Конец сталинградского котла

В оперсводке от 02:00 1 февраля 1943 года штаб 38-й мсбр докладывал: «В 7 утра штурмом был окружён квартал №100, в котором находился командующий 6-й германской армии фельдмаршал Паулюс со своим штабом». Несмотря на то, что несколько групп советских офицеров из разных частей уже посетили подвал, огонь противники не прекращали: несколько залпов миномётчики 38-й осбр произвели по универмагу, также обстреливали здания на восточной стороне площади, огонь из которых был особенно сильным. 1-й и 3-й батальоны бригады окружили здание универмага. В последний день января бригада полковника Бурмакова потеряла восемь человек убитыми и 12 ранеными. Заместитель командира 1-го батальона по политической части капитан Л.П. Морозов позднее вспоминал:

«Подбегает ко мне командир первой роты капитан Савчук и говорит, что есть один офицер, который требует кого-нибудь из старшего командования для переговоров. Я им представился, что я командир. «Нет, – говорят, – нам нужно высшее командование; давайте, вы пойдёте к ним, поговорите с ними». Говорю, что я замначальника штаба бригады. Переводчик ему докладывает. Он говорит: «Надо высшего». Я говорю, что я уполномочен от высшего командования. Он говорит, что здесь есть генералы. Ну, раз такое дело!

В этот момент появляется Ильченко — старший лейтенант, помощник начальника штаба по оперативной части. Командиром бригады была возложена на него задача руководить боями. Он всё время был у нас в батальоне и давал указания не только нашему батальону, но и другим батальонам. Я говорю: «Так и так, товарищ Ильченко, пошли на переговоры?» В это время подошёл уполномоченный особого отдела Рябов. Мы пошли. Предупреждают: здесь минировано, не становитесь. Доходим до самого входа в подвал универмага. Здесь стоят обер-лейтенанты с винтовками и автоматами, а также пулемёты стоят. Выходит то ли дежурный, то ли ещё кто. Они ему доложили — дескать, на переговоры. У нас никакого флага белого, ничего нет. Откуда ни возьмись, капитан Бухаров. Он уже зашёл сюда, когда мы были во дворе. Уполномоченный особого отдела оставил двух человек во дворе. Потом капитан Рыбак пришёл.

На фото: Позиция 82-мм миномётов. Возможно, фото постановочное, но атрибут январских городских боёв на месте – контейнеры, с помощью которых немцы снабжали по воздуху окружённую группировку, вперемешку с разбитой мебелью

Генерал Шмидт — начальник штаба — сказал, что они обеспокоены за жизнь генерала, чтобы кто-нибудь не ворвался и не бросил гранату, и попросил, чтобы кто-нибудь стоял у входа. Рябов ушёл. Бухарова послали связаться со штабом бригады. Остались Ильченко, капитан Рыбак, замкомандира 3-го батальона по политчасти и я. Начали вести переговоры со Шмидтом в кабинете полковника, рядом с комнатой Паулюса. Зашёл генерал и переводчик. Переводчик хорошо по-русски говорит. Шмидт требует от Ильченко удостоверение личности. Шмидт сказал: «Пусть он представит документ». Ильченко рекомендовал себя начальником штаба бригады. Когда он предъявил удостоверение личности, оно не соответствовало тому, кем он себя назвал. Они говорят — нам надо представителя Рокоссовского, командующего армией. Ильченко говорит: «Я сейчас работаю начальником штаба. Вас интересует только этот участочек, а нас интересует вообще, что вы можете представлять, в каком оказываетесь вы положении и в каком оказываемся мы положении». Всё же они требуют представителя выше. Тогда Ильченко говорит: «Я пойду по радио передавать полковнику».

Получив доклад от старшего лейтенанта о том, что «с маленькими говорить не хотят», полковник Бурмаков проинформировал командарма. Шумилов приказал дождаться начальника штаба Ласкина. Однако того сразу не нашли, и на переговоры отправили начальника оперотдела полковника Г.С. Лукина, замначальника штаба по политчасти подполковника Б.И. Мутовина и начальника разведотдела майора И.М. Рыжова, а с КП 29-й сд к универмагу отправился капитан Головчинер. Немного опередив делегацию из штаба армии, в подвал прибыл комиссар 38-й мсбр подполковник Л.А. Винокур, который начал переговоры. С прибытием группы полковника Лукина советские и немецкие офицеры начали объезд немецких частей с приказом прекратить огонь. На площадь вышли танки 90-й тбр; направив орудия на универмаг, танкисты с интересом разглядывали немцев.

Фото: Офицеры 64-й армии, слева направо: начальник оперативного отдела Г.С. Лукин (МЗСБ), заместитель начальника штаба по политической части Б.И. Мутовин (МЗСБ), начальник разведотдела И.М. Рыжов (ЦАМО), начальник 7-го отделения политотдела Я.М. Головчинер (архив семьи Головчинер)

По воспоминаниям начальника штаба 64-й армии генерал-майора И.А. Ласкина, он и командир 38-й мсбр Бурмаков прибыли в подвал около 09:00. Немцы, посмотрев документы Ласкина, согласились не только продолжать обговаривать условия сдачи, но и выполнять их.

Несмотря на то, что офицеры 38-й бригады и группа из штаба армии уже несколько часов находились в штабе Паулюса, немецкие офицеры не были разоружены и продолжали «держать связь». На требование разоружиться и прекратить телефонные разговоры немцы согласились, но попросили 20 минут «для приведения в порядок» командующего 6-й армией. В 09:15 в группу армий «Дон» была отправлена последняя радиограмма: «Мы уничтожаем…»
По прошествии отведённых 20 минут генерал Шмидт попросил ещё 20 минут для командующего. Заподозрив неладное, советские офицеры зашли к Паулюсу — фельдмаршал прохаживался по комнате. Позднее сам командующий 6-й армией вспоминал:

«Рано утром 31 января, около 6-7 часов, ко мне пришли начальник штаба генерал Шмидт и генерал Роске. Шмидт положил передо мной радиограмму из ОКХ, содержание которой гласило: «Фюрер произвёл вас в чин фельдмаршала». Подписал начальник штаба сухопутных войск Цейтцлер. Генерал Шмидт добавил: «Кстати, русские стоят непосредственно перед универмагом».
Генерал Роске доложил, что резервов, которыми он располагал ещё вчера вечером, больше не имеется. Поэтому он просил разрешения прекратить борьбу на всех оставшихся участках южного района. Я дал своё согласие на это. Генералы Роске и Шмидт удалились затем для переговоров с русскими офицерами. Примерно два часа спустя начальник штаба 64-й русской армии увёз меня вместе с офицерами штаба нашей армии на машинах».

Тень Никиты Сергеевича

Во время переговоров с командованием немцев на глазах у полковника Бурмакова через восточную часть Площади Павших борцов в направлении квартала №101 начал наступление 106-й стрелковый полк 29-й сд:
«Правее здания гостиницы пошла в атаку 29-я дивизия. Из здания универмага кричат:

— Куда вы?

Никто не стреляет, а они штурмом пошли, огонь открыли, чуть наших бойцов не задели. Начали на площадь стекаться люди».

Некоторую сумбурность действий советских подразделений можно списать на отсутствие опыта боевых действий в крупных населённых пунктах. Также можно предположить, что штаб 64-й армии был ошибочно проинформирован о пленении Паулюса со штабом в здании Облисполкома, о чём были отправлены донесения командующему Донским фронтом генерал-полковнику Рокоссовскому и в Генеральный штаб РККА.

На фото: Один из широко известных снимков с водружением красного знамени на здании Сталинградского облисполкома на Площади Павших борцов, сделанных после окончания боев, в начале февраля 1943 года. На заднем плане выходящая на площадь улица Островского, слева гостиница «Большая Сталинградская», справа городской универмаг, последнее прибежище штаба 6-й армии вермахта

Однако произошедшее позднее никакими ошибками и неопытностью объяснить нельзя. В сентябре 1943 года в штабе теперь уже 7-й гвардейской армии генерала Шумилова была сделана выписка из журнала боевых действий за январь 1943 года, текст которой практически полностью совпадает с первоначальным вариантом записи в журнале боевых действий. Исключением стала история о переговорах представителей 97-й осбр, которая в новом варианте излагала обстоятельства переговоров и окружения штаба немцев… мотострелками 38-й бригады.

Допустим, что группа старшего лейтенанта Васильева из 97-й осбр ввела в заблуждение своих командиров, и, прибыв утром к универмагу, увидела там оцепление из 38-й мсбр — что, кстати, подтверждает в своих воспоминаниях начальник разведотдела майор Рыжов. Также группу Васильева недружелюбно встретил комиссар 38-й мсбр Винокур, который вспоминал:
«Когда я пришел сюда, заходит вдруг с фланга делегация от 7-го корпуса. Я, конечно, её выставил. Генерал Горячев на вечере говорил: «Ишь вы, не пускали никого». Если кто и должен был прийти, то 36-я гвардейская. Она должна была вместе с нами забирать Паулюса, но мы, конечно, её не известили. Она была на другой улице».

Однако Иван Михайлович Рыжов в своей рукописи указывает, что именно разведчики 97-й осбр подтвердили информацию о местонахождении штаба, и задаётся вопросом: как получилось, что упоминание об их работе исчезло из истории? На встрече, приуроченной к 30-летнему юбилею победы в Сталинградской битве, бывший начальник разведотдела задал Шумилову два вопроса:

«Почему лавры первенства приписывают 38-й мсбр, и совершенно не упоминается 97-я осбр 7-го ск? Как 38-я бригада оказалась около универмага, находясь в резерве командарма?»

Бывший командарм ответил только на второй вопрос, сказав, что бригада Бурмакова была отправлена на участок 36-й гв.сд с задачей прорвать оборону немцев, а после подтвердившихся данных о местонахождении штаба 6-й армии получила приказ блокировать универмаг. Михаил Степанович промолчал об «исчезновении 97-й осбр», не захотел объяснить причину своему бессменному начальнику разведотдела, с которым прошёл от Сталинграда до Праги.

В качестве версии произошедшего можно предположить, что осенью 1943 года к изменениям в журнале боевых действий и корректировке истории пленения Паулюса приложил руку будущий первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв. Возможно, Никита Сергеевич решил заработать некий личный капитал тем, что именно его люди взяли фельдмаршала, без чьих либо ещё усилий и участия. Комиссар 38-й мсбр подполковник Л.А. Винокур до войны работал под руководством Хрущёва в московских партийных органах, а член военного совета 64-й армии генерал-майор З.Т. Сердюк в прошлом был «правой рукой» Никиты Сергеевича в Киевском обкоме партии.

Фото: Слева подполковник Л.А. Винокур, генерал-майор З.Т. Сердюк, генерал-лейтенант Н.С. Хрущев и полковник И.Д. Бурмаков возле универмага, справа портрет Хрущева над входом в подвал, в котором пленили Паулюса

Синагога как последний рубеж

Тем временем в одном из подвалов в центре Сталинграда со своим штабом ожидал развязки командир немецкой 29-й моторизированной дивизии генерал-лейтенант Лейзер:

«Я выделил одного офицера в качестве наблюдателя для [штаба] армии, который докладывал мне, что там происходит. Утром 31 января русские начали оживлённый обстрел города; все наши люди были в укрытиях, поэтому ощутимого урона не понесли. Положение было своеобразным. Мы видели бродящих русских, высланные разведгруппы, а, возможно, и просто мародёров. Как только они замечали нас, сразу же скрывались обратно. Между ними появлялись наши солдаты. Настоящая путаница! Больше ни о каких боевых действиях речи не было. Кроме пары пистолетных патронов, нам нечем было стрелять. Около 10:00 мы получили сообщение от офицера связи при штабе армии, что в штаб Паулюса прибыли русские офицеры и проводится обсуждение условий прекращения боевых действий. На Красной площади не было понятно, где друг, а где враг; царил полный беспорядок, никто больше не воевал.

Фото: Танки 90-й тбр на фоне универмага и гостиницы «Интурист», попавшие в объектив как советского фотокорреспондента (вверху), так и самолёта-разведчика люфтваффе (внизу). Возможно, именно этот самолёт видел над собой сдавшийся в плен командир 29-й моторизированной дивизии генерал-лейтенант Лейзер

Я вышел с моими офицерами из убежища, и мы вывесили белое полотнище в знак того, что прекращаем сражаться. Через недолгое время появилась русская разведгруппа. Командиром был крепкий, по-солдатски выглядящий сержант. Я сообщил ему через переводчика, что здесь находятся остатки 29-й моторизованной дивизии; я её командир и требую немедленно вызвать русского штабного офицера для сдачи в плен. Русский сержант безропотно выслушал, выставил охранение и сам отправился за вызванным мной штабным офицером. Я же сам ушёл обратно в убежище. Ждать пришлось недолго; вскоре перед входом объявился русский майор. Перед тем, как выйти наружу, я выложил свой пистолет на стол. Тяжёлое мгновение в жизни старого солдата. Жребий был брошен, сражение в Сталинграде закончилось.

Русский майор вёл себя корректно. Он позволил моим людям построиться, и я объявил им благодарность за их службу, попросил их не терять мужества и надежды, какая бы тёмная судьба нас не ждала. Наш господь через все беды приведёт нас обратно домой. Каждому отдельно я ещё раз пожал руки; тогда, как будто последний привет с родины, высоко над нами кружилась пара немецких воздушных разведчиков, нарезая круги в ясном голубом зимнем небе над Сталинградом».

Вежливым русским майором был начальник оперативного отдела штаба 143-й осбр Андрей Александрович Игнатьев. Позже он уйдёт со штабной работы и, уже будучи командиром 283-го гвардейского стрелкового полка, за бои в Польше будет удостоен звания Героя Советского Союза.

С рассветом 31 января с севера по направлению к центру города наступала 284-я сд. Последний очаг сопротивления немцев был уничтожен в здании бывшей синагоги. Как сказано в оперсводке 62-й армии, «из 28 офицеров 21 был убит, семь захвачены ранеными в плен». В районе оврага Крутой, у железнодорожной линии, на командном пункте 295-й пехотной дивизии были пленены её командир генерал-майор Отто Корфес (Otto Korfes) и командующие 51-м и 4-м армейскими корпусами генерал артиллерии Вальтер фон Зейдлитц (Walther von Seydlitz-Kurzbach) и генерал артиллерии Макс Пфеффер (Max Pfeffer).

Бойцы армий Чуйкова и Шумилова встретились на улицах Островского и Пензенской. За время боевых действий с 25 по 31 января 64-я армия потеряла 547 человек убитыми, 1197 ранеными и 44 пропавшими без вести. На сборных пунктах армии Шумилова на 22:00 числилось 36 257 пленных.

На фото: Слева бывший начальник оперативного отдела штаба 143-й осбр Андрей Александрович Игнатьев, справа командование 29-й моторизированной дивизии вермахта (крайний слева командир дивизии генерал Ганс-Георг Лейзер)

Северный котёл и «механическая дисциплина»

Как на допросе в штабе 64-й армии, так и в штабе Донского фронта фельдмаршал Паулюс отказался отдать приказ сложить оружие северной группе, которую возглавлял командир 11-го армейского корпуса генерал-полковник Карл Штрекер (Karl Strecker), сославшись на отсутствие связи и на то, что с момента рассечения окружённых на две части у каждой группировки был свой командир. Таким образом, во исполнение приказа Гитлера был выигран ещё один день.

В середине дня 1 февраля командир 24-й танковой дивизии генерал-лейтенант Арно фон Ленски (Arno Ernst Max von Lenski) вышел осмотреть последний рубеж своих войск:

«Я заметил из дома, находящегося на западной окраине Орловской улицы, откуда я поддерживал радиосвязь с моим штабом, что войска Красной Армии производят перегруппировку. Я увидел, как один батальон с развёрнутыми знамёнами спускается вниз по скату, тянущемуся с юга от реки Орловка с запада на восток. Я увидел отдельные орудия, даже на открытых огневых позициях, и услышал долетающие до меня русские песни. Нетрудно было понять, что Красная Армия подготавливает свой последний удар.

Во второй половине дня условился с генералом Латтманном вместе пойти к генералу Штрекеру. Мы доложили ему о положении на наших участках. Я доложил о своих наблюдениях и закончил свой доклад примерно следующими словами: «Итак, завтра здесь начнётся бойня». Тысячи, которые ещё живы, превратятся завтра в кровавую массу. Незначительный выигрыш времени, которого нам, может быть, удастся ещё добиться, не стоит тех колоссальных жертв, которые будут принесены в этих боях совершенно бессмысленно. Никто не может взять на себя такую ответственность. Пора покончить с этим положением…» Латтманн сделал такое же предложение. Штрекер заявил: «Господа, вы знаете нашу задачу. Генерал Штрекер не сдаётся».

Однако утром 2 февраля и остатки дивизий северного котла сложили оружие. Из разрушенных цехов тракторного завода потянулись колонны пленных. Инструктор политотдела 66-й армии капитан П.А. Зайончковский вспоминал:
«В ночь со 2 на 3 февраля капитулировавшие полки, идя в плен, концентрировались в районе совхоза Сталинградский, в нескольких километрах от Тракторного. Здесь мы их принимали, производили подсчёт, выдавали по 250 грамм хлеба, давали конвой и направляли их в тыл в Дубовку. Ночь была очень морозная. Помню, выхожу я к одному из полков, примерно около 1000 человек. Они стояли беспорядочной кучей.

Я скомандовал строиться, крикнув: «Унтер-офицеры и фельдфебели, ко мне!» Сказал, что нужно их рассчитать по 10 человек, получить по два каравая хлеба и ждать, пока не подойдёт конвой. Ждать им пришлось несколько часов. Подчас был слышен нечеловеческий вой. Это кричали замёрзшие солдаты. Падали, умирали, но продолжали стоять в строю. Коль скоро их поставил фельдфебель или унтер-офицер, они стоят. Это сила механической дисциплины…»

Фото: Привычные к порядку немцы, если поступал приказ сверху, сдавались в плен организованно, к пунктам сбора следовали с минимальным конвоем, а то и вовсе без него

Это сообщение отредактировал KROVLJ - 3.02.2018 - 14:36

Эпилог

В расположении штаба Донского фронта, в доме хутора Заварыгин, вместе с пленными немецкими генералами находился младший лейтенант госбезопасности Е.А. Тарабрин, хорошо знавший немецкий язык. В своём дневнике он писал:
«В течение получаса молча курили сигары.

Шмидт: «А в Германии возможен кризис военного руководства».
Никто не отвечает.

Шмидт: «До середины марта они, вероятно, будут наступать».
Паулюс: «Пожалуй, и дольше».

Шмидт: «Остановятся ли на прежних границах?»

Паулюс: «Да, всё это войдёт в военную историю как блестящий пример оперативного искусства противника»».

У меня всё... извините много материала, но очень интересного

На фото Победа!!!

Мда, получается, Паулюс тянул до последнего. По тем материалам, которые всплывали здесь про Паулюса ранее, можно было подумать, что он положил хуй на приказ Гитлера, а конспирологи его вообще чуть ли не в агенты Сталина запихивали.

Это сообщение отредактировал XEPOMAHT - 3.02.2018 - 14:49

За день до полного краха окруженной 6-й армии Паулюсу был присвоен приказом Гитлера высший чин генерал-фельдмаршала. Расчёт был простой - ни один высший командующий Германии не сдавался в плен. Фюрер намеревался подтолкнуть «героического фельдмаршала» как минимум к продолжению сопротивления и возможному самоубийству.

В Германии были уверены в смерти фельдмаршала. Состоялись даже символические похороны Паулюса, на которых Гитлер лично возложил на пустой гроб не врученный экс-командующему фельдмаршальский жезл с бриллиантами.

Письмо от жены стало последней каплей, приведшей Паулюса к очень непростому решению. 8 августа 1944 года он выступил по радио, вещающему на Германию, с призывом к немецкому народу отречься от фюрера и спасти страну, для чего необходимо немедленно прекратить войну.

Так что Паулюс только с 1944 года стал работать на Советский Союз

А через десятки лет после Победы в Германии стали раздаваться скуление и возмущения типа "наши мальчики и мужчины шли-шли по диким русским степям. Никого не трогали, их заставили! И дошли до большой реки. Их окружили! Стояли сильные морозы! Нечего было кушать! Как они страдали! Какие дикие русские, издевались над нашими!".

ЯПрочитал в другой теме, напомню: из 300 000 попавших в окружение в плен сдались 100 000. Из-за последствий обморожений и болезней живыми после плена вернулись 6000 человек.
Поделом!

Смерть фашистским оккупантам!

Познавательно и подробно, спасибо огромное!. Историю надо помнить.

Спасибо ТС. Было довольно интересно почитать и реальные снимки увидеть. Это наша настоящая история. Спасибо еще раз.

Так до последнего воевали фрицы, а 6000 и то много после того, что они творили с Советскими военнопленными.

Фото Колонна советских военнопленных под Сталинградом, сентябрь 1942, трофейный снимок

Фото В сборном лагере для советских военнопленных, трофейный снимок, 13 сентября 1942 года

...

Замученный боец Красной армии, февраль 1943, Сталинград

Жертвы Алексеевского лагеря военнопленных "Дулаг-205 "

Тела погибших в концлагере "Госпитомник" Городищенский район

Концлагерь "Госпитомник"

...

И на всей Земле не хватило мрамора...

Многие были хохлами...

А при чём тут хохлы?