Охотясь однажды в чаще несколько дальше обычного, я вдруг заметил, что все живые существа вокруг ведут себя необычайно возбужденно. Птицы как безумные перепрыгивают с ветки на ветку с писком и криком. Какой-то броненосец, очевидно только что проснувшийся, сломя голову мчится со страшным шумом сквозь кустарник. Множество жуков, кузнечиков и других насекомых с громким жужжанием проносится в воздухе. Некоторые из них, обессилев, на мгновенье опускаются на листья, но тотчас продолжают бегство.
Все живое в паническом страхе мчится в одном направлении. А когда мимо меня пробегает испуганный паук-птицеед - свирепый разбойник, перед которым все дрожат, я начинаю понимать, что произошла какая-то катастрофа, повергшая в ужас всех обитателей леса.
Я крепче сжал ружье и, укрывшись за деревом, стал выжидать. Беспокойный крик птиц и ужас насекомых подействовали на нервы. Сердце забилось быстрее. Удивительно неприятно стоять так и дожидаться неведомой опасности. На всякий случай перезаряжаю ружье: закладываю в один ствол шрапнель, а в другой - пулю, предназначенную для крупного зверя.
Перелет насекомых уже прекратился, и теперь до моих ушей доносится непрерывный приглушенный шум, похожий на звук рвущейся бумаги. Трудно понять, откуда исходят эти таинственные шорохи. Затем в воздухе разнесся кисловатый запах как бы испорченного мяса.
Наконец я все понял. В нескольких шагах от меня среди густой растительности показалась на земле черная масса: надвигались муравьи. Эти хищники, муравьи-эцитоны, уничтожают на своем пути все живое. Ничто не может устоять перед ними: ни человек, ни зверь, ни насекомое. Все, что не успело или не сумело удрать, погибает, растерзанное неказистыми разбойниками.
Несколько острых уколов в ноги напомнили мне, что пора ретироваться: десятка два муравьев уже успели взобраться на меня. Я метнулся в сторону, но понял, что уйти не так-то просто. Перескочить через плотный, почти метровой ширины вал муравьев, да еще среди густых зарослей - дело нелегкое. Муравьи чем-то раздражены и мгновенно впиваются в ноги. Бегу в противоположную сторону, но там такая же картина: движется нескончаемая лента. Тем временем к дереву, за которым я скрывался, приближается третья мощная колонна эцитонов, и положение становится серьезным. Я окружен с трех сторон.
Не теряя времени, высматриваю в кустах местечко, где муравьев поменьше, и пробиваюсь сквозь кордон. Бегство удалось, однако не без потерь: пока я пробивался, новые муравьи успели всползти на меня. Некоторые пробрались в ботинки и, точно колючки, впились в тело с такой яростью, что невозможно было их оторвать. Разодранные пополам, они продолжают вгрызаться в мою ногу. Только раскрошив их, мне удалось избавиться от этих разбойников. Боль от их укусов, очевидно ядовитых, очень сильна. Укушенные места вспухают. Стиснув зубы, я сосредоточил все внимание на происходящем вокруг.
Муравьиная процессия растянулась в длину шагов на восемьдесят, она разделена на несколько групп, которые движутся бок о бок, точно колонны войск. Трудно сказать, сколько здесь муравьев. Может быть, миллион, а может, и все десять. Ширина каждой колонны несколько десятков сантиметров. Передвигаются они со скоростью четырех-пяти шагов в минуту. Муравьи идут такой сплошной массой, что можно подойти к ним на близкое расстояние, не рискуя быть укушенным.
Шествует, по-видимому, весь муравейник, потому что здесь муравьи всех размеров: маленькие, средней величины, большие и, наконец, огромные, почти в полтора сантиметра. Эти держатся по краям колонн, точно фланговые, и бегают то вперед, то назад, наблюдая, видимо, за порядком. Исключительно подвижные и стремительные, они исполняют также роль разведчиков: влезают на кусты и деревья (но не выше двух метров от земли), оттуда ведут наблюдение, а затем возвращаются в строй.
В середине колонн, в самом безопасном месте, множество муравьев тащит на себе потомство муравейника - белые куколки и личинки. Эта голодная, отчаянная, непобедимая, страшная армия никому не дает пощады.
Несколько зеленых гусениц величиной с указательный палец вели безмятежное существование на ветке ближайшего куста. Но вот их заметил муравей-разведчик и тут же доложил товарищам. Мгновенно сотня "воинов" устремилась за добычей. Без долгих церемоний они растерзали безобидных гусениц в клочья и потащили с собой. Вся разбойничья операция продолжалась не более пятнадцати секунд.
Труднее оказалась охота за пауком. Хотя он больше муравья раз в тридцать, однако трусливо убегает на самый конец ветки. Но муравьи настигают его и здесь. Первых двух паук хватает челюстями, третьего давит лапой. Но налетают все новые. Уже впились в него, уже вспарывают ему брюшко, разрывают на куски туловище и голову, и все это тащат вниз, не забыв даже о лапах несчастной жертвы.
А вот истлевший пень поваленного бурей дерева, в нем нашли себе пристанище несколько десятков больших, жирных червей. Муравьи вытаскивают их на свет божий и мгновенно раздирают на куски. При этом они с бешеной яростью вырывают эти куски друг у друга, как бы торопясь поскорее прикончить свои жертвы.
Но в природе существуют насекомые, пользующиеся милостями и даже дружбой черных разбойников. Со своего наблюдательного пункта я хорошо вижу, что творится в муравьиной колонне. В самом центре ее я замечаю красных жучков, принадлежащих к совсем иному отряду насекомых, нежели муравьи, однако бодро шагающих вместе с ними. Многочисленное племя жучков - рабы. Эцитоны ревниво охраняют пленников, доставляющих своим владыкам вкусное, душистое масло. Это, так сказать, муравьиные коровы.
Из любопытства я одного жучка вылавливаю веткой и сажаю на расстоянии метра от колонны. Его исчезновение вызывает в муравьиной толпе неописуемое волнение. Многочисленные патрули разбегаются во все стороны. Обнаружив беглеца, три муравья схватили его за ноги и поволокли обратно, причем один из муравьев в пылу возбуждения отгрыз ему ногу. Прежде чем жучок успел подумать о свободе (хотя сомневаюсь, способен ли он был на это), его уже втолкнули в ряды колонны и черный поток накрыл его. Эцитоны все делают быстро, решительно, без раздумий и колебаний, с большой целеустремленностью.
Однако не все в этом государстве благополучно. В черной массе я заметил уродливых белых насекомых, не похожих на муравьев. Я схватил одного из них и обнаружил - невообразимое страшилище не что иное, как личинка мухи. Невообразимое потому, что на голове этой личинки торчал в виде колпака пустой внутри остов муравьиной головы. Это на первый взгляд необъяснимое явление стало понятным, когда я увидел, что над муравейником кружат тучи мух. Эти мухи-паразиты сопровождают муравьев во время их передвижения. Они подкарауливают удобный момент, чтобы незаметно отложить яйца на муравьином теле. Через несколько дней из такого яйца вылупится личинка. Она медленно станет пожирать муравья и за его счет будет расти сама, пока в конце концов не доберется до головы муравья и не опорожнит ее. После этого, защищенная маской, она нагло шагает вместе с муравьями, пока не превратится в куколку.
Я вижу среди эцитонов множество таких личинок. В этом таится своеобразная биологическая драма: хищники, немилосердно пожирающие все живое, что попадется на их пути, в своем муравейнике терпят каких-то жалких личинок, которые, в свою очередь, пожирают их. Они совершенно не замечают шагающей рядом с ними опасности! Бывали случаи, когда этот коварный враг уничтожал весь муравейник.
Эцитоны служат пищей также и для птиц. Многочисленные виды пернатых стерегут эту процессию, и среди них выделяются особые специалисты - коричневые муравьеды. Крики их разносятся далеко по лесу.
****
© Аркадий Фидлер. "Зов Амазонки"
yaplakal.com