Таков характер фокстерьеров; поэтому я не осуждаю Монморанси за его привычку ссориться с кошками. Впрочем, в это утро он и сам пожалел, что дал волю своим страстям.
Мы, как я уже говорил, возвращались после купания, и на полпути, когда мы шли по Хай-стрит, какая-то кошка выскочила из ворот и собралась перебежать нам дорогу. Монморанси издал радостный вопль- вопль, какой издает старый вояка, когда ему в руки попадается враг; вопль, какой издал, вероятно, Кромвель, когда шотландцы начали спускаться с холма,- и помчался за добычей.
Его жертвой был старый черный котище. Я в жизни не встречал кота такой устрашающей величины К тому же он выглядел отъявленным головорезом. У него не хватало одного уха, половины хвоста и изрядного куска носа. Это был громадный и явно очень сильный зверь. Он являл собой воплощение наглости и самодовольства.
Монморанси погнался за беднягой со скоростью двадцати миль в час, но кот даже не ускорил шага,- он, видимо, не подозревал, что его жизнь в опасности. Он безмятежно трусил по дороге до тех пор, пока его будущий убийца не оказался на расстоянии какого-нибудь ярда; тут кот круто повернулся, уселся с любезным видом посреди улицы и кротко посмотрел на Монморанси, как бы спрашивая: "Ну-с, что вам угодно?"
Монморанси не робкого десятка, но во взгляде этого кота было нечто, от чего дрогнуло бы сердце самого мужественного пса. Монморанси застыл на месте и воззрился на врага.
Оба молчали, но было совершенно ясно, что между ними происходит следующий диалог:
К о т. Чем могу служить?
М о н м о р а н с и. Ничем, ничем, покорно благодарю!
К о т. Если вам что-нибудь нужно, не стесняйтесь прошу вас!
М о н м о р а н с и (отступая по Хай-стрит). Ах нет, что вы!.. Вовсе нет... Не беспокойтесь... Я... я кажется, ошибся... Мне показалось, что мы знакомы.. Извините, что потревожил вас...
К о т. Что вы, я очень рад. Вам в самом деле ни чего не нужно?
М о н м о р а н с и (по-прежнему отступая). Нет, нет, благодарю вас... вовсе нет... Вы очень любезны До свиданья!
К о т. До свиданья!
После этого кот поднялся и продолжал свой путь, а Монморанси, жалобно поджав то, что он именовал своим хвостом, поплелся назад к нам и занял скромную позицию в арьергарде.
С тех пор стоит только сказать: "Кошки!"-как Монморанси на глазах съеживается и умоляюще смотрит, словно говоря: "Пожалуйста, не надо!"
Джером К. Джером. Трое в лодке, не считая собаки.
yaplakal.com