Далее все должно пойти, как у Семена Альтова.
Семён Альтов
Геракл
Согласитесь, в каждом приличном городе должна быть достопримечательность. В Париже — Эйфелева башня, в Риме — развалины Колизея в хорошем состоянии. У нас в Зареченске таких достопримечательностей было две: дуб, в тени которого проездом стоял Пушкин, и скульптура античного героя Геракла, как известно, мужчины героических пропорций, причем из одежды — меч в могучей правой руке.
Рассказывают, городское начальство, обходя немногочисленные очаги культуры, остановилось перед Гераклом как вкопанное.
— Что я вижу? — возмутилось начальство.
Сопровождающие лица объяснили, что, мол, грек, из античных, звать Гераклом.
Начальство авторучкой ткнуло в середину композиции и сказало:
— Что грек, без вас вижу! А это что?!
Сопровождающие лица стали оправдываться:
— Нашей вины никакой нет! Недосмотрели десять веков назад при высечении товарища. Извините, конечно, за фрагмент, время было такое. А теперь из песни слова не выкинешь! Вроде памятник культуры!
Начальство, говорят, возмутилось до крайности:
— Памятник культуры культурно должен выглядеть! В центре города в таком виде? Дети в школу идут мимо чего? Конечно, низкая успеваемость! Горсад — это лицо города! А что у нас с лицом?! У себя в Афинах пусть стоит нагишом, а у нас чтоб было как у людей! Завтра же!
Наутро у Геракла все было как у людей. Он стоял, прикрывшись фиговым листком, работы местного мастера Каравайчука. Розовый, как говорится, никем не надеванный листок нарядно смотрелся на потемневшей от времени могучей фигуре.
...Каким ветром занесло в Зареченск комиссию по охране памятников из Москвы — неизвестно. Увидев Геракла в обновке, комиссия чуть в обморок не попадала:
— Охраняется государством! Девятый век! Немедленно отодрать эту гадость!
Ну, ясное дело, Каравайчук за ночь свою «гадость» отодрал, и опять Геракл стоял честно, по?античному.
...Греческие туристы ворвались в город с востока месяца через три. То ли автобус сбился с маршрута, то ли с другими целями. Правда, Зареченск — городок незакрытый и ничего такого там не делается, но то, что делается, лучше не показывать, если ты любишь свой город.
Ну, греки народ шумноватый, вроде и не пьют, а навеселе! Все норовят сфотографироваться! Хорошо, что пленку купили в зареченском универмаге, ее срок годности истек в 1924 году.
Естественно, горсад оккупировали, а там земляк стоит! Греки от радости очумели, поют, местных жителей целуют, причем в губы метят принципиально!
Вдруг один из них, профессор, наверное, в очках, штанишках коротеньких, по?ихнему закудахтал, переводчица перевела:
— Господин говорит, что, мол, это оскорбление их национального достоинства, поскольку акт вандализма недружественный ко всему греческому народу!
Оказывается, то ли Каравайчук перестарался, то ли ветром сдуло, только стоит Геракл в чем мать родила, но не полностью!
Видя такое возмущение греческих товарищей, начальство дало команду: присобачить фрагмент в кратчайшие сроки.
Каравайчук опять не подвел. Наутро, когда греки продрали свои греческие глаза, Геракл был укомплектован полностью! Греки на память нащелкались с ним, как могли.
...Письмо из Москвы пришло месяца через два. С вырезками из греческих газет и переводом. Очевидно, у кого?то из туристов оказалась своя фотопленка. Геракловеды утверждали, что непонятно, с кого был вылеплен зареченский Геракл, поскольку отдельные пропорции не соответствуют ни исторической истине, ни медицинской!
Через дипломатические круги были получены точные параметры, снятые с оригинала в Афинах. Данные пришли шифрограммой. Поседевший за ночь Каравайчук собственноручно расшифровал, и через день многострадальный Геракл ничем не уступал афинскому оригиналу. Более того, мог дать ему сто очков вперед!
Бедный Геракл простоял так три дня. Тревогу забила участковый врач Сергеева, бежавшая домой с дежурства. Она вызвала милицию и заявила, что повидала в жизни всякого, но такого безобразия еще не видела! Смущенные ее доводами милиционеры набросили на Геракла шинель и связались с начальством, не зная, как действовать в данном нетипичном случае.
То ли Каравайчук расшифровал неточно, то ли сведения были получены не с того оригинала, но фрагмент не вписывался в Геракла. А вернее, наоборот!
Дальнейшие реставрационные работы были поручены зав. мастерской по изготовлению надгробий и памятников Завидонову Никодиму. Что он там сделал и сделал ли — неизвестно, потому что было принято единственно верное решение — заколотить Геракла досками. То есть памятник охраняется государством — и все!
Теперь никто не мог сказать, будто у Геракла что?то не так! Но как только античного героя заколотили, к нему началось паломничество! Сказалась вечная тяга народа к прекрасному. Гости города фотографировались на фоне заколоченной скульптуры и уезжали с чувством выполненного долга. Кто?то стал сбывать из?под полы фотографии Геракла без досок... По рублю штука. Скоро выяснилось — жульничество! Никакой это был не Геракл, а то ли Зевс, то ли Хемингуэй в юности! Когда обман обнаружился, фото пошло по два рубля!
Что творилось у заколоченного памятника! Как будто там за досками выставили Джоконду Леонардо да Винчи! Люди скреблись в зазорах, втискивали глаза в щелочки, оказывали сопротивление милиции.
Старушки, умирая, требовали показать им мученика Геракла.
В городе создалась угрожающая обстановка. Стали поговаривать, что за досками никого и нет, наоборот, видели в пивной здоровенного мужика, который выдавал себя за Геракла, в доказательство размахивая фиговым листком.
Поползли по городу слухи. Говорили, что Геракла заколотили потому, что, оказывается, его лепили с двоюродного брата атамана Петлюры.
В один из воскресных дней огромная толпа смяла наряд милиции, раскурочила доски, и наступила жуткая тишина! За досками никакого Геракла не было...
В городе снова стало спокойно и тихо.
Что касается Геракла, кое?что в городе скажет вам, где он. Зав. мастерской по изготовлению надгробий и памятников Завидонов Никодим, согласовав вопрос с начальством, вывез скульптуру из горсада на кладбище. Очень кстати скончался один старичок, безымянный, глухонемой. Вот Никодим и водрузил ему на могилку памятник Геракла с душераздирающей надписью: «Внучеку от дедули».
Так что в Зареченске опять две достопримечательности: дуб, в тени которого проездом стоял Пушкин, и могила великого сына греческого народа — Геракла. Причем, чтобы не было разночтений, Геракл вкопан в землю по пояс. Отчего памятник только выиграл.
yaplakal.com