Все чаще называется версия возникновения лесных пожаров - умышленные поджоги. Тайгу порой поджигают конкурирующие между собой лесозаготовительные фирмы, заявил на совещании в Иркутске глава МЧС России Сергей Шойгу. В стране зарегистрировано почти в два раза больше очагов возгораний, чем в прошлом году, а площадь пожаров почти в четыре раза превышает прошлогодние показатели.
Горят таежный сухостой и кедровые леса, тушение пожаров затрудняется тем, что вспыхивают они в отдаленных и труднодоступных местах. Работники лесной охраны убеждены: виновник пожаров - человек. Всю страну обошли видеокадры пепелища села Боровое в Иркутской области. А ведь его жители по халатности сами спалили деревню.
В отделе по борьбе с экономическими преступлениями УВД Иркутской области считают, что в 70 процентах случаев поджоги в тайге - это месть криминальных структур представителям власти, которые ведут борьбу с нелегальными лесозаготовителями. Конкуренция, месть - полудетективные обстоятельства, видимо, имеют место, дыма без огня не бывает. Есть сведения, например, что часть фирм, вывозящих древесину в Китай, в Иркутской области контролируют криминальные группировки. В Иркутске, говорят, действует даже подпольная лесная биржа. Оформив здесь подложные документы, лес потом везут на экспорт.
На самом деле все проще. Древесина с выгоревших делян продается по более низким ценам, чем заготовленная на корню. Лесхозы ведь заинтересованы в санитарных рубках на горельниках: прежде, чем возобновлять леса, площади под посадки надо очистить. Существует даже принятое в 2001 году постановление Правительства Российской Федерации, которое позволяет при разработке горельников ставки поврежденной древесины, отпускаемой на корню, уменьшать до 50 процентов. И этим пользуются люди, не чистые на руку. Взять главное богатство сибирской тайги - кедр. Он к вырубке запрещен, а на тронутых огнем делянах - пили, не хочу. Лесники свидетельствуют: лесозаготовительные фирмы, получив разрешение на разработку горельников, рубят и деловой лес.
Работники прокуратуры и милиции вместе с представителями лесной службы создают группы для расследования причин возникновения лесных пожаров в каждом лесхозе Новосибирской области, рассказывает руководитель отдела департамента природных ресурсов Георгий Пешков.
Нередко есть все основания предполагать преднамеренный поджог, но, даже поймав поджигателя, доказать его вину практически невозможно. Тайга велика, огня и дыма много, а вот свидетелей нет. Не потому ли в органах милиции далеко не всегда регистрируют заявления о поджогах лесов: дело хлопотное, но малоперспективное. Переломить ситуацию пытаются органы прокуратуры.
В Бурятии лесной службой в органы внутренних дел уже переданы 122 материала о фактах умышленного поджога лесов, но сколько из них дойдет до суда?
Пытаюсь выяснить у Пешкова, во что обходится государству ущерб от лесных пожаров. По его данным, затраты лесной службы Новосибирской области на тушение очагов возгораний составили 1200 тысяч рублей.
Но эта сумма не идет ни в какое сравнение с тем, во что обходится борьба с огнем в лесах Красноярского края, Иркутской и Томской областей, Республики Бурятия. Там цифры выше на порядок.
Вот так, палим леса мы, а восстанавливаем за счет международных финансовых институтов.
Где уж тут к лесу относиться по-хозяйски, бережно?
yaplakal.com