На меня в свое время произвел впечатление этот рассказ:
http://www.india.ru/impres/ind-psy.shtmlИндия - страна, сводящая с ума
Танцующий мальчик
Начало ноября, и я решилась... Решилась во второй раз... Поехала не ради себя и своего удовольствия, а повидать родителей друга, в которого была влюблена, как девчонка. Он оказался женат, но мы, тем не менее, остались друзьями, и было невыносимо видеть, как он страдает из-за болезни отца. В добавление ко всему мать его попала в больницу, а брат разорился.
Все это заставило моего друга поехать на родину незапланированно. Он предложил мне поехать с ним. Я сразу согласилась, быстро получила визу и отпросилась с подготовительных курсов, где училась, на две недели. Еще раньше мой друг предлагал мне выйти замуж за его брата, и я ответила, что сделаю это, лишь бы только он был немного счастливее и, конечно, мне также хотелось сделать счастливым его брата.
В то же время мне вспоминалась моя первая поездка в Индию, которая окончилась психбольницей. Мой бойфренд и отец моего ребенка тогда расстался со мной, и мы теперь просто друзья.
Я решила - никакой больницы, повидаю родителей друга и все, вернусь обратно. Но история любит повторяться... Я буду в моем рассказе называть моего друга Санни, а его брата Рагху.
Итак, я приехала в Дели, где Санни находился уже неделю. Он и Рагху приехали встречать меня вместе и, наверное, Санни был уверен, что я приехала увидеть его брата. В глазах Рагху читалась глубокая грусть, что мне, конечно, было понятно, ведь кроме бизнеса он потерял жену, которая решила с ним развестись, и их ребенок остался с ней. Настроилась же я в действительности повидать их родителей, и была почти уверена, что Рагху еще не знал о планах брата насчет нас.
В дороге братья мне спели песню "Happy birthday to you", так как за день до этого мне исполнилось 25 лет. Одним словом все начиналось хорошо. Я познакомилась с родителями, они оказались приветливыми, и в тоже время неразговорчивыми людьми. Это, мне казалось понятным, ведь английский им там не требовался и поэтому был подзабыт, я тоже проявила застенчивость, не зная о чем говорить, трудно было сделать первый шаг, в глазах матери я видела только усталость. Она уже выписалась из больницы и принимала лекарства дома.
Моей целью было поведать им о Рейки на примере своего опыта и вдохнуть в них новую жизнь через это. Главное, чтобы они все правильно поняли и не отказались попробовать еще и этот метод лечения помимо прочих. Но с чего начать? Их языком я не владела, английский тоже был не на высоком уровне, как у меня, так и у них, а Санни решил не вмешиваться. Тем не менее, я понадеялась хоть на какое-то понимание с их стороны. Еще перед отъездом Санни к родителям, я передавала им через него от себя письмо со своими лучшими фото, на всякий случай, если не получится приехать, хотелось тем самым их поддержать морально. Там я рассказала немного о себе, своих взглядах на жизнь, обещая ходить каждую неделю в храм и молиться за них. Это обещание я честно выполнила. До отъезда я ходила туда и молила господа, чтобы все у них было хорошо...
Несколько дней я не могла начать разговор о Рейки, не было подходящего случая. По вечерам, чтобы немного развлечься, я стала играть с детьми. Приветливые милые девочки лет 8-9 сами позвали меня во двор, где играли все дети, живущие в том же доме. Мы ловили друг друга и были счастливы, они называли меня диди, что в переводе означает сестра, и звали играть каждый вечер. Я им показала немного бхаратнатьям, и они были восхищены моими познаниями в этом и еще в знании индийского кинематографа и некоторых песен из фильмов, они пытались говорить со мной на хинди и я старалась повторять их слова, которые все равно не хотели удерживаться в памяти надолго.
У Санни было и без меня много дел, и он честно предупредил, что заниматься со мной и возить меня никуда не будет за неимением времени. Я же высказала только одно пожелание, чтобы мы все вместе, всей его семьей съездили куда-нибудь, пусть недалеко, но хоть чтобы какое-то развлечение было для его родителей.
Однажды все-таки братья пригласили меня прокатиться с ними в машине. В дороге они стали строить из себя магов, спрашивая, что я больше всего сейчас хочу. Я ответила, что мое желание все равно невыполнимо. "А ты представь, будто у нас есть волшебная палочка, "- сказал Санни. Я промолчала, но про себя подумала: "Хорошо было бы, если бы их родители выздоровели, всем ведь не поможешь, так хоть одной семье...". Тогда ничего особенного не случилось, мы приехали обратно домой, оставив Рагху выяснять с кем-то отношения возле какого-то базара. Все равно было весело, мы говорили с Санни о чем-то откровенно, и дома я пыталась узнать, рассказал ли он брату о своих планах выдать меня за него замуж, но прямого ответа я так и не услышала и поэтому осталась уверенность, что это так планами и останется.
В один из следующих дней я решила поехать посмотреть храм, мне хотелось попасть в хинду-тэмпл, но Рагху отвез меня в Сикхский храм. Он был воистину величествен. На мне было надето панджаби, и я не отличалась во многом от других, также как все я сняла обувь и вошла туда босиком с покрытой головой. Внутри я не заметила никаких изображений богам, только в середине было что-то типа инвелтаря, куда люди прикладывались, и сбоку еще была кровать застекленная, около которой тоже все склонялись. В середине же, рядом с инвелтарем трое мужчин пели задушевно, играя на каких-то инструментах, многие сидели поодаль. Нигде долго не задерживаясь, я вскоре вышла наружу, где раздавался на ладонь прасад. Вкусив его с удовольствием, я пошла за оставленной обувью, а затем мне надо было найти телефон, чтобы позвонить знакомому по интернету Рахулу, который жил тоже в Дели. Я обещала ему позвонить, если будет время, и как раз сейчас оно у меня было. Он сразу отозвался и приехал через полчаса, в свой обеденный перерыв. Мы не смогли поговорить долго, он мне предлагал поехать в Тадж-Махал, но я не могла согласиться, так как хотелось там побывать еще раз только с семьей Санни. Все-таки мы договорились, что я позвоню как-нибудь, когда надумаю пойти с ним и его друзьями в бар. Так как Рахулу надо было возвращаться на работу, он меня высадил около магазинов, а сам уехал.
Посмотрев их немного и не найдя ничего интересного, я шла вдоль улицы, когда ко мне подскочил пацан якобы хотевший потренироваться в английском, а на самом деле пытающийся завлечь меня в один дальний магазин, но я отстала, остановившись, чтобы купить сок, и он ушел без меня. Когда я пила, со мной заговорил стоящий рядом другой пацан с красивыми большими глазами, он назвал себя Раджу и предложил прокатить на велосипедной рикше, но в результате мы просто прогулялись пешком, и я услышала душераздирающую историю его жизни. В ней он был лишен родителей, а у него на попечении находится сестра, которая страдает, живя среди пьяниц и наркоманов. Мечты мальчика сводились к покупке ящика для чистки обуви и переезду в более лучшие условия, что стало бы возможным с большим заработком, который бы его ждал с новым бизнесом по чистке обуви. Это, конечно, была выдуманная история, но в тот момент я почти поверила в нее, захотела познакомиться с его сестрой и сфотографировать их вместе. По дороге мы зашли все-таки в магазин, вернее только я, Раджу остался ждать на улице. Я купила дорогое панджаби, посчитав это необходимостью, так как у своего оборвалась веревка, и я чувствовала себя в нем неловко, хоть подвязать мне его удалось и без нее. Я сразу переоделась, но видимо зря, т.к., увидев меня Раджу, наверное, подумал, что я богата и отказался вести меня в нем в свой квартал, и еще стал просить в долг денег, которых у меня уже не осталось, так что мы просто посидели на скамейке и неплохо поболтали, даже договорились встретиться на следующий день около Макдональдса в блоке Б на Сonnaught place. Он обещал взять тогда с собой сестру. Раджу помог мне найти авторикшу, и я уехала.
В этот же день Рагху предложил мне сходить на дискотеку и я, мечтая потанцевать наконец-то под любимую индийскую музыку, конечно, согласилась. А пока, вернувшись, я все-таки решилась завести разговор о Рейки, с собой у меня были взяты страницы об этом на английском языке, напечатанные из интернета. К сожалению, мои попытки не были успешными: родители просто уснули под мое монотонное чтение, мне так и не удалось их заинтересовать своим рассказом, и я решила не навязываться, а показать Рейки на деле. Я предложила в тот же вечер сделать Рейки матери Санни, и она согласилась, но легче ей не стало, видимо, т.к. она попросила меня остановиться, ведь нужно было лежать на спине, а ей это было неудобно. Тем не менее, начало было положено, и я верила в Рейки, и в то, что это поможет им вылечиться.
Итак, мне предстояла веселая прогулка, и я с нетерпением ждала Рагху в предвкушении интересного вечера. Был уже час ночи, а он не появлялся, и я уже думала лечь спать, как вдруг он пришел, и мы поехали, только времени оставалось немного. Рагху захотел угостить меня спиртным, и я сказала, что предпочитаю ром, мы куда-то заехали, он купил целую бутылку и еще где-то закуски. Мы пили и ели в машине, а я все смотрела на часы как бы совсем не опоздать, но Рагху не беспокоился, он вел машину и при этом пил, говоря, что знает меру. Я все же проявила беспокойство и отобрала у него очередной стакан, он был заметно тронут, что я о нем беспокоюсь. Так мы доехали до шикарного отеля, в котором и находился ночной клуб. Там работал друг Рагху, и поэтому нас пропустили. Тут же нас постигло разочарование, т.к. играл только рэп, Рагху назвал это музыкой черных, у него тут же пропало настроение танцевать. Я же была готова танцевать под любую музыку, но мой спутник меня не поддержал, да и вскоре музыка стихла, и все стали расходиться. Как все потом объяснилось, мы просто неудачно попали, поскольку, был какой-то дипломатический вечер, и индийскую музыку вообще решили не ставить. Надо было возвращаться. Мы проезжали аэропорт и остановились посмотреть на улетающие самолеты. В какой-то миг Рагху вдруг посмотрел на меня серьезно и спросил, что я думаю про слова Санни. Я опешила, поняв, что все-таки он в курсе. Для уверенности я все же переспросила, что он имеет в виду, и стало ясно, что речь как раз о женитьбе и идет. Я не могла поверить, неужели он всерьез хочет на мне жениться. Но его интересовали мои чувства и мысли об этом, и что хочу я. Я проронила слова о моем желании сделать его счастливым, Рагху это воспринял по-своему, и сказал, что не хочет, чтобы я только из-за этого за него выходила замуж. Он спросил, люблю ли я его, и я понятно молчала, ведь не могла же я ему после нескольких дней знакомства в любви признаться, даже если и успела его полюбить за это время. Тогда он поставил вопрос по другому, нравится ли он мне, и если да, я должна была его поцеловать. Это его желание я выполнила и даже более, под воздействием алкоголя я потеряла гордость, и все же призналась в любви, при этом я была готова сделать что угодно в ее доказательство, к счастью ничего не потребовалось. В конце я заговорила о прошлом, но Рагху сказал, что у него оно тоже есть, давай же просто не думать о нем и попробуем начать все сначала. Я просто не верила своему счастью, все было как во сне. Мы сидели и не могли нацеловаться, но пора было ехать. Последний поцелуй был уже перед дверью.
Утром я порхала от счастья любви и решила сделать чай для любимого, но домработница не поняла меня и решила сама спросить про чай у Рагху, а тот просто отказался от него, видимо так и не поняв, что предложение исходило от меня. Я решила поговорить с ним о прошлой ночи, но трудно было говорить прямо, в присутствии его домашних. Я спросила, работает ли он, последовал ответ, что нет. Тогда я предложила прогуляться вместе куда-нибудь. Рагху сказал, что у него болит голова от выпитого спиртного, и он, после того как съездит по делу вернется домой и будет отдыхать. Все-таки он подвез меня к центру и поймал для меня авторикшу, в которой я и доехала до Connaught place, блок Б, надеясь встретить там Раджу, но пока его не было, я прогуливалась вокруг магазинов и смотрела конкурс на улице, устроенный в честь праздника Дивали, тоже решив поучаствовать. Надо было попасть в голову клоуну нарисованному на стенде, и мне это почти удалось, при этом на мне было одето сари, которое я попросила у матери Санни, т.к. решила выглядеть как местная. Ожидая Раджу, я также позвонила Рахулу и отказалась идти куда-либо вечером с ним, предлагая лучше встретиться днем, но он не мог точно мне ничего ответить, и мы договорились, что я позвоню позже.
Раджу так и не пришел, и я отошла довольно далеко от телефона и не знала теперь, где его искать. Я решила зайти куда-нибудь и спросить. Попала я в результате в бюро путешествий, и мне сразу предложили позвонить от них. Но до Рахула теперь было не дозвониться, и тогда я решила позвонить еще одному знакомому по интернету, Ранджиту, он ответил и, на счастье, оказался в Дели. Через час он уже приехал за мной в бюро. Пока я его ждала, я познакомилась с Раджешем, служащим бюро, который дал мне свою визитку и тоже был готов показать мне окрестности.
С Ранджитом мы поехали перекусить в ресторан, но я, не разобравшись в меню, заказала очень легкий суп, который оказался просто бульоном. Все равно я была счастлива, и мы довольно долго болтали, самое главное, я узнала от него про одну женщину, которая занимается Рейки, она была сестрой его товарища, и он обещал узнать ее номер телефона. Было уже поздно, и я позвонила родителям Санни, что приеду полвосьмого. Ранджит посадил меня в авторикшу, а сам поехал домой на такси. Путь занял больше времени, чем предполагалось, и я приехала на час позже. Оказалось, что все это время родители очень за меня переживали, особенно отец, он уже просил жену идти искать меня. Поэтому, как только я вошла, совершенно уставшая, я услышала упреки и то, что, если я не понимаю, что поступаю нехорошо, лучше мне поселиться в отеле. После этих слов я не выдержала и разревелась, в то же время, прося простить меня за причиненное им беспокойство.
Вечером, когда вернулся Санни, я пыталась с ним поговорить, но он стал каким-то отдаленным, и не понял моих стремлений, он даже не разрешил рассказать о своих родителях мастеру Рейки, с которой я собиралась встретиться. Он уже жалел, что пригласил меня и, когда я расплакалась в очередной раз, сказал, что не понимает, зачем я стремлюсь привлечь к себе ненужное внимание, и при этом обвинил меня в эгоизме. Всякий раз, когда я пыталась заговорить с ним о своих чувствах, он отталкивал меня этими жестокими словами. У него было достаточно своих проблем, и думать о проблемах моих, он был не в состоянии.
В беспокойстве я решила дождаться Рагху, но он впервые за то время пока я была там, не пришел ночевать домой. Пытаясь узнать у Санни про него, я услышала, что у меня нет права спрашивать, мы оба должны подумать обо всем, а потом, может быть, Рагху приедет в Финляндию ко мне, но мне все-таки хотелось увидеть Рагху до отъезда, и я продолжала лить слезы и ждать.
Я не смогла заснуть в мне отведенной комнате, и поэтому перебралась в гостиную на диван, поближе к входной двери на случай, если Рагху все-таки пришел бы, но, так и не дождавшись, я заснула. Успев проснуться утром раньше других, я перешла опять в свою комнату. День я решила теперь провести с родителями Санни, сходить может быть в находящийся рядом парк вместе с ними, но моя прогулка ограничилась только походом на ближайший рынок с матерью, обратно мы возвращались на велосипедной рикше и мне захотелось еще на ней покататься, поэтому я все-таки отправилась одна на ближайший базар. Было договорено, что я вернусь обратно с той же рикшей, но после покупок мне не удалось ее отыскать, и я обратилась за помощью к владельцу магазина, который с радостью согласился мне помочь и поймал для меня другую рикшу по доступной стоимости. В этот раз я не причинила никому беспокойства, вернувшись вовремя. В то же время сама я все думала о Рагху и не могла успокоиться.
Я узнала от Ранджита номер телефона женщины - мастера Рейки и мы договорились, что я приеду к ней на следующий день и останусь пожить. Это меня очень обрадовало, я была уверена, что там я найду взаимопонимание и обрету необходимый покой в ее доме с помощью Рейки. Санни не мог ничего возразить, но строго предупредил, чтобы я их адреса никому не давала и ничего про них не рассказывала. Ночью я опять лила слезы и ждала Рагху, а на утро я услышала необычайно красивую музыку, доносившуюся из стен храма, звучали и слова, среди которых различались ясно Дивали, Дивали...
Этот маленький храм находился на территории дома, и я уже заходила туда, и молилась вместе с детьми, которые показали мне как все надо делать. В этот же раз музыка меня позвала, и ноги привели меня туда сами. Я стала молиться от всего сердца, я не знала, что пожертвовать Богу, я была готова отдать себя, принеся в жертву, лишь другие бы были счастливы, я расслабила свои руки и позволила мошкам и насекомым по ним ползать, давая понять, что все мы дети божьи. При этом я плакала... Это привлекло внимание окружающих, и многие подходили взглянуть на меня. Санни был на меня особенно зол из-за этого и опять обвинял в эгоизме. Служитель храма пришел даже к ним домой узнать, в чем причина моего расстройства и я объяснила ему через Санни, что я просто люблю Индию до такой степени, что не могу видеть их страдания без слез, которые и приношу Господу вместе с покаянием и молитвой за всех. Я также сказала, что мне близка и по сердцу их религия - индуизм, что, находясь в Финляндии, иногда я хожу в храм Кришны. Тогда мать Санни показала мне, как правильно петь слова молитвы, и спросила меня, знаю ли я истории про богов. Я рассказала историю рождения Ганеша, которого Парвати родила в отсутствие мужа Шивы, а тот не зная, что это его сын, отрубил ему голову, вернуть которую он мог, только взяв другую у только что родившегося младенца. В это время не было никого из людей, кто бы рожал, а только слон, поэтому у Ганеша голова слона. Эту историю я услышала еще при первой своей поездке в Индию, и она сохранилась в памяти до сих пор.
После этого разговора я почувствовала, что стала лучше понимать родителей Санни и только еще больше укоренилась в мысли им помочь. Я позвонила Арчане - мастеру Рейки и договорилась уже точно, что приеду. С Санни мы доехали только до центра, по дороге поругались и в конце помирились, при этом мы выглядели, как молодая семейная пара, многие на нас оборачивались проезжая, особенно когда я не выдержала и призналась ему в своей прошлой неразделенной к нему любви. Приехав, мы разошлись, и я отправилась в бюро путешествий, где меня ждал Раджеш, обещавший довезти до места.
Итак, с ним мы доехали до дома, где я полагала обрести долгожданный покой. Арчана, так звали женщину, встретила нас очень доброжелательно, Раджеш же, сразу распрощался и уехал обратно на работу, а я вошла за Арчаной в дом. В нем было два этажа, верхний был сдан в аренду, а на нижнем жила Арчана со своей семьей. Одна из комнат была отведена специально для занятий медитацией, йогой и Рейки. Арчана всегда проводила в ней занятия и встречи с учениками. Она проводила меня туда, и я разместилась на полу, мне был предложен чай и легкий ленч. Так мы начали беседу и я ей рассказала все, что знаю о Рейки, также поведала о своем учителе и как я сама решилась принять Рейки и лечить себя с его помощью. Рассказала я ей также и о своей цели помочь родителям друга, к которым приехала. Она сразу сказала, что может мне дать вторую ступень Рейки, и я сама смогу, таким образом, им помочь. Но я возразила, что не готова в данный момент к этому шагу, т.к. сама не могу обрести покой. Тогда Арчана предложила одно упражнение, которое освобождает от мыслей и тем самым расслабляет. Нужно было сесть в позу йога, закрыть глаза и начать считать, сосредоточившись только над этим и не о чем другом не думать, а как только приходит мысль, начать все сначала и в конечном итоге досчитать до двухсот. Этого результата не возможно добиться сразу, но по мере практики это было вполне возможно. Итак, я попыталась сделать все, как было сказано, но уже после первого один мысль тут же возвращалась, и дальше одного дело не шло, и покой не наступал. Самым простым решением, оказалось, лечь и делать Рейки себе самой. Но тут со мной произошло невероятное, я встала с кушетки, было чувство, что что-то мной руководит, и, не открывая глаз, стала говорить громко и потом танцевать. Арчана пыталась меня успокоить и вывести из этого состояния. Она усадила меня, но открыть сразу глаза я не смогла, а когда я все же заставила себя это сделать, все вокруг, как будто, изменилось. А именно доброжелательная женщина превратилась вдруг в лгунью, она смотрела на меня с широко открытыми глазами и говорила, что у нее появились срочные дела, ее друг или кто-то срочно в ней нуждаются и мне надо было съехать до семи вечера. Я, не оправившись от шока, не могла понять причины внезапного изменения ее планов, я испугалась, что сделала что-то ужасное, и меня обманом опять хотят завлечь в больницу. Я стала напряженно прислушиваться ко всему происходящему. Все-таки мне были предложены варианты найти отель или вернутся в дом друга. Последний из них был для меня исключен, т.к. я не могла явиться туда в полнейшем испуге и напугать их также. Поэтому я предпочла отель, я вспомнила про Рахула, который обещал до этого устроить меня в один при желании, если я захочу быть ближе к центру. Я дала его телефон Арчане, и она ему позвонила за меня, он, оказалось, был вне пределов Дели, но все равно взялся помочь и в конце организовал для меня отель через своего друга, который должен был за мной приехать и отвезти туда. Отель назывался Сан-Вилладж-Инн и находился в южной части Дели. Для меня там были забронированы две ночи. В ожидании я пыталась узнать у Арчаны о произошедшем, но она стала какой-то замкнутой и только дала мне на дорогу советы и расслабляющий напиток. Один из советов был при бессоннице или сильном беспокойстве набрать ведро теплой воды, бросить в него две чайные ложки соли и полностью вылить его на себя с головы. Также она написала мне на бумажке пункты, над которыми мне надо серьезно подумать и посоветоваться со своим учителем Рейки.
Итак, я уехала из ее дома с другом Рахула. Я смотрела из окна его машины, и все на улице казалось как в кино: там были разлинованные дороги как в Финляндии. В общем, в своем сознании я оказалась в Болливуде. Перед тем как поехать в отель мой благодетель предложил купить для меня еды, чтобы я смогла перекусить в отеле. Мне захотелось курицы, т.к. родители Санни были вегетарианцами и курицу они, конечно, не готовили, а мне очень хотелось все-таки отведать любимое блюдо "Chiken Tikka Masala". Мое желание было выполнено и куриное блюдо было куплено.
По приезде в отель я как положено, зарегистрировалась и мне выдали ключ и провели в комнату. Мой попутчик задерживаться не стал и вскоре уехал. Я огляделась. Комната в отеле мне показалась " сказочной": две отдельные кровати, ванная, унитаз с не спускаемой водой - он мне напомнил сцену из музыкального клипа из фильма "Инспектор полиции", где Санджай Датт опускает руку в воду в примерно таком же унитазе. Первым делом я решила принять ванну по совету и попросила соли. Мне сначала принесли ее в банке с насекомыми, я не поняла, что это и им пришлось сходить за другой порцией. После обливания я решила поесть, но больше трех кусочков в меня не вместилось. Пошли раздумья о Боге, реаркарнации, как можно есть курицу? В голове бурлили разные мысли, и некому их было высказать. Для успокоения я приняла валерьянку, потом легла на кровать и начала делать Рейки, но голова отказывалась отдыхать, также мне приходилось терпеть комаров, слетевшихся на мои руки, я давала пить им мою кровь, ведь выбора все равно не было. Не выдержав, в конце концов, я решила послушать музыку со своего плэйера, и немного потанцевала, думая, что это поможет мне отвлечься. Тем не менее, покоя в душе так и не наступало. Тогда я заговорила сама с собой сидя перед зеркалом. Я разобрала всю свою жизнь по полочкам, что было плохое в ней и что хорошее, что я хочу от жизни и что могу сделать. И решила, что самое важное в мире - это Дети, наши дети, которых дает нам Бог, а рождает мать. Мы кормим их, даем образование, что-то учит их из окружения, но наше будущее именно в них: как мы их воспитаем, как поведем себя с ними, так они нам и возместят все. Одним словом я поняла ради чего стоит жить, это радовало, хотелось поделиться с другими, но кроме себя самой никого рядом не было и я ушла… ушла в собственный мир, стала актрисой в жизни. " Вся наша жизнь - игра" стала моей философией.
Целую ночь я бодрствовала и сохраняла спокойствие, но тело уже мне не принадлежало: я жила душой и чувствами. Иногда я смотрела в окно за шторы, был час ночи, и я видела в соседнем доме ребенка, смотрящего мультики, я смеялась про себя и говорила - " И в кино ходить не надо, такой поздний час, а кто-то готовит обед, смотрит телевизор. Весь мир сошел сума: войны, бедствия, боязнь смерти…".
Так я и дожила до утра, не сомкнув глаз. А на утро сказала себе: "Хватит, я еду обратно, куда приехала, хотят меня туда или нет, но одна в отеле я не останусь". Я сдала свой маленький рюкзак в отель. Еще не было 12-ти, и я с кошельком и паспортом отправилась искать банк, чтобы обменять чек в 50 долларов. Я старалась не уходить далеко, чтобы вернуться, и сохраняла спокойствие несмотря на усталость. В то же время все на улице было как в кино, все изменилось в моих глазах… Еще утром в номере я включила телевизор и все казалось делается по моему желанию. Я включала несколько каналов, где-то была музыка, где-то - религия, кто-то говорил с беглыми глазами и останавливался, не зная, что сказать. Я тогда смеялась над людьми и говорила: "Почему нет искренности, где чувства, кто будет слушать тебя, если твои глаза бегают, как у испуганного зайца, чего ты боишься, - мы все умрем рано или поздно". Также, просматривая газету на английском языке, я увидала кучу ошибок и глупых заголовков.
Я рвалась побыстрее расплатиться с отелем. Банк, в который я вошла был тоже как в фильме, не похожий на банк совершенно. Мне не было выдано никакой квитанции, но деньги я получила и пошла обратно в отель. Мне казалось я дошла до места, но вывеску как будто сменили. Я совсем запуталась и решила ехать в дом друга и оттуда с их помощью найти отель. Еще утром я позвонила Санни и сказала, что приеду. Но по пути, а я согласно совету не хотела ни с кем разговаривать, я все-таки обращала внимание на магазины. Все они казались тоже нереальными. Я зашла в один из них, и мое внимание привлекла кукла с кнопкой на груди, при ее нажатии звучала музыка и на коробке была надпись "Disco Dancer". Так назывался мой первый индийский фильм, который я посмотрела когда-то в детстве, и после Индия навсегда завладела моей душой и Митхун Чакраборти стал моим любимым артистом и гуру в душе. Я купила эту куклу, ее имя было Анита, я хотела сделать подарок дочери Рагху, о котором я теперь думала и мечтала с ним опять встретиться.
После этой покупки я, не унывая, шла вперед, и ноги занесли меня в автобус, в который люди прыгали прямо на ходу, что делало картину еще смешнее. Мне тут же выделили место, и я видела улыбающихся мне людей, и мне тоже стало весело, и я улыбалась в ответ. В конце концов, поняв, что еду я вникуда, я вышла из автобуса и стала вдыхать пыль улиц, хотелось слиться с индийским народом, испытать все трудности их жизни. Я решила идти пешком, а сердце стало моим направлением. Я думала о том, кого любила и хотела к нему. Но путь был труден. Я забыла о времени… По пути бедные дети стали просить денег и я, зная чем это может грозить, дала им 2,3 рупии при этом поцеловав и пожалев. После этого я обнаружила пропажу кошелька и паспорта. Мне стало за них обидно: как они могли и т.д., я заплакала, и один ребенок вернул мне паспорт. Куклу, между прочим, они тоже забрали, так как сопротивляться, и что-то объяснять у меня уже не было сил. Я махнула рукой и пошла дальше.
Денег не было, но это казалось мелочью, ведь, в сущности, это так и есть. Не все за деньги продается и покупается. Ко мне приставало множество мужчин, предлагали помощь, но я не верила в их искренность, в какой-то степени гордость была. Но делать что-то было надо, идти вникуда сил не было. Тут подскочил один и пригласил в машину познакомиться с братом, и я пошла скорее из любопытства. В результате я оказалась в их машине на заднем сиденье. Машина была не первой модели, но и не последней тоже и музыка непонятного происхождения там присутствовала. Я им сказала, чтобы ко мне они даже не прикасались, но их лживые глаза так по мне и бегали. Под грохот музыки машина тронулась, то есть мы поехали и меня даже не спросили, куда я хочу. Мне стало тем не менее весело и я почувствовала себя как в кино, тем более, что один из пацанов был похож на одного артиста, который, кажется, играет в фильме "Dil Chahata Hai", я уже была наслышана об этом фильме и мечтала его посмотреть. "Артисты" притворялись друзьями, но и я тоже старалась не падать духом и улыбалась, даже согласилась попробовать спиртное из бутылки. Однако на предложенную сигарету я ответила - спасибо, не курю. Но мне все равно ее пихали, тогда я сделала вид, что закурила и закашлялась, давая понять, что не курю на полном серьезе. Потом разговор зашел о сексе и замужестве. Я, европейка, говорю им, что сначала замужество, а они мне доказывают наоборот. Мне стало весело от этого глупого разговора, все казалось смешным. Вдруг они остановили машину в нелюдимом месте, один из нее вышел, а другой остался, и начал, было, меня трогать, но я отрезала, - нет, и забилась в угол. Он тогда тоже перешел на заднее сиденье и стал делать какие-то манипуляции с собой. Мне стало противно, я захотела выйти, но никто меня не выпустил. Он повалил меня, но одежду срывать не стал и сам остался в ней, покряхтел сам с собой и успокоился, видимо решил, что со мной лучше не связываться, тем более, что я хотела разбить окно. В конце концов, мы опять куда-то поехали. От страха я ничего понять не могла и выходить из машины теперь отказалась. Тогда они не нашли другого способа как вытащить меня силой как труп, а потом зачем-то втащили обратно, при этом я орала от физической боли. В конечном итоге они все равно меня выбросили на ходу как игрушку, что-то взяв из моих пожитков. Паспорт остался при мне, это, по крайней мере, успокаивало.
Мой путь лежал дальше. Уже было темно, и кругом были бедные лачуги. Откуда-то взялся "добрый", приветливый пацан и увлек меня за собой, он мне показался совсем еще ребенком, и я доверчиво дала ему руку и пошла под его защитой. Он вел с кем-то переговоры, и я не могла понять о чем, во всяком случае, его покидать я не собиралась, я пыталась разговаривать с ним по-английски и думала он понимает. Он уверил, что он тоже занимается Рейки, что я должна страдать, что все окупится, я получу вторую ступень, но мне надо что-то сделать, и я не могла понять что. Ко мне периодически подскакивал один бугай, от которого разило спиртным. Он меня хотел оторвать от пацана, но я крепко вцепилась. Каким-то образом меня завели в хижину и я, думая, что там никого нет, т.к. было темно, слегла от усталости. Но когда заметила что-то возле себя, сон как рукой сняло. Я встала и хотела уйти, но меня удержали… В конце я только помню как меня держало несколько человек и они по очереди измывались над моей плотью и душой… Чем больше я сопротивлялась, тем больнее мне делали. Тут я в бреду увидела Санни, который был там незримо и просил их остановиться, но ему объясняли, что это такой сценарий. А я кричала: "Плевать мне на сценарий! Вспомни о моей любви к тебе и останови их! Я не могу жить! Это ужасно!". Но все это было лишь воображение, а реальность была противна, сперма была на моем лице, и я ею плевалась. Пацан, я помню, тоже присутствовал. Из пацана он превратился в мужчину, все были, конечно, довольны, истерзав мое тело, а я не могла в нем больше оставаться. Я хотела броситься в реку и смыть с себя всю грязь, но река была такой запущенной и вся в тине, что я не решилась и в конце бродила по пустырю, рыдая взахлеб и не понимая, зачем я все это терплю.
И я решила - ЖИТЬ. Бог дает жизнь, он и отнимает и надо бороться всегда за нее. Я почувствовала в себе эту силу жизни и захотела жить дальше, не ради себя, ради других близких мне людей. Я успокоилась.
"Друзья" отобрали у меня все ценное: украшение, часы, шлепанцы и самое главное паспорт, который "по доброте душевной" обещали вернуть по окончании моего "пути". Так я, по крайней мере, все истолковала в своем больном состоянии: душа болела, это точно.
Я вышла на дорогу и пошла вперед, туда... где до сих пор было сердце, - к нему - в котором была моя жизнь - навстречу любви. Я присела отдохнуть, не помню, было ли тогда темно или светло, но видеть я могла все ясно как день. Ко мне подсел офицер в форме как из армии, мне он показался приличным человеком, и я пошла с ним, думая, что он хочет мне помочь. Когда я поняла, что это не так, было уже поздно: мы оказались в каком-то парке одни, и отпускать меня он не собирался. Мои сопротивления ни к чему не приводили, он только сильнее сжимал мой рот и нос, и, чтобы иметь возможность дышать, мне пришлось сдаться. Это ведь, только, кажется иногда, что жить не хочется, а как только кто-то хочет лишить тебя жизни, ты просишь о пощаде. Так и я. "Добрый человек" услышал мои мольбы и отпустил меня после надругательства, а сам уехал куда-то, поймав рикшу.
Я встала, и уже точно ничего не соображая, в шоке, но все еще в сознании, побрела, куда глаза глядят. Доверие к мужчинам испарилось, и я стала искать женщин и держаться их, ведь этому и учит, в сущности, индийская традиция. Но индийские женщины смотрели на меня как на сумасшедшую, по виду я такой и являлась. Некоторые женщины мне казались полу женщинами, а именно в туалете: женская одежда, а лицо мужское. Я рвалась переодеться и умыться, но никто меня не понимал, показали путь куда-то, где, наверное, и было что-то вроде душа на улице, я же хотела в нормальный дом. Но кто я была для них: в грязной юбке, растрепанная, с безумным взглядом. Одним словом - чучело. И они только смотрели на меня удивленно, когда я жестами пыталась им все объяснить, ведь уже 3 года я изучаю Бхаратнатьям в Финляндии, т.е. посещаю уроки этого классического индийского танца, и там мы проходили некоторые значения движений.
Так, ничего не добившись, я попала в полицейский участок, где все приняла за игру-шутку. Адреса толком не сказала и имени тоже. Но они народ терпеливый: возили меня повсюду и не знали, видимо, куда определить. Я, человек открытый, сказала, что паспорт у меня российский, но проживаю я в Финляндии, а в итоге люблю Индию и жить без нее не могу. Не знаю, поняли меня или нет, но с Российским посольством связались, приехали оттуда, предварительно позвонив, приличные люди. Но испугали меня окончательно, употребляя грубые слова, даже не узнав толком, что со мной произошло. Я должна была сочинить письмо, где отказывалась от всяческой их помощи и поддержки. Такое письмо я написала в виде шутки, типа я снимаюсь в фильме "Dil Chahata Hai 2", что хочу, чтобы русский и индийский народ были бы вместе, подписалась же я именем с фамилией Чакраборти. Понимая, что это бред я приписала также joke Diwali. Так мы и расстались. Они уехали, забрав мою шутку.
А до меня так и не доходило, что все это и есть реальность, а не фильм, где реальность укрыта за танцами и жестами актеров, смотрящих с любовью и ища ее при этом повсюду, влюбляясь на ходу. Одним словом высмеяла я и фильмы, и эту жизнь, потеряв всяческий страх перед смертью. Полиция везла меня в фургоне, и я видела в глазах мужчины и женщины - полицейских жалость и в то же время понимание. Кругом был салют. Ведь это был праздник Дивали. С двух сторон грохот. Я тоже радовалась и напевала мелодию из фильма " Бродяга" и другую мелодию, придуманную мной еще 2 года назад со словами "Listen to your heart" и еще я пела русские песни - "Просто нечего нам больше терять", "Мимо текла, текла река".
В конце моего скитания, я попала в госпиталь, где все смотрели на меня стеклянными глазами, а я понять ничего не могла, и не верила, где нахожусь.
Сам госпиталь состоял из двух частей: в первой - две палаты со множеством кроватей и смежная с ней половина, отделенная решетчатой железной дверью, вела во вторую часть, где только одна палата и соответственно меньше шума. На удивление, в каждой части был телевизор, подвешенный к потолку. Две программы, одна из которых транслировала только спорт, работали исправно, т.е. музыка и песни утром и вечером, почти одни и те же, смотреть было можно и даже фильмы по выходным, т.к. каналы были государственные и, следовательно, репертуар их был скудный.
Сначала меня поместили туда, где было две палаты, но я рвалась "на волю" и меня, естественно, не пускали, - долго я билась о решетчатую дверь и наконец попала в половину с одной палатой, из окна которой, кстати, открывался живописный вид в садик, где можно было наблюдать расхаживающих павлинов.
Самое главное таблетками меня кормить не стали, а вели себя со мной очень терпеливо и давали делать, что я хочу. Есть, конечно, предлагали, но я кричала - "Как я могу есть, когда другие голодают! Накормите сначала всех, а сама я буду есть только из рук своего друга! (имелся ввиду Рагху)", одним словом - дурость, да и только.
Постепенно я стала замечать, что другие, окружающие меня теперь люди, едят с упоением все, что им дают. Все меню состояло из нескольких блюд, неизвестно из чего приготовленных, но видимо съедобных, раз их можно было есть. Мне стали предлагать фрукты и молоко и я только это и ела по началу. Моя "голодовка", в сущности, не приводила ни к какому результату, а я была уже готова ко всему, чтобы оттуда выйти. Я считала про себя дни и думала: "Ну вот, скоро мне пора уезжать, а я так и не увидела Рагху." Санни тоже должен был уехать обратно в Финляндию 18го ноября. Я не могла осознать, что случилось, и почему никто меня не забирал оттуда. В конце наступил мой день отъезда, - 19е и я спросила врача, - Зачем я здесь? Что все это значит? У меня билет, я должна ехать… Тут то мне глаза и открыли - Какой у тебя билет? Это уже не имеет значения. Суд все решит. У тебя не было паспорта, когда тебя нашли… Тут я стала все видеть в реальном свете. До этого я не верила в происходящее: госпиталь явно не соответствовал моим представлениям. Я стала, таким образом, задавать реальные вопросы: где я, что со мной и т.д. Получив реальные ответы, я оценила обстановку и предоставила о себе всю информацию: адрес в Финляндии, адрес матери в России, а также адрес родителей Санни, где я останавливалась, вернее не весь адрес в точности, а только то что я знала точно, и этого было вполне достаточно, чтобы найти его. Также я рассказала все, что помнила, об отеле, в котором я была, и перед тем как идти искать банк, оставила свои вещи на хранение, и там были копии паспорта. Врач сказал, чтобы я лучше отдыхала, а он постарается, чтобы в течение нескольких дней мне дали новый паспорт или хотя бы что-то, одним словом, чтобы меня выпустили. Сестры тоже проявили строгость и чуть ли не запихнули мне в рот еду, сказав при этом, что только так я смогу выйти отсюда. Я же была согласно на все, лишь бы выйти. Но все равно от их напора меня только стошнило и я стала есть просто выборочно, что было более-менее по моему вкусу. Так началась моя реальная жизнь в госпитале, который назывался IHBAS - Institute of human behaviour and allied sciences, довольно неплохое название для сумасшедшего дома.
Прошел день, другой, но ничего не менялось. Врач говорил, что офицер, который доставил меня в больницу, сейчас занят, и до него не дозвониться, только он мог поехать со мной по адресу родителей Санни и забрать мои вещи. Я же все яснее понимала, что в сущности никто из друзей и родственников не знает, где я нахожусь. Я обещала вернуться, а друзья говорили: "Не езди! Все может повториться, как и в прошлый раз", и меня ужасала одна только мысль, что ведь все были правы.
От всех мыслей и пережитого, обещаний доктора меня начало трясти одной ночью. Это был один единственный раз, когда мне ввели, по моей же просьбе успокаивающую инъекцию, и следующий день я еле держалась на ногах, и меня постоянно тянуло в сон. Я еще не упомянула о том, что я встретила в госпитале одну девушку-пациента, которая уже "лечилась" много месяцев там, а, в сущности, просто у нее не было никого, кто бы взял за нее ответственность и дал бы ей крышу над головой. Такие люди нашлись в конце, но торопиться они не собирались, и Моника, так звали девушку, уже стала в больнице всем родной. Она помогала медсестрам в работе, в то же время, мечтая обрести свободу и выйти замуж за любимого, который по касте был выше, и поэтому такое счастье не представлялось возможным.
Моника стала для меня сестрой и подругой, мы понимали друг друга с полуслова, хоть ее познания в английском языке были невелики. Она помогала мне во всем: когда болела голова, делала мне массаж, и мне становилось легче; она постоянно шутила и старалась поднять настроение в периоды тревоги; отдавала мне свою долю печенья, предлагаемого на завтрак; также свои спицы и шерсть, чтобы я занялась вязанием; выпрашивала для меня фрукты и молоко, нижнее белье, зубную щетку, шлепанцы. Она отдала мне 2 платья панджаби, чтобы было во что переодеваться, делилась со мной, одним словом всем, собрала для меня также бинди и браслеты. Другие женщины, работающие там уборщицами и не знавшие ни слова по-английски тоже смогли, благодаря ей, со мной общаться. Одна женщина по имени Махендри проколола мне нос, и я почувствовала себя после этого счастливее, т.к. я привыкла уже носить серьгу в носу, и после того как все драгоценности были с меня сняты, и дырка заросла, чувствовала себя непривычно.
В то же время беспокойство мое росло, ведь до сих пор ничего не менялось и обо мне все еще никто не знал из близких. Я старалась обдумать различные варианты и сказала многим свой электронный адрес и пароль к нему, чтобы хоть кто-то смог послать от моего имени сообщения друзьям, что я в порядке. Тем не менее все только обещали. В очередной раз я упомянула об интернете врачу и он тут же среагировал, сказав, что в госпитале есть возможность интернета. В тот же день он повел меня в библиотеку, где был компьютер и нам дали возможность послать сообщения. Одно я отправила Санни, а другое - Рахулу, который организовал для меня злополучный отель. Санни позвонил в тот же день из Финляндии, и его брат пришел в тот же вечер и долго беседовал с доктором, пообещав потом привезти мои вещи.
Я была счастлива, я Его увидела, хоть на разговор он настроен не был, видимо, госпиталь на него сильно подействовал. Главное же было, что все узнали, что я жива и в безопасности. Таким образом, постепенно я начала успокаиваться и с помощью постоянных физических упражнений и массажа я пришла в норму и стала видеть во всем положительные стороны, ведь все вокруг относились ко мне дружелюбно. Даже Дипали, которая страдала шизофренией и постоянно буйствовала и ругалась со всеми, не видя другого выхода, делилась со мной и просила всегда совета, и я всегда ей отвечала прямо, говоря правду. Еще в ту ночь, когда мне было плохо, она приняла меня за мессию, и с этого началось ее уважение ко мне.
Мои вещи были доставлены любимым после недели и то не все, поговорить он опять не смог, сказав, что больница не место для разговора и быстро смылся, не дав ни рупии, зная, что жизнь здесь не сладка. Зато принес фрукты и две кофты. Почему любовь так жестока?
После этого меня прорвало, плакала я долго и одновременно ела фрукты. Да, выйти отсюда не представлялось возможным. Я уже связалась через доктора с финским посольством и рассказала вкратце при встрече с женщиной-послом о случившемся, она обещала забрать оставленные в отеле вещи и найти там копии паспорта. Я ждала от нее вестей уже несколько дней и в конце решила сама узнать причину молчания. В то же время мне звонили из Финляндии из страховочного агентства, т.к. тетя уже ходатайствовала там за меня, и спрашивали не нуждаюсь ли я в вывозе. Этот вывоз, я знала, будет из одной больницы в другую, поэтому ответила отказом, сказав, что чувствую себя достаточно хорошо и могу приехать сама, проблема только нет ни паспорта, ни соответственно вида на жительство.
Итак, я опять позвонила в финское посольство, как оказалось, сумку они мою не забрали, она до сих пор в отеле и просят за нее 1400 рупий, российское же посольство отказалось сотрудничать, ссылаясь на мое "заявление". Что оставалось делать? Мои деньги находились в доме родителей Санни, и Рагху, почему-то, их не привозил. Также мои просьбы к нему съездить за сумкой были безрезультатны. Я решила сама позвонить в Российское посольство и рассказала о своей теперешней ситуации. Оттуда приехали двое знакомых представителей, мы вспомнили нашу последнюю встречу и решили не держать больше друг на друга обид. В результате я написала необходимые заявления, предоставив снова всю информацию с адресами в Финляндии и России. На следующий день меня повезли фотографироваться. Я смотрела из окна их шикарной машины на всю оживленность на улице, множество магазинов были закрыты на выходной (вторник) и было трудно найти хоть одно открытое фотоагентство, все-таки поиски закончились успешно и фото были сделаны.
Я уже знала, что не получу нового паспорта, а только временное свидетельство, с которым смогу выехать в Россию и там только возможно сделать новый паспорт и потом получить в финском консульстве вид на жительство. Я сказала русским, что мои остальные вещи: деньги и телефон остались в доме друга и сумку надо забрать из отеля. Как потом оказалось, с их слов, встретиться с Рагху и забрать все удалось только под угрозой суда.
Жизнь в госпитале продолжалась.. Вечером я съела предложенное одной из работниц угощенье и ночью почувствовала себя плохо, потом меня стало рвать и следующий день я провела в постели. Доктор обвинял медсестру, что та дала мне возможность взять мои же успокоительные таблетки из багажа, которые были абсолютно безобидны. Меня хотели заставить есть, но при виде еды мне только становилось хуже. Мне прописали в итоге лекарство. В этот день звонил Рагху и сказал, что может прийти, я обрадовалась и проводила время в ожидании.
От доброй Анжали-мамы, которая всем помогала в госпитале и жила по собственной воле, ухаживая за больной дочерью, я получила чай с сухарями. Дипали попыталась отнять у меня чай, ссылаясь на отданное мне яблоко, я же возразила, что чай мне важнее в данный момент и пришлось уйти допивать его в другое место, чтобы не возбуждать страсти. На Дипали я не сердилась, она сама по себе была несчастна. На вид ей было около восемнадцати, но на подбородке росли волосы и мне было очень неприятно, что приходившие русские дали ей кличку "бородатая" или что-то в этом роде, высмеяв тем самым ее недостаток. Она же их приходу всякий раз радовалась и проявляла разговорчивость, ей даже понравился один, она запомнила его под именем Макс.
Аномалий же в госпитале хватало. Хоть госпиталь был женский и мужчины были только доктора и чернорабочие, чинившие что-то, все-таки на первый взгляд могло показаться, что здесь также живут мужчины, поскольку многие женщины выглядели мужеподобно. Они были обречены на пожизненное проживание, но все-таки это было намного лучше, чем жить на улице и подвергаться насмешкам.
Рагху так больше и не пришел.. В чем причина? Ему что-то русские сказали, он расстроился, но разве это важно? В конце концов, я ему написала о своих чувствах в переданной в последний раз, когда мы виделись, записке, но видимо, он не придал значения моим словам. Тем не менее я все еще верила в наше будущее.
Пора было уезжать. Прощание было коротким, мне дали три минуты.. Моника зарыдала, лежа на кровати, и я смогла только пообещать писать ей по приезде в Россию, просто не было времени ее успокаивать.
Мне нелегко было расставаться со всеми, ведь я научилась у них питаться как бедные люди, мыться, стирать, спать с комарами, обходиться без туалетной бумаги..
Русские меня спросили, счастлива ли я, уезжая?
Это моя игра "Dil Chahata hai 2", и я в ней проиграла. Разве могу я быть счастлива? Я оставляю эту страну - мой сказочный мир, индийских людей, но не навсегда. Меня сюда как магнитом еще потянет.. Но люди везде люди. И я их всех люблю и не потому, что воображаю себя кем-то, просто чувствую я себя таким же человеком..
ЭПИЛОГ
Прошел почти год. Этим летом я все же стала вегетарианкой, т.е. перестала есть мясо, рыбу и яйца. Мое желание учиться на медсестру сбылось. Появилось много новых друзей. С Санни и Рагху я так и не встретилась, но до сих пор пишу Санни письма по электронной почте. Ответа пока нет. С Моникой мы переписываемся и перезваниваемся, я помогаю ей чем могу и разговоры со мной делают ее счастливой.
Скоро Дивали.. Что он принесет мне и другим людям в этом году? Главное, чтобы у всех был хлеб на столе и хоть немного душевного тепла. Что же еще нам надо в Жизни?...
С уважением,
Тану
(псевдоним)
Смотреть обсуждения этого рассказа
Это сообщение отредактировал natalij7 - 8.08.2019 - 21:19
yaplakal.com