1. Идеальная жена Ветерок гнал по воде небольшую рябь, поплавки клонились то вправо, то влево, но с глаз не пропадали. Валентиныч решил, что можно уже и «за жизнь» поболтать, клева не ожидалось.
- Какую модель взял? Рассказывай уже. Доволен? Во сколько обошлась?
Серега хрустливо потянулся:
- Да, вроде все норм. Взял последнюю базовую комплектацию - идеальная жена.
- ИЖ – 2300? Все каналы ее рекламой забиты! Кредиток-то откуда набрал?
-Предки подкинули, - Серега опять потянулся, - говорят надо бы уже и опыта совместной жизни набираться.
- А чего ты там наберешься-то? Идеальная! Белины объелся, что ли? Надо же, мать их, и изюминки бабские какие-то включать в тренажер! Придумали ерунду какую-то! Кому эта её супер-способность «храброе сердце» нужна? Нормальная баба и мышки боится, а эта, твоя, гризли заломать может! Тереться с антистатиками будет без конца над панелями и полами! Платы пылесосов и уборщиков перегорят – выкидывать придется! На сборах утилизационных разоришься! Чего там тебе предки оплачивали? Что за тренажер-то?! Польза от него нулевая! Завел бы черепаху - и то бы больше натренировался! – Щеки Валентиныча закраснелись, его молодой напарник только усмехнулся.
- Так была у меня уже черепаха! Залезла в уголок и спала там месяцев пять, я ее ото всех уборщиков оберегал, а она потом завоняла! Сдал ее в лабораторию, сказали, что её триста сорок семь лет закончились. Мирно померла во сне, у меня под диваном! Ну, а родители бучу развели. Да еще результаты последних скринингов пришли «к сожительству с живыми организмами не способен». Все один к одному! Мои-то и решили, меня потихоньку к совместной жизни приучать. Роботов-жен не жалко…
- Роботов не жалко, а денег жалко! Э-эх, Серега! Где мой сороковник? Хоть и зеленый я был, а уж на роботов не разменивался! Светка была с транквельного отдела – огонь! Уж мы с ней зажигали! Ну, конечно, может сейчас интересы другие, да и девайсы развиваются. Старик закатил глаза.- Антропометрия -то нормальная? Размер третий?- Он прищелкнул языком.
Серега улыбнулся.
- Пятый. Но, лично я считаю, что за такими стабильно - эмоциональными отношениями с роботами-партнерами – будущее. Эмоции не нужны для прогресса и постепенно себя изживают, инкубаторы обеспечат воспроизводство.
Валентиныч прищурился.
- А когда «Галактионы» в финале продули, кто стулом генераторы бил и штрафы потом полгода оплачивал? Дурила ты! Все, что живому организму присуще было тысячу лет назад – никуда не делось! Принакрылось пеленой удобного быта и всего-то! «Воспроизводство» что за слово-то гадкое! А душа? Давай собирайся! Больше на эту твою рыбалку «по старинке» не поедем! Рыба где? Где? Я спрашиваю!
Мелодичный голос прозвенел в воздухе:
- Передвижение на двадцать пять метров к юго-востоку позволит увеличить улов на восемьдесят - девяносто пять процентов, в зависимости от маневренности рук.
- Мать ети, что ж ты раньше молчала? Какого лешего мы тут сидим и кормим ваших искусственных комаров? Жала острые! Сомневаюсь, что такой вид вообще существовал в природе! Сколько крови уже моей выпито?!
Мелодичный голос эхом отозвался:
-Потеря четырех миллилитров крови каждого участника включена в стандартный древневековый набор рыбака. Желаете отказаться от этой услуги?
Заводив желваками Валентиныч заорал:
- Да, молчи уж! Покоя нет! Знать не хочу подробностей!
Березовая роща отозвалась:
- Согласно условиям договора, мы обязаны откликнуться на первое же требование разъяснений тарифа. Вас что-то не устроило в работе нашего бюро?
Старик бросил кепку на землю:
- Всё не устроило! Всё! Мы ж четко формулировали: « Полное отсутствия сторонних наблюдателей естественного и искусственного происхождения! Естественная среда - смоделированная на 61° 42’ 44" и 30° 42’ 34". Опасность - в пределах трех процентов жизнедеятельности» Какого хрена ты заговорила? Где этот пункт в ваших договорах? Где?!
Певучим эхом по воде пролетело:
« Согласно Конвекции о жизнедеятельности индивидов естественного происхождения любой договор включает одну десятую часть лицемеризации информации. Данные искажаются исключительно в целях безопасности объектов»
- Вот зачем? Зачем? Логика где?- Валентиныч побагровел.- Все попортили! Всю очередную десятницу выходных! Собирайся, Серега, полетим на Марс, там скринингование еще не так развито! Можно еще разгуляться, и в драку какую влезть, и фруктов до отвала наесться! Приедем загорелые, с яблочками – пусть все завидуют ! И жинку - роботку свою возьмешь, потестируешь ее там! В реальных условиях! Посмотрим, что за разработка такая идеальная! Вырастет тебе там яблоневый сад или сдохнут ее диодики?
Серега улыбнулся:
- А ты свою Михайловну возьмешь? На Землю полюбуемся! – Серега изподлобья глянул на напарника. - Говорят, что там необыкновенно хороший вид на Землю. Гораздо лучше, чем с Луны. А? Чего скажешь?
- А –то! Вид лучше, дело известное!– Валентиныч поднял кепку и пошел вдоль берега.- Идеальные жены-роботы? Напридумывают же ерунды! Естественность - что может быть лучше? Стихи для любимой написать, деток ждать. Неужели только мне и надобно теперь?
Где-то далеко закуковала кукушка. Вдоль берега шли седой шимпанзе в кепке и плечистый циклоп.
*************************************************
2. НаташкаНулевые-время смутное, «время полетов». Сегодня наверху, а завтра трешь пятую точку, на которую тебя судьба пригвоздила. А дальше опять карабкаешься наверх за вожделенным бутером с икрой.
В такой момент своего полета вниз, я оказалась на трассе, барменом в придорожном кафе. Кафе находилось в зарослях сирени, и представляло собой коробок из стекла и фанеры. Хозяин-пожилой армянин Артур З., тоже видимо был выкинут судьбой за пределы круга почета-прибыль кафе почти не приносило.
В то время, и в том месте собрались все бедолаги-неудачники, чья очередь наступила вкушать все прелести придорожной жизни. Я, шашлычник Рома-паренек странный, но добрый и забредший к нам по дороге из Саратова в Москву, где он непременно желал найти родного отца. Его предок приезжал двадцать пять лет назад в их края с высокой партийной миссией, и полюбив его маму, правда только на одну ночку, благополучно отбыл в родные места. Рома родился в положенное время, но любви матери так и не испытал. Новое время-новые перспективы, и вот за одной из них, наш Роман и подался автостопом до столицы. Но чуть не замерз в придорожном лесочке, и был послан всевышним в наш сиреневый рай. Оказалось, Рома неплохо умеет жарить шашлык. Еще моя сменщица Лорка, давно влюбленная в хозяина. Остальные немногочисленные сотрудники обычно приходили, отрабатывали смену, и больше не возвращались.
Работала я сутки через двое, и в мои функции входило все-бодяжить кофе, разливать паленую водку, готовить чудесные бутерброды с просроченной селедкой, и заполнять красивым почерком счета, не забывая при этом немного «ошибаться» в свою пользу в графе «итого».
Дальнобои (для них у нас всегда был наготове шашлык), разгульные редкие бандиты, заблудшие водители и пассажиры легковушек, желающие выпить кофе и что-то перекусить в «Сиреневом тумане»-так называлось наше чудо общепита. Вот весь немногочисленный контингент гостей.
Каждый вечер в кафе заглядывала Наташка. Я ее немного боялась. Одета она была странно-штаны свободного кроя, куртка мужская необъятных размеров, и под курткой какая-нибудь кофтенка, ясно показывающая отсутствие лифчика. Грудь у Наташки была размера пятого, и заканчивалась где-то в районе пупка. Дамочка внешность имела непривлекательную, да что уж там-страшная была Наташка. Вечный ее насморк меня бесил. Часто сопли у нее текли ручьем, и при виде этого меня тошнило. Но эти мелочи не мешали Наташке работать проституткой на нашем участке трассы. Обычно смена у колченогой, как ее за глаза называл наш Артурчик, начиналась со ста грамм водки. Водку традиционно наливали в одноразовый стаканчик, который она просила не выкидывать, потому как «после смены еще зайду попить чайку». За водку Наташка платила всегда. Когда день был «не рыбный», долг колченогой заносился в спец тетрадь, и гасился позже. Никогда она не просила водку и чай бесплатно, никогда не смотрела голодными глазами на закуску, ей было достаточно одной карамельки, которую она всегда держала у себя в кармане.
В один дождливый вечер, после выпитых положенных грамм водки, Наташка вдруг сказала: «А, надоело, не пойду никуда. Трасса пустая».
-Поэт-символист, переводчик, представитель поэзии Серебряного века, восемь букв, первая Б, - я продолжила уже вслух разгадывать кроссворд.
-Бальмонт,- вдруг сказала Наташка и добавила,- наш царь-убожество слепое, тюрьма и кнут...
Дождь разошелся, и вымокший до нитки Ромка, присоединился к нам.
Наверное со стороны, наша троица смотрелась колоритно-странно одетая женщина, сидящая на высоком стуле у барной стойки и при этом что-то увлеченно рассказывающая собеседникам и наотмашь вытирающая сопли, чумазый паренек, и девушка в желтой шали. На пятом стихе Бальмонта (до сих пор удивляюсь откуда Наташка так хорошо знала его творчество), мы решили попить чаю.
И тут из дождливой ночи в кафе заглянули три молодых человека.
-Эй, коньяк давай. За бабло не переживай-завтра Артуру сам занесу,- брюнет щелкнул пальцами почти у моего носа. Ромка, почуяв неладное, срочно убежал «проверить угли».
Не то чтобы мне было жалко бутылку спирта, подкрашенного чайной заваркой, но вот эти пассы пальчиками возле моего лица вызвали внутри бурю возмущения. Я молча, не реагируя, вытирала барную стойку.
-Ты, лярва белоголовая, гони бутылку или...
Договорить он не успел.
Наташка, молча наблюдавшая за всем, наклонилась, задрала одну штанину и что-то ловко покрутив, отстегнула ...ногу. Нога имела вид ужасный, и цвет темно-коричневый. Опешили все присутствующие. И тут, держа ногу двумя руками, Наташка с силой опустила ее на голову чернявого. Очухавшись от внезапного удара, вымогатель выбежал из кафе. Его товарищи ретировались вслед.
-Наташ, как?
-Не пугайся, протез у меня, уж лет пять. Артурчик не говорил?
-А ... специфика твоей работы?
-Да извращенцев больше, чем ты думаешь, без дела не бываю. А сейчас, девочка моя, вызывай скорую-рожаю.
Наверное если бы прогремел ядерный взрыв, то я удивилась бы меньше.
Мои нечленораздельные речи и метания по кафе были похожи на ритуальный танец-"я схожу с ума».
Боль у Наташки усилилась.
Скорая приехала быстро.
-Кто у нас рожает?,- усталый голос врача возродил меня к жизни.
Когда более-менее разобрались, у Наташки отошли воды.
-Только не здесь!- я молила.
Ловко прыгая на одной ноге, поддерживаемая доктором, роженица почти не охая, добралась до машины.
Глаза водителя скорой я помню до сих пор. Много повидавший за свою карьеру, мужчина наверное не раз рассказывал коллегам, как забирая роженицу из придорожного кафе, чуть не задавил фурию с горящими глазами, бегающую кругами с воплями-«Ногу возьмите, ногу забыли!».
Моя карьера в «Сиреневом тумане» вскоре закончилась. Время пришло.
Через год я приехала навестить Артурчика, но на месте кафе вовсю шло строительство заправки.
А Наташка родила мальчика. Ребенка забрала пара из Питера, а колченогая вернулась на свою работу, чтобы через год сгинуть где-то в придорожном лесу.
*************************************************
3. Клуб "Тихие вопли"-«Privilege» на Ибице, Le Balajo» в Париже, «Liquid Room» в Токио, Московские «Icon» и «Облака»: все эти ласкающие слух любого тусовщика мира названия, оставляли Антона совершенно равнодушным. Заядлый посетитель всех вечеринок, светских тусовок и закрытых ивентов, он последний год был одержим идеей найти один единственный супер-закрытый клуб. Про него ему рассказал один старый рейвер. Плотно сидевший на всевозможной химии последние лет двадцать, но еще сохранивший остатки мозгов.
- «Тихие вопли» так он назывался - рейвер откинулся на спинку дивана и мечтательно закрыл глаза, – там ты найдешь все, чего тебе не хватало в этой жизни. Каждая вечеринка посвящается одному гостю. И один раз этим гостем был я. Ты не представляешь старик, как это мощно!
С того разговора Антон решил во что бы то ни стало, провести свою вечеринку именно в «Тихих воплях», но даже задействовав все свои связи, он не мог выйти на этот клуб. Какие-то слухи ходили, но ясности не было. А единственный там бывавший человек умер от передоза спустя несколько дней после разговора.
Привыкший всегда добиваться желаемого, Антон еще год назад пригласил всех именитых тусовщиков на свое тридцатилетие в этот клуб. Праздник должен был состояться через двенадцать часов, а у него не было ничего, кроме нескольких туманных рассказов.
Загрузившись виски до состояния тумана перед глазами, Антон положил под язык таблетку МДМА и, выйдя на улицу, пошел по набережной, пытаясь привести мысли в порядок, и решить, как поступить с завтрашней вечеринкой.
Через несколько минут прогулки он поймал себя на мысли, что стоит перед зданием красного кирпича и смотрит на деревянную, плохо выкрашенную дверь с нацарапанной маркером надписью «Тихие вопли - вход по приглашениям».
- К дьяволу приглашения! – выкрикнул Антон и отворил дверь.
Сначала, ему показалось, что он попал в церковь. Длинный коридор с тяжелым мраморным полом, таким же потолком, освещенный лишь многочисленными свечами в настенных нишах.
- Мы ждали вас, Антон. – Пророкотал бас прямо в ухо. Перед Антоном из темноты возник охранник, загримированный под какое-то чудовище. Рога острые, словно у ящерицы зубы, и прочий, весьма реалистичный, как отметил про себя Антон, грим. – Меня зовут Баал, я смотритель. Пожалуйста, приходите в бар. – Он махнул рукой, которая заканчивалась раздвоенным копытом, и открыл спрятанную в стене дверь.
Антон разочаровано вздохнул. За год поисков «Воплей» он нафантазировал себе нечто абсолютно невозможное, невероятное, волшебное. А перед ним был абсолютно стандартный ночной клуб. Такой мог быть в Брюсселе, Лондоне или Москве. И даже не пользовался бы особой популярностью. Сегодня здесь, видимо, проходила тематическая вечеринка по типу Хэллоуина. Множество людей было наряжено ведьмами, вампирами и прочими чудищами.
- Желаете столик, или предпочитаете посидеть за стойкой? – к нему подошла симпатичная, наряженная ведьмой, хостес – вижу, вы впервые у нас, рекомендую бар, помогает осмотреться – она обворожительно улыбнулась, выставив напоказ внушительные клыки, и не дожидаясь ответа, пошла в строну бара.
Стоило ему усесться за стойку, к нему сразу подошел молодой смазливый демон-бармен и сделал великолепнейший коктейль. Антон потянулся за бумажником, чтобы отблагодарить парня, но тот протестующе замотал головой.
- Не стоит, Антон. Баал, сказал, что вы нас так долго искали и достойны поощрения.
Антон понимающе усмехнулся. - А ваше руководство знает толк в пиаре. Полное отсутствие рекламы, и лишь слухи, оказались действительно лучше любой рекламной компании.
- Все рано или поздно приходят к нам. – Философски заметил бармен и отвернулся к подошедшему вампиру.
- Я бы хотел арендовать ваш клуб и завтра отпраздновать день рождения – Антон ухватил за руку проходившего мимо официанта – позови кого-нибудь из руководства. – Официант удивленно посмотрел на Антона и кивнул. – Одну минуту месье.
- Откуда вы узнали о нашем клубе? – как и в первый раз, Баал возник словно из ниоткуда.
- Ну, мне о нем рассказал… - Антон замялся. Имени старого тусовщика он никогда не знал, а прозвище вылетело из головы – один знакомый.
- Неужели вы не интересовались, как он к нам попал? – пророкотал Баал.- Я кстати, очень хорошо помню тот вечер. Это был по-настоящему адский отжиг. Даже мне было жалко, что он так быстро нас покинул.
- Какое это имеет значение? В данный момент меня интересует моя вечеринка! Она должна быть лучшей в Москве.
- Боюсь вас огорчить уважаемый, но ваша вечеринка уже идет. И все что вы видите – Баал обвел рукой зал, это и есть ваше видение самой крутой вечеринки.
- Послушайте, если речь идет о деньгах – Антон полез в карман.
Баал отрицательно покачал головой. – Речь исключительно о вас. Подумайте еще раз о том, как ваш друг попал к нам, и как вы сами нас нашли.
Антон еще раз внимательно оглядел зал. Сидевшая в углу группа вампиров, улыбнулась ему, вытянув клыки. Неподалеку стоявший мужчина в старомодном костюме, приподнял в приветствии шляпу и растворился в стене. Баал, гладя на него, облизнул раздвоенным языком острые зубы.
- Этого не может быть!!! Вы.. – Антон оттолкнул Бала и, с грохотом опрокинув стул, выбежал из зала.
- Догадался наконец? – спросил бармен у Бала.
- Ага – кивнул он – сделай мне грешную мэрии, да покрепче. Сейчас вернётся, а мне ему все объяснять. Неловкий момент. Не люблю я это.
Антон выскочил на набережную и увидел лежащего себя. Рядом стояла машина скорой помощи, и пара докторов не торопясь что-то писали.
Он сел прислонившись спиной к стене, и пустынную набережную огласили его тихие вопли.
*************************************************
4. Необходимый КаменьБыла зима! Уот так уот © резко, прям
Сразу! потому, что я так сказал!))
Молодая женщина смотрела вдаль, из окна вездехода.
За окном синели горы, ледниками.
- Смотри как красиво - сказала она дочке. И добавила:
- Твой папа, здесь, с нами.
- А почему его не видно?
- не всех тех, кого не видно, того нет.
~*~*~*~
Иван любил свою новую профессию- геологоразведчиков!
И факультет Восточной Сибири)
Не зря 5 лет зубрил он географию, геологию, ботанику! И вот везуха!
Они улетели весной на хребет Черского.
Все началось на преддипломной практике.
Спонсор(крупный завод) выделил
Уж очень большой гранд.
Заинтересованный, в получении в своё распоряжение крутых спецов,
завод ,дал группе, дипломного руководителя Ивана, все необходимое, плюс денег на карман.
Хребет Черского.
Начинаясь с севера, недалеко от дельты реки Яны
и простираясь на тысячи километров, примерно по диагонали,на юг, почти
до Охотского моря, туда, где находится, нами всеми так любимый, солнечный Магадан.
Этот хребет был настолько заманчив, но всегда так трудно доступен, что , все те, кто хотел его исследовать, всегда воспринимались на ура.
Дипломный руководитель Ивана,
Был , почти постоянно, немного не в себе.
И по-этому он решил, что дипломная группа , будет исследовать хребет не на юге, а на севере.
Им предстояло сначало попасть , прямым рейсом, в Якутск. А от-туда в Усть-Куйга.
Там , сев на катера , проплыть по Яне вниз, против течения , впасть в приток Туостах и проплыть вдоль хребта, иногда вылезая на поверхность, для забора материала .
Через 2 месяца , в Усть-нора их забрали, вертолетами ,спасатели. Отправив в Магадан, с полными записей дневниками, очень важных для завода.
За это время , Иван настолько полюбил
Этот суровый край, что жить без него не мыслил. По прибытию, его , где-то через месяц, назначили начальником участка высокоперспективных технологий.
И в свои 25 лет Иван уже успел изброздить всю Камчатку и Сибирь.
Легла она ему, как скатертью.. накрытой.
Север манил Ивана своим холодом, недоступной красотой и прочими трудностями жизни. Он хотел раскрыть его ледяной секрет, для других людей. Не для себя старался, для науки. Так прошло 5 лет безумных путешествий.
Иван считал себя уже , каким-то снежным человеком.
Но , тут так случилось, в 30 лет Иван, оставшись круглым сиротой, решил женится.
На экономической кафедре ему приглянулась Людочка.. высокая и рыжая бестия)
Будучи одногодками, они понимали друг друга с полу-слова.. все закрутилось очень быстро и в одно прекрасное
Утро, Люда, торжественная и трогательная, подошла к Ивану и показала ему тест с двумя полосками)
Свадьбу свою они сыграли скромно, потому как решили сгонять в свадебное путешествие, на съыканомлинаи деньхи,
Пока была такая возможность .
-ну , что Домбай или Карпаты?
Может даже Крушавель? - Спросил Иван,
Пересчитывая денежку.
И подитожил - лишь бы снег и лёгкий морозец и солнышко!!!
Люда слегка нахмурились...
- солнышко это очень хорошо.. но я хотела бы искупаться в море..
-А почему не в озере? Море же оно холодное..
- Дурачек)) - рассмеялась Люда.
- В теплом-теплом море! На юге!
- Ааа..- Иван задумался.. недавно он купил 2 пары горных лыж..предугадывая свадебное путешествие..и новый свитер и гитару...
Иван искренне любил свою работу.
И если случался отпуск, то он всегда уезжал ближе к северу. Прошлый раз, в Нарьян-Маре,
Он отлично провел время, изучая гигантские болота и ощущая себя лордом Баскервилей.
..но и свою вновьиспеченную супругу он тоже любил.
- юг? Это интересно..завтра скажу точно - сказал Иван и уснул..
Спал Иван плохо, ему снилось верхоянское нагорье, со своей невиданной красотой , отливающее серебром при лунном свете..
И пока Иван спал, его жена ,Люда
Нашла заманчивый тур, в одну из деревень Египта, на Красном море.
- Шарм-эль-шейх... - выговаривал утром Иван по слогам.. - и что там правда так тепло?
- кончено! У нас тут осень и грязь, а тааам..теплое море..мррр)))
кстати не так уж и дорого!
- ну хорошо- согласился Иван
~*~
В Египте и правда было хорошо,
Но Ивану все равно чего-то не хватало...
МореСолнцеПесок..
Какие красивые рыбки - подумал Иван, нырнув под гладь Красного моря...
Ночью Иван спал плохо.. ему снилось мамонты и рыбки.. он хотел их поймать,
Но огромный ледник накрыл их всех белоснежно-темной громадой..
~*~
Утром Люда не смогла добудиться Ивана.
Русский врач при отеле сказал - инфаркт...
А знаете, мы были знакомы с покойным, это ведь Иван? ... зря вы сюда приехали..
Душа его в Сибири, снега не отпустили его.
*************************************************
5. Почему капитан Пратт больше не командует судномЧто значит «больше не командую», салага? Я – капитан «Морского оленя», и точка! То, что мой корабль ушёл без меня, не более чем оплошность! Да, неловко вышло, но я сам виноват – увлёкся бутылкой. Но и причины у меня были! Вот вернутся мои ребята из рейда, и я вновь встану на мостик! Что значит «пять лет сижу в этом кабаке»?! Рейды, они знаешь, какие бывают! Море большое…
Последний поход, говоришь? Что ж, ромом ты меня знатно напичкал, расскажу тебе, что было в том странном походе. Вышли мы с грузом оружия и боеприпасов в Порт-Ройял. Груз ходовой и соблазнительный, а потому поставщик дробил его на партии и нанимал всё, что держится на воде, для доставки его на место. Обычное торговое плавание, знаешь ли, но спустя несколько дней после выхода из порта мы напоролись на испанскую каракку, набитую серебром. Подошли с носа и без единого залпа взяли на абордаж. Дальше, как водится, экипаж – рыбам, серебро – в трюм, на корабль – призовую команду и назад, в порт. Да только тут мой боцман и возник с предложением – испанцы, говорит, по одному не ходят – вчера, говорит, был шторм, и караван скорее всего разметало, вот нам это чудо и досталось. Мало ли, говорит, тут может подобных одиноких судёнышек плавать? Грех упускать такое. Ему возражают, мол, каракка – это одно, а если галеон? С трюмами, полными серебра, далеко не убежишь, а победить большой корабль в бою шансов у нас не было.
Ну и я, как капитан, принял окончательное решение – серебро зарыть и продолжать поход. Выбрали мы, значит, небольшой островок, перегрузили свой груз в каракку, а серебро – на берег, там мы его с боцманом потихоньку перетаскали в укромное место и закопали. Понимаешь, суть в чём – чем меньше народу знает, где спрятано сокровище, тем меньше шансов, что его выкопает кто-то один и заберёт себе. Да и если вдруг пропадёт что, с двоих спрашивать легче, чем с десятерых, вот оно как. В этот раз, значит, за клад отвечали мы с боцманом, только боцмана на обратной дороге съел ягуар. Вот те крест! Целиком сожрал и сапог не оставил.
Только мы вышли в море, глядь – опять каракка! Радуюсь, как младенец, но как будто один только её и вижу, ребята то ли спят, то ли клювом щёлкают. Ну, думаю, пошла карта, а раз боцмана нет, командую сам – экипаж на уши поднял, они не понимают ничего, но к бою готовятся. Подходим поближе, смотрю – а на каракке нас вроде как и не видят, смысла из пушек палить – никакого. Подходим борт к борту, абордажная команда идёт в атаку, крики, лязг, но очень быстро всё стихает – мои храбрецы захватывают корабль за две минуты! Вот те крест! Я опомниться не успел, как они назад возвращаться стали. Злые, как черти, а, главное, без добычи. В чём, спрашиваю, дело, любезные? А они мне – всё хорошо, капитан, поплыли уже отсюда. А я им – а груз-то есть в трюме? Ну как не быть, - говорят, - каракка доверху набита оружием и боеприпасами. Я ушам своим не поверил! Глядь в трюм – а там ружья, да ещё английские! Ну, думаю, испанцы, черти такие, видно, сами англичан ограбили, а мы, значит, справедливость теперь восстанавливаем.
Ну, распорядился я на корабле призовую команду оставить, а оружие, значит, на берег спустить и закопать – потому что мало ли, вдруг с этими приключениями груз не доставим, будет откуда новый взять. А если доставим, так и самим пригодится. Закапывали на этот раз с рулевым, только на него, когда обратно шли, дерево упало. Вот те крест! Насмерть убило!
Только в море вышли, гляжу – мать честная! Опять каракка! Тут уж я в азарт впал, а раз рулевого нет, так я у руля был, и прямо, значит, на испанца правлю. Мне мои говорят, мол, не надо, капитан, в третий раз корабль на абордаж брать. Ну, тут я осерчал, пистолетом им погрозил, говорю, ублюдки несчастные, бабы трусливые, ежели сейчас на абордаж не пойдёте, застрелю. Они и пошли, только вяло как-то, без охоты. Устали, видать.
Приходит ко мне потом матрос, говорит, так и так, капитан, взяли корабль, а добычи нет, пустой, значит, корабль. Наскребли из трюма по мелочи, пеньки там, парусины, да пороха, всё ж лучше, чем ничего. Давайте, говорю, что ли, и это закопаем, мало ли, пригодится. Команда согласилась, только никто со мной уже не пошёл. Добро помогли выгрузить, в добрый путь проводили, и только собрался я к делу приступить, как на берег вышли боцман с рулевым – все бледные, вялые и почему-то в дерьме.
Ну и струхнул я тогда, надо сказать. Я ж сам видел, как они умерли! Заперся я, значит, в каюте, зуб на зуб не попадает, слушаю голоса под дверью. Призраки эти несчастные команде байки рассказывают. Я так считаю, оба они были люди небезгрешные и оказались, как я думаю, в самых дерьмовых недрах ада. Только черти их оттуда за что-то прогнали, а, чтобы они тайны адские людям не выдали, заставили их всё забыть и что на земле рассказывать научили, только от дерьма отмыть не подумали. Как я, собственно, и понял, где они побывали. И брехали оба про то, что я их в болото покидал одного за другим, смеясь при этом, как сатана, и как они оттуда выбирались.
Потом я уж не помню, что было – ром у меня кончился, и впал я в беспамятство. Помню, очнулся в этом вот кабаке, а в руках – кружка пива. Пытался прийти в себя несколько дней подряд, а когда мне это удалось, обнаружил, что мой корабль ушёл. Неловко вышло, понимаю. Представляю, как сконфужены были мои ребята, когда поняли, что капитан их в порту остался. Но ничего! Посижу тут, подлечусь, тем более, что есть у меня сундучок серебра, который здорово в хозяйстве помогает. Ведь не бросили же они меня! Кабы так, зачем серебро-то оставлять? А кабы не оно, умер бы я уже от недостатка рома. Так ведь, салага?
*************************************************
6. КоржикМаксим Петрович едва не поскуливал от предвкушения порции долгожданного удовольствия, пока выпроваживал жену и детей в гости к теще. Нет, бухать или не слезать всю неделю с молодой любовницы он не собирался. Алкоголь он не особо жаловал, а обычного секса с законной супругой дважды в месяц (аккурат в дни получки и аванса) ему было более, чем достаточно.
Больше всего на свете Максим Петрович любил мед. Правда не есть его, а обмазываться с головы до ног вязкой субстанцией. По неизвестной причине ощущение липкости всего тела и сладкий аромат заводили его покруче самой грязной порнографии. Естественно, такая процедура всегда заканчивалась актом самоудовлетворения и часто — не единственным. В шутку он называл себя Медовым Коржиком, сильно стеснялся своей странной слабости и считал себя пусть и безобидным, но извращенцем. Особенно он опасался, что о его увлечении узнает семья или еще хуже: мужики с родного шарикоподшипникового. Это всяким художникам с певцами и прочей интеллигенцией не шибко зазорно безобразничать подобным образом. А для недавно отметившего пятидесятилетний юбилей слесаря в третьем поколении все, кроме баб — лютый зашквар!
Одно время отыскивая способ избавиться от медовой напасти, Петрович перелопатил массу информации в Интеренете о разнообразных извращениях. Но вместо этого обзавелся еще одним «бзиком»: оказывается, что если во время мастурбации немного придушить себя, то удовольствие получится вообще безмерным. Медовый Коржик долго сопротивлялся любопытству, но не устоял. И оказалось, что вкупе с «медовыми процедурами» петля из бельевой веревки способна вознести простого слесаря пятого разряда просто на недостижимые вершины блаженства.
Подготовка много времени не заняла: расстелив в гостиной на полу кусок полиэтиленовой пленки, Петрович обнажился. Неторопливо намазался медом, чувствуя накатывающее возбуждение, привязал кусок капроновой веревки к дужке кровати, обернул вокруг шеи носовой платок и накинул петлю. Встав на колени, он чуть подался вперед, пока веревка туго не затянула шею. Дождавшись момента, когда мозг «поплывет» от недостатка кислорода и начал неторопливо мастурбировать.
Но в этот раз что-то пошло не так и петля слишком сильно стянула шею, Коржик начал терять сознание. Он попытался ослабить веревку, но не получилось: Петрович неправильно собрал узел и петля могла скользить лишь в одну сторону, затягиваясь. Раздирая в кровь щеки, мужчина пытался сорвать или ослабить удавку, но ничего не выходило. Последней мыслью, пронзившей умирающий мозг, была: «Нинка с детьми меня так и найдут, неловко-то как получится... А мужики что подумают?».
Три мухи разных видов: коричневая, серая в полосочку и зеленая грелись под ласковыми лучами рассветного солнца.
• Эх, сейчас бы сладенького навернуть! Вареньица там, ну или хоть карамельку облизать, - сказала Коричневая, потирая лапки.
• Фу, - ответила Зеленая, - что за педиковатые предпочтения? Ты не из веганов часом? Мясца, исключительно мясца! Лежалого, сочащегося нежным гноем... И переваривать почти ничего не надо, только тяни в себя жижку и наслаждайся.
• Херня! - ворвалась в разговор Серая, - говно — круче всего. Аромат, консистенция, оттенки вкуса... Надо слетать на площадку для выгула, собачники уже должны своих Барбосов вывести просраться.
Сидящая неподалеку божья коровка привлекла внимание мух пощелкиванием жвал:
• Давеча занесло меня не очень попутным ветром в дом напротив. Второй подъезд, восьмой этаж. Балкон открыт еще был, из любопытства заглянула. Так вот, там посреди комнаты лежит мертвый мужик. Почему-то обмазанный медом весь. И лежит наверное дня три, протух уже неплохо, даже подтекать начал. А еще он перед смертью просто огромную кучу навалил. Так что там всего и на всех хватит!
Мухи, торопливо поблагодарив божью коровку, встали на крыло. Выполнив изящный боевой разворот, маленькая эскадрилья с радостным жужжанием помчалась к месту грядущего пиршества.
*************************************************
7. Быки и красные тряпкиПочему в магазине нельзя примерить наушники? Зайдя в Ашан, я обнаружил, что все накладные наушники там висят в "свободном доступе": провод свисает от каждой модели, мол, хочешь — подключи свой плеер и послушай. Так же проще!
Решил я примерить одни из "ушей" по бросовой цене, а вдруг что-то понравится? Дело было летом, когда стояла жаркая, прямо как сегодня, погода, и я пришел в магазин в просторном красном поло. Я вытащил из кармана телефон, вставил в него свисавший провод, сижу, выбираю.
Минут через десять я начал ощущать, что кто-то за мной стоит и сверлит мне спину своим взглядом. Я снял наушник с одного уха и повернулся.
— Ну сколько можно! Скажите, какие из этих двух лучше? - надо мной возвышалась какая-то тётка и протягивала мне две коробки наушников.
Я посмотрел на них: Сони и какой-то китайский хлам. Подумайте сами, зачем же брать китайский ноунейм, если по той же цене есть что-то приличное? Так я ей и сказал.
Дама отошла и подозвала проходящего мимо работника Ашана в белой рубашке с бейджиком. Тот огляделся, сказал, что сейчас кого-то позовет. Однако, никого не найдя своим взором, сам взял коробку. Покрутил ее в руках, затем, надув щеки, стал пояснять:
— Понимаете, да, это бренд не известный, но у них имеется свой завод в Китае. Уши еще не прогреты, но ведь низы бархатистые. Верхи указаны до пятнадцати килогерц, да и какой замечательный цвет — перламутровый!
"Перламутровый!" — я улыбнулся про себя. Похоже, сегодня продавцам поставили план по продажам этой китайской дряни, ну или как там их мотивируют, тут уж я могу быть не прав, но он же ей их нагло впаривает!
Когда тётка от него отошла, я её об этом предупредил. Дама недоверчиво посмотрела сначала на меня, потом на сотрудника в белой рубашке и повесила китайскую коробку обратно. Сотрудник бросил на меня испепеляющий взгляд, а я просто продолжил подключать мобильник к разным наушникам и слушать.
И все никак мне не удавалось сосредоточиться на выборе своих наушников. То кто-то поинтересуется разницей между двумя моделями одной фирмы, то спросит, что мне самому по звуку больше нравится.
Я люблю слушать музыку, и мне стало приятно, что кто-то спрашивает моего экспертного мнения. Я с удовольствием смотрел и комментировал выбор очередного спросившего, параллельно пытался что-то присмотреть себе. Наконец, я воспользовался тем, что остался в одиночестве и, надев очередные "уши", окунулся в чарующие звуки.
— А из этих? — громко, прямо через плечо, спросила та же женщина и сунула мне в лицо еще две пары.
В этот раз с китайчатиной она решила сравнить Самсунг. Мне это стало наскучивать. Я посмотрел на характеристики на её коробках и просто сказал ей, что "Китай" брать не стоит.
— Что, трудно было? — презрительно бросила она и зашагала к другой полке.
"В каком смысле? — не понял я, — Зачем хамить? Я же ей помог, притом, уже во второй раз. Что её не устраивает?". Желание помогать хамке совершенно пропало. Да хрен бы с ней. Поскольку я был увлечен прослушиванием, про надоедливую покупательницу я быстро забыл.
В третий раз дама бесцеремонно толкнула меня в плечо:
— А эти хорошие? — кто-то опять сунул ей в руки китайское барахло.
— Я не знаю. Не видите, я занят? Смотрите сами.
— Как это не знает? — она повысила голос. — Что вы себе позволяете?!
— Это я-то позволяю? Слушайте, что вы от меня хотите? Хотите совета — подождите, пока я закончу свои дела, — с этими словами я отвернулся и вставил в телефон новый шнур.
— Нет, ну вы слышали! — надув губы, назойливая тётка опять подошла к сотруднику в белой рубашке.
На громкий голос оглянулись несколько работников магазина. На всех были в точности такие же красные футболки, как и у меня.
Я улыбнулся. Стало понятно: она перепутала меня с одним из местных сотрудников. Признаюсь, что, хоть мне и было приятно просвещать кого-то, делая работу вместо настоящего консультанта, но ведь за то, что ты незаслуженно терпишь хамство, продавцам платят, а мне — нет! Вот пусть теперь выбирает сама или компостирует мозги парню с бейджиком.
Через пару минут смотрю — снова идёт. Я так ничего и не подобрал для себя, поэтому положил на полку наушники и мысленно приготовился слушать новые вопросы.
— Вот, вот этот! — она ткнула на меня пальцем тому же мужику в рубашке, которого она вела с собой.
Сложно сказать, что двигало администратором, может быть, план продаж, а может, он оказался новым или из другого отдела, но, подойдя, он на полном серьезе начал предъявлять претензии насчет уважения выбора покупателей и большего проявления внимания к ним.
Потом он подозвал тех продавцов, которые стояли за соседней полкой и уже оборачивались на повышенный голос, и при них спросил у дамы, в чем дело. Те стали перешептываться: они-то сразу поняли, что им предстоит сейчас наблюдать.
Решив позлить хамоватую покупательницу и скрасить день окружающим людям, я подыграл администратору:
—Хочу — помогаю, а хочу — нет. Моё дело! — сказал я, уперев руки в бока. — И пусть научится вежливо разговаривать. Поговорим тогда, когда у нее это начнет получаться!
Мужик впал в ступор. Кто-то из сотрудников хихикнул. Однако управляющему нужно было как-то выходить из сложившейся ситуации в присутствии подчиненных. Он сдвинул брови и приказным тоном произнес:
— Завтра можете здесь не появляться.
Уголки рта дамы растянулись в победной ухмылке.
— А это уже мое дело, и это я буду решать, приходить ли мне завтра сюда или нет. С чего бы это вы мне указываете, что мне делать?
— Потому что с завтрашнего дня вы уволены!
Один из работников не выдержал и громко заржал. Его подхватили другие.
Ну отлично! Я за них бесплатно целый час работал, а мне за это мало что нахамили, так еще и уволили, не успев нанять!
Администратор попытался что-то у них спросить, но и сам понял, что попал впросак и просто отошел в сторону. Продавцы разбрелись по углам, не желая иметь дела с опасной барышней.
И я тоже пошел дальше за своими покупками. Ничего не поняла только злобная дама и побежала вслед за администратором, уговаривая принять дальнейшие меры.
*************************************************
8. ГлюкиВ одной оптимизированной согласно реформе здравоохранения наркологической клинике, в уютной палате с невообразимо желтыми стенами и осыпающейся штукатуркой, на зассанных матрасах панцирных кроватей обитали два типичных представителя. Они обитали, будучи жестко зафиксированными смирительными рубашками, но своего оригинального положения даже не замечали, поскольку оба пребывали в волшебном мире delirium tremens, или, попросту говоря, – в белой горячке.
Один из типичных представителей, по имени Федя, был когда-то пролетарием, а второй, Арчибальд Галактионович, - гуманитарием, сейчас же их социальный статус уравнялся и назывался «упоротый алкаш». Пациенты друг друга не замечали, зато их внутреннему зрению и слуху представлялись удивительные события.
Федя общался с маленькими зелеными чертиками, которые в массовом количестве заполонили всю палату. Поначалу он испугался и попробовал их развидеть: он крепко зажмуривался, кричал: «Кыш, анчутки!», извивался червяком в смирительной рубашке, пытаясь стряхнуть с себя эту мелкую нечисть и свирепо в них плевался. На чертиков его яростные потуги не действовали: они шустро сновали туда-сюда, корчили рожицы, распевали нецензурные песни, прыгали по многострадальному Фединому организму и вообще вели себя антисоциально. Утомившись в бесплодной борьбе с зелеными агрессорами, алкоголик Федя угрюмо задумался, а потом спросил:
- Чуваки, может угостите бухлом, а?
- Не, командир, - ответили ему мелкие бесы – мы по другой части, мы можем только смолой горящей угостить.
- Ну, и пошли на… - обиделся на них пациент.
Однако со временем Федя к своим фантомным визитерам попривык, у них завязалось общение, и он даже стал обучать их строевой подготовке. Как ни странно, чертики слушались алкаша, честно отслужившего когда-то в армейских рядах: они строились по команде в каре, маршировали, отрабатывали рукопашные приемы со своими трезубцами, ползали по-пластунски и бегали в атаку с криками: «Ура-а! За Федю!».
Арчибальда Галактионовича удостоили высокой чести оранжевые рептилоиды с планеты Нибиру, выбрав его Представителем Человечества для Судьбоносного Межгалактического Контакта. Они прибыли на летающей тарелке, которая зависла возле кровати Арчибальда, затем испустила сноп света на пол, и по нему как по лестнице стали спускаться многочисленные, размером примерно с Фединых чертей, ящеры в скафандрах. Когда космические путешественники столпилась под летающей тарелкой, вперед вышел упитанный рептилоид с важной мордой апельсинового цвета и произнес речь:
- О, высокочтимый землянин Арчибальд Галактионович, мы рады приветствовать тебя и в твоем лице - всё человечество от имени высокоразвитой цивилизации рептилоидов с планеты Нибиру!
- Здравствуйте, уважаемые рептилоиды! – воскликнул бывший гуманитарий, взволнованно трепеща в своей смирительной рубашке – Я так польщен! Но почему именно мне вы оказали такую высокую честь?
- Да потому, что ты достойнейший из достойных, Галактионыч! Ты же гигант мысли! Одно слово – гуманитарий!
- Вы мне льстите… - смущенно позеленел Арчибальд, поскольку краснеть он не мог по состоянию здоровья – Эээ… скажите… а вы не могли бы меня угостить бухлом?
- Не держим. – отрезали рептилоиды – Алкоголь пагубно влияет на интеллект и разрушает организм.
- Это верно. – вздохнул пациент.
- По пьяной лавочке на нашей суперскоростной летающей тарелке можно черт знает куда залететь на сотни тысяч парсеков.
После этих слов Федины черти прекратили свои маневры:
- А по какому, собственно, праву вы упоминаете нас всуе? – угрожающим тоном спросили они рептилоидов.
- Простите, мы не хотели вас обидеть, просто это же такой у вас оборот речи.
- Вы речь-то аккуратней оборачивайте, а то ведь мы не посмотрим, что из другой галактики…
- Простите ещё раз, уважаемые черти, мы пока ещё не освоили все тонкости этических стандартов вербального общения на Земле. – на этом межгалактический инцидент был временно исчерпан.
- Скажите, а с какой целью вы прилетели на Землю? – спросил Арчибальд Галактионович рептилоидов – Надеюсь, хе-хе, не с целью нас поработить?
- Отнюдь! – заверили его нибиряне – Мы заскочили, хе-хе, чисто по-соседски: мир, дружба, жвачка! Кто-нибудь другой может вас и поработил бы, а мы – нет. Потому что мы капец какие дружелюбные!
- Это хорошо. – одобрил гуманитарий – А какая у вас на планете политическая форма правления?
- У нас рептилиспублика, мы исповедуем ящерократию и либерализм…
- Братцы, да что же это такое?! – отчаянно заверещал один из чертиков, потрясая в воздухе трезубцем – Мало того, что у них морды оранжевые, мало того, что они нас пытались оскорбить, так они же ещё и либерасты! Да я хвост даю на отсечение, что они сюда приперлись именно для того, чтобы нашу Землю-матушку поработить! Неужели-же мы им это позволим, а?!
- Нет! Нет! Ни за что! – заорали мелкие бесы – Бей либерастов! В атаку! Ура-а-а!
И разгорелся яростный бой. Черти атаковали рептилоидов трезубцами и горящей смолой, оранжевые мочили зеленых лучами бластеров. Убитые бойцы тут же исчезали, но на их месте сразу возникали новые, поскольку источником их существования являлись галлюцинации Феди и Арчибальда.
- Слева, слева заходи! – азартно кричал Федор – Вот так, по купмолу его бей! Мочи гада!
- Господа, мы же все цивилизованные носители разума! – тщетно взывал к воякам гуманитарий – Давайте найдем точки соприкосновения и помиримся!
Бой продолжался долго и безрезультатно.
Но через какое-то время взамен исчезнувших рептилоидов почему-то перестали возникать новые. Их становилось все меньше, они стали отступать. Чертики усилили натиск, предчувствуя близкую победу. Наконец последний рептилоид исчез, а вслед за ним и космическая тарелка растаяла в воздухе.
Арчибальд Галактионович крепко спал: он благополучно миновал острую стадию болезни и избавился от галлюцинаций.
- Ура! Наша взяла! Победа!!! – ликовали черти, отплясывая джигу.
У Феди продолжались глюки.
*************************************************
9. Немного от АдамаКоц, коц. Коц.
- Не сильно занят, Господи? Там Адам твой скучает, заняться, говорит, нечем.
- Попозже, я не знаю, какую шкуру зебре сотворить, чёрную или белую. Сам что—нибудь придумай, Люцифер…
Рёбрышко дай… Не, не больно….
Зачем она? Не умеет ничего. Таскается за мной, говорит, чтобы я был осторожен. Что такое «осторожен», не знаю. Когда прыгаю со скалы – а ветерок так приятно охлаждает - вскрикивает. Аж мурашки по коже от этого визга, бегемот и то орёт тише.
«Она» - тоже её слово. Пусть будет она. Мне- то поровну, я смотрю на эту здоровенную махину- коня, и думаю, как бы залезть на него, и прокатиться, ведь он так быстро бегает. А если их будет трое? А если много, сотни две? А она ахает, взвизгивает, но тем не менее, когда я коня уговорил, и её затащил, слазить не хотела долго.
Пробовал залезть на бронтозавра, вот это мощь! Ему бы ещё огнём из пасти пулять научиться, мы были бы непобедимы. Драться тут, в Раю, конечно, не с кем, но всё же…
Она говорит, что я могу разбиться. Глупая, мы не умрём никогда. Что такое «страх?»
Сегодня нырял и довольно долго пробыл под водой. Когда выплыл, увидел её, она сидела на берегу и издавала весьма неприятные звуки. Меня от них покоробило, я подошёл, она встала и отвернулась. Я приобнял её, чтобы замолчала, она неожиданно захихикала и присела. На ощупь она приятнее, чем я думал. «Утонул». Очередная глупость.
Надоела. Взял и ушёл. Ходил долго… очень … не очень. Через пару дней я начал о ней беспокоиться.
Уходил – выла, пришёл – выла опять. Голодная, что ли? Травы полно, листьев, плодов, яблоки не трогай только, и всё.
Зря вернулся. За время моего отсутствия, она притащила кучу леопардов, и теперь спит с ними, говорит, что это модно. Леопарды тёплые, но когда переворачиваются – царапаются. Иногда подскакивают и бегают по пещере, как сумасшедшие. Спасибо, Господи, босиком ходим, тапки не нужны.
Мамонт. На кой чёрт нам нужен в пещере мамонт?
Пойду приведу мамонта.
Новая блажь. Оказывается, виноград, тот, что я в дупле заквашиваю, «плохо на меня влияет».
Нет, виноград не отдам. Сама попробует, может, станет лояльнее к нему.
Лучше бы не давал. Нет, сначала она развеселилась, начала скакать по земле, как юная цапля, по крайней мере, ножками так же выделывала, но потом… Пришлось мне эту тушу тащить до самой пещеры, да и болтала она не затыкаясь. «Мужчина, а я вам нравлюсь?» А я знаю? Мне нравится плавать, бегать, прыгать, нырять, с тиграми играть – а с тобой что?
«Изнасиловать» - это как? Я что должен был делать?
Катастрофа. Она закусывала яблоками.
Утверждает, что яблоки подсунул ей я, она- де всегда заедала грушей. У меня в тот вечер сознание несколько помутилось, и не уверен, обнималась она со змеем, или нет. Теперь уже не так и важно, нас всё равно всех выкинули.
Хех, теперь я знаю, что значит «изнасиловать», мы иногда так играем. Это увлекательно, а вот работать – не очень. Ева не работает, говорит, что ей хватает дел по дому, шкуру вытряхнуть там или костёр развести к моему приходу… Кстати, мамонты, оказывается, вкусные, но больно бодаются. Лошади тоже очень долго не соглашались работать, но теперь мы все знаем, что такое « страх».
Иногда я и ей пытаюсь этот «страх» показать, но почему- то жалко. За последний год она здорово растолстела, потом резко похудела. Притащила откуда –то ( я на охоте был) странное существо. Говорит, что на меня похоже, а по- моему, там от человека лишь личинка, ну или гусеница… Да ещё и рыжая. Слава богу, на меня теперь меньше внимания обращает, болтовня личинусу достаётся, в основном. Хотел взять его с собой на охоту, волков на визг подманить – не отдала.
Виноград по- прежнему под запретом, хотя от неё иногда виноградом пахнет. Да и я говорю, мол, пойду, в засаде посижу, скотину какую изловлю…Да и сижу себе, рыбу ловлю на самом деле.
Кстати, надо научить её доить корову.
Забот нам – мне – прибавилось столько, что и выспаться не успеваю. Она же говорит, что я лентяй, и она на себе пещеру тянет, и я пропал бы давно без неё…
Долбаные яблоки!
А с другой стороны, без неё скучно. ©
*************************************************
10. Ужин по принуждениюДодоева едва успела отпрыгнуть от хлопнувшей перед её носом двери и поняла, что Славик не шутит.
Его последнее, гневное, брошенное перед уходом: «Не приготовишь сама нормальный ужин, убью!» - звучало очень убедительно.
Мужа она знала в общей сложности месяцев пять. Неделю до свадьбы и всё остальное.
Славик имел две положительные черты. Силу и честность. В этом Лена убедилась в ночном клубе, где они познакомились.
Вначале он пообещал её охранять и слово сдержал. Это была доброта. Затем пообещал какому-то мужику сломать нос и сломал. Это была честность.
- Замочит ведь, если на ужин снова будут покупные пельмени или пицца! - честно призналась себе Додоева, и направилась было на кухню, но зависла возле ноута.
Выбор между реальной и виртуальной жизнью оказался предсказуем. Она шустро застрочила в компьютере ответки на «классики», «плюсики» и «лайки».
В сознание её привела карикатура, всплывшая в сообщениях от неизвестной из множественных подруг. На картинке, нарисованной чёрно-белым, сковородкой по голове жену бил муж, а не наоборот.
Лена в ужасе оторвалась от компьютера и, со словами,
- Я тебе приготовлю самый вкусный ужин, милый козёл! – устремилась на кухню.
До возвращения мужа времени было завались. Додоева открыла холодильник и зависла перед выбором. Кролик, курица, говядина, свинина и рыба.
Что же приготовить?
Она перебрала в голове последние блюда, которые ел Славик. Тефтели, котлеты, суп с фрикадельками, жаркое, пироги, борщ… Что же ещё привозила нам последнее время мама?
Ей хотелось удивить мужа. Нет, не удивить, а убить наповал раз и навсегда. Заставить покорно ползать на четвереньках, преклоняясь перед её кулинарными шедеврами. К слову сказать, Лена умела готовить до появления в её жизни интернета. Потом что-то произошло.
Она достала из холодильника самое, на её взгляд простое - курицу. Курицу готовить легко и приятно, она не отрывает от общения. Лена быстро натёрла мёртвую птицу специями и майонезом и запихала в духовку.
«Ой-ой, мусики мои! Мой сегодня злой как чёрт! - делилась Додоева с очередной неизвестной подругой из соц.сетей, - а я, чтобы успокоить, ему курицу по-восточному зарядила. Имбирь, куркума, кориандр, кайенский перец, паприка, мёд, сушёный чеснок! А как ещё этих жрунов ублажить? Только творческим подходом и вкусняшками!»
От милой беседы Додоеву оторвал телефонный звонок.
- Мы ничего не хотим сказать плохого, - извинилась соседка Полина Евгеньевна, - но если дым из вашей кухни идёт по рецепту, то проблем нет, а если нет, то мы можем вызвать пожарных.
- Не нужно пожарных! - ответил Лена, и выбросила горелую курицу в ведро.
Ничего, есть рыба, она тоже быстро готовится.
Додоева вернулась в интернет в поисках самого вкусного рецепта для минтая. В основном его предлагали котам, хотя были варианты и для людей.
- Нет, Славик не оценит! - перелопатив кучу кулинарных сайтов, решила она и переключилась на говядину. Между бифштексом, ростбифом и стэйком Лена выбрала кролика.
«Чего уж проще, почти как курица!» - вспомнила она кулинарные наставления мамы и опять полезла в инет за советами. Известие о деликатности и полезности крольчатины едва успели вдохновить Додоеву. Новая проблема подкосила её энтузиазм на корню. Не хватало ингредиентов. Не было ни каперсов, ни токайского, ни пармезана. Лена вновь решительно залезла в сеть, но следующий найденный рецепт тоже не помог. Отсутствовали алыча и айран.
- Нихуя он не курица! – в сердцах матюкнулась Лена и прокляла кролика.
В резерве маячил кусок свинины.
Ноутбук разрывался от бесконечных бульков, извещая Додоеву о пришедших сообщениях. Она вновь с головой ушла в виртуал, ведь бесчисленные неизвестные друзья поздравляли её с неведомыми праздниками, требовали проголосовать в конкурсе за племянницу и пророчили вечные муки, если она не перешлёт очередное письмо счастья ста двадцати друзьям. Проблем было не счесть. Все они были важны и требовали осмысления и немедленного участия.
Телефон завыл привычным рингтоном и, машинально подняв трубку, Лена услышала знакомое,
- Солнышко, я почти дома, что у нас на ужин?
- Всё… - дрожащим голосом ответила она и ринулась на сайт экстренных советов.
Пальцы молотили по клавишам сами.
«Как убедить мужа не убивать меня?»
«Как приготовить свинью за семь минут?»
«Как заставить мужа поверить, что еда не главное в жизни?»
Последний запрос вызвал всплеск виртуальных ответов. Все они сводились к одному: «Для мужчины секс важнее еды, умейте пользоваться этим свойством».
Обрадованная Додоева галопом полетела к зеркалу. Не помня себя от радости, она кое-как наклеила ресницы, намазала лицо на манер боевой раскраски племени Шеренте, хотя ничего не знала о нём и, услышав звонок в дверь, помчалась открывать.
Славик ввалился в квартиру очень уставший. Не замечая красавицу жену и, не обращая внимания ни на что вокруг, он залез в ванную.
Лена замерла.
- Ох, как вкусно жареным пахнет! - сквозь шум воды, прокричал Додоев, - умничка моя! Вот это ужин! Не то, что у моих коллег, чуть жрать потребуют, а им вместо еды сразу секс. Безрукость свою их жёны гениталиями прикрывают, понимаешь! Не, секс тоже нужен, не спорю, но хорошая еда - залог всего!
Услышав эти слова, Додоева громко упала в обморок прямо в коридоре.
- Ленка, ты там сковородками, что ли гремишь? - смывая пену, продолжал кричать из ванной Додоев, - накрывай скорее на стол, пахнет вкусно!
*************************************************
11. Неловкость Иван Прохоров по жизни был брутальным мужиком. Он, прошедший несколько горячих точек в период распада великой страны, был чужд сантиментам и прочим розовым соплям. В спорах с оппонентами ему нередко приходилось пускать в ход не только слова, но и более весомые аргументы, как-то кулаки, ноги, а то и крепкий, низкий лоб. Душещипательных фильмов он никогда не смотрел, а если вдруг случайно и натыкался на такую картину, переключая канала ТВ, то решительно выключал телевизор, яростно кляня и сопливых режиссеров и слишком слащавых актеров, и вообще, всю российскую киноиндустрию в целом. Спутницей жизни он за всю свою без малого пятидесятилетнюю жизнь так и не обзавелся. Виной тому были как его крутой нрав, так и полная неспособность к проявлению какой бы то ни было нежности. Так, растительность он воспринимал только как средство маскировки в полевых условиях, ласки он был чужд в принципе, а комплименты, вообще не признавал, и, соответственно, никогда никому не говорил.
Периодически бывающие у него женщины по вызову частенько уходили в синяках и кровоподтеках - последствия его грубых обращений в сексе. А для секса Иван предпочитал исключительно грудастых блондинок с круглым типом попы. Но никто не жаловался, так как платил он всегда сразу, щедро и даже раза в полтора перебивая существующие расценки.
Были у него и друзья - из числа бывших коллег по оружию. Раньше они вместе воевали, а вот теперь вместе приспосабливались к новому времени, когда цена их подвигов резко девальвировалась, а некоторые подвиги уже таковыми и вовсе не считались. По давно заведенной традиции раз в месяц они собирались на квартире у Ивана, и, за ящиком армянского коньяка, вспоминали о былых подвигах, ушедших товарищах, ну и вызывали проституток, конечно же, куда же бравым гусарам, хоть и бывшим, да без женского внимания.
В тот злополучный вечер наш герой, как обычно накануне их ежемесячных посиделок с друзьями-товарищами, капитально закупился в ближайшем к дому сетевом супермаркете. Основную часть потраченного бюджета составляло спиртное. Помимо дюжины бутылок элитного армянского коньяка было куплено несколько бутылок шампанского - для дам. Ну и минимальный ассортимент закусок: сыр и колбаса в нарезке, нарезной же багет, несколько банок паштета и консервированного говяжьего языка, оливки и маринованные шампиньоны.
Выйдя из магазина и переложив обширный баул с покупками за спину, Прохоров перешел дорогу и свернул по тротуару к своему дому. Ему оставалось пройти каких-то 200 метров, как вдруг он услышал громкий кошачий писк. Недоуменно взглянув по направлению звуков, он разглядел на кромке тротуара небольшого пушистого котенка с поврежденными задними лапами.
- Эка тебя угораздило, - сказал Иван, ставя баул на газон и присаживаясь рядом на корточки.
Котенок, заметив внимание к своей персоне, благодарно замурчал, чуть придвинулся к мужчине и неожиданно начал тереться своей мордашкой о грубый армейский берц Ивана. Какое-то неясное чувство заботы, смешанной с волнением охватило бывшего военного.
- Что это со мной? - подумал он. - Старею, что ли?
Прохоров как можно аккуратнее подхватил котейку левой рукой, и, взяв баул, поднялся.
- Ну что ж, раненых на поле боя не бросают, - сказал он сам себе и бодро зашагал к дому.
Зайдя в квартиру он, первым делом, отставил баул с покупками в угол прихожей. Потом аккуратно положил присмиревшего пушистика на диван и внимательно осмотрел его. Задние лапы зверька были травмированы, но по первым признакам, кости были целыми, а значит, можно было надеяться на благоприятный исход лечения. Налив в тарелку молока, он подставил ее котенку и наблюдал, как тот быстро начал лакать белое лакомство.
- Ничего, Пушок, прорвемся, - сказал он, и тут же осознал, что уже дал имя своему нежданному питомцу.
Затем Иван пошел разбирать покупки, убирая консервацию и шампанское в холодильник, а багет и коньяк выставляя на стол.
- Сейчас освоишься и я тебя копченым языком угощу. Ты наверное такого сроду не пробовал, - обратился он к Пушку. Но тот, сморенный обильным питьем, уже мирно посапывал на диване.
- Натерпелся, бедолага. Ну, ничего, завтра с утра я тебя в ветклинику на Урицкого устрою. Благо у меня там армейский кореш работает. Тебя, Пушок, быстро на ноги поставят.
Внезапно идиллию прервал резкий звонок в дверь - пришли боевые друзья. Иван вдруг осознал, что не успел полностью собрать на стол, не успел заказать проституток на вечер, а самое главное, что на его любимом походном диване, никогда не знавшем прикосновений домашних животных, мирно спит пушистый зверек, привнеся диссонанс в его размеренную и по-военному выверенную жизнь. Он с тоской посмотрел на входную дверь, перевел взгляд на мирно спящего зверька, а потом на открытую дверь балкона. Кулаки его сжались и в глазах промелькнул хищный блеск военного головореза. Он снова стал самим собой и принял решение. Друзья не смогут уличить его в сюсюканьи и розовых соплях. Выход из неловкой ситуации был найден.
*************************************************
12. Виноградное мясо«Дожить бы только до светлых дней!» – говорил герой одного известного фильма, и они, наконец, настали.
Правда этот герой к тому времени уже сам умер, или его убили насильственным способом…
А Светлые Дни заключались в том, что человечество наконец-то научилось различать дураков и умных надежным электрическим способом не без помощи, правда, медицины. На Земле начались беспорядки, никто не хотел быть умным, ведь умных никто не любит. Но постепенно все сошло на нет и беспорядки прекратились.
Умные решили лететь на Марс, и основали там для начала новую столицу под именем почему-то Гибралтар, а дураки остались на Земле и начали проедать все ресурсы, потому-что им было лень. Дураки же! Что с них взять.
Темнейший оказался умным и покинул Землю, чтобы возглавить новую планету.
На Марсе умные сначала жили в отдельных модулях, растили картошку, потом стали потихоньку объединять модули в города и там дошло дело уже до колючих огурцов с пупырышками. Когда умные докатились до того, что начали монтировать атмосферные заводы и насыщать скудную атмосферу Марса кислородом, стали они потихоньку выращивать и Секретную Траву, исключительно под открытым небом, для придания ей необходимых свойств. На Марсе уже можно было дышать.
А дураки же после исхода умных немедленно объединились и организовали три комиссии и пять подкомиссий по распределению ресурсов. Но это не помогло. Ресурсы истончались с каждым мгновением, поскольку назывались они невосполнимыми. И тогда вспомнили дураки про умных и направили в космическое пространство радиограмму.
Вот что было там написано:
Мы погибаем! Спасите, помогите!!! Нам нужна нефть, срочно!
И ровно через от трех до двадцати четырех минут оно достигло Марса, и было принято одной из частных станций, поскольку государство умных направило все силы на терраформирование своей новой планеты и не отвлекалось на всякую ерунду.
Еремей копал баню, поскольку на открытом месте ее пока нельзя было возвести в силу незавершенности преобразования планеты, а под землей самое то, когда его отвлекла мелодичная трель межпланетной связи.
- Да кто там еще? – заворчал недовольный Еремей. - Бога же нет, это медицинский факт, а кто еще? Земляне разве что…
И отряхивая руки от марсианской земли, направился в радиорубку. Прочитав радиограмму Еремей задумался.
- Добро пожаловать! Ваша радиограмма очень важна для нас!- Коснулся он клавиши ответа и отдернул руку.
- Вот блин, - чертыхнулся он. – Оптимизаторы хреновы!
Стер сообщение, не отправляя, и набрал новое. Вот что там было:
Нефти нет, уж не обессудьте, но вы все равно прилетайте. Земли у нас полпланеты не освоено, разместимся как-нибудь.
Глянул Еремей на календарь, до Земли было четырнадцать минут лета световому лучу, подождал полчаса, надеясь на ответ. Потом подождал еще полчаса – мало ли! Потом пробормотал:
- Неужто радиограмма взорвалась…
Таким своим умением Еремей не афишировал, но раз попробовал отправить радиограмму к ближайшей звезде, Проксиме, и четыре года истекли как раз позавчера. Еремей был вознагражден зрелищем в небе, а все астрономы сошли с ума, пытаясь объяснить взрыв ничем непримечательной звезды разными гипотезами.
Еремей шел от радирубки до недостроееной бани, стараяь не смотреть на ночное небо, где на месте Земли разгоралась новая звезда, когда заметил трех человек, шедших с севера. Это были сам Темнейший, его друг, и какой-то негр.
- Тут вот какое дело, Еремей.
Процессия остановилась и начался разговор. Друг начал мечтательно осматриваться по сторонам, негр зло уставился на Еремея, а Темнейший протянул какую-то бумагу.
Почетному гражданину Марса – написано было в ней.
- Мы хотели тебя направить на Землю, типа представителем. Но Земли то больше нет…
- Ага, - хмуро сказал Еремей.
- Так что лети-ка ты, брат храбрец, на Ганимед. Сам Юпитер нам не по зубам пока, а вот спутник его самое то. Обустроишься там, то се… Пиши, вобщем. Нда, неловкая какая-то ситауция.
Темнейший вытащил банан из кармана и дал его негру. Друг по-прежнему мечтательно озирал окрестности.
Еремей паковал кубики виноградного мяса, отличающиеся свойством калорийности при небольшом весе, что важно при межпланетных перелетах, и наливал вино для одуванчиков в специальные железные фляжки из невесомого металла.
Ведь не может же быть так, чтобы на Ганимеде не росли одуванчики?! То-то же. А поливать их чем? Специальным вином, иначе они не так вырастут.
О Земле он старался не думать.
*************************************************
13. История болезниЛевая грудь Танюхи была немного меньше правой. Особенно хорошо это было заметно, когда Танюха спала на спине, разметав волосы по подушке и сбросив край одеяла на пол. Вот как сейчас. Небольшая курносая мышка с татушки, набитой у левого соска, игриво смотрела вверх, прямо в срез ствола «Сайги» двенадцатого калибра.
***
С Танюхой я познакомился несколько лет назад, ещё школьником выпускного класса. Родители моего лучшего друга, Серёги, на всё лето свалили на дачу, оставив квартиру на его дальнюю родственницу, приехавшую поступать в институт. Вместе с родственницей приехала поступать и её лучшая подруга, блондинка среднего роста с длинной косой и выразительными серыми глазами. Она так и представилась: «Танюха», когда Серёга всё-таки зазвал меня, робеющего и отчаянно краснеющего девственника знакомиться с совсем взрослыми, как мне тогда казалось, девушками.
- Да не ссы ты! - уговаривал он меня, — Это ж такая удача! Сто пудов мы лишим тебя невинности ещё до выпускного!
- Иди ты в жопу, - уныло огрызался я, воспитанный бабушкой, без родителей, на романах Вальтера Скотта, в духе старомодного рыцарства и уважения к Женщине. Гормоны, меж тем, стучали в голову и, особенно, в части тела пониже, поэтому знакомиться я пришёл и был тут же сражён наповал сероглазой красавицей. А когда Танюха оглядела меня и, лукаво улыбнувшись, выдала заключение: «Ты симпатичный!», - я поплыл как эскимо. За её спиной Серёга уже дико вращал глазами и неистово изображал акт совокупления с диванной подушкой. Он настолько увлёкся, что не заметил, когда в его сторону обернулась Татьяна, и был тут же награждён крепким подзатыльником и кличкой «Ёбарь-террорист».
Я зачастил в гости к Серёге. Мы стали встречаться с Танюхой всё чаще, а затем сделались и вовсе неразлучны. Тогда всё и произошло: как-то само собой, закономерно, будто во исполнение неведомого сценария. В результате Серёга оказался прав, и я действительно потерял невинность даже с опережением графика, ещё до последнего звонка. Своим «первым разом» я похвастаться не могу, всё было бы просто ужасно, если бы не Таня. Она стала моим проводником в мир чувственности, эротики, секса и всего того, о чём только могут мечтать подростки.
***
Пролетели три года. За это время многое произошло: я поступил в институт, умерла бабушка, а Танюха поселилась у меня в квартире. Наша жизнь протекала легко и беззаботно. Мы веселились и дурачились на полную катушку. Всё, что хотелось или можно было попробовать в сексе, мы попробовали. Я уже был не тот, вечно робевший и краснеющий в компании девушек подросток, а очень уверенный в себе «мачо», звезда студенческих вечеринок и мечта первокурсниц. Но дальше лёгкого флирта никогда не заходило, ведь я был счастлив с Танюхой и, даже в мыслях, не изменил ей ни разу, а она была счастлива со мной.
Незаметно всё изменилось.
Куда-то исчез её нежный, лучистый взгляд. Я стал замечать грусть и скуку в некогда сияющих озорным лукавством глазах Танюхи. Сколько бы я не гнал от себя сомнения и дурные мысли, они возвращались снова и снова, а однажды я застал её врасплох за перепиской с кем-то. Её глаза сияли как прежде, тем самым блеском, по которому я так скучал! Она неловко и неуклюже попыталась уйти от расспросов, сменить тему, чем лишь укрепила мои подозрения.
***
Ночью, дождавшись, когда Танюха уснёт, я тихо выскользнул с её телефоном на кухню и очень быстро нашёл переписку с некой «Светкой». То, что я там прочёл полностью разрушило мой мир. И чем больше я читал, тем сильнее он рушился, хотя, казалось, дальше уже было некуда. У неё есть другой. Он знает обо мне. Они встречаются. У них уже был секс. Они даже смеют обсуждать меня со смесью сочувствия и жалости. Меня!
Кровь стучала в висках так, что закладывало уши. С каждым ударом сердца в голове будто бил огромный колокол: «Предательство! Тварь! Сука! Шлюха! Как ты могла?!»
Всё было в каком-то красном тумане. Я даже не понял, как снова оказался возле спящей Татьяны с «Сайгой» в руках, целясь в татушку у соска, который столько раз целовал...
Я опустил ружьё и, пятясь, тихо вышел из комнаты. За предательство положена смерть. Но не ей одной. В переписке они договорились встретиться утром в парке. Я выслежу и убью обоих, а свидетели, прохожие - мне всё равно. Так будет даже лучше.
***
Я ушёл рано утром, пока Танюха спала. Нашёл место свидания и укрылся в кустах сирени. Накрапывал мелкий дождик. Ожидание затянулось. В голову лезли чёрные мысли, а воображение рисовало сцены, в которых любовники развратно лапали друг друга, похотливо срывали одежды и грязно совокуплялись в разных позах, смеясь надо мной.
Наконец, я увидел парня в капюшоне, показавшегося смутно знакомым. Когда же он, дойдя до места встречи оглянулся, я узнал его и непроизвольно, до боли стиснул цевьё «Сайги». Это был мой друг Серёга.
Татьяну, в сером брючном костюме и красных кедах, я увидел первым. Она торопливо шла по аллее, выглядывая из-за спин шедших навстречу людей смешно вытягивая шею, и выискивала глазами Серёгу. Последние несколько шагов она пробежала и замерла, вытянувшись на носочках, крепко обхватив его шею обеими руками. Я старательно искал глазами её взгляд, чтобы запомнить, как он будет меняться после выстрела. Наконец, мне это удалось…
Но во взгляде Татьяны была не страсть и не похоть, как рисовало мне ранее воображение, а нечто совсем другое, сильно удивившее меня - безмерное облегчение от того, что Серёга наконец-то рядом. Такое выражение глаз может быть у путника, достигшего цели долгого трудного путешествия, или у моряка, вернувшегося из дальнего похода к родным берегам. Словно какая-то её часть вернулась, наконец, на своё место. Они замерли в долгом поцелуе, в котором не было ничего сексуального, лишь умиротворение, дополнившее ощущение единого целого.
На мгновение будто приоткрылось окно в совершенно незнакомый мне мир. В этот момент я понял нечто новое. Понял, что в дурацкой мелодраме пора ставить точку. Я медленно поднял ружьё и поставил на предохранитель.
*************************************************
14. Скотинин и пустотаМедовый закат укутал сады графа Скотинина нежной дымкой.
Кукушки подкинули свои яйца и отсчитали всем желающим их годы. Дятлы перестали стучать. Только в пруду весело плескались игривые дети рыб и их враги.
Казалось, графство Скотининых тоже собирается спать, но нет! Богатые и знатные просыпаются под вечер и начинают готовиться к вечерним балам и вакханалиям. Конечно не сами, а с помощью своих верных рабов и кухарок. Служанки наряжают своих господинь в тугие корсеты и модные платья. Пышно начёсывают волосы их беззаботных голов, заполненных пустотой и мечтами о флирте.
В окнах зажигаются свечи, суета раздаётся по всему дому. Повара стучат своими предметами, роняют еду и поджигают случайно фартухи. Главные повара за это ругают подчинённых, не скупясь на русскую брань в словестном и матерном выражении.
Хозяин поместья Вальдемар Скотинин был человеком во всех смыслах приятным, не в пример своей фамилии. Её он получил от своих предков, которые занимались скотом. Все его предыдущие родственники разводили кто, что умел. Коров там и индюков. А отец Прохор, познакомившийся на войне с французами, даже выращивал лягушек и улиток. Но сам не ел и не давал никому. Прохорович любил гостей и игры, но зверей выращивать не бросил. Разводил коней для колбасы и уток для печени.
Жена его, Авдотья Арнольдовна, тоже любила всё хорошее и сплетни. Мужу своему она неистово радовалась за то, что тот добрый и богатый. Родила ему сына Василя, который вырос и уехал в училище. И дочь Варю, которая была при них и хотела замуж. Над дочерью они сдували пылинки и всячески пытались унять её девичью глупость, чтобы выдать замуж не по дурной первой любви, а по любви умной и обдуманной всеми Скотиниными.
Когда все Скотинины были готовы к приёму гостей, случилось удивительное. Что-то громыхнуло в роще и, в течение двух часов, никто не приехал. Матушка Скотинина сразу всё списала на кару божью и на обиды друзей. А вот муж Скотинин всегда думал умно, как завещал его отец, и в панику не впал. Он закурил трубку и пошёл на веранду понимать происходящее анализом мозга без эмоций истеричной жены.
Все до самого последнего челядя почуяли негожее. Граф спустился в гостиную и приказал подать водки и холодное вымя.
Он пытался понять, что не так и старался найти тому объяснение.
Всё решилось враз. Вбежала с выпученными глазами служанка Глаша и окатила хозяев неистовым воплем,
- Мужик богатый просится на ночлег! Ни кареты при нём, ни слуг, одет как чёрт! Караул!!!
Авдотья с Варварой заверещали, как полагается всем, кто имеет слуг, а Вальдемар отложил своё вымя и решил посмотреть сам.
Мужик и в правду был интересен. Морда с бородой. На ногах штаны светло синего цвету из дорогой ткани со строчеными лампасами и кокардай на жопе. Ремень богатый с прошивкой шёлковой нитью. На туловище рубаха. Ворот с фасоном. Манжеты как у царей, чёткие, да с пуговицами, не то перламутра не то малахита. Только малахит бордовым не бывает.
Дворовые стояли опешено, и Скотинин понял, что надежда вся обрушилась на него.
- Проходите в дом, милостивый государь, - сказал он, потому что других слов от испуга не сыскалось.
Гостя посадили в лучшее место и хозяин, приказно махнув рукой, потребовал слуг кормить.
Те, поняв свою ответственность, вынесли всё и напитки. Незнакомец вёл себя странно. Тело его было спокойно, а глаза нервничали и бегали. Гость явно изголодал, он жадно кусал всё на столе.
Всем своим существом он высказывал уважение, а мозгом скрывал удивление от ситуации. Скотинин делал то же самое, но оставался хозяином и начал задавать вопросы.
Незнакомец назвался Андреем. Больше всего налегал на осетрину. Жадно запивал всё это домашней водкой. На вопросы отвечал сдержано и невнятно до тех пор, пока хмель не окутал его снизу доверху.
Тогда гость развязал язык и удивил всех своими рассказами. Вначале все ничего не понимали. Незнакомые слова: портал, машина времени, обрыв канала.
Вальдемар и все кто были, решили, что тот не в себе. Но когда пришелец достал деньги 2015 года, начали слушать его как человека. Говорил он долго, до половины второго ночи, а потом уснул.
По окончании беседы Вальдемар выгнал баб спать, а сам, забрав бутылку коньяка и трубку, ушёл на веранду, чтобы смотреть в чёрное небо и думать о произошедшем. В его голове суетилось услышанное, и он раскладывал его по полкам мозга в логические цепи.
Удивительно! - думал Скотинин, - летающие машины, человек над небом, штуковина размером с портсигар, через которую можно говорить за тысячи миль.
Чёрт с ним! Я готов в это поверить! Даже в то, что срамота станет благодетелью и люди будут голышом купаться в море и играть в театре, - думал граф, пытаясь оправдать удивительного гостя, - но нет! Не может быть, чтобы через без малого двести лет фунт сухарей в цветастой упаковке, посыпанных солью и пряностями, стоил как фунт мяса. Однозначно болезный! - резюмировал граф и приказал спеленать гостя.
Затем Скотинин сбежал в кабинет, откуда, по свидетельствованию одного из домовых, доносился лязг и звон металлических предметов и бранная ругань, произносимая самим Скотининым из его лица и головы. Спустя полчаса граф выбежал через задний ход и потребовал карету и слуг.
Дальнейшая история не даёт чёткого понимания ситуации. Известно лишь то, что семейство Скотининых потеряло Вальдемара. Его больше никто и никогда не видел.
А в имении завёлся некий Андрей, который с удовольствием пахал и сеял, а ещё, подвыпив, он часто рассказывал удивительные истории о будущем. Но они были настолько фантастичны, что его прозвали «болезным».
Однажды некий заезжий из-за границы гость провёл с ним целый месяц, после чего стал известен как Жюль Верн. А в две тысячи пятнадцатом все аукционы нумизматов захлебнулись волной золотых червонцев. Их сливал некий юзер с ником граф.
Еще поговаривали, что его зовут Вальдемар и он очень охоч к обнажённым девкам. А ещё неистово крестится и при этом в благодарность поминает не бога, а некоего Андрея.
*************************************************
15. Попутчик Щурясь невыспавшимися глазами, Серега Пухов вглядывался в дорогу, покрытую туманом. Несмотря на субботнее утро, шеф попросил его срочно смотаться в один из областных городком, чтобы починить забарахливший сервер. На недовольный взгляд Пухова, начальник дал понять, что премия будет аж 200 процентов, а тому кровь из носу нужно гасить ипотеку. Вот и покатил спозаранку, рассчитывая вернуться до темноты.
Часам к девяти Серегин «Матиз» добрался до пригорода провинциального городка. Пухов вытащил смартфон из кармана и, отыскав нужный номер, сделал звонок главбуху филиала. Та обещала появиться через полчаса, и окрыленный мыслью, что попасть в серверную получится без задержки, Серега аккуратно свернул на одну из центральных улиц. Благо рабочий день в одном из бистро, расположенном около филиала фирмы, уже начался, Пухову удалось перекусить парой бутербродов с кофе. К тому времени он срисовал немолодую и невысокую Антонину Степановну, неспешно шагающую к двери одноэтажного здания филиала. Быстро дожевав остатки бутерброда, и одним глотком допив кофе, Серега двинул за ней. Уже около двери главбух заметила Пухова и, приветливо поздоровавшись, заодно пропустив вперед, последовала за ним.
Примерно за пару часов Пухов наконец-то решил проблему с оборудованием. Он собрался в обратный путь, когда погода собралась внести свои коррективы в его планы. Задул сильный северный ветер, а ласковое солнце, разогнавшее несколькими часами ранее туман, уступило место свинцовым тучам. Серега успел прикупить в дорогу тройку яблок у бабульки, сидевшей напротив бистро и торговавшей фруктами, видимо, со своего приусадебного участка. На остальное времени просто не хватило: циклон шёл в сторону областного города и Пухов решил обогнать его.
Дождь начался внезапно, но миновав пригород, Серегин «Матиз» избавился от него, снова попав в шквалистый ветер. Ещё через полсотни километров вновь ласково засветило солнце, и угрюмое настроение сменилось приветливым. Пухов включил плеер, и салон заполнила подборка песен 80-х годов. На одной из автобусных остановок, что стоят на трассе неподалеку от какого-нибудь села, он заметил голосовавшего мужика в черной одежде. Подъехав поближе, Пухов опознал в нем монаха. Притормозив возле него, решил убрать яблоки на заднее сиденье, но попутчик успел влезть в кабину и бесцеремонно перехватил руку с фруктами.
– Как сподобился: тут мне и яблочки наливные достались, – и хитро глянув в лицо Пухова, добавил. – С утра маковой росинки во рту не было. Ну, во славу божию!
Захрустев яблоком, он бойко поправил рясу и переместил дорожную котомку на заднее сиденье.
– Чего стоим? Поехали!
Серега не считал правильным поведение монаха, но спорить не стал. Спустя несколько минут, монах доел яблоки и, выкинув огрызки через окно, прислушался к музыке.
– Ты это… выключи это непотребство, – потребовал он строгим тоном.
– Почему непотребство? – удивился Пухов. – Нормальная музыка.
– А я говорю – непотребство! – настаивал на своем монах. – Песни из страны безбожников! Терпеть их могу!
– Значит, Советский Союз вам не по нутру? – поинтересовался Серега уже суровым голосом.
– Так и есть. Страна безбожников у коих ни стыда, ни совести. А ты езжай быстрее, а то мне в епархию как бы не опоздать!
– А как же Великая Отечественная война, где наш народ вышел победителем? – Пухов, обиженный несправедливыми словами монаха начал в душе закипать.
– Безбожников немец покосил, только православные и победили, – удовлетворенно выдал очередной перл служитель церкви.
– А тебе сказать, сколько фронтовиков некрещеных с войны пришло? Много ли вы танков освящали перед атаками? Да и самолетов тоже, – в порыве гнева, Серега остановил машину. – У меня дед некрещеный с войны вернулся, только вскоре от ран умер. Через пару лет.
– Вот от того и помер, что некрещеный, – с удовлетворением посмотрел на него монах. – А православным был, глядишь и дольше бы прожил. Чего встал? Езжай давай!
– Вылезай из машины! – Пухов коротко рявкнул на монаха. – Был бы без рясы, дал бы тебе в морду!
– Чего? – опешил монах. – Да ты…
– Еще слово и точно получишь! – пообещал Серега. – Мало того, что нагло сожрал мои яблоки! Даже не спросив разрешения! Так еще командовать в моей машине начал! Пшел вон!
– Я тебе это припомню… – тихо, но зло прошипел монах. – В епархию доберусь и укажу, что поносил веру. А потом, по номерам, и до тебя доберемся. Ишь, безбожник! Посмел иноку перечить!
– Если я сейчас встану, ты у меня тут ляжешь, – перефразировав фразу из известного кинофильма, Пухов открыл свою дверь, намереваясь выйти и вытащить за шиворот зарвавшегося пассажира. Но тот понял, что с ним не шутят и, быстро схватив котомку, убрался из салона.
Серега дал газ и его «Матиз», напоследок обдав пылью нерадивого попутчика, скоро скрылся из глаз.
Всю оставшуюся дорогу Пухов вел машину даже не включая музыку. В душе у него было чувство неловкости: с одной стороны человек попадет под грозу, но с другой… был ли он сто́ящим человеком и тем паче настоящим служителем церкви?
*************************************************
16. Большая разницаНедавно у меня появилась подруга Гуля, она казашка. Мы познакомились по дороге на работу, разговорились и быстро нашли общий язык. Очень милая женщина, деликатная, обходительная, всегда готовая помочь и словом и делом, отзывчивая и чуткая.
Выяснилось, что мы обе живем в одном и том же районе. И теперь часто встречаемся на прогулке, общаемся, делимся событиями из своей жизни. И вот рассказывает она мне такую историю.
Ее сын-подросток целую неделю прогуливал школу. Естественно это обнаружилось после звонка преподавателя, и Гуля устроила взбучку сыну, отругала и заставила засесть за дополнительные занятия дома, а сама отправилась на работу. Через некоторое время Гуля возвращается, но войти в свою квартиру не может, так как дверь заперта изнутри. Она звонит, стучит, зная, что сын должен находиться в квартире. Но тот не отпирает, и вообще, за дверью ни звука.
На этом моменте рассказа я похолодела, достаточно хорошо представив себя на ее месте. Гуля просто великолепная рассказчица, и когда описывает событие, то детально, до мельчайших подробностей передает историю. И вот, продолжает она свой рассказ, сын за дверью никак не реагирует, а его мобильный телефон, на который она названивает, не отвечает. И какова ее реакция ? Она пожимает плечами и задает риторический вопрос: «Интересно! Почему он не открывает?»
Человеку свойственно ставить себя на место пострадавшего человека и примерять его переживания. Я живо представила, что вытворяла бы моя чеченская кровь, произойди такое со мной – у меня началась бы неконтролируемая истерика, хотя я достаточно сдержанный и уравновешенный по натуре человек. Я в тихом ужасе продолжаю слушать историю Гули, надеясь, что ее рассказ все-таки о живом сыне. Убедившись, что бесполезно трезвонить в дверь, Гуля спускается к соседке и просит позвонить ей на домашний телефон, объяснив, что сын заперся изнутри. Соседка звонит, но телефон в запертой квартире не отвечает.
Гуля опять пожимает плечами: «Интересно, чем он там занимается?» Моя типичная чеченская реакция была бы такой: «Ааааааа!», а в голове мгновенно бы возник миллион вариантов жуткой смерти сына. Воображение на грани обморока услужливо нарисовало бы самые страшные картины того, что мог сделать с собой парень после устроенной ему взбучки.
Гуля рассказывает дальше, что потратив приличное время на звонки в дверь, на мобильный и домашний телефон, решила вызвать МЧС.
Я в этой ситуации: «Аааааа! МЧС! Все кончено! О, Аллах, что делать! Что делать?» (Хотя мне бы и МЧС вызывать не пришлось, я бы лично взорвала эту дверь.)
После вызова приезжают МЧС-ники на специальной машине с подъемником, лезут через ее балкон в квартиру, обнаруживают уснувшего крепким богатырским сном сыночка и отпирают дверь изнутри.
Обалдевший сын, протирая глаза и ничего не соображая о творящейся вокруг суматохе, обнаруживает себя окруженным незнакомыми людьми во главе с его матерью. На этом месте ее повествования у меня зачесались руки, и просто жгуче захотелось залепить оплеуху родному сыночку и за вымотанные нервы, и за предынфарктное состояние, и за часы ужаса и мучительной неизвестности. С любопытством жду продолжения и с интересом смотрю на Гулю, как же она отреагировала? А она обняла его (обняла!!!!) и спокойным ровным голосом пожурила: «Сынок, (сынок???? Да он щенок после этого!) ну, разве можно так? Как же ты заставил меня переживать!»
И все на этом!
Инцидент исчерпан, ситуация урегулирована, а конфликт устранен. Парню явно повезло, что он не оказался моим сыном. Я в немом потрясении мысленно сравнивала наши с ней столь разные реакции на одну и ту же ситуацию и списала все на особенности национального менталитета. Вот такая вот большая разница.
*************************************************
17. Тараканья джага в лучах заката (внеконкурсное)
Всё плохо, плохо, плохо – свербели в голове полудохлые тараканы.
Я знал, что если сейчас проведу проверку всех систем, то на каждый запрос система выдаст ОК!
Здоровье, бизнес, баба– ОК!
Отвали же, всё хорошо! Может мне просто душно?
Когда-то я читал, что так проявляется страх смерти, неизбывная травма всего человечества.
Всё хорошо, да, но ты всё равно умрешь, человече. Всё плохо!
- Ну так что, слово или дело? – я открыл глаза.
Закат обуглил деревья на холме и теперь плавил облака, стекая в море тонкой золотой струйкой.
Маринка салютовала мне бутылкой шампанского, она пила его по-хулигански, из горла.
Я улыбнулся и опрокинул в себя стопку ледяной водки – ангел прошёлся по душеньке босыми ножками.
- Слово, - на действие я был не способен. Хотелось сидеть, пить и медленно говорить.
- Тогда самая постыдная история в твоей жизни! Тайная и жгучая, чистый капсаицин, - в её голосе слышались азарт и искушение.
Откушай д’Евочка яблочка.
Маринка явно ждала истории, типа, как я облажался в первый раз и кончил, уткнувшись носом в трусики своей первой любовницы.
Тараканы оживились, согретые водкой.
***
- Я был подростком, когда умер отец. От рака.
Она замерла, а я достал из пачки сигарету и закурил, вытягивая паузу, наслаждаясь разочарованием и настороженностью, повисшими в воздухе.
- Поначалу такой ужас накатывал… А потом я понял, что, может, смерть от рака не так уж и страшна. Если лечь, отвернуться к стенке и прекратить есть. И тогда метаболизм прикончит тебя так быстро, что опухоль не успеет добраться до нервных окончаний.
Я прислушался к шелесту прибоя. Море жило и дышало, перебирая гальку.
- Знаешь, он ведь никогда не был на море. Как-то не принято было - пустая трата времени. А в ту осень он так хотел дожить до лета, чтобы съездить хоть раз на море. Помнишь, «а на небе только и разговоров, что про море?» – я повернулся к Маринке и та, наконец, сделала глоток шампанского и криво улыбнулась.
- Короче, Есенин! Я ожидала историю повеселее.
- Дни тогда неслись быстро - вот он еще ходит, вот не смог спуститься с лестницы, вот перестал есть, пил – сначала из стакана, потом из ложечки, потом из шприца. Вот упал и не смог встать. Не смог сесть. В последние дни все время был в испарине. Тело пережигало последние угли.
Расскажи-ка нам отец, что такое есть потец…
Я помню, держал его голову у себя на сгибе локтя и вливал воду из шприца, когда он резко вздохнул, привстал и протянул – Ёб твою мать! Умираю ведь я.
Я тогда пошёл в душ, включил воду и заорал. Беззвучно. Просто открыл рот и меня вывернуло ультразвуком. До этого думал – чего же они так орут в ужастиках, когда труп видят?
В то утро мы с мамой в очередной раз его переодели, по его спине уже шли синие пятна, он был без сознания, на трамадоле.
И увидел Хам срам отца своего…
Потом пошли завтракать. И тут меня продрало. Молодой, здоровый парень, жизнь взяла свое и мне приспичило посрать.
Отложил я такую личинку, Маринка, что оттуда запросто смог бы вылупиться Чужой. Я думал, она в стоке унитаза колом застрянет. И ты не поверишь, примерно так это и произошло.
Я, как полагается, подтерся, на слив нажал, вода поднимается и - нифига не уходит.
Потоп страшнее пожара. Ибо вода поднимается медленно, неотвратимо и несть ей конца.
А наверху, ноевым ковчегом, плыла моя говняшка.
Ни раньше, ни позже. Хозяин уходит к обрыву небытия, и весь мир рушится вместе с ним.
Метался я там, конечно... Говняшку выловил, в бумагу закатал, в ведро выбросил, а вода не уходит. Ёршиком поелозил, матери говорить страшно. Нашел какую-то проволоку, потыкал, потом ручкой от швабры – никак.
Пришлось-таки идти к матери, сантехника вызывать.
Я с тех пор знаю, как унитаз пробивать. Профи - он на руку тряпку намотал, сверху пакет полиэтиленовый, и этой помпой в слив. Кончил за три фрикции и денег взял по двойному тарифу, за воскресенье.
Пошли мы с мамой в кухню, там кофе остывший.
И тут на меня такой смех напал, истерический. До колик.
Отец, который за всю свою жизнь чужого мужика к своему домохозяйству ни разу не подпустил, отойти не успел, как мы в дом сантехника привели. Мать причитает, что у неё уже и дверца у шкафа отваливается и телевизор барахлит, а я ржу как мерин. Потом и она со мной, друг за друга держимся, чтобы не упасть.
Слова не могли произнести.
А когда, наконец, успокоились, я услышал стук в спальне. Пошел проверить, а там магнитофон на полу валяется, я на нем кассеты ему ставил, любимые. Отец его скинул. Из последних сил. Чтобы внимание привлечь.
Ваше благородие, госпожа удача, для кого ты добрая, а кому иначе...
Он тогда смотрел на меня… как рыба, выброшенная на берег.
Так и ушел, тихо, как рыбку в море выпустили. Я его за руку держал и в глаза смотрел, чтобы до конца вместе быть. А мама всё порывалась скорую вызвать. А смысл?
Не могу, говорит, я врач, я должна спасать жизни до последнего.
***
Я выкинул давно догоревший фильтр, налил себе водки и выпил.
- Зачем ты мне это рассказал? – голос у Маринки был севшим, как выдохшееся пиво.
Я почувствовал себя вскрытой устрицей.
Ей было двадцать, она была молода и прекрасна, и ноги её тянулись в лучах заката как струны золотой арфы.
- Твою мать, Сеня, я тебя больше не хочу. По крайней мере не сегодня. Да фу на тебя после таких историй!
Пустая бутылка из-под шампанского тюкнулась о камень баллюстрады.
Это было досадно и хлопотно-сосуще. Как рваное полотнище в проеме разбитого окна.
Защекотали в горле тараканьи усы.
Попробуй муа–муа, Попробуй джага–джага.
Я хохотнул.
- Ох, Мариш, глупый ты мой заяц. Я просто хотел посмотреть на твою реакцию.
- Зачем?
- Ну, - меня подхватило и понесло как виндсёрф по заливу в ветреный день, - На самом деле, это не вся история.
***
- На самом деле, лет двадцать назад, когда я был молод, красив и состоятелен, один мой друг, ты его не знаешь, был начинающим продюсером на местном ТВ. Подсмотрел где-то программу Холостяк, и решил устроить такую бодягу в нашем Мухосранске. И я был первым кандидатом! Двенадцать девочек, все молодые красотки, выпрыгивали из корсетов, чтобы завоевать мое внимание. Вот тогда одна из претенденток и рассказала мне эту историю – тоже на слово или дело повелась. Не тебя первую заинтересовали постыдные истории из реальной жизни на ночь глядя, - я хитро подмигнул Маришке.
А там же камеры, прямой эфир. Ох и материли её после этого, на чем свет стоит. Дескать у нас тут все романтично-эротично, а она, свинья этакая, в ночное шоу, да со своим дерьмом. Прямо как ты меня.
Наутро выгнали её, с фанфарами и литаврами. И слухи потом ходили разные, толи спилась, толи померла.
Ну вот мне и стыдно с тех пор, что я её тогда не защитил.
Маринка смотрела недоверчиво.
Как-то вдруг упала на нас влажная и душная южная ночь. Внизу, на набережной, включили фонари.
- Да ладно, не верю я, не бывает таких дур! - выпалила вдруг она, - И нечего тебе стыдиться! Больная девка. И хорошо, что выгнали. Психопатка какая-то! Это надо же, такие вещи рассказывать, да еще на камеры!
- Да ладно тебе. Мне кажется это была хорошая девочка, трогательная.
- Ой, брось! Иди сюда, мой рыцарь, я тебя пожалею, - голос у Маринки пьяно заплетался, - Сеня, пошли спать? Я такая пьяная, я тебя в постельке жалеть буду.
Я приобнял качающуюся Маришку, и мы медленно побрели с ней по тропе вверх, к отелю.
Это сообщение отредактировал неБайрон - 22.07.2019 - 20:32
yaplakal.com