Цитата | А Жуков еще перед войной предупреждал Сталина, что Германия нападет. Но у нас же был договор и Сталин поэтому ему не верил |
Phelan Как мило. Все как в школьных учебниках. Правда в реалии было все по другому, но смотрю тебя это не смущает
Это бабки у подъезда предупреждает другую бабку о том что картошка подорожает, а на Сталина работала разведка, и информация шла из нескольких источников.
Ну хорошо, ладно, Жуков верил что Германия нападет, тогда какого хрена по приказу Жукова аэродромы у самых границ строили? Почеиу войска под границы собрали? Куда гений смотрел?
Цитата | Вся проблема в Жукове, что он не мог ослушаться Сталина. |
Ах вот оно как. Это было бесхребетное существо? Так надо было менять его на тех кто мог ослушаться
Источник - Герой Социалистического Труда Федор Трофимович Моргун, книга "Задолго до салютов"
..Е.А. Борков, который во время войны был первым секретарем Хабаровского крайкома:
"По аппаратной сверхсекретной связи мне позвонил Сталин. Поздоровавшись, говорит:
"У нас тяжелейшая обстановка между Смоленском и Вязьмой... Гитлер готовит наступление на Москву, у нас нет достаточного количества войск, чтобы спасти столицу... Убедительно прошу тебя, немедленно вылетай в Москву, возьми с собой Апанасенко, уговори быть податливым, чтобы не артачился, я его упрямство знаю".
За годы моей работы на Дальнем Востоке да и в других местах Сталин никогда мне не звонил. Поэтому я был чрезвычайно удивлен, когда услышал в телефонной трубке его голос... Мы давно привыкли к тому, что его слово для нас закон, он никогда ни у кого ничего не просил, а приказывал и требовал. Поэтому я был удивлен тональностью, меня будто бы не то что информировали, а докладывали о положении на западе страны. А потому, когда Сталин произнес из ряда вон выходящее "уговори Апанасенко быть податливым", - это меня уже буквально потрясло... В конце он еще раз повторил: "Вылетайте немедленно самым быстроходным военным самолетом..."
Прибыли в Москву первого или второго октября в полночь. На аэродроме нас ожидали. Посадили в машину и привезли прямо в Кремль. Привели в приемную. Сопровождающий нас генерал зашел в кабинет доложить о нашем прибытии, тут же возвратился, широко открыл дверь и промолвил: "Товарищ Сталин просит вас зайти".
Хозяин кабинета тепло поздоровался за руку, поздравил с благополучным прибытием и пригласил сесть за длинный стол, покрытый зеленым сукном. Он сначала не сел, молча походил по кабинету, остановился против нас и начал разговор: "Наши войска на Западном фронте ведут очень тяжелые оборонительные бои, а на Украине полный разгром... Украинцы вообще плохо себя ведут, многие сдаются в плен, население приветствует немецкие войска".
Небольшая пауза, несколько шагов по кабинету туда и обратно. Сталин снова остановился возле нас и продолжал: "Гитлер начал крупное наступление на Москву. Я вынужден забирать войска с Дальнего Востока. Прошу вас понять и войти в наше положение".
По моей спине побежал мороз, а на лбу выступил холодный пот от этой ужасной правды, которую поведал нам вождь партии и государства... Речь уже шла не только о потере Москвы, а может быть, и гибели государства... Сталин не пытался узнать наше мнение, он разложил свои бумаги на столе к, показывая пальцем на сведения о наличных войсках нашего фронта, обращаясь к Апанасенко, начал перечислять номера танковых и механизированных дивизий, артиллерийских полков и других особо важных соединений и частей, которые Апанасенко должен немедленно отгрузить в Москву.
Сталин диктовал, Апанасенко аккуратно записывал, а затем тут же, в кабинете, в присутствии хозяина, покуривавшего люльку, подписал приказ и отправил зашифрованную телеграмму своему начальнику штаба к немедленному исполнению.
По всему было видно, что наша короткая, четкая, деловая встреча подходит к концу. На стол поставили крепкий чай. Сталин спрашивал о жизни дальневосточников. Я отвечал. И вдруг последовал вопрос к Апанасенко: "А сколько у тебя противотанковых пушек?" Генерал ответил немедленно. Я сейчас не помню цифру конкретно, но помню, что он назвал какую-то мизерную в сравнении с тем, что уже тогда имела Красная Армия. "Грузи и эти орудия к отправке!" - негромко, но четко скомандовал Сталин. И тут вдруг стакан с чаем, стоящий напротив Апанасенко, полетел по длинному столу влево, стул под генералом как бы отпрыгнул назад. Апанасенко отскочил от стола и закричал: "ТЫ что? ТЫ что делаешь?!! Мать твою так-перетак!.. А если японец нападет, чем буду защищать Дальний Восток? Этими лампасами?! - и ударил себя руками по бокам. - Снимай с должности, расстреливай, орудий не отдам!"
Я обомлел. В голове хоть и пошло все кругом, но пронзила мысль: "Это конец. Сейчас позовет людей Берии, и погибнем оба". И здесь я снова был поражен поведением Сталина: "Успокойся, успокойся, товарищ Апанасенко! Стоит ли так волноваться из-за этих пушек? Оставь их себе".
Прощаясь, Апанасенко попросился в действующую армию - на фронт.
"Нет, нет, - дружелюбно ответил Верховный Главнокомандующий. - Такие храбрые и опытные, как ты, нужны партии на Дальнем Востоке".
А Жуков понимает что подставляет кадровую армию под внезапный удар... и ничего не делал, только телеграммы слал 22 июня - не поддаваться на провокации
ГЕРОЙ!!!
|