Спецоперация Московского ОМОНа в Твери.

«Московская полиция пресекла в Твери деятельность крупной фабрики по изготовлению контрафактной видео, аудио и компьютерной продукции» - из сообщений информагентств…

29 фото omon_moscow

На самом деле, за скупыми строчками небольшой новости стоит серьезная работа. Для нас, бойцов ОМОНа, она началась в 6 часов утра. Получение оружия, инструктаж, погрузка в транспорт, и вот мы уже выезжаем к зданию Управления экономической безопасности ГУ МВД России по г. Москве. Что мы знали тогда? Информации было не много. Нам сказали, что выезжаем в Тверь (или в Тверскую область – точно никто не знает, операция секретная). Работать будем пару дней (а может больше, так что с собой надо взять спальные мешки). Работаем с УЭБ (ни о чём не говорит – это может быть склад, может быть банк, может и производство, даже вариант организации засады на дороге для отлова грузовика с контрабандой не исключался). Так что ехали мы в неизвестность. Только в УЭБе на инструктаже немного прояснилась ситуация.

Выезжаем в Тверь. Будем работать по контрафакту. Но по какому именно неизвестно, сейчас подделывают всё от сумок «Луи Вуитон», и духов «Гуччи», до водки и нижнего белья. Задача будет поставлена на месте руководителем операции.
От Москвы до Твери доехали часа за четыре – даже быстрее, чем планировали. На карте города нам показали секретное место, где все должны встретиться. Оперативники выехали заранее и уже вели наблюдение за объектом. Потихоньку начали подтягиваться машины со следователями и понятыми. Понятых привезли с собой из Москвы. Очень боялись утечки информации, поэтому даже Тверская полиция не знала о том, что мы приехали в город работать. Именно по соображениям секретности не привлекали и Тверской ОМОН. Пока ждали, даже успели немного подремать в теплых микроавтобусах, как оказалось не зря. Потом времени на это физически не было.

Когда солнце уже начало цепляться за верхушки деревьев, руководитель операции собрал всех на инструктаж. Вот тут я и оценил масштаб операции – столько сотрудников на одном совещании я никогда не видел.
- Это ещё не все задействованные сотрудники, - шепнул мне оперативник из УЭБа, - ночью в Москве тоже начнутся обыски. Самое главное, чтобы на производстве не успели уничтожить матрицы и зеркала на станках. Это основная доказуха.

Там же на инструктаже нам довели, что будем одновременно входить в три адреса: склад и два производственных цеха. Основная задача не дать уничтожить матрицы, которые использовались для штамповки дисков, а также архив. В архив будет входить та же группа, что и во второй цех. Работать нужно очень быстро, но в рамках закона. У организаторов этого бизнеса есть деньги, и все наши действия будут под микроскопом рассматривать высокооплачиваемые адвокаты. Производство расположено на территории одного завода, склад на территории другого.

Все разбились на группы, и выдвинулись на исходную. Буквально через пять минут радиостанция прошелестела «Работаем!» и наши микроавтобусы рванули к цехам. Пока ехали по территории завода, я ловил себя на мысли, что это какой-то сон. Завод практически полностью разрушен, огромные корпуса цехов смотрят на нас пустыми глазницами выбитых окон. Из некоторых окон уже прорастают кусты и деревья. Всё, что представляло хоть какую-либо ценность украдено, некоторые здания даже начали разбирать на кирпичи хозяйственные соотечественники. Такое ощущение, что мы перенеслись во времени и едем по городу, в котором шли долгие и затяжные бои с применением тяжелой артиллерии. Я даже подсознательно был готов увидеть за углом подбитый немецкий танк или опрокинутый набок дымящийся мотоцикл с коляской.

Несмотря на царящую вокруг разруху, безопасность на производстве была налажена на хорошем уровне. Двери в цеха были на магнитных замках, по периметру висели камеры видеонаблюдения. Пока мы бежали к цеху от машин, там уже сыграли тревогу и готовились оказать нам яростное сопротивление. Первую дверь в цех отжали быстро, а вот вторая никак не поддавалась. Охранник и один из рабочих подтащили к ней железную бочку с каким-то маслом и уперлись сами. Но для нас баррель масла и два человека не такая большая проблема, тем более нас было много. Открыли и эту дверь. Весь персонал быстренько собрали в предбаннике, предварительно предложив отключить станки, чтобы там ничего не рвануло и не загорелось.

А потом началась рутинная работа, которая называется «допрос свидетелей» - этим занялись оперативники и следователи. А мы, ОМОН, вернув в исходное положение магниты и запоры на дверях стали ждать «крышу», которая наверняка захочет помешать следователям. По оперативной информации, была большая вероятность того, что нагрянут какие-то бандиты. Но, тем, похоже, всё рассказали на КПП завода, рассказали что ОМОН из Москвы, поэтому вместо крыши в скором времени нарисовался адвокат. Причем странный какой-то: вместо ордера на представление интересов собственника, он на словах сказал, что он оказывает юридическую поддержку этой фирмы. Но не нашёл он понимания в черствых ментовских сердцах, не поверили ему. Так и сказали: «Уважаемый, вы же юрист, должны понимать, что к делу подшивается БУМАГА, а не слова».

Стояли мы на входах-выходах по очереди, так что в какой-то момент мне удалось пройтись по цехам и пообщаться с оперативником Александром, который рассказал мне много интересного. Оказывается, раньше это производство выпускало и лицензионную продукцию, на память о тех временах остались красивые бумажки в рамочках.

Но потом коммерсанты поняли, что если на этих станках штамповать контрафакт, то прибыль будет в разы больше. И понеслась. Оба цеха работали круглосуточно.

Вот на таких конвейерах диски отливались, потом на них наносилась информация, потом печаталась этикетка. Отдельно стояли станки для офсетной печать, на которых изготавливали обложки. Вся продукция была очень высокого качества, практически неотличима от настоящей, лицензионной. Это вам не подпольный закуток, где на болванки DVD-дисков на компьютере прожигают «экранку». Тут другой размах, другой подход.

Оперативник УЭБ рассказал, что на этом производстве производилось почти 25% всего контрафакта в СНГ. Не только России, а именно СНГ. Продукция упаковывалась на складе и рассылалась по регионам. Причем не только через Москву, но и напрямую из Твери. В каждом цехе штамповалось 300 тысяч болванок на каждом станке. Работали эти цеха без выходных.

Потом оперуполномоченный УЭБ провел для меня небольшую экскурсию и рассказал, как это производство работает. «Вот тут ставится матрица, а вот тут зеркало» - рассказывает Александр, - «информация при штамповке наносится сразу на диск. Потом, диски красят и складывают в коробки».

13

14

«А вот это аппарат для уничтожения дисков, так называемая «дробилка», - продолжает Александр уже в другом помещении, - «когда нашу группу увидели по камерам охранники, сюда начали стаскивать коробки с готовыми дисками, чтобы уничтожить, но не успели».

Ближе к утру, когда следственные действия в цехах закончены, протоколы подписаны, а улики упакованы и опечатаны, наша группа перемещается в архив. Следственная группа из другого цеха переезжает работать на склад – там нужна помощь.

В архиве всё очень грамотно разложено по полочкам: вот, например, заказчик Пупкин из поселка Нижние Конечности. Берём его конвертик. Там матрицы фильмов и компьютерных программ, которые он заказывал, образцы продукции и все данные – сколько, когда, куда отправлено. Если Пупкин хочет ещё что-то допечатать из популярных новинок, то из его конвертика достаётся матрица, оформляется заказ и включается станок. Всё просто. Нам такая информация нужна. Причем вся. Матрицы пойдут в доказательную базу, а данные коммерсанта Пупкина в разработку. Хотя все знают, что воруют только в партиях, а Пупкин – святой. Ну да ладно, следствие разберётся.

Пока упаковывали архив, встало солнце. Первая ночь пролетела на одном дыхании, но под утро уже захотелось чего-нибудь съесть, и запить это чего-нибудь одним литровым глотком крепкого кофе. Кроме того, надо было поставить отметки в командировочных удостоверениях. Решили, что отметки поедет ставить ОМОН на машине УЭБа. А по дороге ОМОН заедет в кафе и купит чего-нибудь позавтракать. Купит, а не отнимет, как считают некоторые.

В Тверское ГУ МВД поехал я. Там вообще вопросов не задавали, только девушка в канцелярии удивилась такой стопке командировочных удостоверений. Количество её поразило. Но отметки о посещении города Твери нам поставили быстро, и мы поехали в кафе. То, что Тверь находится между Питером и Москвой стало понятно сразу. Мясо с соусом и овощами, завернутое в тонкую лепёшку в Питере называют «шаверма», это же блюдо в Москве «шаурма». В Тверской кафешке это блюдо называется «шаварма». Готовят быстро, на вынос делают. Так что проблему завтрака решили для всех ребят мгновенно. Пока ждали заказ, сходили в магазин купили растворимого кофе, а потом выпили хороший, крепкий кофе в кафешке.

Когда вернулись в архив, и увидели, что он почти уже упакован, забрезжил лучик надежды, что скоро поедем домой. Но после того, как погрузив улики в транспорт, мы приехали на склад, эта мечта рухнула.

На огромном складе трудились оперативники Управления экономической безопасности, следователи и наши парни. ОМОН с операми считали диски, упаковывали, опечатывали коробки и грузили в фуру. Следователи печатали протокол, в который надо было вписать названия ВСЕХ фильмов и компьютерных программ, а также точное количество дисков. А склад был действительно большой. Поэтому к моменту подписания, протокол был толщиной с кирпич.

«Ну что, пока вот это всё мы не пересчитаем и не погрузим, домой не поедем!» – обнадёжил меня оперативник Александр. Я прошелся по складу, чтобы хоть немного прикинуть фронт работ и перспективы уехать домой. Перспективы не радовали. Дисков было больше миллиона, причем, существенно больше…

Больше всего конечно было дисков с популярными фильмами, которые или идут в прокате, или только недавно шли. Я даже не рискну предположить, сколько денег мы не дали упереть у «Квартета И» изъяв из нелегального оборота сотни тысяч дисков с фильмом «О чём ещё говорят мужчины». Кстати, матрицы именно этого фильма стояли на половине станков.

24

Актеры и продюсеры об этом даже не узнают, и не помогут приобрести нам билетики на свой спектакль без перекупщиков. Ну да ладно. Это наша работа и мы в любом случае будем её делать хорошо.
Поэтому пройдясь ещё немного по складу и сфотографировав рабочие места фасовщиков дисков, я, засучив рукава, тоже встал к стеллажу считать и упаковывать диски. А фасовщики, точнее фасовщицы, если я правильно понял фотографии Стаса Михайлова, надолго остались без работы.