Цитата из нью-йоркского антисоветского издания:
"Во время оккупации Крыма гражданская власть в нем принадлежала румынскому командованию, при котором был образован особый татарский совет, носивший формально совещательный характер, но игравший большую роль в деле управления Крымом. Этот совет обратился к румынским властям с просьбой разрешить им уничтожить всех русских, проживающих на территории Крыма; свою просьбу он мотивировал тем, что русские всегда угнетали татар и будут угнетать в будущем, если только не будут уничтожены физически. Румынское командование, вообще боявшееся прибегать к суровым репрессиям, этой своеобразной "просьбы" прямо испугалось и ответило отказом, но когда татары приступили к проведению в жизнь этого плана своими собственными силами, то сопротивления со стороны румын они почти не встречали. Резня была проведена организованно, продолжалась несколько дней; вырезано было, по одним сведениям, около 70 тысяч, по другим - свыше 100 тысяч, главным образом вне городов" ("Социалистический вестник", 1946, №1).
Так почему же Сталин депортировал целые народы? Ведь так нечестно – преступление совершил один отдельно взятый человек – а наказывают всю родню! А причин тут ровно две.
1. Народы Востока, мусульманские народы, не представляют из себя какую-то историческую общность людей, а состоят, в основном, из мелких племен. И по законам родо-племенного строя до сих пор и живут, не смотря на объединяющую их религию. А потому коллективная ответственность у них – это нормально. И Сталин, как человек восточный, это всё прекрасно понимал. Накосячил один – а отвечать придется всему роду. И кровная месть через коллективную ответственность – это у них тоже нормально. Если твой родственник убил кого-то из соседнего рода – будь готов, что придут и убьют кого-то из твоего. А то и весь аул нахер вырежут.
Ну, и безусловное подчинение старшим, как и во всяком родо-племенном строе. В таких сообществах младшие пёрнуть без команды старших не могут, не стоять по стойке «смирно» не могут без разрешения, говорить в присутствии старших не могут, пока им не разрешат ебало разинуть – не то, что пойти куда-то без разрешения/одобрения - в банду, служить красным, белым или фашистам. Ибо по понятиям, по их родо-племенным понятиям, отвечать за такие поступки придется всем, всему роду. А раз пошли служить фашистам, тем более в массовом порядке – значит, старшие разрешили и одобрили.
И еще одна родо-племенная особенность: они всё про всю свою родню максимально знают – как ближнюю так и дальнюю. Кто где живет, у кого кто родился, кто чем занимается – брат, сват, сосед, родственники в соседней деревне. Кто такой дядя Ильяс, живущий за 10 тысяч километров в Магадане или Австралии и чем он занимается – все прекрасно знают. А уж чем занимаются ближайшие родственники, и пошли они в банду или служить оккупантам – знали тем более. И не то, что не осуждали – одобряли и были с ними солидарны. Значит и виноваты все оптом, по дефолту. Я уж не говорю про недонесение.
2. Переселяя народы, советская власть спасла их от фактического экстерминатуса и неминуемого апиздюливания. И даже для переселения немцев Поволжья были объективные причины. Фронт катился к Волге. А впереди фронта шла волна беженцев. Беженцев, которые своими глазами видели какие зверства творили немцы. Не какие-то там абстрактные фашисты – а именно немцы. И первый вариант известного стихотворения Симонова назывался «Убей немца», а не какого-то там фашиста. И что бы там, в Поволжье устроили бы эти самые беженцы с теми самыми немцами – у которых на глазах именно немцы сжигали их деревни, убивали близких и родных? Да загеноцидили бы нахер. Минима – отмародерили.
Именно поэтому их и отселили от греха подальше, а не потому, что опасались, что все немцы Поволжья дружно вступят в немецко-фошисские войска. Хотя этот фактор, безусловно, тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Немецкая оккупационная администрация в обязательном порядке привлекала к сотрудничеству коллаборантов на захваченных территориях – всевозможных опущенных и обиженных советской властью. А фолькс-дойче для них – идеальный объект вербовки. Этнические немцы, язык знают. Потому – нахер с пляжа. И отселили превентивно, без всякой какбэ вины – чем спасли, возможно, немцев Поволжья от клейма пидарасов, сук и предателей.
Но вернемся к нашим баранам и чЮркам завоеванным. Переселяя их советская власть, так же спасла их от геноцида и тотального апиздюливания. Год уже 44-й. И на освобожденные территории, домой, стали возвращаться фронтовики – раненные, контуженные, отмороженные на всю бошку. Которые пощады не знали к немецко-фашистским захватчикам, а уж к их пособникам из местных – тем более. А если это твой сосед? Который самолично спалил твою хату и лично убил твою жену, гнида тыловая – за то, что ты служил в РККА и сражался за Родину. А его дети публично изнасиловали твою несовершеннолетнюю дочь. А его женщины молча на всё это взирали. А с завалинки одобрительно кивал старенький дедушка Ильяс. Который на правах Старшего мог бы прекратить всё это одним гортанным окриком, но не прекратил – а значит одобрил. И что бы предпринял ветеран боевых действий, у которого руки поколоть в крови всяких мразей и бояться ему и терять уже нечего? А если такой он не один?
Молчать бы должны в тряпочку, суки неприятные, пособники фошисские. Про депортации и «низашто». Не будили бы лихо. И спасибо сказать и поклониться до земли советской власти за то, что спасла их от самосудов и геноцида. Нет, бля! Эта мразь опять вонять про «низашто» будет. А ну, как есть за что? А ну как, блядь, припомним? У нас, в НКВД, все ходы записаны, еп!
Лично мне абсолютно и нихуя не понятно для чего всё это делается. Все эти реабилитации пособников фашистов и «репрессированных низашто». Зачем это делают наши «друзья и партнеры» еще понять можно. Но нахуя это нужно действующей власти, это вот «раскачивание лодки»? Или они настолько в себе уверены, в своей окончательной победе пидарасов-антисоветчиков, что стремятся закрепить и застолбить свою «победу»? Вот эти все признания Катыни, создание там музеев, всяческих мемориалов врагам народа – как нынче тотарам, «реабилитация» и планируемое увековечивание памяти «невинно осужденных», с прикручиванием памятных досок по бывшему месту жительства.
Зер гут. Мы согласны. Но к каждой такой табличке рядом прикручивать выписку из обвинительного заключения уголовного дела, хотя бы QR-кодом – по какой статье и за что именно фигурант был осужден. Чтоб всё по честному. Но на такое «реабилитаторы» и «увековечивалити» согласятся вряд ли. Потому как окажется вдруг, что имярек, декларируемый ими как «борец за свободу» был обыкновенным бандюганом, фашистским прихвостнем и бандеровцем. Посаженный за «три колоска» - матерым расхитителем социалистической собственности, который воровал эшелонами.
Ведь все помнят сказки либерастов времен публикаций журнала «Огонек» 90-х. Как попов сажали якобы «за веру», а простых граждан – за анекдот. И граждане верили печатному слову. А сейчас нАслово никто не верит, все требуют пруф. Архивы же открыты! И где же пруфы? А нету нихуя и быть не может! В обвинительном заключении «посаженного за анекдот» вдруг окажется, что он РЕГУЛЯРНО распространял ложные сведения порочащие власть и направленные на её дискредитацию – то есть тупо и целенаправленно врал и клеветал. А посаженный «за веру», то есть «низашто» - вдруг окажется присевшим за призывы к свержению существующего строя. За что и сейчас в УК любого государства сыщется статья. И так далее. И пруфов мы от этих пиздаболов-реабилитаторов мы не дождемся.
А потому рядом с планируемым мемориалом «низашто репрессированным» кырымлы должна стоять памятная стела жертвам этих самых «потерпевших». Со списками тысяч крымчан, убитых и замученных этими фашистскими пособниками.
Ведь сила действия равна силе противодействия. И я бы на месте нынешних либерастов-антисоветчиков при власти не был бы столь уверен в полной и окончательной победе, чтоб так охуевать. При том, что норот в 80% своих стабильно голосует за СССР - За Родину, За Сталина. И монополии на ПравдуЪ, как в 90-х, у них уже нет. Мы тоже вспомним. И всем обязательно припомним.
Источник
согласен с челом на 100%. Почему мы так не делаем?!!!
yaplakal.com