А как Вам вот такой рассказец? "Но прежде, чем рассказывать про баб, я расскажу вам за что меня судили
и на два года угнали пилить лес, чтобы я за колючей проволокой прошел
трудовое перевоспитание и стал полноценным советским человеком.
Началось все самым мирным образом, и ничто, как говорится, не
предвещало бури. Поздним вечером, поужинав и надев свой выходной костюм, я
шел по засыпающим улицам родного Мелитополя с привычным, хотя и весьма
деликатным поручением. Я шел давать взятку. Не индивидуальную, а
коллективную. От всего коллектива нашей парикмахерской. И кому бы вы думали?
Начальнику милиции майору Губе. В собственные руки, с доставкой на дом.
Пятьсот рублей наличными -- ежемесячная дань, которую взимал с нашей
парикмахерской товарищ Губа.
Почему мы совали взятку, это даже грудной ребенок понимает. На нашу
зарплату мояаю только ноги протянуть. Чтобы этого не случилось и
катастрофически не сократилось поголовье парикмахеров в стране, каждый
советский парикмахер, беря плату с клиентов, из трех случаев в одном сдает
деньги в государственную кассу, а в двух остальных кладет себе в карман.
Кому не хочется, чтобы это всплыло наружу, тот должен кое-кого подмазывать.
Мы не разменивались по мелочам и давали на самый верх -- начальнику милиции.
Это -- полная гарантия, как у Бога за пазухой. А наскрести пятьсот рубчиков
с трех парикмахеров нашей точки -- плевое дело. Народ сознательный,
отчисляют, как налог.
Почему относил взятку я, а не кто-нибудь другой, тоже нетрудно
догадаться. В масштабах Мелитополя я был к тому времени фигурой заметной,
местной достопримечательностью, так как незадолго до того занял третье место
на всеукраинском конкурсе дамских причесок, и мой портрет, а также статья
обо мне появились в киевском журнале. У меня было больше шансов, чем у
любого другого мелитопольского парикмахера разговаривать с майором Губой. не
опасаясь его хамских выходок. Тем более, что я шел не брать у него взаймы, а
нес ему в зубах довольно жирный кусочек.
Я шел по улице Ленина. посвистывая, и понятия не имел, что гуляю на
свободе последний раз. Майор Губа проживал на этой самой улице Ленина в
новом, самом шикарном в городе доме. Этот дом построили немецкие
военнопленные, а у немцев, как вы знаете, качество не в пример нашему. Это
был почти европейский дом в нашем захолустье. Отдельные квартиры для каждой
семьи, балконы с ажурными решетками, полы паркетные, ванны с горячей водой
круглосуточно и центральное отопление. В те годы это было как сказка, и
героями этой сказки, то есть, владельцами ключей от квартир, становились
только большие начальники. Вроде майора Губы.
Я не первый раз проделывал этот путь и обычно без всяких осложнений
вручал конверт с деньгами супруге майора Губы -- мадам Губе. И на сей раз
она открыла мне дверь. Из дальних комнат слышался многоголосый шум. Я отдал
конверт и хотел было уйти, потому что мадам Губа была вдрызг пьяна и еле
стояла на ногах, отчего навалилась на меня своей могучей грудью. При моем
невысоком росте ее пудовые груди плашмя опустились на мое темя, и я
погрузился в них по уши, как в тесто.
-- Кто там? -- услышал я пьяный голос майора Губы, потому что видеть
ничего не мог.
-- Да этот... еврейчик... -- ответила мадам Губа, качнувшись назад, и я
увидел, как майор Губа в расстегнутом кителе и в галифе без сапог подхватил
ее сзади, чтобы она не плюхнулась на пол. -- Деньги принес.
-- Ух, жиды мои, жиды, бесово племя... -- сказал майор Губа, и я чуть
не задохнулся от коньячной вони. -- Беру за вас грех на душу... перед
Богом... и... и партией.
-- Ваня, тащи его к нам, -- позвал кто-то из комнат. -- Пусть с нами
выпьет. А то они нас, русских, за дураков считают, а себя умнее всех. Пусть
покажет, что не брезгует.
Я человек застенчивый, и поэтому ломаться долго не стал, о чем потом
очень даже сожалел.
У начальника милиции майора Губы гуляли сослуживцы. Заместитель по
политической части капитан Медокин и начальник отдела по борьбе с хищениями
социалистической собственности -- ОБХСС -- капитан Криниця. С женами. Это
были вполне натуральные украинские дамы. Полна пазуха цыцок, и такие зады,
что на каждом три мильтона могли бы свободно резаться в очко и даже
облокотиться обеими руками.
Я угодил в прелестную компанию. Блюстители порядка и социалистической
законности были в последней стадии опьянения и, не придумав ничего
остроумнее, затеяли соревнование жен.
Замполит капитан Медокин ко всеобщему ликованию назвал это соревнование
социалистическим и объявил, что победительница получит переходящий красный
член. Не красный флаг, как пишут в газетах, а мужской член. И не
какой-нибудь, а обрезанный. Который для блага народа конфискуют они у
гражданина парикмахера Рубинчика. То есть у меня.
Я смеялся вместе со всеми. Потому что думал, что это шутка. Не очень
смешная, но вполне терпимая, если учесть, что ее автор -- милиционер. Мне
бы, дерзни я сказать такое, влепили десять лет по статье 58. Контрреволюция.
И еще с лишением прав на пять лет. А им хоть бы хны.
Они вывели своих в стельку пьяных жен на балкон, усадили в ряд на
корточки, задрали юбки на головы, а трусов ни на одной из них и так уже не
было. Затем скомандовали мочиться -- какая пустит струю дальше других.
В квартире было два балкона, и сначала бабы расселись на том, что
выходит на улицу Ленина. Но замполит капитан Медокин, не терявший
политического чутья даже во хмелю, сказал, что это не совсем правильно --
мочиться на улицу, носящую имя великого вождя. Милиционеры спорить с ним не
стали и, ухватив под мышки своих грузных жен, волоком потащили голозадое
мясо на балкон, выходящий во двор, и там поставили их в боевую позицию, то
есть водрузили опять на корточки." © Эфраим Севела "Остановите самолет -я слезу"
Это сообщение отредактировал akbarashek - 11.05.2012 - 11:39
yaplakal.com