвал нашу с Эйлин квартиру домом, – майор, тут есть ребята, которые были на лесопилке?

– Да, – отвечает он.

– Тогда они подтвердят! Я не могу вам ничего объяснить, и я не хочу с вами драться. Просто сделайте вид, что вы меня не видели, и всё будет хорошо. А сдаться я никак не могу. Иначе страшной смертью погибнет моя возлюбленная. Я буду биться с вами до последнего вздоха, если придётся. Не надо доводить до этого, очень вас прошу.

Рация майора оживает и громко хрипит:

– Третий, приём, доложите обстановку.

Мы глядим с командиром друг другу в глаза. Я отрицательно качаю головой и еле шевелю губами: «Не надо… Не делай этого…»

– Третий, приём, что у вас там?! Доложите обстановку!

Майор подносит рацию к губам:

– Третий на связи… У нас всё спокойно.

Выдыхаю с облегчением. Командир убирает рацию.

– Спасибо, – подхожу к нему и протягиваю руку, он протягивает в ответ свою. – Майор, проследи, пожалуйста, чтобы минут двадцать никто и на сто метров не подходил к той водокачке, – киваю в сторону горы, куда направляюсь.

– А потом? – спрашивает командир.

– А потом делайте что хотите, – улыбаюсь в ответ.

– А ты?

– Меня уже там не будет.

Коротко прощаюсь с командиром и бойцами. Бегом добираюсь до заброшенной водокачки, захожу в неё и поднимаюсь на второй этаж. Смотрю на таймер – «0:09». Просто замечательно. Надеваю куртку. Чтобы не валяться тут беспомощным даже столь малое время, жду, когда на таймере высветится «0:01», и использую автоинъектор. Мир проваливается во тьму.

* * *

Переодетый в новую одежду сижу перед тем, кто отправлял меня на задание.

– Отличная работа, Андрей, – обращается ко мне мужчина с радужным кольцом, – мы изучили запись, полученную с твоего кольца, и знаем всё, что произошло. В том числе и про того, кто называл себя Семецкий. Ты отлично справился, браво!

Что?!

– Не понял, то есть вы предполагали, что мы с ним можем встретиться и он попытается меня убить?!

– В нашей базе есть психологические портреты всех бойцов, так что ответ – да.

– А как же розы? Это просто предлог?

– Нет-нет, за розы тебе отдельное спасибо. Чудесные цветы!

– Но почему же послали меня, а не кого-то более подготовленного?

– Ты до сих пор не понял? – вопросом на вопрос отвечает собеседник. – В этой миссии не боевые качества являлись главными, а психологические. Как ты дважды здорово сумел договориться с майором! Никто бы из самых подготовленных наших бойцов не ушел бы оттуда живым, а ты сумел. Причём даже особо не пострадал. Молодец!

Вот сволочь, играет людьми, будто это шахматные фигуры.

– В благодарность мы награждаем тебя приятным бонусом, – продолжает он, – посмотри на своё кольцо…

Поднимаю руку и смотрю на кольцо. Вижу, как из иссиня-чёрного оно медленно становится ослепительно-белым, а затем снова чёрным и так далее.

– Что это значит? – спрашиваю.

– Это значит понятие «деньги» для тебя больше не существует.

– В смысле? – уточняю, ибо не понимаю такого ответа.

– В смысле, что отныне состояние твоего счёта равно бесконечности.

Хм, щедрая компенсация, надо признать, за опасную миссию и потраченные нервы.

– Что с Эйлин? – не благодаря, задаю главный вопрос.

– С ней всё в порядке, благоухает, как роза, – улыбается мне в ответ, – и ждёт тебя дома.

Внутри становится тепло от такого ответа.

– Я могу идти?

– Да, конечно, всего тебе хорошего, увидимся.

– Пока.

«Не хочу я с тобой больше видеться…»

– И, Андрей, письмо твоё мы ей отправили, – кидает мне в спину.

Останавливаюсь и оборачиваюсь:

– Какое письмо?

– Которое в твоей рваной куртке нашли.

– Твою ж мать! – вырывается невольно.

Бегом бросаюсь из кабинета. Выбегаю на улицу и ловлю аэротакси. Лечу к дому. Поднимаюсь на лифте на свой этаж и подбегаю к нужной двери. Останавливаюсь и выдыхаю. Прикладываю кольцо к сенсору.

Дверь отъезжает в сторону. Передо мной открывается самая прекрасная картина, какую я только видел в своей жизни: за окном стоит чудесный солнечный день, свет проникает через прозрачную внешнюю стену, и на его пути ко мне попадается сидящая на диване фигура заплаканной Эйлин, которая держит в руках мокрый от слёз листок бумаги.

Шагаю внутрь. Дверь встает на место.

– Эйлин, – окликаю осторожно.

Она поворачивает голову. Чуть припухшие глаза округляются, рот приоткрывается в беззвучном вскрике. Она бросается ко мне, и долгожданные объятия сковывают нас на несколько десятков секунд.

– Я думала, ты умер, – говорит она, не выпуская меня из объятий.

– Нет, что ты, я здесь, любимая, и никуда больше не денусь, – отвечаю как можно нежней.

Она заслужила нежность и ласку, слишком часто оплакивая меня.



Эпилог



– Я быстро под душем ополоснусь, а потом, как и договаривались, в кино, – щебечет Эйлин, пробегая мимо меня, – на третью часть того фильма про любовь, ну помнишь, название ещё такое какое-то странное. Хотя предыдущие серии мне понравились.

– Да помню, помню, иди уже, а то опоздаем, – тороплю любимую жену.

Свадьбу месяц назад устроили скромную. Родственников ни у меня, ни у неё в этом мире не осталось. Позвали соседей да пару подруг Эйлин, всё прошло замечательно весело.

Эйлин скрывается в ванной комнате.

Я вальяжно рассаживаюсь на удобном диване. А что, жизнь прекрасна.

Приходит вызов на галофон.

– Принять, – отдаю команду.

Над столом появляется голограмма мужчины с радужным кольцом.

– Привет, Андрей.

Не нравится мне это.

– Приветствую. Что вам надо? – спрашиваю без лишних хождений вокруг да около.

– Да так, поинтересоваться хочу: ты рассказал молодой жене? – спрашивает и замолкает звонящий.

– Что я должен был рассказать? – действительно не понимаю вопроса.

– Ну, например, то, – он замолкает на пару секунд, – как погиб её любимый брат…

Это сообщение отредактировал FireTroll - 4.11.2021 - 17:25

Понравилось . Читаю все простыни ЯПа ,бегло и быстро .На запятые,срать .На орфографию , тоже . Когда читаю , я не вижу букв ,я смотрю кино .

Спасибо :) Но вторую часть явно ещё не читали ;) (она чуть выше, если что)

Прочитал с удовольствием до конца - спасибо!

И вторую часть? Быстро вы :) Спасибо большое за внимание, я рад, что вам понравилось :)

Ага! смотрю, тема в плюс вышла! А то в минусе была, я недоумевал - вроде годное чтиво. Спасибо автору, пиши ещё.

ЗЫ. В первом посте автор просил модераторов НЕ добавлять этот пост к его предыдущим топикам рассказов. Пойду пошарю - может, ещё что то есть почитать.

ЗЫЫ Автор, если есть ещё чего - выкладывай.
Или дай ссылку на предыдущие рассказы, чтоб особо не искать

Это сообщение отредактировал XAN9 - 4.11.2021 - 18:22

Благодарю :) А ЧСД2 уже прочитали? Не разочаровал? Просто интересуюсь для себя :)

я перед тем, как посты писать, сначала читаю. Отметку + до прочтения получают только проверенные авторы (типа Чеширко) ЗАШИБИСЬ чтиво!

Это сообщение отредактировал XAN9 - 4.11.2021 - 18:26