149
История о студенческой жизни на съемной квартире двух парней и пяти девушек.
История основана на реальных событиях, но многие моменты изменены, по различным причинам.
Прошлая часть истории .
Для тех, кто впервые наткнулся
самое начало историиКинохроника Райского племени
Утро после неудачных съемок порнофильма выдалось непростым. За завтраком разыгрывалась нешуточная драма. Настя боялась идти на пары, не зная, как сказать Андрею, что между ними всё кончено. Вера и Лена убеждали ее сделать это как можно быстрее, а остальные выступали в роли зрителей.
– Ты же сама вчера всё видела и слышала на видео, – твердо сказала Лена. – Ты хочешь, чтобы он тебе такое в пьяном виде после свадьбы рассказал?
– Но он со мной в одной группе, – неуверенно сказала Настя. – Нам с ним еще четыре года вместе учиться.
– Если его не отчислят на хрен, – возразила Вера. – Я всё понимаю, одной страшно. Хочешь, я с тобой пойду?
– И что он тогда обо мне подумает? – еще больше смутилась Настя. – Нет, давайте я сама.
– Мы пойдем с тобой и будем неподалеку от аудитории, – предложила Лена. – Если что-то пойдет не так, попытаемся вмешаться.
– Только давайте в качестве группы поддержки лучше мы со Светой пойдем, – сказала Саша. – Андрей думает, что вы с Яриком и Витькой встречаетесь, может решить, что пацаны вам что-то лишнее сказали, а вы уже Настю против него настроили.
– По-моему, ты переоцениваешь его аналитические способности, – усмехнулась Вера. – Ну ладно. Вечером обсудим результаты.
– Блин, чтобы с парнем расстаться, оказывается, целая спецоперация нужна, – хмыкнул Витька. – Мне обычно говорили: «Давай останемся друзьями», и всех делов.
– Это ты так думаешь, со своей мужской стороны, – возмутилась Света. – Ты же не знаешь, какие страдания у девушки в душе́.
– Это да, – кивнул Витька. – Оказывается, я причина многих страданий.
– Пойдемте быстрее, – засуетилась Настя. – Я хочу сразу этот вопрос решить, чтобы успокоиться.
На занятиях я много думал над словами Светы. В школьные годы я несколько раз влюблялся и получал твердый отказ, даже до поцелуев дело не доходило. Мне стало очень любопытно, испытывали девушки «страдания», как говорила Света, или «давай останемся друзьями» было просто мимолетно брошенное слово, сказанное без долгих размышлений.
На обеденном перерыве меня разыскал Витька и сказал:
– Блин, мы с этим долбаным Андрюшей совсем про Сашин день рождения забыли. И девчонки хороши, никто за завтраком даже не поздравил!
– Это вы забыли, а я подарок приготовил, во флигеле лежит. Блокнот для записей, а в нём стихотворение. И видеокамеру я притащил, чтобы фильм про Сашин день рождения запечатлеть, а не ту хуету, что мы наснимали.
– А мне чего подарить? – спросил Витька.
– Это не ко мне вопрос, надо Лену с Верой спросить, они у нас организаторы всего. Беги, Лена на втором этаже, кажись, вполне еще успеешь.
Витька тут же растворился в пространстве, а я вернулся в аудиторию. Вышло как-то неудобно, что я приготовил подарок отдельно от всех, но вся последняя череда событий не слишком способствовала обсуждению праздников. Возможно, Витька обиделся на меня, но с этим уже ничего нельзя было поделать.
После занятий я вернулся на квартиру раньше остальных. Это было немного странно, обычно первыми приходили девочки, и я не на шутку забеспокоился. Возможно, в разговоре с Андреем что-то пошло не так и привело к непредсказуемым последствиям. Я было засобирался обратно в университет, чтобы разыскать соплеменников, когда дверь распахнулась и на кухне появилась Саша.
– Привет! – устало сказала она. – Что у нас вкусненького на ужин?
– Да пока ничего вроде, – сказал я и тут же почувствовал неловкость. У нее же день рождения, а праздничным столом даже не пахнет.
– Ну я вижу, еще пряники остались, – улыбнулась Саша, указывая на стол. – Давай чайку попьем и с картошкой затеемся, пока остальные вернутся, я так поняла, у всех дела срочные.
Я кивнул и поспешил поставить чайник. Затем обернулся и сказал:
– Дорогая Александра! Хочу поздравить тебя с днем рождения, пожелать любви, счастья и здоровья.
– Фу, блин, напугал! – воскликнула Саша. – Я уже решила, что ты мне предложение делать собрался, так официально прям. Меня Александрой, по-моему, вообще никто не называл никогда.
– Ну извини, утром как-то забыли, – сказал я. – Подожди, сейчас за подарком сбегаю.
– Ой, да не надо было, – всплеснула руками Саша. – Я и отмечать-то не хотела, даже радовалась, что никто не поздравил.
Я поспешил во флигель, разыскал блокнот и вернулся назад.
– Вот, прости за то, что так скромно, – сказал я, вручая подарок. – Прочитай, там стихотворение внутри.
Саша открыла блокнот и прочла вслух:
В самый теплый день весны
День рожденья твой случился.
Целый мир преобразился,
Ведь в него явилась ты.
Так идет из года в год,
Не меняются мгновенье.
Ты приносишь вдохновенье –
Это знаю наперед.
Пусть так будет навсегда,
Пусть с тобой пребудет счастье,
Не затронут все ненастья,
Не увянет красота!
– Ой, как круто, – восхищенно сказала она. – Мне еще никто такие красивые стихи не писал. Огромное спасибо!
Она обняла меня и наградила затяжным поцелуем, который прервал только шум чайника. Саша оторвалась от меня и суетливо принялась заваривать чай, а я наконец задал вопрос, который мучал меня весь день:
– Слушай, а у Насти утром как прошло?
– Да вроде нормально, – подавая мне чашку, сказала Саша. – Мы вдалеке стояли, возле лестницы, а они у окна в тупичке. Он ей в ответ что-то говорил резко, пару минут, затем развернулся и в аудиторию ушел, а она через полминуты за ним. Тут уже и звонок прозвенел, нам на пары надо было, что дальше было, не знаю. Света на большом перерыве с Ленкой встречалась, сказала, у них какое-то дело после пар, а Настю я так и не видела.
Наверное, сейчас придут и всё расскажут.
– Ну, если бы плохо было, мы бы, наверное, уже узнали, – сказал я, отпивая чай. – Скажи, а что бы ты хотела получить на день рождения? Может, грубовато звучит, но хотелось бы знать. Так, на будущее.
– Не знаю, – пожала плечами Саша. – Раньше хотела велик новый. Но теперь, тут, он мне без надобности. Из вещей кое-что хотела, но это бы ты не выбрал. Короче, правда не знаю. Нет такой вещи, ну чтобы вот прямо мечтала. Наверное, стихотворение – это хороший подарок в этом плане.
Саша замолчала и несколько минут болтала ложкой в кружке, словно прислушиваясь к мелодичному звону. А потом снова посмотрела на меня и продолжила:
– Во! Вспомнила! Всегда себе фотоаппарат хотела. Такой настоящий, с объективом. Чтобы фоткать разные красивые вещи. Цветы там или, например, росу на паутине рано утром. Или луну сквозь деревья, да много еще чего.
– Фотик – круто, – кивнул я. – Уверен, у тебя получится. Я думаю, мы постараемся и подарим тебе на следующий год. Лучше сразу цифровой.
– Это который без пленки? – спросила Саша. – Говорят, классная штука, только вот фотки с него мало где печатают.
– Зато фотку можно сразу посмотреть и удалить, если не нравится. И на пленке экономия получается.
В это время открылась дверь и на кухне появились остальные соплеменники. Витька держал в руках большую картонную коробку, перевязанную ленточкой, в которой явно был торт, а остальные девочки несли букет роз и еще какие-то пакеты.
– С ДНЕМ РОЖДЕНЬЯ! – хором грянули все и бросились по очереди обнимать Сашу.
– Поздравляю, дорогая, – целуя именинницу, сказала Вера. – Ты самая нежная и красивая. Вот мы купили тебе подарки, иди примеряй.
В пакетах оказались два роскошных набора нижнего белья. Один черный и один черно-красный. По настоянию Веры Саша сразу отправилась их примерять, а мы принялись накрывать стол к торжественному чаепитию. В коробке действительно оказался большой торт, а в пакетах нашлось несколько видов печенья и шоколад.
– Мы решили сделать трезвый день рождения, – пояснил Витька. – А сладостей набрали, чтобы не готовить.
– Денег на всё Вера дала, – словно оправдываясь, сказала Лена, – так что бюджет не пострадал.
– Ой, да раз живем, господи, – улыбнулась Вера и вытянула Сашу за руку из комнаты. – Зато смотрите, какая красавица. Была бы мужиком – член бы штаны порвал. Хоть сейчас на обложку «Плейбоя».
– Ну Вера, блин, – возмутилась Саша. – Устроила тут дефиле.
– Саш, и правда круто, прям вообще, – восхитилась Настя.
– Секси десять из десяти, – довольно сказала Света. – Потому что я выбирала. Я твою фигурку помню наизусть!
Соплеменники были правы. Черно-красные трусики и бюстгалтер смотрелись на Саше просто восхитительно, и у меня даже возникли мысли предложить сразу после чая интересно продолжить вечер, но сама именинница резко прервала показ.
– Ребят, спасибо, всё классно. Но можно я пойду переоденусь? У меня месячные пошли вчера, боюсь испачкать.
– Да, снимай, конечно, только голая к столу не садись, а то замерзнешь, – улыбнулась Вера. – Давай быстрей, я тост сказать хочу!
Через пару минут Саша вернулась к столу. За это время мы установили на торт единственную имевшуюся свечку, и Саша торжественно ее задула под бурные аплодисменты. Вера произнесла короткий тост за здоровье Саши, и мы дружно сдвинули кружки, а затем стали не спеша пить горячий чай.
– Чаем плохо чокаться, – со вздохом сказал Витька. – Следующего тоста слишком долго ждать.
– Ой, да ладно, хватит ныть, – сказал я. – Можно просто тост сказать, до дна пить не обязательно. Дорогие соплеменники! Предлагаю после чаепития взять видеокамеру и снять для Саши поздравительный фильм. Так сказать, на память.
– Нет, давайте не для меня, а просто на память, – возразила Саша. – Просто как мы живем, шутим, веселимся, уроки там делаем, кино смотрим. Вот просто обычный вечер на память запечатлеть.
– Отличная идея, – обрадовалась Света. – Как раз, Ярик, запишешь поверх того пиздеца, что мы тут вчера наснимали.
– Зря ты возмущаешься, – хихикнула Вера, – твоя попка вчера лучше всего получилась.
– Я тебе сейчас половник в жопу засуну и три раза проверну, – разозлилась Света. – Тебе вчера мало было?
– Так, успокойтесь обе, – вмешалась Лена. – Снять обычный день – отличная идея. Вот будет прикольно посмотреть лет через десять!
– Лучше через двадцать, – усмехнулась Саша. – Как раз многое позабудется.
– Вы как хотите, а я, как вчера, сниматься не буду, – возмутилась Света. – Мне нужно себя в порядок привести.
– Ага, и будут твои дети потом смотреть и думать, что мама накрашенная и в вечернем платье на сортир в деревне ходила, – со смехом сказал Витька. – Давайте торт доедим и снимем всё как есть.
– Не мои дети, а наши, – парировала Света. – Без отца они не появятся. Я предлагаю хотя бы порядок слегка навести, убрать труселя развешанные и грязную посуду.
Мы допили чай и следующие полчаса посвятили уборке и подготовке съемочной площадки. Решено было снимать сначала во флигеле, а потом в основном доме, но прошлые недочеты мы учли и притащили в этот раз настольную лампу для дополнительного освещения.
– Давайте, мы, типа, сидим, занимаемся обычными делами, и тут заходит Ярик с камерой, – предложила Саша.
– И какие у нас обычные дела у мальчиков во флигеле? – поинтересовалась Света.
– Ну не знаю, я буду на картах гадать, – сказала Саша. – Предскажу каждому всякое, заодно будет интересно посмотреть спустя годы, что сбылось, а что нет.
– Я тогда косметичку возьму и краситься буду.
– А я английский буду учить, – предложила Настя.
– Ну и остальные чё-нибудь поделают, – подытожила Вера. – Ладно, пошли, а то больше болтаем, чем делаем.
Мы приступили к съемкам. Без сценария и режиссера всё получилось гораздо лучше, чем при съемках порнофильма. Примерно через пять минут обычных дел Саша захотела побыть в роли оператора, затем Вера, а дальше все по очереди. Качество видео несколько пострадало, зато было очень весело, и я наконец попал в кадр. Саша нагадала всем соплеменникам счастливую любовь и не менее двоих детей – каждой из девочек.
– Это, блин, математическая задачка получается, – возмутился Витька. – Если у каждой из девушек по два ребенка, то сколько детей у каждого из парней?
– Забей, папы точно будут общие, это маму легко определить, – весело ответила Вера. – Пойдем теперь на кухне поснимаем, а потом посмотрим, что получилось!
На кухне мы сняли типичное чаепитие, но вышло всё равно чересчур наигранно. Мы больше дурачились, то изображая из себя английских лордов и леди, то просто подначивая друг друга разными приколами. Я решил пойти другим путем и объявил:
– Пленка почти кончилась, хватит снимать. Я сейчас на зарядку поставлю, камера полчаса подзарядится, а потом можно будет на телике посмотреть, что получилось.
– Ярик, только давай сразу все неудачные моменты сотрем, там, где рожи кривые ну или мат, – предложила Света. – Это же для истории останется, вдруг потом внуки смотреть будут, неудобно получится.
– Неудобно получится, если они вчерашнюю пленку посмотрят, – хихикнул Витька. – Придут и скажут: ну ты, бабушка, даешь.
– Да, конечно, что-то сразу можно будет стереть, – ответил я. – Вернее, не стереть, а не переписывать на большую кассету. А на маленькую потом поверх записать что-то другое, и все дела.
Я поставил видеокамеру на холодильник и подключил к розетке. На самом деле пленки оставалось еще минут на десять, но мне хотелось запечатлеть племя в естественной обстановке. Аккуратно направив объектив в сторону соплеменников, я вернулся к столу и спросил:
– Настя, а как сегодня прошло у тебя с Андреем?
– Ну так, нормально вроде, – смущенно ответила Настя. – Он разозлился, конечно, но много говорить не стал. Сказал, что я дура и офигею ждать своего принца на белом коне. Спросил, кстати, кто меня надоумил, но я ничего не сказала.
– Ой, блин, да забудьте уже про этого козла, – возмутилась Света. – Дело даже не в племени. Если даже ты одинокая совсем, зачем выходить замуж за того, кто, не стесняясь, собирается налево ходить и пиздить тебя после свадьбы?
– Мне просто нужен был такой человек, как он, хотя бы на время, – опустив глаза, сказала Настя. – Я не хотела говорить, но, в общем, у меня с родителями проблема. Мама, как я домой приезжаю, всё время с расспросами пристает. Как живу, с кем встречаюсь, есть ли парень. Каждый раз грозится меня к гинекологу потащить, проверить, девственница или нет. Ну а мне, в общем, врать тяжело. Ну я и сказала в последний приезд, что есть парень. Думала сначала про Ярика рассказать, но побоялась, что он сильно не понравится. Короче, я маме сказала, что встречаюсь с Андреем, что у нас всё серьезно и мы приедем знакомиться как-нибудь ближе к лету. Не знаю, что теперь делать.
– Все проблемы от вранья, – философски заметила Вера. – Мы непрерывно врем себе и другим, и проблемы копятся, как снежный ком. Кто еще что врет родителям? С Яриком понятно, он для мамы с Настей встречается, у них там любовный треугольник.
– Я ничего не рассказываю, – поспешил сообщить Витька. – Так, общие фразы, и всё.
– А я с тобой, кстати, встречаюсь, – ткнув пальцем в Витьку, сказала Света. – Если что, ты меня очень любишь и тоже летом знакомиться приедешь. Ты же во всяком ремонте хорошо разбираешься и моему папе уже заочно нравишься.
– Ну спасибо, – криво улыбнулся Витька, – порадовала.
– Я тоже стараюсь ничего не рассказывать, – спокойно сказала Лена. – Говорю, что есть парни, которые пытаются ухаживать, но на свидания не хожу и ни с кем постоянно не встречаюсь. Вера, а ты что своим рассказываешь?
– Ничего не рассказывала, – резко помрачнела Вера. – Мои предки – это особый случай, я не хочу об этом говорить.
Наступила тишина, и в ней отчетливо прозвучал писк видеокамеры.
– Это что, сигнал о зарядке? – поинтересовалась Света. – Тогда пошли быстрее смотреть, что там получилось!
– Нет, это сигнал, что пленка кончилась, – ответил я. – Хотел снять нас, типа, скрытой камерой, чтобы всё естественно смотрелось.
– Блин, да ты тут на нас компромата наснимал, как на прокурора, – возмутилась Света. – Я тут в подробностях рассказываю, как родителям вру.
– После вчерашнего видео это сущая мелочь, – усмехнулась Вера. – Но правда, Ярик, не делай так больше. Одно дело, когда мы Андрюшу втихаря снимали, а другое дело – нас. Давай этот конец сотрем на фиг.
– Извините, пожалуйста, я не знал, что так получится. Конечно, не будем перезаписывать на большую кассету, и этот кусок сотрется сам собой.
– Главное, чтобы ты наши вчерашние эксперименты стер, – поспешила вмешаться Света. – И Андрюшины откровения.
Я поспешно кивнул и отвернулся к холодильнику, чтобы отключить видеокамеру. Запись я еще не стер, она валялась в сумке, мне очень хотелось оставить ее на память, но признаваться в этом я не решился.
– Мы, кажется, не договорили, – сказала Лена. – Настя, что ты собираешься родителям теперь сказать насчет Андрея?
– Не знаю даже, как-то не думала, – призналась Настя. – Я думала, мне удастся его перевоспитать, чтобы он стал членом племени, а для родителей – моим женихом. Нам же как-то надо будет с родителями дальше общаться. Ну когда закончим. Я думала, так нормально получится. Выйти замуж за Андрея и всем вместе уехать подальше. Сами же говорили, нужна конспирация. Ну и вот для всех живут три семьи плюс две тетушки, в гости к родителям ездят, каждой парой в отдельности. Особенно если в деревне жить, чтобы все три дома рядом были, то вообще никто ничего не заподозрит.
– Да ты, блин, стратег прямо, – усмехнулась Вера. – Одного ты не учла, из этого бревна слишком долго делать биллиардный кий. Целой жизни может не хватить. Но ты права, в родителях главная проблема. Они нас по-любому не поймут, а врать им тяжело. Вообще врать тяжело, это как плита начинает на тебя давить и не давать покоя. Это только великие разведчики типа Штирлица всю жизнь врут в тылу врага, и им нормально, а мы так не сможем.
– Штирлиц вымышленный персонаж, – вмешался я, – Его на самом деле не было.
– Неважно, – отмахнулась Вера. – Я считаю, что нужно ни в коем случае не рассказывать родителям о Райском племени. А потом, когда мы уедем, оставить записки с подробным описанием, что как и почему нас не надо искать. Так будет правильно. И потом не общаться достаточно долго. Во всяком случае, пока дети не подрастут. Потому что иначе бабушки с дедушками попытаются вмешаться в их воспитание и Райского племени не получится.
– Это будет тяжело, – вздохнула Лена. – Нас всё равно будут искать. Они же нас любят, они же родители.
– Тот, кто по-настоящему любит, должен принимать таким, как есть, а не перепиливать под себя. Это, кстати, к тебе, Настя, относится и к твоим планам на Андрюшу.
– Подожди, ты сейчас сама себе противоречишь, – вмешалась Лена. – С самого начала, ну тогда, когда ты нам про племя рассказала, ты изменила наш привычный мир. Мы изменились так, как тебе хотелось. А теперь ты говоришь – если любишь, принимай таким, как есть.
– Ни фига, – возразила Вера – Вы такие и остались, вернее, такими и были. Вам всего этого хотелось, а я просто возможность показала. Настя вон как была девственницей в поисках принца, так и осталась. Саша как не любила парней, так и не любит, а в Витьке с Яриком видит просто таких особых подруг. Люди такие и остаются и меняются очень постепенно. Ты вот сильно изменилась с той ночи? Просто перестала скрывать то, что тебе хочется, и всё. Уверена, твои подружки и одногруппники даже ничего не заметили.
– Ой, блин, девочки, хватит спорить, – вмешалась Света. – Просто будем меньше родителям рассказывать, и всё. А там к пятому курсу разберемся. Настя, скажи просто, что пришла к Андрею, дверь была не заперта, а он другую девушку трахал. Всё, для твоей мамаши, повернутой на девственности, этого будет достаточно, чтобы объяснить, почему Андрюша не приехал в гости. Есть еще насущные вопросы? Нет? Тогда пошли видос смотреть.
Девочки убрали со стола, а я подключил видеокамеру к телевизору, и мы с удовольствием посмотрели видеохронику Райского племени. Получилось удивительно мило и забавно, мы много смеялись и даже пару раз перематывали особо смешные моменты. Именно на этой пленке осталось Райское племя в особенно прекрасный момент, таким, каким хочется его помнить.
С того дня мы прожили больше месяца относительно спокойно. Были веселые случаи, например история с потопом, который мы случайно устроили, раздобыв старую сломанную стиральную машинку. Или похищение коробки буклетов о контрацепции со смешными картинками, которые мы потом долго использовали для разных хозяйственных нужд.
С работой тоже ситуация нормализовалась. Вера устроилась уборщицей на железнодорожной станции. Раз в день, вечером, ей нужно было мыть полы в самом здании станции, а также в трех прилегающих маленьких магазинчиках, расположенных в отдельных зданиях за станцией. Одним из магазинчиков владел начальник станции, он и платил Вере сразу за всё. Через начальника нашлась работа и нам с Витькой. Один-два раза в неделю можно было подработать на разгрузке вагонов, с оплатой сразу по завершении, и нас это вполне устраивало. Обычно мы все вместе вечером отправлялись на станцию. Вера мыла полы, а мы с Витькой, если не было вагонов, просто ждали последнюю электричку, на которой из кафе возвращались Света и Саша, чтобы всем вместе отправиться на квартиру.
Мы уже привыкли к такому размеренному течению жизни и активно строили планы на лето, собираясь потратить на отдых отложенные с зарплаты деньги. Но однажды, теплым майским вечером, всё закончилось. Мы с Витей и Верой сидели на кухне, Настя и Лена писали курсовую в комнате, когда дверь распахнулась и на пороге появилась заплаканная Саша.
Огонь справедливости.
– Сука, блять, это пиздец, – выдохнула Саша, падая на стул. – Нас, блять, сначала чуть не изнасиловали, а потом уволили.
Мы замерли от неожиданности, в этот момент в комнату ввалилась Света. Она была вся растрепана, на щеке красовался след от пощечины, но глаза яростно сверкали.
– Да ну и на хер этих уродов, – поддержала она соплеменницу. – Всё равно одни проблемы от этой работы.
– Так, стоп, ну-ка, успокойтесь и давайте по порядку, – серьезно сказала Лена. – Рассказывайте, что случилось.
– Короче, пришли четыре здоровенных жлоба и сели бухать, – принялась рассказывать Света. – Ну Сашка им закуски принесла, коньячка, всё нормально было. А когда вторым заходом шашлык понесла, один из них приставать начал. Не так, как обычно, там шуточки, а прямо серьезно лапать.
– Да, за жопу ущипнул так, что синяк будет, а потом за руку схватил и на колени к себе усадить пытался, – подхватила Саша. – Я его подносом по руке стукнула, вывернулась и на кухню убежала. Пяти минут не прошло, управляющий прискакал и орет: «Что ты себе позволяешь! Иди извинись перед гостями, это уважаемые люди, в авторитете, хоть на коленях прощенья выпрашивай».
– А я в это время в зале была, соседние столики обслуживала, – подхватила Света. – Даже не поняла, что происходит. Сашка вышла, вся такая красная, вот-вот заревет. К столику подошла, что-то стала говорить. Ну я так аккуратненько ближе пододвинулась, а этот бычара…
– Я, блять, извиняться стала перед этим мурлом, – перебила Саша подругу. – А он меня к себе на колени усадил и говорит: «Мы сейчас в сауну поедем и ты с нами, я с твоим хозяином договорился...»
– Тут смотрю, Саша встать пытается, а этот урод ее не отпускает, – снова вмешалась Света. – Я как заору: «Отпусти ее, мудило ебаное!» Так заорала, аж бутылки на баре затряслись. Бычара ее от неожиданности выпустил, другие гости с мест повскакивали, а мы в раздевалку побежали. Следом управляющий и орет: «Всё, блять, уволены на хуй, чтоб сейчас же ноги вашей тут не было». Я не удержалась, да как плюнула ему в рожу. Прямо, блять, смачно, от души!
– А этот мудак ее по лицу ударил, – подхватила Саша. – Вот же пидор гнойный, блять. Мы вещи подхватили и бегом на остановку, хорошо, на автобус успели. Я боялась, что эти мудаки нас в машину затолкают и куда-нибудь в лес увезут.
– Надо было сразу в милицию обратиться, – воскликнула Настя. – Это же пиздец, попытка изнасилования среди бела дня.
– Ни хуя бы тут милиция не разрулила, – вздохнула Вера. – Это, поди, смотрящие на своем районе, раз так себя вели. Не случайные, раз управляющий так пересрался. У них тут всё схвачено.
– Хорошо, что хорошо кончается, – сказала Лена. – Вы с нами, не пострадали, а работа это не последняя в жизни.
– Да блин, зарплату завтра должны были давать, – возмутилась Света. – Я домой собиралась ехать, а теперь на билеты денег нет.
– Я тоже собиралась, – кивнула Саша. – Ничего, на следующие выходные поедем.
– Не бойтесь, девочки, я домой смотаюсь и денег побольше возьму, – вмешался Витька. – Продержимся.
– Тоже постараюсь денег побольше привезти, – вмешался я. – Так что всё нормально будет.
– Можем выкроить вам на билеты, – сказала Лена. – У нас накоплен резервный запас, а потом восполним.
– Ну это же НЗ, на сессию и отдых, – возразила Саша. – Я всё равно не хочу домой с синяками появляться, мама может заметить.
Саша закатила рукав и продемонстрировала темные синяки, охватывающие руку выше запястья. Страшно подумать, с какой силой урод схватил ее за руку, усаживая на колени, чтобы оставить такой след.
– Бедненькая, – воскликнула Настя. – У нас, кажется, мазь осталась от ушибов, давай я тебе помажу.
– И мне щеку помажь, – попросила Света. – Этот говнюк меня хорошо приложил, и, блин, в глаза бросается.
– Такую хуйню просто так оставлять нельзя, – авторитетно заявила Вера. – Это конкретный, блин, беспредел.
– Вот и поговори с Большим Мишой, когда к ним пойдешь в следующий раз, – предложил Витька. – Авось он что подскажет.
– Да хули там он подскажет, – возмутилась Вера. – Скажет, как тогда со складом: «Работа того не стоит, найдете другую». А дело ведь не в работе. Дело в самом принципе. Ты работаешь, стараешься, а тебя ни за что ни про что с работы выгоняют. Или того хуже, дарят как вещь. Охуенно получается: «Заверните нам с собой шашлык и вот эту официантку, мы в сауну едем отдыхать».
Вера отвернулась и зло сплюнула в раковину.
– И что ты предлагаешь? – поинтересовалась Лена. – Против обращения к ментам ты уже высказалась. Большой Миша так и так в отъезде, но ты всё равно считаешь, что он нам не поможет. Что ты предлагаешь? Родителям пожаловаться?
– Я предлагаю спалить это заведение к чертям, – резко сказала Вера. – Просто поздно ночью пару бутылок с бензином в окно, и всё, пусть сами в сауну едут жопой торговать.
– Блин, это, наверное, уже слишком, – вздохнула Света. – Они, конечно, уроды, но чтоб вот так…
– Ребята-повара без работы останутся, у одного из них, Пети, недавно сын родился, – сказала Саша. – Нет, кафе сжечь – дурость полная.
– Давайте тогда управляющему машину сожжем, – не унималась Вера. – Нет, ну сколько мы уже зло будем оставлять безнаказанным? Это мы так мир никогда к лучшему не изменим, если будем всё время убегать и в уголке сидеть, как зайчики, ушками прикрывшись.
– Ты уже подзадолбала своим желанием мир вокруг менять, – устало вздохнула Лена. – От того, что ты в тюрьму сядешь, никому легче не станет.
– И вообще, Будда с Конфуцием мир не хило поменяли, при этом им никого убивать не пришлось, – вмешался я. – Мне кажется, мирный путь всё-таки лучше.
– Зато Жанна д’Арк мечом мир меняла, – возразила Вера. – И у нее получилось.
– Только кончила плохо, – сказала Лена. – Я считаю, что мстить смысла нет, а вот попытаться вытребовать заработанные деньги имеет смысл.
– Я думаю, надо в райцентре к кому-то авторитетному обратиться, – сказал Витька. – Потому как, если разобраться, натуральный беспредел получается.
– Можно попробовать у Дениса узнать, помните, брата тети Гали, – вмешалась Настя. – У него же в райцентре магазин, он должен быть в курсе, что там творится.
– Хорошая идея, но давайте завтра об этом подумаем, – махнула рукой Вера, – Сейчас надо всем успокоиться и отвлечься. Пошли, кино посмотрим, я сегодня в прокате крутую штуку раздобыла. Шведская комедия, «Вместе» называется, только привезли вчера, мы первые тут будем смотреть.
Фильм оказался удивительно хорош и всем очень понравился. В нём рассказывалось о другом райском племени, родом из Швеции семидесятых годов. Мы буквально узнавали в героях себя и непрерывно ставили фильм на паузу, чтобы обсудить тот или иной момент. Конец оставил и радостное, и в то же время немного тягостное чувство. Вера остановила фильм и повернулась к нам:
– Всё уже было, и они не смогли. А вот у нас получится!
– Блин, конечно, было, я же рассказывал про хиппи, – вспомнил я.
– Ну ты толком не рассказывал, – возразила Света, – больше про рок-музыку разговор был, а хиппи так, фоном.
– Я думаю, в библиотеке завтра спрошу что-нибудь по теме и подробно вам расскажу, – сказал я.
– Да, нужно учиться на чужих ошибках, – кивнула Вера. – И я думаю, надо по-любому валить из этой страны куда-нибудь поближе к цивилизации.
– Ты что, всерьез думаешь, что там будет как в кино? – поинтересовалась Настя.
– Не знаю, – пожала плечами Вера. – Пока не поедем – не узнаем. Но тут точно конкретный тухляк. Сегодняшняя история чего стоит!
– Пойдем спать, – зевая, сказала Саша. – Утро вечера мудренее.
Ночью мне снилось наше постаревшее Райское племя. Мы жили у моря в просторном доме и собирались после завтрака поехать на рыбалку. На бурном обсуждении вопроса, брать ли с собой сети, я неожиданно проснулся от того, что Витька тряс меня за плечо.
– Ярик, вставай, на первую пару опоздаешь!
– На фиг, там лекция, я ко второму часу собирался,
– Ну как знаешь, один фиг вставать пора.
Я еще допивал кофе, когда все уже ушли на пары и оставили меня в гордом одиночестве. Так как сразу после пар нужно было ехать домой, я решил выйти чуть позже и на первом часе лекции забежать в художественный отдел библиотеки, попросить почитать что-нибудь о культуре хиппи. В утренние часы там обычно бывало пусто и я мог спокойно поговорить с Людмилой Геннадьевной и выбрать нужные книги.
Я пришел в художественный отдел спустя десять минут после начала пары. Библиотекарь встретила меня очень приветливо и даже предложила мне чаю с печеньем, но, прежде чем я успел согласиться, дверь распахнулась и в библиотеку влетела прекрасная белокурая девушка в зеленых спортивных штанах и коротком, совсем летнем топике.
– Здравствуйте, Людмила Геннадьевна, – звонким голосом воскликнула гостья и широко улыбнулась.
– О, здравствуй! Проходи, садись. Знакомься, это Ярик, поэт, которого я пригласила на наш следующий вечер. Ярик, это…
– Мэрилин! – весело перебила девушка, протягивая руку для знакомства.
– Ах да, Мэрилин, – продолжила библиотекарь, – наша поэтесса и певица, а еще умница и красавица.
– Не хвалите, перехва́лите, – снова улыбнулась девушка. – Рада знакомству!
– Мне тоже очень приятно! – ответил я, поспешно вскакивая и пожимая протянутую руку.
– Садись, давай чаю налью, – снова предложила хозяйка библиотеки.
– Нет, спасибо, я лучше постою, – отмахнулась Мэрилин. – Я так хорошо с утра размялась, первая пара физкультура должна была быть, денек такой солнечный. А у нас, блин, пару отменили. Прямо так обидно даже стало, вот я к вам и пришла.
– Ну давай я тебя обрадую, – улыбнулась Людмила Геннадьевна. – Нам наконец утвердили печать первого стихотворного сборника!
– Ура! Класс! Класс! Класс! – воскликнула девушка, хлопнув в ладоши.
– Ярик, твои стихи тоже можно опубликовать, – сказала Людмила Геннадьевна. – Из того, что ты приносил, мне некоторые очень понравились.
– Вы мне, кстати, рассказывать рассказывали, а почитать стихи не дали, – напомнила Мэрилин.
– Ты тогда убежала быстро, я даже не успела, – развела руками библиотекарь.
– Не страшно, – улыбнулась Мэрилин и повернулась ко мне. – У тебя с собой? Читай.
Я кивнул и полез в сумку в поисках тетради. Последняя фраза звучала как приказ, и я лихорадочно соображал, что бы такое прочесть. Почему-то очень хотелось произвести на эту девушку сильное впечатление и прочесть что-нибудь эффектное. Я считал себя уже хорошим поэтом и при знакомстве с людьми нередко это подчеркивал. Еще со школы мне казалось, что у меня большой талант, а случай с преподавателем биологии прошлой зимой только усилил эту уверенность.
Мэрилин стояла рядом и внимательно смотрела, пока я, сидя на стуле, копался в сумке. Наконец тетрадь нашлась, и я стал торопливо листать страницы в поисках самых удачных стихов. Непроизвольно я каждые несколько секунд поднимал взгляд на Мэрилин, а она продолжала с любопытством смотреть на меня. Опуская взгляд обратно в тетрадь, я каждый раз замечал три маленькие деревянные бусины на сережке, продетой через пупок Мэрилин, и это снова меня отвлекало, так что процесс еще более затягивался. Спустя несколько минут я остановил свой выбор на стихотворении об осенней скрипке и торопливо, без выражения, принялся читать.
Мэрилин слушала с интересом и, когда я сделал паузу после второго стихотворения и снова уставился на злосчастные бусины, сказала требовательным тоном:
– Еще!
Я снова погрузился в тетрадь и читал уже другие стихи, про любовь, те, что я посвящал своим соплеменницам. Они были все разные и казались мне хорошими, но теперь, под внимательным взглядом Мэрилин, я чувствовал неуверенность. Людмила Геннадьевна успела налить нам чай, но гостья даже не притронулась к чашке и всё так же стояла надо мной, требуя новых стихов.
Наконец, прочитав с десяток стихотворений, которые считал лучшими, я остановился и закрыл тетрадь. Мэрилин улыбнулась и сказала:
– Неплохо, но тебе еще многому нужно научиться.
Я ожидал слов восхищения и почувствовал себя уязвленным. Обычно на девушек мои стихи производили самое приятное впечатление, и мои соплеменницы всегда были от них в восторге. Да что там соплеменницы, Людмила Геннадьевна, когда их впервые услышала, тоже очень хвалила, а поэма вообще спасла Веру от отчисления. А тут всего лишь «неплохо». Меня захлестнуло раздражение, и я торопливо спросил:
– А можешь ты что-нибудь свое дать почитать?
Только тут я сообразил, что Мэрилин была без сумки, видимо, собиралась после физкультуры забежать в общагу или на квартиру, переодеться. Мой вопрос получился нелепым, прямо сейчас ей нечего было мне дать.
– Могу по памяти прочесть, – улыбнулась Мэрилин, усаживаясь на стул.
Она устремила взгляд в потолок и принялась читать стихи. Буквально с первых слов меня будто бы захлестнуло огромной морской волной. Ничего подобного я раньше не слышал. Точные, яркие образы возникали перед глазами и сменяли друг друга. Хотелось повторять за ней каждое слово, настолько это было мне близко. Мэрилин прочитала три стихотворения и остановилась, а я продолжал сидеть с открытым от изумления ртом.
– Почитай, пожалуйста, еще, – сказал я, придя в себя. – Это просто супер, мне очень понравилось.
– Это ты еще не слышал, как она поет, – вмешалась Людмила Геннадьевна. – Жаль, у меня гитары нет.
– Ну вот еще, – надулась Мэрилин. – Не хватало еще в главном корпусе посреди рабочего дня концерт по заявкам устраивать. Приходи на поэтический вечер, там и послушаешь. Пей чай давай, остыл уже.
Повинуясь то ли приказу, то ли приглашению, я торопливо принялся пить чай, едва не пролив его на брюки. Мне захлестывало новое, какое-то совсем не обычное чувство. Это была не влюбленность, не возбуждение которое доводилось испытывать раньше. Что-то совсем непонятное, но я отчетливо чувствовал, что от звуков голоса Мэрилин, читающей свои стихи, сердце готово было пробить брешь в грудной клетке и вывалиться на пол.
– Мэрилин, правда, почитай тогда еще, – сказала Людмила Геннадьевна, подливая мне чаю, – у тебя замечательно получается.
У меня возникло стойкое ощущение, что Людмила Геннадьевна хочет назвать гостью другим именем и каждый раз с трудом останавливается. Мэрилин явно было прозвище или творческий псевдоним, но зачем было им представляться, я совершенно не мог понять. Хотелось спросить настоящее имя девушки, но я никак не мог собраться с духом.
– Ну я не помню их наизусть, боюсь забыть и испортить впечатление, – ответила Мэрилин, тоже взявшись за чашку. – Лучше на вечер оставить.
– Так у меня твоя тетрадка лежит, – возразила библиотекарь. – Ты мне оставляла для подготовки к публикации, помнишь? Почитай что-нибудь из нее.
– Не хочу, – капризно сказала гостья. – В другой раз. Мне еще надо домой забежать, переодеться, я вообще на секундочку.
– Ну пожалуйста! – резко воскликнул я. – Почитай, пожалуйста, еще, я такого никогда не слышал, мне очень понравилось! Это было невероятно круто.
– Ты хорошо компьютером владеешь? – резко сменив тему, спросила Мэрилин.
– Ну так, в общих чертах, – смутившись, ответил я. – А что?
– А печатаешь быстро? – продолжила допрос поэтесса.
– Не очень, – честно признался я. – Но так, средненько, могу.
– Отлично, – обрадовалась Мэрилин. – Есть повод прочесть тебе много стихов. Я давно хочу сохранить свои стихи в компьютерном виде, а теперь вот и для публикации как раз нужно. Но я очень медленно печатаю, неудобно сразу смотреть и в тетрадь, и на экран с клавиатурой. А вот если кому-то диктовать, думаю, полегче будет. Ты в воскресенье что делаешь?
– Да вроде ничего.
– Приходи в двенадцать, улица Кропоткина, дом пятнадцать, квартира два. Поможешь мне и как раз стихов послушаешь.
– Ярик, ну ты тогда и свои стихи напечатай, – вмешалась Людмила Геннадьевна. – В сборнике можно два твоих стихотворения разместить, выбери сам. А…
Библиотекарь запнулась, явно собираясь произнести другое имя, но вовремя остановилась и, глубоко вздохнув, продолжила:
– А Мэрилин в понедельник на дискете принесет. Или даже можно во вторник.
– Успеем к понедельнику, – улыбнулась девушка, поднимаясь со стула. – Ладно, мне пора, а то на вторую пару опоздаю. До завтра, Ярик, увидимся.
– До свиданья, – промямлил я и взглянул на часы.
Второй час лекции начался десять минут назад. Захваченный новым знакомством, я совсем не заметил звонков, и теперь первая пара была полностью пропущена.
– Запиши адрес, – назидательно сказала Людмила Геннадьевна. – А то забудешь.
– Не забуду, – выдохнул я. – У меня память хорошая.
– Ты, кажется, хотел какую-то книгу взять?
– В понедельник забегу, сейчас некогда, боюсь на вторую пару опоздать. Большое спасибо и до свиданья.
– Пока, – улыбнулась Людмила Геннадьевна. – Забегай.
Я кое-как отсидел вторую пару и поспешил на автобус до дому. В пути, зажатый в салоне толпой возвращающихся домой студентов, я никак не мог прийти в себя. Проблемы племени, месть работодателям в одно мгновение были отодвинуты на второй план, и все мои мысли занимала Мэрилин. Прекрасные стихи, загадочный облик и необычное поведение – в ней поражало абсолютно всё. В школьные годы я подумал бы, что это какой-то розыгрыш, прекрасная незнакомка приглашает в гости практически при первой встрече, но жизнь в племени научила меня не удивляться. Хотелось побольше узнать о ней, но я не мог решить, у кого об этом спросить. Жизнь в племени имела свою отрицательную сторону: я никуда не ходил и ни с кем не общался, кроме соплеменников. Даже в группе отношения как-то не складывались, я исчезал сразу после занятий, не ходил на совместные пьянки и про себя старался как можно меньше рассказывать. Одногруппники, наверное, считали меня скромным и замкнутым, и хоть после случая со стиркой эта репутация пошатнулась, но у меня по-прежнему не было близких друзей.
Дома я немного успокоился и решил заняться решением текущих проблем. Когда с работы вернулся отец, я попросил у него вдвое больше денег, чем брал обычно. Просить было как-то неловко, я лепетал что-то о грядущих днях рождения друзей, о том, что мы скидываемся на подарки, о том, что нашел подработки и в дальнейшем буду брать меньше. Отец подошел к секретеру, где хранились семейные сбережения, и произнес:
– Я тебе дам, конечно, но и ты должен учитывать, что мы с мамой не Рокфеллеры и нам тоже тяжело. Постарайся там как-нибудь скромнее и сосредоточься на учебе. Подработки сейчас – это конечно хорошо, но самое главное – не в ущерб учебе.
– Да, пап, – смущенно ответил я, забирая деньги. – Я постараюсь.
До конца дня меня не покидало гадкое чувство, что я обманываю родителей, плохо учусь и вообще делаю всё неправильно. Когда я уезжал из дома поступать в вуз, я думал, что всё будет не так. Считал, что буду сосредоточен на учебе, обязательно займусь наукой, буду дополнительно заниматься и возиться с животными. У меня перед глазами был пример старшего брата, который, еще не закончив вуз, добился выдающихся результатов в математике, получал дополнительную стипендию, участвовал в научных конференциях и даже издавался в серьезных ученых журналах. У меня всего этого в помине не было, и если первую сессию я по инерции успешно сдал, то со второй намечались серьезные проблемы, в первую очередь из-за прогулов. Я чувствовал, что это неправильно, но ничего не предпринимал.
Утром в воскресенье, по дороге на вокзал, все мои мысли снова занимала Мэрилин, предстоящий визит к ней в гости и стихи, которые можно было предложить в общий сборник. Если раньше я мог не задумываясь выставить два десятка «лучших стихотворений» и самодовольно считать себя гением, то теперь рядом со стихами прекрасной незнакомки мои казались неказистыми лачугами на фоне прекрасного дворца.
На квартире племя уже собралось в полном составе, Витька вернулся раньше меня, на самом первом автобусе. Когда я вошел, все дружно завтракали на кухне и очень обрадовались моему возвращению.
– О, Ярик, ты как раз вовремя, – обрадовалась Вера. – Я боялась, что ты только к вечеру вернешься. Садись, кофе будешь?
– Всем привет, давай кофе, – отозвался я. – Лена, вот возьми в общую копилку, я денег в этот раз побольше привез.
– Это хорошо, – отозвалась Лена, забирая деньги. – Нам сейчас всё пригодится.
– Молодец, добытчик, – улыбнулась Света. – Поможешь кровати из комнаты вынести?
– Это зачем? – удивился я, отхлебывая кофе.
– Я хочу провести один интересный эксперимент, – вдохновенно ответила Вера. – Мы отдалились друг от друга с этой работой, проблемами, учебой. А нужно быть вместе. Просто всем вместе и плевать на всё! Давайте сейчас всё приготовим, а потом немного выпьем и сыграем все вместе в одну интересную игру. Обещаю, что всем понравится.
– Блин, это классно, но мне к двенадцати нужно быть в другом месте, – виновато произнес я. – Давайте в этот раз без меня.
– И куда это ты собрался, что оказалось важнее нас? – резко поинтересовалась Вера.
– Меня в гости пригласили, я специально приехал, – неуверенно начал я. – Неудобно получится, если я не приду.
– Тут явно замешана девушка, – проницательно заметила Настя. – У тебя на лице всё написано.
– И кто она? – ревниво спросила Вера, уверенно оседлав мои колени и глядя мне прямо в глаза.
– Я сам толком не знаю, она даже имени не сказала, назвалась прозвищем, – торопливо ответил я. – Она помочь попросила, ничего такого, просто с компьютером.
– Подозрительно как-то, – задумчиво сказала Саша. – Ты уверен, что тебе нужно идти?
– Да, она поэтесса, и очень классная. Мы будем готовить выпуск поэтического сборника. Туда и мои стихи войдут. Может быть, это начало пути к славе. Надо же с чего-то начинать.
– Цель достойная, но и мы важны, – уверенно сказала Вера. – Если эта поэтесса ждет тебя дома, то вряд ли куда-нибудь денется за пару часов. Извинишься потом, да и всех делов.
Оставайся сейчас с нами, Райское племя важнее всего!
С этими словами Вера склонилась ко мне и впилась в губы удушающе страстным поцелуем.
Проклятие Веры
– Ну что, ты с нами? – оторвавшись от моих губ, спросила Вера.
Я кивнул, а Вера улыбнулась и продолжила меня целовать.
– Я так и думала, – улыбнулась Саша. – Девочки, пойдем, я уже хочу начать, у меня для вас сюрприз.
Она подхватила за руки Настю и Свету и увлекла их в комнату.
– Мы же хотели мебель передвинуть, – крикнула им вслед Лена.
– Ничего, и так нормально, – отозвалась Саша, – Мы пока без вас справимся, но ты там с экспериментом не затягивай.
Лена закрыла входную дверь, а затем уселась на колени к Витьке и тоже стала его целовать, попутно расстегивая рубашку. Вера потянула футболку через голову и блеснула обнаженной грудью.
– Мы начнем игру здесь, – сказала она.
В этот момент я почувствовал, что выпитая чашка кофе была слишком большой, поэтому сильно захотел в туалет. Эксперимент Веры явно был рассчитан не на пять минут, и лучше было облегчиться до его начала.
Я осторожно взял Веру за талию и сказал:
– Встань, пожалуйста, мне нужно выйти.
Вера прижалась лбом к моему лбу и сказала, глядя мне прямо в глаза:
– Ты никуда не пойдешь! Ты будешь с нами.
– Я на минутку, а то сейчас уписаюсь, – честно признался я. – Правда никуда не уйду, до туалета и назад.
– Ладно, только быстро, я проголодалась, – сказала Вера, хищно облизнув губы.
Она нехотя встала и дала мне возможность подняться со стула. Я вышел во двор и почти побежал в туалет. Меня охватывало одновременно и чувства стыда, и возбуждение. Было стыдно не пойти на назначенную встречу, но и противостоять чарам Веры было совершенно невозможно.
Я на пару минут задержался в ветхом деревянном домике, зацепившись штанами за торчащий гвоздь на двери. Потребовалось небольшое усилие, чтобы не порвать штаны сильнее, и я слегка оцарапал кожу. Выругавшись, я решил загнуть злополучный гвоздь, на который в темноте могла напороться какая-нибудь из соплеменниц. Найдя в траве у забора половинку кирпича, я загнул гвоздь и собирался вернуться к соплеменникам, когда услышал громкий крик:
– Ах ты сука, бля, держи его!
Я обернулся и увидел, как по огороду несется Витька в одних штанах и бешено машет руками.
– Тикай, бля, тикай, родаки приехали! – заорал он, подбегая ко мне.
Я не успел ничего спросить, а Витька с разбегу перемахнул забор и скрылся на улице. Оглянувшись, я увидел незнакомого усатого мужика, который, размахивая руками, бежал через огород, и решил последовать примеру друга. Когда я перелез через забор, Витька был уже метрах в пятидесяти и резво бежал в сторону учхоза. Недолго думая я рванул в другую сторону. Пробежав несколько кварталов, я свернул в маленький магазинчик и перевел дух. Погони вроде бы не было, вряд ли мужик сумел меня рассмотреть за несколько секунд. В отличие от Витьки, я был полностью одет и, по счастью, не успел переобуться в шлепанцы. Судя по реакции соплеменника, неожиданно приехал кто-то из родителей девочек и застал самое интересное. Я задумался, что теперь делать. Наверняка самое страшное, что мне грозило, – от души получить по морде и, возможно, попасть на разбирательство с моими родителями. И то и другое было очень неприятно, но совсем не смертельно. Однако я представил себе эту беседу, и мне стало не по себе. В любом случае на квартире сейчас лучше было не появляться, и я решил пойти в гости к Мэрилин.
Она жила в крайней пятиэтажке, построенной возле военной части, довольно далеко от основного университетского комплекса.
Возле подъезда я остановился и ощупал карманы. Обнаружил там студенческий билет, из денег только несколько монет, которых не хватит даже на шоколадку, и теперь придется идти в гости с пустыми руками. Я поднялся на нужный этаж и замер перед дверью. Было очень неловко, что я даже не захватил свои стихи и теперь непонятно, что предложить в сборник от себя. Поразмыслив несколько минут, я решил попросить листок и что-то написать по памяти или даже сочинить новое прямо тут. Успокоив себя таким образом, я позвонил в дверь. Мэрилин открыла быстро, словно ждала меня в прихожей, и, улыбнувшись, воскликнула:
– Привет! Заваливай.
Она была одета в спортивные шорты и растянутую футболку и выглядела растрепанной и естественной.
– Разувайся в прихожей и не шуми, у меня бабушка прилегла отдохнуть, – сказала хозяйка. – Вот возьми эти тапочки, они для гостей, и дуй за мной.
Я мельком оглядел интерьер квартиры. В глаза бросился свежий ремонт и качественная отделка, а также царивший везде идеальный порядок, даже обувь в прихожей была расставлена как будто под линейку. Я прошел за Мэрилин в ее комнату. Здесь было чуть больше беспорядка, но всё равно было обставлено красиво и со вкусом. Кроме кровати, в комнате был письменный стол с компьютером и книжный шкаф с внушительной подборкой книг. Меня поразила огромная шкура волка, украшавшая стену над кроватью, и несколько шкур поменьше, висевших на спинке кровати. Мэрилин перехватила мой взгляд и пояснила:
– Папины трофеи, он у меня охотник.
Она плюхнулась в удобное кресло на колесиках и махнула рукой в сторону табуретки:
– Присаживайся и давай начнем.
– Может, мне к компьютеру сесть? – спросил я. – Вроде как набирать нужно.
– Ах да, конечно, – согласилась Мэрилин и, оттолкнувшись ногой от стены, перекатилась по комнате вместе с креслом. – Ставь табуретку к компу и включай.
Пока я занялся компьютером, Мэрилин перебрала стопку тетрадей на столе и, выбрав одну из них, принялась листать.
– Создавай новый файл, там где-нибудь на рабочем столе, назови его «сборник-1», – командовала она, не поднимая головы. – Я буду диктовать, а ты печатай.
Я кивнул и выполнил требуемое. На рабочем столе компьютера была установлена в качестве обоев фотография худого мужчины в военной форме, запечатленного на фоне колонны танков. Черты лица мужчины наводили на мысль, что это отец Мэрилин, но задавать вопрос об этом я постеснялся.
Мэрилин принялась диктовать медленно и тщательно, четко произнося каждое слово и указывая на знаки препинания. Это вызывало странное ощущение, динамичное стихотворение превращалось в тягучий рассказ, который по-своему захватывал. Я печатал медленно, но Мэрилин легко под меня подстроилась и делала паузы, поглядывая на экран и иногда повторяя по два раза те или иные обороты. Я немного освоился и сам стал задавать мелкие вопросы по тексту, не дожидаясь пояснений поэтессы. Такая монотонная работа хорошо отвлекала от мыслей и переживаний, связанных с Райским племенем, но как только мы закончили несколько страниц и Мэрилин предложила сделать паузу, тревога вернулась вновь.
– Чай будешь? – спросила хозяйка. – Расслабься, а то ты нервный какой-то. Есть пряники и конфеты шоколадные. Ты не стесняйся, чувствуй себя как дома.
– Да, буду, – кивнул я. – Люблю шоколад.
Мэрилин отправилась на кухню и вскоре вернулась, неся табуретку, сервированную чаем с конфетами.
– Прямо тут попьем, – пояснила она. – А то там мама пришла, еще замучает тебя вопросами.
Я кивнул, такой вариант меня очень порадовал. Мэрилин уселась обратно в кресло и спросила:
– Эл Джи говорила, ты вроде на ветеринара учишься, первый курс, да? У меня есть друзья на ветфаке, но они постарше все.
Да, на ветеринара, – сказал я. – А кто такая Эл Джи?
– Людмила Геннадьевна из библиотеки, – улыбнулась Мэрилин. – Мы в клубе ее так называем, для краткости. Она не обижается. У нас вообще прозвища в ходу, тебе тоже можно придумать. Ты бы какое хотел?
– Не знаю, – пожал плечами я, – у меня были в школе прозвища, но все какие-то обидные.
– Какие, например? – серьезно спросила Мэрилин. – Прозвища просто так не дают.
– Кофе «Чибо» – самое дурацкое, – признался я. – Помнишь, реклама была доставучая? Вот меня и дразнили кофеем, а чаще просто Чиба или Чибик.
– Нет, это тебе не идет, – решительно сказала поэтесса, – придешь на вечер, что-нибудь придумаем. Давай теперь твоими стихами займемся, показывай, что ты принес.
– Знаешь, так получилось, – смущенно начал я. – В общем, я стихи с собой не взял.
– Ну так сходи за ними, ты же тут неподалеку где-то живешь?
– Я тетрадь дома оставил, в городе у родителей, – соврал я.
– И что теперь делать будешь? – серьезно спросила Мэрилин.
Я почувствовал себя страшно неловко. Внезапно пришла мысль о том, что нужно будет где-то сегодня ночевать, возвращаться на квартиру страшно не хотелось, но в то же время идти было особо некуда. Я почти перестал общаться с кем-то, кроме соплеменников, и теперь внезапно просить о ночлеге было совсем неудобно. Все эти мысли навалились сразу, и пауза затянулась, а Мэрилин по-прежнему проницательно смотрела мне в глаза, ожидая ответа.
– Ты чем-то взволнован и чего-то не договариваешь, – укоризненно произнесла она. – Возможно, я лезу не в свое дело, но, может, тебе чем-то помочь?
– Да, наверное, сможешь, – наконец очнулся я. – Неудобно просить, но можешь одолжить мне немного денег, буквально чтобы билет на электричку купить? А стихи я сейчас напишу, пару штук из тех, что знаю на память. А если не подойдут, тогда другие принесу, уже из тетради.
– О, денег займу, конечно, это вообще без проблем, – улыбнулась Мэрилин. – А со стихами давай постарайся вспомнить, потом, может, и времени не будет, надо сразу отдать готовый вариант, пока место есть.
– Что, так много поэтов? – удивился я.
– Полно, – махнула рукой Мэрилин. – Иногда на поэтические вечера чуть ли не полный зал в ДК набивается, и каждый второй что-нибудь пишет.
Я впервые очень остро почувствовал неуникальность собственного умения. Взяв со стола листок бумаги, я попытался вспомнить собственные стихи, но ничего толком не получалось. Все мои последние опусы были так или иначе связаны с Райским племенем, и события сегодняшнего дня снова закрутились в голове.
– Ничего не получится, – признался я. – Проще всё-таки за тетрадью домой съездить.
– Ну как знаешь, – пожала плечами Мэрилин. – Давай тогда еще моих понабираешь. Я хотела в журнал послать, свои детские еще с начальной школы остались. Ну и вообще, чтобы в набранном виде были.
– Хорошо, – кивнул я, – с радостью помогу. У тебя замечательные стихи.
– Ты всегда такой молчаливый? – поинтересовалась Мэрилин. – Или всё еще стесняешься?
– Нет, просто некоторые проблемы, – отозвался я. – Ты тут ни при чём.
– Окей, за работу тогда, – бодро скомандовала поэтесса.
Она взяла с полки тонкую ученическую тетрадь и принялась читать стихотворение.
На обложке было выведено аккуратным почерком имя и фамилия, и теперь всё стало на свои места. Мария тоже красивое имя, но Мэрилин явно не хотела быть просто Машей и выбрала себе такой красивый вариант. Фамилия тоже была мне знакома, я ее точно где-то слышал, но совершенно не помнил где.
Стихи оказались неожиданно хорошими. Пусть детскими и наивными, но с четкими рифмами и ритмом, совсем не верилось, что это писала девочка-третьеклассница.
– Как ты научилась так хорошо стихи писать? – не выдержал я. – Они для детских просто невероятны.
– У меня мама учительница литературы, она много со мной занималась, – пояснила Маша. – Это первый личный вопрос, который ты мне за целый день задал. Я уже думала, ты чего-то боишься. Обычно, когда общаешься с незнакомым человеком, он вопросы задает или о себе рассказывает. Ты молчишь всю дорогу.
– Ну я вроде как по делу пришел, а не болтать.
– А Эл Джи сказала, что ты любитель поговорить, – вспомнила Маша. – Но что-то не похоже. Может быть, тебя за это время пришельцы похитили?
– Вроде нет, – улыбнулся я. – Просто неприятности случились, с деньгами и вообще. В другой раз я обязательно про себя расскажу, а пока давай закончим, мне бы нужно на пятичасовую электричку успеть.
– Успеешь, тут до станции рукой подать, – улыбнулась Мэрилин. – Продолжим.
Мы напечатали еще несколько страниц из детской и взрослой тетрадей. Некоторые произведения явно были песнями, и мне очень захотелось услышать их в авторском исполнении, но я не решился попросить. Мы закончили примерно за полчаса до отправления электрички, и Маша выдала мне денег на билет с существенным запасом.
– Можешь не возвращать, – сказала она. – Всякий труд должен быть оплачен. Ты поработал моим личным секретарем и справился вполне неплохо.
– Большое спасибо, – ответил я. – Слушать твои стихи – большое удовольствие.
– Приходи на поэтический вечер, – улыбнулась Мэрилин. – До сессии уже вряд ли проведем, но в сентябре точно будет.
– С удовольствием приду, если не отчислят, – сказал я. – До свиданья.
– Ну ты уж постарайся! Увидимся как-нибудь. Пока.
Она закрыла дверь, а я вышел из подъезда и поспешил на вокзал. Общение с Машей-Мэрилин удивительно успокаивающе подействовало на меня, и проблемы с племенем уже не казались мне такими опасными. Я подумал, что, может, и ехать никуда не стоит – вдруг всё успокоилось и можно вернуться на квартиру? Для того чтобы это проверить, существовал неплохой способ. Вера каждый вечер появлялась на станции, чтобы помыть полы в ней и прилегающих к «вокзальной площади» трех магазинчиках. Возможно, сейчас она как раз там, это позволит узнать, чем всё закончилось на квартире.
Кассирша на станции сообщила, что Вера сегодня не появлялась, хотя по времени уже должна быть. После короткого раздумья я всё-таки решил взять билет и съездить домой хотя бы на одну ночь. До самого прибытия электрички я нарезал круги по «привокзальной площади», надеясь встретить Веру, но она так и не появилась.
Родителей серьезно удивило мое возвращение в понедельник. Я пояснил, что с хозяевами возникли проблемы и, вполне возможно, придется съехать и искать новую квартиру.
– Нет худа без добра, – сказала мама. – Ты в последнее время редко дома появляешься, я по тебе уже соскучиться успела. Расскажи, как там твоя Настя? Почему вы к нам вместе не приезжаете?
Я пустился в длинный и путаный рассказ про то, как у нас всё хорошо, а поездкам мешают разные обстоятельства. Мама внимательно слушала и, казалось, чувствовала фальшь, но ничего об этом не сказала.
На следующий день я на первом автобусе отправился в университетский поселок. Приехав, я сразу пошел на пары, не заходя на квартиру. Какие пары были у девочек, я точно не знал, а найти Витьку было вполне возможно, вот только на первой и второй парах он не появлялся. Я не на шутку встревожился и собрался поискать его на третьей паре, уйдя со второго часа лекции по генетике. Неожиданно перед самым началом пары ко мне подсел Тоха и протянул сложенный вдвое листок.
– Держи, Большой Миша на обеде в комнату заходил и велел тебе срочно передать.
– Что это? – удивился я.
– А мне откуда знать? – пожал плечами Тоха. – Сам прочти.
Я развернул листок и узнал быстрый и нервный почерк Веры:
НА ВОКЗАЛЕ В 23-30. ЗАХВАТИ ДЕНЕГ, СКОЛЬКО ДОСТАНЕШЬ, ПАСПОРТ И МИНИМУМ ВЕЩЕЙ.
ТВОЯ ВЕРА
Я сложил листок и тут же спрятал в карман. Похоже, дела были плохи, раз Вера собиралась бежать. Что же случилось на квартире? Куда делся Витька? Где остальные девочки? С трудом досидев до окончания пары, я отправился на поиски ответов.
Первым пунктом значилась комната Большого Миши, там я надеялся встретить Веру. Но, к сожалению, дверь в комнату оказалась заперта. Соседи сказали, что Большой Миша и Вика заезжали днем, но забрав вещи, уехали пару часов назад на Мишиной машине. Послонявшись по поселку, я решил осторожно разузнать, что происходит на квартире.
Пройдя туда и обратно по улице, я не увидел ничего подозрительного, за исключением двух машин, припаркованных у калитки. Это были белая «Волга» и черный, наглухо тонированный, БМВ весьма грозного вида. Никого из соплеменников не было видно, и я решил, что дальнейший риск не имеет смысла, и поспешил удалиться.
Оставшееся до встречи время я бессмысленно блуждал по поселку или просто сидел на лавочке в университетском парке. Я чувствовал, что не готов всё бросить и уехать, это было слишком страшно. Нужно было как-то уговорить соплеменников остаться, пусть даже и некоторое время жить отдельно и не встречаться друг с другом, чтобы затем вновь объединиться. Убедив сам себя, что это лучшее решение, я отправился на станцию и последний час просидел на лавочке возле кассы в тщетной попытке написать какое-нибудь стихотворение.
В одиннадцать на станции появился Витька, одетый в рабочую одежду и, как я, с пустыми руками.
– Привет, ты тоже записку получил? – спросил я.
– Да, одногруппница отдала, сказала, от Вики, – сообщил Витька.
– Тебя же вроде на парах не было, где пропадал?
– У проректора на даче в сарае ночевал, хорошо, там моя рабочая одежда осталась. А потом на четвертую пару пошел всё-таки, анатомия такое дело, сам знаешь. Там и получил записку.
– И что, едешь?
– Нет, – вздохнул Витька. – Страшно ехать. Денег нет вообще, жить негде. У меня вон даже одежды нормальной нет, сразу готовый бомж.
– А что там случилось вчера?
– Я сам толком не понял, по ходу, Светкины родаки приехали. Ты вышел, Вера к девочкам дверь открыла, а Ленка с меня штаны до колен стянула и сверху села. И тут заходит этот мужик с теткой. Тетка как завопит: «Светка!» Мужик замер с открытым ртом. Лена с меня вскочила и прикрыться пытается. Я думаю, всё, пиздец, штаны натянул и сразу в дверь рванул, прямо босиком. То еще, я тебе скажу, удовольствие бегать без тапок по щебенке. Ну ничего, добежал, в сарае заныкался и до ночи не показывался. Потом пошел до проректора, денег поклянчил, пожрать купил чутка и опять на даче был, поработал заодно. А сегодня пошел на четвертую пару и там записку получил. Хотел еще после пар на квартиру заглянуть, но побоялся.
– Я ходил, там ни фига не видно, только пара машин подозрительных и всё.
– А ты, по ходу, уезжать не собираешься? – прямо спросил Витька. – Ты где был?
– Не собирался, – признался я. – Я к родителям ездил, там ночевал. Я думаю, лучше нам пожить отдельно от девчонок, пока всё образуется. Уезжать тоже боюсь, денег нет, да и родителей страшно как-то бросать. Они сильно переживать будут.
– И мои, – кивнул Витька. – По большому счету ни фига страшного не произошло, самый максимум – жениться заставят. Ну и женился бы ты на Свете или Насте, а я на Лене. А дальше жили бы, как жили, может, даже проще.
В этот момент на вокзале появились девочки. Настя шла вместе с Леной, а Света с Сашей. Веры нигде видно не было. Девочки тоже шли налегке, без больших сумок. Наверняка они тоже решили не ехать, значит, оставалось только уговорить Веру не уезжать и всем вместе придумать подходящий план действий.
– Привет, мальчики! – воскликнула Света. – Рада, что с вами всё хорошо.
Остальные девочки были настроены не так позитивно и выглядели усталыми и угрюмыми.
– Где Вера? – нервно поинтересовалась Настя. – Мне ненадолго удалось свалить, надо всё быстрее решить.
– Я тоже тут не на всю ночь, – присоединилась Лена. – Но еще пять минут до назначенного срока.
Повисла напряженная тишина, казалось, что девушки чем-то напуганы. По соседнему пути с грохотом промчался поезд, и из-за его шума мы не заметили, как ровно в двадцать девять минут двенадцатого из темноты вынырнула Вера, одетая во всё черное и с небольшим рюкзаком на плече.
– Привет! Все готовы? – поинтересовалась она. – Видели поезд на крайнем пути? Это проходящий на Москву. Он тут стоит минут двадцать, другой состав пропускает, а теперь отправляется минут через пять. Начальник станции с проводником договорился, нас возьмут без билетов до Москвы. Хватайте барахло и бегом за мной!
– Вера, подожди! – воскликнула Лена. – Мы пришли сказать, что никуда не едем. Я хотела предложить на время затаиться, до сентября-октября. Чтобы родители успокоились и слухи поутихли. А потом, постепенно, найдем способ, как снова вместе встречаться. Как раньше, жить уже не получится, но мы сможем много времени вместе проводить. Оставайся и ты тоже, так будет лучше!
Вера замерла, широко открыв глаза, а затем обвела внимательным взглядом всех присутствующих:
– Вы что, уже сговорились и все так считаете? – резко спросила она.
– Ну да, в общем, – виновато сказал Витька. – Так как бы получается.
– Даже вещи никто не брал, – добавила Света. – Мы пришли тебя уговорить.
– Ярик, Саша, а вы что скажете? – спросила Вера. – Вы тоже испугались перемен?
– Я не боюсь, – соврал я. – Просто так действительно будет лучше.
– Вера, оставайся, – жалобно сказала Саша. – Нам будет плохо без тебя.
– Похер на вещи, деньги тоже хуйня, – яростно заговорила Вера. – С документами сложнее, но тоже можно всё решить. Я вам так скажу, или сейчас, или никогда. Или мы бежим вместе, чтобы бороться против всего мира и победить, или вы остаетесь в этом говне до конца жизни, а я отправляюсь без вас. Решайте быстро! Раз… Два… Три!
– Мы остаемся, – уверенно сказала Лена – И ты тоже останешься. Бывают моменты, когда детским задором уже ничего не решить. Надо думать и поступать серьезно, по-взрослому. Ты…
– Будьте вы прокляты! – воскликнула Вера. – Прокляты вы все. Я любила вас, отдавала себя без остатка, умереть готова была за вас. А вы просто пользовались, получали удовольствие и думали только о себе. Вонючие, блять, помойные крысы. Пиздуйте, живите по-взрослому, ебашьте на тупой работе и подохните в унылой старости. На хуй все, слабаки.
Вера зло сплюнула и отвернулась. В это время раздался гудок, поезд на крайнем пути готовился к отправлению. Вера резко бросилась вперед, спрыгнула на рельсы и побежала к нему. В предпоследнем вагоне светилась открытая дверь, Вера одним махом взлетела по ступенькам и, обернувшись, крикнула нам:
– Уроды! Будьте вы прокляты! Ваша жизнь навсегда останется полным говном, за то что вы меня предали!
Двери закрылись, и поезд сдвинулся с места, медленно набирая ход. Мы все стояли в угрюмом молчании, следя за тем, как он желто-зеленой змеей скрывается за поворотом. Я чувствовал себя крайне паршиво, слова Веры давили, будто стопка кирпичей, которую поставили мне на голову.
– Она вернется, – первой сказала Лена. – Успокоится, перебесится, горя хлебнет и вернется. Надо только подождать.
– И по нам соскучится, – вставил Витька. – Соскучится и простит.
– А с ней ничего не случится? – встревожено спросила Настя.
– Она не пропадет, – сказала Саша. – Я думаю, она из-за него не могла остаться. Нам этого не понять, хотя сегодня прямо почувствовала. Он когда смотрит, аж мурашки между лопатками.
– Это вы о ком? – спросил я.
Девочки смутились, а потом Настя произнесла:
– Наверное, теперь можно рассказать. Раньше Вера запрещала, а теперь… В общем, это отчим Веры. Она нам еще в том году призналась, в ту ночь, когда тебе зуб выбили. Ну, в общем, это он, короче.
– Это он ее такой сделал, – подхватила Саша. – Этот мудак в ментуре работает, полковник или подполковник, что-то такое. Оборотень в погонах, короче. Он специально себе искал женщину с девочкой, что бы без палева трахать. А у Веры отец погиб, мать едва концы с концами сводила, вот и пошла замуж. Он ее так запугал, она и пикнуть не смела, и сама дочку держать помогала, а ей было лет десять или одиннадцать. Вера пыталась кому-то рассказать потом, но все делали вид, что это всё ее выдумки, даже учителя в школе. Отчим у них там, в станице, большой авторитет, его даже воры местные уважали.
Я замер, пораженный чудовищной правдой. Становилось понятно, откуда у Веры столько ненависти к семейным устоям, ведь она годами была игрушкой в лапах похотливого извращенца. Витька тоже впервые услышал эту историю и был поражен не меньше меня.
– А как же ей удалось вырваться? – спросил он. – Как отчим ее к нам учиться отпустил?
– Мне кажется, она говорила, он всё-таки прокурор или судья районный, – вмешалась Лена. – Мне-то она уже после вас рассказывала. Она сумела подчинить отчима, став для него чем-то вроде наркотика. Тем же, чем стала для всех нас. Она освоила техники секса настолько хорошо, что он был готов на всё ради ее ласк, даже согласился отпустить ее сюда учиться. Каждый раз, когда она ездила домой, она ублажала этого хряка всеми силами, а потом снова возвращалась к нам.
– Это пиздец, – выдохнул Витька. – За такое расстреливать надо.
– Даже если ты попытаешься это кому-нибудь рассказать, тебе никто не поверит, – вздохнула Лена. – Раз даже Вере не верили, у тебя точно доказательств никаких нет.
– Почему она раньше нам этого не рассказала? – не выдержал я. – Мы бы просто могли его убить, никому ничего не доказывая.
– Она, наверное, боялась вас потерять, – предположила Света.
– Я тоже так думаю, – кивнула Лена. – Вера думала про убийство, и, по ходу, именно для этого начала встречаться с Васей и компанией, а вы, девочки, были как дополнительный стимул на сладкое. А потом она что-то почувствовала в нас и решила создать Райское племя.
– Блять, как-то это всё очень запутано, – устало сказал Витька. – Давайте решим, что теперь делать будем?
– Всё это только домыслы, – предположила Настя. – Мы не знаем, что из того, что говорила Вера, правда, а что плоды ее безграничной фантазии.
– Но отчим у нее и правда жуткий, – сказала Света. – Он когда меня расспрашивал, где Веру искать, у меня коленки тряслись.
– А откуда он вообще взялся? – спросил я. – И что всё-таки вчера произошло?
– Мои родители приехали, – призналась Света. – Папа в райцентр с братом поехал, машину ему присмотреть, папа завгар, разбирается хорошо. А я же в субботу не приехала, мама продуктов набрала и напросилась с ними меня проведать. Ну и проведали, блин. Папа с дядей, когда Витьку не поймали, вернулись злые, разыскали дядю Сережу и ему вломили пизды конкретной. Мама моя орала, вообще пиздец. У тети Гали вытребовала телефоны всех родителей, мы когда заселялись, она взяла у всех. Ну вот мама всем позвонила и попросила приехать, разобраться в ситуации.
– Мои к вечеру приехали, – сказала Лена. – А Вера до приезда отчима успела свалить, он только утром добрался. Напоследок весь наш общак прихватила, что мы откладывали.
– И мои добрались, – сказала Настя. – Меня мать так ремнем со школьных времен не стегала.
– Так что делать будем всё-таки? – повторил Витька вопрос. – Как дальше жить?
– Мы на другую квартиру переехали, – сказала Света. – Будем с Сашей вместе жить, под присмотром у одной тетки.
– Да нас всех по бабушкам распихали, – сказала Лена. – Только нас с Настей отдельно друг от друга. Моя бабуля клялась, что меня будет сторожить как зеницу ока. Слава богу, она в десять уже задрыхла.
– И у меня бабуля сторож, злая как собака, – сказала Настя. – Я, чтобы уйти, целую спецоперацию провернула, чтобы ключ от калитки у нее спереть.
– Вы, ребята, наверное, на квартиру сможете вернуться, – предположила Саша. – Ваши вещи во флигеле так и лежат, наши уже перевезли, а квартиранты с деньгами им один фиг нужны. Давайте в поселок возвращаться, а то скоро полночь уже, а мы стоим и орем на станции.
Мы медленно стали подниматься по дороге. Каждый был погружен в свои мысли, но всем не давали покоя прощальные слова Веры. Первой не выдержала Лена и сказала уверенным тоном:
– Мы всё равно поступили правильно. Ничем хорошим эта поездка бы не закончилась, мы бы наверняка вляпались в серьезные неприятности. Я предлагаю некоторое время встречаться пореже, не каждый день, чтобы слухов не было. Так, не терять друг друга из виду и ждать, пока Вера вернется.
– Я согласен, – кивнул Витька. – Лена, давай снова встречаться? Будешь моей девушкой, если что, и с родителями познакомишь, чтобы вопросов не было. А с остальными будем, типа, дружить семьями.
– Да, так будет правильно, – кивнула Саша. – Расходимся, значит, но будем встречаться иногда.
– Знаете, о чём я жалею? – неожиданно сказала Настя. – Что я, как дура, хранила девственность, непонятно зачем. Пошло оно всё на фиг, я хочу попробовать. Ярик, поможешь мне? Бабка меня за сегодня всё равно сдаст родителям, так что уже нечего терять. Буду твоей девушкой пока, с твоей мамой я уже знакома, с моей познакомишься, а там видно будет. Согласен?
– Да, конечно, – ошарашено ответил я. – Ты что, прямо сейчас хочешь?
– Пошли, это много времени не займет, – уверенно сказала Настя. – Лен, погуляешь часик с Витьком?
– Погуляю, конечно, – ответила Лена. – Теперь спешить некуда.
– А знаете, мне кажется, у нас всё еще будет хорошо! – уверенно сказала Настя. – Вера ошиблась, мы справимся и будем счастливы.
– Но мы ее простим, когда она вернется? – спросила Света. – Она же не со зла столько наговорила.
– Конечно, простим, – улыбнулась Саша. – Главное, чтобы вернулась!
yaplakal.com