Как менялся Михаил Ходорковский, будет 26 фото и текст, высказывания М.Х.

Я когда увидел - был в шоке. Жизнь человек в 26 шт фотах. На мой взгляд, жизнь великого, смелого Человека с большой буквы. Взято отсюда http://www.forbes.ru/ekonomika-photogaller...litiku-/photo/1

Я был в Самаре, когда он выступал там перед студентами и когда его закрыли. Как это было давно... Сначала не верил. Потом думал, что выпустят. А ща - уже привык видеть новости о нём, как о заключённом. Интересно, выйдет? Те кто у него работал (я имею ввиду работяг, не топов) говорили о его бизнесе только хорошее. Сколько школ, садиков и т.д. построил там, на севере.
Лично не знаю его. Поэтому судить не берусь. Но жизнь человеку убили стопудово....


Не ломайте подбрку, плиз.



1993 год. Михаил Ходорковский — глава банка МЕНАТЕП

«Мы — бизнесмены, предприниматели, наш удел — деньги. И если мы порой касаемся и политики, то лишь тех ее аспектов, которые имеют к нам непосредственное отношение».

«Наши цели ясны, задачи определены — в миллиардеры. Мы намерены на равных конкурировать с десяткой самых богатых бизнесменов Америки и других стран».

«Человек, превративший вложенный доллар в миллиард, конгениален. Есть ли гении среди нынешних советских бизнесменов? Вполне возможно. История покажет, у нее мерка сверхточная — цифровая».

«Пребывание в партии было для нас хорошей школой, если бы мы ее не прошли, многое бы потеряли. Партия крайне много отнимала, но она и давала: опыт, связи, постижение жизни».

«По сути дела — мы оба [Ходорковский и Невзлин] изменники своего класса. Мы изменники дела рабочих и крестьян, но мы за то, чтобы рабочие и крестьяне жили хорошо. И тога изменника в данном случае нас не тяготит. Она только радует».

«Теперь, когда предпринимательский класс набрал силу и процесс этот остановить уже невозможно, меняется и наше отношение к власти. Нейтралитета по отношению к нам уже недостаточно. Необходима реализация принципа: кто платит, тот и заказывает музыку. Принципа, получившего права гражданства в так называемом цивилизованном мире».

«Мы не сдвинемся с мертвой точки, пока не произойдет перелома в общественном сознании, что именно предпринимательское сословие выходит на арену власти, становится правящим, что только от него зависит, появится ли в стране, наконец, неподкупное, независимое правительство».

«Церковь принимает пожертвования далеко не от всех — лишь от угодных Богу. Коль наш скромный вклад принят, думается, мы имеем основание считать, что МЕНАТЕП — дело Богоугодное».

1992 год, из книги «Человек с рублем» (в соавторстве с Леонидом Невзлиным)

Это сообщение отредактировал Pavlo73 - 27.05.2011 - 22:08

Май 1996. За год до этого банк МЕНАТЕП получил право на участие в аукционе на 45%-ный пакет акций ЮКОСа

«Наши отношения с правительством укреплялись по мере того, как росла наша роль в реальной экономике».

Апрель 1996, интервью журналу «Коммерсантъ Власть»



Это сообщение отредактировал Pavlo73 - 27.05.2011 - 21:36

Июнь 1996. Михаил Ходорковский и президент «НК ЮКОС» Сергей Муравленко (слева). МЕНАТЕП приобрел 78% акций ЮКОСа за $309 млн

«За рубежом 90% населения тоже не любит крупный бизнес. Но в устойчивой стране крупному бизнесу на это наплевать. Потому что никто не любит, но все понимают необходимость».

Апрель 1996, интервью журналу «Коммерсантъ Власть»

Январь 1997. Михаил Ходорковский (слева) и глава холдинга «Медиа-Мост» Владимир Гусинский (справа)

«Экономика — это тоже искусство возможного. Выбор всегда делается из возможных вариантов, а не вообще из философски существующих».

«Даже для сырьевых отраслей основная проблема — это персонал. Если вы имеете менеджеров, вы имеете новый бизнес. Если вы не имеете менеджеров, вы даже теряете старый».

Январь 1998, интервью газете «Коммерсантъ»

Июль 1997. Михаил Ходорковский с семьей

«Очень легко прекратить существование небольшой компании в России. Но очень мало людей, которые, будучи в здравом соображении — а на выборах обычно избирают людей со здравым рассудком, — которые были бы готовы развалить крупный и успешно функционирующий комплекс. Неэффективно функционирующие, конечно, будут разваливаться. Эффективно функционирующие смысла разваливать нет. Для этого надо быть мазохистом».

Январь 1998, интервью газете «Коммерсантъ»

Январь 1998. Михаил Ходорковский и Борис Березовский на американо-российском инвестиционном симпозиуме в США

«Я ему [Березовскому] полностью доверяю: он создал свое дело, и оно хорошо развивается».

Апрель 1995, интервью газете «Коммерсантъ»

«Нас не очень пугает политическая ситуация. 96-й год был последним, когда реально в стране могла быть изменена политическая система. Сейчас я такую ситуацию оцениваю как нереальную. И кто бы из политиков ни пришел к власти, он все равно будет идти в том же или ином виде с теми или иными отклонениями. Другого пути у России нет».

Май 1998, из выступления на Всемирном конгрессе прессы

Апрель 1998. Председатель правления ООО «ЮКОС-Москва» Михаил Ходорковский (слева), его заместитель Василий Шахновский (второй слева), глава компании «Сибнефть» Евгений Швидлер (второй справа) и первый вице-президент «Роспром-Юкси» Платон Лебедев (справа) на подписании договора между компаниями ЮКСИ и Elf

«Мы психологически так устроены, что нам неинтересно работать вне кризиса».

«Если вы проследите мою историю, то заметите, что мы всегда были близки к политике, но никогда не ставили перед собой политических целей».

«Человек меняется с возрастом, и все возможно, — так вот на сегодняшний день мне политика не нравится. Просто как дело она мне не нравится».

Июнь 1998, интервью газете «Коммерсантъ»

Январь 2000. 
Михаил Ходорковский, глава группы «ЮКОС-Роспром-Менатеп», на встрече с акционерами дочерних предприятий

«Не питаю иллюзий, что у нас в компании есть что-то, чего не знали бы компетентные государственные органы».

Февраль 2000, статья в газете «Ведомости»

Февраль 2001. Михаил Ходорковский (слева) и председатель совета директоров МДМ-банка Александр Мамут (справа) на заседании правления Российского союза промышленников и предпринимателей

«Я не думаю, что сейчас в принципе возможна ситуация, когда предпринимателя, который не ушел в политику, будут делать совсем опальным и дожимать».

«У президента я был принят не как Михаил Ходорковский, а как член бюро РСПП, поэтому я высказывал свое мнение, согласованное со всеми коллегами. Оно заключается в том, что бюрократическую нагрузку на бизнес сейчас в основном создают правоохранительные структуры».

Декабрь 2001, интервью газете «Ведомости»

Сентябрь 2001. Михаил Ходорковский, член попечительского совета Федерации интернет-образования, на конференции «Российская школа и интернет».

«По Конституции, у нас все формы собственности равны, но нельзя сказать, что это имеет 100%-ное признание в правоохранительных органах».

Декабрь 2001, интервью газете «Ведомости»

Июль 2002. Михаил Ходорковский и замминистра экономического развития и торговли Аркадий Дворкович

«Я считаю, что, если вы устанавливаете ценовой коридор $25—28 за баррель, как хотят наши арабские друзья, доля России в списке инвестиционных предпочтений стремительно снижается. Мои попытки предложить линию поведения по этому вопросу — это, считайте, гуманитарная помощь российскому правительству».

Декабрь 2001, интервью газете «Ведомости»

Апрель 2002. Капитализация ЮКОСа достигла $20 млрд

«Несколько лет назад Forbes объявил, что я стою $1,5 млрд, и это был конец моей спокойной жизни».

Июнь 2002, статья в газете Financial Times

Ноябрь 2002. Президент нефтяной компании «Лукойл» Вагит Алекперов (слева), исполнительный директор Тюменской нефтяной компании (ТНК) Герман Хан (второй слева), председатель правления «НК ЮКОС» Михаил Ходорковский (в центре) и глава компании «Сибнефть» Евгений Швидлер на собрании нефтяников

«В шкафу (российского бизнеса) прячется не так уж много скелетов. А те, что есть, не так уж и страшны. Теперь мы можем их достать оттуда и показать. У нас у всех есть проблемы. Но мы — не политики и не священники. Нам разрешено иметь проблемы».

Июнь 2002, интервью газете Financial Times

Март 2003. Михаил Ходорковский (слева) и президент «Альфа-банка» Петр Авен (справа) на конференции «Стратегия России»

«У нас, к сожалению, еще многие не понимают, что не акционерное общество владеет акционерами, а они владеют обществом. И у меня нет возможности контролировать акционеров, все как раз наоборот. Так что, говоря про свои политические пристрастия, я могу говорить только за себя и свои личные деньги».

Июнь 2003, интервью газете «Ведомости»

Апрель 2003. Ходорковский объявляет об объединении компаний ЮКОС и Сибнефть. Слева — Роман Абрамович

«Я абсолютно уверен, что никакое единовластие никем из разумных политических аналитиков не будет оценено как позитивный фактор. Общество должно быть устойчиво диверсифицировано по своим взглядам. А все остальное свидетельствует или о каких-то махинациях, или о реальных проблемах в обществе».

Июнь 2003, интервью газете «Ведомости»

Июнь 2003. Владимир Путин, Алексей Миллер, Анатолий Чубайс, Валентина Матвиенко и Михаил Ходорковский на заседании Государственного совета России

«Я в достаточной степени реалист, чтобы трезво оценивать свои перспективы на выборах. Смешно приписывать мне какие-то устремления занять президентский пост. Это, скорее всего, провокация».

Июнь 2003, интервью газете Financial Times

Июнь 2003. Михаил Ходорковский и глава РАО «Газпром» Алексей Миллер

«Я свою позицию заявил открыто: СПС и «Яблоко» — те, кого я поддерживаю лично, из своих собственных средств».

«В политике мне гораздо интереснее быть наблюдателем».

Июнь 2003, интервью газете «Ведомости»

Июль 2003. Михаил Ходорковский выходит из здания Генпрокуратуры, куда он был вызван как свидетель по делу Платона Лебедева

«Я же родился, как и все мои сверстники, в советской стране. И в общем-то 70-е годы ни для кого из нас не новость. Если в данном случае в лице правоохранительных органов мы видим такую тень попытки создать ощущение 70-х, то мое поколение к этому, в общем, готово.

Июль 2003, интервью телекомпании ТВ-2

Октябрь 2003. Михаил Ходорковский незадолго до ареста 25 октября. На фото — с председателем совета директоров «Альфа-банка» Михаилом Фридманом (справа) на встрече участников Всемирного экономического форума в Москве

«Я не знаю, чего пытается добиться следствие своими действиями. Но заявляю: политэмигрантом я не стану. Так что если меня пытаются выгнать из страны, это не получится. Если стоит цель посадить меня в тюрьму — ну, при таком положении с нашими законами такое не исключено»

Октябрь 2003, интервью газете «Коммерсантъ»

2003. Михаил Ходорковский после дачи показаний в Генпрокуратуре

«Да, Путин, наверное, не либерал и не демократ, но все же он либеральнее и демократичнее 70% населения нашей страны».

«Идеология бизнеса — делать деньги. А для денег либеральная среда вовсе не есть необходимость».

«Предпринимателю — говорю это как бывший руководитель одной из крупнейших нефтяных компаний России — гораздо легче договориться с горсткой в меру жадных чиновников, чем согласовать свои действия с разветвленной и дееспособной сетью общественных институтов».

«Для многих (хотя, бесспорно, отнюдь не для всех) наших предпринимателей, сделавших состояния в 90-е гг. , Россия — не родная страна, а всего лишь территория свободной охоты. Их основные интересы и жизненные стратегии связаны с Западом».

«Независимо от того, нравится нам Владимир Путин или нет, пора осознать, что глава государства — не просто физическое лицо. Президент — это институт, гарантирующий целостность и стабильность страны».

«Чтобы оправдать приватизацию перед лицом страны, где представления о римском праве собственности никогда не были сильными и отчетливыми, надо заставить большой бизнес поделиться с народом».

Март 2004, интервью газете «Ведомости»

Январь 2004. Михаил Ходорковский на заседании Мосгорсуда

«Я уже осознал, что собственность, а особенно крупная собственность, сама по себе отнюдь не делает человека свободным. Собственность открывает новые возможности, но она же ведет к закрепощению творческих сил человека, размыванию его личности как таковой. В этом проявляется жестокая тирания — тирания собственности».

«Дело ЮКОСа — это никакой не конфликт государства с бизнесом, а политически и коммерчески мотивированное нападение одного бизнеса (представителями которого выступают чиновники) на другой».

«Жадных людей, которые так грубо и бессмысленно повели себя по отношению к десяткам тысяч акционеров ЮКОСа, мне, простому постсоветскому заключенному, даже жаль. Им предстоят долгие годы страха и перед новыми поколениями желающих «отнять и поделить».

Декабрь 2004, интервью газете «Ведомости»

Июль 2004. Слушания по делу Ходорковского и Лебедева в Мещанском суде

«Если бы я эмигрировал, то воспринимался бы как олигарх, пропивающий и проедающий огромное состояние и в паузах между теннисом и сауной небрежно разглагольствующий о судьбах России. Сегодня мне тяжело физически, но зато никто не скажет, что у меня нет морального права говорить».

Январь 2005, интервью журналу «Русский Newsweek»

«Рома Абрамович, конечно, мягко говоря, не святой апостол Петр».

Август 2005, интервью газете «Ведомости»

Сентябрь 2005. Первый приговор вступил в силу

«Я считал и считаю распад СССР исторической трагедией, обусловленной безответственностью и слабостью позднесоветских элит».

«Быть действующим русским политиком гораздо интереснее, чем отставным постсоветским миллиардером, на которого косо посматривают агенты ФБР».

«Жить в тюрьме, несмотря на все трудности, — можно. И если ты спишь спокойно и пребываешь в ладу с совестью, то и в тюремной камере тебе может быть вполне комфортно».

Сентябрь 2005, интервью «Эхо Москвы»

«Я считал, что суд — это все-таки суд, он, может, и будет подыгрывать обвинителям, но он не может прямо нарушать закон… Оказалось, еще как может».

«Я мог уехать, но после ареста Платона [Лебедева] счел это предательством».

«Я с детства хотел стать директором завода. Приватизация для меня означала не деньги, а возможность исполнить мечту. Детскую мечту».

«Я верю — человек внутренне стремится к свободе, к любви, к правде, и только на этом пути он может быть счастлив. Где доказательства? Их у меня нет. То есть я могу порассуждать, но это будет демагогией. Есть сто «за» и сто «против».

«Я верю, что есть Великая Цель у человечества, которую мне не дано постичь. Люди назвали эту цель Богом. Когда мы ей служим — мы счастливы, когда уходим в сторону — нас встречает Пустота. Пустота, которую не может заполнить ничто материальное. Она делает жизнь пустой, а смерть страшной».

«Российское государство со времен татаро-монгольского нашествия, а точнее — еще раньше, с момента начала «похода на восток», выступает по отношению к населению как оккупант к покоренному народу. Не ощущая ответственности, не нуждаясь в общественном договоре, собирая не налоги, а дань, за которую не считает нужным отчитываться».

Октябрь 2008, интервью с Григорием Чхартишвили, журнал Esquire

«Мой рецепт выживания — учиться понимать и прощать. Чем лучше, глубже понимаешь, надеваешь чужую шкуру — тем сложнее осуждать и проще прощать».

Октябрь 2008, из письма Людмиле Улицкой, «Новая Газета»

Март 2009. Cудебные слушания по второму делу ЮКОСа

«Отношения с Владимиром Путиным у нас абсолютно взаимные. Хотя я стараюсь воспринимать его уже не как моего былого собеседника, а как историческую фигуру. Был такой президент в России. А сейчас такого президента уже нет. Хорошо или плохо он правил Россией, скажет следующее поколение».

«Все мы не идеальны. Точнее, почти все. И чем мы старше, тем больше критических воспоминаний переоценок, сожалений. Я — не исключение, но могу сказать точно: моя жизнь была и остается яркой. Мне ни единой секунды не скучно жить. И я знаю, зачем живу. Завидуйте, кто понимает».

Март 2009, интервью журналу «Собеседник»

«Всем известно, что я не пойду ни на какой компромисс, который лежит за рамками права».

Май 2009, интервью газете Handelsblatt


«Тюрьма научила меня не жалеть о прошлом, а помнить, что жизнь еще впереди и ошибки, которые были, можно исправить».

Июнь 2009, интервью журналу The New Times


«Жизнь — штука очень дешевая».«Через пять лет человек привыкает к тюрьме. Через десять — боится воли».«Единственный предмет, по которому скучаю, — компьютер. Зато почерк улучшился».

Сентябрь 2009, интервью журналу GQ

Декабрь 2010. Оглашение приговора по второму делу в Хамовническом суде

«Я прочитал в воспоминаниях одного репрессированного, как он корил себя: «Если бы каждый из нас не шел сам в «воронок», а хоть как-то сопротивлялся, то «системе», может быть, не хватило бы сил кого-то еще одного затянуть в свои жернова». В этом я и вижу сейчас свою задачу: сопротивляться, привлекая внимание к произволу, к тому, что считаю символом, вредоносным вирусом тоталитаризма».

Ноябрь 2010, из письма журналу The New Times