Евангелие от Сафара.И был день, и был свет, и была печаль и маета духа.
Али, брат, как мне помочь тебе? Отец тайно признался, что где-то в сети разыскал мечеть-онлайн и попросил там помолиться о твоём возвращении. Грустно и страшно, Али, видеть отца таким. Он никогда не верил в бога и нас так воспитал.
Не поможет всевышний. Даже если он есть — не поможет. Слишком грехи наши велики, брат.
Просил Гольдмана узнать о вашей миссии. Обещал помочь… Но эта сволочь ничего не делает просто так! Плевать. Главное узнать хоть что-то, потому что даже по инсайдерским каналам я ничего не смог добыть. Ни слова, ни намёка. А старый еврей достанет, он не раз направлял меня в места, где волки срать боятся. И то, что я там делал, не всегда было освещением событий.
И была ночь, и была тьма, и было сообщение от Гольдмана, да забудут потомки имя его.
Полковник Фуллертон, Эдвард Медоуз. Ещё одна старая сволочь, судя по фото— какой-то упырь в погонах. Почему судьбе угодно сводить меня в этой жизни со всякими подонками? Проверил официоз, пробил по инсайдерским каналам. Солдафон, последние годы связан с разведкой. Грязно, местами до тошноты. Замечен даже с такой мразью, как Новотны и Щось. Я не брезгливый, в жизни всяко бывало, и кровь, и дерьмо. Но иметь дело с вот такими… Это за пределом.
И было утро, и была мигрень, и спешка была великая.
Первым вышел на связь Гольдман, сообщивший, что ждёт от меня отчёта по делу, которое ещё не сделано и неизвестно чем закончится вообще. С разведкой всегда так. Старый еврей сводит с людьми, мы лезем в очередной зад Вселенной, потом я даю отчёт разведке, согласую отчёт для Гольдмана и только после этого могу позволить себе зашить шкуру и собрать кости на саморезы.
Вторым ввалился Фуллертон и с его грязными сапогами в мою жизнь пришла надежда. До места встречи добирался как мог быстро, боялся, что что-то пойдёт не так и всё сорвётся. Не сорвалось. Знакомый по фото полковник, одетый в гражданское, сидел в беседке, расположенной неподалёку от парапета, отделяющего приморский парк от набережной.
- Садитесь, репортёр, и забудьте на время свои профессиональные штучки. В ваших интересах вести себя паинькой.
- Здравствуйте, полковник, — я присел на скамейку, напротив сидящего за столом разведчика и сложил руки на коленях, чтобы дрожь пальцев не выдавала моего волнения, — меня зовут Сафар.
- Я в курсе. Ищете брата?
- Да.
- Ранения не сильно беспокоят?
Я чуть опешил, не сразу сообразив, о чём идёт речь. Потом улыбнулся и отрицательно мотнул головой.
- Я спортом занимаюсь, всё хорошо, спасибо. Полковник, мой шеф сказал, что вы можете помочь с поиском Али.
Фуллертон прищурился, изучая моё лицо, потом заглянул в лежащий перед ним планшет.
- Сафар, ваш брат бесследно исчез. Нам тоже необходима помощь в его поисках. В составе группы под командованием капрала Новотны, ваш брат был направлен в определённый район. Связь с ними потеряна почти месяц назад, — полковник посмотрел мне в глаза и снова уткнулся в планшет. — Сейчас набирается вторая группа. Возможно, я порекомендую включить в неё вас.
- Я готов, полковник. Я совсем здоров, в этом легко убедиться. Какой-то опыт у меня есть, это вы знаете.
Полковник снова посмотрел мне в глаза и чуть заметно кивнул.
- Ждите вызова. До свиданья.
И был день, и был свет, и был полигон для проклятых туш.
И самая проклятая из них — туша Артёма Щось. Я не знал никого из этих четверых, пока унтер не назвал. Ушёл из-под навеса в неизвестность и вернулся назад с уверенностью, что с этим человеком найду Али даже в преисподней. Личные контакты значат много больше общественного мнения. Да, Сафар, да.
В ангаре нам велели раздеться догола и выдали термобельё, латы и разгрузки. Я оделся и немного прошёлся туда-сюда в непривычно лёгкой экипировке. Суровые с виду сапоги легко гнулись, а каска совершенно не тяготила шею. Мысли были самые разные, но сомнения мои разрешил здоровяк Тополев. Я обратился к нему с вопросом по поводу лат, а он молча вынул нож и сильно ткнул меня в живот. Шагнув назад, чтоб не упасть, я рефлекторно схватился за место удара. И почувствовал, как крохотная вмятина выправилась прямо у меня под пальцами.
- Специальная броня. Чем сильнее удар, тем твёрже становится. Встроенный усилитель мышц, обогрев и фризер. Защищает от воды, температур, вывихов и травм. В разумных пределах, конечно. Насекомых отпугивает.
- Подожди, Виктор, а почему мне не дали разгрузку?
Громила посмотрел на меня, как на идиота и пожал плечами.
- Сам ушами прохлопал. Беги спроси, быстро!
Я рванул к стойке кладовщика и попутно отметил, что подошвы не стучат по полу, а мягко и упруго амортизируют.
- Ай, уважаемый, мне не дали вот такое, с кармашками! Всем дали — мне не дали!
Я рассчитывал на снисхождение к малограмотному дурачку, но зря старался. Каптёр совершенно спокойно выдал мне разгрузку и положил на стойку небольшой футлярчик.
- Жучки. Прикрепите к остальным незаметно.
- Не заметят?
- Нет. На вас всех маячки, тут, — он ткнул пальцем мне в стойку воротника и та тут же упруго напружинилась, — отличить одно от другого невозможно. Накопитель у вас в шлеме. Ни с кем не меняйтесь и не теряйте. Капрал! Заберите от меня этого урюка, пока я его не покалечил!
Я испуганно присел и поспешил к остальным, на ходу надевая разгрузку.
И была ночь, и не было сна и отдыха. И был Фуллертон, нечистивое отродье, отрыжка ехидны.
- Запоминайте, Сафар. Всё запоминайте. Накопитель важен, но много важнее — личная память. После всё расскажете под гипнозом. Ищите брата. И наблюдайте, наблюдайте, наблюдайте.
- Полковник, мне нужно что-то знать? Что-то, чего не знают остальные?
- Нет, Сафар. Это вам только мешать будет. Действуйте по обстоятельствам.
- Хотя бы скажите, куда нас посылают.
- «Нас»? — Фуллертон криво усмехнулся. — Уже так? Это хорошо.
- Я никому не скажу, полковник, просто не смогу. Вы же знаете — нет у меня такой возможности.
Он положил ладонь на планшет, словно собирался принести на нём присягу и задумчиво уставился на собственную ширинку.
- В районе… Кратеры Моэма, помните? Там… Группа Новотны работала там. Это всё.
Остаток ночи я провёл в размышлениях о том, что совершенно не понимаю, зачем военная разведка послала группу рейдеров, да ещё и под командой военного преступника, в эти богом забытые места, где после падения метеорита образовались два кратера. Ещё несколько десятков лет назад там всё изучили досконально, там уже лесом всё поросло. Сэмюэл Моэм, дурак, мальчишка, предпринял свою дилетантскую вылазку, обещая миру предоставить факты прилёта летучего блюдца и пропал там. Пятнадцать лет назад — то ли в болоте утонул, то ли кости переломал в скалах. Его так и не нашли, а кратеры из-за всей этой шумихи так и назвали его именем.
И что, во имя всевышнего, забыли там военные? Али был спецназовцем, Войцех — наёмник. Майер и Кляйн — шестёрки, ослики для поклажи. И взбалмошная доченька генерала вишенкой на торте. На фоне этой сборной солянки даже Сэм Моэм выглядел вполне себе нормальным и приличным. Так зачем разведка отправила военных туда, где ни учёные, ни авантюристы так и не нашли ничего стоящего за все эти годы? Или всё-таки нашли?..
И был полёт, и был десант, и лес в кратере, и болото по самое не хочу.
Странное место эти кратеры Моэма. В малом, где мы высадились, лес молодой и деревья растут густо. А снаружи, где вековые гиганты гибнут в заболоченной гнили, светло и видно едва ли не насквозь до полукилометра. И даже мне, дилетанту, очевидна странность того, что дно кратера, никак уж не древнего, плоское и выше уровня воды в болоте. Если там что-то упало — логичнее было бы образоваться озеру, а не острову.
Большой Моэм удивил ещё сильнее. Нет, я не геолог, но как образовалось плато внутри скального кольца, пусть невысокого, но тем не менее? Мы вышли из болота, поднялись к скалам, прошли разлом и нате вам: открытое, ровное пространство! И почему малый Моэм зарос лесом полностью, а тут лишь небольшая рощица? Что за аномалия? И вообще, это что так долбануло, что кратер в несколько километров?!
И был день, и был мусор, и непослушный был бит под жопу.
И был мне знак: в траве я нашёл жетон Варвары Никоновой. Хотел отдать Виктору, но задумался — почему всё вокруг покрыто грязью, а жетон чист, словно ещё вчера висел на шее хозяйки? Кто-то из парней подошёл и спросил:
- Что нашёл? Ой бля...
Я поднял глаза и непроизвольно попятился. Напротив меня стоял Али. Живой и здоровый! Но он таращился на меня, словно увидел призрака и я вдруг понял, что это не брат, что это я сам стою с раскрытым ртом и выпученными глазами! Внезапная тишина повисла в лагере. Я огляделся и ноги мои едва не подломились: два Лэнса Хантера, два Виктора Тополева и два Дитера Шмидта молча таращились друг на друга и не шевелились.
Сам себя не помня, я побежал к Артёму на непослушных ногах, безостановочно оглядываясь. От толпы отделился второй капрал и пошёл за мной.
- Капрал, тут у нас проблема.
Он поднялся и посмотрел на меня.
- Что такое, Сафар?
Я показал рукой в сторону лагеря.
- Нас вдвое больше.
- Сафар, лечь.
И был огонь, и нож, и скобострел из аптечки. И антисептический пластырь. И мысленное облегчение: капрал всё сделает, Щось всегда всё делает как надо.
Теперь я — резаный. И растяпа, к тому же: потерял Варин жетон. Надо будет найти при случае, я же далеко не ходил, у дерева и посеял поди.
И был вечер, и был костёр, и был ужин.
Я сделал себе плов, а Сафар кебаб. Лэнс с Хантером ругались, конопатый срезал волосы рыжему, а Виктор и Тополев невозмутимо ели и поглядывали в сторону купола Щося.
Сафар незаметно протянул мне жетон и негромко сказал:
- Не будем ругаться, нам брата надо найти. Возьми жетон, это ведь ты нашёл, а не я.
Я забрал и спрятал. Странно было слышать свой голос от самого себя, сидящего рядом. Но неприязни к нерезаному я не испытывал.
- Спасибо. Скажи лучше — нашёл тела?
- Нет. А ты?
Я отрицательно мотнул головой и сунул в рот комочек плова. К костру подошёл Щось и все замолчали, ожидая, что скажет капрал. Парни докладывали результаты поисков, я тоже доложил, но Артём неожиданно выругал меня:
- Дружище, ты определись — есть у тебя акцент или нет. Поскольку ты не имеешь и не имел никогда и никакого отношения к армии и силовикам, я склонен доверять тому, что ты действительно… гражданский.
Звучало это мирно, но намёк на связь с разведкой я уловил сразу. Он страшный человек. Мудрый, справедливый, строгий и страшный. И никак не подонок, хоть и делал вещи, в которые и верить не хочется. А Сафар соврал мне, я заметил, я так же брови поднимаю, когда неправду говорить приходится.
Все ушли в купола, Виктор и Тополев ушли с Артёмом. Только я и Сафар сидели у почти погасшего костра.
- Сафар, что вы нашли в пещере?
- Там кто-то жил раньше. Или сейчас живёт. Я думаю — девушка. Пока Виктор ходил в глубину, я всё осмотрел как следует.
Я с укором посмотрел ему в лицо и покачал головой.
- Ты солгал мне. Зачем?
- Я?!
- Ты нашёл тела?
Он покаянно помотал головой и посмотрел мне в глаза.
- Я не уверен. Ты вспомни, когда первый раз через трещину полз, ничего не заметил странного?
- Нет.
- Там пахло.
И было утро, и был свет, и был дождь, сука, был и был, был и был.
Мы всей группой дошли до пещеры и я подошёл к Виктору.
- Витя, нас тут восемь человек, можно я лучше снаружи поброжу? Ну что нам всем делать в этой пещере, если тел там нет?
Громила посмотрел на меня сверху вниз и кивнул.
- Иди. Нерезаного отпустить с тобой?
- Нет, Витя, не надо. Он с тобой тут уже работал, пусть помогает.
- Хорошо. Обещай не делать глупостей.
- Я буду осторожен, Витя. И вы тоже постарайтесь, хорошо? — Я немного ещё подумал и добавил: — Присмотри за нерезаным.
И пошёл напрямую к разлому, где мы прошли в этот чёртов кратер. Что там было такого, что я заметил и не заметил одновременно?
Не пройдя и половины пути меж скал, я уловил трупный запах. Если бы Сафар не сказал мне, я ни за что не обратил бы внимания. Пока крутил головой, ища источник амбре, сзади послышались шаги. Это мог быть только капрал, остальные при мне в пещеру вошли, оттуда так быстро никто не дошёл бы. Я обернулся и увидел Варю Никонову.
- Они там, под скалой. Они засыпали лаз, но камни просели. — Варя показала пальцем. — Сам можешь убедиться.
От неожиданности я не придумал ничего лучше, чем лечь и заглянуть под скалу. Запах стал заметнее. Включив фонарь, я вгляделся в небольшой лаз и вскоре действительно увидел три тела. Не вставая обернулся и спросил:
- Али там?
- Откуда мне знать? Когда мы раздвоились, тут такая война началась, что я сбежала, сломя голову. Увидела пещеру и там спряталась. Потом смотрела, как оставшиеся этих сюда стаскивали.
Я поднялся с камней и присел на корточки, боясь испугать девушку.
- Они тебя искали, да?
- Да. Меня Варя нашла в пещере, но не выдала.
- А среди живых Али был?
Девушка устало вздохнула и опустилась на выступ скалы. Как на стул.
- Да. Нас всех вывезли. Борт на перешейке опустился, а когда взлетел, оползень сошёл.
- А нас послали трупы искать. Сказали, что ваша группа пропала здесь.
Я вынул жетон и протянул Варе, она усмехнулась и взяла.
- Ты нашёл?
- Я.
- А я боялась к вам идти, думала стрелять будете. Вот и подкинула жетон.
Мне не терпелось очистить вход в грот и опознать тела, но мысль о том, что Али или его двойник давно дома, остудила мой пыл. Я совершенно не представлял, что теперь делать.
- Идём в лагерь. Я приведу сюда капрала, а ты в его купол спрячься. Щось человек хороший, он не даст тебя в обиду.
Мы сидели втроём в куполе капрала и он с какой-то механической методичностью допрашивал Варю.
- Ты пыталась отсюда связаться с базой?
- Да. Сперва боялась, а потом поняла, что пока батарея не сдохла, надо дать знать о себе.
- Сообщение несло какой-то смысл?
- Нет. Специально кодер расстроила.
- Почему не ловится твой маячок?
- Сняла и в пещере спрятала. Я боялась. Всего и всех. Потом хотела найти и не смогла.
- Понятно. Зачем вас сюда послали, Варя?
Она горько усмехнулась, посмотрела на меня и перевела взгляд на Артёма.
- При нём можно говорить?
Я тоже усмехнулся и поднял палец, прося слова. Щось кивнул.
- Варя, я репортёр. И у меня в шлеме встроен фиксатор, поскольку моё участие в поисковой группе организовала разведка.
- С-с-сука…
- Да, Артём, ты не зря меня подозревал.
- Говори, Варя.
Она напилась из картонки и кивнула.
- Это тот придурок, Моэм. Отсюда два комплекта его останков приволокли. Я узнала об этом не так давно. Настояла на рейде, отец долго кривился, но всё организовал. Его брат и Новотны были у меня на подхвате, а немцев взяли на роль подопытных. Мы их неделю по перешейку с малого Моэма в большой гоняли. Потом этот польский идиот приволок нас всех сюда и разбил лагерь на этом самом месте. А потом пришли двойники. Я когда себя увидела, сразу поняла в чём дело, а остальные начали пальбу. Али Сафар пытался остановить это, но его Новотны подстрелил. А я рванула бежать и нашла пещеру.
- Понятно. Дальше я знаю, Варя. Что-то про аномалию удалось выяснить?
Никонова зло улыбнулась и фыркнула.
- А то! Но после того, как одна тут осталась.
- Поделишься?
Варя снова посмотрела на меня и отрицательно мотнула головой.
- Дома. С отцом. Вызывай борт, капрал, больше я ничего не скажу.
Я подскочил и засуетился, намереваясь бежать в пещеру, за парнями, но Щось ухватил меня за руку и усадил обратно.
- Спокойно, Сафар. Всё не так просто.
Я глянул на Варю и увидел в её глазах тревогу.
- Что не так, капрал?
Артём встал, открыл полог и осмотрелся. Потом снова сел и поморщился.
- Насколько мне удалось узнать, нам выписали билеты в одну сторону. Тополева прислали за ней, но и его возвращать не будут. Он и сам этого не знает, но это так. Фуллертон может настоять на твоём возвращении, но только с ней. Без Вари не вернут никого вообще. А меня сюда отправили именно потому, что до усрачки боятся там. — Щось повернулся ко мне и кивнул с горькой улыбкой. — Обратно повезут только Варю, Сафар. Мы там никому не нужны. Ни ты, ни я, ни Виктор. А уж про Лэнса и Дитера и говорить смешно.
Никонова подтянула колени к груди и спросила с иронией:
- Что, из вредности борт вызывать не станешь, капрал?
- Заткнись.
Мне стало неловко, я хотел утешить девушку и погладил её по руке.
- Лапы убрал, урюк вонючий!
- Тихо, — сказал Артём, подняв ладонь, — надо думать, как выбираться, а не собачиться. Времени у нас мало. Если Виктор увидит Варю, он вызовет борт и тогда нам всем конец. Кроме неё.
- Да с чего ты взял? — Варя едва сдерживала злость. — Кто сказал, что у вас билеты в один конец?
- Фуллертон. Не напрямую, само собой. Могу ошибаться, конечно, и в лучшем раскладе вывезут троих: тебя, его и Виктора. Но сильно сомневаюсь, очень сильно. — Артём хлопнул руками по коленям и встал. Так ведут себя люди, принявшие решение. — Уходим в малый Моэм. Сейчас. Если повезёт — увезут всех. Если нет… то нет.
И был вечер, и были сумерки, и тревога, и маета духа.
И тушки измаялись, бродимши. Оружие Артёма имело в себе батарею, аналогичную той, что была в передатчике Никоновой. Варя настроила кодер и я сообщил на базу координаты для эвакуации трёх человек. Ответа не было, но Щось сказал, что ждать придётся около суток. Странное дело: Артём довёл меня до места гибели Али и я не почувствовал ни горя, ни отчаянья, увидев плавающие в болоте останки. И всё время, пока мы пробирались вдоль скал к перешейку, я не мог отделаться от мысли, что больше огорчён расставанием с нерезаным, чем смертью одного из Али. Артём шёл впереди, то и дело поругивая камни, осыпи и всё остальное, что ложилось под наши ноги с наружной стороны кратера. Вера устало брела следом, я то и дело помогал ей взбираться на особо крупные обломки скал.
- Капрал, не лучше ли было идти по болоту?
- Иди, Сафар. Там тебя Лэнс и притопит. Или Хантер.
Они пришли вчетвером. Оба рыжих и два головореза. И это были совсем не те послушные латники, что совсем недавно безоговорочно подчинялись капралу. Стоило им понять, что стрелять Артёму не из чего, они мгновенно атаковали нас. Варю сбил с ног и зажал болевым конопатый, второй рыжий кинулся на меня, опустив забрало шлема. А Хантер и Лэнс навалились на Артёма. Не будь на нас лат, драка закончилась бы много быстрее, но это замечательное снаряжение увеличивало силу и, в то же время, не позволяло нанести друг другу хоть мало-мальски серьёзные повреждения.
Шмидт имел неплохую подготовку, он не позволял мне зафиксировать себя, постоянно выворачиваясь. Я отлично понимал, что капралу много хуже против двоих, но никак не мог отделаться от чёртова рыжего, чтобы помочь Артёму. Почувствовав, что устаю, я в отчаянье вынул нож и, улучив момент, всунул его между забралом и воротом лат Дитера. Не знаю, насколько я повредил его, но освободился, наконец и поспешил на помощь капралу.
Второй рыжий, оставив Никонову, бросился мне под ноги и потасовка разгорелась с новой силой. Ему удалось выбить у меня нож и теперь он сам пытался угодить мне лезвием под забрало… Положение становилось отчаянным. Я уже почти не соображал, из последних сил уворачиваясь от совсем не уставшего конопатого, умудрившегося зажать мне одну руку ногами, почти лишив возможности двигаться. Его нож раз за разом утыкался в мой ворот.
Внезапно Шмидт словно бы взлетел надо мной и с громким стуком откатился в сторону. Я сел и крутнул головой, силясь понять, что же, чёрт возьми, произошло. А за спиной у меня раздавались очень характерные хлопки — кто-то кого-то отчаянно лупил по латам. Завидев своего соперника, лежащего в паре шагов и пытающегося снять шлем, я отыскал нож, на четвереньках подполз к нему и без малейшей жалости воткнул лезвие в оголившуюся белую шею. Дитер вскрикнул и рухнул лицом вниз.
Кое-как встав, я повернулся на шум и оцепенел. Варя спокойно сидела на одном из головорезов и, сняв шлем, вытирала лицо платочком. А Щось с невозмутимой методичностью охаживал здоровенной дубиной второго головореза. Было видно, что на ногах Лэнс держится из чистого упрямства, а его двойник, стоило которому подать признаки жизни, безжалостно глушился Варей при помощи здоровенного камня.
Убедившись, что девушка в безопасности, я вернулся к первому рыжему, откинул ему забрало и сразу понял, что тот мёртв — нож проткнул ему в горло между кадыком и подбородком. Ко второму возвращаться смысла не было… Послышался очередной шлепок по латам и звук падения. Я повернулся и увидел, как Щось поднял лежащему навзничь сопернику забрало и несколько раз с силой ударил кулаком в лицо. Потом неспешно вынул нож и хладнокровно перерезал горло.
- Варвара, твой жив?
- Да, капрал..
- Зарежь уже, хватит издеваться. Сафар! Что с сопляками?
Я лишь провёл пальцем под подбородком и махнул рукой. Щось показал V из пальцев и принялся снимать шлем. Раздался какой-то жалостный вскрик, тут же перешедший в хриплое бульканье — это Никонова перерезала горло последнему нападавшему.
И была ночь, и было утро, и день пришёл своим чередом.
И взошли мы на борт, и летели долго, и не было предела изумленью Фуллертона, Эдварда Медоуза, узревшего вместо раненого Тополева вполне так себе здоровенького Щося.
И был отчёт для разведки, и был отчёт для Гольдмана, и микроскоп в моей заднице был неоднократно и глубоко. И рад был я несказанно, что из странствий вернулся всего лишь с порезанной щекой.
yaplakal.com