-- Так что же ты хочешь предложить, Марат? -- поддержал Матвеева Цой.
Сейчас, когда у самого Цоя блеснула новая, захватывающая идея, при
воспоминании о которой краска залила его темно-желтое лицо, он с каким-то
новым чувством, новым интересом смотрел на своего друга и вызывал его на
откровенность.
Марат поднял глаза на Цоя и улыбнулся ему.
-- По-моему,-- сказал он,-- чтобы отеплить наши дальневосточные берега,
надо отклонить холодное течение Охотского моря от входа в Татарский пролив и
направить его в океан...
-- Идея прекрасная, но совсем не такая уж новая,-- возразил Шелавин.
-- Знаю, что не новая,-- прервал его Марат, как всегда в таких случаях
разгораясь после первого же возражения. -- Я знаю, что американцы уже давно
носятся с идеей возвращения Гольфштрема... виноват, Гольфстрима...
возвращения этого преступника домой, к родным берегам. Но это же сумасшедшие
проекты! Вот вы меня называете "сказочником", "фантазером"... Как же назвать
тех американцев, которые выдвигают проект сооружения у начала Гольфстрима,
между островом Куба и полуостровом Флорида, гигантской стены длиной в двести
пятьдесят километров, высотой, считая от морского дна, больше пятисот метров
и шириной в пятьдесят метров?! Эта стена должна закрыть Гольфстриму старый
выход из Мексиканского залива через Флоридский пролив. В то же время новым
огромным каналом полуостров Флорида отделяется от материка. Тогда теплые
воды Гольфстрима, ища выхода, ринутся через канал, который направит их вдоль
берегов Америки.
-- Ну, что же, Марат,-- рассмеялся Матвеев,-- проект в твоем духе.
Можно сказать, в мировом масштабе!..
-- В моем ли это духе, ты сейчас услышишь! -- отрезал Марат. -- А вот
еще другой проект практических, как обычно говорят, американцев. Они
предлагают соорудить стену у Ньюфаундленда, чтобы остановить холодное
Лабрадорское течение, которое идет от берегов Гренландии вдоль берегов
Северной Америки и одновременно перехватить Гольфстрим, загородив ему путь в
Европу...
-- Убийственные для Европы проекты,-- сказал Шелавин, протирая очки и
моргая прищуренными глазами. -- Я тоже слыхал о них. Знаете ли, чем они
грозят Европе? Исландия оледенела бы, как Гренландия, которая покрыта в
настоящее время ледяным щитом толщиной до двух и более километров. Теплые и
влажные ветры с Атлантического океана сменились бы северо-восточными
арктическими метелями. Начался бы стремительный рост ледников на
возвышенностях Северной и Центральной Европы; ледники стали бы спускаться в
долины и на равнины, и в короткий срок на нашем материке воцарился бы новый
ледниковый период. На Британских островах, во Франции, в Испании и
Португалии трещали бы морозы до сорока градусов; Константинополь и Рим под
вой пурги тонули бы в снежных сугробах, а европейская часть нашего Союза
получила бы климат Восточной Сибири и Якутии. Зато, с другой стороны, эта
европейская катастрофа вызвала бы грозы и ливни в Африке, и бесплодная
пустыня Сахара превратилась бы в цветущий сад. Вокруг Нью-Йорка созревали бы
ананасы, бананы, апельсины и виноград: каменистый, безжизненный Лабрадор
покрылся бы лесами и нивами; ожили бы острова Баффиновой Земли и тундры
северной Канады...
Шелавин замолчал, рассматривая стекла очков на свет электрической
лампы. Слушатели его тоже молчали, как бы подавленные этими картинами.
Казалось странным, что такие огромные изменения могут произойти на земном
шаре только оттого, что Гольфстрим отклонит свой путь на два-три десятка
градусов к западу.
Г. Адамов. "Тайна двух океанов"
http://lib.ru/RUFANT/ADAMOW/tajna1.txt
yaplakal.com