Мои вторые ноги, Фотоистория из Казахстана

Северо-Казахстанский протезно-ортопедический центр – одно из трех учреждений такого рода в Казахстане. Он обслуживает население пяти регионов республики, включая столицу. На диспансерном учете в центре состоит около 10 тысяч человек, нуждающихся в новых ногах и руках. В центре побывала петропавловский журналист Вера Гаврилко.

33 пикчи, источник: Voxpopuli.kz

2) Когда заканчивается действие наркоза, пациент просыпается с ощущением невыносимой боли в потерянной конечности. Это так называемая фантомная боль, купировать которую бывает чрезвычайно трудно. Ампутанты говорят, что фантомные боли мучают их недели, месяцы, а иногда даже годы спустя. Тяжелее любой фантомной боли, пожалуй, психологическое состояние человека, перенесшего ампутацию. «Я никогда не забуду тот страх и ощущение полного, беспросветного отчаяния, охватившие меня после операции, – призналась молодая женщина, которая лишилась ноги. – И еще одиночество, такое жуткое, что можно сойти с ума. Но сегодня, вспоминая свои чувства и переживания, я понимаю, насколько сильнее стала».

3) В прошлом году мастера Северо-Казахстанского протезно-ортопедического центра произвели 8000 уникальных изделий для инвалидов, включая 1500 протезов. Для инвалидов услуги центра бесплатны, все оплачивается из бюджета.

4) В среднем протез служит своему хозяину три года, после чего его нужно менять. Тяжелые каркасные протезы на многочисленных ремнях постепенно уходят в прошлое. Сегодня их заказывают только пожилые пациенты, которым трудно адаптироваться к новым. Гордость предприятия – современные легкие и мобильные протезы по немецкой технологии Otto Bock. Она называется по имени немецкого всемирно известного ортопедического концерна, основанного в 1919 году техником-ортопедом Отто Бокком. Изначально компания Otto Bock выпускала протезы для инвалидов Первой мировой войны.

5) В Северо-Казахстанском протезно-ортопедическом центре всего пять техников-протезистов, но зато все без исключения – мастера экстра-класса, штучные люди. Федор Энгель – представитель династии протезистов – вошел в историю как человек, изготовивший первую в Казахстане биоруку. Это биоточный протез, двигающийся от импульсов головного мозга. В Германии протез в готовом виде стоит 38 тысяч евро. Казахстанцы закупили у немцев комплектующие, а сам протез собрали здесь, что обошлось почти втрое дешевле. Мастер Энгель настраивал биоруку, подключив датчики к собственной руке.
В подобных протезах нуждаются тысячи казахстанских инвалидов, но счастливчик на сегодня лишь один – житель села Пресновка Серик Оспанов, пару лет назад потерявший руку в автокатастрофе.

6) «К сожалению, пока биопротезы в Казахстане оказались невостребованны, – вздыхает директор центра Николай Петров. – Не можем найти заказчика, готового оплатить такое протезирование. Мы бросили клич по областям, кто готов профинансировать изготовление биопротеза для своих заслуженных граждан, но в ответ – тишина…»

7) После того как астанчанка Жанара угодила под колеса КамАЗа, жизнь девушки резко разделилась на «до» и «после». Трагедия случилась четыре года назад. «Водитель не был пьян, он просто не заметил меня», – говорит Жанара. То, что девушка выжила, можно считать настоящим чудом, и Жанара нашла в себе силы простить того человека и жить дальше. Правда, ходить пришлось учиться заново несколько месяцев. Случай у Жанары сложный: она лишилась обеих ног, причем одну ампутировали практически по бедро.

8) Жанара уже «сносила» свои первые протезы и приехала за новыми, усовершенствованными «оттобоксами». Специально к «своему» мастеру Николаю Чернигову, который делает для Жанары уже вторую пару «ног».

«Я теперь почти все на протезах могу – и ходить, и по лестнице подниматься, и даже машину научилась водить, – улыбается Жанара. – Вот только зимой тяжело приходится из-за гололеда, мне старший сын помогает передвигаться. Ему уже 10 лет, помощник вырос».

У этой хрупкой, похожей на студентку 30-летней женщины надежные тылы: трое детей и любящий муж.

9) «Самое сложное в нашей работе? – задумывается на минуту техник-протезист Николай Чернигов. – Наверное, найти контакт с пациентом. Люди после ампутации нередко замыкаются в себе, до них бывает тяжело достучаться. Но если контакт установлен – знаете, это почти родственные отношения. Для меня мои пациенты – как члены семьи».

10) Снятие изматывающих болей – первое необходимое условие для подготовки инвалида к реабилитационным мероприятиям. Затем медики приступают к формированию здоровой, как ни парадоксально это звучит, культи. Ампутация конечности – настолько серьезное испытание для пациента, что специалисты ввели особое понятие под названием «постампутационная болезнь». А любую болезнь надо лечить. В Петропавловском протезно-ортопедическом центре для этих целей организован стационар, рассчитанный на 75 коек.

11) «Каждому больному назначается курс физиотерапевтического и функционального лечения, массаж, ЛФК, – рассказывает главный врач Любовь Владимировна Бадло. – Очень важно грамотно подготовить культю для протезирования. Сюда входит даже специальная процедура по дублению кожи, в противном случае пациент рискует получить незаживающие кровавые мозоли».

Пациенты стационара очень разные и по возрасту, и по социальному статусу, но всех их объединяет одно желание – обрести независимость и не быть обузой своим близким.

12) Вячеслав из североказахстанского поселка Смирново обморозил обе стопы и пальцы рук. «Что скрывать, отметили с односельчанами немножко. Дело было в 2008 году, аккурат перед Новым годом, 30 декабря. Оттепель была, тепло, заночевал в гараже, а тут ударил мороз. В общем, заснул с руками-ногами, а проснулся без рук и без ног», – вспоминает Вячеслав.

13) Неунывающий Хамит – постоялец Северо-Казахстанского «стардома» – лишился обеих ног в результате несчастного случая. Хамит рад-радешенек своим новеньким «ногам» и даже пообещал фотокорреспонденту немного потренироваться и спустя пару-тройку дней отбить чечетку. А ходить Хамит научился так, что посторонний человек никогда не догадается, что он на протезах.

14) На соседней койке сидит астанчанин Кайрулла. Ампутация для мужчины стала следствием тяжелой сосудистой патологии. К сожалению, Кайрулла не одинок, с сосудистыми проблемами нижних конечностей так или иначе сталкивается до 40 процентов трудоспособного населения планеты. В тяжелых случаях врачам приходится делать выбор: нога или жизнь пациента.

15) А вот монтер АО «Казахтелеком» Геннадий из Акмолинской области пал жертвой собственной беспечности. Решив сократить путь через железнодорожные пути, Гена не стал обходить длинный состав, а… решил проползти под вагоном. В этот момент локомотив тронулся. «Мне еще повезло, что дешево отделался, лишившись стопы. А ведь могло бы быть куда трагичнее», – говорит Геннадий. Все свободное время парень проводит в тренажерном зале. Безногий особенно нуждается в сильных руках.

16) Здешняя «качалка» сделает честь любому коммерческому тренажерному залу: имеется «железо» для проработки всех групп мышц. Специфику учреждения выдают лишь следы на полу. Попасть точно в контур – пожалуй, самое трудное упражнение для здешних спортсменов.

17) В день моего посещения в центре пекли блины. Повара Марина и Оксана часто стараются побаловать пациентов чем-нибудь вкусненьким, домашним. А пациенты в один голос утверждают, что здешнее питание даже близко нельзя сравнивать с больничным.

Решила проверить, так ли это. Меню на 11 апреля гласило следующее. Завтрак: глазунья, свежий огурец, чай, вафли, хлеб с маслом, сок. Обед: салат из свежих помидоров, рассольник со сметаной, блинчики фаршированные, кофе, банан. Ужин: салат «Олигарх», печень с ячневым гарниром, чай с карамелью, кефир. Действительно, очень по-домашнему…

18) Надежда Николаевна Селиверстова трудится в центре 24 года. Она шьет корсетные и бандажные изделия, а также помогает женщинам решить очень деликатную проблему. Речь идет о пациентках, перенесших ампутацию груди. Далеко не каждая женщина может позволить себе вставить дорогостоящие грудные имплантаты, да и зачастую возраст и сопутствующие проблемы со здоровьем не позволяют всерьез рассматривать возможность пластической операции. Но женщина есть женщина, и она всегда хочет выглядеть достойно. И тут на помощь приходят грудные протезы. Один стоит порядка ста долларов, и здесь уже задача мастера, чтобы новая «грудь» идеально села по фигуре.

19) «Никогда не думала, что буду работать швеей, да еще в такой специфической сфере, – разводит руками Надежда Николаевна. – По специальности я техник-железнодорожник. А шить никогда не шила, даже для себя».

20) О том, что неисповедимы пути Господни, напоминает маленькая иконка в углу швейной мастерской. Коллеги называют Надежду Селиверстову швеей экстра-класса, для которой в ее профессии невозможного нет.

21) Вот эти гипсовые болванки на профессиональном сленге называются «позитивами». Позитив – это точный слепок культи. По позитиву изготавливают приемную гильзу протеза.

22) Процесс примерки и адаптации пациента к новой «ноге» называется галантно – «обхаживание протеза». По мере ходьбы на протезе в течение пары месяцев культя худеет настолько, что приходится надевать шесть и более чехлов. Это показание для замены приемной гильзы протеза. Вторую гильзу пациенты используют вместе с протезом в течение года до даты очередного протезирования, но иногда требуются две или три замены приемной гильзы до стабилизации размеров культи.

23) Пожилым пациентам очень трудно, а зачастую невозможно переучиться на ношение новых современных протезов. Люди в возрасте привыкают к своим громоздким конструкциям со множеством ремней. Для изготовления таких каркасных протезов в центре есть отдельная мастерская, в которой безраздельно властвует Ольга Петровна Калегаева.

24) Гордость цеха – раритетная швейная машинка Подольского механического завода имени Калинина, выпущенная в послевоенные годы. Машинку берегут как зеницу ока: она единственная берет толстую кожу шириной в полсантиметра.

25) «Я бы не назвала себя швеей. Скорее, скорняком. Знаете, была такая профессия в дореволюционной России. В скорняки шли исключительно мужчины, да далеко не хлипкие, ведь они шили конскую упряжь. А это помимо сноровки требовало большой физической силы», – говорит Ольга Петровна. И правда, на столе у мастерицы лежит совсем не женский инструментарий: молоток, шило и разнокалиберные резаки…