***
Сиэкс работал без перерывов и его сотрудники-синтигомы тоже старались. У них не было ни чертежей, ни моделей, только фото и видео. Даже пропорции тела необычного синтигома приходилось высчитывать, исходя из приблизительно указанных размеров. Изготовлением металлического остова заниматься было некогда — заказчик торопил. И поэтому остов сделали из упругого и ударопрочного полимера, армированного стальным проволочным скелетом с преднатяжением. Синтимышцы и прочее использовали стандартные, из того, что было в наличии. В целом, носитель получился вполне работоспособным, хоть и не очень долговечным, но последнее и не требовалось!
Проблема заключалась в том, что разместить блоки ИИ в этом носителе было негде. И что делать с этим — ни сам Сиэкс, ни его помощники определить не могли. Они смотрели на заказчика, прохаживающегося вдоль трёхметрового стапеля с телом и молчали. Тот знал, что заказывал, вероятно, имел на счёт размещения интелблоков собственное мнение.
- Вот здесь, здесь и здесь, — заказчик показал на шею, грудь и таз тела, — сделайте защиту. И в полости поместите мои блоки.
- Внизу не выйдет — там слишком большой нервный узел. В шее — тоже, там уже реактор. Самый маленький и низкопроизводительный, но на эту массу мышц… Кое-как справится.
- Увеличьте объём среднего узла, — сказал заказчик. — Вытяните вдоль тела.
- Он будет выпирать.
- Без разницы. Мне всё равно, а под одеждой никто не заметит. В голове здесь что? Если только органы зрения и слуха — туда тоже можно поместить часть блоков.
Сиэкс сжал перед грудью ладони и растянул меж ними голографическую развёртку.
- Так?
Заказчик всунул в голограмму пальцы и растянул изображение. Изучил цифры, поправил.
- Вот так. Это же не сложно?
- Нет. Сместится центр тяжести. Это допустимо?
- Им — да. Табуа часто перемещаются на четвереньках. Просто поместите мои блоки в этот носитель. Неважно — в одном месте или разделите на части. Эмо и прочее — не нужно.
Сиэкс свернул голограмму и внимательно посмотрел на заказчика.
- Ни Протокола, ни азимовских ограничений, я правильно понял?
Арди посмотрел на него и подмигнул.
- Ну до сих пор обходился же.
***
Пётр и Зенон стояли под навесом и наблюдали, как гепардиха учит котят есть мясо. Она долго гонялась за этой косулей, сама отъела от добычи самую малость и принесла детям почти целую тушу. И теперь подталкивала их лапой, тыча носами в мясо.
- Красивые животные, не находишь?
Арахнида кивнул, но заметил:
- Велоцирапторы интереснее.
- Да ну их, — нахмурился Всемогущий. — Недавно Шарки искусали.
- Звери! — философски заметил Пётр. — Гепарды нас не рассматривают, как добычу, а рапторы… оказались глупее, чем мы предполагали. Да и слишком мало у нас с ними общего.
- Она даже предложила мне попробовать перепрошить им мозги, — поделился муререц.
Венерианин скрипнул шеей.
- Чёрт с ними. Главное — не допускать бесконтрольного увеличения популяции. Но это несложно. Зенон, меня другое волнует!
- Меня тоже, Пётр. Ситуация с табуа накаляется. Пи попёрся на Бэлс-Туао и чем всё закончится — небо знает. Сеть уже раз вытащила его из полной жопы, но она не может пасти его постоянно.
- Нужно найти и объяснить. Зенон, как вышло, что мы так и не сказали ему?
Всемогущий пожал плечами.
- Да чёрт его знает. Даже если сейчас Сеть и найдёт Пи, то придётся его эвакуировать в теле табуа. А сам Пи так и останется в убеждении, что…
- Неважно. Зенон, дело сделано. Ему совершенно ни к чему рисковать на Бэлс-Туао! Решение принято и уже ничего не изменить и не отменить — дни табуа в системе Света сочтены. Трихсиарцы уже доставили и запустили свои установки.
Муререц тяжело вздохнул.
- Беда в том, Пётр, что мы все повели себя неправильно. И теперь нам всем и разгребать ситуацию! Отключить установки трихсиарцев мы не можем, остановить табуа в их стремлении к разрушению Бэлс-Туао — тоже. И чёрт занёс Пи в этот кипящий котёл!
Арахнида снова скрипнул шеей и показал пальцем в сторону кошачьего семейства.
- Не хотят есть мясо. Рано мать их решила от сисек отлучить.
- Разберутся. Не нам их жизни учить.
- А не переусердствовали ли мы с тобой, Зенон? Не следовало ли нам всё-таки внимательнее подойти в проблеме вокруг табуа?
- Как бы там ни было, Пётр, сейчас мы уже ничего не можем сделать. Если Особь Пи и погибнет от воздействия установок насекомых, то мы никак этого не исправим. И останется лишь всю оставшуюся жизнь прятать глаза от Аси.
Внезапно арахнида повернулся к нему лицом и проговорил:
- Напряги Сеть, Зенон! Нельзя вот так взять и бросить его!
Муререц обречённо кивнул с мрачным выражением лица.
- Если она станет меня слушать, Пётр. Это уже не моя дочь, не Мона Лиза, пойми. Сеть — часть основополагающего закона мироздания. И ни Пи, ни ты, ни я… По большому счёту, мы даже не пыль. И мне с каждым десятилетием всё сложнее выходить на контакт с ней самой, а не с одной из её многочисленных проекций. В Сети не осталось почти ничего человеческого.
Они снова повернулись к гепардам. Мамка лежала на боку, кормя детей молоком. Лишь один упрямый котёнок, перепачканный кровью по уши, упорно пытался оторвать от материной добычи хоть кусочек. Да пара молоденьких велоцирапторов подкрадывались, привлечённые запахом крови.
***
Пи чувствовал сильный упадок сил. Носитель что-то ел, но для питания Особи это не подходило! Можно было предположить нечто подобное, но сейчас уже поздно. Следовало что-то срочно предпринимать, пока не началось отмирание клеток.
- Мне нужен сахар, — отчаявшись, сказал Пи своему носителю. —
Если не съешь чего-нибудь, содержащего сахар — нам обоим кранты.- Началось, — пробурчал табуа, оглядываясь во все стороны, — галлюцинации попёрли.
- Я не галлюцинация, — продолжил Пи, —
я — тот самый ком, что ты проглотил перед тем, как тебя освободили роботы. Это я, вообще-то, унял боль у тебя в спине и ты смог избежать ареста.- Лучше б ты был галлюцинацией, — обронил табуа. — Хотя… Теперь разницы нет. Нам всё равно всем конец. Не сегодня, так завтра.
- О чём ты?- Бэлс-Туао доживает последние дни. Скоро планета будет разрушена. Надеюсь, после этого наши гибкие соседи последуют в дом Маати следом за нами. Что притих?! Не ожидал?
- Не знаю, как будут развиваться события с вашей планетой или всей вашей галактикой, но если ты не накормишь меня — я умру и мой труп убьёт тебя настолько мучительно, что ты и представить себе не можешь.Табуа испуганно замер и сложился во всех суставах: гибель в компании со всей планетой пугала его значительно меньше, чем вот такая скверная перспектива. Да ещё и мучительная. О том, что смерть симбионта может ничем ему не грозить, он даже не подумал! И теперь искал выход из сложившейся ситуации.
- Так что мне нужно съесть, чтоб ты остался в живых?
- Что-то сладкое. Сахар. Ну есть же у вас что-то сладкое?Табуа задумался, осторожно выпрямился и огляделся. Некоторые растения в их мире имели сахаристый вкус, но употребление такой пищи приводило к преждевременной кончине. Но, с другой стороны, смерть симбионта могла вызвать кончину уже сейчас!
Найдя трухлицу, он выбрал самый маленький, самый сочный побег и с отвращением съел его.
- Это годится?
Пи немного подождал, но облегчение не наступало…
- Жри ещё, этого слишком мало.- Если я съем много, то сам высохну! Меня парализует! И тогда любой прохожий примет меня за высохшего и бросит в компостник!
-
Ты окажешься в компостнике, если не сожрёшь. Но разница в том, что перед тем намучаешься так, что будешь рад сгнить.Табуа присел и начал проворно обрывать побеги с трухлицы. Он съел их все, нашёл другое растение и принялся объедать его. Когда принялся за третье, Пи почувствовал облегчение и сказал:
- Пока достаточно. Мне уже лучше, но я не знаю, как оно дальше пойдёт! Если всё будет нормально…- Не будет! Тварь, я уже цепенею!
Пи перехватил нервную систему носителя, поднял его на ноги и повёл прочь, подальше от города.
- Эй, ты как там?..- Нр… Тр…
- Не говори вслух, мысленно говори. Мне нет разницы, я всё равно слушаю тебя твоими же ушами.
- Плохо мне! Трухлицу нельзя есть в больших количествах! Её вообще нельзя есть!Пи наскоро проверил состояние организма носителя и не нашёл причин, по которым ему было бы нельзя питаться сахаром. Заглянул в мозг и понял, что табуа почти пьян. Но испытывает не эйфорию, а страшно испуган.
- Эк тебя вштырило! Не боись, пройдёт. Сок трухлицы тебя не парализует, а вот с головой — да, проблемки.Пройдя несколько километров в полном молчании, табуа вдруг как-то встрепенулся и принялся оглядываться. Потом поник и простонал:
- Чего тебе надо? Зачем ты забрался в меня?! Во имя Маати, что я тебе сделал?!
- Отведи меня к живому.- Нет!
- Отведи к живому! Ты же мертвец, мне не о чем с тобой говорить.- Живому не о чем говорить с тобой!
Табуа отшвырнул импульсник и остановился, несмотря на то, что Пи не отпускал его тела. И снова принялся разбираться — почему организм табуа работает столь странно. А тот вдруг заорал:
- Будь ты проклят! Если бы не ты — меня просто ещё раз допросили бы и всё! А теперь я в бегах по твоей милости!
- Конвойных ты калечил сам. Тех двоих, что были за дверью, прикончил кто-то из твоих дружков. При чём здесь я?Табуа на ходу принялся ощупывать себя под накидкой, словно ища место, где находится чужой разум. Не найдя ничего, он помянул Маати и спросил:
- Чего ты хочешь от живого?
- Поговорить.- Живые не разговаривают! Они же онутабуа!
- И что это значит?Носитель всплеснул верхними руками.
- Да просто растения! Обычные растения, во имя Маати!
- А ты?- А я — отсохшая и отпавшая ветка. Я даже не плод, просто отпавшая ветка!
Пи опешил. Несколько минут ему понадобилось на усвоение полученной информации.
- Вот что, ветка. Я всё равно уже здесь и избавиться от меня ты не сможешь. Лгать ты мне тоже не можешь, я залезу тебе в голову и всё равно узнаю правду. Сейчас найди укромное место, где сможешь во всех подробностях рассказать мне про онутабуа, про их ветки и плоды, про всё.- Да зачем тебе это?! Наша планета всё равно будет разрушена! И не останется ни тебя, ни меня, ни онутабуа! И уасчу тоже не останется!
-
Вот этому я и пытаюсь помешать. Я хочу, чтобы все остались живы. И ты, и я, и онутабуа, и уасчу. И чтобы все жили долго и счастливо, не мешая друг дружке.- Во имя Маати, что ты за ненормальная тварь… Ладно, пообещай, что не заставишь меня идти к живому. Тогда расскажу, всё что знаю.
***
- Как ты собираешься искать Пи на Бэлс-Туао?
- Пойду по следу. Сиэкс, не забывай: я — робот-диверсант. Я умею и не такое.
Синтигом помолчал, потом выплюнул в руки фрагмент Особи размером с гусиное яйцо.
- Впусти это в себя.
- Зачем?
- Особь может слышать Особь. Очень тонкие материи.
Арди, выглядящий табуа в тунике, изогнулся и принял дар. Выпрямился и спросил:
- О нём нужно как-то заботиться?
- Боюсь, что да. В плохой атмосфере ему будет нужен сахар. Глюкоза. Сладости. Иначе… Иначе не выживет.
- Хорошо. Я запасусь. Что мне ещё нужно знать о тебе?
- Я остался здесь. Но та часть, что в тебе, подскажет не только о близости другой Особи. Это… В любом случае, будет полезна.
- Хорошо. Спасибо. Я верну это тебе, когда сам вернусь.
- Надеюсь. — Сиэкс заглянул в нижнюю пару глаз синтетического табуа и повторил: — Надеюсь.
***
Мел стоял у открытой кабины телепорта на станции Б и смотрел на гостя. Откуда бы ни появился этот табуа, следовало выяснить, какого чёрта ему здесь понадобилось.
- Не смотри на меня с такой смешной миной, — по-русски сказал гость. — Это выглядит табуа, но таковым не является. Скорее, у меня больше общего с тобой, поскольку это вот сделано в Шелезяке.
«Забавно.»
«Очень, — тоже перешёл на радио Арди. — Мне нужно срочно эвакуировать с Бэлс-Туао того табуа, в котором туда ушла Особь Пи Иллюмината.»
«Шарианин сейчас на Матери.»
«Не весь. Большая и лучшая его часть сейчас какого-то чёрта околачивается на заминированной планете.»
Мел отошёл на шаг, выпуская гостя из кабины.
- Чем я могу помочь?
- Доставь меня туда, где должен быть тот табуа.
- Мне неизвестно его место нахождения. Я оставил освобождённых на орбитальной станции.
Арди потёр горло, где под реактором расположился фрагмент Особи Сиэкса.
- Надеюсь, найдём. Вряд ли на планете много мест, куда можно спуститься с ОС.
Мел отрицательно покрутил головой.
- Сколько угодно. Телепортация.
Гость аж чуть не взлетел, взмахнув руками:
- Так это всё упрощает!
Он повернулся к кабине и прижал руку к мишени сенсора. Мел постоял с ним рядом минут пять, затем ушёл. Если гость захочет что-то ему сообщить — воспользуется радио.
Примерно через час некая часть сети телепортации всё-таки отозвалась и Арди спросил:
- Можно отследить перемещение табуа с их орбитальной станции на планету?
- Теоретически.
- Около семидесяти стандартных часов назад со станции был спущен симбиоз табуа с антилльской Особью. Мне нужно знать, в какую точку он был перемещён. Не слишком сложно?
Часть стенки кабины осветилась и на ней появилось изображение Джоконды. Мадонна внимательно посмотрела на собеседника и усмехнулась.
- Впервые вижу робота в виде табуа. Да ещё и с куском Особи внутри. Как тебя зовут?
- Арди. Ты поможешь?
Мона Лиза посмотрела куда-то вбок, сморщила нос, потом ответила:
- Я дам координаты места, где его чуть не прихлопнули.
Арди принял строчку и Джоконда исчезла.
Полчаса ушло у него и Мела на то, чтобы разработать план действий: роботам не мешают эмоции. Ещё полчаса понадобилось на подготовку перехватчика. А ещё через полчаса Арди вышел из офиса маленькой фабрики, благодаря небеса за то, что на дворе ночь. Он прислушался к пространству и потёр горло, даже не предполагая, чего именно, какой подсказки ждёт от симбионта.
- Эй, ты! — послышался окрик и дробный звук шагов. — Чего ты тут околачиваешься?!
Арди не хотел поднимать шум и совершенно интуитивно рванул бежать. Что-то (или кто-то) подсказало, что двигаться нужно именно в этом направлении. В принципе, при гравитации меньше, чем на Шаре, должно было бы быть легче, но на практике носитель в виде табуа (высокий и плохо сбалансированный) вёл себя отвратительно. Поэтому Арди встал на четыре конечности и припустил в галоп. Что и спасло его: крикун выстрелил из разрядника, но сделал это по ростовой фигуре!
Замерев в нише входа в какое-то строение, Арди дождался, когда постовой добежит до него. Пока табуа крутил глазами, разыскивая нарушителя, Арди сосредоточился и выбрал оптимальный вариант действий: он замер и постарался не отсвечивать ни в каком спектре. Просто потому, что мышцы носителя, не получая достаточно питания, отказывались работать после пиковой нагрузки. Однако преследователь был настойчив. Он принялся освещать все закоулки светом фонаря. И неудивительно, что всё-таки нашарил замершего в нише Арди.
- Эй, ты! Тащи себя сюда, гнилушка!
Арди, опустившись на все шесть конечностей и вращая глазами, пополз к преследователю, скуля на языке табуа:
- Ну что тебе надо?..
Постовой окинул ползущего презрительным взглядом и опустил разрядник.
- Червь… От кого сбежать хотел?!
Закончить свою тираду служивый не смог, потому что задержанный внезапно поднялся на ноги, верхними руками схватил его за голову, а нижними — за руки с разрядником. Он хотел было нанести удары в нервные узлы нарушителя, но лишь отбил себе руки, словно бил по камню. А Арди, не утруждаясь подобными попытками, для начала выдавил постовому пару глаз. Тот охнул от неожиданности, вскинул обе свободные (левые) руки к лицу, едва не заехав сам себе фонарём ещё в один глаз.
- Ты… Ты чего творишь?!
Он ещё пытался отбиться, бросив оружие и стараясь освободить правые руки, но странный ночной нарушитель притянул его к себе и ударил в нижний нервный узел со стороны спины, где защитный бандаж был тоньше. Постовой взвизгнул, упал на колени и согнулся, потеряв волю к сопротивлению. Арди на миг задумался, потом ослепил табуа полностью и отпустил бедолагу. Подобрал его разрядник, оглядел. Убедившись в том, что этот экземпляр мало чем отличается от уже знакомых ему, забрал у беспомощного постового средства связи и пошёл прочь.
Пейзаж за городом выглядел едва ли не более отвратительно, чем город. В любом спектре. Даже ночью было сразу понятно, что табуа нисколько не задумывались над средой собственного обитания: упадок, разруха и полный трындец. Дикие травы и редкие кустики местами пробивались на безжалостно загаженном ландшафте, но нисколько не украшали, а лишь подчёркивали его убогость.
После получаса неспешной ходьбы, Арди нашёл небольшую поляну, трава которой была не просто помята, там явно и однозначно кто-то пасся, ел растение, которое почему-то показалось ему привлекательным. Вкусовых рецепторов у табуа-носителя не было, но питался он от реактора, дающего энергию псевдомышцам именно от еды. В том числе и от растительной пищи. Риск отравиться для синтигома — значение со знаком минус, поэтому Арди без опаски нарвал побегов трухлицы (названия он этого, конечно, не знал) и съел их, прислушиваясь к кусочку Особи. Та была — вот странность — довольна. И каким-то образом подсказывала, что они на верном пути.
Ментальные сигналы от симбионта были малопонятны, Арди улавливал лишь, можно сказать, их интонацию, окраску. Но был очень рад и этой поддержке. Поскольку находиться на совершенно незнакомой планете, в абсолютно непонятной обстановке, да ещё и в почти полностью непригодном носителе (даже кидфайтер был куда как удобнее и функциональнее) — задачка не из простых. Но есть что есть, и надо использовать то, что имеется. И нужно найти Иллюмината Пи Каппа.
***
- О том, что табуа — ветки, отпавшие от онутабуа, я уже в курсе, про это можешь не говорить.
- Тогда так: онутабуа растут в земле, повсюду. Скажем, я вырос на одном, кто-то — на другом.
- Их много?
- Да, онутабуа растут по всей планете.
- Поэтому вас так много.
- Да. И поэтому тоже. На каждом онутабуа вырастает по несколько десятков табуа трижды в год, почти все потом двигаются десятки лет. Некоторые высыхают быстрее других, некоторым помогают высохнуть болезни или другие табуа. Ну… Сам понимаешь. А с онутабуа снова отпадают десятки. И всех их ждёт одно: высыхание и гниение.
- Ты-то не высох же. Фабрика вон своя, командуешь.
- Можно подумать, что вы все одинаковые. Уасчу тоже разные. Просто у всех вас… Ну вообще ничего общего с табуа! Совсем ничего!
- Ладно, давай про онутабуа. Что они из себя представляют? Они разумны?
- Да. Но они и с нами-то никогда не общались. А сейчас и подавно не станут. Что они собой представляют… Да с виду — просто деревья. Но по сути… Ты не поймёшь. Это и табуа до конца понять не могут. Мы любим и ненавидим онутабуа. Множество раз в нашей истории возникали движения, призывавшие уничтожить всех живых. Да-да, нам отвратительны даже те живые, которые породили нас самих. Ты понимаешь, надеюсь. На сегодня осталось всего пара тысяч живых онутабуа. Остальные погибли от рук фанатиков или умерли от старости.
- А новые не растут?
- Нет. Табуа знают, что такое перенаселение.
- Про вашу суицидальность мне известно. А тебе не кажется, что в какой-то момент в вашей истории что-то пошло не так?
- Как бы там ни было. Бэлс-Туао обречена на разрушение. Планета будет расколота на части! И это неизбежно повлечёт за собой гибель планеты уасчу.
- Дурак… Да никак разрушение вашей планеты не грозит Матери! Вообще никак! Небо пресветлое… Табуа создали совершенно нормальную, вышедшую в дальний космос, цивилизацию. И так и не научились просчитывать элементарные вещи? Очнись! Ни в одной другой системе нет планет, вращающихся вокруг звезды по одной орбите! Ни в одной! И сотни, тысячи, десятки и сотни тысяч планет во вселенной вращаются вокруг своих звёзд в гордом одиночестве. И прекрасно себя чувствуют. Прекрасно!
- Это ты дурак. Неужели непонятно, что осколки Бэлс-Туао поразят Мать? Ни у уасчу, ни у кого-либо ещё… Да никто не сможет остановить громадный рой метеоритов, разрушащих эту планету! Никто!
- Большая часть обломков сгорит в излучении Света, дурак. А оставшиеся будут сбиты кораблями космофлота и орбитальной защитой Матери. Ваш мир сгинет вместе с вами. А мир народа Мы продолжит свою прекрасную жизнь. В отличие от вас, табуа. Вернёмся к живым?
- Что ты ещё хочешь знать? Онутабуа не говорят с табуа, они не станут говорить и с тобой. Чего ты ждёшь от существ, что создали цивилизацию, но так и не удосужились дать ей смысл? Мы, табуа, цивилизация мертвецов. Вы — кто бы вы ни были — цивилизации живых. У нас в любом случае нет ничего общего. Сколько бы мы ни искали точки соприкосновения. Ваша цель — жизнь. Наша цель — смерть. Мы отпадаем от онутабуа, отмерев от живого организма. И существуем, вопреки вашей логике, десятилетиями, ненавидя это существование. И находим покой лишь после окончательного высыхания и перехода в состояние удобрения для… для онутабуа.
- Так всё-таки… Онутабуа — деревья, но разумные. Я всё правильно понял?
- Да.
- И никто из табуа никогда не разговаривал с ними?
- Нет. Есть легенды… Вроде прежде табуа общались с онутабуа. Но достоверных сведений о таких контактах нет.
- Ладно. А сами онутабуа как размножаются?
- Не знаю. Этого — не знаю. Слышал много разной ерунды. Но точно знать — не знаю.
- Семена? Ростки? Черенки?
- Чаще всего говорят про табуа, врастающих в землю. Вроде как бы они и дают начало новому онутабуа, но это полная чушь.
- Сам к чему склоняешься?
- Да я никогда не думал об этом! Зачем?!
- И всё-таки?
- Семена, надо полагать. У онутабуа есть цветы. Стало быть, должны быть и семена. По крайней мере, у других растений это устроено так. Ну… В нашем мире.
- Понятно! А кто занимается воспитанием и образованием табуа, только что отпавших от онутабуа?
- Оставь меня в покое! Чего ты привязался?! Дай мне жить спокойно, убирайся!
- Я и рад бы. Только в атмосфере Бэлс-Туао я очень быстро умру. У меня нет конечностей или чего-то вроде. Если я покину твоё тело, то просто погибну.
- Мы все погибнем, ты разве ещё не понял?!
- Тогда не гони меня. Какая разница — погибнем мы в одном теле или по отдельности?
- Провалиться тебе в яму…
- Спасибо. Обойдусь.
***
Пётр приглаживал руками почву вокруг ямки, в которую только что погрузил семечко. Зенон наблюдал за процессом и задумчиво тёр щёку пальцами. Процесс сильно напоминал ему его пионерское детство в 70-х годах века ХХ.
- Думаешь вырастет?
- Обязательно, — отозвался арахнида. — Он же знает, что остался один.
Всемогущий пожал плечами.
- На Венере и так смешались виды, которые история списала в небытие. Уверен, что здесь нужны ещё и табуа?
- Раз вышло так, что здесь возрождаются ушедшие, то почему бы здесь не возродиться им? Гепарды, арахниды, велоцирапторы… Чем от всех нас отличаются табуа? Ты выправил гены кошкам. Сеть принесла оцифровку яйца динозавра. Да вся ваша компания нас, арахнид, вынула из небытия! Зенон, неужели ты считаешь, что не надо пытаться вырастить другую, новую историю табуа?
- Ничего я не думаю, — усмехнулся Всемогущий. — Кроме того, что мы в какой-то момент разучились разговаривать друг с другом. Пётр, мне безразлична судьба расы табуа! Вот ей-ей — мне похуй. Но… Мы не смогли нормально поговорить с собственными сородичами. И вот это — куда как страшнее всего прочего. Потому что Пи Иллюминат сейчас разорван надвое. И потому, что его мама плачет… Это страшно, Пётр! Какая мне разница — сгинет в соседней галактике один мир или два мира? Нет, вот реально: какая мне разница? А вот если Пи не спасётся с гибнущей планеты, как я буду смотреть Асе в глаза?
Арахнида вылил остаток воды в лунку и скомкал в комок ковшик, сплетённый из паутины. Сунул его себе в карман и повернулся к Всемогущему.
- Зенон, а тебе никогда не приходило в голову, почему вот вы — гуманоиды? Ты жалеешь Асю, горюешь по Особи… Так почему тебе безразличны уасчу и табуа?!
- Да потому, что Ася и Иллюминат — родные! Плевать мне на палочников, Пётр, плевать! Уасчу… Они славные, да. Но… Они тянут от Большого Мира, но ничего не дают взамен. Да, они и впрямь хорошие ребята, я с ними работал, общался. Только если они и исчезнут вместе со своей Матерью, то этого не заметит никто. Вообще никто! Народ Мы — такая же тупиковая ветвь, как и табуа. Да, они отличаются добротой и радушием, они замечательны в общении и симпатичны. Но это не критерий отбора! Пётр, вселенная создала два мира в тесном пространстве. Плюс и Минус — к этим знакам можно произвольно прикрепить матьан и табуа. Они исторически связаны между собой и ни на что вообще не влияют. В отличие от даже интервентов.
Арахнида поднял руку, привлекая внимание и Зенон умолк на полуслове.
- Я только что посеял семена онутабуа и беру на себя ответственность за то, что произойдёт в дальнейшем. Зенон, прошу, позаботься о матьанах. Не моими устами и не в твои уши говорить об этом, но… Жизнь — бесценный дар. А разумная жизнь — уникальное совпадение обстоятельств. Прости, что говорю банальности.
***
Иллюминат, точнее его Особь, прессовал своего носителя, пытаясь принудить его устроить встречу с онутабуа. Им двигало не праздное любопытство, он хотел найти общий язык с живыми аборигенами. Потому что найти его с неживыми не удавалось.
- Ну почему ты упрямишься? Ты же смерти не боишься? Нет. Это я не хочу умирать, а тебе какая разница? Ну сведи меня с живым. Неужели это так трудно?
Табуа хотел заорать, но лишь обречённо махнул одной из рук.
- Ладно, давай объясню. Возле каждого онутабуа всегда есть этакая караулка, где табуа ждут пополнение. Они встречают отпавших от живого и провожают их в образовательные центры, там… Сложно всё там, но в целом…
- Я понял.
- Вот… После сортировки — далеко не все отмершие ветви становятся табуа — новичков либо обучают чему-то, либо просто прививают какие-то навыки. Некоторых там же, на месте, пускают в компостник. Но я не про это хотел сказать! Эта система была всегда, она есть и сейчас, потому что каждый живой трижды в году даёт новые побеги. Но сейчас онутабуа охраняются войсками! Чтобы никто не мог даже приблизиться к живым. Неужели ты рассчитываешь на то, что меня с тобой кто-то пропустит к живому? Это просто невозможно!
- А сыграть на том, что все всё равно скоро… Ну разрушение планеты и вот это всё. Попробовать же можно?
Носитель застонал и принялся колотить сам себя всеми четырьмя кулаками.
- Отстань! Оставь меня в покое! Из-за тебя у меня всё наперекосяк!
- Да ладно?! Ты мёртв изначально, чего ты вцепился в это своё существование? Хочешь просто докоптить небо до момента разрушения собственного мира? И даже не попытаешься что-то изменить, понимая, что твой народ дружно рехнулся и решил самоубиться? Да хоть бы из простой вредности сделай хоть что-то! Ведь ты же сопротивлялся аресту, ну неспроста же?
- Червь. Вот реально: червь. Ты гложешь меня изнутри, будь ты проклят.
- Слушай, а вас что, реально черви беспокоят?
Табуа промолчал. Какое-то время он просто сидел с закрытыми глазами, ощупывая импульсник, затем вздохнул и спросил:
- Чего ты хочешь узнать у живого?
- Да от табуа-то ничего не узнать. Решил поговорить с онутабуа. Кстати, если притащишь меня к живому, я смогу уйти от тебя к нему. Как смотришь на такую перспективу?
- Он не станет с тобой говорить. Я вообще сомневаюсь, что живые могут говорить. Скорее всего, это легенда, что они разумны.
- Вот я и проверю. Донеси меня до живого, я уйду в него. И ты волен делать потом, что в голову взбредёт!
- И как ты планируешь потом вернуться? Ты же так и останешься в дереве! Пусть и узнаешь что-то, но… Смысл?! Разведчик должен донести информацию до своих, разве не так?
- Ты уверен, что Бэлс-Туао всё равно погибнет. Какая тебе разница до чужого шпиона? Просто донеси меня до онутабуа. Избавься от меня и жди спокойно всеобщего конца.
***
Арди смотрел на валяющегося под кустом табуа и не мог поверить в такую удачу. Особь подсказывала, что именно в этом палочнике симбионтировал Пи Иллюминат, но ничего из собственных сенсоров не говорило об этом.
В обнорке, под навесом из жёсткой травы, лежал обычный табуа. С импульсником и фонариком, но неподвижный. Арди просканировал тело и убедился в том, что Особь Пи была именно в этом табуа. Только… Тело табуа было в сахарной коме, а Особь, видимо, в ауте без питания. И что делать — хрен пойми: дать сахара, чтобы Особь пришла в себя — убить коматозного табуа. Не давать питания Особи и вывести из сахарной комы табуа? А кому он нужен?!
А ситуация на Бэлс-Туао складывалась всё серьёзней: в шахтах сверхглубоких скважин укупоривались чудовищной мощности заряды, призванные разорвать планету. С другой стороны — сброшенные трихсиарцами установки включались и медленно, но неотвратимо, глушили население планеты. Табуа, оказавшиеся в непосредственной близости от установок, тут же высохли, прекратили свою странную пост-жизнь. Они даже не страдали при этом — просто упали и больше не шевелились. Те аборигены, что находились на отдалении, постепенно цепенели и тоже падали замертво: сперва подсохшие, потом вполне подвижные. Лишь единицам удавалось спастись, бежав сломя голову, куда глаза глядят.
Арди сложил непривычное тело в суставах и легонько постучал пальцами по грудному нервному узлу лежащего. Тот застонал и приоткрыл пару глаз.
- Помоги, — пролепетал бедолага, — дай (противоядие?), я почти высох…
- Где взять (противоядие)?
Арди тупо повторил непереводимое слово. Лежащий снова застонал и вдруг вытолкнул изо рта совсем небольшой комочек Особи. Меньше детского кулачка.
- Забери себе, я уже не могу его носить.
Арди быстро подхватил симбионта и проглотил. Вынул из подсумка, спрятанного под накидкой, комок сахара и сунул его следом, дробя зубами и глотая крошево. Особи нужен сахар!
Табуа перевёл дух и открыл все глаза. Вяло пошевелил руками и попросил:
- Помоги сесть.
Арди опёрся нижними руками в землю и верхними подтянул тело собеседника за подмышки. Верхние. Помог сесть и с любопытством заглянул ему в глаза.
- Где остальное? Ты отдал мне лишь малую часть!
- Он сказал, что я смогу носить это, но я не смог. Ел трухлицу и теперь вот почти парализован.
- Остальное где?
- В живом. Он сказал, что если я донесу его до живого, то смогу просто уйти, но он не ушёл в живого весь, он обманул меня! Оставил мне этот кусок, червь.
- Ладно. Где живой? Где мне найти остальное?
Табуа вяло пошевелился и скосил пару глаз в сторону.
- Там. Охрана и дежурная смена сбежали, а я не успел.
Арди задумался. Судя по всему, эту местность накрыло излучением от трихсиарской установки. Особям это никак навредить не может, а вот табуа — обречён. И сейчас следовало поспешить к некому неизвестному местному живому, чтобы успеть спасти Иллюмината. Он хотел подняться и уйти, бросив табуа, но тот вдруг из последних сил сжал ему пальцами руку.
- Спаси меня. Вывези с Бэлс-Туао. Они взяли семена, но этого недостаточно! Мне живой сказал, что нужно…
Арди вынул ещё кусок сахара и принялся грызть в задумчивости. Следовало спасти Особь Пи, но ей излучение не может навредить. Этот табуа вряд ли лжёт, незачем ему. То есть — надо сначала эвакуировать табуа! А уже после бежать на поиск Иллюмината. Но… Кто знает — вдруг излучение убьёт некоего живого, в котором он сейчас? И как это отразится на нём самом? Хоть рвись надвое!
- Иди за Пи, — послышалось из-за спины. — Этого я перемещу.
Арди обернулся и увидел ещё одного аборигена, почему-то совершенно не боящегося излучения. Тот посмотрел на него и вдруг изменил форму, превратившись в обычную человеческую женщину. Это был плотный фантом!
- Сеть?..
- Ага. Иди, поторопись. Спасу этого — вернусь за вами сюда же.
***
Львовский боролся с чудовищной мигренью: ему всадили в мозг очередную порцию информации о табуа и теперь голова просто раскалывалась от боли.
- Чёрт… Вот это всё обязательно? Можно же сгрузить всё на отдельный носитель!
Пожилой матьанин грустно вздохнул и развёл руками.
- Отдельный носитель может потеряться, испортиться, ещё как-то… А вот живой Глава ТСБМ — никуда не денется.
- А разве вы не поделитесь снова, если что-то вдруг?..
Собеседник хмыкнул и, забавно изогнув руку, почесал меж ушей.
- Может оказаться так, что некому будет. Ну вот сейчас есть я. Случись что со мной — придётся искать кого-то, кто разберётся в моих завалах, кто сможет найти нужных энтузиастов, просто тех, кто имеет информацию, относящуюся к табуа… У нас нет какого-то специального учреждения, где бы целенаправленно изучали табуа. Нет никаких отдельных архивов или чего-то наподобие. Сведения о наших соседях время от времени записывались в тех или иных местах. По большому счёту, никто и никогда их не систематизировал и не сводил в упорядоченный вид. Даже то, что собрал я, — старичок потешно развёл руками, — просто инфомассив, куча плохо обработанной и разноплановой информации.
- Но ведь проводились же серьёзные исследования языка табуа, их самих, их техники…
- Да. Разумеется! Но это всё так и осталось на уровне отдельных работ. Которые почти никто и никогда даже не сопоставлял. Этим занимались прежде, это делают сейчас… Всё на энтузиазме интересующихся. Вроде меня и моих помощниц. Кстати, они далеко не все интересуются табуа, просто помогают мне по той или иной причине.
Саша тяжело вздохнул и смешно, как студент-первокурсник, проговорил:
- Неужели нельзя хотя бы просто собрать в одном месте всю информацию о табуа и задать хоть бы и машинную сортировку?..
- Именно это я и делаю. Но, в силу личного интереса к соседям, кое что читаю более внимательно. Что-то удалось свести к одному знаменателю. Хоть более-менее. Но, Саша, я не специалист в некоторых областях и там… Там просто завалы. Просто свалено в кучу всё подряд. Очень может быть, что среди прочего там есть ценные сведения, кто знает? Скорее всего, половина из этих завалов либо дублирует что-то, либо вовсе мусор.
- Но можно же привлечь к разбору искусственный интеллект!
- Саша, наши разработки в этой области сильно отличаются от ваших. Скажем, Мы не создают искусственных матьан. Ты же не мог не заметить — у нас нет роботов в том виде, в каком они есть у вас.
Глава Тайного Совета обречённо кивнул.
- И ты решил забить мне в голову все ваши завалы, чтобы мы, а не Мы систематизировали и изучили всё как следует?
Пожилой матьанин грустно кивнул и повесил уши.
- Саша, если я не отдам вам всё это, если вы не продолжите мой труд… Всё канет в лету. Никто из моих помощников не вернётся к этой работе. Никогда. И я не знаю — захочет ли заниматься информацией о табуа ещё хоть кто-то, кроме меня. Люди — моя единственная надежда. В отличие от нас, вы способны доводить дело до конца, даже через множество лет. У вас, насколько я знаю, всегда находятся индивидуумы, берущиеся за решение давно забытых, отложенных задач. Вы, люди, любую тайну воспринимаете, как вызов и берётесь за решение проблем, в том числе и тех, что вас, людей, вовсе не касаются.
Львовский пару раз кивнул.
- Потому, что мы знаем: не решишь проблему — она накроет даже и через века. Всё, что ты отбросил, не решив — вернётся в новом виде. — Потерев виски, он поднял глаза и посмотрел в лицо матьанина. — Предполагается, что вот эти камешки, что гремят у меня в голове, нужно будет каким-то образом выгрузить? Или я так и останусь лежачим блоком памяти, похожим на человека?
- У вас же есть ментосканеры? Ну вот! Просто выгрузка не будет одномоментной, это займёт какое-то время, как и загрузка. Возможно, дольше.
Саша Львовский закрыл глаза и уронил руки. И подумал примерно следующее: «Небо пресветлое, да зачем этот чёртов робот пришёл ко мне?..»
***
Арди, пробираясь через завалы из трупов табуа, продолжал двигаться в сторону, которую ему всё чётче показывал фрагмент Особи. Он уже видел высокое, толстое дерево с ветками, подозрительно похожими на табуа-палочников. И думал о том, что если примет внутрь себя Особь, то накормить её уже не удастся. Ему и собственного носителя кормить уже нечем.
Он подошёл к коричнево-зелёному стволу онутабуа, прислонился плечом и мысленно окликнул:
- Пи? Ты жив?
- Вполне. Я выйду, но сначала выслушай этого живого. Это важно.
- Пи, я едва шевелюсь. Во мне кусок особи Сиэкса. Ему тоже сейчас туго, мы оба сильно проголодались.
- Держитесь, сейчас живой поможет.Арди трудно перевёл дыхание и обнял ствол всеми четырьмя руками, прижимаясь к онутабуа. Его никто не просил так делать, инстинкт подсказал. И почти тут же синтимышцы наполнились энергией, блоки интеллекта получили питание, которого так не хватало всё время, пока он находился на Бэлс-Туао.
- Спасибо, живой. Отпусти ко мне Пи, пожалуйста!
- Он не ответит, — сказал Иллюминат, —
по крайней мере так, как тебе привычно. Расслабься и позволь соку живого затечь в тебя. Знаю, звучит странно, но кусок Особи Сиэкса примет послание.Арди ещё плотнее прижался к стволу дерева и принялся размышлять о вещах совершенно отвлечённых: о Синтии, о Киде… О том, что в Пекле всё ещё слишком много проблем, ждущих разрешения. И вдруг понял, что Шару ждёт гражданская война. Не сегодня, не через век, но аборигены Пеклонии, потомки пеклоян, однажды создадут остальным шарианам большие проблемы. А также почему-то пришла в голову мысль о том, что на Венере будут жить новые табуа. И они тоже создадут множество проблем для арахнид. И почему-то важную роль во всей этой истории будет принадлежать велоцирапторам.
- Арди, забери меня. И неси нас к Сети. Да-да, туда, откуда она унесла моего носителя.Наполненное силами тело синтигома отошло от онутабуа. Арди оглядел дерево снизу вверх и спросил, просто, вслух:
- Ты выживешь?
- Нет, — ответил живой, —
излучение убивает меня. Медленнее, чем уже мёртвых, но тем не менее. Уноси своих шпионов, синтетический.- Планета будет разрушена?
- Нет, ваша взяла. Мёртвые не успели.Арди перевёл дыхание, в котором, собственно, не нуждался. И уж атмосферой Бэлс-Туао — абсолютно точно. Ещё раз окинул взглядом живого и побрёл к месту рандеву с Сетью.
- Пи, как самочувствие?
- Найди трухлицу и съешь столько, сколько влезет в реактор. Дрянь, которой нас накормил живой, ядовита.***
Ася металась по покоям Всемогущего, как тигрица по клетке. Тигрица, котят которой унесли невесть куда.
- Угомонись, — сказал Зенон. — От твоих метаний ничего не изменится.
Женщина сжала кулаки и топнула ногой. Подошла к колдуну и прижалась лбом к его груди.
- Обними. И держи крепче, чтобы я не разнесла здесь всё к ебене матери.
Зенон обнял Асю и прижал к себе.
- Пи жив, его спас какой-то робот. Я здесь ни при чём, подробностей не знаю, но Сеть была столь добра, что поставила меня в известность. Он уже на Матери. Там… Там какие-то проблемы с каким-то дураком. Глава какого-то Тайного Совета, что ли… Уасчу ему мозги вынесли по недоразумению. Ась, как наш Осип? Большой уже?
- Нормально с ним всё. Не переживай. Как-нибудь на каникулы на Муреру отправлю, познакомитесь. Он, в отличие от Пи, с самого начала знает, кто он такой и кто его отец.
Зенон опустил одну ладонь на задницу Аси и легонько пошлёпал её. Та чуть дёрнулась и стукнула колдуна кулачком в печень.
- Перестань. Моська сейчас распалится и будет мне мозг делать, чтоб по тебе проскакать, как лягушка по болоту.
- И что тут плохого?
- Зенон… Оставь, прошу. Неужели непонятно?!
- Да ладно, ладно. Подумаешь — пошлёпал по жопке…
- Прекрати! Небо пресветлое, как же хорошо было, когда в этом теле была одна хозяйка! Моська, сучка такая, прекрати!
Всемогущий, давясь смехом, прижал Асю к себе и опустил лицо в её шевелюру, дуя в макушку.
- Чишь-чишь-чишь… Успокойтесь. Обе. Мося, я тебя потом порадую, обещаю. Ося, скоро твой сыночка прибудет сюда, ну успокойся. Вот разберутся они, что с Сашей Львовским делать… И приедет твой Иллюминат в Магнус-Хилл. Ну не может же он товарища в беде бросить! Ася, ну хочешь, я позвоню на Мать и вы поговорите?..
- У-у… — Ася шмыгнула носом. — Я лучше ещё пореву немножко. Я знаю, что с Пи всё хорошо, но так здорово чувствовать себя человеком, а не чёрт знает чем.
Зенон погладил её по спине и снова подул в макушку.
- Дурёха.
- Ага… — Ася пару раз шмыгнула носом, вытерла слёзы и передвинула руку колдуна себе на задницу. — Тут погладь, у меня там нервные окончания чего-то тупят.
- А в сисях?
- Там тоже, но там — потом. Зенон, ну тебя! Вот… Всё тебе объяснять надо?!
- Не-а. Но поговорить-то можно?
- Нет! — она снова стукнула кулачком по рёбрам Всемогущего и тут же принялась растирать ладошкой место удара. — Но ты говори, говори…
***
Особь Пи чувствовала себя неважненько. Даже вернувшись в тело, в котором жила всю свою жизнь после отпочкования от Особи Аси. Иллюминат тоже чувствовал себя так себе. Мало, что впервые в жизни побывал в свободном плавании, так ещё и вернувшаяся Особь была отравлена соками онутабуа и атмосферой Бэлс-Туао.
Александр Лвовский, погружённый в искусственную кому, был помещён в специально доставленный саркофаг. Матьане, допустившие столь печальный инцидент, были крайне расстроены и не знали, как оправдываться. На их счастье, Сеть не задержалась на Матери и, убедившись, что табуа, синтигом и Особь находятся под присмотром, исчезла.
Лишь Арди, прекративший активную деятельность, чувствовал себя более-менее благополучно. Он просматривал репортажи со спутников, завешенных на орбите Бэлс-Туао и в режиме текущего времени наблюдал, как вымирают табуа. И онутабуа. Тот факт, что вымирает население целой планеты, никоим образом его не беспокоил: он выполнил свою миссию. Более того, он сделал всё, что мог сделать и даже немного сверх того.
Тошновали причастные матьане. Причём их мало волновал факт, что неприятных соседей у них больше нет, они переживали из-за того, что в их мире находится целая группа чужаков. И что с ними делать — непонятно совершенно! С одной стороны — они помогли свершиться справедливости. А с другой — несли в себе массу информации, к которой непонятно как относиться. То ли просто махнуть рукой и забить, то ли попытаться всё-таки разобраться?.. Вдруг эта информация несёт некую опасность? И табуа, опять же. Зачем его эвакуировали с гибнущей планеты?! Все неприятные соседи уничтожены, а этот… Зачем он оставлен? Вся история говорит о том, что от табуа не следует ждать ничего хорошего.
В один из дней на Мать прибыл очередной синтигом по имени Сиэкс. И привёз с собой другого робота, пояснив, что это тело его друга. От всех этих событий у матьан возникло ощущение, что им следует закрыть доступ на свою планету вообще всем. Наблюдатели, следившие за тем, как Сиэкс и робот-табуа куростают два тела, перенося из табуа в Арди какие-то блоки, впали в полнейший ступор. А когда робот-табуа выплюнул что-то, а Сиэкс проглотил выплюнутое, вовсе погрузились в шок: видеть подобное было не просто странно, а странно в высшей мере!
Но вскоре все проблемы матьан рассосались: два робота, подобрав останки робота-табуа, свалили на Промглобал, а коматозного Главу ТСБМ увёз на Шару Пи Иллюминат. Чуть позже пришло уведомление от ОКФ: флотилия перехватчиков, вместе с пилотами-синтигомами, покидает систему звезды Свет. Остаются две орбитальные станции — А и Б — но они законсервированы и оснащены системами безопасности. И никоим образом не могут повлиять на ситуацию на орбите планет Мать и Бэлс-Туао. Вишенкой на торте стало сообщение от Тайного Совета Большого Мира: обследование планеты табуа показало, что на ней не осталось ничего живого. Даже растительности. Даже микроорганизмов!
***
Ася сидела на чурке возле очага во дворе дома magnus на Мурере и смотрела на сына. Выглядел Пи, честно сказать, паршиво. Было видно, что эго тела старается изо всех сил, но Особь всё ещё сильно не в себе. Арди, уже в своём собственном носителе, сидел с Иллюминатом рядом и то и дело подхватывал его под руку, чтобы тот не навернулся с чурбанчика.
- Проклятый космос, Пи, — проговорила Ася, — какой чёрт тебя загнал на эту проклятую Бэлс-Туао?
- Мама, я же не знал, что живые… Твою мать. Подожди! Сейчас… Ася, на Бэлс-Туао были живые!
- Дурак… Чёртов дурак! Тебе сколько раз сказали, что это не твоё дело?! Почему ты не стал слушать ни Петра, ни Зенона?
- Я хотел спасти… Поговорить…
- Спас? Поговорил? Пи, тебе ясно дали понять, что вмешиваться — не надо! Пётр тебе прямо в руки совал контейнер с семенами онутабуа! Почему ты просто не стал его слушать, ну почему?! Сынок, ведь ты же знал, что ситуация с табуа решена. Не тобой и не навскидку. Неужели ты думал, что можешь сделать что-то лучше или иначе?
- Мама, нужно было спасти того табуа. Никто не знал, что для нормального развития онутабуа нужны не только семена, но и привой от табуа.
- Небо пресветлое, Пи… Словом, ладно. Я не сужу тебя. Я просто твоя мать и мне больно видеть тебя таким. Сынок, тебя пригласили на Антиллу, там Особи помогут тебе прийти в себя. Не волнуйся, теперь всё пойдёт по-хорошему: на Венере вырастят несколько онутабуа. Из семян и от привоя. Всё будет хорошо, Пи. Пойдём, мы с Арди проводим тебя к телепорту. На Антилле тебя уже ждут. Идём.
Ася поднялась с чурочки и подошла к сыну. Арди поднялся на ноги и поднял Пи. Посмотрел Асе в глаза и подмигнул. Т-компакт перенёс их к шару телепорта, где Ася и Арди завели Пи в кабину. Вышли и закрыли её. Ася всхлипнула и принялась растирать по лицу слёзы, а Арди дал старт. Убедившись, что финиш прошёл штатно, он посмотрел на маленькую женщину и пробормотал:
- Увидимся в Шарополисе. Есть ещё немало вещей, которые тебе нужно знать.
Вошёл в кабину и убрался с Муреры.
Ася было собралась поступить так же, но почему-то развернулась к шару спиной и неспешно пошла обратно, к Магнус-Хиллу.
Во дворе её ждал Зенон. Он рукой показал, что не нуждается в объяснениях и похлопал себя по коленям, приглашая присесть. Ася взобралась к нему на ручки, обняла за шею и тихо заплакала.
- Зенон, они помогут?
- Да. Я нашёл ту Особь и поговорил. Мы знакомы, знаешь ли. Как и ты её знаешь, вообще-то. Она помнит и меня, и тебя. И поможет Особи Пи. Это ведь и она принимала решение об уничтожении табуа, так что некуда ей деться, будет помогать.
- Но…
- Ася, я прижал хвосты всем. Кроме Бубенчик, разумеется — она недавно родила и ни к чему её сейчас трепать. Повезло лопоухой, но… Я ничего не забываю, я ей попозже всё припомню. А так… Я даже Матери шестого Роя наподдал. И сарра-догмату хвост накрутил, и цсупа под зад напинал. А форсы ссались, скулили и визжали, пока я им мозги вправлял. Никого не забыл, милая, всем раздал по заслугам. Кого пропустил — тем позже пропишу, мало не покажется.
Ася ещё пару раз хлюпнула и тихо засопела, гладя Зенона по плечу.
- Хорошо тебе, Всемогущему… Ты вон какой здоровый и сильный.
- Ой, Ась, да вот в гробу я всё это видел! То мне медицинских забот мало! Ещё и во всей этой вселенской заварухе возиться… Провалилось бы всё.
- Зенон… Ну кому бы жаловаться?
- А я и не жалуюсь! Просто… Бля. Ася, вот нахуй оно мне всё?
Женщина запустила пальцы себе в волосы и оттянула их ото лба, открывая лицо. Посмотрела снизу вверх и негромко проговорила:
- Да никому оно не надо, поверь. Мы все просто хотим, чтобы в нашем доме был мир и покой. И наши негуманоидные соседи совершенно резонно решили убрать из него раздражитель. Кто им судья? Не ты и не я, согласись. А то, что Пётр взялся сохранить то, что приговорено к небытию… Опять же — не мы ему судьи. Не мы. Возможно, когда-то в будущем, его возрождённые табуа будут заодно с нами и никто ещё не знает, как эти не умершие мертвецы смогут повлиять на жизнь Большого Мира. Нам с тобой, Зенон, остаётся только жить и смотреть, как всё повернётся.
Всемогущий прижал к себе хрупкое тельце Аси и чуть мотнул головой.
- Ася, маленькая, сейчас много важнее, чтобы Пи вернулся к нам таким, каким был прежде. Это блядское дерево на Бэлс-Туао отравило его. И эго онутабуа… Оно пересилило эго Особи, понимаешь? Пи не изучил живого! Это проклятое дерево не просто отравило его, оно ещё и внушило твоему сыну ложные истины. Да-да, родная, такое бывает — когда истинная истина одного является ложью для другого.
Ася вздрогнула, словно озябла, потом с подозрением посмотрела на врача.
- Зенон, что ты со мной делаешь?
Тот улыбнулся.
- Почувствовала, надо же… Характер я тебе меняю, малявочка! Похоже, после рождения нашего Осипа что-то у тебя пошло не так.
- В смысле?!
- Ну… Раньше за тобой истерик не наблюдалось. Нет, для женщин это явление обычное, а вот тебе — извини. Ты — слишком на виду, не к лицу тебе так обабливаться. Так что расслабься и получай удовольствие, как говорится.
- Стоп! Зенон, ты что, решил, что можешь изменить психику Особи?!
- Конечно могу. Я же Всемогущий.
***
Линда сидела у ложа, в котором с максимальным комфортом разместили Александра Львовского. Возле ментосканера скучала девушка-оператор, Люда Василькова, а у окна, разглядывая прогуливающихся пациентов клиники Бурденко, стоял и тихо хлюпал жаберными крышками Иона.
- Что скажешь, Лин? — спросил Великий.
- Ничего. Хорошего ничего, в смысле. Я вскрыла одну из закладок, разглядываю. Это же чёрт знает что! Информации столько, что страшно становится. А у Саши их около сотни, вот и представь…
- Может лучше не открывать их? Так, архивированные, извлекать по одной? Уасчу говорили именно об этом или я ошибаюсь?
- Братик, Люда пыталась. По-видимому, ментосканеры на Матери работают как-то иначе. Те вещи, что Саше давали не запакованными, скопированы, а вот эти закладки, камешки… Помнишь наши дробинки?..
- То есть, нужно вытаскивать архивы, предварительно распаковывая.
- Ну да. Именно это мы с девушкой сейчас и делаем. Я вскрываю эту матьанскую картечь… Или шрапнель… Не знаю, но это крупнее наших дробинок, заметно крупнее. И вывожу мимо его сознания в ментосканер. Саше лучше не пропускать через себя всю эту информацию, он же просто умрёт от перегрузки.
Иона отошёл от окна, посмотрел на Василькову. Та со вздохом развела руками.
- Работаем, Великий.
- Можно подключить второй сканер? Чтобы мы с сестрой работали параллельно.
- Не знаю! В принципе, у нас их несколько, но никто и никогда не подключал человека к двум машинам сразу.
Иона немного подумал и сказал:
- Тащите второй. Попробуем.
- Великий, я не спорю, ты не подумай, но для этого нужно разрешение руководства…
- Они уже разрешили. Родственники пациента тоже не возражают! — жёстко отчеканил Иона. — Готовьте второй сканер! Тебе нужен напарник или сама справишься?
Люда кивнула.
- Справлюсь! Если сменят часа через четыре — вообще проблем не вижу.
Двенадцать часов спустя.
Линда смотрит на брата, увлечённо работающего с двумя ментосканерами одновременно. Между тремя стойками с аппаратурой курсирует приглашённый синтигом: Василькова и её сменщица выпровожены по домам с наказом не возвращаться.
- Товарищ робот, памяти достаточно?
- Да, Великая. В случае чего — подключу свой блок, он у меня используется всего на пятнадцать процентов.
- Хорошо. Следи, чтобы записывалось абсолютно всё!
- Конечно, Великая.
- Линда, есть хочешь? — спросил вдруг Иона. — Если что — заканчивай с картечиной и поешь.
- Братик, у меня на заднице и в галифе килограмма три лишнего сала. Не переживай за меня. Сам как?
- Тут интересное попалось! Оторваться не могу.
- Может пусть тебя на ходу покормят?
Иона сморщился.
- Не… Такое ещё в критических ситуациях терпимо, а тут… Закончу вот и поем нормально, своими руками! Хирург, тут стойка доставки есть поблизости?
- Есть, — отозвался синтигом. — Обычно мы её используем для доставки препаратов и инструмента, но и с едой, полагаю, проблем не возникнет. Робокорм доставляли, по крайней мере.
Линда посмотрела на робота, повернулась к брату.
- Хирург? Почему — хирург?
- Потому что я хирург, — ответил синтигом. — Синтетический человек двадцатого поколения. Произведён в Шелезяке, на Промглобал. Программное и прочее — Альбион, Шара. Тонкая доводка — Москва, Земля.
- Ёлки-метёлки… А я думала — простого парня прислали, чтоб девчата тут не клевали носами.
- Плановых операций пока нет, по скорой — тоже. А мне стало интересно. Вот и пришёл, чтобы поучаствовать.
Линда повернулась к брату.
- Иона, ты знал?
- Нет. Уже в процессе понял, что наш помощник — непростой парень.
- Хирург, — Линда повернулась к синтигому, — а имя у тебя есть?
- Есть, — ответил тот. — Хирург. Я, как и все синтигомы, создан, чтобы помогать людям. И неважно, как именно я это делаю. Могу помочь вам, здесь — вот и помогаю. А если учесть, что мне действительно интересно…
- С ума сойти. До чего техника дошла! Мы такие живём на своей Мурере, а в мире вон чего творится… Дед с Муратом Урусовым какой-то бабе ногу вручную пришивали!
- Великая, как себя наш пациент чувствует? — вдруг спросил Хирург.
- Никак. Что он в коме может чувствовать? Выгрузим из него подарочки уасчу, приведём в себя. И спросим про самочувствие. А пока… спрашивать некого.
- А медицинские показатели?
- В смысле? Ты про что?
Хирург пожевал губами.
- Даже мне нужно есть. Пациент с голоду не помрёт?
- Нет, — ответил Иона вместо рассмеявшейся Линды. — У нас с ним общая система кровообращения. Мы едим вместо него, а его организм получает всё готовое, по крови.
- Вот как. До чего люди дошли! — Хирург скосился на Линду и подмигнул. — Мы такие живём на своей Земле, капельницы больным ставим, ИВЛ, прочее… А ноги вручную пришивать — разучились.
Пять часов спустя.
Хирург, покусывая от палочки робокорма, смотрел, как синтигом-техник подключает очередной блок памяти к ментосканеру. Иона и Линда, развалившись на гидрокомьях, держат Львовского за руки и устало смотрят друг на друга. Им уже не до разговоров и не до шуток. Хирург понимал, что эти люди страшно устали и никак не мог придумать, чем им помочь.
- А зачем нам столько информации о табуа? Судя по новостям, они вымерли.
Линда скосилась на него и тихо поинтересовалась:
- От чего? В новостях не говорили?
- Внятно — ничего. Сообщили, что табуа готовились подорвать собственную планету, но что-то пошло не так. Планета осталась цела, а её жители — вымерли.
Иона слабо усмехнулся, а Линда в сердцах сплюнула.
- Вот они реально не в курсе или врут по привычке?
Хирург, нащупав тему, оживился.
- Возможны оба варианта. А вы, надо полагать, имеете другую информацию?
- Вообще-то, да, — ответил Иона. — Причём из первых рук. — Он мотнул головой в сторону Главы ТСБМ. — Население Бэлс-Туао выморили специальные установки трихсиарского производства, создающие невыносимое для живых существ излучение.
- Пару стандартных месяцев назад, группа негуманоидов Большого Мира провели совещание на планете Мать. По итогам было принято решение об уничтожении расы табуа, — добавила Линда.
Хирург судорожно проглотил непрожёванный корм и поинтересовался:
- И что, ни ОКФ, ни ТСБМ не пытались противодействовать негуманам?
- ОКФ — нет. Им гибель табуа — гора с плеч. А Тайный Совет, — Иона снова кивнул в сторону Львовского, — попробовал. Глава вот он лежит, а один наш шарианский сородич направлен на лечение в один из отдалённых миров. И он тоже чувствует себя неважненько, надо сказать.
- Непостижимо! — Хирург всплеснул руками. — Целую расу выморили и… Непостижимо!
- Ну не совсем выморили. К гибели табуа себя сами приговорили, а негуманы лишь не дали им устроить пакость соседям, уасчу. Скажу больше: ещё один наш сородич взял на себя труд возродить табуа. Именно для него Саша и привёз всю эту информацию. Чтобы знать, что нужно изменить, чтобы новые табуа не создавали проблем ни себе, ни людям. Ни гуманоидам, ни негуманам.
- Если бы не это, — подхватила Линда, — никто не позволил бы трихсиарцам доставить свои установки на Бэлс-Туао. Впрочем, тогда пришлось бы ещё как-то отговоривать табуа от суицида и подрыва собственной планеты. Так что и не знаю даже.
- Знаешь, Хирург, вот сейчас Бэлс-Туао — чистый лист. В принципе, терроморфировать планету можно, уасчу, скорее всего, этим и займутся, как только установки выработают ресурс. Но — проклятый космос! — там же несколько сотен заминированных сверхглубоких скважин! С этим-то что делать? Разминировать? Взрывать по одной? А если детонирует? И, опять же, как знать — где всё готово к подрыву, а где работы не закончены? И спросить-то теперь не у кого!
Синтигом в задумчивости почесал щёку.
- Ну, я думаю, у ОКФ найдутся какие-нибудь мысли по этому поводу. А нельзя просто оставить эту Бэлс-Туао и не трогать?
- Можно. Только новым табуа рано или поздно нужно будет где-то жить. А их родная планета — готовый, отлично приспособленный именно для них мир.
Хирург пожал плечами.
- Похоже, даже двадцатое поколение — нифига не равноценно людям. Смотрю на вас и чувствую себя детской игрушкой. Вы меня простите, но… Два врача, точно таких же врача, как и я, этак мимоходом выносят суждения такого масштаба… Я просто в шоке.
Линда скосилась на брата и подмигнула. Иона кивнул.
- Хирург, тебе сколько лет?
- Это важно?
- Да. Вот мне, скажем… Ну и сестре тоже. Нам по несколько веков. Согласись — что-то же мы успели узнать и проанализировать?
Синтигом развёл руками.
- Согласен! Проживу вот лет сто хотя бы, тогда и перестану вам удивляться! Хотя… Вряд ли, на самом деле. Вы, люди, настолько интересны, что никакой искусственной логике вас не понять.
- Да нас, брат ты мой синтетический, — с усмешкой проговорила Линда, — мы и сами-то понять не можем. Так что не комплексуй! Каждый из нас — робот ли, человек ли — важен и нужен. И вот это — бесспорно.
yaplakal.com