Начало
ТУТ104.
Щелчок дверного замка прервал крышесносный рассказ Юрика. Теперь я с уважением глядел на его волшебную лягуху. Вот бы мне такого питомца! Мощь моей ярости увеличилась бы на сотню пунктов! А урон врагу на все двести. Валера вопросительно повернулся к двери. Глаза Егорыча заметались, наверно, искали ружье.
– Чего тебе, Томми? – буркнул Юра вошедшему охраннику.
– Сэр, срочное дело! – пендос непроизвольно вытянулся по струнке.
– Ты что, дубовая твоя голова, разве не видишь, спортсмены отдыхают?
– Полковник Уайт, сэр…
– Ну, говори быстрее! – Юрик принялся обгладывать рыбью спинку.
– Мне приказано проводить к нему вот этого мощного супермена, сэр! – боец указал на меня пальцем в тактической перчатке.
Я чуть пивом не поперхнулся. Такой, мать его, шанс! Мозг, как бортовой компьютер крылатой ракеты, просчитывал варианты. Если удастся приблизиться к амерскому командиру хоть на шаг, мои беспощадные руки сделают дело. Устранив лидера, я лишу головы вражескую военную машину. А остальные погрязнут в борьбе за власть и ослабнут. Хорошая, мать его, идея. Нечего поганым англосаксам устанавливать порядки в русских городах. Да. Пусть моя героическая смерть послужит на благо Отечества. Юрик внимательно следил за выражением моего лица.
– Иди, Томми, на свой пост, - ухмыльнулся он, пряча под полу дубленки свою жабу. – Я сам провожу его к Полковнику…
– Давайте, топайте! А я пока в Х-Вох порублюсь! – Валера, как ни в чем не бывало, включил телевизор и схватил джойстик.
– Энто шо ишшо за хреновина? – Дед уселся рядом с ним.
– Держи, Егорыч, – друган всучил ему второй джойстик. – Думаю, ты заценишь «Баттлфилд».
Мы вышли за дверь. Юрик сунул руку в карман. Я напряг свое внимание, готовый к любому коварству. Судьба давно научила - никогда не расслаблять булки.
– Будешь? – спросил Юра.
– Ну, да… – я протянул руку, и он насыпал пригоршню семок. Ух, ты! Как давно я их не грыз. А ведь раньше от семечек у меня была самая настоящая наркотическая зависимость. Что не помешало благополучно забыть прикупить мешок-другой этой заразы для своего Схрона. Стоявший у входа солдат с вожделением уставился на заветное лакомство.
– Пойдем. – Юра двинул по коридору, сплевывая скорлупу на кафельный пол. – Слушай меня, Санек. Парень ты, конечно, горячий… но я все твои движняки насквозь вижу. Сам такой был когда-то…
– А я молодой, но резкий! – зачем-то ляпнул я. Лучше прикинуться дурачком на время.
– Как понос значит? – обернулся Юрик.
– Ну, вот зачем сразу оскорблять? – Я расправил мускульные пластины своей груди. – Ниче не как понос… я резкий, как… как пуля СВД! Такой же мощный и смертоносный.
– Охотно верю, – душевно улыбнулся Юра, – но ты не пережил и доли того, что пережил я. Не видел и сотой процента того пиздеца, что довелось видеть мне. Поэтому считай, что это было предупреждение. Второго предупреждения не будет. Верь мне.
Ну, это мы еще посмотрим. Тоже мне, предупреждальщик херов.
– Ладно, понял, Юра. Обещаю без фокусов. – Я помолчал, лузгая прекрасные семки. – Серьезный ты чувак, без «бэ», куда уже мне. Но как же ты все таки так драться научился? Не верю, что с жабы может так переть!
Он внимательно посмотрел на меня и ответил без грамма улыбки:
– А я натренировался.
105. (рассказ Юрика)
Геннадий предложил пронести амфибий в больших ведрах от попкорна. Чемодан и аквариум остался в машине. Чтобы жабам было комфортно, они налили в ведерки немного воды, зайдя для этого в туалет. Лишняя воздушная кукуруза полетела в унитаз. Оставили ровно столько, чтоб не было видно пупырчатых спинок.
Они двигались в орушей толпе фанатов, медленно приближаясь к громадине спорткомплекса. Юрий крепко сжимал драгоценную ношу. Дурацкая идея – прийти сюда. Надо было остаться в гостинице. Гена же наоборот веселился. Он где-то раздобыл зенитовские «розочки» и теперь выкрикивал футбольные лозунги вместе с прочим сбродом.
На входе в Зенит-Арену маялась многотысячная очередь. Всех шмонали омоновцы. Блин, что они подумают, когда обнаружат жаб? Да лучше бы нашли. Хоть не придется толкаться с этими галдящими дебилами.
– Что у вас там, гражданин? – Мощный боец преградил путь резиновой дубинкой.
– Попкорн! Че, не видишь что ли? – Геннадий нервно рассмеялся.
– Ведра откройте! И ты тоже! – велел омоновец, кивнув Юре.
– Задрали, мусора поганые! – закричал кто-то в толпе. – Дайте пройти уже, твари!
Юрик увидел, как глаза мента под защитным забралом полезли на лоб, когда Гена снял крышку. Видимо, Генрих выбрался-таки из-под попкорна. Класс, вздохнул Юра, свалим на хрен отсюда.
– Нельзя с животными! Давай в сторону!
– Погоди, командир, погоди! Может, договоримся? – быстро заговорил Гена, вытаскивая пятитысячную купюру.
– Ты чо, офицеру при исполнении суешь, чудила?! – взревел омоновец. – В кутузку захотел? Так, парни, берите вон тех долбоебов с попкорном!
Эта история имела бы гораздо более скверный конец для Юрика, но в этот момент у одного из фанатов – бритоголового крепыша в бомбере и берцах – нашли дымовые шашки. Завязалась буча. Хулиганы бросались на подмогу товарищу. Менты с матом лупасили дубинками, то и дело прячась за щитами от прилетающих бутылок из-под пива. Повалил дым, завизжали какие-то бабы. Омоновец, остановивший их с Геной, ринулся в гущу дерущихся тел.
– Пошли быстрей! – подмигнул Гена. – Вот за этот кипеш я и люблю футбол!
Места оказались неплохие, в середине трибун. Глядя на людские волны, Юра чувствовал легкую тошноту. Толпа кипела и бурлила, как блевотина в огромном унитазе. Сходство дополняла, медленно отодвигающаяся под бравурную музыку крыша свода. Снаружи повеяло свежестью, и стало лучше. Сквозь открывшееся отверстие поле озарил широкий луч солнца. Мурашки побежали по спине. Красиво, блин, хмыкнул Юрик.
Стали выходить команды. На циклопическом экране крупным планом транслировали рожи героев ногомяча. Он без труда узнал только Кокоркина и Кержакова.
– Кержаков, сука! Не дай бог, опять промажешь! – заорал Гена и хрипло расхохотался.
Приветственным гулом взорвались красные фанатские секторы. На поле выбежали ЦСКА. Кое-где взмыли ядовитые дымы «фаеров». Куда, блин смотрит ОМОН, с тоской подумал Юра, поглаживая Зюзю. Та, похоже, нервничала от громких звуков.
Гена снова подскочил и завопил:
– Кони, вам хана!!! Валите домой! Иии-го-го, бляха!!! – и уселся с чувством выполненного долга.
– Когда начнется-то? – заерзал Юрик. – Зюзя переживает…
– Сейчас начнут! Круто же! Ты только посмотри!
– У тебя Генрих сейчас из банки вылезет! – воскликнул Юра.
– Он же тоже заценить хочет, как Коням под хвост накидают! Верно, Генрих? – Геннадий вытянул руки, поднимая ведро с заинтересованно оглядывающейся жабой. – Смотри, друг! Смотри, родной! Историческая игра!
Походу, этот придурок уже нализался, осенило Юрика. Иначе, как объяснить такое неадекватное поведение? Внезапно он понял, для чего вся эта затея с разведением жаб. Блин, как жаль, что их террариум в этом замешан… а может сдать этого Гену ментам пока не поздно? Хм… но вдруг тогда и его арестуют, как соучастника? Юра даже вспотел. Почему, вот так всегда? Только встанешь на ноги, найдешь дело своей мечты, которое приносит практически настоящее счастье, только ощутишь вкус полноценной жизни, как перед тобой уже маячит ехидно ухмыляющаяся жопа.
Надо сваливать. Да. Можно сказать Гене, что пучит живот – мол, надо в сортир. Тот вряд ли что-то заподозрит. И бежать, бежать, бежать на поезд! Юрик уже было поднялся, но началась игра! Народ повскакивал со своих мест, надрывая глотки и размахивая флагами. Блин! Затопчут еще ненароком, или пизды дадут. Хорошо, дождемся конца первого тайма. Сделаем ноги в перерыве, правда, Зюзя?
Уже без особого интереса он следил за историческим матчем. Два десятка миллионеров вяло гоняли мячик по всему полю, отрабатывая гонорары. Вот, какой-то ниггер получил желтую карточку. Вот Акинфиев, распластавшись в воздухе причудливой каракатицей, перехватил бреющий выстрел по воротам. Трибуны взорвались гневным свистом. О, боже, простонал Юра, посмотрев на табло. Еще двадцать минут терпеть этот мрак. Он печально провожал взглядом мяч... туда-сюда… да, блять, забейте уже гол кто-нибудь, ленивые мудаки! Внезапно, буквально весь стадион подскочил и принялся истерично верещать.
- Давай, Саня! Давай! Бей, Кержак!!! Хуярь!!!
А случилось вот что. Дзюба обманным финтом перехватил мяч из-под носа Березуцкого и сделал решительный пас Кокоркину. Тот ловко перехватил подачу и, обведя двух подлетевших «Коней», послал заветный кожаный шарик через поле. Прямо под ноги набирающего разгон Кержакова. Какой момент! За миг до бронебойного удара в ворота ЦСКА стадион ощутимо тряхнуло. Шипастая бутса выдрала куски дорогостоящего газона в микронах от предательски вильнувшего шайтан-мяча. Юрик схватился за сидение. Что еще за спецэффекты? Невозможно было передать океаны ненависти неудержимым цунами хлынувшие на зенитовского нападающего. Если бы человеческие эмоции каким-то образом выделяли энергию, стадион испарился бы в неистовой вспышке клокочущей ярости. Трибуны под ногами задрожали. Охренеть, разорались. Он крепко придавил крышку, под которой забилась перепуганная Зюзя.
Свист и гул нарастал. Никто из находящихся в тот момент на стадионе Зенит-Арены не мог догадаться, что это взлетают противоракеты из замаскированных шахт Васильевского острова. Люди начали утихать, испуганно озираясь. Чудовищный вой набирал силу. Юра посмотрел наверх через открытый купол и ахнул. Голубое небо перечеркнули жирные дымные полосы уходящих в стратосферу ракет. Салют что ли, мелькнула успокаивающая мысль. Но где-то в глубине сознания другой Юрик, всезнающий и хладнокровный, мрачно покачал головой.
Подрыв ядерной противоракеты произошел на высоте шести километров над центром Петербурга. Пять из шести «Трайдентов», нацеленных на город были перехвачены. Но одна достигла пункта назначения. Сам взрыв Юрик не видел, и это спасло его сетчатку. Он не понял, как оказался на полу, сжавшись под креслом. Небо светилось выжигающим протуберанцем, ярче магниевой вспышки, ярче солнца. Глубокое чувство дежавю пронзило его естество. Он будто все уже это видел, все это пережил. И знал, что будет дальше.
А следом пришла Волна. Словно исполинская рука встряхнула чашу стадиона. В растерянности метались по полю игроки. Люди валились с трибун целыми рядами. Над распахнутым оком свода свистели огненные вихри. Юра, не веря глазам, смотрел на пролетающие стаи автомобилей, целые и разрушенные здания, раздвижные и пешеходные мосты. Как экзотическая ракета, пронеслась Петропавловская башня. Кажется, стадион тоже поднялся в воздух, превратившись в орущее неуправляемое НЛО – так его швыряло и корежило. Только сейчас он обратил внимание на непрестанно вопящего Гену. «Это все из-за тебя, гандон! – в бессильной ярости подумал Юрик. – Сидел бы сейчас в Петрике, горя б не знал!» Через секунду сверху упал шестиметровый уголок, прямо чрез распахнутый рот пригвоздив к полу Геннадия. Наверно, был плохо приварен строителями.
Когда все затихло, Юра даже удивился, что еще цел и даже невредим. Кругом неподвижные тела, конечности. Плакали и стонали выжившие. От дыма стало темно, как поздним вечером. Внешние стены и балки частично поплавились, но выдержали чудовищную температуру. Ему не хотелось думать, что твориться там, снаружи. Как ни странно, но ужас ушел, освободив место холодной уверенной ясности и спокойствию.
– Пойдем, дорогая… – Юра вынул Зюзю из ведерка и усадил на плечо. – Поищем выход отсюда. Теперь уж точно надо двигать домой…
К сожалению, тогда он еще не знал, что станет пленником этого места на несколько долгих месяцев. Все выходы со стадиона оказались завалены искореженным металлом. Грандиозный спорткомплекс превратился в смертельную ловушку для десятков тысяч уцелевших любителей футбола. Первые часы кипела суматоха, истерили легионеры, тупо слонялись омоновцы, даже не пытаясь побороть всеобщий хаос. Толпа, захваченная паникой, не в силах выбраться из западни превратилась в бешеных лишенных разума животных. Юра сидел один в своем секторе, взирая, как эти идиоты топчут друг друга. Жаба согрелась у него на коленях и, кажется, успокоилась. Жаль, Генрих куда-то запропастился. Похоже, погиб задавленный безумными паникерами. Вздохнув, Юра принялся неторопливо доедать попкорн.
В первые дни люди еще ждали помощь. Менты взяли под охрану все кафешки и склады с запасами пищи. Выдавали понемногу и только тем, кто учувствовал в работах по растаскиванию завалов и переноске трупов. Пара футболистов и несколько важных персон из администрации попытались качать права. Командир ОМОНа вывел их в центр поля, и каждый получил по пуле из АКСу. Юрик тоже работал вместе со всеми. Полдня таскал начинающие разлагаться тела, полдня стоял в очереди за своей пайкой. Иногда удавалось забыться тревожным сном.
В этот раз, получив черствый кусок хлеба с ломтиком сыра и кружку воды, он собрался было насладиться трапезой, когда его резко дернули за плечо.
– Э, стой, епта! – наглым голосом обратился к нему кто-то.
Юрик поднял глаза. И зачем он свернул в этот темный коридор? Его окружили пятеро отморозков с символикой ЦСКА. Один из них, дегенерат с прыщавыми щеками сорвал у него с шеи зенитовский шарфик. Безумно гыкая, схаркнул на «розу», бросил на пол и принялся топтать своими «гриндерсами».
– Хавчик отдал быстро и пиздуй отсюда! – велел самый здоровый, чем-то похожий на гиббона, хулиган.
– Ребята, вы чего? – пробормотал Юра. – Я ж целый день не ел…
Как назло, поблизости не оказалось ни одного омоновца.
– Какой-то охуевший кузьмич попался! – долговязый тип в куртке-пилоте, хохотнув, выпустил в лицо струю дыма.
– Давай хлеб по-хорошему, или все ебало раскрошу, – лениво произнес гиббон, поигрывая широкими плечами.
– Ничего я вам не дам! – крикнул Юрик и начал медленно пятиться.
Удар широченного кулака прилетел, будто из ниоткуда. Юрик увидел вспышку и понял, что его оторвало от пола и несет по воздуху. Еда выпала из рук, когда он больно хрястнулся в стену. Фанаты налетели, как шакалы, принялись выдирать друг у друга хлеб с сыром и быстро запихивать в рот. Это было обидно, но в этот момент Юра больше переживал за Зюзечку. Он сунул руку за пазуху. Как там она? Не ушиблась? Вытащив, ласково погладил амфибию – свою единственную и верную подругу в этом жестоком мире.
– Э, Коляныч, гляди! – воскликнул долговязый. – Какая жирная лягуха у кузьмича!
– Ваще ништяк, – улыбнулся гиббон. – Из лапок супца заебеним!
Повинуясь непонятному порыву, Юрик размашисто лизнул Зюзю.
– Этот мудак щас ее схавает! – гопники бросились к нему.
Время замедлилось. Он увидел зеленоватые ручейки энергии, стекающиеся в тело. В уши ударил невидимый гонг. Юрик легко оттолкнулся от пола и взмыл в воздух. Пнув ближайшего фаната в рожу, отскочил в обратном направлении. Кровавым веером полетели осколки зубов. Затем оттолкнулся от стены в широком прыжке и очутился за спиной медленно замахивающегося Коляныча. Ощущая невероятную ярость, Юрик начал карать хулиганов. Ублюдки разлетались в стороны от жестких и сильных ударов его рук и ног. Спустя несколько секунд, все было кончено. Кто-то отползал всхлипывая, кто-то жалобно матерился. Прыщавый валялся, не шевелясь, с разбитым о стену черепом.
– Бля, Коляныч, валим! – долговязый оттаскивал окровавленного гиббона. – Это псих какой-то!
Юрик поцеловал жабу и спрятал за пазуху. Он решил не преследовать фанатов. Пусть для уродов это станет уроком, подумал он. «УБЕЙ!» – чудовищный голос в голове ударил, как молот по наковальне. Ноги сами понесли вслед за двумя недобитками, улепетывающими во тьму длинного коридора. Они оглянулись и взвыли, прибавив прыти. Юрика несла Божественная Волна. Позабыв о дурацкой гравитации, он бежал гигантскими скачками, как мячик, отталкивался от упругих пульсирующих стен. Могучим толчком сбил с ног беглецов. Ближайшему – долговязому – впечатал ботинок в лицо. Гиббон поднялся, выхватывая из кармана нож-бабочку. Юрик хмыкнул и, наклонившись, вырвал руку из тела долговязого. Как дубинкой, принялся забивать главаря банды оторванной конечностью. Вот так прикол, весело подумал Юрик, вонзая плечевую кость в глаз Коляныча. Когда тот перестал дергаться, Юра почувствовал глубокое удовлетворение. Как от хорошо выполненной тяжелой, но любимой работы.
106.
Кабинет Полковника находился здесь же, на городском стадионе Кандалакши. Охранники впустили нас, просканировав какими-то электронными приблудами. Я сдержал порыв сломать их вражеские девайсы. Хозяин помещения стоял у окна и грыз семки. Тоже подсел, наверное.
– Полковник, я привел нового бойца, – сказал Юрик.
– Вижу, – Уайт аккуратно пересыпал семечки в шкатулку на столе. – Присядь пока, Юра.
– Здрасьте, – произнес я, готовясь к смертельному броску.
– Честно говоря, я удивлен, – полковник пронзил меня тяжелым взглядом. – Еще никому не доводилось одолеть нашего чемпиона в бою. Как тебя зовут, файтер?
– Александр, - ответил я.
– Откуда такая подготовка, Алекс? Краповые береты? Спецназ ГРУ?
Я пожал плечами:
– Моя выучка позволяет и не такое. Да и я был не один.
– Расслабься, Алекс. Можешь не отвечать, это не допрос, – усмехнулся Уайт. – Нам нужны такие люди, как ты. Сильные духом. Подготовленные. Идущие напролом…
– Не собираюсь прислуживать захватчикам! – крикнул я.
Юрик усмехнулся в своем кресле и покачал головой, вычищая ногти зубочисткой.
– Успокойся, боец, – негромко, но убедительно произнес Полковник. – Оставь эти устаревшие предрассудки. Россия, Штаты, глобальная политика – ничего этого больше нет. Все в прошлом. Сгорело в атомном огне. Есть лишь этот город и сотни миль заснеженных лесов вокруг. Нет никакой связи ни с нашим, ни с вашим командованием. Иногда мне кажется, что Кандалакша единственный не пострадавший город в регионе.
– Так и есть, – кивнул Юрик.
Еще бы, я все это предусмотрел, когда выбирал местность для строительства Схрона.
– Меня не просто так забросили сюда. Как ты видишь, я в совершенстве владею русским языком. Мои родители родом из СССР. Мне не чужда ваша культура и обычаи, – продолжил полковник, меряя шагами кабинет. – Военное положение – лишь вынужденная необходимость пока все не устаканется. Если бы здесь находились ваши войска, все было бы точно также, я уверен. Кто-то должен был взять на себя ответственность за жизни мирных людей. Однако это мог сделать лишь тот, за кем сила, понимание ситуации и стратегической перспективы. С моим другом Юрой мы придумали новую религию, нового бога – Бога Жести. Старые религии давно прогнили во лжи и лицемерии, вера в науку привела мир к разрушению. А новая вера нравится людям. Когда кругом творится жесть, они будут молиться тому, кто ее возглавит!
– Толково придумано, – усмехнулся я.
– Вставай на нашу сторону, Алекс, – Уайт шагнул ко мне, собираясь хлопнуть по плечу. – Хватит вносить смуту и мерзнуть в лесах…
В этот момент я включил всю мощь своих мускулов и прыгнул на него. Уже предвкушал хруст шейных позвонков, когда накрыла пустота.
Не знаю, сколько пролежал в отключке, но очнулся на ковре в том же кабинете. Рядом в кресле сидел Юрик, поглаживая свою жабу, и печально смотрел на меня.
– Ты же обещал «без фокусов», Санек… – сказал он.
– Рефлексы, блин, сработали… - пробормотал я, хватаясь за голову. Кажется, сейчас она взорвется от боли.
В поле зрения появился полковник Уайт.
– С нашим Юриком фокусы не работают, Алекс, – сказал он.
– Я уже понял, но должен был сам убедиться.
– Юрик, ты разве не рассказал нашим гостям свою чудесную историю? – спросил Уайт.
– Только начал, полковник. Только начал…
107. (рассказ Юрика)
С каждым днем фанатские кодлы беспределили все больше. Что зенитовцы, что «кони» не участвовали в общественных работах, предпочитая грабить слабых. Говорят, даже жрали человечину. Это все беспокоило Юрика. Омоновцы не совались в фанатовские зоны стадиона. Их сил едва хватало, чтобы контролировать склады и пункты выдачи еды. Паек, кстати, с каждым днем все уменьшался, и недели через две после катастрофы менты, поняв, что спасения можно и не дождаться, прекратили благотворительность.
Как-то ночью Юрик проснулся от стрельбы. Он выглянул из укрытия – небольшой ниши под самым куполом стадиона. Костры из пластиковых стульев ядовито озаряли футбольное поле. Сотни людей орали и сновали взад-вперед. Из внутренних помещений доносились звуки длинных захлебывающихся очередей.
К утру не осталось ни одного живого омоновца. Хулиганье, опьянев от победы и крови, неистово веселилось. Резвились на трибунах, играли в футбол отрезанными головами в шлемах, жарили на кострах шашлыки из бывших служителей порядка. Аппетитный запах сводил с ума. Юрик проклинал себя за позывы голодного организма, глотая слюну, боясь выйти из убежища. Он не ел уже три дня. Хорошо только чувствовала себя жаба. Мух для нее удавалось наловить в избытке. Днем гопники сбились в отряды и принялись шерстить все закоулки спорткомплекса. Вытащили и Юру. К тому времени у него уже мелькали цветные пятна перед глазами от голода. Но Зюзю все равно успел спрятать, заслышав приближающиеся злобные выкрики: – «Ребзя, сюда! Здесь еще есть
мяско!»
Пленников согнали и заперли в нескольких залах. Вонь экскрементов, немытых тел и стенания сводили с ума. Юрик забился в уголок бывшего фитнес-зала и попробовал погрузиться в сон. Но поспать не удалось. В зал с улюлюканьем ворвалась бригада фанатов, раздавая затрещины палками и дубинками.
– Поупитаней выбирайте, поупитаней! – командовал бугай с красными дикими глазами. – Вот этого бери и этого! И вон того!
Сидящего рядом с Юриком пухленького мужика лет сорока грубо поставили на ноги. Он подвывал, хватая ртом воздух.
– Не троньте Витеньку! – заголосила пожилая баба с растрепанной копной ядовито-рыжих волос.
– Заткнись, свинья! – рявкнул ближайший беспредельщик, толкая тетку.
– Мама, нет! – взвизгнул Витенька.
– Ее тоже берите! – приказал главарь. – В старой манде килограмм сто будет! Ну и этого недомерка до кучи! Хули так дерзко пялится!
Грубая рука подхватила Юрика за шкварник. Когда их волокли по переходам и коридорам, он понял, что все – настал последний час его никчемной глупой жизни. Сейчас их зарежет, как скот и сожрет это зверье. Больше всего было жаль даже не себя, а нежно прижавшуюся под курткой жабку. Как же Зюзя теперь без него? Хотя… чего уж теперь терять? В одном из неосвещенных переходов Юрик улучил момент, достал свою подопечную и несколько раз лизнул. Кажется, конвоиры ничего не заметили…
Их привели на футбольное поле. Здесь фанаты расставили столы. Во главе восседал бритоголовый мега-гопник со шрамом на полхари и в кожаной куртке на голое тело. Бело-голубой шарф небрежно обвивал могучую шею. Пленников пинками загнали в корявую клетку. Рядом зенитовец и «конь» деловито разжигали костер. Фанаты пировали остатками складской пищи, запивая найденным бухлом, кидались в жертв различным дерьмом и истерично хохотали. В общем, веселились по полной. Юрик ощутил в себе силу. Токсин экзотической амфибии поступил в кровь. Реальность немного плыла, но это было довольно прикольно. Он положил руку на пруток клетки. Казалось, приложи небольшое усилие, и он разломает всю конструкцию. От рыдающих рядом людей исходили желтоватые волны страха. Юра попробовал втянуть липкие эманации, но это вызвало отвращение. Тогда он принялся поглощать багровые всполохи злобы из окружающих врагов. Тугие потоки чужой ярости потекли в его тело, наполняя и пронзая каждую клетку, как подключенный к сети разряженный телефон.
Красноглазый бугай вдруг подскочил к клетке, треснул дубинкой по решетке, дико заорав и выпучив без того безумные глаза. Тетка осела на пол, хватаясь за сердце. Другие заорали в ужасе. Довольный собой бычара расхохотался. Но смех оборвался, когда он встретился взглядом с Юрой.
– Ну че, Сыч, – крикнул он, обращаясь к предводителю кодлы, – начинаем?
– Давай, Тяпа, шашлычком побалуй пацанов! – ответил бритоголовый и отхлебнул виски из горла, раскуривая сигарету.
– Предлагаю первым вон того хомячка! Тут мамка его, пускай посмотрит! Вот блять умора будет!
– Валяй, – махнул ручищей Сыч.
Мычащего Витю вытащили наружу и поставили на колени. Мать забилась в припадке, когда Тяпа достал увесистый тесак. Фанаты засвистели и захохотали в предвкушении. Юрик ждал. Что-то удерживало его от действий. Рука бугая взмыла в воздух, но тут Сыч выкрикнул:
– Погодь, бля!
– В смысле? Ты чо, Сыч? – поднял брови Тяпа, но убрал оружие.
– Да че-то заебала уже эта хуйня! – нахмурился главарь.
– Не понял… те че, жалко кузмичей стало?
– Ты, Тяпа, базар придержи свой! – оскалил кривые зубы Сыч. – А то и сам в клетке ненароком окажешься, епт!
– Да ладно… – склонил башку бугай. – Я ж это… ты ж сам сказанул насчет шашлыка!
– Я грю, что скучно че-то… каждый день мы их режем, колем, убиваем… постоянно одно и то же. Надоело! Никакого разнообразья. Развлекалова охота! Верно, пацаны?
– Точняк, Сыч! Дело говоришь! Скукота, бля! – подтвердили со всех сторон.
– О, придумал! – хохотнул главарь, хлопнув в ладоши. – А устроим-ка мы гладиаторские, блять, бои! Во зрелищче будет! Схватки, бои, азарт! Прям, как в футболе, епт!
– Ну, ты в натуре мозг! – уважительно сказал Тяпа.
Сыч запрыгнул на стол, распихивая пустые бутылки тяжелыми ботами, и крикнул:
– Ну че, кузмичи, кто жить хочет?
Рядом с Юриком дернулся тип, чем-то похожий на Газманова в молодости:
– Я хочу!
– Будешь бицца, волосатый? – прищурился Сыч.
– Да!
– Заебок! – обрадовался главарь.
Тут заголосили и остальные пленники.
– Мы тоже хотим жить! Да!
– Кароч, – объявил бритоголовый. – Победитель поживет ищчо до завтра! Слово пацана! Все слыхали?
Витенька, похоже, не веря своим ушам, медленно поднялся с колен. Его взгляд приобрел осмысленное выражение, а губы сжались в суровую нитку. Он встрепенулся и ломающимся голосом крикнул Сычу:
– Я тоже буду драться! Я всех побежу… победю! Вы должны выдать мне оружие! Слышите? Без оружия не интересно!
– Ладно, пухлик, держи епта! Смотри только не обосрись! – Тяпа положил ему в ладошку тесак, которым едва не разделал пять минут назад.
Витенька нервно притопывал, разглядывая острую сталь клинка, когда выводили волосатого. Тому выдали красный пожарный топор с длинной рукояткой.
– Йе-е-е-е!!! Начали, епта! – воскликнул Сыч и выстрелил в воздух из ментовского ПМ.
Волосач откинул роскошную прическу с глаз и, перехватил топор, быстро двинулся вперед. Толстяк заверещал, как ошпаренный поросенок, и бросился в атаку. Газманчик ловко ушел от неуклюжего взмаха, двинув топорищем в затылок. Ахнула мамаша. Гопота взорвалась ржачем. Витенька пробежал несколько шагов по инерции, но не упал. Завертел головой, отыскивая противника. Тот легко и непринужденно двигался по кругу. Не оставалось сомнений, кто одержит победу.
– Мочи жиртреста, волосатый! – крикнул кто-то из зрителей.
– Щекастенький, я отведаю жаркое из твоих ляжек! – подхватил другой.
Красиво крутанув топором, Газманчик снова увернулся от корявой атаки. Рысцой отбежал в сторону, крутанулся на месте и рывком бросился на толстого, отводя оружие в смертельном замахе. Но его подвел развязавшийся шнурок. Не добежав до цели, волосач смешно взмахнул руками и растянулся во весь рост. Виктор будто этого и ждал. С грацией японского якодзуна прыгнул в воздух и обрушился всей тушей на Газманчика. Затем вскочил, подпрыгнул и приземлился уже на жопу. Что-то явно хрустнуло. То ли ребра, то ли хребет волосатика.
– Ы-ы-ы! – безумно пропищал Витенька. Потные волосенки торчали во все стороны, драный пиджак топоршился.
– Хуясе, жирный мочит! – разинул рот бугай Тяпа.
– За тебя, мамулечка! – выкрикнул толстопуз и, оттянув за шикарный причесон голову, резанул по тощему горлу.
– Ваще ништяк! Давай следующего! – приказал Сыч.
– Ты! А ну, выходи! – Тяпа выдернул из клетки Юрика. – Че, обделался уже, дохляк? На держи, дрищ.
Он сунул ему в руки топор Газманчика.
Толстяк хищно раздувал ноздри, злобно глядя на Юру. Тот опустил топор и повернулся к вожаку банды:
– Я не буду драться!
– Говорил же, обделается! – заржал красноглазый.
– Те жить-насрать что ли? – спросил Сыч.
– Я не буду драться с этим! – Юрик кивнул на толстого. – Нет чести одолеть слабого противника. Пусть против меня выйдет любой из вас, ублюдки!
– Че ты вякнул, падаль?! – главарь аж подскочил на ноги.
– Да ладно, Сыч, – шагнул вперед Тяпа. – Дай мне распотрошить этого козла!
– Добро, начинайте! – разрешил Сыч.
Красноглазый отобрал тесак у Витеньки и, вытаращив зенки, пошел на Юру. Тот посмотрел на топор в своей руке. По нему пробегали светящиеся волны. Теперь Юрик видел сверкающий меч древних индейцев. Он поднял голову вверх. Дикий ор фанатов отступил прочь, и Юра услышал пульсирующие звуки барабанов, отбивающих боевую мелодию давно забытых народов. А среди туч над куполом стадиона ему показалась исполинская фигура. Миктлантекутли! Повелитель мира смерти, вспомнил Юрик. Божество кивнуло ему чудовищной головой. Он понял! Он сделает, что должен! Время вернулось в свои границы. Тяпа перед ним взмахнул ножом. Юрик нырнул под руку и одновременно вскрыл брюхо острым топорищем. Красноглазый, охнув, рухнул на колени, пытаясь схватить выпадающие потроха. Юра сделал неуловимый глазу разворот, и Тяпина башка слетела с плеч.
- О-о-о!!! Да ты ваще крут, мужик!!! – заорал главарь.
- Я дам вам зрелище, - просипел Юрик. Говорить получалось с трудом. – Но ты обещай, что не тронешь этих людей!
- Да гавно-вопрос! Задолбали эти кузмичи! Эй, пацаны, кто ищо хочет сразицца? Тя как звать-то?
- Юрик... Юрик Харитонов.
- Итак, кто выйдет против Неустрашимого Харитона, победителя Тяпы Безмозглого?! Аха-гха-гха!
Из толпы гопарей шагнул накачанный крепыш в красно-черной шапке-петушке.
- Ну я, типа, готов! Тяпа, хуле, бухой был, а я за здоровый образ жизни, епта! Тока эта… топор мне дайте, шоб все по чесноку!
- А! Это ты, Кефир! Ну, давай, покажи класс! Приветствуйте, пацаны, нового героя! Кефир-ЗОЖовец против Бесстрашного Харитона! Начали!
Это продолжалось долго. Не один день. И даже не одну неделю. Кровавые схватки пришлись по вкусу фанатскому отродью. Теперь Юрик жил, как король. Его кормили сносной едой из старых запасов и приводили лучших женщин. А вечером он лизал жабу и выходил на поле. Одного за другим он выпиливал тупых гопников, пополняя счет жертв во славу древнего бога. С каждым разом его сила росла. Желающих сразиться становилось все меньше. Хулиганы пытались ставить против него легионеров, но зрелище выходило жалкое и неинтересное. После тысячной победы, Юрик понял, что Бог Смерти удовлетворен. Больше здесь ничего не держало.
Темной ночью он собрал в узел провизию, лизнул и посадил за пазуху верную Зюзю, а сам полез по металлоконструкциям на верхотуру купола. Он уже видел, как редкие смельчаки пытались пройти этим путем наружу. Но силы оставляли их, а может, страх высоты заставлял разжимать ладони, и они срывались вниз на радость вечно голодных каннибалов. Тяжелей всего было преодолеть многометровый пролет с отрицательным углом наклона. Лезть пришлось практически по потолку. Он цеплялся за холодные двутавры, прыгал на руках со швеллера на швеллер или перекидывал ноги через сваренные уголки. Висел вниз головой, давая отдых забитым рукам. Юрик смог. Когда колючий ветер над поверхностью купола ударил в лицо, он захохотал от радости и пьянящего чувства свободы. Оплавленные в лунном свете похожие на истлевшие кости развалины простирались насколько хватало глаз. У ног лежал весь мир.
Чутье подсказало Юрику двигаться на Север. Долгая зима шла за ним по пятам. Были схватки с бандитами, безлюдные выжженные бомбардировками пустоши, и отравленные радиацией руины, сожженные и разграбленные мародерами деревни и поселки. Он старался обходить их и, спустя месяцы долгого пути, пришел в город, где была жизнь. Уже наступили лютые морозы, но жаба до сих пор была с ним. Юрик согревал ее теплом своего тела. Скупая слеза покатилась и застыла на щеке, когда он глядел на мирные дымки, поднимающиеся из труб и тысячи электрических огней. Он понял, что, наконец, пришел, куда нужно.
Но это – уже совсем другая история.
Продолжение следует(С)
Осквернитель
yaplakal.com