Это "Комсомольская правда" - по крайней мере можно понять, что Богословский был тот еще шутник.
Как Никиту Богословского из-за капустника из Союза композиторов исключили
22 мая - 100 лет Никите Богословскому
Никита Богословский написал более трехсот песен, саундтреки к 80 кинофильмам - и этим его музыкальное творчество не исчерпывается. Но, кроме того, слыл он человеком крайне оригинальным и большим шутником. Правда, иногда шутки и вольное поведение Богословского вызывали серьезное недовольство коллег-композиторов, сотрудников КГБ и даже ЦК КПСС.
С 1938 года Богословский был членом Союза композиторов СССР. Это давало немалые привилегии: отдых в ведомственных санаториях, обслуживание в спецполиклинике, беспрепятственное посещение полузакрытого ресторана Центрального дома работников искусств и многое другое. Вот в этом ресторане и развернулись события, едва не поставившие крест на карьере композитора.
Нехорошие шутки
13 мая 1958 года Никита Богословский, которому вот-вот должно было исполниться 45 лет, встретился со своим приятелем Младеном Божичем, атташе югославского посольства в Москве, ведавшим вопросами культуры. Они когда-то познакомились на съемках советско-югославского фильма «Олеко Дундич». Надо сказать, контакты с представителями «стран народной демократии» в хрущевские времена приветствовались лишь в «официальном» виде. Богословский же рискнул позвать атташе (по другим данным - 2-го секретаря) посольства Югославии на «Вечер дружбы коллективов театров Советского района г. Москвы (пародии, шутки, сценки)».
Посмотрев капустник, изобиловавший двусмысленными шутками, в том числе и на политические темы, Богословский, Божич, а также немецкий актер Ганс Клеринг перешли из зала в ресторан ЦДРИ. И выпили. Потом еще и еще. Все это увидели и зафиксировали сотрудники КГБ, которые контролировали контакты «творческой интеллигенции» с иностранцами, особенно дипломатами. Директору Центрального дома работников искусств Борису Филиппову поручили «провести беседу с тов. Богословским».
Вот как вспоминал об этих событиях сам Богословский в покаянном письме Союзу композиторов: «Очень сожалею, что, не имея никакого опыта в этих вопросах и не зная о существующих правилах, я не согласовал этого вопроса в соответствующих инстанциях. <...> Смею заверить, что, зная о существующих правилах, я, естественно, никогда бы их не нарушил. Думаю, что т. Божич также не был осведомлен о действующих у нас правилах, иначе он вряд ли поставил бы меня в неловкое положение, приняв мое приглашение.».
Богословский, человек известный, лауреат и орденоносец, был вынужден просить прощения и оправдываться. Коллеги ему, однако, не поверили…
«Участник порочной телепередачи»
Заседание секретариата Союза композиторов 2 июня 1958 года, посвященное «персональному делу» Никиты Богословского, было, если судить по протоколу, серьезным. Члены секретариата, время от времени становившиеся предметом розыгрышей и острот композитора, отыгрались на нем по полной программе. В вину ему ставились «скандальные шутки, граничащие с хулиганством», участие в качестве ведущего в «антихудожественной и порочной телевизионной передаче «Вечер веселых вопросов» (прообраз КВН. - Ред.) и прочие грехи.
Богословский просил ограничиться строгим выговором. Но коллеги большинством голосов одобрили резолюцию «исключить». Правда, решение опубликовано так и не было…
...Восстановиться Богословскому удалось только после письма первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву. Видимо, тот поручил отделу культуры ЦК удовлетворить просьбу композитора, но сделать это мягко, завуалированно. Повод был найден: отсутствие кворума на заседании секретариата Союза композиторов. И по рекомендации «товарищей сверху» исключение Богословского из Союза композиторов было отменено…
А ВОТ БЫЛ СЛУЧАЙ
Бедные наивные «жуки»...
Коллеги и музыкальные критики много раз обвиняли Никиту Богословского в цыганщине, кабатчине. Впрочем, и сам Никита Владимирович охотно критиковал как молодых советских композиторов, так и зарубежных. Досталось от него и «Битлз». Вот что он писал в «Литературной газете» в декабре 1964 года: «Кто же они, эти загадочные «жуки», имеющие такую фантастическую популярность?» - спросит читатель. Увы, это всего-навсего английский эстрадный ансамбль «Битлз» («Жуки»), состоящий из четырех человек - Джорджа Харрисона, Пола Маккартни, Джона Леннона и Ринго Старра. Трое с гитарами, один ударник - и все четверо... чуть было не сказал - поют! Трудно себе даже представить, какие звуки издают эти молодые люди под собственный аккомпанемент, какое содержание в этих опусах.
Когда «Битлз» испускают свои твистовые крики, молодежь начинает визжать от восторга, топать ногами и свистеть. Тысячи американских подростков так подвывают своим любимцам, что тех еле слышно, несмотря на усилители. Поклонницы, сидя в партере, так сильно дергаются в ритме твиста, что часто впадают в обморочное состояние и валятся с кресел.
Бедные наивные «жуки»… Готов биться об заклад, что протянете вы еще год-полтора, а потом появятся молодые люди с еще более дурацкими прическами и дикими голосами, и все кончится!..»
В конце жизни легендарный композитор дал интервью нашим корреспондентам, но до публикации дело тогда не дошло. Сегодня в честь 100-летия с его дня рождения мы подняли ту аудиозапись.
- Никита Владимирович, у вас с детства был очень необычный круг общения, вы были окружены великими людьми, которые дружили с вашим отцом и приходили к вам в дом. Владимир Маяковский, Михаил Зощенко… А были у вас какие-то забавные случаи в простом общении с выдающимися личностями?
- Как-то в детстве я был в гостях у Менакера (отца Андрея Миронова) на новогодней елке. Мы с другими ребятами расшалились, стали бегать по комнатам, и я случайно задел огромную старинную фарфоровую вазу на полке. Она упала и разбилась вдребезги! От отчаяния я стал плакать. На плачь пришел отец Андрея и спросил: «Что случилось?». И тут на полу увидел осколки вазы. Я сквозь слезы стал говорить: «Дядя Саня, простите, ради Бога, я разбил такую замечательную, красивую новую вазу!». И тут он, подавив свой вздох, улыбнулся и сказал: «Не волнуйся, мой милый! Она не такая уж новая, ей 200 лет».
- Вы очень элегантно выглядите.
- По молодости я был большим пижоном и следил за модой. Но и будучи уже в зрелом возрасте старался одеваться стильно и что называется прилично, благо возможности для этого у меня всегда были. Разумеется, координировал свой выбор в одежде в соответствие с возрастом. Хотя джинсы я носил все время, это такие демократичные штаны.
- А дома вы тоже придерживались определенных канонов во внешнем образе?
- Нет, конечно. Дирижировал я во фраке, на официальные приемы приходил в смокинге. А дома я всегда ходил в свободных вещах, так, как мне удобно.
- Что вы дома любите готовить?
- Я шикарно готовлю яйца вкрутую, просто здорово это делаю. Главное в удачном завершении данного процесса – использовать секундомер. А вообще, я очень люблю вкусную еду. Жена у меня готовит пристойно, но иногда можно и в ресторан сходить, побаловать себя кулинарными изысками.
- И какие же рестораны предпочитаете?
- Люблю вьетнамскую кухню (улыбается). Она у меня первая в списке кулинарных пристрастий. Я попробовал ее во Франции и именно там она просто исключительная. На втором месте у меня французская, а на третьем русская кухня.
- У вас более 80 мелодий, написанных для кино. Они приходят к вам как-то по особенному?
- Иногда неожиданно. Так было, например, в моей работе с режиссером Леонидом Луковым в известной картине «Два бойца». Изначально предполагалось, что в фильме будет звучать только симфоническая музыка, которую я для него и писал. И вот как-то вечерком приходит ко мне Леонид и жалуется, мол, знаешь, не получается у меня никак сцена в землянке без песни. И так по-актерски и режиссерски точно рассказал и показал, какая она должна быть, что произошло настоящее чудо: я сел к роялю и сыграл, что называется с листа всю тему песни «Темная ночь» от начала до конца без остановки. Мы тут же позвонили поэту Владимиру Агатову, который приехал, присел к краешку стола и тоже на одном дыхании без поправки написал слова. А потом мы позвонили Марку Бернесу, разбудили его, ведь была уже ночь. Чудом где-то нашли гитариста и среди ночи все вместе поехали на студию записывать песню. Дверь, понятное дело, была закрыта. Нам ничего не оставалось делать, как сорвать печать на двери звукового павильона. В общем, мы проникли в помещение студии, Марк встал к микрофону и за пятнадцать минут мы записали «Темную ночь». И уже на следующий день под эту записанную фонограмму снималась нужная сцена в фильме.
- А правда, что вы дружили с Сергеем Михалковым, автором гимна СССР?
- Да. Расскажу одну историю, про которую еще никому не рассказывал. В 38-м году Михалков и я, еще довольно нищие и голодные, не знали, как подзаработать. И вдруг Сережа звонит и говорит: «Слушай, предлагают написать марш московской милиции». Ну, раз такое дело – мы с ним быстро написали жуткую халтуру. Ноты были изданы на третий день, хотя обычно в наших издательствах по полгода валялись, их все не печатали!
А на Петровке-38 тогда была большая клумба. Милицейские начальники взяли какой-то самодеятельный хор и оркестр, вокруг этой клумбы они ходили и пели этот наш марш. Оказалось, ждали Арама Хачатуряна, чтобы ему пропеть. Арам опаздывал. Потом пришел и, почти не слушая, сказал: «Все в порядке». Милицейские начальники все это приняли. Мы заработали. Через месяц Михалкову звонят: «Товарищ Михалков, у нас к вам просьба: надо переделать третий куплет. Понимаете, там у вас такая фраза: «с нами сталинец Ежов» (тот Ежов, который был совсем в другом месте уже). Дали сутки на размышление. Через сутки ему позвонили, он говорит: «Я придумал – выбросите вообще этот куплет». Они обиделись. И наш марш больше не пели…
- Вас называют виртуозом розыгрышей.
- Да. Розыгрыши – стиль моей жизни.
- А вы сами становились жертвой розыгрыша?
- Только один раз надо мной удачно подшутили.. Как-то я написал музыку к спектаклю Исидора Штока. Со Штоком мы приятельствовали, и мне захотелось его разыграть. Написал ему: "Уважаемый Исидор Владимирович! Как громом меня поразило, когда я посмотрел вашу пьесу. Дело в том, что имя, отчество и фамилия главного негодяя полностью совпадают с моими. И это теперь доставило мне большие неприятности в жизни. Когда вы будете эту пьесу печатать, пожалуйста, замените мою фамилию!" Послал письмо Штоку, на Союз писателей, будто не знаю его адреса. Но на конверте автоматически написал свой обратный адрес. Шток уже собрался отвечать, как вдруг ему в Союзе указали на адрес.
И вот я получаю ответ. Шток извиняется, пишет, что исправит фамилию героя… Я доволен! Но потом смотрю, надо мной в Союзе хихикают. Тайну мне выдали: ответ, который мне прислал Шток, надо было читать по первым буквам строк: "Никита - дурак".
А ВОТ ЕЩЕ БЫЛ СЛУЧАЙ
Как Богословский Михалкова разыграл
-В 1970 году вслед за назначением Сергея Михалкова председателем правления Союза писателей в КГБ при СМ СССР поступила анонимка, - рассказывает писатель и в прошлом контрразведчик Игорь Атаманено. - В ней сообщалось, что Сергею Владимировичу за плодотворную работу на органы госбезопасности якобы пожалован чин генерала, и всем членам правления Союза писателей это стало известно. Его, мол, даже кто-то видел в окне личного кабинета на Лубянке, когда он облачался в увешанный орденами и медалями генеральский мундир. А каждый год 20 декабря (день создания органов ВЧК-КГБ) Михалков собирает в своём кабинете особо приближённых лиц и первый тост произносит во славу органов госбезопасности, заявляя, что себя тоже считает чекистом...
- Как только в 1952 году в центральной прессе появилось сообщение, что композитору Соловьеву-Седому за песню “Подмосковные вечера” присуждена премия в 10 тысяч рублей, Никита Богословский направил от его имени заявление в бухгалтерию Союза композиторов СССР. Просил перевести гонорар в отделение связи, обслуживавшее его дом в Художественном проезде. Получив деньги, Никита Владимирович с усердием начал пропивать их. По русской традиции на троих. Собутыльниками Богословского выступили поэт Михаил Светлов и писатель Юрий Олеша. Первые тосты произнесли за гений Соловьева-Седого и за талант Богословского... Но недолго музыка играла.
Обманутый композитор, получив в бухгалтерии адрес почтового отделения, куда был перечислен гонорар, сразу всё понял и ринулся к Богословскому. Тому ничего не оставалось, как вернуть деньги, а за свою находчивость получить от Соловьего-Седого... пол-ящика водки.
Богословский свои розыгрыши чаще всего строил, козыряя официальными инстанциями. Например, позвонил актёру Царёву от имени министра морского флота – попросил разрешения назвать его именем океанский лайнер. Но одно условие – артисту следовало получить согласие парткома театра. На следующий день «министр» перезванивает, извиняется, говорит, что Политбюро ЦК решило присвоить лайнеру имя героя революции, но есть пароход поменьше. Актёр вновь идёт в партком... Так, снижая тоннаж и значимость судна, в конце концов, предложил дать его имя какому-то катерочку. «А что он перевозит? – устало спросил Царев. – «Дерьмо».
- У писателя Виталия Губарева (автор "Королевства кривых зеркал") была манера позвонить «Вечером буду!» и бросить в трубку, не спрашивая, ждут ли его. Очередной его визит Богословский встретил во всеоружии: предварительно заехал в Радиокомитет к Юрию Левитану и упросил его наговорить на пленку текст. Созвал гостей. Губарев не заставил себя ждать – тут как тут. Сидят, выпивают... Композитор сделал вид, что включил радиоприёмник, на самом деле – магнитофон. Неповторимый голос Левитана: “...в области драматургии присудить: Лавренёву Борису Андреевичу – Сталинскую премию третьей степени... Губареву Виталию Георгиевичу за пьесу “Павлик Морозов” – Сталинскую премию третьей степени...”
Шум, гам, поздравления. Губарев мчится в магазин за шампанским, фруктами. Пир разгорается с удвоенной силой. Кто-то предлагает послушать “Последние известия” целиком. У Богословского припасена ещё одна запись. Вновь Левитан перечисляет фамилии награждённых и заканчивает выступление словами: “Губареву Виталию Георгиевичу за пьесу “Павлик Морозов” – ни х...!”
- Никите Владимировичу стукнуло 85, как вдруг 16 июня 1998 года Борис Ельцин пожаловал ему орден “За заслуги перед Отечеством” 4-й степени.
Награждение Богословский воспринял с присущим ему юмором: «Орден 4-й степени? Да это же намёк на мой возраст! Я – осётр 4-й степени свежести...»
- Однажды Богословский разыграл Соловьева-Седого, который приехал на отдых в Сестрорецк, очень устал и заснул на пляже, лежа на животе. Был он весь белый, без загара. Богословский вырезал из газеты короткое русское слово и налепил ему на спину. Спина загорела, а слово четко белело. Потом Василий Павлович долго не мог ходить на пляж.
- Однажды Никита Владимирович задержался в Париже на два дня дольше, чем положено. Гуляя по улицам города, встретил соотечественников, среди которых был и «товарищ с Лубянки». Зная, что Богословский должен был уже улететь, те удивились. «Товарищи, после долгих размышлений я принял решение не возвращаться на Родину. Не по политическим соображениям. Просто предложили здесь интересную работу, а в Москве у меня плохие отношения с Союзом композиторов… Прощайте, друзья!». – Богословский помахал им ручкой. Но тут же понял, что «товарищ с Лубянки» может донести на него. Помчался в посольство, где рассказал о своей шутке советникам. Один референт придумал окончание розыгрыша… Чуть позже в посольстве появился доносчик, требуя срочного свидания с послом. «Сейчас доложу», — сообщил ему референт. Через минуту из кабинета с надутым видом вышел… Никита Владимирович: «Вы ко мне?»
Анна ВЕЛИГЖАНИНА, Виталий КАРЮКОВ.
www.kp.ru/daily/26080.3/2984124/
Это сообщение отредактировал ntime - 26.03.2016 - 17:27
yaplakal.com