Извиняюсь, многа букоф.
Как педерасты убили ПушкинаОтвет на вопрос, за что убили Пушкина, следует искать там с чего всё началось. А началось всё с одной неосмотрительной эпиграммы поэта:
В академии наук
Заседает князь Дундук.
Говорят, не подобает
Дундуку такая честь;
Почему ж он заседает?
Потому что жопа есть.
Героем этой эпиграммы был князь Михаил Александрович Дондуков-Корсаков вице-президент Санкт-Петербургской Академии наук. Современники подозревали, что неожиданная карьера Дондукова в министерстве народного просвещения связана с тем, что тот в молодости находился в гомосексуальной связи с министром народного просвещения и президентом АН Сергеем Семёновичем Уваровым.
Связывать-то они связывали, но сказать об этом в открытую никто не решался. В числе тех, кто об этом не только подозревал, но наверняка знал, был и Пушкин. Знал он об этом от своего лицейского друга Николая Корсакова – родного брата описываемого здесь Дундука – в семье Корсаковых такие склонности среднего из трех братьев были больным вопросом. Высшее петербургское общество еще не знало умного слова «гомосексуалист» и пользовалось старым добрым «педераст» или, короче, «аст». Пушкин обычно лишь посмеивался над «астами», но иногда довольно зло издевался над ними в эпиграммах, письмах и устных разговорах.
Удар пришёл с неожиданной стороны. Слабым местом Пушкина была его семейная жизнь. Дело в том, что всякий раз, когда жена танцевала с Пушкиным на придворном балу, один её глаз всё время непроизвольно поглядывал на кого-нибудь из молодых кавалеров. Это слабое место Пушкина тоже давно приметили в обществе, и вскоре глаз Натальи Николаевны зацепился за одного молодого конногвардейца, а тот начал отвечать замужней особе недвусмысленным переглядыванием.
Этим молодым конногвардейцем был беглый француз Жорж Дантес, незадолго до этого усыновленный голландским посланником бароном Геккерном. Осенью 1833 года в маленькой немецкой гостинице богатый сорокалетний педераст Луи-Якоб-Теодор ван Геккерн де Беверваард, возвращавшийся в Россию после длительного отпуска, встретил заболевшего юношу. Будучи потрясён красотой молодого человека, Геккерн его откормил, вылечил, но расплатиться за заботу юноша должен был задним проходом. Дантес согласился. Счастливая пара продолжила совместное путешествие в Россию.
Особые отношения Дантеса и Геккерена заметили не сразу, а многие дамы и не заметили вовсе – любовником для дам он был первоклассным. Дантес выдумал о себе легенду, будто по свержении Бурбонов во Франции он участвовал в вандейском восстании легитимистов, поднятом герцогиней Марией Беррийской. Впоследствии этот факт опровергла сама герцогиня в беседе с Александром Ивановичем Тургеневым.
Дальнейшее всем известно: 4 (16) ноября 1836 года городская почта доставила Пушкину и нескольким его друзьям анонимный пасквиль на французском языке, в котором Пушкину присваивался «диплом рогоносца». В 1927 году экспертиза признала автором пасквиля ещё одного известного всему Петербургу педераста князя Петра Долгорукова.
Пушкин счёл письмо исходящим от Геккерна. Его уверенность поддержало мнение типографа М. Л. Яковлева, которому поэт показал пасквиль. Яковлев посчитал, что послание написано на бумаге иностранного производства. Возмущённый Пушкин вызывает Дантеса на дуэль, но Геккерн просит для «сына» отсрочку – он заказал в Лондоне панцирь, непробиваемый для пуль тогдашних гладкоствольных пистолетов.
26 января (7 февраля) 1837 года Пушкин отправил Геккерну-отцу письмо (в своей основе сочинённое ещё во время первого конфликта в ноябре), где, чрезвычайно резко характеризуя как отца, так и приёмного сына, а также отказал им от дома.
В тот же день Луи Геккерн через секретаря французского посольства виконта д’Аршиака письмом объявил Пушкину, что от его имени Дантес делает ему вызов. Так что на самом деле во второй раз не Пушкин вызвал Дантеса, а Дантес вызвал Пушкина.
Сам же Дантес ничем не рисковал – панцирь был уже при нём. 27 января (8 февраля) 1837 года под Петербургом в перелеске близ Комендантской дачи состоялась дуэль. на которой Пушкин был смертельно ранен в живот.
В ответ Пушкин не промахнулся. Пробив Дантесу правую руку чуть ниже локтя, пуля отрикошетила от панциря. Дантес упал. Видя своего противника падающим, Пушкин, отбросив в сторону пистолет, крикнул: «Браво!» и потерял сознание.
Придя в себя, он спросил у д’Аршиака:
– Ну, что? Убил я его?
– Нет, вы его только ранили, – ответил д’Аршиак.
– Странно, – сказал Пушкин, – я думал, что мне доставит удовольствие его убить, но я чувствую теперь, что нет… Впрочем, все равно. Как только мы поправимся, снова начнем».
Два дня спустя Пушкин скончался. Его вдова удачно вышла замуж за ещё одного молодого воздыхателя Ланского и даже хотела изменить фамилию детям Пушкина, но старшая дочь Александра Сергеевича Мария написала письмо Государю и тот повелел оставить всем детям фамилию родного отца.
Дантес был разжалован в рядовые и выслан за границу.
http://anaga.ru/kak-pegerasty-ubili-pushkina.html Это сообщение отредактировал Staryigeolog - 29.06.2015 - 00:50