137
- Кто-нибудь вообще изучал этот вопрос?
- Мы. В смысле — матьане. Они их ближайшие соседи, именно им известно про табуа больше всех.
- А кроме Мы?
- Минимально — шариане. Они некогда исследовали несколько особей. По их рекомендациям создавались системы обороны для планеты Мать.
Львовский и его гость сидели в гостиной самой обычной квартиры в жилой сорокопятке, выстроенной в микрорайоне Новосибирска Матвеевка. Совершенно ничем непримечательный жилой дом, стоящий среди точно таких же высоток. Абсолютно стандартная квартира на последнем этаже. И два очень непростых собеседника, обсуждающих очень непростую проблему.
Глава ТСБМ посмотрел на гостя, сидящего на гидрокоме и невозмутимо жующего кубики, с виду напоминающие ни то сыр, ни то куски какого-то пластика.
- Позволь всё-таки узнать, откуда у тебя эта информация.
- Это имеет какое-то значение? Саша, сейчас намного важнее решить, что с ней делать.
- А если это всё — неправда? Мы тут устроим бурю, а выяснится, что в чайном блюдечке.
Гость скосился и пожал плечами. Закинул в рот ещё пару кубиков и сказал, слегка невнятно из-за еды:
- Синтигомы одиннадцатого поколения не умеют лгать. Предметно Мел — одиннадцать плюс плюс. Он чуть более эмоционален, но лгать не способен.
- А как он передал тебе всю эту информацию? Откуда она у пилота перехватчика? И почему он обратился именно к тебе?
- Саша, тебе нужно время для раздумий? Пожалуйста, оно у тебя есть. Просто думай молча и не задавай пустых вопросов, пожалуйста. Прими исходником простой факт: информация полностью достоверна, в проверке не нуждается. И думай о том, что следует предпринять. Или — следует ли что-то предпринимать. Я немного знаком с Мы и с табуа. И считаю, что в том, о чём я тебе рассказал, нет ничего плохого. Но у меня есть сомнения, иначе я не стал бы тревожить столь значимого человека.
Львовский ошарашенно покрутил головой. Нет, о том, что простые синтигомы старых серий не умеют лгать — он знал всегда, с детства. Настораживало то, что пилот военного корабля каким-то образом заполучил совершенно секретную информацию и передал её почему-то не командованию, не шарианскому планбезу и даже не просто хоть каким-то людям.
- Прости, но вынужден снова спросить. Пока не пойму — не смогу думать о сути. Как этот Мел узнал и почему сказал именно тебе?
Гость сунул в рот последний кусочек, прожевал и проглотил.
- Хорошая вещь эти кубики. Трихсиарцы на Камее нашли растение, которое даёт плоды столь странной формы. Немного селекции и на выходе — вот эта еда. Причём получаемая почти без труда и в изобилии.
- Вкусно?
Собеседник скривился и поджал губы.
- Нет. Невыносимая дрянь, если честно, но я умею отключать вкусовые рецепторы. Для трихсиарцев — да, они нахваливают, а для людей — отрава. А для таких, как я — вполне подходит. Особенно радует отсутствие запаха и возможность хранить неограниченное время. Эти плоды не поддаются почти никаким микроорганизмам или чему-то подобному. И даже если просто высохнут до каменной твёрдости, пищевой ценности не теряют. Кстати, на Шаре уже давно делают робокорм из жабеней, прекративших метать икру.
- Хорошо. Так что скажешь про Мела?
- Он получил эту информацию напрямую. Он присутствовал при всём этом. От спасения двух молодых табуа на околосветовой орбите, до депортации этих ребят на Бэлс-Туао после всех разговоров. Он передал информацию на Промглобал, в Шелезяке. Ты в курсе, кто там всем заправляет?
Львовский нахмурился. Что-то он когда-то слышал про мэра этого города, но не мог вспомнить.
- Нет.
- Сиэкс. Очень древний синтигом, симбионт с Особью. Именно с ним и поделился новостью Мел. Так вышло, что его направили на апгрейд к производителю, вот и произошёл у них обмен… любезностями. Собственно, сам Мел к этому и непричастен, с него просто списали память и нашли. И, как нечто странное, сдали Сиэксу. Мне случилось оказаться в это время в Шелезяке по своим делам, а поскольку я шарианин, Сиэкс решил поделиться со мной — ему несподручно самому возиться со всем этим.
- И ты настоял на встрече со мной. — Львовский кивнул. — Теперь понятно. Что ж, надо думать. И хорошенько думать, на самом деле!
Его гость поднялся на ноги, кивнул на прощание и исчез с противным звуком схлопывающегося воздуха. А Александр потёр подбородок и стал прикидывать — собирать ли ТСБМ, отправляться ли самому на Шару к тамошним симбионтам или вовсе на Муреру, к Великим? Потому что если речь зашла об уничтожении целой расы — пусть и не входящей в Большой Мир — то тут уже не до шуток. Совсем не до шуток.
В достоверности полученной информации сомнений не осталось: роботам незачем устраивать мистификацию. А то, что столь серьёзные решения принимаются мимо Тайного Совета или любой другой официальной структуры — это не просто вопиюще недопустимо, это преступно!
Поговорить с Бубенчиком прямо сейчас? Она же один из Советников… Нет, она родила на днях и устраивать ей допрос — жестоко. Обратиться к Великому арахниде? Он просто и незатейливо проигнорирует обращение: не дурак же Пётр, не станет он такой компромат на самого себя выдавать. Остальных участников просто не удастся найти… Даже Мать шестого Роя легко может бесконечно избегать встречи, хоть и являясь самой видной личностью на Камее, что говорить про остальных?..
Идея поговорить с Великими на Мурере была… так себе. Сказать честно — Саша просто побаивался Великих. Тому были причины: кое-что в его биографии было, чего открывать даже ограниченному кругу лиц ему не хотелось. Оставались шарианские Особи: Ася и её Великий сынок Пи Иллюминат. Хоть и вынут они из него всю душу, а после пяткой обратно втолкают, но их хоть двое. И с Асей он, худо-бедно, да знаком. Да и гость его сегодняшний — он же шарианин, как бы там ни было. Рядом, под рукой. Поддержит, чай.
Сказать честно — он с радостью бы проигнорировал информацию о возможном уничтожении табуа, на что и намекал его гость. Но… Тот же самый гость мог и подвести под монастырь: типа я же Главе ТСБМ доложил, а он — не прореагировал. Он хоть и… Но — тем не менее.
Львовский сморщился и помотал головой. Блядь, да кому нужны те табуа?! Вот одни неприятности от них. И ведь не отмахнёшься, при всём желании не пропустишь меж глаз. Угораздило этих идиотов захватить землян, да ещё и вторгнуться в Солнечную систему! По сути — ну пшик, даже не погиб никто, кроме пары-тройки десятков самих табуа. Но резонанс-то был, от этого никуда не деться!
Правильно негуманы их приговорили, правильно! Все фибры души подсказывают: правильно. Не надо им мешать. Спорить с медиумом-трихсиаркой и Великим венерианцем — да чушь, чушь и ещё раз чушь! Вытравят они Бэлс-Туао начисто — и хвала небесам, никто не расстроится. Но.
Глава ТСБМ тяжело вздохнул и откинулся на спинку гидрокома. Всегда и во всём есть это проклятое «но». А в данном случае — речь о уничтожении целой расы. Невозможно такое игнорировать! Чёртовы роботы… И надо же было так совпасть, что Мела послали на апгрейд. И в то же время там оказался… Блядь. Нет, случайности не случайны! Вселенная — или что бы там ни было — подала сигнал.
И совсем всё непросто в сложившейся ситуации. Природа и сама приговорила табуа к уничтожению, всё так, но они зачем-то нужны вселенной.
Устав от всей этой головоломни, Саша Львовский покопался в меню т-компакта, нашёл ближайший телепорт-центр, откуда и стартовал в Первоград.
***
Ася нашлась в кафе. Она меланхолично мела с тарелки зимний салат и теребила свисающую на глаза угольно-чёрную прядку. Саша подошёл к ней и помахал ладонью, приветствуя и привлекая внимание. Ася посмотрела на него, жестом пригласила присесть.
- Жрать будешь?
- Не-а. Дома поел.
Он опустился на гидроком и сложил руки на животе. Ася отмахнулась вилкой:
- Тогда жди, пока я тушку накормлю. Не хочу отвлекаться.
- Конечно-конечно, — поспешил заверить её главсоветник, — ешь, не обращай на меня внимания!
Доев салат и тарелку, Ася облизнулась и принялась, жмурясь от удовольствия, пить горячее какао с корицей. Прикончив напиток, она довольно сощурилась, посидела, улыбаясь, и принялась есть стакан.
- Ладно, говори. Не по пустому же поводу на Шару явился сам Глава Тайного Совета.
Саша грустно кивнул, оглядел почти пустой зал (лишь в углу какой-то синтигом трескал свой робокорм) и, тяжело вздохнув, пересказал ситуацию с табуа и прочим, что узнал от своего гостя. Ася внимательно его выслушала, выплюнула на ладонь кусок Особи и протянула.
- Глотай. И не думай даже, больше не отвертишься! Быстро, блядь, ему плохо!
Он наклонился, вытянул губы и послушно втянул в себя фрагмент. Да, он несколько раз счастливо избежал этой процедуры, но… В этот раз он явился на Шару просителем. И спорить — бессмысленно.
Ощущения были так себе. Но вовсе не настолько противно, как Саша ожидал: фрагмент провалился в горло, чуть придушил и тут же всё прошло. Вопреки слухам, он не видел сам себя и не разговаривал сам с собой — ничего подобного! Просто через несколько минут в горле зашевелился кусок чужеродной плоти и пришлось вытолкнуть его в рот, чтоб не задохнуться. Ася подставила ковшик ладошек и Саша осторожно выпустил фрагмент изо рта.
- А ты молодец. Очень деликатен, скажу я тебе.
Она проглотила комок и умолкла на несколько минут. Потом пристукнула по столу кулачком и выматерилась одними губами. А вслух пробормотала:
- Ну ёп… Ну… Мог бы и сам мне всё рассказать! Впрочем… Я бы всё равно бы тебя на уши поставила, Саш. Тут же как? Мне-то всё, что Шары не касается — до фонаря. Но тут… Да, дело серьёзное. Так, ладно. Чего от меня ждёшь?
Львовский пожал плечами.
- Прежде всего: надо или нет поднимать волну. Лично мне, как простому Саше, те табуа — насрато. Но я — то, я что представляю.
- Волну или не волну — тут не знаю. Мне те табуа тоже насрато. Насколько знаю — те ещё ублюдки. Но… Нельзя. Вот так взять и перемножить их на нуль — нельзя. Ты, Саш, от меня-то чего ждёшь?
- Ася, ну ты же их изучала. Всё-таки хоть немного в курсе. У меня про них объективно — вообще ничего.
Маленькая женщина потешно скосила глаза на прядку волос и сильно дунула, убирая её из поля зрения.
- Да, я их просматривала. Информация есть, но неглубокая. Надо с Пи говорить, он их подробнее изучал. Он мальчик, ему интереснее.
- А с той Особью, что во время допроса внутри табуа побывала, ты сможешь как-то связаться?
Ася грустно помотала головой. Отрицательно.
- Меня там ненавидят. И говорить со мной не станут.
- И та самая Особь? Она же, вроде, тоже, в каком-то роде…
- Неважно. Я на Антилле не сильно добрую память о себе оставила. Не спрашивай, не твоё это дело.
Львовский с досадой оскалился.
- Так значит, надо с Пи твоим разговаривать. Надо же нам знать о предмете разговора хоть что-то!
- Проблема, что ли? — Ася прижала пальцем напястник и посидела так с пару минут. — Сейчас прибудет, поговорим.
Пи и впрямь прибыл быстро. Подошёл, сел на гидроком и кивнул сперва Саше, потом матери. Выслушав вопрос Львовского, лишь всплеснул руками:
- Короче, про табуа мне вам сказать особо нечего. Я их изучал только на тему волнового воздействия и тому подобного. Мама, ну ты же помнишь! Мы с тобой распределили сферы изучения, ты взяла токсикологию и психологию, а я — остальное. Так что… — Пи развёл руками, — простите, если что!
- Ну уже что-то. Можешь составить их биологический портрет? Или что-то наподобие, я не специалист.
- Саша, я могу, но что толку? Мы можем прочитать самый подробный рецепт приготовления блюда, но это не даст нам понятия о его вкусе!
Львовский посмотрел на Асю. Та пожала плечами.
- Он прав, Саша. Нет, Пи, ты сделай, пусть будет, не помешает.
- Сделаю. Без проблем, сделаю. А можно как-то… В целом. В чём проблема?
Ася усмехнулась.
- Часть негуманоидов Большого Мира приговорила табуа к быстрому и гуманному уничтожению: заебали. Вот и решили — ну их нахуй и всё. Так-то никто и не против, но… Сам понимаешь, не делается так.
Пи откинулся на спинку и, вытаращив глаза, взмахнул руками.
- А… С ума сошли?! Пустить целую расу под нож?!
- Нет. Пётр — ты понял, про кого я — берётся вывести табуа адекватных. Типа отберёт часть, на Венере у себя там инкубировать будет и всё такое. Мож и получатся табуа не говнюки. А остальных — выморить по-быренькому.
- А если не получится — то и… Типа хрен с ними?!
Львовский снова сморщился.
- Пи, так о том и речь. Ни я, ни кто-то ещё… Ну нельзя допустить, чтобы табуа вот так запросто истребили и всё. Жизнь — бесценный дар природы! А уж разумная жизнь — уникальное совпадение. Прости, что говорю банальности.
- Так, понятно. Я переговорю с Зеноном. Пусть принудит Петра выдать расклад!
Саша с Асей переглянулись — такой вариант мог бы значительно упростить решение!
- Сынуль, — Ася положила руку на руку сына, — поговори сначала с Петром. Мож и получится что путное. Не расколется арахнида — пойдёшь к Зенону. Я и сама могу, конечно — чай не чужие мы с ним. Но… Ты — мужчина, тебе сподручнее! Не станет слушать — скажи мне, я его быстро в чувства приведу.
Львовский с недоумением посмотрел на Асю, но та ограничилась демонстрацией кончика языка. Перевёл взгляд на Иллюмината — тот отмахнулся. Потом проскочило два импульса жёсткого пси и Пи объяснил:
- Мой брат — сын Всемогущего. Осип Зенонович Асин — перевод нужен?.. Мама реально может взять его отца за… чувствительное место.
- Бля… Простите. Просто попробуйте. Да.
Александр снова поёжился, дивясь тому, как в Большом Мире всё тесно связано, оказывается.
***
На Венеру Пи попал без проблем: magnus он и на Шаре magnus. Более того, его радушно встретил Великий арахнида. Причём Пётр был столь любезен, что надел на лицо маску, имитирующую человеческую внешность. И ходил, поджав пальцы к пяткам, чтобы быть поменьше ростом.
- Рад видеть! — сказал он и улыбнулся. — Ты столь редкий гость на Венере.
- Пётр, я не стану — уж прости — заниматься велеречиями. Не принято у нас так, да что я тебе объясняю?..
- Есть хочешь? — осведомился арахнида.
Пи сморщился.
- Перестань, пожалуйста. Я пришёл по серьёзному делу, неужели непонятно?
Пётр снял с лица маску и предстал в своём естественном виде. А маску скомкал и сунул за пазуху, к рудиментарным конечностям.
- В любом случае, я просто проявил вежливость, Великий. И здесь мы о важных вещах разговаривать не будем, я правильно понимаю?
Иллюминат, понимая, что взял неверный тон, поднял ладони в жесте «сдаюсь». Кивнул и повинно склонил голову.
- Извини. Давай пройдём в место, пристойное для серьёзных разговоров.
Переместившись т-компактом, они оказались в помещении явно нежилом. Пётр подошёл к шкафу, вынул из него небольшой контейнер и подошёл с ним к гостю.
- Взгляни…
- Пётр, перестань! Вы приговорили к уничтожению расу табуа! Как… — Пи всплеснул руками. — Как вы могли?!
- Пи, ты получил неверную информацию, — сказал арахнида и протянул контейнер. — Мы просто хотим спасти от гибели две планеты, населённые разумными существами.
- Пётр, роботы не лгут! Не говори, что я получил неверную информацию, я едва рот успел раскрыть!
Арахнида остановился и прижал к животу контейнер, словно пытаясь защитить его содержимое от недоброго собеседника. Потом развернулся и пошёл к шкафу, откуда вынул свою ношу. И буркнул:
- Боюсь, разговора не получится. Тебе лучше уйти.
***
Зенон смотрел на Пи Иллюмината и молча цыкал зубом — только что закончил есть. Пи во всех подробностях передал Всемогущему суть проблемы, но древний колдун так и остался непроницаем. Лишь после того, как шарианин смолк, негромко сказал:
- Иди нахер. И не доставай всякой ерундой.
- Зенон…
- Я сказал: нахер. Всё. Можешь идти, куда твоей левой ноге хочется, а меня оставь в покое.
Пи упрямо помотал головой.
- Ты не можешь…
- На. Хер! — раздельно повторил тот. — Пи, не доставай. Хотел что-то узнать у Петра — почему не стал с ним говорить?
- Он послал меня туда же!
- Ну так и иди. Пи, почему я должен тебе повторять?
Иллюминат откинулся на спинку гидрокома и бессильно хлопнул руками по коленям.
- Зенон… Судьба целой расы…
- Я не имею к этому никакого отношения, Пи. Ты — magnus, почему я должен тебе что-то объяснять? Мы с тобой почти неотличимы: аморфные тела, кусок Особи и там ещё что-то по мелочи. Так и какого чёрта? Зачем я трачу время на… Ну ладно, у нас с тобой — всё время вселенной, хули его жалеть. Но. Это не твоя и не моя затея! Решили там нелюди что-то — ну и пусть их. Те табуа тебе кто? Никто? Ну и чего ты суетишься-то? Отстань, парень, не доставай. Я — врач! Пойми это и не спрашивай у меня про космические проблемы. Кесарю — кесарево, слесарю — слесарево.
Пи взмахнул руками. Нет, он не ждал, что Зенон подорвётся и кинется разбираться с табуанской проблемой, но и вот такое отношение его изумляло. И он решил пойти на крайнюю меру.
- Вот я Асе на тебя нажалуюсь, Зенон. Ей-ей нажалуюсь! Она тебе…
- Точно! — воскликнул Всемогущий. — Пусть сюда Ася приедет! Вот будет здорово! Сто лет с ней не виделись, не общались! Давай, Пи, нажалуйся на меня. И пожальче, пожальче… Постарайся уж. Пусть до шара у Магнус-Хилла проскочит, а оттуда — т-компактом в четвёртую винокурню. Запомнил? В четвёртую!
Пи смотрел на Всемогущего и никак не мог поверить в то, что видит и слышит. У него просто в голове не укладывалось. И, решив не ломать голову, просто кивнул.
- Хорошо. Мать сама с тобой поговорит. — Он поднялся с гидрокома и посмотрел на сидящего с довольным видом древнего колдуна. — Если тебе западло со мной разговаривать… Не смею докучать.
- И правильно, — совершенно вдруг серьёзно сказал Зенон. — Пи, ты можешь как-то воздействовать на эту проблему, но не так. Иди и подумай хорошенько. Ступай, Иллюминат. И скажи Асе, что я жду её в четвёртой винокурне. Правда, очень по ней соскучился.
Пи потянулся к т-компакту, но Зенон остановил его жестом.
- Хочешь прошвырнуться в небытии так, как ни одному смертному не доводилось?
- Да т-компакт же есть.
- Оставь! — Зенон хищно подмигнул и показал пальцем куда-то в сторону.
Пи оглянулся и увидел пылающую страшным сиянием женскую фигуру. Это не был фантом или другая иллюзия — от жара пламени трещал камень и отскакивали кусочки породы от пола и стены двора Магнус-Хилла.
- Что это?!
- А ты не забойся и подойди, — сказал Зенон. — И она перенесёт тебя домой. И там сам всё поймёшь!
Пи мотнул головой и решительно пошёл к фигуре Джоконды, излучающей адский жар. Мальчишество чистой воды, но показывать Всемогущему, что испугался… Нет! Пылающая мадонна приняла его в свои объятия и Пи тут же выпал на гидроком в кафе центрального телепорта Первограда. За столом сидели мама и Саша Львовский, Глава ТСБМ. Пи посмотрел на себя. Убедившись, что следов горения нет и в помине, посмотрел на них и развёл руками.
- Бесполезно. Мама, Зенон хочет… Не знаю, чего хочет, хоть и догадываюсь. Он ждёт тебя в четвёртой винокурне. Что? Что вы так на меня смотрите?
- Ты ушёл минуту назад.
Иллюминат глянул на время в напястнике и усмехнулся.
- Теперь понятно. Ну и ладно!
Он поднялся на ноги и пошёл к кабине трансшары, опасаясь прикасаться к т-компакту, провожаемый недоумёнными взглядами. Путешествие в объятиях раскалённой Моны Лизы оставило в его психике неизгладимый след.
***
Ася вышла из шарообразной камеры телепорта возле Магнус-Хилла и в очередной раз подумала о том, что делает какую-то херню. Ну что за идиотизм — связываться со Всемогущим?! Он хоть и не так страшен, как его рисует молва, но… Будучи матерью Осипа Зеноновича, ничего, кроме очередного спаривания в самых причудливых позах, Ася от свидания с Зеноном не ждала.
На Мурере шла очередная электрогроза: воды с неба падало не так уж и много, но молнии лупили безостановочно. Ася огляделась и посмотрела на т-компакт: ну и чего?! В его памяти не было координат винокурни! Ни четвёртой, ни какой-либо другой! Какого хренышка?! Спустившись во двор Магнус-Хилла она посмотрела по сторонам и мысленно окликнула Зенона. Тот не отозвался, но одна из дверей открылась и какой-то пацан приглашающе помахал рукой. Делать было нечего и Ася пошла на зов. Мальчик пропустил её в вырубленный в скале коридор и подтолкнул, чтоб шла. И вскоре они вошли в довольно-таки приятную комнату с окном, по которому изредка стукали капли воды, да виделись почти непрерывные сполохи молний.
- Мальчик…
- Малой. Ася, Зенон меня предупредил. Ты как? Сразу в четвёрку или?..
- Или. Малой, что происходит, не в курсе?
- В курсе.
- Просветишь?
- Не-а. Я себе враг, что ли?.. Ася, можешь тут пересидеть грозу и вернуться на Шару. Но если хочешь, я дам тебе координаты четвёрки. И что будет там — сама представь. В меру собственной распущенности.
Ася посмотрела на пацана и её пробрала нервная дрожь — это был не просто ребёнок. Это был magnus и при том — немолодой. Очень немолодой! Сказать по ощущениям — просто древний…
- Малой, мне нужно с Зеноном поговорить. Реально нужно. Поможешь?
- Не-а. Прости, но я могу только переслать тебя в четвёрку. А будет у вас разговор или нет — не могу сказать.
Ася оглянулась по сторонам. Три стены комнаты были частью скалы и внушали уверенность в том, что от них неприятностей можно не ждать. Смущала лишь стена с окном, сложенная из отдельных камней, за которым бесилась непогода.
- Давай координаты четвёртой винокурни.
Пацан хмыкнул и ткнул пальцем в т-компакт.
- На.
Ася посмотрела на свой прибор и увидела совершенно незнакомые символы. Вздохнула и сказала:
- Спасибо.
Прижала старт и вышла под дождь неподалёку от каменного домика, увитого лианами и поросшего мхом. Над дверью его виднелась каменная табличка с надписью IV. Встряхнув мокрой шевелюрой, она поднялась по ступеням и без стука вошла внутрь. Там в глаза сразу бросилась печь с горящим в ней огоньком и сидящий рядом с ней на табурете Зенон.
- Привет.
- Проходи, Ася. Рад видеть.
- Да ты хоть башку-то поверни! Видеть он рад, посмотрите на него!..
Всемогущий поднялся во весь рост и неспешно повернулся всем корпусом. Посмотрел на гостью и всплеснул руками.
- Прекрасно выглядишь! Будешь мне про табуа всякую хрень переть или сразу к делу?
Психанув, Ася ткнула в сенсор старта обратным вектором но… Ничего не произошло. А колдун неспешно подошёл к ней и обнял.
- Рад видеть, малявочка.
- Да пошёл ты…
- Не пойду. И ты никуда не пойдёшь. Смирись. Смирись, сказано.
Ася перестала вырываться но и тряпкой висеть не согласилась.
- Зенон, дело серьёзное…
- Да не дело это, Ася, забудь.
- Зенон! Имей совесть!
Колдун опустил руки, которыми только вот тискал маленькую женщину за грудь и тихо произнёс:
- Блядь… Да почему никто меня не слушает? Приходят поговорить, но — не слушают! Свободна.
Ася и вякнуть не успела, как оказалась в комнате, вырубленной в скале. К ней повернулся Малой и спокойно сказал:
- Гроза стихает, вроде бы. Просто дойди до шарика. И спокойно вернёшься на Шару.
- Но мы не поговорили!
- Не судьба, значит, — развёл руками пацан.
Ася пару раз прижала сенсор с координатами винокурни, но так и осталась в комнате Малого.
- В чём дело?!
- Он не хочет тебя видеть, Ася, — ответил Малой и в его голосе слышалось сочувствие. — Зря ты не стала его слушать там.
- Но…
- Зря. И сама это знаешь.
Ася в бешенстве топнула ногой.
- Малой, перемести меня туда!
- Я не командую Сетью, когда ей командует отец, Ася. Ты проявила неуважение, скорее всего. Мне жаль. Теперь ты можешь только уйти.
- Я пешком к нему пойду! Где эта винокурня?
Малой улыбнулся.
- Рядом, километров семь. Но он не впустит тебя.
***
Телепорты никто не отключал.
Эта фраза стала расхожей ещё задолго до того, как планета Мать и её население вошли в Большой Мир. Пи и Саша переместились на одну из двух орбитальных баз перехватчиков — Б. Они расположены на орбите, по которой Мать и Бэлс-Туао вращаются вокруг звезды Свет. Вторая база — А — располагалась строго оверсаном, через половину окружности. И обе — в четверти орбиты от любой из двух планет. И было бы много лучше, если бы они попали не на эту станцию Б, а на противоположную, на А. Но великому космосу почему-то понадобилось распорядиться именно так. А кто мы такие, чтобы судить о непостижимом?..
Их встретила шлюзовая камера и стойка с дыхательными масками: синтигомам дышать не нужно, а помещения станции Б были заполнены не воздухом, а смесью произвольных газов — лишь бы не вакуум. Львовский безропотно надел намордник со шлангом, подключенным к кислородному баллону, а Иллюминат раздражённо отмахнулся: magnus безразлично, чем дышать.
- Саша, у тебя с пси, я полагаю…
- Плюс, разумеется.- Тогда пойдём.
Он прикоснулся к стойке возле выхода из шлюза и диафрагма развернула лепестки. Перешагнув через порог, Пи успел подумать, что следовало бы всё-таки надеть дыхательный аппарат, но что-то — то ли гордость, то ли дурость — помешало вернуться в шлюз. Но вонища была… как в свинарнике. А то и похуже.
Их встретил Мел. В Шелезяке ему сменили плоть и теперь этот пилот выглядел нормально, совершенно по-человечески. Он вежливо поздоровался, потом какое-то время смотрел на Иллюмината. Не найдя в нём признаков удушья, пожал плечами и поинтересовался:
- Чем могу помочь?
- Мы здесь стоять будем?
Синтигом снова пожал плечами: ему было безразлично — стоять или висеть вниз головой.
- Здесь всё по-простому. Станция Б не предназначена для живых.
Львовский жестом остановил Пи и улыбнулся Мелу.
- Неважно. Можно поговорить и здесь.Говорить ему приходилось в пси, поскольку намордник не позволял вести разговор нормально.
- Так я могу вам чем-то помочь?
- Да, — сказал Пи. — Нам стало известно…
- Простите, я не представился. Я Мел. Назовётесь?
- Кх-м… Тьфу! Что за дерьмо здесь вместо воздуха?
- Тебе процентное содержание газов или причину, по которой здесь запахи?
- Забей. Меня зовут Пи Иллюминат, Шара. Великий, если это имеет значение.
Мел повернулся к Саше.
- Александр Львовский, Земля. Глава Тайного Совета Большого Мира.- Спасибо. Александр, поскольку я — шарианин, пусть и номинально, я признаю главенство за Пи. Без обид.
Люди переглянулись и землянин махнул рукой: да какая разница?!
- Надо полагать, ты тот самый Мел…- Который не так давно, — поспешил перебить Главу колдун, — проходил апгрейд в Шелезяке?
Услыхав, наконец-то конкретный вопрос, пилот чётко кивнул:
- Да.
- Хорошо. Мы прибыли сюда с целью получить как можно больше информации о табуа. Поможешь?
Вопрос снова был внятным и Мел снова кивнул.
- Да. Какого рода информация вам нужна?
- Любая. Самая разнообразная. Моя организация рассматривает комплекс мер по, скажем так, поиску общих точек для возможного взаимодействия с этой расой.- В настоящее время на станции Б есть несколько особей, задержанных на орбите Бэлс-Туао, они пытались восстановить пусковую установку.
- Отлично, — сказал Пи и откашлялся: даже отключив обоняние, он всё равно ощущал жжение в носу и в горле. — Мне нужно поговорить с ними и провести тщательные исследования, сделать анализы и так далее.
- Товарищ с Земли будет работать с тобой?
Саша обменялся с Пи пси и тот отрицательно покрутил головой.
- Если можно, он поработает на Матери. Ведь Мы — ближайшие соседи табуа и наверняка имеют массу всевозможной информации о них.
Мел кивнул.
- Да, это возможно. Сейчас я свяжусь с матьанами, узнаю, к кому лучше обратиться с этим вопросом. — На несколько минут повисло молчание и Пи снова подумал, что напрасно не надел маску: начало жечь глаза. — Пойдём, я отправлю в нужное место!
Пилот с Главой вошли в шлюзовую камеру и там Мел сказал:
- Вдохни поглубже, задержи дыхание и потом зайди в кабину. — Заметив недоумённый взгляд Львовского, пояснил: — На планете тебе маска не нужна!
Сняв с Саши намордник, Мел закрыл его в кабине и проследил за стартом и финишем. Вышел из шлюза и протянул дыхательный аппарат Иллюминату. Тот благодарно кивнул и поспешил экипироваться.
- Проводишь к задержанным?- Да, — пилот показал рукой в нужную сторону. — Пройдём.
Табуа содержались в отгородке какого-то технического отсека станции, за явно кустарной решёткой, отделяющей их от свободы. Увидев человека, они принялись было метаться по своему узилищу, но присутствие синтигома тут же отбило у них желание буйствовать.
Иллюминат оглядел задержанных и слегка прощупал одного из них в пси. И сразу вспомнил, насколько легко работать с этими примитивными (хоть и совсем неглупыми) существами. Он повернулся к сопровождающему.
- Выдерни вот этого наружу.
- Будет лучше, если я просто притяну его к заграждению. Безопаснее.
Пи чуть подумал и согласно кивнул.
- Притяни и держи. До тех пор, пока я не закончу. И так — со всеми по очереди.Мел подошёл к решётке вплотную и просунул руки внутрь отгородки. Табуа тут же отошли к дальней стене и принялись моргать. Как-то асинхронно и бессистемно, вращая при этом глазами, как хамелеоны.
- Иди сюда, — велел пилот. — Не дожидайся принуждения!
Долговязые пленники, все пятеро, ещё сильнее прижались к стене и начали издавать какие-то бессвязные звуки. Пи поймал взгляд одного из них и приказал выполнять требования. В пси. Табуа вздрогнул, потом взмахнул верхними руками и обречённо подошёл к решётке, прямо в руки Мела. Тот несильно сжал ему нервные узлы и спокойно сказал:
- Сложись. Лицом к лицу. Живо.
Табуа переломился в нескольких местах, выравняв рост с пилотом. Пи, уже отделивший и удерживавший во рту кусок Особи, подошёл и велел:
- Открой рот.Приподнял намордник и проворно, чтобы не мучиться в гадкой атмосфере, переместил фрагмент в голову табуа. Поправил маску и обратился к Мелу:
- Удерживай, пока я не заберу зонд. Потом то же — со следующим.
В отличие от Особи с Антиллы, Особь Пи уже бывала в телах табуа и никаких опасений по этому поводу не испытывала. Великому симбионту было, конечно, не очень привычно заниматься такими вещами, он крайне редко практиковал деление Особи на части. Почки раздавал регулярно, просто для того, чтобы Особь продолжала нормально функционировать в ограниченном пространстве его тела.
Вернув себе фрагмент он похлопал по плечу Мела и мотнул головой, прося отпустить табуа.
- Следующий, — пригласил пилот. — Вы же видите — ничего дурного с вами не делают. Смелее, подходите по одному.
Пленные, посовещавшись, подтолкнули к пилоту очередного товарища и немного расслабились: первый допрошенный подтвердил слова робота. Пи отделил другой фрагмент, не присоединяя первый к Особи (решив отложить анализ полученной информации на потом) и поместил его во второго табуа. И так, собирая зонды отдельным комом, входя в каждого табуа новой частью, он обследовал всех пятерых пленных. Потом кивнул Мелу.
- Идём. Мне нужно всё как следует проанализировать.Пилот тоже кивнул и перед уходом обратился к табуа:
- Вам дадут пищу и воду. Возможно, сегодня вас вернут на Бэлс-Туао.
Пленные оживились — обычно роботы не особо-то с ними церемонились. А уж перспектива скоро вернуться домой их явно обрадовала.
***
Львовского проводили к специалистам по табуа и там, в окружении невысоких, подвижных и крайне дружелюбных уасчу он проработал несколько суток. С перерывами на сон, еду и прогулки на свежем воздухе, на которых особо настаивали гостеприимные коротышки. И во время таких прогулок у Саши была возможность не просто осмысливать документы и другую информацию, но и обсуждать проблему в личном общении с биологами, медиками и психологами.
Во время одной из таких прогулок к ним подошёл Пи. Внешне он был спокоен, но казалось, что воздух вокруг него дрожит, как над куском раскалённого металла.
- Я вижу, — негромко проговорил Львовский, — ты нарыл нечто…
- Именно. У тебя ещё много дел на Матери?
Колдуна словно распирало изнутри и он всеми силами удерживал эту раздирающую его информацию. Саша обернулся к деликатно отошедшей женщине-биологу и обменялся с ней пси. Та смешно всплеснула своими верёвочными руками и приблизилась.
- Надо полагать, ты уже понял, что…
- Да, — ответил Пи. — Ещё удивился на станции, когда Мел сказал, что там нет живых… Дьявольщина!
Львовский с недоумением посмотрел по очереди на матьанку и на шарианина.
- Что?! Вы знаете что-то, чего не знаю я?!
- Саша, — смущённо проговорила уасчу, — ты не биолог и не врач. Мы старались деликатно дать тебе понять, но…
- Так! — Глава ТСБМ поднял раскрытые ладони. — Не надо щадить мои чувства. Говорите уже!
Малявка жалобно посмотрела на колдуна своими чёрными глазищами, тяжко вздохнула и перевела взгляд на землянина.
- Помнишь, я говорила о том, что у табуа нет репродуктивной системы? Есть пищеварительная, дыхательная, кровеносная, нервная очень развитая… А репродуктивной — нет. Они не самцы и не самки, они вообще никто в этом смысле. И ты почему-то не поинтересовался…
- А как они размножаются?!
- Именно. Саша, все табуа, которых кто-либо, когда-либо и где-либо видел — мертвы… Люди такое когда-то называли зомби. Все до одного табуа — зомби, живые мертвецы. Они разумны, они едят и пьют, они одеваются и пользуются созданными ими орудиями и машинами, но они мертвы. Мы показывали тебе их биологические особенности, но ты — не специалист. Извини, но мы решили просто спихать в тебя инфомассив, как в переносную память, просто чтобы ты донёс это до людей, разбирающихся в теме.
- Блядь.
- Саша, ну не сердись! Мы правда пытались… Но ты — не специалист, ты не понимаешь. Мы видим, что ты очень хочешь помочь, но ты просто не можешь.
Львовский потёр висок и грустно усмехнулся.
- Мертвы, говорите?… Кстати, теперь вот стало намного понятнее! Ну неужели нельзя было начать именно с того, что сказать мне: Саша, табуа — зомби.
- Саш, они не просто зомби. — Иллюминат чуть расслабился и даже воздух вокруг него перестал дрожать. — Это не то, что нам известно из наших сказок. Но факт остаётся фактом: табуа — раса живущих после смерти. Они ничем не отличаются от всех нас, но лишь внешне.
Львовский зябко передёрнулся.
- Так, ладно. Это всё слишком сложно, чтобы что-то решать вот так, мимоходом. Насколько мне известно, раса табуа развивалась тысячи, если не сотни тысяч лет. Мёртвые они или нам так только кажется… Они пока что… Да тьфу ты! Они живы, у них города и космофлот! И…
- Успокойся! — одёрнул его колдун. — Пока не нужно говорить о вещах, которые ещё не произошли. И пока не очевидно, что произойдут.
Глава ТСБМ охнул, но согласно кивнул пару раз.
- Да. Ты прав. Нужно продолжать изучение этой расы, Пи. Полагаю, мне стоит — в свете вновь открывшихся обстоятельств — продолжить изучение имеющейся у наших гибких собратьев информации.
Матьанка улыбнулась.
- На Бэлс-Туао, как определили наши средства разведки, есть по-настоящему живые аборигены. Только мы так и не смогли их увидеть. И именно настоящие, живые аборигены этого мира производят как-то на свет всем известных табуа-палочников. Табуа-зомби.
- Продолжайте работать, пожалуйста. Милочка, — шарианин повернулся к женщине, — постарайтесь как-то более доступно и как можно полнее донести имеющуюся у вас информацию! А я… Есть у меня одна мысль и я её сейчас думаю. — Пи смущённо улыбнулся матьанке. — Динь, вы присмотрите за Иллюминатом, пока я буду шляться по Бэлс-Туао?
Черноглазка нахмурилась и повела ушками. Она явно не понимала, о чём говорит этот странный шарианин.
- Пи, если не трудно, объясни, про что ты сейчас сказал.
Вместо ответа колдун выпустил изо рта в свои ладони Особь и показал ей.
- Это антилльская Особь. А я — аморф. У меня собственное эго и я могу обойтись и без Особи внутри себя. Если хочешь — поговори с ней в пси.
Матьанка испуганно отскочила на шажок, потом снова приблизилась и, прижав ушки, посмотрела на Особь чёрными глазами.
- Ей сейчас как?.. Ой, небушко… Бедненькая!
- Динь, я в теле Пи с момента его рождения. Не стану говорить в подробностях, но у Пи два мозга: его собственный и я. И я сейчас не испытываю ни малейшего дискомфорта, поскольку воздух планеты Мать мне нравится. На станции Б атмосфера была просто отвратительной, но я понимаю… Там нет живых.Матьанка лучезарно улыбнулась и её ушки задорно воспрянули, а личико просияло.
- Привет! Так ты про что говорила-то?
- Динь, я планирую симбионтировать с табуа и в его теле отправиться на Бэлс-Туао. И попытаться познакомиться с живыми аборигенами этого мира.- Это отличный план! Но… Особь, ты уверена, что…
- Нет. Но готова попробовать. И просто прошу вас: присмотрите за Пи. Он может жить и без меня, он magnus, но… Просто я тревожусь за него.- Не переживай! Мы… Народ Мы, я имею в виду. Мы будем заботиться о Пи до твоего возвращения. Как бы долго ты ни отсутствовала! Пи не останется без нашей любви, даже если… Ты поняла.
- Спасибо. Динь, я сейчас вернусь в себя и уйду на станцию. Там я перейду в табуа. Вся, а не кусочком. И Мел депортирует меня на Бэлс-Туао. Надеюсь, мне удастся познакомиться с живыми особями этого странного мира.***
Ася металась по униблоку из угла в угол. Последние годы она жила в скромном домике на окраине Первограда, там в данный момент находился её Осип. И, оберегая сына от ментального шторма, Ася металась именно по древнему омскому униблоку, где некогда жил отец её старшего сына Пи — Каппа Иллюминат.
- Пи Каппа… Да какого ж чёрта ты вытворяешь?! Блядь!..
Ася грохнула кулачками по столу и выскочила из модуля наружу. Вытянулась, глядя в небеса и мысленно возопила: «Зенон!»
Почему она звала именно древнего колдуна, а не, скажем, Иихх-Схи, дракона — Ася не знала. Просто женщина чуяла беду, грозящую её сыну и призывала ближайшего живого. Каппа Иллюминат, отец её Пи, давно умер и существовал лишь в виде мемориала. И ничем не мог помочь. А Зенон-муререц — он был живым и тёплым. И как бы он ни был непонятен — этот колдун был реальным.
- Зенон!Ответа не было. И Ася, в полном отчаянье, нашла в т-компакте координаты четвёртой винокурни и прижала тычку старта. Нет, она не была дурой и прекрасно понимала, что её приборчик не перенесёт её на столь дальнюю планету. Но… Отчаянье было сверх меры.
- Зено-о-он! — снова закричала Ася, топая ногами и тряся сжатыми в кулачки руками, — Зено-о-он!
Кто-то положил ей руки на плечи и потянул назад, прижал к большому и тёплому.
- Да что ж ты так убиваешься?! Ты ж так никогда не убьёшься!
- Зенон! Сука, тварь, блядь, тва-а-арь! Убью!
- Убьёшь, убьёшь, — утешал её Зенон, прижимая к себе и расчёсывая пальцами кудри на голове. — Непременно убьёшь… Но потом. Ладно?… Потом убьёшь, я тебе разрешаю, только успокойся. Да убьёшь, убьёшь, я тебе тесак дам! Успокойся! Тишь-тишь-тишь!
Женщина обвисла на могучих руках древнего колдуна и разрыдалась, как самая обычная мать, скорбящая по сыну.
- Зенон… Помоги. Помоги, небом заклинаю! Пи… Сыночек… Помоги, Зенон!
- Тихо, малявочка, всё, чш-чш-чш, тихо, — Всемогущий подхватил маленькую женщину на руки и прижал к груди, гладя по голове. — Тихо, милая, успокойся. Помогу, помогу, не плачь! Порвусь, но помогу… Ну?.. Всё, всё, успокойся.
Он держал на руках захлёбывающуюся в рыданиях мать и пытался найти её сына, используя самый простой (для него, не для обычных людей) способ: он озадачил поиском Сеть телепортации.
«Станция Б, потом Мать, потом обратно. Оттуда вышел не по сети. Скорее всего — Бэлс-Туао. На Б его тело.»
«Сеть, он разделился?»
« Да. Особи в Пи нет. Тело вернулось на Мать. Координаты…»
«Свяжи нас с телом.»
«Включи видео.»
Зенон подошёл к резервуару, дёрнул шнур, расправляя гамак. Положил в него Асю и беспомощно огляделся, ища хоть что-то, способное показать на развёртке изображение. В его винокурне не было ничего подобного! Потом схватил Асин т-компакт и включил его маленький мониторчик. Там был виден Пи.
- Пи, поговори с мамой, сынок. Поговори с ней, она тревожится.
Он повернул прибор к Асе и та схватила его, впилась глазами в небольшое изображение. Пи что-то говорил, а внизу экранчика бежала строчка субтитров — т-компакт не имеет излучателя звука.
- Мама, со мной всё хорошо, ну чего ты?! Я на планете Мать, у уасчу. Они классные! Мама, успокойся, просто у меня тут куча дел, потом расскажу. Да-да, это касаемо табуа. Мама, не плачь, перестань! Со мной всё нормально, ну ты же видишь! Зенон! Небом заклинаю: ну успокой её, ты же рядом! Ну будь ты человеком, успокой маму, прошу. Со мной всё реально нормально!
Ася откинулась навзничь и расплакалась. Слёзы текли по её лицу и, срываясь, каплями падали в резервуар, смешиваясь с водой ручья. Зенон осторожно перешагнул бордюр, прошёл по бассейну и склонился над ней. Он легонько гладил её по голове, расправляя пальцами кудрявую шевелюру, похлопывал по плечу и, смущённо улыбаясь, повторял раз за разом:
- Всё хорошо, Ася. Пи жив и здоров, ну чего ты?.. Всё хорошо, Ася.
- Зенон, с ним беда, я знаю. Особь знает, Зенон. С ним беда, Зенон! Найди моего сына. Найди! Клянусь: потом можешь требовать от меня чего в голову придёт, но спаси его, небом заклинаю — спаси!
- Тьфу на тебя, дурёха. Нужна ты мне, как собаке второй хвост! Найду, найду я Пи, не реви. И Особь его найду, вот так и знай: найду.
Ася рванулась, уронив т-компакт в воду и крепко обвила руками шею Всемогущего. Прижалась лицом к его плечу и прошептала:
- Спаси его. Он реально в опасности. Смерть вокруг него, Зенон, я это знаю, просто знаю. Спаси, прошу. Мне некого больше просить, Зенон.
***
- Погодите! — Львовский схватился за уши и закрутил головой. — Это же… Ну я в школе ботанику изучал! Это — не животные! Или…
- Саша, табуа — те, кого мы знаем — именно нечто среднее между растением и животным. Они — отпавшие от материнского организма ветки. И эти палочки продолжают жить, как ни странно.
Львовский откинулся на спинку гидрокома.
- Блядь… Ну послушайте! Они же создали цивилизацию! Вот эти самые отсохшие ветки.
- Ну да, — согласился пожилой матьанин с ушами в седом пуху. — Табуа — настоящая цивилизация и даже весьма успешная. Только они — мертвецы. Саша, палочники — трупы. И их психология — психология мертвецов. Вот табуа чаще всего предлагают своим неприятелям сдохнуть в выгребной яме. И это неспроста! Они желают, чтобы их оппонент стал уже, наконец, хоть чем-то полезным.
- В смысле?..
- Удобрением. Зафиксировано несколько случаев, когда табуа желали такого же друг другу, причём безо всякой злобы или чего-то такого. Вроде выражения надежды на то, что и после окончательной смерти — высыхания, как они это называют — принесут пользу.
Львовский усмехнулся и покачал головой.
- Ну ладно. Можно предположить, что на Бэлс-Туао есть некие существа, возможно даже очень высокоразвитые, которые вегетативно плодят известных нам табуа. Этакие супер-табуа. Но эти супер-табуа сами-то должны как-то размножаться!
- Мы не знаем! — развёл руками пожилой матьанин. — Не смогли узнать ни из общения с табуа, ни при помощи посылаемых в их мир машин-разведчиков. Сказать честно… Народу Мы никогда это не было ни нужно, ни интересно. Этим вопросом периодически занимались только энтузиасты. Такие вот чудики, как я, — он улыбнулся. — Ни о каких серьёзных исследованиях и речи никогда не шло. Более-менее изучалась психология соседей. В разные времена, разными способами некоторые наши учёные и не очень учёные сограждане пытались научиться понимать табуа. Искали точки соприкосновения…
- Пытаясь нащупать способы жить мирно?
- Да, Саша. Почти век назад была даже отправлена группа матьан на Бэлс-Туао, но всё закончилось трагически: их долгое время терзали самыми страшными способами, а затем сожгли. Высушили, как они это называют.
***
Транспортник с пленными, в сопровождении четырёх перехватчиков пристыковался к орбитальной станции Бэлс-Туао. Синтигом, дождавшись открытия шлюза, вывел скованных в цепочку табуа из пассажирского отсека и проводил на борт ОС. Там он разрезал на них оковы и по одному отпустил к сородичам. После этого робот вернулся на транспорт и пилот, не дожидаясь эксцессов, быстро отвёл своё судно подальше от табуанской станции.
Перехватчики, убедившись, что всё прошло штатно, дали пилоту транспортника добро и тот ушёл в мерцание. А следом за ним все четыре перехватчика сделали то же самое.
Особь Пи Иллюмината не перехватывала контроль над телом табуа, но смотрела его глазами и слушала его ушами. И то, что Пи видел и слышал, ему не очень нравилось. Стоило флоту синтигомов уйти, к доставленным освобождённым подбежала целая толпа табуа. И они не выражали никакой радости от возвращения соплеменников, напротив — они принялись бить и ругать их. И успокоились лишь когда затоптали насмерть одного из бывших пленников.
После спуска на планету, оставшихся четверых освобождённых, толкая и пиная, загнали в камеру без окон и мебели. И заперли дверь снаружи.
- И что дальше? — спросил один из сокамерников. — Снова бить будут? За что? Мы виноваты, что ли?
- По-разному может быть, — ответил новый носитель Пи. — Допросят, изобьют — обязательно. Убивать не станут. Хотя… Вас, монтажников, могут и убить, но вряд ли.
- Тебе хорошо, ты специалист. А нас и на удобрения могут пустить!
После этих слов двое табуа, в разговоре не участвовавших, принялись кидаться на стены и что-то бессвязно лопотать. Пи присмотрелся к стенам и отметил, что на них множество неглубоких царапин и тёмных пятен.
На допрос Пи вызвали первым. Втащили в такую же камеру, но с окном и с мебелью для допросчика. Били и впрямь не сильно, для проформы, да и допрашивали так же. Уже на выходе конвойный ударил в спинной нервный узел, вынудив упасть на четвереньки, да поддал пинка под зад, придавая ускорение.
Носитель, явно не в первый раз, проворно побежал по коридору в сторону выхода и, выбравшись на улицу, потёр верхней рукой ушибленное место.
- Вот червь! — негромко ругнулся он и уже неспешно, почти не испытывая никакого дискомфорта, пошёл на четырёх прочь от здания комендатуры, словно кентавр. И Пи сделал вывод, что подобный метод перемещения для табуа не является чем-то непривычным. И вскоре получил тому подтверждение: несколько аборигенов по улице шли именно на четвереньках, держа верхнюю часть тела вертикально. А один, видимо, совсем немощный, шёл по-жучиному, на всех шести конечностях и повесив голову. И Пи стало понятно, зачем аборигенам по пять глаз.
Город (или что бы это ни было) показался Особи отвратительным, да это место и человеку вряд ли понравилось бы. Разве что жителю Промглобал такое могло не сильно резать глаз. Чисто индустриальная застройка, какие-то перекошенные корпуса непонятного назначения… Пыль, грязь, лужи. Куда двигался носитель — Пи не знал. Он решил пока просто наблюдать.
На входе в какой-то очередной корпус его перехватили четверо табуа покрепче. Они были одеты в довольно-таки приличные накидки и даже имели обувь, в отличие от носителя. Молодчики сперва просто не давали пройти, отпихивая его ногами, потом принялись глумиться, называя червём, гнилушкой и выражая пожелания поскорее высохнуть. Носитель благоразумно помалкивал, но когда его начали пинать всерьёз, что-то залопотал, но особо не возмущаясь. Лишь прикрывал руками нервные узлы. Получив пинка от двух молодчиков сразу, он упал на бок и закрыл глаза, отдаваясь на волю победителей. Но те, выкрикнув ещё несколько оскорблений, удалились с чувством выполненного долга.
Носитель поднялся, с кряхтением отряхнулся кое-как и вошёл-таки в корпус. Как понял Пи, это было нечто вроде маленькой фабрики, совмещённой с общежитием. Его табуа прошёл через шумный цех, уставленный оборудованием в каком-то хаотичном порядке, добрался до лестницы и благополучно поднялся в одну из ячей дальней стены. Нечто вроде комнаты, совсем небольшой и отвратительно неуютной. Порывшись в шкафчике без дверок, нашёл склянку с лекарством и отпил маленький глоток. Тщательно закупорив, убрал сосуд обратно. Со стоном поднялся на ноги и начал делать что-то вроде гимнастики — по-видимому это была обычная процедура для восстановления стоячего положения. Для передвижения на двух ногах. Как уже успел понять Пи, к тем, кто ходит на четырёх, тут относятся не очень хорошо.
Более-менее оправившись, носитель, поглаживая ушибленный нервный узел, отправился куда-то на фабрику. Снова пройдя, но уже неспешно, на двух ногах, сквозь цех, он остановился у одного из станков и принялся орать на суетящихся возле него наладчиков.
- Вы, черви! Сколько ещё можно здесь ковыряться?! Если этот станок сейчас же не начнёт работать — я вышвырну и вас, и его оператора, в выгребную яму, там от вас хоть какая-то польза будет!
Наладчики боязливо косились на него и ковырялись всеми руками в недрах станка, даже не вякая в ответ. И Пи понял, что на этой фабрике его носитель представляет собой некую значимую фигуру. А также стало понятно, что орать — совершенно обыкновенно для табуа. Просто нормально орать на тех, кто ниже тебя в том или ином смысле. Если не орать — никто не станет к тебе прислушиваться.
Чего Пи не знал (как и его носитель), так это того, что за ним уже выслали конвойных. Потому что все трое его товарищей по плену, спасаясь от жестокого обращения, доложили о том, что перед освобождением мастера по монтажу куда-то уводили роботы и потом привели обратно. О том, что им всем запускали внутрь зонды, они просто не помнили, но тот факт, что мастера уводили — запомнили все. Пи здорово прокололся, позабыв стереть этот эпизод из памяти табуа.
Одетые в защитное и с излучателями наперевес, конвойные вломились в офис. Двое прошли и встали за спиной, двое остались у двери снаружи, а их командир подошёл к Пи и начал орать. Впрочем, это уже не удивляло. Но как реагировать? Орать что-то в ответ или помалкивать?
«Если бы не болел нервный узел, — услышал Пи мысли носителя, — я б тебе, червь, показал, кто здесь главный!»
Решив попробовать, Пи убрал своему табуа болевые ощущения. Тот пару мгновений сидел неподвижно, потом поднялся со стула и навис над столом, внимательно глядя на невысокого командира конвоя.
- У тебя три (вздоха?..) на то, чтобы исчезнуть.
Крикун осёкся и трусливо замолк, водя глазами вокруг. Ему сказали, что доставить нужно отбитого, а этот фабрикант явно не выглядел хворым!
- Да ладно, чего грозишься-то? Мне велено привести тебя на разговор, чего ты бесишься? Пойдём, не надо тебе сопротивляться, а то я стрелкам велю тебя снова прибить.
Один из конвойных за спиной размахнулся оружием, чтобы ударить, но Пи подсказал носителю, чтоб тот поостерёгся. И тот отреагировал моментально: чуть повернув голову и поймав в поле зрения бойца, выбросил верхнюю руку с кулаком и свалил того с ног. Второй боец вскинул оружие и тоже рухнул, получив удар ногой в нижний нервный узел. Пока командир хлопал глазами, непокорный фабрикант развернулся и забил бойцов ногами до полного паралича. Потом неспешно обошёл стол и, ухватив коротышку (чуть меньше двух метров — смешной рост для табуа) за верхний узел (в шее), грозно зыркнул на него.
- Червь. Убирайся сам и вели своим недоумкам вынести отсюда вон те гнилушки. И только попробуй сделать что-то не так — голову оторву!
Командир, совершенно не желавший лишиться подвижности, жестами выразил полную покорность, но вот его бойцы, что остались за дверью, почему-то не спешили. Они даже морды свои тупые в офис не просунули. Пи посмотрел в дверной проём и там показался какой-то странный табуа, которого его носитель никогда не видел. Он пожал верхними плечами, одновременно всплеснув руками нижними. Развернулся и пошёл прочь, унося пару излучателей. И тут же два бойца, обезоруженные и обездвиженные, рухнули на пол с громким стуком.
- Уходи, слышишь? Уходи, я не стану тебе мешать, — затараторил старшой. — За то, что ты не подчинился и покалечил со своим дружком конвойных… Сам понимаешь. Уходи. Туда, где не будут искать, ты знаешь… Уходи.
Носитель сильно сжал шею коротышки и тот пронзительно закричал от боли. Разжав пальцы, носитель Пи позволил телу неприятеля упасть на пол. Немного подумал, вернулся к бойцам, корчащимся за столом, забрал у них излучатели и неспешно покинул офис. У простаивающего станка снова наорал на наладчиков (чтобы всё выглядело естественно) и пошёл на выход из здания фабрики.
Куда направлялся носитель — Пи представления не имел. Как, впрочем, не знал и того, кто покалечил конвойных у двери офиса. Судя по всему, у него на Бэлс-Туао нашёлся сообщник.
yaplakal.com