Эрдоган попался в западню, общую для всех засидевшихся во власти правителей, — он перестал чувствовать себя временным наемным менеджером, начав претендовать на нечто гораздо большее. Главной отличительной чертой политиков, достигших этого предела, является твердое убеждение, что они лучше других людей понимают, как надо жить и чем заниматься этим самым людям. Считается, что в авторитарной системе координат жители страны становятся непослушными детьми, которым требуется мудрое родительское воспитание, а в некоторых случаях — строгое наказание.
Тут-то и начались проблемы Эрдогана. Взращенный при его содействии средний класс категорически отказался признавать в нем мудрого «отца народа», а себя, соответственно, его капризными и бестолковыми детьми. Уровень образования, социального развития и финансовая независимость этих людей позволили им проводить самостоятельный анализ происходящего вокруг. Никакой ниспосланный свыше поводырь им оказался не нужен. У этих людей есть собственный взгляд на вещи, который далеко не всегда совпадает с мнением руководства страны, а зачастую — противоречит оному.
Хуже того, государство не только проявляло безразличие к альтернативным точкам зрения, оно их старательно искореняло. Гонения на секуляристов стали обычным делом. Под каток религиозной цензуры стали попадать даже самые прославленные турки, включая упомянутого выше Памука. По количеству сидящих в тюрьмах журналистов Турция стала абсолютным мировым рекордсменом, побив показатели даже таких стран, как Иран и Китай. С помощью лояльных корпораций большинство крупнейших СМИ страны отказались от критики властей, а сам Эрдоган признался, что его вдохновляет стиль правления Владимира Путина.
Между тем с ростом высокомерия властей, все более настойчивым вмешательством государства в личную жизнь граждан и усилением репрессий в стране замедлился рост ВВП. Если в начале правления Эрдогана этот показатель достигал восьми-девяти процентов в год, то сейчас едва удерживается на трех.
Режим, построенный Эрдоганом, по сути дела, повторил судьбу предыдущего, военного, став тормозом на пути развития страны. В начале своего правления сильное, полное свежих идей правительство исламистов расчистило стране путь к социальному прогрессу и экономическому процветанию. Но подавление любой критики, разгром политических конкурентов и невероятные успехи по всем фронтам сыграли с ним злую шутку. Некогда бодрая и энергичная власть заплыла жирком, потеряла связь со значительной частью народа и сделала своим главным приоритетом консервацию статуса-кво. То обстоятельство, что общество далеко шагнуло вперед и требует не только экономических успехов, сначала попросту игнорировалось, а затем стало вызывать у Эрдогана сотоварищи раздражение и гнев.
О ходе столкновений с полицией, длившихся несколько дней, написано уже немало. Но кое-что следует отметить особо. Обращает на себя внимание смелость и взаимовыручка демонстрантов. Несмотря на жестокость местных «омоновцев», душивших людей газом, избивавших их дубинками и сшибавших с ног водометами, никто не сдавался, не отступал и своих не бросал. Об уровне солидарности свидетельствует такое обстоятельство: фанаты местных футбольных клубов, люто ненавидевшие друг друга до Таксима, объединились и стали активно помогать друг другу, а также простым горожанам, незнакомым с методами работы турецкой полиции.
Реакция властей на происходящее поначалу была стандартной для авторитарных режимов. Когда протесты только-только стали разгораться, зависимые от государства СМИ сделали вид, что ничего не происходит. Хрестоматийной стала история с телеканалом CNN Turk, который во время самых жарких столкновений весь день крутил в эфире документальный фильм о жизни пингвинов. После этого прозвище «пингвины» прилипло ко всем журналистам, поддерживающим Эрдогана.
Впрочем, благодаря социальным сетям вся страна узнала о протестах и без помощи телевидения. Ответ правительства снова не отличался оригинальностью. Если арабские диктаторы просто отключали в стране интернет, то «демократ» Эрдоган поставил на Таксиме глушилки, забивающие сигнал Wi-Fi. Это, разумеется, тоже не помогло, после чего разгневанный премьер объявил Твиттер главной угрозой государству.
Когда информационная блокада не удалась, правительство Турции предсказуемо объявило демонстрантов «кучкой бездельников, уголовников, пьяниц и мародеров» Тоже никакого эффекта. В ход пошла «тяжелая артиллерия» пропагандистского арсенала диктаторских режимов: противников «стабильности» объявили иностранными агентами, а полиция отрапортовала об аресте десятка «подстрекателей-иностранцев», участвовавших в столкновениях. Эти зловещие субъекты, правда, оказались, никакими не лоуренсами аравийскими, а студентами и туристами из разных стран, слабо подходящими на роль ниспровергателей режима.
Оставалось последнее средство: назвать своих противников «террористами» и «крысами», которых надо уничтожать. Но до этого турецкий премьер, к счастью, не дошел. Он, пожалуй, лучше других знает, что обычно происходит после подобных заявлений. В свое время эту опасную черту переступили и Мубарак, и Каддафи, и Асад. В результате первые двое лишились власти, а ливийский лидер — и жизни.
Ни полиция, ни пропаганда в Турции не сработали. Более того, акции солидарности со стамбульцами распространились на всю страну. В этой ситуации Эрдогану пришлось пойти на попятную. Полиции был дан приказ отступить из центра Стамбула и не применять силу против местных демонстрантов. Так что с формальной точки зрения демонстранты могли бы праздновать победу: очевидно, что реконструкция Гези (да и прочие аналогичные проекты) будет возможна лишь при условии широкого общественного обсуждения.
Но интереснее здесь другие последствия протестов. В Турции, похоже, начала складываться совершенно новая политическая реальность, когда воли простого большинства для принятия общественно важного решения будет недостаточно. Власти придется учитывать возражения тех, кто находится в меньшинстве и чувствует угрозу своим правам и интересам. Эти люди теперь знают, что надо делать, если власть их игнорирует.
http://lenta.ru/articles/2013/06/10/erdogan/