45
Борис Берлин
Жидкость, жидкость, жидкость…
Кровь. Плазма…
Угроза шока.
Антибиотики.
…Четырехмесячная беременность.
Пострадавшая – врач, только-только получила диплом. Двадцать четыре года. Свадебное путешествие в …неважно, куда. Автобус перевернулся в горах. У мужа - ни царапины - а она ...Обе ноги раздавлены - почти раздроблены.
Ей сказочно повезло. Если это можно назвать везением…Оно оказалось бортом МЧС, возвращавшимся домой из очередной заграничной командировки с врачами и всем, что было ей так необходимо именно сейчас. Мы буквально упали с эшелона на зажатый в ущелье горный аэродром, куда ее должны были доставить с минуты на минуту на местной «Скорой». Едва успели развернуться в торце полосы для обратного взлета, как прямо к аппарели подкатила машина с красным крестом. Ее мгновенно перекинули на наши носилки, бегом закатили их вовнутрь и мы взлетели.
- Не повезло - еле улыбается cиними губами.
Очнулась. Дышит пока сама, но я боюсь как бы не пришлось интубировать.
Ниточка монитора мечется - пульс слишком быстрый.
- Ребенок потерян? Да?
- Я не знаю - честно отвечаю и стараюсь отвлечь ее - Тебе чудо, как повезло... И страховка есть, и борт тебе специальный. И домой летишь. А то вон - в местной больнице - тебе уже приготовились обе ноги оттяпать.
- А у нас думаешь - что?
- У нас - спасут. Спасут твои ноги. Про ребенка - не знаю. А ноги точно - спасут.
- А я не хочу ноги. Я хочу малыша. Попроси их, ладно? Попроси. Ребенка - в обмен на ноги.
- Перестань. Тебе не разговаривать сейчас, силы беречь…
Она закрывает глаза. Проваливается в черноту. Боль. Боль. Чем больше боли - тем легче дышать. Потому что если дать чуть больше обезболивающих - заснет слишком глубоко и дышать сама перестанет - тогда трубку в горло - да как можно нежнее и проворнее - но все равно давление упадет - и просто жидкости в вену уже не хватит - шок - адреналин - быстрей, быстрей и ....
Eсли ребенок еще жив - то последнее, что он почувствует - разрывающее грудь биенье материнского сердца.
Хотя, какой там ребенок. Так – комочек. Многие женщины такие комочки не задумываясь выскабливают - как упаковку йогурта...
- Долго еще?
- Скоро. Потерпи. Муж-то где - следом летит?
- Летит... Кусает губы.
- Больно? Терпеть можешь или?
- Могу. Пока могу. Только говори. Говори со мной. Не хочу опять в эту черную яму...
…Мне тридцать восемь. Я не умею плакать. Я не просто врач, а врач МЧС. Вы знаете куда и когда нас посылают. В последние годы все чаще и чаще. Но сейчас это неважно. Сейчас мне необходимо пробить скорлупу ее жуткого одиночества, одиночества боли и неизвестности.
Я беру ее за руку, и ее пальцы рефлекторно цепляются за мои.
…Она была моя студентка. На практике. Мы встретились год назад. А расстались... Да и не расставались мы... Просто, у каждого своя жизнь. А между тем и этим произошло то, что произошло. То, что не стоило счастья и спокойствия наших близких.
А ребенок...
Что ж… Она сказала будущему мужу, что беременна. Свадьбу решили не откладывать, чтобы успеть насладиться свадебным путешествием еще до рождения малыша. Вот и насладились…
А я промолчал. Ни моя жена, ни двое наших мальчишек не были готовы к такой сногсшибательной новости.
- Это Б-г меня наказал...За все…
- Что, Рита? О чем ты? Опомнись!
- Я знаю. Я и мужу так сказала...Когда меня увозили…Прости...
- Да что ты. Неважно это сейчас. Совсем…
- Не знаю. Может быть. Если мальчик родится… назову твоим именем... Можно?
Зуммер вызова по внутренней связи. Голос командира.
- Олег, как там твоя подопечная? Довезем?
- Если ты не угробишь – довезем…
- Во-во, в этом-то и дело. Понимаешь, кругом засветки, сплошной фронт…Если бы на посадку и взлет время не потеряли, успели бы проскочить. А теперь все закрылось – ни назад ни вперед. И верхом не пройти, наковальни местами до двенадцати тысяч. Хреново все, понимаешь…Минут через десять-двенадцать может такое начаться…Короче, сам все знаешь, который год летаешь. Ты подготовь там все на всякий пожарный, трясти будет так…Мы, конечно, постараемся, но тут уж – сам знаешь – все от бога…
И это началось…Огромную реактивную машину швыряло во все стороны, где-то в фюзеляже что-то грохнулось – не успели или забыли закрепить, но все это не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило снаружи…разряды, светящиеся от статического электричества плоскости, которые неизбежно должны были вот-вот просто отвалиться, рев двигателей…
У Риты были совершенно безумные, потерявшиеся от страха и боли глаза, она смотрела на меня, я видел как шевелятся ее губы и ничего не слышал, потом все, вдруг, куда-то провалилось, я обо что-то треснулся плечом так, что искры из глаз, потом упал на нее, закрывая ее своим телом и понимая только одно – конец…Самолет падал… Это продолжалось долго – часы, дни, годы, всю жизнь… Когда все это внезапно прекратилось и я увидел в иллюминатор кусок голубого неба…
Минуты через две – все уже начали приходить в себя, не веря, что живы, снова вызвал командир.
- Олег, ну как? Полные штаны?..Твоя как – жива? Не зря хоть это все, а? Полтора километра высоты потеряли за считанные секунды – спасибо Илу – вывез родной… Я уж думал – труба…
Мы ее довезли…
Отделение интенсивной терапии. Знакомые лица врачей. Принимайте ценный груз . Потом - белое лицо мужа…
…Операции, осложнения, операции. Недели и месяцы ожидания и беспокойства.
Мальчик родился в срок и абсолютно здоровым.
Муж...Впрочем, не о нем речь.
Мы встречаемся раз в месяц. Гуляем по набережной, заходим в кафе. Долго сидим близко-близко друг к другу и говорим, говорим, говорим…
Рядом, в коляске, лупит по погремушкам Олег Олегович.
Счастье, которое можно потрогать руками.
Странная парочка - думают про нас. Абсолютно седой, хотя и не старый еще мужик. Прелестная девушка в инвалидном кресле...
А потом - на прощанье - легкий - почти невесомый поцелуй и эта тупая непроходящая боль в груди – наверное – уже до конца...
-----------------------------------------------------------------------------------------
* - «Черный тюльпан» – во время войны в Афганистане, так называли транспортные самолеты ИЛ-76, перевозившие назад в СССР, тела погибших советских солдат. Для тех, кто уже не знает…
yaplakal.com